Затем начался очередной танцевальный тур.

Тиса с радостью раздавала танцы всем просящим их кавалерам. Она желала снова забыться в искрометном веселье, воспользовавшись случаем порезвиться на паркете. Показалось, или учитель вновь хотел просить у нее танец? Но не успел, его опередил кавалер в маске дракона Вемовея. Клим замешкался, вернулся на прежнее место, в кресло.

– К вам трудно подступиться. – Голос кавалера звучал глухо из-за маски, плотно закрывающей все лицо. – Позвольте пригласить вас на танец.

Тиса выглянула из-за плеча «дракона» на учителя. Тот сидел с независимым видом, постукивая длинными изящными пальцами по подлокотнику. Что ж, не желает плясать с ней, и ладно.

– Хорошо. Буду рада танцевать с вами, – таким образом она отдала «дракону» последний линьон в этом туре.

И вот она снова в центре зала во власти прекрасной зажигательной музыки. Тур открыла кадриль. За ней поплыла рыбка, следом закружился вальс, поскакала шальным зайцем мазурка. Тиса смеялась, откинув голову назад, ощущала себя легко и свободно в танцах, словно перышко на летнем теплом ветру. Когда поток воздуха поднимает тебя все выше и выше, к пуховым облакам или хрустальным люстрам бальной залы. Как же бесподобно, как замечательно и весело! Как ей хорошо сегодня! Партнеры – два «лиса», «орел» и юморист в маске «червя» – развлекали ее короткими байками, и мало кто нудил. После бойкой мазурки настало время спокойного линьона. Уф, можно отдышаться. «Дракон» появился точно из-под земли и галантно поклонился. В синем, почти черном двубортном сюртуке на хорошей фигуре. Войнова склонила голову в ответ. Когда они встали друг напротив друга, каждый в свой ряд, на лице девушки сияла мягкая приветливая улыбка. Улыбался ли кавалер в ответ, она не знала, даже глаз не разобрать сквозь сетчатые глазницы. Прелюбопытная маска серо-лунного цвета выполнена довольно искусно. Клыки – как настоящие! Острая драконья чешуя приподнята на загривке, витой рог на свету серебрился.

– У вас красивая маска, – ступая навстречу партнеру, похвалила без утайки Тиса.

Музыка заставила танцоров стронуться с места.

– Благодарю, – глухой ответ.

– Только мне кажется, вам неудобно дышать в ней, – добавила девушка, не заметив, как дрогнула рука мужчины при соприкосновении с ее ладонью. Она уже думала, что не дождется ответных слов, когда кавалер наконец ожил.

– Мне действительно трудно сейчас дышать, но маска повинна в том лишь отчасти. Всему причина – женщина, которую вижу перед собой.

«Какой тонкий комплимент», – подумала Тиса и благодарно хихикнула. Ей уже успели малость приесться однообразные восторженные комплименты предыдущих партнеров.

– Вы выглядите счастливой, – произнес «дракон».

– Я и есть счастливая! – призналась Тиса. – Не вижу поводов для печали. Медовые глаза довольно сощурились после удачного полуоборота со взмахом юбки. – Боже, у вас на маске даже чешуйки шевелятся!

– Вам нравятся драконы. – Из уст кавалера это звучало так, будто знал, а не спрашивал.

– Да. Я просто в восторге от них! Особенно от синих!

Мужчина высоко поднял ее ладонь, шаг – и тела приблизились.

– Но вы их не видели. – Глухой голос стал тише и суше, но она услышала.

– К моему огромному сожалению, – вздохнула искренне. – Бирюзовое плато далековато, знаете ли. Но вам же эти древние тоже нравятся.

– Почему вы так решили?

– Вы выбрали маску дракона.

– А… да.

Два шага – и тела отдалились, не размыкая рук.

Так, ведя легкую непринужденную беседу с довольно интересным партнером, Тиса оттанцевала линьон. Музыка смолкла, и кавалер, поклонившись, повел ее из круга. По пути незнакомец крепко сжал ее ладонь.

– Я могу рассчитывать еще на один танец в последнем туре? – спросил «дракон», с трудом размыкая пальцы, когда того потребовало приличие.

Тиса кивнула и договорилась о новом танце, на сей раз вальсе. Она была совершенно не против общения с этим человеком. Ладонь освободилась от крепкого рукопожатия, и видящая на несколько мгновений почувствовала себя маленькой девочкой, что потерялась в толпе. А затем это ощущение пропало, и на душу снова легла привычная благодать.

