Глава 10
Повторный визит во Всеволожск было решено отложить на следующий день. Сегодня было уже поздно, друзья слишком вымотались, да и улик против Нины и ее сообщницы у них не хватало. Так что Надя с Сашей ночь решили думать. А пока что тепло простились у подъезда Сашиного дома, куда Надя подвезла приятеля на своей машине.
Мама ждала сына у дверей. И стоило ему войти, тут же сделала Саше втык.
– Дожили! – воскликнула она.
А из комнаты одновременно донесся возглас отца:
– О, времена! О, нравы!
– Ничего не скажешь, докатились мы с тобой, отец!
– Позор на мои седины!
Несмотря на то что родители всегда выступали против него дуэтом, Саша оторопел.
– Мама? Ты чего?
– Нет, это ты скажи мне чего?
– А чего?
– Думаешь, я не видела, с кем ты приехал!
– Это Надя. Мы с ней вместе…
И тут Саша осекся, поняв, что лучше маму не посвящать в свои дела. Мама у него классная, но вряд ли она одобрит, что ее сын впутался в детективную историю, где людей похищают. И хотя Саше ничего опасного в его действиях не виделось, мама наверняка усмотрит в них опасность для сына. Поэтому Саша и замялся с продолжением фразы.
Но мама выручила его своим очередным возгласом:
– Можешь мне ничего не говорить! Я и сама была молода! И встречалась с мужчинами!
– Интересно!
Это уже отреагировал из комнаты папа. Мама чуточку смутилась и заговорила потише.
– Да-да, я тоже встречалась с молодыми людьми, – прошептала она. – Но если бы мне попался такой, как ты, Сашка, я бы сразу, не задумываясь, отмела его в сторону!
Саша недоумевал.
– Но почему?
– Как ты мог позволить своей девушке такое?
– Что?
– Как ты мог позволить ей провожать тебя до дома?!
– А что?
– Тебя! – не унималась мама. – Мужчину! Это ты – мужчина – должен был провожать ее – девушку! Понимаешь? Не ТЕБЯ, а ТЫ!
Мама закончила выговор и остановилась, чтобы перевести дух. Саша воспользовался временной передышкой, чтобы извиниться.
– Хорошо, мама, я все понял. Но у Нади есть машина. Это же логично, что она подвезла меня до дома?
– Не знаю. Может, и логично. Но если ты хочешь покорить сердце женщины, то ты должен действовать не во имя логики, а вопреки ей!
И сделав это сенсационное заявление, мама скомандовала:
– Пошли ужинать!
– Спасибо, мама, но я не хочу.
Папа тут же появился из своей комнаты, сияя довольной улыбкой, и сказал:
– Он сыт своей любовью. Подумай, мать, какая экономия котлет получается. Это же я вместо двух могу съесть целых четыре. Почаще бы ты, сынок, влюблялся.
Четыре котлеты папе не досталось. Досталось ему только три. Одну котлету проглотил Барон, который мог есть двадцать четыре часа в сутки, если бы ему это позволили. Ужин у Анны, которая щедро угостила собак кашей с мясом, Барон уже переварил. И за ужином смотрел на своих хозяев таким голодным взглядом, что они даже отругали Сашку за то, что он и сам не ест, и собаку голодом морит.
Но Саша не слушал добродушную воркотню родителей, доносящуюся с кухни. Он ушел в свою комнату, где принялся раздумывать обо всех сегодняшних открытиях. Думал недолго. От дела его отвлек телефонный звонок. Звонил участковый Лев.
– Не спишь еще? – и не дожидаясь ответа, вывалил свою новость. – А Жеку нам, похоже, все-таки удастся засадить!
– Каким образом?
– Часики-то его непростыми оказались. Не удивительно, что эти жохи-антиквары поспешили от них откреститься. А я-то весь день голову себе ломал, что они к нам с заявлением о пропаже не бегут. Неужели, думаю, сами надеются воров отыскать. А они вон чё!
– А что такое?
– Часики-то непростые! – продолжал радоваться участковый.
– Жека этого и не скрывал. Часы ему от прадеда достались.
