29

— То, что вы, тягуны, называете пробоем, наши головастики именуют мудрёным термином. — Теперь полковник ещё и закурил сигару, сизый дым слоями потянулся к потолку. — Что-то там с флюктуациями поля: искажение структуры и формирование устойчивого отрицательного градиента… И ещё всякие бла-бла-бла… Ну, вы понимаете, на то они и учёные, чтоб говорить вещи, только им и понятные. Но суть явления известна. Человек превращается в автомат по съёму витакса, при этом сам с этого ничего не имеет. Добыча не усваивается, даже не задерживается. Уходит со свистом… Куда? Над этим ломают голову ведущие специалисты, но, увы, пока безрезультатно.

Вик внимательно слушал. Залеский говорил пока вещи известные, но к чему-то он ведь клонит?

— Однако некоторые закономерности всё же известны. Как это происходит обычно? Вы используете определённые участки тела, наиболее чувствительные к контакту с полем. Что там у вас есть — глаза, руки, нижняя половина груди, точнее, солнечное сплетение. Если принять человеческое тело за ось, а поле вокруг него за окружность, то получится, что тягун открывает этакую амбразуру, щель, через которую втягивает витакс. Открывает градусов на шестьдесят. Это обычно, но вот у «пробитого»…

— А вы неплохо разбираетесь в нашем ремесле, — заметил Вик.

— Положение обязывает, — улыбнулся в ответ полковник, пыхнув сигарой. — Тягачеством занимается не только ви-контроль. Те — цепные псы, призванные охранять от вас общество. Сберегать добропорядочным гражданам праведно нажитый витакс. Но есть и другие структуры, которые исследуют этот феноменом, пытаются раскрыть его механизм. Вас, тягунов, не так много. А рядом ещё те, кого вы называете ищейками. Тоже странные личности — сами тянуть не могут, но слышат, как это делаете вы. Как у всех вас — и тех, и других — всё это получается, непонятно. Но вернёмся к пробою.

— Скажите, Залеский, сколько всего было «пробитых?

— Это секретная информация, Виктор, но вам я скажу. Вы — шестой.

— Я знал только о двоих…

— Ну да, наверняка вы знаете о самых первых. Потом произошло ещё три случая, но ситуация уже была под нашим контролем. Этих людей немедленно изолировали и… исследовали.

Почему-то сразу стало ясно, чем закончились исследования для исследуемых.

— Так вот, — продолжал полковник, — начинается всё как обычно, разве что контролировать запуск «пробитому» становится раз от раза всё труднее. Он тянет, как дышит — почти без волевого усилия. Превращается в этакий магнит, притягивающий витакс окружающих людей. А следом происходит расширение амбразуры. По неизвестным причинам из шестидесяти градусов она быстро увеличивается до ста восьмидесяти. То есть, вы тяните уже всей передней поверхностью тела. Точнее, поля. Любой человек, появляющийся перед вами, автоматически превращается в объект тяга. И очень быстро какие-либо границы исчезают совсем. Это уже не амбразура, это уже круговой обстрел. Может, кольцо, может, поле открыто полностью. На все триста шестьдесят градусов. Больше для «пробитого» нет ограничений: он тянет со всех, кто вокруг него — спереди, сзади, с боков. Отовсюду. Чёрная дыра, а не человек. Запусти такого в город, дай пройтись по улицам, и через какое-то время там не останется никого живого. Вот во что вы превратились, Виктор. Сами-то почувствовали?

Залеский перевёл дух и вновь наполнил стаканчики.

— Почувствовал, — задумчиво проговорил Вик. Действительно, Залеский сейчас озвучивал его недавние догадки. — И скажу честно — открытие не из приятных. Ну а этот «шкаф» с приборчиком, он, как видно, сдерживает мои новые возможности?

Двое в плащах тихонько стояли в сторонке. Один всё так же держал «коробку», другой пистолет. Слышат они беседу, или нет, было непонятно. Но Залеский внимания на них не обращал.

— Верно мыслите, Виктор. Этот приборчик — генератор. И генерирует он энергетическую ловушку, не позволяющую вам тянуть. Формирует вокруг вас своеобразный кокон, внутри которого вы безопасны для окружающих. Гениальная штука, скажу я вам. Вот сейчас кокон пропускает около одного процента витакса, ровно столько, чтобы в вашем поле болтались две-три единички. Чтоб вы могли дышать и говорить. И слушать меня.