Люсенька еще не вернулась в ложу. Пришлось отправиться в уборную в одиночестве. Минуя несколько арок анфилады и завернув в коридор с зеркалами в позолоченных рамах, Войнова не заметила, что от Мраморного зала за ней следовала тень. Тень могла похвастаться смазливым личиком и дорогим белоснежным платьем, расшитым серебряной нитью и жемчугом. Елизавета Отрубина, а это была именно она, вытягивала шею, стараясь не упустить из вида фигуру в зеленом платье, и время от времени украдкой оглядывалась. Она проследила за бывшей постоялицей до дверей уборной, какое-то время нерешительно потопталась рядом, затем отступила к окну в ожидании.

Тиса столкнулась с ней на выходе.

«Ох ты ж, чуть не врезалась в поганочку», – со смешком прошептала она себе под нос, обходя красавицу стороной. Однако стоило ей сделать несколько шагов, как за спиной послышался шепот:

– Тиса, погодите!

Обернулась – уж не ослышалась ли? Оказалось, нет.

– Я бы хотела поговорить с вами. – Елизавета смотрела на нее и теребила в руках веер цвета голубого льда.

– Сомневаюсь, что нам есть о чем беседовать, грибочек, – отмахнулась видящая, не желая усложнять свою прекрасную жизнь общением с молодой Отрубиной. Собираясь продолжить путь, она сделала шаг, но Лизонька буквально вцепилась в ее локоть.

– Я займу у вас всего минуту, – горячо прошептала краса ненаглядная. – Пожалуйста! Очень вас прошу!

Пару секунд Войнова озадаченно смотрела в глаза Лизы, в которых плескалось крайнее волнение, затем вздохнула и нехотя согласилась.

– Пройдемте сюда, здесь менее людно, – поманила та за собой.

Позволив отвести себя в сторону от толпы, Тиса вгляделась в Отрубину. Что-то с ней не так. В самом деле бледная, исхудавшая. Под глазами старательно забелены тени. Как там говорил Лев Леонидович? Перед свадьбой волнуется? Ну а от нее что ей нужно? Последняя мысль незамедлительно была озвучена.

– Хочу извиниться за случай с папенькиной статуей. Признаю, я поступила плохо, в чем очень раскаиваюсь, – выдала «поганка», повергнув в шок. «Ущипните меня!» – подумала Тиса. Точно, заболела наша красавица. – И еще… – с запинкой продолжила Лиза, – хочу просить, чтобы вы ничего не говорили Эрасту о нас с Сергеем. Особенно моему отцу!

Ах вот оно что! Теперь все ясно. На воре шапка загорелась. Эта «поганка» не хочет предстать перед Проскулятовым в черном свете, иначе тот отменит свадьбу и бросит неверную невесту, прощайте тогда мухоморовы денежки. Вероятно, эти мысли отразились на лице, поскольку глаза Елизаветы нездорово заблестели.

– Ты считаешь меня меркантильной и лживой, да?

Ага, вот и выкать перестала. Того и гляди истинное лицо проявится.

– А разве это не так?

– Ты ничего не понимаешь, – сокрушенно пробормотала нежелательная собеседница.

– Что тут понимать, Лиза? С молодым крутишь, за старого ловеласа выходишь. Все ясно как день. Впрочем, мне недосуг читать тебе нравоучения. Извинения сомнительны, но, так и быть, приняты. Папеньке твоему и мухомору ничего не скажу, не дрожи. Передавай привет маменьке. И мне, пожалуй, жаль благочинника. Он-то в самом деле влюблен в тебя, дурачок. Прощай.

Войнова помахала ручкой и развернулась, чтобы покинуть скучную девицу. Однако уйти и в этот раз не получилось. Стоило сделать пару шагов, как за спиной раздался всхлип. Отрубина не переставала ее сегодня удивлять.

Отвернувшись к стене и закрыв лицо ладонями, красавица тихо и сдавленно ревела. О Единый, что за напасть-то такая?! Видящая вздохнула и вернулась. Тронула за плечо Лизу, и та еще пуще принялась шмыгать носом. Тиса вынула платок из ридикюля и протянула плачущей девушке.

– Я не могу так больше, – сквозь всхлипы услышала она, – не могу.

Елизавета всерьез разревелась. Успокоить ее удалось лишь спустя пару минут.

– Единый, я так люблю его! – Красавица не по этикету высморкалась в платок.

– Кого? Эраста?

На нее посмотрели как на умалишенную.

– Сергея.

– О-о… Ну так выходи за него. Благочинник тебя любит и будет счастлив подарить обручальное колечко. Брось ты этого скользкого мухомора-губернатора!

– Не могу! – В отчаянии Лиза сжала веер до хруста перьев. – Ты же знаешь, мы банкроты. Я не могу так поступить с семьей, понимаешь?

Войнова не понимала, но Лиза все объяснила. В голосе ее слышалась усталость бурлака, тянущего лямку по крайней мере век.