– Если только прадедом у нашего Жеки был сам граф Ипатьев, в чем лично я сильно сомневаюсь!
Жека на прямого потомка графа не очень-то тянул. Хотя всякое в нашей жизни случается. И внучки генералов потом на кухнях котлы моют.
– В любом случае, предок он там или нет, а часы эти были украдены из музея, устроенного в поместье графа. Случилось это три года назад. И с тех пор часы находились во всероссийском розыске. Повезло, что я додумался проверить эти часы. Как стукнуло меня что-то. Дай, думаю, посмотрю, что за часики? Очень уж они дорогие, чтобы у такого забулдыги сохраниться.
– Жека уверял, что часы ему оставила бабка много лет назад. Как память о прадеде.
– Да что ты этого болтуна слушаешь! И ладно слушаешь, так еще и веришь. Какие там много лет! За много лет Жека эти часы уже много раз успел бы толкнуть. Он и к Борису сунулся неспроста.
– Насчет починки узнать хотел.
– Не починить, а продать Жека свои часы хотел. Да с антикваром они в цене не сошлись. Жека сказал, что еще посмотрит, подумает и ушел. А Борис, который пожадничал и сразу Жеке настоящей цены за эти часы не предложил, тут испугался, что ценная вещь в другие руки уплывет. Ну и предпринял некоторые упреждающие маневры.
Эти упреждающие маневры Саше были хорошо известны. Антиквар решил хитростью выманить у пьяного Жеки дорогие часы.
– Борис знал, что часы ворованные?
– Не знал, но предполагал. В самом деле, откуда у такого нигде не работающего голодранца и любителя выпить иначе могут взяться золотые часы? Ну не берег же он их в течение всей жизни, в самом-то деле. Это же просто смешно. Хранись у него эти часы хотя бы месяц, я и то был бы удивлен. Да Жека бы их уже давно продал, а деньги пропил. Нет, часы у Жеки появились недавно. В этом я почти на сто процентов уверен.
– А где он их взял? Украл? В музее?
– Повторяю, кража в музее произошла три года назад. Будь Жека тем вором, он бы дорогие часы сбыл с рук еще гораздо раньше. Не ждал бы целых три года. И не пошел бы он к первому попавшемуся антиквару. У таких людей всегда бывают свои проверенные скупщики краденого.
– Но ведь в музее в тот раз не одни часы украли? Были и другие предметы?
– Были, – согласился Лев. – Предметы из личной коллекции графа Ипатьева и его жены, одежда, предметы обихода, картины русских мастеров конца девятнадцатого века. В том числе и весьма ценные. Могу даже зачитать подробный список похищенного. Хочешь?
Саша хотел. И участковый принялся перечислять:
– Итак, украденные из музея-поместья графа Ипатьева предметы прикладного искусства. Первое – веер из резной слоновой кости со страусовыми перьями. Вышитые серебром и жемчугом замшевые перчатки женские. Шкатулка для драгоценностей из черного дерева, инкрустированная перламутром и украшенная цветочным орнаментом. Брошь в виде лилии, серебро с позолотой, украшенная изумрудами.
– Ценные вещи. Даже удивительно, что они хранились в маленьком музее. Да еще находящемся за городом, я правильно понимаю?
– Музей территориально расположен в Ленинградской области. А выставка была такой богатой, потому что была организована по случаю круглой даты рождения последнего владельца особняка – графа Ипатьева, скончавшегося в эмиграции в окрестностях Парижа. И ценные вещи для этой выставки были привезены его потомками из Франции. В том числе и золотые часы, которые были украдены в числе всего прочего. Наши часы!
– Есть фотографии?
– Есть.
– Странно получается, сама выставка была посвящена графу, а выставленные на ней вещи все больше женские.
– Вещи принадлежали графине – супруге графа. Он ее боготворил и буквально заваливал всякими подарками. Большую часть подарков мужа графиня взяла с собой в эмиграцию.
– И графу с графиней большевики позволили забрать ценности?
– Ипатьевым повезло, они уехали еще до основного разгула красного террора в стране. Так что и жизни свои спасли, и кое-какое достояние успели из страны вывезти.
