Глава 8
Веха и вепрь
Они задали петлю над побережьем и, перевалив через холм, снизились на заросшую кустами шиповника дорогу. Рысаки сложили крылья и последовали вслед за вэйнами.
– Мы вполне могли успеть заглянуть в харчевню до переправы, – обиженным тоном высказал чтец. – И зачем надо было грубить станционному портальному? Какая муха тебя ночью укусила, Невзоров?
– Ленивым не место на таком посту. Дай ему волю, он бы нас только к вечеру переправил, – отозвался главвэй. – А есть без меры вредно.
– Это ты вредный. Вот поел бы и подобрел, гляди. Слушай-ка… – протянул Юлий так, будто о чем-то вспомнил, – ты же вчера у ненаглядной красы своей был, так чего злой как изнань?
Демьян не ответил. Щелкнул вэйновской зажигалкой и закурил.
– А я говорил тебе, Невзоров, и еще раз повторю: взглядами сыт не будешь. Женщинам требуется ласка.
– Уймись, Юлий, – отмахнулся главвэй, выпустив клуб дымного пара изо рта.
Впереди живая изгородь расступилась, открывая взорам широкие деревянные ворота. Кованые петли изображали собой вгрызающихся в доски псов. Оставив древних за воротами, вэйны оказались в начале длинной аллеи, заросшей кустарником и скальными соснами. Узловатые, словно чешуйчатые стволы выгибались под разными углами, а то и закручивались витками, как шуйские драконы. В конце дорожки темным исполином спал давно требующий реставрации особняк. К нему вэйны и направили стопы.
– Еще увлечется кем другим, пока ты тут пашешь на благо империи и Вэйновия.
– Драконья печенка! – процедил Демьян сквозь зубы.
Юлий охнул, глядя в потемневшие глаза друга.
– Прости, дружище! Ляпнул сдуру. Больше ни слова о твоей Жар-птице. Клянусь. А наш пацаненок здесь живет, получается? Стариной веет от местечка.
На подходе к особняку на аллею выскочила свора пятнистых гончих и с лаем кинулась навстречу двум незваным гостям. Объявились двое служащих, перетаскивающих бочку. Они и разогнали собак.
– Доброе утро, уважаемые. Бог в помощь, – дружелюбно поздоровался Демьян, будто и не было только минутной вспышки. Сюртук простого кроя, что был на нем сегодня, не выдавал ни высокого положения, ни родословной хозяина. Скип тоже не светился, должно быть, благополучно прятался под длинной полой.
Служащие поздоровались в ответ.
– Не знаете, кто в округе дом сдает? Второй день объезжаем побережье. Жена у хозяина приболела, граф хочет супружницу к морю свезти.
– Так ниже имение есть, как их… Ластовских. Энти в обрат в город съехать хочут, – в охотку заговорили мужики. – Спросите их.
– Графиня коль переберется, то с чадами. Велела искать, чтоб соседи с детьми были. Без детей, говорит, не поеду. Десять и восемь лет, мальчишки. Есть у кого?
– Так энто к нашим баронам Душниным! – воскликнул тот, что постарше. – У них своих трое пацанов. А еще этот… подопечный.
– Не, с чернявым лучше не связываться добрым дитятям, еще худому научит, – возразил второй.
– А чего так? – поинтересовался Демьян.
– Так с деревенскими связался, вся деревня от проделок этих мелких упырей стонет. А чернявый ими верховодит.
– Так отстегать розгами по мягкому месту да дома под замок посадить ваш барон не пробовал?
– Стегали уже, да и запирали. Мало того, своей вэей его хлестал наш барон. Колдун он у нас, – с гордостью выдали мужики. – С мальчишки что с гуся вода. Нынче видел, как этот черт в деревню ускакал. И опять хозяйского Бурана забрал.
– Вот стервец какой!
– На лошади, что ль? – Демьян кивнул чтецу.
– Да. Любимый гнедой Сельвестра Ильича.
На этом главвэй споро свернул беседу, поблагодарив добрых людей. А через четверть часа вэйны уже входили в деревню Рыбиха, что ютилась у подножия холма близ моря.
Две улицы всего. Саманные домишки, соломенные крыши, сети и лодки в каждом дворе за низким плетеным тыном. И если в Оранске лежал снег, то на побережье его совсем не было видно. Разве что серое небо грозилось вылиться дождем из пузатых тяжелых облаков.
Ватагу ребятни вэйны заметили издали. Дети громко восхищались жеребцом, похлопывали его по гнедым бокам, гладили морду и совали ему в угощение сухари. Барский конь не чурался подношений и охотно жевал, взрыхляя копытами мокрый бурый песок.
– А вот и наш Вемовей, правнук Гранева, – сказал чтец, когда лошадь сдвинулась в сторону и открыла взгляду мальчишку лет одиннадцати на вид. Среднего роста. Черные волосы его не блестели, как у Рича, и не вились, а были прямыми, точно сосульки. Кожа паренька выделялась среди других излишней белизной. Однако при всей благородной бледности самодовольная ухмылка, что осветила лицо внука отступника при ответе на какой-то вопрос, выдавала его ершистый характер. Мальчишка кинул взгляд на незнакомцев, идущих по улице в их сторону, и с безразличным видом отвернулся.