– Если я выйду за него, батюшку ждет долговая яма. Дом пойдет с молотка. Матушку, меня и братьев поселят в работном доме. Она не сможет так жить, я знаю! У Саньки не будет будущего. И второй не доучится. Мое удачное замужество – наша единственная надежда. Я должна порвать с Сергеем, – сквозь ком в горле выдавила красавица. – Должна, но не могу! Встречаюсь тайком, как падшая женщина. Страх не оставляет меня ни на минуту. Если отец узнает о наших с ним встречах, сделает все, чтобы посадить Сергея в острог. Батюшка и раньше его не жаловал, а теперь и подавно. Он сделает это, он способен! Поэтому я оговорила тебя тогда. Прости. Я так боялась за Сережу!

Отрубина в ожидании замолкла, а Тиса задумалась над услышанным. Что, если бы ей пришлось выбирать между благополучием семьи и личным счастьем, как бы она поступила в этом случае? Если бы отцу грозила тюрьма, а маме – крайняя бедность в работном доме? Если бы Ричу была уготована лучшая доля отучиться в высшей гимназии, то ради собственного счастья она разрушила бы его шанс на безбедное будущее? Или поступилась бы собой, связав жизнь с нелюбимым? Сложный вопрос. Слава Единому, что не она стоит перед подобным выбором!

– Ты правда видящая? – вывела ее из дум Лиза неожиданным вопросом. В девичьем голосе послышался едва уловимый страх.

– Почти.

– Значит, если захочешь, ты можешь узнать секреты всех людей?

– Не всех, конечно, – усмехнулась Войнова. – Да и не нужны мне их секреты!

Девушки какое-то время смотрели в глаза друг другу, потом на лице Отрубиной проявилась бледная улыбка. Впервые за всю беседу искренняя.

– После концерта я боялась, что ты придешь в наш дом и все расскажешь отцу о Сергее. Видящей он бы поверил. А когда вчера ты нас увидела, я ночь не спала. Ты так смеялась, что у меня мурашки по коже бежали.

– Нужна ты мне больно, – фыркнула Тиса. – Храни при себе свои секреты и успокойся наконец.

– Тут и хранить уже нечего, – выдохнула Елизавета с потерянным усталым видом, какого девушка ранее у Отрубиной не замечала. Вот оно, настоящее лицо красавицы. Лицо заблудшего, хоть и вздорного, подростка или, вернее, жертвенного красивого агнца, которого родной батюшка без зазрения совести ведет на заклание в расплату за свои ошибки. Агнца, что способен разве что дергать привязь, и более ничего. Судьба его предрешена.

Пожалуй, в этот момент хорошее настроение Войновой обзавелось еще одной трещиной – она поняла, что сочувствует «поганке». И ведь все опять упирается в изнаневы деньги! Кто-то не может курган из-за них найти, кто-то не смеет выйти замуж по любви.

– Каков долг? – спросила, сама не замечая, как уже мысленно ищет выход из сложившегося положения Отрубиной.

– Ужасно большой. Даже если бы мы продали фамильный дом в уплату, то все равно не покрыли бы теми деньгами и десятую его часть. Нет. Мне уже ничего не поможет.

– Если только Лев Леонидович не найдет другой способ собрать нужную сумму, – пыталась подбодрить Войнова.

Елизавета в это не верила.

– Спасибо, что не держишь зла на меня, – рассеянно сказала она. – Мне пора вернуться в залу. Папенька будет сердиться.

Тиса мысленно услала папеньку Лизки в испод. И все же должен же быть какой-то выход?! Обязательно! Порядком потрескавшееся, но все еще хорошее настроение диктовало: нужно верить в лучшее.

Девушки вместе вернулись в проход анфилады.

– Тиса, – шепнула по дороге Елизавета. К тому времени она уже сбросила с лица тоску и снова надела маску неприступной благородной барышни, – я забыла предупредить тебя. Остерегайся графа Озерского! Мне Леса сказала, что он заинтересован тобой. Это плохо. Давеча я случайно от Эраста узнала о Ёсе такое, что могу точно сказать: он очень испорченный и коварный человек!

– Вот как?

– Да. Он падок на женщин. Он… он соблазняет их, а потом бросает в самом ужасном положении. – Кажется, Елизавета немного покраснела. Неужели Отрубина на такое способна? Оказывается, да. Прилив румянца к лицу пошел ей только на пользу.

– Ну, меня соблазнить у него нет и малейшего щанса, – усмехнулась Тиса. – Я его терпеть не могу.

Лиза осталась довольна ее ответом. Девушки перекинулись еще парой слов и разошлись.

Проходя мимо одного из балконов, Войнова мимолетом услышала знакомый едкий голос. Желая убедиться, что не почудилось, она подошла к приоткрытой двери и заглянула. Это в самом деле оказалась Клара, недовольно шипевшая на кого-то, стоящего под балконом. Точно рассерженная кошка. Любопытство взяло верх, и Тиса прислушалась.