– Значит, Жека никак не мог получить часы от своей бабки?
– Никак. И украсть их он тоже не мог.
– Почему вы так в этом уверены? Вдруг это он музей обобрал? А ценности не распродавал, потому что осторожничал.
– У Жеки есть алиби.
– Какое алиби? – удивился Саша.
– Самое лучшее! – засмеялся участковый. – Я тут навел справки и выяснил, что наш Евгений в тот момент, когда было совершено это дерзкое ограбление музея, находился в местах не столь отдаленных. Попал туда по ерундовому поводу, сел за кражу дешевенького золотого колечка у одной из своих подружек. Сам Жека уверял, что просто взял «сувенир» на память. Но ни жертва, ни суд эту его версию к рассмотрению не приняли. И Жека получил полтора года в колонии общего режима. Через полгода он подал на УДО, а потом и вышел. Но в момент кражи из музея Жека плотно сидел.
Вот на чем основывалась уверенность Льва в непричастности Жеки к ограблению музея. Жека находился в это время за решеткой! Ясное дело, если сидел в камере, то никакой музей он ограбить не мог.
– Кроме того, я связался со следователем, который вел это дело. Он мне сказал, что в музее шуровал не один человек, там действовала банда, состоящая, по меньшей мере, из трех человек. И эти трое были хорошо осведомлены обо всем, что делалось в музее.
И переведя дух, Лев продолжил:
– Конечно, ты скажешь, что ограбить небольшой провинциальный музей – это совсем не то же самое, что ограбить Третьяковку или Эрмитаж. Но все же кое-какие меры безопасности руководством музея были приняты. Они понимали, что в музее находятся ценные вещи и к моменту открытия выставки позаботились провести в музее сигнализацию. Также в музее круглосуточно дежурила охрана. Так вот, а дальше случилось следующее. Грабители появились незадолго до рассвета. Один из них отключил сигнализацию. Другой оглушил ночного сторожа. Третий в это время орудовал в зале, отбирая из экспозиции наиболее ценные предметы.
– Вот так четко удалось выяснить, кто из грабителей чем занимался?
– Следствие нашло следы трех разных людей, причем в их числе была, как минимум, одна женщина. Маленький размер ноги, миниатюрное телосложение. Было даже подозрение на одну из сотрудниц музея, но оно так и осталось подозрением.
– Однако среди этих троих грабителей не могло быть Жеки, – задумчиво произнес Саша. – Так, интересно и непонятно.
– Что именно?
– Значит, часы попали к Жеке уже после ограбления и, скорей всего, сравнительно недавно. Потому что соседи по квартире уверяют, что никаких часов, а тем более золотых, они у Жеки не видели.
– Вот видишь!
– А что он сам говорит по этому поводу?
– Вот в этом-то и тонкость. Сам он признаваться не хочет. Твердит про то, что часы ему достались от бабки.
– Может, и так? Может, старушка и была той женщиной, принимавшей участие в ограблении музея? Или ее родственницей, которая затем подарила украденные часы бабульке?
– Мы проверяли. Обе женщины, приходившиеся Жеке бабушками по материнской и отцовской линиям, умерли уже больше десяти лет назад. Кража, как я говорил, произошла три года назад. По времени никак не совпадает. Не могли покойницы с того света притащить Жеке эти часы. При всем моем уважении к старости и как бы старушки ни любили своего внучка, это невозможно.
– Вы Жеке это объяснили?
– Объяснили. Ткнули носом в его собственное вранье. Доходит до него туго. Но надеюсь, что к утру он все-таки образумится и скажет нам правду. Я нарочно не говорю ему, что в музейном ограблении мы его не подозреваем. Пусть думает, что может сесть за чужую вину. Уж если это его не образумит, тогда даже не знаю, что с ним и делать.
Закончив разговор со своим другом, Саша еще долго лежал, пялясь в потолок и размышляя о том, что же им удалось узнать.
– Часы старинные и ворованные из музея. Откуда они у Жеки? Скорей всего, он их сам у кого-то стибрил. Но у кого? Или Жека их не украл, а получил, скажем, за какую-то оказанную услугу.