– Он нас заметил, – произнес негромко чтец, – и опасается.
– Что значит – опасается? – спросил Демьян.
– А то, что придется ловить! – уже во весь голос воскликнул Юлий.
В этот момент тот, кого звали Вемовеем, взлетел в седло с проворством ласки и поддал в бока коню. Развернул его и понесся по улице прочь от парочки вэйнов. А ребятня будто по команде кинулась врассыпную.
– Уйдет, Дем! – Жигаль в азарте укусил кулак. – Я не успел прочесть как следует! Шустрый больно. Вроде есть у него какое-то место, куда может запрятаться надолго.
Невзоров молча сдернул с руки перчатку и свистнул, заложив в рот два пальца. Рысаки показались в небе лишь спустя долгую минуту. Демьян вскочил на Сивуна, когда тот пролетал низко над землей. Чтец замешкался. Впрочем, главвэй не стал его ждать, теряя время при этом, и понесся догонять черноволосого парнишку. Рысак забил широкими крыльями, и высота добавилась. Внизу быстро замелькали соломенные крыши и торчащие из них глиняные трубы, из которых тянулся дымок. Позади деревенская ребятня снова выскочила на дорогу, разинув рты, дети показывали пальцами в небо.
Внук Войслава был уже далеко. Мальчишка прижимался к гриве и великолепно держался на коне. Дорога, по которой уносил его гнедой, поднималась на холм, где пропадала среди сосновой чащи.
– Решил в салки поиграть, ну хорошо, только недолго, – миролюбиво прошептал под нос Демьян.
Ему оставалось совсем немного, и он бы нагнал мальчишку, даже не применив скипа, когда вдруг Вемовей резко повернул скакуна и направил его к старой сосне, что росла в стороне от дороги. У дерева пацан встал во весь рост на спину коня и залез в дупло руками, оглядываясь на летящего вэйна. Левой что-то сунул себе в карман безрукавки, а в правой оказалась палка. Нет. Видящая напрягла зрение. В руке мальчишка держал скип из черной древесины, отделанной серебром.
– А это уже интересно, – усмехнулся главвэй, и на его губах показалась улыбка. – Ты же еще не обрел дар. Или я ошибся?
Пацан снова уселся на коня и теперь направил его сквозь чащу. Недолго думая, главвэй заставил рысака снизиться и лететь над верхушками сосен, стараясь не упустить из вида мальчишку, скачущего впереди. Тиса не успела заметить, как Демьян вытащил из-под полы сюртука скип, зато увидела, как сорвался жгут вэи и устремился к беглецу, готовый перехватить его. Однако мальчишка в последний момент отбил луч своим оружием, при своем малом росте довольно ловко крутанув скип.
– Значит, дар еще не проснулся, зато использует скип с остаточным зарядом как отражатель, каков молодец, – с одобрением пробормотал Демьян. – Только это тебе не поможет.
И тут парень исчез. По лесу продолжал бежать конь, но седока на нем не оказалось. Демьян резко направил рысака на снижение. Новый белый луч из орехового древка расщепился на лету и все-таки достал животное. Опутанный нитями вэи конь заржал, встал на дыбы. Демьян соскочил со спины древнего и огляделся. Серые глаза обшаривали округу.
– Где он взял «хамелеон»? Так просто его не достать. Дедовы закрома или опекуна? – пробурчал вэйн себе под нос и громче добавил: – Я знаю, ты здесь, Вемовей. Хорошо бы, если бы сам показался, чтобы мы могли поговорить. Вреда не причиню, обещаю.
Пару минут главвэй ждал, потом вздохнул и поднял скип. Сияющая вэя вырвалась из древка и понеслась круговой волной.
– Ай! – послышался возглас.
Мальчишка – Тиса его увидела – был уже шагах в сорока и, похоже, доселе успешно продвигался прочь от этого места. Но потом его догнал вэйновский свет и будто хворостиной ударил по одному месту.
– Я же говорил, лучше бы сам. – Демьян приблизился.
Вемовей зло глядел на него исподлобья и не спешил завязывать знакомство.
– Чего трясешься-то? Не съем я тебя.
– Я трясусь?! – Чернявый чуть не подавился возмущением.
– Ну не я же! Откуда такой скип?
Мальчишка отвернул нос.
– Не ваше дело!
– Красивый. Черное дерево, серебро и камни какие-то.
– Это оникс, к вашему несведению, – сделав ударение на последнем слове, попытался съязвить драконов тезка. И у него бы получилось, кабы голос не дрожал.
– Дедов подарок?
– Выпытывать пришли о нем, да? А я ничего не знаю, зря столько силы на меня истратили, – усмехнулся наглец, щуря черные глаза.
Видящая же поразилась, насколько этот ребенок был уже взрослым по сравнению с Ричем. Он смотрел и разговаривал уже как пятнадцатилетний.
Над головой захлопали крылья.
– Долго ж тебя ждать, – бросил Демьян Юлию.
– Простите, к такой скорости не привык, – фыркнул тот, оправляя штанину. – Этот рысак – упрямец, как и ты.
