ГЛАВА 21. НЕКИЙ ТАЙНЫЙ ПОКЛОННИК
В пятницу вечером Ханна сидела на футбольной трибуне, наблюдая битву между парнями Розвуд Дэй и Лансингской подготовительной.
Хотя она не могла сосредоточиться.
Ее обычно ухоженные ногти были ободранными, кожа вокруг больших пальцев кровоточила от нервного покусывания, а ее глаза стали настолько красными от бессонницы, что было похоже ка будто у нее конъюнктивит.
Ей бы надо прятаться дома.
Ее слишком видно здесь, на скамейках.
"Я слежу за тобой", — сказала ей Э.
"Тебе бы лучше делать то, что я скажу".
Но может это было как то, что политики говорят о терактах: если вы останетесь в ваших домах, опасаясь удара, это будет означать, что террористы победили.
Она будет сидеть здесь и смотреть футбол, как делала это в прошлом году и годом ранее.
Но затем Хана огляделась
Ее приводило в ужас то, что кто-то знал о Деле Дженны и собирался обвинить ей в этом.
А что если Э скажет обо всем отцу? Не сейчас.
Не сейчас, когда все только начало налаживаться.
Она в миллионный раз вытянула шею, обозревая трибуны в поисках Моны.
Наблюдать за игрой мальчишек было маленькой Ханна-Мона традицией: они смешивали органический сахар с диетическим сиропом Доктор Пеппер из торговой палатки и выкрикивали сексуальные оскорбления команде гостей.
Но Мона прогуливала
С их вчерашней ссоры в магазине Ханна и Мона не разговаривали.
Ханна мельком уловила светлый конский хвостик и развевающийся красный шнурок и поежилась.
Райли и Наоми прибыли и медленно поднимались к месту недалеко от Ханны.
Сегодня обе девушки несли соответствующие сумочки Шанель из лакированной кожи и одели, само собой, абсолютно новые твидовые пальто, как будто это был промозглый осенний день, а не все еще летние семьдесят пять градусов.
Когда они посмотрели в ее направлении, Хана притворилась, что очень заинтересована матчем, хотя не имела ни малейшего понятия о том, какой был счет
— Ханна выглядит жирной в этой экипировке, — услышала она шепот Райли.
Ханна покраснела.
Она уставилась на свой хлопковый CC Калифорния топ, мягко облегающий ее туловище.
Должно быть она стала толще со всеми этими перекусами на нервной почве на этой неделе.
Просто она действительно пыталась сопротивляться порыву бросить это все — хотя именно это ей и хотелось сделать прямо сейчас.
Начался перерыв между таймами и мальчики Розвуд Дэй помчались к скамьям.
Шон плюхнулся на траву и начал массажировать голени.
Ханна увидела свой шанс и потопала вниз к металлическим откидным сидениям.
Вчера, после того как Э написала ей, она не позвонила Шону, чтобы сказать ему, что не пойдет на Фокси.
Она была слишком в трансе.
— Ханна, — сказал Шон, заметив, что она стоит возле него.
— Привет.
Сегодня он выглядел великолепно, как обычно, несмотря на то, что его рубашка была покрыта пятнами пота, а лицо — крохотными клочками щетины.
— Как ты?
Ханна села рядом с ним, подобрав под себя ноги и расправив плиссированную форменную юбку вокруг себя, чтобы другие футболисты не смогли увидеть ее нижнее белье.
"Я…" — она тяжело вздохнула, пытаясь не разрыдаться.
Схожу с ума.
Меня мучает Э.
"Слушай".
Она сложила руки вместе.
"Я не пойду на Фокси".
"Неужели?" Шон склонил голову.
— Почему нет? Ты в порядке?
Ханна запустила руки в коротко подстриженную душистую траву футбольного поля.
Она рассказала Шону ту же историю, что и Моне: что ее отец умер.
"Все слишком тяжело.
Но я думаю, что должна сказать тебе".
Шон отлепил застежку-липучку на щитке на голени, а затем закрепил ее снова.
На краткий миг перед Ханной промелькнули его прекрасные, жилистые голени.
По неизвестной причине она думала, что они были самой сексуальной частью его тела.
"Возможно, я тоже не пойду", — сказал он.
Неужели?" спросила она, испуганно.
Шон пожал плечами.
"Все мои друзья идут со своими девушками.
Я буду как пятым колесом в телеге".
о
Ханна убрала свои ноги с дороги, чтобы футбольный тренер, уставившийся на табло, мог пройти.
Она удержалась, чтобы не шлепнуть себя.
Означало ли это, что Шон думал о ней как о паре?
Шон одел защиту на глаза и уставился на нее.
— С тобой все в порядке? Ты кажешься…печальной.
Ханна обхватила руками свои голые колени.
Ей необходимо рассказать кому-нибудь про Э.
За исключением того, что это невозможно.
— Я просто устала,
— вздохнула она.
Шон легко коснулся щеки Ханны.
— Слушай.
Может, как-нибудь вечером на следующей неделе поужинаем.
Я не знаю…
Вероятно нам стоит кое-что обсудить.
Сердце Ханны совершило крошечный скачок.
— Конечно.
Звучит хорошо.
— Отлично.