Но что должен был такого совершить Жека, чтобы ему подарили такие дорогущие часы?
И кто подарил? Человек, который знал о мутном происхождении этих часов, нипочем бы не подарил их такому типу, как этот Жека. Ведь ясно же, что не сегодня, так завтра Жека потащит часы в ломбард или скупку, где неизбежно и сам попадется, и того человека подставит.
А еще Жека сидел в тюрьме. И сидел за кражу, пусть и мелкую. Ограбил свою сожительницу. Оказывается, что Жека был нечист на руку. Портрет вырисовывался следующий – забулдыга, тунеядец, живодер. И еще мелкий воришка. Нет, Саше совсем не было жаль Жеку. Тот получил за свои проделки по заслугам. А была бы в этом мире хоть какая-то справедливость, Жеке еще и больше должно было достаться.
Саша долго ворочался без сна. А когда заснул, то сон его был краток и прерывист. Утром он вскочил с постели раньше всех домашних. Даже Барон еще возился, потягивался и зевал на своей подстилке, недоуменно тараща на хозяина свои круглые блестящие глаза. А Саша уже был одет, обут и готов к новым подвигам. Видя такое дело, Барон тоже быстренько проснулся.
Быстренько погуляв с Бароном, Саша одним махом смел завтрак и наконец решился позвонить Наде.
– Уже час, как проснулась, – призналась ему девушка. – Не терпится поехать к этой Нине и задать ей пару-тройку вопросов. Ты как? Поедешь со мной?
Саша на нее даже немножко за это сомнение обиделся.
– И ты еще спрашиваешь! Конечно, едем!
– Уже еду! – явно обрадовалась Надя. – Минут через десять буду у тебя!
Значит, она уже рядом. Значит, она не сомневалась, что они поедут вместе. А позвонила Надя просто для порядка. Когда Саша это понял, у него в груди словно зажглось жаркое пламя. Девушка заинтересована в нем. Он должен оправдать ее чаяния! Сейчас Саша чувствовал себя сильным и непобедимым, словно Геракл и Алеша Попович, слитые в одном флаконе. Да что там, Саша горы готов был свернуть ради своей любимой. Наверное, именно такое чувство и бывает у тех, кто влюблен по-настоящему. Во всяком случае, Саше прежде ничего похожего ощущать не доводилось.
И Надя его не разочаровала. Она была такой хорошенькой в это солнечное ясное утро. Отблески осеннего солнца играли на ее волосах. Саша еще вчера обратил внимание, что волосы у Нади какого-то необыкновенно красивого медного оттенка, но сегодня солнечные лучи сделали их совсем золотыми. На губах у девушки играла улыбка, которая стала только еще ярче, когда Надя увидела Сашу.
Но потом на ее личико упала тень. Что такое?
– Я немного волнуюсь за Мотю, – призналась Саше девушка. – Мы сейчас возвращаемся в то страшное место. Не подумает ли он, что я хочу вернуть его назад?
– Поговори с ним. Объясни.
– Думаешь, он поймет? Он же собака.
– Собаки все понимают иногда даже больше, чем хотелось бы.
– Хорошо, я попробую.
Но в голосе Нади чувствовалось сомнение.
– У меня никогда не было собак, – растерянно произнесла она. – Кошки были. Хомячки, попугаи, морские свинки и даже кролики. А вот с собаками мне как-то не везло.
– Ты всему научишься. Ничего сложного тут нет. Надо лишь присматриваться к поведению своего питомца, и он скоро тебе сам все объяснит.
Саша заметил, что пока они ехали по городу, Мотя вел себя совершенно спокойно. Видимо, прежние хозяева часто брали его с собой, потому что к машине бульдог относился с полным доверием, свернулся на полу калачиком и дремал. Но когда они въехали во Всеволожск и закружились по его улицам, Мотя проснулся. Он поднял голову, посмотрел на людей, и в глазах у собаки Саша явственно увидел тревогу. Потом собака заволновалась еще сильней. Мотя и думать забыл про сон, он нюхал воздух со все увеличивающейся тревогой. А затем, видимо, окончательно убедившись в своих догадках, он плюхнулся обратно на свою толстую попу и жалобно заскулил.