Заметив скип в руках мальчишки, Жигаль удивленно присвистнул.
– Он одаренный?
– Пока нет.
– На ваше счастье, оперстражи, – прошипел Вемовей.
– Серьезный малыш.
– Да. Так говоришь, этот скип дал тебе дед, – продолжил спокойно главвэй.
– Я не говорил этого! – взвизгнул юнец.
Чтец же кивнул незаметно для мальчишки, но наглядно для Демьяна.
– Не спорю, нас интересует твой дедушка, – согласился главвэй. – Он несколько месяцев назад сбежал из острога, где сидел три года за преступление. Не заходил к тебе?
– Нет, но даже если бы заходил, то я не сказал бы вам! – Черноволосый сильнее сжал рукоять скипа.
Юлий снова моргнул.
– И ты не знаешь, куда он мог податься? Возможно, говорил тебе?
– Я сказал вам, что не видел его! Вы уши прочистите сначала.
– Но, может быть, он раньше называл какое-то место, куда собирался отправиться?
Пацан неожиданно расхохотался.
– Я не знал, что в ССВ работают такие глупые вэйны!
Юлий утвердительно кивнул на взгляд Демьяна.
– Последний вопрос: у тебя есть шрам на руке в виде креста?
– А это вам зачем? – искренне удивился Вемовей, перестав смеяться.
– Отлично, – кивнул главвэй, подзывая к себе Сивуна.
– Что отлично? – Подросток закусил нижнюю губу. – Постойте… – Бледное лицо его вдруг стало еще белей, а глаза расширились. – Вы переглядывались! – Он поднял указательный палец на Юлия. – Вы меня читали… Вы чтец?!
– Все же умный мальчишка, – вздохнул Демьян. – И где он? – уже не собираясь что-то скрывать, спросил он у друга.
– Источник близ Панокии, что на Студень-реке. Точно пацан сам не знает, да и Войслав не дурак был ему рассказывать. Этот шустрый малый дедов говор как-то подслушал. В сентябре Гранев заходил повидать внука, тогда и разговор был.
– Извини, малыш, но на кону стоят миллионы жизней, – с сочувствием произнес главвэй, видя в черных глазах мальчишки бурю эмоций. – Твой дед – отступник.
– Нет! Это вы поступили подло! Вы не стоите и ногтя моего деда! – зло крикнул Вемовей, следя за тем, как вэйны усаживаются на рысаков.
– Мы как-нибудь это переживем, – ответил Юлий, прежде чем взлететь.
* * *
Увидеть мир глазами дойной коровы получилось через два дня. Смотрелось немного по-иному, и тоже небогато на краски. Черно-белым, как у волков, его нельзя было назвать, но и цветным в полной мере, как у людей, тоже. Видящая обнаружила себя в хлеву. Сарай самый обычный, деревянный, сумрачный и одуряюще пахнущий сеном и навозом. Пришлось отстраниться и провести в нем четверть часа до начала дойки, поскольку вид подсобных построек ничего сказать Тисе не мог. А вот женщину, что появилась в хлеву с ведром, вполне можно описать. Что она и сделала, вернувшись в кабинет учителя.
– Ну что? Получилось найти животное, Тиса Лазаровна? – первым при выходе из видения она увидела заведующего школы одаренных. Старик шуец, должно быть, и дыхание затаил в ожидании ответа. И получив утвердительный, да еще с подробностями, пришел в буйный восторг.
– Тиса Лазаровна, благослови вас святая Пятерка! Вы меня радуете успехами все больше и больше! Корова нашлась! – крикнул он в приоткрытую дверь гостиной. – Стручков, зови этого, что в коридоре. Хозяина пропащей животины. Наша видящая ему расскажет, как воровка выглядит! Эх, девочка моя золотая, – старческие руки погладили девушку по голове, – жаль, вы еще не можете пальцем в карту ткнуть, где искать, но ничего! Все еще впереди! Верно, ассистент? – Мо Ши подмигнул Климу. – Какая у тебя ученица, Климка, и умница, и красавица, сам бы под венец повел, да годы не те.
Тиса прикрыла ладонью улыбку.
После того как хозяин коровы со словами благодарности покинул кабинет, шуец подвинул к Войновой перчатку.
– Теперь эту именную, Тиса Лазаровна. Давайте! Потрудитесь, порадуйте еще раз старика!
Но с перчаткой все было не столь удачно. С большим трудом удалось пройти половину радужного щупа, а потом снова сорвалась. Конечно, теперь она могла контролировать дар и не улетать к вэйну сознанием. Только желания с тех пор изменились. И Тиса позволила себе пять минут провести рядом с Демьяном.
Еще по утреннему видению она знала, что он вместе со своими людьми прибыл на Студень-реку, чтобы исследовать котлован. Тот самый, знакомый по видению Григория Мерзликина. И сейчас вэйн стоял на той площадке выступающей скалы, которую смело можно называть теменем головы дракона.
– Здесь ничего нет. – К Невзорову подошел Игнат Горохов.
Ветер задувал в лица мужчин, проглатывал звуки, но Демьян услышал и кивнул.