– Клавочка! Доченька! Пойдем со мной!

– Ма, я же говорила, не называй меня Клавой! – недовольный возглас. – И что ты здесь делаешь!?

– Я пришла за тобой, Клавочка. Отец скоро вернется, пойдем домой.

– Где Февронья? Почему она тебя отпустила?

– Она вон там стоит, у ворот. Она шла за мной, но я…

– Возвращайся к ней немедля! – перебила мать Клара. – Слышишь меня? Немедля! И не позорь меня больше!

– Но отец, он же…

– Мама, уходи! Я приду, но позже. Побудь пока с Февой. – Девушка огляделась по сторонам, словно боялась, что ее могут застать за неприглядным делом.

Тиса отступила к окошку и выглянула в него. Мать Клары стояла под балконом – маленькая, нелепо закутанная в шерстяной платок поверх пальто. Простоволосая, без шапки. Волосами с проседью играл ледяной зимний ветер.

Подстегиваемая речью дочери, женщина нерешительно отступила, а потом развернулась и побрела в сторону ворот. Видящая поняла, что пора и ей ретироваться с места наблюдения.

– Тиса! – Люсенька плыла навстречу через пеструю толпу. – Где ты была? Я вас всех растеряла. Строчка играть в карты сбежал, Клима украл Мо Ши. И Клара куда-то пропала.

– А как же наши кавалеры-благочинники? Неужели дали тебе заскучать?

Люся захлопала ресницами, будто ее уличили в неблагодарности.

– Нет, что ты! Они милые! Особенно Алексей и Паша. И такие храбрые! Знаешь, они ищут каких-то преступных оборотней. В прошлую седмицу всю ночь в чащобе провели у Патвы. Тьма, говорят, была хоть глаз выколи. Правда, жуть?

– Очень любопытно, – согласилась Тиса. Повернула голову, чтобы разглядеть знакомую компанию в оранжевых парадных мундирах, но так некстати наткнулась взглядом на одного нахального графа в маске-клюве Гора. Озерский стоял в дверях игровой в компании развеселых молодых людей своего богатенького круга, крутил в пальцах бокал вина и смотрел на нее. Или так кажется?

Граф отсалютовал бокалом, и все сомнения испарились.

– Вспомни о нем, из испода и явится, – усмехнулась себе под нос.

Вот уже четверо дружков графа заинтересованно оглядываются в ее сторону и выдают какие-то реплики Ёсю. Тот с ухмылкой отвечает, не сводя с нее глаз. Противный красногубый «орел». Да Единый с ним! Распорядитель очень вовремя объявил очередной танцевальный тур. Заиграл прекрасный вальс.

Люсеньку увлек в центр залы смешливый Алексей. А перед Войновой снова объявился знакомый «дракон».

– Позвольте вашу руку.

– С превеликим удовольствием, – ответила вполне искренне, кидая последний взгляд в сторону Озерского. Она будет танцевать, а потом уедет домой с Перышкиными, и к изнаню пусть идут всякие носатые графы!

«Дракон» проследил за взглядом девушки и тоже несколько секунд наблюдал за компанией у игровой.

– Мне повезло танцевать с вами, – заявил кавалер. Встав в ряд танцующих, мужчина с толикой властности в движениях притянул партнершу к своему телу. – У вас множество поклонников… Боюсь, мне придется воспользоваться драконьим огненным дыханием, чтобы отстоять у них ваше внимание.

Танец закружил, и девушка от души рассмеялась. Определенно с этим ухажером не скучно!

– Сейчас мое внимание полностью отдано вам, – отозвалась она.

– Хвала небесам, – глухо и серьезней, чем обязывало легкое общение, послышалось из-за маски.

«Дракон» вел в танце так ровно и уверенно, что Тиса вскоре отдалась во власть вальса.

– Как помню, вы говорили, что совершенно счастливы? – Незнакомец развлекал ее легким разговором.

– Именно, – согласилась она, ощущая себя таковой.

– И у вас нет пасмурных дней? Нет недругов, что чинили бы вам препоны? И в любви вам везет?

– Дни мои всегда солнечны, – подхватила игру партнерша. – Недруги беззубы, как плотва. А любовь… о, это каверзный вопрос, милейший дракон.

– Отчего же? – Рука на ее талии стала ощутимо горячей.

– Оттого, что я не стремлюсь к любви. Любить, в моем понимании, значит еще и доверять. Я же не могу похвастаться подобным отношением ни к одному мужчине, уж простите покорно.

Тиса не знала, разочаровал ли ее ответ кавалера, позабавил ли. «Дракон» лишь медленно кивнул.

«Маскарад раскрепощает, – радовалась девушка. – Можно свободно разговаривать с незнакомцами без старого брюзги-этикета».