– Бедненький! – воскликнула Надя. – Нет! Не думай плохого! Никому я тебя не отдам. Нет, Мотя останется с хозяйкой. Навсегда. Хороший пес! Отличная собака!
Не известно, что там понял себе Мотя, но скулить он перестал. Хотя в окно поглядывал без всякого воодушевления. И тревога на его морде была написана нешуточная. А уж когда они приехали к дому Шабана, пес предпочел вовсе не выходить из машины. И когда Надя не стала настаивать, и даже напротив, сказала Моте, чтобы он оставался и охранял машину, пес явно этому обрадовался.
Рассуждал пес примерно так: «Раз я получил задание от своей хозяйки, значит, я ей полезен. И значит, она не собирается меня отдавать. Во всяком случае, не сегодня и не сейчас».
И Мотя важно гавкнул на двух прохожих, спешивших мимо машины. Мол, обратите внимание, я тут, и имущество, которое я сторожу, находится под надежной охраной. Но прохожие не обратили на Мотю никакого внимания. У них был свой пес – маленькая белая собачка со смешными отметинами на ушках и спинке. Саша насторожился. Вроде бы эту собачку он видел вчера в приюте. Или там была другая просто похожая?
– Бедный Мотя, он боится, что я его обманом затащу назад к Шабану и там оставлю, – с грустной улыбкой сказала Надя, которая через шаг оборачивалась и махала Моте, чья морда торчала в окне машины.
– Даже людям нелегко бывает простить предательство. А уж собакам и подавно. Они-то сами на такое просто не способны.
Чем ближе они подходили к дому Шабана, тем отчетливей понимали, что-то сегодня тут не то.
– Слишком оживленно.
– И откуда тут взялись все эти машины?
– И люди?
Увидев, что навстречу им идет высокий мужчина, который ведет тощего высоченного дога, Саша замер на месте. Ну уж эту собаку он точно ни с одной другой не перепутает. Во-первых, таких огромных псов на весь город всего несколько экземпляров и найдется. Во-вторых, таких тощих среди них еще меньше. А в-третьих, масть дога была мраморной в характерных пятнах. И уж эти пятна Саша вчера точно видел.
– Это собака Шабана! Из приюта!
– И вот та тоже! – воскликнула Надя, указывая на голубоглазую лайку. – Ой! И та! Откуда они все тут?
Саша тоже хотел бы это понять. Всех собак вели на поводках какие-то люди, судя по всему, их новые хозяева.
– Ничего не понимаю.
И остановив одну средних лет даму, которая вела небольшую болонку, Саша спросил:
– Что происходит? Откуда у вас эта собака?
– Это моя! – воинственно заявила дама. – Я ее уже взяла!
– В приюте?
– Именно! И мой вам совет, молодой человек, если хотите взять себе собаку, поспешите! Там их уже почти всех разобрали.
Разобрали? Кто разобрал? По всей видимости, собак разобрали эти приехавшие люди. Но как они узнали? И почему приехали одновременно и в таком количестве?
Саша с Надей поспешили изо всех сил. Сегодня ворота у дома Шабана были открыты. Заходи, кто хочешь. Друзья и зашли. Вот и двор Шабана, а вон и тот зловещий сарай, в который после долгих уговоров им помогла проникнуть Нина. Но сегодня не нужно было никого уговаривать. Сарай стоял с раскрытыми настежь дверьми. Внутри было светло, просторно, и совсем не было видно собак. Лишь в углу притулились несколько дворняжек, на мордах у них одновременно читалось два самых противоположных чувства, и надежда, и отчаяние. Неужели, и нас кто-нибудь заберет к себе? Нет, никто нас не заберет, мы обречены!
У входа в дом стоял Шабан и какой-то хлипкий мужичок, выполнявший распоряжения Шабана. Картина выглядела занятно. То и дело Шабан передавал мужичку деньги, а тот протягивал бумажки очередному клиенту со словами:
– Вот ваши деньги. А вот собака.
И еще один повизгивающий от счастья питомец перешел в руки нового владельца.