– Я тоже никого не чувствую, – развел руки в стороны Юлий. Его трудно было узнать в дохе и шапке-ушанке.
– Возможно, мальчишка обвел нас вокруг пальца или Гранев изменил место, – задумчиво произнес Демьян. – Или же он здесь, только хорошо прячется.
Игнат еще раз вскинул скип и рассеял зеленый свет перед собой шагов на сто вперед. Луч беспрепятственно пронесся в том месте, где по памяти Тисы должна была находиться та самая красивая ажурная белая башня. Ничего. Никакого препятствия. Зеленое сияние продержалось несколько секунд и померкло. Десяток подчиненных ждал решения главвэя, поглядывая на него. Здесь были и бородач Нестор, и рыжий Родион, знакомые видящей еще по незабвенным для нее событиям в Увеге. И узнаваемые уже лица участвующих в расследовании этого дела, примелькавшиеся ей за последний месяц в видениях.
Демьян обернулся.
– Еще раз все обходим здесь! Затем прочешем лес.
Опервэйны снова оживились и распределились по склону. Чтец подошел к Демьяну.
– Тут недалеко Ясноград. Там твое родовое имение, если не путаю. Не желаешь посетить родного дядю?
– Уволь от такой великой чести.
Продолжать тему главвэй не захотел.
* * *
Неудача с перчаткой немного погасила восторги Мо Ши, и шуец ушел, не забыв перед этим напомнить Климу, что тот обязан явиться к нему сразу после окончания занятий. Оставшись наедине с учителем, Тиса поняла, что не желает лишний раз смотреть ему в глаза. Старательно записала предписания на вечер, слушая тихий скрип пера. И порадовалась, когда урок завершился.
– Я провожу вас. – Ложкин вслед за ученицей надел свое пальто.
Девушка кивнула.
– Мне кажется, что вы чем-то озабочены, – заговорил он по дороге к воротам. – Если я могу чем-то помочь… хм. Знаете, вы всегда можете положиться на меня.
Тиса поблагодарила, заверив, что помощи не требуется.
– Жаль, – произнес Климентий.
Она все же посмотрела в зеленые глаза и прочла в них сожаление. И еще как будто вину… и желание что-то сказать…
Со стороны корпуса раздался протяжный звон, во двор высыпали школьники. И учитель попрощался.
* * *
Уже у себя во флигеле, уложив Поню спать на свою постель, Тиса села за письмо. Почему она раньше не написала его? Как только поняла, что не приворожена. Непонятно. Возможно, из-за болезненной гордости. Навязываться мужчине, когда он увлечен другой, тому, кого она сама так грубо от себя отвадила, стыдно. Однако сейчас, когда тоска по этому вэйну стала уже столь ощутимой и появился достаточно серьезный повод для письма, Войнова решилась. Если она расскажет о невидимой белой башне, то это уже не будет выглядеть так жалко, как мольба бывшей любимой женщины вернуться к ней.
«Светлого дня, Демьян», – начала она строчку и остановилась. Имеет ли она право сейчас называть его на «ты»? Нет. Кажется, она утратила такую привилегию.
«Светлого дня, Демьян Тимофеевич.
Очень надеюсь, что мое письмо найдет вас в добром здравии. Простите, коли отвлекаю сим посланием от серьезных дел, которые, несомненно, имеет главвэй спецстражи Вэйновия. Однако у меня есть что вам рассказать, а именно о скрытой от глаз белой башне на Студень-реке…»
И все же ей пришлось краснеть в том месте письма, где она признавалась, что наблюдала Демьяна через видения и знает, что в данный момент он разыскивает отступника.
Лишь в конце письма Тиса позволила себе вольность.
«Сим письмом я также хотела бы повиниться, что была к вам несправедлива, когда обвиняла вас в привороте. Я не приворожена, теперь это точно знаю. Не спрашивайте меня, каким образом, но это был верный способ узнать. И если те слова, что вы писали мне в письмах, еще в силе, то знайте, что двери моего дома открыты для вас, как и мое сердце».
Выведя адрес Демьяна, который вэйн не один раз вписывал в свои письма, Тиса отложила перо. Внутри груди гулко колотилось то самое пресловутое сердце.
А затем послышался стук в дверь.
Кто-то стоял на крылечке ее флигеля и ждал, чтобы ему открыли. Рассчитывать на такое было глупо, но в тот момент девушка подумала, что это Демьян. Пришел сам, не дождавшись ее письма.
Распахнув дверь, видящая обнаружила на пороге Клару и отступила, опустив руки.
– Что? Не меня ждала, да? – Брюнетка скривила губы и, видя, что Тиса замешкалась с ответом, добавила: – Хоть в дом пригласишь? Или мне так и мерзнуть на пороге?
– Проходи. – Запоздало удивилась гостье – виделись ведь несколько часов назад в клубе.
Образцова шагнула в маленькую прихожую и скинула с ног сапожки.
– М-да, невелико жилище.
– Мне хватает. – Тиса поставила чайник на очаг и кружкой налила воды из ведра. Душу не отпускало разочарование. – Присаживайся, – предложила она табурет гостье, а сама развернулась и прислонилась спиной к стене.