— И единички эти я тяну?..

— Да! — широко улыбнулся Залеский. — С меня и с этих двоих.

— Вы настоящий герой невидимого фронта, господин полковник, — саркастически усмехнулся Вик. — Жизни не жалеете…

— Не переживайте, — успокоил собеседник. — Потери ничтожные, и все будут возмещены за казённый счёт.

— И помощникам зальёте?

— Им по рангу не положено, — усмехнулся Залеский. — Что поделать, такая работа. Но ребята получают очень неплохие премиальные.

— Хорошо, накинули вы на меня намордник, а дальше что? Будете водить на поводке, в цирке показывать?

— Зачем же в цирке, можно найти феномену лучшее применение. Пристроить, к примеру, рядом «пылесос» с канистрой и запустить вас в мир. Только успевай менять ёмкости…

Вик тут же представил сотни автобусных остановок, десятки баров, где валятся снопами люди, а этот монстр, довольно потирая руки, меняет заполненные чемоданы на пустые. Вору стало плохо.

— Не киснете, Сухов, — уловил полковник его настроение. — Я совершенно не намерен завалить город трупами. Даже более того, я гуманный человек и готов помочь вам в вашей беде. Дело в том, что современная аппаратура позволяет запечатать кокон. Вместе с пробоем. Да, после этого вы потеряете способность к тягачеству. Более того — вы не сможете ни сливать свой витакс, ни принимать чужой даже посредством клети. Но полевой обмен не прекратится. Вы сможете жить как обычный человек, поддерживая собственное поле естественным путём. Заниматься спортом, например. Правильно питаться, ну и прочее… Поверите ли, сейчас есть такие люди! Да-да! Живут сами по себе, не посещают ви-пункты, не подсчитывают единички. Где-то в Тихом океане, кажется, на каком-то атолле живёт целая колония таких ненормальных. Смешно, правда?

— Вы предлагаете мне стать ненормальным? — криво улыбнулся Вик.

— Я предлагаю вам остаться в живых, — отрезал Залеский. — Таким, какой вы есть сейчас, в живых вас оставлять нельзя.

— Подозреваю, что всё это не бесплатно.

— Безусловно. Я уже говорил вам — придётся отслужить. Не буду темнить, нас интересует группа Грома. Слишком много эти молодчики стали себе позволять, пора с ними кончать. Вы ведь знакомы с Громом? Даже вели совместные дела…

Отрекаться от знакомства с Неукротимыми не имело смысла. Господин полковник основательно подготовил операцию, собрал о Викторе самую полную информацию. Да и не ждал он ответа, но Вика поразило другое.

— Гром погиб! Я слушал своими ушами передачу по радио — Гром и его группа расстреляны спецназом на площади Свершений. Во время митинга. По другим сведениям арестован. Но тогда он у вас… Хотя, это только слухи.

— Ох уж этот митинг, — крякнул Залеский. — И этот спецназ… Совершенно бездарно проведённая операция. Кстати, у этого мальчишки, что влез на трибуну, никакой взрывчатки не было. Всё блеф! А вот спецназ действительно открыл пальбу. Положили кучу лишнего народа, этих диких митингующих, а тот, кто был действительно нужен — Гром — ушёл. С кучкой своих товарищей. И не верьте слухам, люди такого понаврут…

— Значит, Гром жив, — задумчиво протянул Вик.

— Жив-жив, — нервно откликнулся Залеский. — И на свободе. Сколотил новую банду, опять проводит эксы. Внедрить к нему нашего сотрудника не удаётся, осторожны эти подонки донельзя, а вот вы в эти круги вхожи. Вам и предстоит уничтожить Грома с его боевиками. Простейшая комбинация. Приходите, будто для того, чтобы сдать товар, а в это время мой помощник снимает кокон. Я хочу, Виктор, чтобы от этой банды осталась кучка высушенных мумий. Фигурально выражаясь, конечно…

— Вы знаете, где его база?

— Пока нет, но работа в этом направлении ведётся. Мои оперативники уже напали на след. Ещё немного и мы будем знать точно его место расположения.

— Во всех ваших построениях, господин полковник, есть одно слабое звено. Мой друг Шестопёр знает о пробое. Бар «Шесток» — бойкое место. Думаю, все заинтересованные лица уже в курсе, и мимо Неукротимых такая информация тоже не пройдёт.