– Такие щекотливые вопросы обязывают к ответной откровенности, – лукаво усмехнулась она, – но я намереваюсь смилостивиться над вами.

Пару секунд партнер молчал. Затем чуть склонил набок голову.

– Не щадите меня. Я вполне могу поведать о себе…

Музыка загремела, и пары раскрылись, выстроившись в ряд. Барышни взмахнули подолами пышных юбок, словно лебеди крылами.

– В отличие от ваших дней, мои уже пару месяцев не радуют солнцем, – услышала Войнова, снова сходясь с партнером. – Добрая сотня людей и нелюдей страстно уповают увидеть меня в белых тапочках. Однако я остаюсь равнодушным к их чаяниям.

Девушка хихикнула, про себя подумав, что «дракон», скорее всего, лукавит, но очень мило.

– Что до везения в любви, – голос мужчины стал суше, словно его мучила жажда, – ваши уста – уста моей совести. Я есть один из тех недостойных, кто потерял доверие своей избранницы.

Тиса удивленно вздернула брови. Вот тебе на. «Дракон», оказывается, несчастный влюбленный. Что-то в голосе кавалера заставило сердце дрогнуть, и она не задумываясь объяснила это сочувствием.

– Вы вернете ее доверие, – заявила уверенно, – я верю в вашу счастливую звезду!

– Вы полагаете? – мужчина снова склонил голову набок. Отчего-то показалось, что он улыбается.

– Приложите ум и сердце, и вы завоюете ее доверие.

– Благодарю за надежду.

Наверное, она развила бы целую веселую проповедь под названием «Не вешать нос», но их чуть не зацепила нечаянно пара в оригинальных костюмах Гора и Жвала. Выдающаяся модница нацепила хвост, как у павлина, ее спутник походил на чиванскую невесту, завернутую в ковер.

Тиса и «дракон» посмотрели им вслед.

– Этот дивный маскарад не оставляет шанса даже самому унылому настроению! Вы согласны? – Девушка развеселилась от созерцания яркой парочки.

– Равнодушным остаться сложно, – признал партнер.

– Кто придумал маски, тот гений безумства! А вы долго выбирали драконий лик?

– Отнюдь. Я позаимствовал маску у друга, который знает в них толк.

Музыка смолкла. Войнова поразилась, как быстро пролетело в танце время. Они поклонились друг другу.

– Маски позволяют людям представляться кем-то другим, – не отпуская ладонь партнерши, сказал «дракон», глядя поверх ее головы. – Но есть некоторые личности, что, надевая их, выказывают истинное свое лицо.

Тиса увидела Озерского, лишь когда он оказался в паре шагов от нее.

– Тиса Лазаровна, – Ёсий клюнул черным носом, скривив алые губы в ироничной ухмылке.

– Граф, – выдавила она, неосознанно стиснув руку «дракона».

Ёсь приблизился, не обращая внимания на кавалера, стоявшего рядом. Ростом он был выше «дракона» на целую голову, да еще подбородок держал по-царски надменно.

– Дикая роза расцвела, так что и не узнать, – одарил ее комплиментом с барского плеча молодой граф. В прорезях маски блестели азартом глаза. Взгляд наглеца задержался на груди девушки, затем скользнул по шее, переместился к лицу, – лепестки нежны, стебелек гибок, листва свежа… – И наконец обосновался на губах.

Ёсь потешался. Похоже, себя он мнил неимоверно привлекательным. Впрочем, будь Тиса чуть легкомысленней, возможно, у него представился бы шанс вскружить ей голову своей наглой манерой общения. Увы, она уже не в том возрасте, чтобы млеть от пошлых намеков.

– Я рассчитываю на следующий танец, цветочек, – томно промурлыкал Озерский, наклоняясь к девичьему ушку.

Теперь «дракон» вдруг ощутимо стиснул ее ладонь, что заставило Войнову взглянуть на него. Серебристая маска, щерящаяся клыками, неожиданно придала ей задора.

– Вы забыли сказать о шипах, граф, – прошептала видящая в ответ нахалу. – Они остры и царапаются. И вы это прекрасно знаете. Тем более танец я обещала этому сударю.

– Все верно, барышня ангажирована. – «Дракон» подтвердил слова действиями, ловко оттеснив настойчивого ухажера от партнерши по танцу.

– Тогда следующий мой, – не сдавался упрямец.

Вот уж неймется сиятельству! Так и заставит послать этикет в изнанку.

– Я не стою вашего внимания, граф Озерский. – Тиса покачала головой, улыбаясь из-за плеча «дракона». – Пожалуйста, не тратьте его на меня. Как и ваше драгоценное время.