Брюнетка уселась. Какое-то время девушки молчали. Затем Клара раскрыла свою сумку и достала сложенную скатерть, льняную, почти белую. Вышитый гладью цветочный орнамент, ажурные кружева, вывязанные крючком. Красивая работа.
– Вот, мать просила тебе передать, – будто нехотя заговорила гостья. – Я долго несла. И наконец донесла.
– Зачем? – искренне удивилась Тиса.
– Подарок. Чего непонятного? – В раздражении Клара добавила: – Ты просто невыносима, Войнова. Я иногда не понимаю, что они все в тебе находят. Строчка, Мо Ши, Люська. И Клим туда же. Разве что хороводы вокруг тебя не водят.
Тут она вздохнула.
– Ладно. Извини, – буркнула и поднялась с табурета. – Бери подарок, и я пошла.
Она всучила скатерть девушке в руки и в самом деле уже собиралась уйти, когда из комнаты послышалось невнятное бормотание спящего ребенка. Клара обернулась и заглянула в комнату.
– Можно? – неожиданно для Тисы спросила она. – Я тихо.
И с позволения видящей прошла в комнату. Несколько минут они вдвоем наблюдали за спящей девочкой, стоя у кровати. И видящая вдруг осознала, что Образцова тоже хочет семью, детей, чтобы семья – как у других, полная чаша. «Какая же я была глупая, – подумала она. – Судьба под ноги положила счастье, а я его перешагнула».
– Какая хорошенькая, – прошептала Клара.
Вот так одна простая похвала Поне перевесила все прошлые обиды на эту злыдню.
Из кухни послышалось бурление в чайнике, и Тиса поспешила на кухню. Она не отпустит эту ехидную девицу, пока не напоит ее чаем с баранками. Авось подобреет.
Разлила по кружкам мятный чай и вернулась в комнату, чтобы позвать гостью в кухню. Та стояла у письменного стола и держала в руках запечатанное письмо. Ее письмо, только что написанное.
Заметив хозяйку, Клара обернулась. На ее лице сияла улыбка.
– Ты любишь его! – прошептала эта нахалка, тискающая чужие конверты.
– Кого? – спросила Тиса, но уже догадывалась, каков будет ответ.
– Этого вэйна! – фыркнула Образцова. – Ого. Он из знаменитой спецстражи.
– Положи конверт на место. – Войнова поманила ее к себе пальцем. Не хватало, чтобы ребенка разбудили.
А в кухне они договорили.
– И ты ждешь его, – с уверенностью произнесла Клара.
– Спасибо, что просветила, а то я не знала, о чем пишу, – сыронизировала видящая.
– Все же у тебя ни стыда ни совести нет, Войнова! – выдала вконец обнаглевшая гостья. Будто это она, Тиса, у нее дома в ее личной переписке рылась.
Клара хотела еще что-то сказать, но промолчала. Отхлебнула чай из чашки.
– Прости, что прочла твое письмо. Это… сложно.
– Понимаю, – сварливо прошептала видящая. – Сложно удержаться и не воспользоваться даром.
Было не по себе от того, что кто-то теперь знает ее тайну.
– Дурацкий никчемный дар, – скривила губы брюнетка, – только для глупых шпионских игр и годится. Не то что твой.
– Я свой тоже ненавидела раньше. – Тиса подвинула к Кларе вязанку с бубликами. Гостеприимство у нас в крови.
– Ты? Но почему?!
Странное дело, но этой ехидне легко поведала то, что даже от Люси скрывала. Потерю матери, ненависть к вэйнам, желание извести в себе дар. Только о Демьяне умолчала.
– Ну ты и балда, видящая, – покачала головой Клара. – Такой дар, и так наплевательски к нему относиться. Сейчас тебе хоть Клим мозги вправил. Поняла уже, от чего отказывалась. Да и Люся обрела силу в своем. Мне с даром не повезло. Глупая способность читать закрытые книги. Кому она нужна? – невесело усмехнулась она.
– Возможно, ты как одаренная еще найдешь свое место.
– Угу. За печкой сверчком. – Скривила губы и отставила пустую кружку. – Ладно, мне пора.
– Спасибо матери передай за скатерть, – спохватилась Тиса.
– Передам. Это ее любимая. Она у меня ткачихой была знатной. На фабрике фроловской работала. Ткала и вышивала сама, пока отец не ушел к другой. – Образцова с излишним рвением натянула сапог на ногу. Затем на вторую. – В общем, мать тебе благодарна, что ты ее от полыньи спасла. Да и я… тоже. Бывай. – На этом гостья выскочила за порог на крыльцо.
Тиса закрыла дверь. Странный визит получился. Но одно хорошо: кажется, Клара сменила гнев на милость.
После сна Поня захотела выйти на улицу лепить снеговика. Тем и занимались вместе следующие полчаса. Устин не показывался. С того раза, как постоялица пыталась с ним заговорить о его проделках с шарфами, мальчишка, видимо, решил не испытывать судьбу и временно затаился. На голову снежной бабе надели ведро, вкрутили камешки вместо глаз и вставили ветку-рот. Поня затребовала морковь. Однако ее не нашлось, и носом послужила мелкая картофелина.