— Ваш друг Шестопёр знал о пробое, — спокойно поправил Залеский. — Да вот беда, в тот же вечер, когда вы приходили к нему за помощью, в подвале дома дала течь газовая магистраль. Случился жуткий пожар. Бар «Шесток» выгорел дотла со всеми обитателями. Валерий Безменов, его дружок Роберт, ещё кто-то — все сгорели. Печальное событие, но пожары в городах случаются.

Вик подавленно молчал. Прощай, Валерка, и прости. Если б он, Виктор Сухов, не пошёл тогда в «Шесток», всё могло быть по-другому. А впрочем, как по-другому? Куда было идти?

— А если я откажусь? — огрызнулся, было, он.

— Тогда пострадают определённые люди, — пожал плечами Залеский. — Прежде всего вы. Прибор может заморозить ваше поле намертво, Виктор. Есть у него такая функция. Кокон перестанет открываться, и вы обнулитесь без возможности подпитки. А это смерть в течение ближайших минут. Второй станет Софья. Девочка будет у нас во время всей операции, малейшее неверное движение с вашей стороны и ей конец. Вам не жаль Софьи?

И снова пришлось промолчать. Софью было жаль. Несмотря на её интриги, обман, вероломство, — несмотря ни на что — она была дорога ему. Сейчас он понял это совершенно ясно. Как там сложится дальше, неизвестно, но стать причиной смерти девушки он не имеет права.

— Если я выполню ваши требования, вы всё равно уберёте и меня, и Соню, — тихо, но внятно выговорил он.

— А вот и нет! — неожиданно вновь развеселился полковник. — Если всё пройдёт нормально, я отпущу вас — слово офицера. Да-да, и не смотрите на меня так — запечатаю поле и катитесь! А что? Тягуном вы уже быть не сможете, станете для меня бесполезным, а потому и безынтересным. Зачем вы мне? Более того, снабжу деньгами. Не чемоданом витакса, конечно, но некоторую сумму определю. И что ещё важнее — выдам чистые документы. Вам необходимо покинуть страну, за этим я прослежу сам. И знаете что — забирайте Софью! На пару — за кордон, к свободной вольной жизни. Вы ведь об этом мечтали?

— Об этом мечтал Бас. Ему тоже отвалите какой-нибудь бонус? — сказал Вик, и заныла душа. Чувство безысходности наваливалось как лавина.

— Конечно, — нехорошо усмехнулся полковник. — Орден посмертно. Вы ввязались во взрослые игры, ребятки. Здесь проигрыш частенько оборачивается могильной плитой. Привыкайте. Скажи ещё спасибо, вор, что даю возможность улизнуть тебе и твоей девчонке. — И тут же резко вернулся к шутливому тону: — Да-да, забирай её и увози. Чертовка совершенно измучила меня в постели! Такой горячей бестии я ещё не встречал! Если б не задание… — И вновь посерьёзнел: — Всё понятно?

Виктор промолчал, говорить было нечего.

— Вот и отлично. Сейчас ребята отвезут вас, Виктор, на квартиру. Там нормально поедите, отмоетесь, отоспитесь. Короче, приведёте себя в порядок. А завтра начинаем этап подготовки. Времени у нас немного, но я хочу быть уверен, что в нужный момент вы ураганно снимите витакс. Откроете полностью поле и высосете объекты в считанные секунды. Это нужно опробовать… Впрочем, всё завтра. Только Виктор, хочу, чтоб вы уяснили себе чётко — вы постоянно под контролем. Малейшее сомнение в вашей лояльности приведёт к печальным последствиям. Этот приборчик, это действительно поводок. Незримый, но от этого не менее прочный. Один поворот ручки, и вы испытаете примерно то же, что испытывает человек, попавший неожиданно в безвоздушное пространство. Так что не шутите со мной.

— Я всё понял, господин полковник, — кивнул вор. — Давайте попробуем сделать всё полюбовно.

— Давайте, — подтвердил Залеский. — При успешном завершении дела окажетесь скоро под теми самым пальмами, о которых так мечтал ваш друг.

Всё знает, сука, подумал Вик. Всё контролировал с самого начала, разыграл нас всех как по нотам. Теперь пожинает плоды. А Баса, как видно, сразу списал в расходный материал. И не только Баса — ты, парень, тоже расходник. И Софья, скорее всего, тоже.