Да, грубо с ее стороны. Да, некрасиво. Этикет на издыхании и рыдает. Но, Единый, как же весело! Особенно это выражение лица нахала, которое погасло через секунду. Но и этого хватило, чтобы понять… Бог ты мой! Он готов спалить ее взглядом на месте! Василиск носатый, ничего у тебя не выйдет.

Озерский развернулся на каблуках и отправился прочь, возвращаясь в свою компанию. А Тиса увлекла за собой на кадриль «дракона».

– Вы умеете осаживать неугодных воздыхателей, – усмехнулся он, встав позади нее.

– Он докучает мне неимоверно. Возможно, теперь оставит в покое. Благодарю, что подыграли.

В следующий миг кадриль затянула в свой водоворот. Говорить стало невозможно, только смеяться. Тиса не ведала, что, когда она не смотрела на партнера, тот частенько оборачивался и вглядывался в компанию графа. И порой беззвучно шевелил губами.

Как не знала и того, что в этот момент Озерский чернит ее девичью честь лживыми речами.

– Что? Отбрила тебя барышня? Неужели нашего Ёся обставила провинциалка! – посмеивались подвыпившие друзья сиятельства. Они часто кутили вместе с молодым графом.

– Кусайте локти, узколобые фигляры! Барышня для вида отказала, – самодовольно хмыкнул красногубый. Один только Бог знал, какая ярость клокотала внутри этого человека, но он великолепно умел держать лицо. Мать привила ему сие умение, когда будущий граф еще носил на груди накрахмаленные слюнявчики. – Стесняется, дуреха. Боится слухов. На самом деле уже вся дрожит от предвкушения снова лечь в мою постель. О чем мне и шепнула на ухо.

– О-о! Так ты с ней уже успел!?

– Именно. Провинциалочка тает как масло в моих руках! И ласкова, словно похотливая кошка. Сегодня мы обновим одну из спален губернатора, и вы будете тому свидетелями, – пообещал Озерский, выпивая до дна бокал вина. – Я обломаю твои шипы, розочка, и научу покорности, – прошептал он себе под нос.

– Ёсь! Ты просто гениальный соблазнитель! Ты непревзойденный! Ты наш бог! – завелись льстецы.

Этого разговора Тиса не слышала, она вся отдавалась танцу. После кадрили «дракон» довел ее до ложи, передав в объятия Люсеньки, и раскланялся. Войнова проводила бывшего партнера по танцам долгим взглядом. Что-то в душе не давало покоя. В один миг растаяло ощущение тепла и защищенности, ее вновь на пару секунд сковало то странное чувство брошенности и потерянности. Чур меня, чур! Срочно нужно продолжить веселье!

– Ой, Тиса, мы решили играть в фанты! Ты будешь с нами? – привлекла внимание подруги Перышкина. – Паша водит!

Посмеиваясь в знатно закрученные усы, благочинник Павел собирал в перевернутый цилиндр вещицы желающих поразвлечься незатейливой игрой.

– Вы не откажете нам в этом удовольствии? – подступил Иван.

– Тиса Лазаровна, вы просто обязаны сдать свой великолепный нож! – воскликнул юный блюститель порядка Алешка.

– Только не его! Вот, возьмите мой веер, – смеясь, кинула его в шляпу, – им тоже можно запустить во что-нибудь при большом желании.

– Или в кого-нибудь, – поддакнул Строчка.

Благочинники отдали честь шутке короткими смешками.

По правую руку Тисы объявился учитель, и Люся тут же решила и его исспросить, желает ли тот поучаствовать в игре.

– Сомневаюсь, что Климентий Петрониевич будет предаваться столь несерьезной забаве, – предположила Войнова, с шутливым вызовом глядя на него, – не требующей незаурядного ума. В нее могут играть даже младенцы.

Учитель вздернул белесые брови.

– Я не чужд потехе, Тиса Лазаровна, – он вынул карманные часы на цепочке, и вещица вскоре исчезла в темном нутре цилиндра, – но благодарю за комплимент моим умственным способностям.

– Клара, а ты не п-передумала? – обратился Строчка к брюнетке, что до сей минуты с независимым надменным видом сидела на диване и попивала вино из бокала. Люсенька тут же поддержала Виталия. Образцова отставила бокал на столик и благосклонно хмыкнула:

– Уговорили. Забирайте. – И, сняв с пальца простое серебряное колечко, опустила его в шляпу.

– Замечательно! Серый! Один ты не участвуешь! – посетовал Иван.

Однако уговорить Лыкова отвлечься от созерцания рукояти собственной сабли и предаться веселой забаве у него не получилось.

– Ну и изнань с тобой, – махнул он рукой на друга.