– Здрасте! – с кем-то поздоровалась девчушка, и Войнова оглянулась. Тяжелой раскачивающейся походкой мимо них прошел Тарас. В одной тельняшке и штанах по морозу. Небритый, нечесаный. Естественно, не ответил.
– Он плохо слышит, Поня, – оправдала она угрюмое поведение хозяина.
– Почему?
– Уши болят.
– Почему?
– Шапку теплую в мороз не носил.
Девочка растерянно и с детским сочувствием посмотрела вослед мужчине.
* * *
Вечером, препроводив ребенка в приют, Тиса решила отказаться от саней и пройтись пешком. И так достаточно накаталась за последние седмицы. Тело требовало ходьбы. Сделав немалый крюк, видящая вышла к почте. Однако опоздала – та оказалась закрытой. Значит, письмо придется занести завтра до урока.
К знакомому мосту подходила в одиночестве. И, как всегда, не удержалась: остановилась и осмотрела темную закованную льдом Патву. Звезды сегодня не украшали небосвод, тишина окутывала речную долину. Куда там разглядеть кабанью стаю. Но Войнова все стояла и смотрела вдаль, во тьму, где небо сливалось с землей. Под ветром скрипел единственный тусклый фонарь. Когда стали замерзать ноги в ботинках, Тиса отстранилась от каменного парапета. И замерла. На брусчатке моста в тусклом круге света стояло существо, от вида которого на теле девушки мгновенно встали волосы дыбом.
Огромный широкогрудый вепрь в горбатой холке доставал ей до плеча. Но нет, кабанов она достаточно встречала в лесу, чтобы понять, что это животное отличается. Тело, точно высеченное из камня, было бугристым и слабо бликовало от света фонаря, как вымазанная в глине чешуя. В раскрытой хищной пасти виднелись черные гнилые клыки – величины такой, что волки обзавидовались бы. И самое странное – глаза. Их просто не было. Животное было слепо. Однако стоило сделать шаг назад, как зверь поднял пятак и как бы принюхался. Но не выказав интереса к женщине на мосту, затеребил когтистой передней конечностью. Только сейчас Войнова разглядела под этой лапой тушку дохлой кошки. Зверь покатал добычу по брусчатке, вываляв ее в грязном снегу, потом подхватил клыками. От немилосердного зрелища Тису передернуло, она попятилась. Прочь от этого места! И когда уже отошла шагов на двадцать от вепря, тот развернулся и неслышно потрусил дальше, затем черным призраком перемахнул через парапет, под мост. И исчез.
Девушка поспешила домой, мысленно ужасаясь тому, что она преспокойно гуляла по этим окрестностям с Поней, в то время как поблизости шныряло это жуткое существо. Что это было? Какой зверь? Слава Единому, что не напал. Оказавшись во флигеле, Тиса измерила свою комнату шагами вдоль и поперек. Пару раз использовала памятованы, чтобы еще раз убедиться, что все это ей не приснилось. Проворочалась с бока на бок, сожалея, что рядом нет Демьяна, чтобы спросить у него. Он вэйн и по части чудовищ сведущ, как никто другой. К утру Тиса поняла, что готова бежать к Агате Федоровне за разъяснениями. Еще успеть бы письмо отправить до начала урока.
Собираясь выходить, во дворе постоялица столкнулась с Алевтиной Кадушкиной.
– Мне Гишка сказал давеча, вы поговорить со мной хотели? Если Устин опять вам напакостил, выпорю засранца, сидеть не сможет, – не церемонясь, высказала женщина, поправляя корзину с выпечкой.
Войнова припомнила, что как раз на проделки мальчишки и хотела пожаловаться, однако за несколько дней уже успела остыть и передумать.
– Хотела лохань попросить, но уже и без нее справилась, – отмахнулась, отступая к калитке. – Извините, тороплюсь на почту. В котором часу она открывается?
– Так с осьми поди.
Чтобы успеть и к Агате, и на почту, придется проситься в проезжие сани.
– А вам что? Письмо отправить надо или посылку?
– Письмо, – закусив губу, призналась Тиса.
– Так если спешите, можете мне отдать. Я как раз там у Добровольских буду рядом, зайду да отдам.
– А это вас не затруднит?
Кадушкина заверила, что нисколько, и видящая после некоторого колебания отдала конверт и копейку за почтовую услугу.
– Только, пожалуйста, не забудьте. Хорошо? Мне очень важно именно сегодня его отправить.
– Ни в коем разе не забуду, будьте покойны. – Алевтина спрятала бумагу за пазуху кроличьего тулупа.
Мост Тиса переходила с опаской, поглядывая по сторонам. Но речная долина будто специально сегодня выглядела умиротворяющей. Снежная равнина, ясное небо и ослепительное солнце. При таком ярком свете вчерашнее приключение казалось дурной шуткой воображения.
Агата Федоровна нашлась за прилавком аптеки. Пришлось подождать четверть часа, пока не проредятся посетители и она не освободится, чтобы поговорить с помощницей. Сумбурно описав вчерашнего зверя, Войнова ждала, что скажет вэйна.
