Блайт никогда не чувствовал ничего подобного. «Роза» содрогнулась, и тошнотворный извив скрутил ее по всей длине. Блайта тоже пробрало, казалось, его пытаются вывернуть наизнанку. Он скатился с кровати и осознал, что парит над полом, всего лишь за микросекунду до того, как гравипластины включились снова и он шлепнулся на них.

— Дерьмо, — выдохнул он, почти смирившись.

Кто там на вахте? Брондогоган и Икбал, хотя и остальные скоро наверняка явятся в рубку. Он поднялся на ноги, пошатнулся, все еще ощущая странные колебания пластин под ногами, шагнул к двери каюты и вышел наружу. Чонт и Хабер опередили его, Мартина и Грир рысили по коридору сзади.

— Какого черта это было? — осведомилась Грир.

— Не знаю, — пожал плечами Блайт.

— Мы вышли из У-пространства, — сказала Мартина.

Капитан кивнул и двинулся следом за Чонтом и Хабер, только теперь сообразив, что Мартина права. Ничего не жужжало; мерный гул У-пространственного двигателя стих, напряжение исчезло.

— Там что–то большое, черное и мерзкое, — заявил Бронд, когда Блайт, добравшись до рубки, рухнул в свое кресло. — Называется «Гаррота Микелетто», это какой–то современный государственный ударный корабль.

— Как он вышиб нас в реал? — Блайт рассматривал заполнивший экран ужасающий черный конус чужого судна.

— Это не он, — сказал Икбал. — Это что–то другое, оно вон там, на том астероиде подозрительно правильной формы. Похоже, мы наскочили на ПИП, потому что входной барьер У-пространства недавно простирался до этого места. — Икбал оторвался от своих приборов. — Сейчас мы окружены современными осколочными ракетами, которые способны совершить У-прыжок в любой момент. Они также могут выследить нас в У-пространстве — если мы, конечно, переживем воздействие ПИПа.

— И что теперь? — Блайт постарался взять себя в руки.

Команда понимала, что капитан обращается не к ним.

— ИИ «Гарроты» чрезвычайно упрям и агрессивен, — прошептал Пенни Роял. — Кажется, мне не доверяют.

Блайт вздохнул с облегчением — на сей раз его не отправили в путешествие по его собственным или чужим воспоминаниям.

— Да неужели? — пробормотал он и бросил взгляд на остальных, просто чтобы убедиться, что они придержат языки.

— Мне будет необходимо предпринять кое–какие действия, — добавил ИИ.

«Дерьмо».

Сила тяжести на «Розе» уже многократно возросла. Блайт потянулся к пульту, и перед глазами его застыли стоп–кадры движения собственной руки. Тактический дисплей показывал, что «Гаррота» всего в пятидесяти милях, а пять окруживших их осколочных ракет находятся на расстоянии мили. Приборы говорили и о том, что двигатель «Розы» не выдержит разъярившегося У-пространственного шторма. Спустя некоторое время он просто выдохнется, даже если ПИП, расположенный на астероиде всего в одной световой минуте от них, отключится.

— Ты поговоришь с «Гарротой». — Блайт специально построил фразу так, чтобы она звучала не совсем как вопрос, надеясь каким–то образом предотвратить или отсрочить «кое–какие действия» Пенни Рояла.

— Да, — ответил ИИ, но больше ничего не добавил.

Капитан открыл общегосударственный коммуникационный канал, хоть и подозревал, что то судно прослушивает все известные Блайту каналы, а также ряд не известных ему лично.

— Государственный ударный корабль, — начал он. — Говорит капитан «Розы» Блайт. — Он сделал паузу, подыскивая слова. — У меня экипаж из пяти человек, никто из них не виновен ни в каком преступлении, караемом смертной казнью. Мы, по существу, заложники находящегося на борту пассажира. — Новая пауза. — Который, должен добавить, за все время пребывания на корабле также не совершил никакого преступления и даже спас жизни тысяч жителей Панцирь–сити на Литорали. — Еще пауза. — Пенни Роял также вернул мне мемозаписи людей, которых я потерял при предыдущей встрече с ним. Предлагаю очень тщательно обдумать все ваши возможные действия.

— О господи, — откликнулся ИИ «Гарроты», — опять эти долгие нудные человеческие речи.

— Опять? — Блайт стремился завязать хоть какой–то диалог, хотя свет внутри «Розы» обрел, казалось, плотность янтаря, и что–то определенно должно было случиться.

— О да, я имел удовольствие побеседовать с неким Торвальдом Спиром. Он оказался внутри корабля, который ваш предполагаемый похититель некогда занимал. Думаешь, Пенни Роял явился вернуть его себе? Если так, то я буду очень суров.

ИИ «Гарроты» оказался болтлив — но разговор, вероятно, вел незначительный сектор разума, в то время как активная часть сконцентрировалась на основной проблеме.

— А что сказал Пенни Роял?

— Очень много и очень мало. Но я не могу позволить тебе или ему приблизиться к Масаде, и на сей раз Амистад не вмешается. К моему великому удовольствию, Пенни Роял настолько опасен, что я имею право воспользоваться любыми боевыми средствами — при необходимости.

— А как же мы?