Шон улыбнулся, поднимаясь.
— Тогда увидимся.
Оркестр начал играть командный гимн Розвуд Дэй, сигналя, что перерыв закончился.
Ханна поднималась наверх на открытые трибуны, ощущая себя немного лучше.
Когда Хана возвращалась на свое место, Райли и Наоми смотрели на нее с любопытством
Хана, — крикнула Наоми, когда Хана встретила ее пристальный взгляд
— Привет!
— Привет, — сказала Ханна, собрав столько фальшивой сладости, сколько смогла.
— Ты говорила с Шоном? — Наоми запустила руку в свой белокурый конский хвостик.
Она всегда одержимо ласкала свои волосы.
Я думала, что вы плохо расстались
— Это не было плохим расставанием, — сказал Ханна.
— Мы все еще друзья…так или иначе.
Райли издала короткий смешок.
— И это ты бросила его, верно?
Желудок Ханны покачнулся.
Кто- то что-то сказал?
— Верно.
Наоми и Райли обменялись взглядами.
Затем Наоми произнесла: — Ты собираешься на Фокси?
— Вообще-то нет, — высокомерно ответила Ханна.
— Я встречаюсь с отцом в Ла Бек-Фин.
— Ого.
Наоми сморщилась.
— Я слышала, что Ла Бек-Фин место, куда люди берут людей, которых не хотят видеть.
— Нет, это не так.
Жар залил лицо Ханны.
— Это вроде как лучший ресторан в Филадельфии.
Она начала паниковать.
Ла Бек- Фин изменился?
Наоми пожала плечами, ее лицо выражало безразличие.
Это только то, что я слышала
— Ага.
Райли расширила свои карие глаза.
Все знают это
Внезапно Ханна заметила кусок бумаги, лежащий рядом с ней на трибуне.
Он был скручен в форме самолета и придавлен камнем.
— Что это? — окликнула Наоми.
— Оригами?
Ханна разобрала самолет и перевернула его.
Привет еще раз, Ханна! Я хочу, чтобы ты прочитала Наоми и Райли предложения внизу, прямо так, как они написаны.
Без обмана! И если ты этого не сделаешь, все узнают правду о ты знаешь-о-чем.
Включая папочку.
— Э.
Ханна уставилась на абзац ниже, написанный округлым, незнакомым почерком.
— Нет, — прошептала она и ее сердце заколотилось.
То, что написала Э, навсегда разрушит ее безупречную репутацию:
Я пыталась залезть в штаны Шона на вечеринке Ноэля, но вместо этого он меня бросил.
И, о да, я вызываю у себя рвоту по крайней мере три раза в день.
— Ханна, ты получила лююююбовное письмо? — проворковала Райли.
— Это от тайного поклонника?
Ханна мельком взглянула на Наоми и Райли с их укороченными плиссированными юбками и танкетками.
Они обе уставились на нее как волки, как будто могли учуять ее слабость.
— Вы видели кто это сюда принес? — спросила она, но они тупо посмотрели на нее и пожали плечами.
Затем она осмотрела открытые трибуны, каждую группу детей, каждого родителя, даже Лансингского водителя, который курил сигарету, прислонившись к задней части автобуса.
Кто бы это ни сделал, должен был быть здесь, так? Он знал, что Наоми и Райли сидели рядом с ней
Она посмотрела на записку снова
Она не могла этого им сказать
Ни за что.
Но затем она подумала о том, как отец в последний раз спрашивал ее о случае с Дженной.
Он сел на ее кровать и долгое время таращился на вязанного осьминожку, которого для нее сделала Ария.
"Ханна", — наконец сказал он.
"Я беспокоюсь за тебя.
"Поклянись мне, что ты с девочками не играли с фейерверками в ту ночь, когда та девушка ослепла".
"Я не трогала фейерверки", — прошептала Ханна.
Это не было ложью.
Внизу на футбольном поле двое парней из Лансинга дали друг другу пять.
Где- то под трибунами кто-то курил травку, ее мшистый запах доносился до ноздрей Ханны.
Она смяла кусок бумаги, встала и, ощущая тошноту, пошла прочь от Наоми и Райли.
Они озадаченно смотрели вверх на нее.
Рот Райли открылся.
Ханна заметила, что ее дыхание воняло как у кого-то, кто сидел на Аткинсе.
— Я пыталась влезть в штаны шонс на рождественской вечеринке, но вместо этого он меня бросил, — выпалила Ханна.
Она глубоко вздохнула.
Это было не совсем правдой, но какая разница?
— И я заставляю себя блевать три раза в день.
Слова вылетали стремительно, в неразборчивом порядке, а Ханна быстро оглядывалась вокруг.
— Что она сказала? — услышала она шепот Райли, но, конечно, не собиралась оборачиваться и выдавать себя.
Она потопала к низу трибун, обогнув чью-то маму, которая несла неустойчивый поднос, полный коки и попкорна.
Глазами она искала кого-нибудь, кто смотрел на нее.
Но ничего.
Никто не хихикал и не шептался.
Все просто наблюдали за тем, как футболисты Розвуд Дэй продвигаются к воротам Лансинга.
Но Э должен быть здесь.
Э должна наблюдать.