– Очень мне это не нравится, ласточка, – нахмурилась та. – Пожалуй, я съезжу туда. Какой мост, говоришь?
Тиса описала место.
– Попробую прослушать фон, – неуверенно произнесла колдунья. – Может быть, это игрушка какого-то вэйна либо оборотень.
– Точно. Я слышала, что военные ищут оборотней, – вспомнила девушка.
– Так вот, значит, из-за каких мошенников тут Кречетов на уши поднял все гарнизоны, – хмыкнула вэйна.
– Только там говорилось о двух, а тут целая стая. И еще этих кабанов не все видят. Моя соседка, во всяком случае, не смогла их высмотреть в поле, тогда как я их наблюдала.
– Вот как? Может, это призрак какого-то древнего, – продолжила строить предположения Агата. – Постой, ласточка. Но если это оборотень, ты можешь увидеть его даром, я права?
И как она сама не догадалась?! Тиса кивнула и вскоре оказалась на диванчике колдуньи. Закрыла глаза и попыталась увидеть кабана. Однако дар повел себя совершенно неожиданно. Он будто не понимал, чего от него требуют. А затем вдруг туман почернел и стал похож на трубный дым, черный и, к сожалению, бестолковый.
– Я не смогла его найти, – разочарованно протянула видящая, вернувшись в гостиную.
– Жаль. Что ж, в любом случае надо написать в вэйностражу Белограда. Поехали-ка в благочинную управу.
Здание городской управы выглядело длинной двухэтажной казармой, огороженной решетчатым забором. При входе с тыльной стороны здания под козырьком висел желтый герб благочиния: поверх скрещенных саблей и пик – щит, на котором черный орел душил в когтях желтую змею.
В этом серьезном заведении к рассказу Тисы о чудовищном кабане отнеслись с недоверием и скепсисом. Заявление принял немолодой чиновник в очках и парике, что белым блином покрывал его макушку. Войнова сильно подозревала, что плешивую. Он же и обещал, что после одобрения заявления начальником управы Петром Окоповичем оно отбудет в Белоградскую вэйностражу.
– Но вы же отправите отряд к мосту, верно? Чтобы они проверили перелески у реки, – спросила Тиса и получила в ответ слегка сомнительное:
– Мы примем меры, соответствующие возможной угрозе, барышня.
– Важнее, чтобы вы отправили заявку в Белоград, – с толикой раздражения в голосе произнесла Агата Федоровна.
– Я уже объяснил вам, уважаемая вэйна, что сначала заявление должен одобрить…
– Кречетов, – закончила за него колдунья. – И когда, позвольте спросить, ваш начальник его рассмотрит?
– В самое ближайшее время.
Уже будучи на улице, Агата Федоровна искренне посетовала:
– Жаль, слаба я для боевой вэи. Иногда так и хочется вдарить промеж глаз этим бумажным волокитчикам. Сама постараюсь до отъезда просмотреть этот мост.
– Какого отъезда? Вы уезжаете?
– Нескоро, через полторы седмицы.
Видящая не стала расспрашивать, но вэйна и сама продолжила:
– Брат к себе зовет в Радыжинск погостить. Именины у него, восемьдесят стукнуло. Я, быть может, еще подумала бы, ехать или нет, но племянник настаивает.
– Но до Радыженской губернии так…
– Далеко, я знаю, ласточка. Ни за что бы не поехала, да племяш портал купил до Бронеславска. Потратился изрядно. Оттуда три дня на санях, и на месте. Так что за аптекой Пантелеймон присмотрит.
Жорка по велению Агаты довез Тису до кованых ворот с крылатой старухой Евсифоной. И в Увлеченный клуб она почти не опоздала. Торопливо шагая по школьному скверу, раздумывала, стоит ли говорить о кабане клубовцам, и пришла к решению, что стоит. Насколько опасна эта тварь, неизвестно, поэтому лучше пусть остерегутся гулять в одиночку по безлюдным окраинам.
На лавках у входа в клуб видящую поджидали посетители. С каждым днем новых нуждающихся в ее даре становилось все больше и больше. Поздоровавшись и пообещав принять всех сегодня, Тиса скрылась в клубе.
Нынче все его завсегдатаи оказались в сборе, включая даже пропадающую в последние дни Люсеньку и Мо Ши.
И хорошо, что они все здесь.
Больше всего впечатлился от образа кабана Строчка. Только неправильно как-то: вместо того, чтобы обеспокоиться, готов был бежать к мосту, чтобы поглазеть на невиданное существо.
– Какого, г-говорите, оно роста, Тиса Лазаровна? По плечо? Ого! Да это целый изнань!
– Какой ужас! – Люсенька обхватила щеки ладонями.
– Вряд ли это изнань, – учитель перевел взгляд на заведующего. – Оборотень или вэйновские проделки…
– Или привидение, – предположил Мо Ши. – Вы же видите призраков, как наша Люсенька.
– То же самое сказала Агата Федоровна. Увы, даром я этого зверя не увидела, – вздохнула она, чуть виновато посмотрев на Климентия.
Клара же криво улыбнулась в своей ироничной манере, затем шепнула на ухо:
– Ты точно никаких снадобий не пила на досуге? Может, то обычный кабан был. Или блудный пес.