Игра длилась около часа. Павел отворачивался и скрытно выбирал один из фантов, пряча его под полой распахнутого мундира. Затем «усач» вопрошал, что будет делать данный фант. В отведенный игре час каждый ее участник успел выполнить шутливое задание, которое придумывалось компанией. Люсенька прыгала на месте десять раз. Тиса показала бабочку. Строчка токовал тетеревом. Иван под свист и улюлюканье поцеловал в щеку стоящую через два человека Люсю. Благочинник Алешка признался в любви первой прошедшей мимо барышне: ею оказалась глухая старушка, которой юный блюститель порядка три раза кричал признание на весь зал. Войнова хохотала вместе со всеми. Кларе досталось прочесть стихотворение, и она сухо и без выражения продекламировала известное четверостишие о неразделенной любви, пряча смущение под недовольством. Учителю же выпало задание: обнять стоящего по левое плечо. Тиса хихикнула, когда поняла, что это с ней он должен обниматься.

Молодым людям пришлось встать. Клим повернулся к девушке, и какое-то время они смотрели друг другу в глаза. Мятежная зелень и искрящийся янтарь.

– Давай, ученый муж! Приобними барышню!

– Только без вольностей, счастливчик!

– Чего застыл?!

Благочинники веселились от души.

– Прошу прощения, – произнес Ложкин, ощущая себя явно не в своей тарелке, – это игра.

– Я знаю, – улыбнулась Тиса.

Объятия получились аккуратными и непродолжительными. По сути, Климентий лишь положил руки на талию девушки и коснулся щекой ее волос. Все целомудренно и с серьезнейшим выражением лица. Будто и не в забаве участвовал, а наитруднейшую задачу решал. Весело!

Игра окончилась. Объявилась Василиса, невестка Перышкиных, и отозвала Люсю к ее родителям. Войнова подумала, что вскоре покинет бал вместе с их семейством, ведь еще утром согласилась, когда они любезно предлагали довезти ее обратно домой. Климентий отвечал на вопрос Клары – что-то опять о кургане и иже с ним. Строчка куда-то пропал, наверное, снова к игральным столам подался. Денег у него уже не было, но любопытство осталось. Тиса подошла к окну, чтобы взглянуть на подсвеченную огнями ночь. И когда к ней обратилась женщина в маске лисицы, не заподозрила ничего худого.

– Вы – Тиса Войнова? – спросила та взволнованно. Дождавшись кивка, добавила: – Вас зовет ваша подруга!

– Люся?

– Да-да. Пойдемте же скорее! Это важно!

«Лисица» поманила видящую за собой. И поторопилась прочь, махнув меховым хвостиком, приколотым к подолу рыжего платья. Лишь когда миновали Мраморный зал, оказавшись в его противоположном углу, выяснилось, зачем ее зовет Перышкина.

– Ваша подруга сильно подвернула ногу, – заговорила провожатая. – Ее сопроводили на верхние этажи. Она зовет вас!

– Что же вы молчали?! – ахнула Тиса. Оглянулась. Возвращаться и звать клубовцев уже стоит времени. Наверняка Люся надеется на ее лекарскую помощь. – Мне будет нужен лед. И повязка!

– С ней горничная, вы велите ей принести все что нужно.

Девушка кивнула и вновь заторопилась следом за «лисицей». А та понесла свой хвостик на лестницу, ведущую к верхним этажам. Поднявшись, они запетляли в переходах дворца, пока не предстали перед высокими белыми двустворчатыми дверями, одними из многих в этом безлюдном крыле. «Лисица» распахнула створку и отвела руку в пригласительном жесте.

– Ступайте! Она там лежит, в алькове!

Тиса поспешила в комнату и остановилась у огромной кровати, заправленной белым муслином с золотой каймой. Пустой кровати. Высокие напольные канделябры, драпированные белые занавеси на окнах. Роскошная гостевая спальня. Прошла дальше и заглянула в смежный покой – это оказалась гардеробная, вмещающая два огромных массивных шкафа из беленого дуба и резной столик с зеркалом.

– Но здесь никого нет! Вы, верно, комнату спутали! – девушка обернулась и увидела, как захлопываются двери. – Постойте, куда же вы?! – окликнула она странную провожатую.

Послышался скрип проворачиваемого в замке ключа. Ее заперли?

– Это что, игра какая-то? – хмыкнула она. Может быть, Перышкина решила ее разыграть? Тогда что от нее требуется? Подумав, Тиса отказалась от этой мысли. Она обошла спальню. Потрогала начищенный до блеска канделябр, затем восковые свечи с оттиском вэйноцеха. Тронула занавеси, оценила вид из окна на заснеженный дворцовый парк. Пять минут миновали, и девушка заскучала. Пора было покидать эту обитель. Присела на корточки перед дверями и осмотрела замочную скважину.