Сила тяжести изменилась, по телу прокатилась волна, точно включился ПИП. На тактическом дисплее, мигнув, исчезла одна из ракет.

— Что за?.. — охнул «Гаррота».

Тут Пенни Роял включил какую–то запись, несомненно, ради Блайта и его экипажа, поскольку переговоры ИИ друг с другом занимают считаные микросекунды. Раздался женский голос; Блайт знал эту даму, она была из военных и читала лекции.

— С точки зрения законов Государства ситуация деликатная. В этой системе нас просто терпят. Никто не давал нам карт–бланша на ведение здесь каких–либо военных действий. Разместив тут ПИП, мы, по существу, нарушаем закон о «намеренной изоляции автохтонов», пускай даже Ткач — единственный разумный Чужой на этой планете.

— Думаю, ты не настолько глуп, — сказал «Гаррота». — И где моя чертова ракета?

А лектор продолжала:

— Государственные ИИ подстраиваются, выбирают законы, наилучшим образом соответствующие их нуждам и целям. Однако, пока законы не изменены, мы их все–таки нарушаем.

Блайт догадался, что Пенни Роял тянет время, используя запись человеческой речи, но ведь это должен сообразить и ИИ ударного корабля? Вероятно, но не менее вероятно и другое: он ждет, что предпримет Пенни Роял, прежде чем ответить самому. Капитан бросил взгляд на таймер внизу экрана, ведущий отсчет секунд с момента исчезновения ракеты.

— Ткач ни на что не жаловался, — сообщил «Гаррота», — и не запрещал нам предпринимать военные действия. А что до «изоляции автохтонов», ты, похоже, выволок это на свет из какой–то древности, затерянной во мгле веков… от чего именно нам изолировать Ткача? Думаешь, он захочет побрататься с прадорами?

— Пока не снимешь изоляцию — не узнаешь. — Пенни Роял, вероятно, не сумел подыскать подходящую запись. — Может оказаться, что у него имеются свои пути сообщения и некоторые из тех, кого ты остановил, тут по приглашению.

— Ты, например?

Последовала короткая пауза — и тут всего в одной световой минуте от них вспышка мощного взрыва озарила пространство: черная дыра начала поглощать астероид, отрыгивая рентгеновские лучи.

— Так я и думал, — произнес ИИ «Гарроты». — К черту церемонии.

Блайт едва успел пристегнуть ремни безопасности: сила тяжести в его корабле вновь резко подскочила до почти невыносимого уровня. «Роза» содрогнулась, взвыл У-пространственный двигатель, и судно совершило прыжок. Корабль корежило и корчило, по всем экранам побежали коды неисправностей, взревела сирена, извещая о пробоине в корпусе. Блайт услышал крик Хабер и сам едва не завопил, увидев перед глазами нечто невозможное: то, чего не мог принять разум. А потом разваливающийся корабль вновь вырвался в пространство. Главный экран показывал планету Масаду. Тактический дисплей отражал характеристики У-пространства, сообщая, что к ним тянется нечто огромное, сверхъестественное. От ослепительной вспышки главный экран вырубился, почернев. «Роза» дернулась, словно провалившись в подпространственную выбоину. Хабер и Чонт, вылетев из кресел, врезались в заднюю стену рубки. Грир, уроженка мира с высокой силой тяжести, удержалась, вцепившись мощной рукой в основание кресла Бронда; другой рукой она крепко обнимала Мартину.

Ударная волна нового взрыва мегатонной мощности врезалась в защитное поле «Розы», отбросив корабль на сотню миль в сторону. Без стабилизирующего эффекта внутренней гравитации, без Пенни Рояла, уподобившего воздух янтарю, все они сейчас растекались бы липкими пятнами по переборкам. Блайт почувствовал запах дыма и тут же услышал худший звук из всех, что может услышать астронавт: рев вырывающегося в вакуум воздуха. Лазерный луч, точно шпага, пронзал пространство, синие вспышки сталкивались с черными спиралями. Проследив, откуда бьет луч, Блайт увидел «Гарроту Микелетто». Лазер вошел в защитное поле корабля, как сверло в железо, и «Роза» задрожала.

— Нам конец! — крикнул кто–то, перекрыв рев.

Блайт не узнал голос, но согласился с ним. Пенни Роял столкнулся с чем–то продвинутым и смертоносным и вполне мог потерпеть поражение. ИИ, возможно, и уцелеет, а вот Блайт и его команда — едва ли.

А потом все прекратилось.

Луч, моргнув, погас, и взрывов больше не было. «Янтарь» обмяк и растаял, вентиляторы закрутились как бешеные, вытягивая дым, и шум утекающего воздуха разом оборвался.

— Мы мертвы? — спросил Икбал, и только теперь Блайт осознал, что это он недавно кричал.

— Еще нет, — ответил капитан.

И понял, что эти два слова описывают всю их жизненную ситуацию с момента отправления к Масаде — которая сейчас была слишком близко. Люди ждали, размышляя, что же, черт возьми, происходит. И наконец из динамика раздался голос:

— Вы меня дьявольски одурачили, — рявкнул ИИ «Гарроты».

— Я же говорил, — откликнулся Пенни Роял. — Кое–кто здесь по приглашению.