– В том-то и дело, что нет.
После недолгих рассуждений остановились на том, что вскоре приедет белоградская вэйностража, и пусть она сама и разбирается.
Однако Мо Ши настоял на том, чтобы учитель ежедневно провожал Тису домой на школьных санях.
– Даже слушать ничего не желаю, Тиса Лазаровна! – восклицал шуец супротив ее возражений. – Клим повозит вас вечерами до дома. Последний зимний месяц, пока дни не удлинятся да белоградские вэйны не разберутся с этим чудовищем. Не пререкайтесь, прошу, в память о вашей бабушке я обязан побеспокоиться о ее внучке.
В конце концов Тиса растерянно посмотрела на Клима.
– Это разумное предложение, – кивнул тот. В зеленые глазах не мелькнуло ни тени сомнения. А ведь она изрядно стеснит его.
Строчка и Люся также поддержали идею Мо Ши. Даже Клара не сказала ни слова против, хотя видящая ждала от нее поддержки. Брюнетка закусила губу и опустила взгляд на свои сцепленные в замок ладони. Молчала.
Тиса сдалась, после чего Ложкин увлек ее в кабинет. Урок уже полчаса как должен был начаться, а они, видите ли, прохлаждаются за светской беседой!
После шуйских мечтаний перед видящей снова оказалась пресловутая рваная на пальцах перчатка. И снова промах. Поиск оборотня не поддавался. Никак. Щуп строился с огромным трудом, лишь три шага получилось сделать по нему, затем ноги увязли. Словно в трясину попала, как тогда на болоте с Демьяном, когда он представлялся юнцом-шкалушем. Снова захотелось забыться видением, оказаться рядом с вэйном, но сегодня Войнова себе этого не позволила. Впереди много работы с ожидающим за дверями людом, надо бы всех принять да еще в приют успеть.
Закончив с перчаткой, Тиса переключилась на поиск людей.
Итак, на сегодня пятнадцать человек. Шестеро приехали из близлежащих селений. И видящая, не жалея сил, приняла почти всех. Лишь двоих, усмотрев в их желаниях неблаговидные намерения, отправила восвояси: свекровь, которая за невесткой проследить вознамерилась, и шального нрава мужика, что хотел вызнать, где «старый скряга» ларь со сбережением держит. «Скрягой» он называл собственного отца.
– Никакая она не видящая! Она обманщица и хамка! Выставить меня за дверь, как какую-то служку! – Сварливая барыня не желала так просто уходить. Слава Единому, Клара быстро вывела ее за порог и там отчитала, как гимназистку.
– Это трудно. – Тиса устало взглянула на Клима.
– Знаю. С вашим обостренным чувством справедливости так и будет, – ответил учитель.
Он не спешил приглашать очередного посетителя.
– Но я не желаю участвовать в сих авантюрах. Не желаю, чтобы мой дар привел к чьему-либо несчастью.
– Но ведь воровку коровы вы нашли. Вряд ли ей от этого счастья прибавилось.
– То воровство. А тут одна хочет невестку из дома выжить, а второй – отца обокрасть. Нет уж, увольте.
– А если бы, допустим, у такого человека, как Аристарх Фролов, украли что-то, вы бы стали искать?
– Ни за что, – тряхнула локонами Тиса, сама подивившись жесткой уверенности в своем голосе, – пусть этот богатей купит себе другую видящую. У него денег много. Не обеднеет. Я же хочу помочь обычным людям.
– Я так и думал, что вы это скажете.
– Значит, вы меня уже хорошо узнали.
Войнова думала, что на эти слова учитель отпустит какую-то шутку, однако Ложкин лишь задумчиво смотрел на нее, подперев щеку кулаком. С того вечера, когда ей привиделся интерес учителя, Тиса так и не находила прямого подтверждения своим догадкам. Да, вниманием ее Клим не обделял, но было ли что за ним? Скорее нет, либо ей так хотелось думать. Впрочем, девушка долго над этим не размышляла, ее волновали более насущные дела. Как, например, скорая встреча с Поней, отправила ли Алевтина письмо, как обещала, или долгожданный говор с Ганной. Лисова уже должна была вернуться из Сеевки домой и наверняка была полна новостей. И, что кривить душой, Тиса ждала, что подруга зачитает ей очередное письмо от Демьяна. Надеялась на это и одновременно боялась, что в нем вэйн прямо отпишет, что влюблен в другую. И все надежды рухнут в одночасье. Какая же она все-таки беспросветно глупая ворона.
После урока в клубе случилось чаепитие, которое устроила Люся, угостив всех великолепным тортом с кремово-вишневой начинкой. «Илья так и сказал, чтобы я отнесла его вам, моим друзьям!» – щебетала Перышкина, хлопоча у столика в гостиной. Всякий раз при упоминании Творожкова щеки девушки румянились, а глаза сияли. Клара перестала придираться к ее избраннику и с удовольствием съела свой кусок. Даже Клим чуть позже присоединился к чаепитию. За шутками и беседой незаметно пролетел еще час. О кабане припоминал разве что неугомонный Строчка.