– Я не понимаю, вы что раздаете всех собак?
Шабан оглянулся, увидел Надю с Сашей, и глаза его насмешливо прищурились:
– Это вы вчера тут были?
– Да, мы.
– Ну вот и все. Лавочка закрывается.
– Вы испугались!
– И это тоже есть маленько, – не стал возражать Шабан. – А еще надоело. Денег, конечно, заработать можно. На хлеб с маслом хватает. Но уж очень грязное дело. И собаки эти… чтобы им пусто было. Каждая в душу забирается. Каждая смотрит так… Словами этого не опишешь. И как под нож ее ведешь, так словно жилы из себя тянешь. Нет, надоело. Баста! Нинкина затея была, не моя. Пошел у нее на поводу. Но уж коли Нинки больше нет, так и с меня взятки гладки.
– Как нет? – ахнул Саша. – А куда же она делась?
– А я знаю?
– Но вы же ее муж!
– Муж – объелся груш. Слышали про такое? Вот я такой муж и есть. Удрала от меня Нинка. Ни записки, ни словечка прощального. Просто взяла и свалила. Правда, деньги взяла, тут врать не буду, взяла все, не побрезговала.
– Да как же это!
– Шалава Нинка у меня оказалась! – не слушая никого бубнил свое Шабан. – Да с другой стороны, и я не в накладе. Сколько она мне послужила, свои харчи точно отработала. Заботливая баба, то чай вечером принесет, то компот. А намедни в пятницу и чай сладкий мне притащила, и компотику сварганила, а потом еще и молочка приволокла. То-то я в тот вечер опился. Всю ночь без задних ног дрых, да и утром в субботу с трудом встал. Всю субботу проходил, как мешком по голове стукнутый. И на утро воскресенья еще осталось. И с чего такое? Почки разве отказывать начали? К врачу что ли сходить? Я теперь мужик холостой, сам за своим здоровьем следить должен. Жены-то у меня больше нет.
– Когда? – потеряв терпение, воскликнул Саша, перебив кривляния на полуслове. – Когда это случилось? Когда Нина ушла?
– А вчера. Вернулся я домой под вечер, а жены нет, Славки нет, дом нараспашку. Потом Слава вернулся. Потом Лена заглянула. Ну, у этой язык без костей, выложила, что полиция приходила, собак и то, как они содержатся, сфотографировали. Готовься к неприятностям, говорит.
– А Нина?
– Нины уже не было. Сначала-то я думал, что вернется, объяснит, как нам с ней дальше быть. А потом сообразил, нет, сбежала моя Ниночка. Сама меня впутала, а как паленым запахло, сбежала.
В это время пришли еще какие-то люди, которые забрали оставшихся собак. Честно говоря, друзья были этому изрядно удивлены. Но еще больше удивились сами собаки. Как же они обрадовались! Но люди забирали собак не просто так. За каждую Шабан выплачивал премию. От ста до трехсот рублей в зависимости от размера собаки.
Когда в сарае не осталось ни одной даже самой маленькой дворняжки, Шабан сказал:
– Я так рассудил, коли мне за нарушения срок светит, лучше уж кошельком пожертвовать, чем свободной. Дал объявление, что собачий приют выплачивает денежное вознаграждение каждому, кто согласится взять собаку на время или насовсем. И видите, сработало. Еще вечером первые желающие приехали. А сегодня с утра прямо отбоя нет.
– Так все эти люди взяли собак из-за денег? Они же завтра избавятся от них.
– А это уже не моя печаль, – хмыкнул Шабан. – Это теперь уже на их совести. У меня-то по документам ни одной собаки в приюте больше нет. Да и сам приют закрывается.
– Это обман! Эти люди взяли не собак, они польстились на деньги.
– А кто халявы не любит? Покажите мне такого, кто может за здорово живешь заработать триста рублей и не станет этого делать.
– Но собаки… от них же избавятся при первой же возможности.
– Может, и не избавятся. Собаки, они ведь такие… Умеют в душу к человеку влезть.
И Шабан отвернулся от друзей, показывая, что больше тратить на разговоры с ними свое время он не намерен.