– Раз никто не собирается меня выпускать, выйду сама, – решила она, оценив невысокую сложность замка. Надо только вспомнить, как открывал замок буфета Кубач, пробираясь в кухню Жича за хмельным.

Тут Тиса, оглядев себя, заметила, что ридикюля при ней нет.

– Вот изнань! Эта «лиса» украла мою сумку! Ну, плутовка! За это найду тебя и откручу хвост, – усмехнулась видящая в тишине спальни. Теперь ей еще сильнее захотелось выбраться. Она вынула из волос две шпильки и согнула их, как это делал старшина. Снадобье придавало уверенности, что все получится. И – о чудо! – у нее вышло открыть дверь с первой же попытки! Единый, благодарю тебя!

– Ага! – Распахнув двери, Войнова недобро добавила: – Теперь мой черед водить.

На самом выходе ее посетило чувство, что кто-то за ней наблюдает. Девушка обернулась и окинула взглядом свою роскошную кратковременную темницу. Естественно, никого. Почудилось. Захлопнула за собой дверь. На первой же попавшейся по дороге козетке видящая присела и закрыла глаза. Дар отозвался мгновенно. Через полминуты она уже знала, где искать воришку.

Рыжая стояла у окна на лестничной площадке и пересчитывала деньги в кошеле. Наверняка обчистила еще кого-нибудь. Ридикюль она держала под мышкой. Расшнурованный. Похоже, с его содержимым шустрая барышня уже ознакомилась. Тиса подкралась к увлеченной подсчетом богатств «лисице» и с победным кличем выдернула у нее из-под мышки свою сумочку.

Рыжая отпрыгнула как ужаленная, чуть не запутавшись в оконной портьере. Глаза в прорезях маски блестели, острый подбородок девицы отвис.

– Как ты выбралась? – пораженно спросила она, с опаской косясь на ридикюль в руках бывшей пленницы.

– Легко. Мне стало скучно. Хотя сейчас уже намного веселее, – Тиса рассмеялась, чем заставила воровку отступить еще на пару шагов. – Знатный спектакль ты затеяла. И неужели все ради того, чтобы поживиться моей сумкой?

Кстати о последней. Войнова заглянула внутрь и проверила содержимое. Вроде все ее вещи на месте. Для более тщательного осмотра пришлось вынуть нож.

– Я не хотела! Меня заставили! – взвизгнула «лиса» и рванула по лестнице с такой прыткостью, что оставалось только диву даваться. – Помогите! Режут! – голосила на бегу мошенница.

Отсмеявшись, Тиса покачала головой. Необычней бала в ее жизни еще не было. И все же как ей повезло открыть замок! Что ж, пора возвращаться в Мраморный зал.

Девушка и не подозревала, что в недавно покинутой ею спальне происходило не менее любопытное действо. Началось с того, что в момент, когда за видящей закрылась дверь, створка одного из шкафов в гардеробной резко открылась. И из нее ничком, будто срубленная на лесоповале сосна, вывалилось тело мужчины. Носом в половицы. Тело ожило. И Ёсь Озерский – а это был именно он – метнулся в угол гардеробной, боком зацепив столик и опрокидывая стул. Черная маска-клюв уж не украшала породистое лицо. В ярких глазах Ёся полыхала ненависть, но еще больше в них было чистого страха. А причина тому имелась веская: из алого рта графа до самых его начищенных туфель свисал длинный розовый язык. Его язык.

Из тени появился человек в маске дракона, в руке он держал скип из орехового дерева. И Озерский тут же вжался спиной в стену.

Незнакомец приблизился и молниеносно ткнул скипом в грудь Ёся.

– Бу-бу-бу… – Молодой граф в ужасе задергался, тараща глаза на оружие. Говорить у него не получалось.

Зато получалось у «дракона».

– Еще раз протянешь язык насчет этой женщины, мальчишка, – произнес глухо человек в маске, – лишишься языка. А тронешь пальцем сам или пошлешь кого – лишишься чего-то более важного. Понял меня?

Озерский активно закивал, мыча как немой.

– Сейчас прочь из Оранска, граф, – приказал «дракон». – Этот наклад тебе придется сводить очень долго. Советую раскошелиться на лучших колдунов. Вон пошел, пока я не передумал и не раздавил тебя, как гада.

Ёсь Озерский, подбирая язык, сорвался с места и понесся к выходу из опочивальни.

Тиса покидала бал в сопровождении Перышкиных и клубовцев. На дворе падал снег, кружа под звуки скрипки. Следуя к саням, у ворот Войнова еще раз взглянула на дворец. Окна его продолжали сиять – для некоторых веселье продолжалось. На одном из балконов стоял человек. Лицо его невозможно было разглядеть. Несколько секунд девушка наблюдала одинокую фигуру. Затем мысленно поблагодарила Единого за его жертву, за интересно прожитый день и продолжила свой путь.