Глава 38

Карл бросил взгляд на экран, где привычная компания улыбчивых телеведущих и мельтешащих громогласных шеф-поваров из кожи вон лезла, чтобы научить датчан готовить капустный салат с кунжутом, кокетливо обрамляющий крошечную порцию пряного филе-миньон, замаринованного с бальзамином, в красном соусе пимьенто, или как там это называется. Карл мрачно посмотрел на свой бледный омлет и унылую овсянку Харди. Какого черта ТВ-2 осмеливается в семь часов утра издеваться над убогими обывателями, предлагая созерцать подобные утопические творения?

Харди с кислым видом уставился на ложку, которую Мортен собирался впихнуть ему в рот.

– Понимаешь, каша активизирует перистальтику. Так что, будь добр, не гримасничай и открой рот.

Харди проглотил жижу и тяжко вздохнул.

– Сначала съешь столько овсянки, сколько я за последние семь лет, тогда и посмотрим, как ты запоешь, господин Холланд. Придется процитировать Ассада: наешься твоей каши – словно дикого верблюда засосешь.

– Засосешь верблюда?

– Да, как будто взасос поцелуешь верблюда. – Харди хотел посмеяться над реакцией Мортена, но ему не хватило воздуха.

Карл отложил газету и посмотрел на светящийся дисплей телефона. Один из внутренних номеров полицейского управления. Мёрк несколько раз украдкой взглянул на Харди, читая сообщение. Старина, несомненно, понял, что к чему.

– Что-то по поводу нашего дела, верно? – спросил Харди, когда Карл отложил телефон.

Тот кивнул.

– Да. Новые подвижки в деле о строительном пистолете.

Мортен положил ладонь на плечо Харди. Все знали: упоминание об этом деле переносилось им тяжело.

– Кое-что свидетельствует о том, что обнаружено орудие убийства, унесшее жизнь Анкера и едва не уничтожившее нас с тобой. Очевидно, проводили какой-то обыск, и, так как этим оружием был убит датский полицейский, Ларс Бьёрн решил провести пресс-конференцию.

Харди промолчал.

– Через полчаса, – продолжал Карл.

Снова молчание.

– Харди, проклятье…

Мёрк увидел страдание в глазах друга. Несмотря на то, что мысль об этом роковом орудии причиняла боль, все-таки новость дарила хоть капельку надежды на то, что, возможно, вскоре все разрешится и преступник предстанет перед судом.

Карл обошел вокруг кресла Харди и обнял горемыку.

– Они пришлют машину, так что ты тоже сможешь присутствовать. Хочешь?

Харди тихо покачал головой.

– Пускай сначала раскроют дело. Я вам не музейный экспонат.

Ларс Бьёрн дал слово пресс-секретарю Янусу Столю, который поблагодарил за организацию встречи и представил повестку дня, после чего сел на место и наклонился к Карлу:

– Ты не привел с собой Харди?

Мёрк покачал головой.

– Я прекрасно его понимаю, но это была идея Бьёрна. Харди обеспечил бы прекрасные снимки.

– Какого черта тут вообще происходит? – прошептал Карл, осматриваясь вокруг. Здесь присутствовали все представители криминальной журналистики, которые только могли ходить или ползать. «ТВ2 Ньюз» уже вовсю снимали репортаж. Криминальный эксперт с «Дэнмаркс радио» держал наготове микрофон. Явилась даже пара журналистов из желтой прессы с корреспондентом из «Госсипа» во главе.

– Но я больше не расследую это дело. Зачем понадобилось мое присутствие? Янус, что стряслось?

Столь задрал рукав и указал на часы.

– Начинаем через двадцать секунд, сейчас обо всем узнаешь. Хорошо, что ты успел к началу.

Неужели? Мёрк положил свою папку на пол у ножки стула.

– Благодарю вас за то, что пришли на нашу встречу, – начал пресс-конференцию Ларс Бьёрн, затем представил собравшимся Карла Мёрка, затем – своего пресс-секретаря и наконец вице-комиссара полиции Терье Плуга, который отвечал за расследование злополучного дела после того, как Карла с его командой освободили от этих обязанностей.

Потом Бьёрн повернулся к человеку, с которым Карл явно где-то пересекался, но не помнил ни его имени, ни при каких обстоятельствах они встречались.

– А вот Ханс Ринус, под руководством которого проводилось расследование похожего дела в пригороде Роттердама, в Голландии. Карл Мёрк являлся наблюдателем расследования голландского дела с нашей стороны; сейчас он расскажет вам о том, что там происходило. Поделишься своими наблюдениями, Карл?

Ага, наконец-то он вспомнил его. Полицейский, который пронесся по месту преступления в каких-то особо прочных сапогах, ни во что особо не вникая, как какой-нибудь успешный датский политик. Что еще за чертовщина у них там приключилась и почему этот идиот прискакал сюда?

– Хорошо, – ответил Мёрк и вкратце рассказал о своем визите в Голландию. Он описал двух мужчин, убитых из строительного пистолета девятисантиметровыми гвоздями, упомянув о том, что рты им набили кокаином вопиюще низкого качества. – Мы никаким образом не могли доказать связь между преступлениями, совершенными в Дании и в Голландии, поэтому предоставили голландским коллегам разбираться с делом об убийстве в Схидаме, тем самым признав его локальным.

– Что оказалось ошибочным, – вклинился Терье Плуг, косвенно дав понять, что ошибку совершил не он. – Но об этом вам подробнее расскажет Ханс Ринус; именно поэтому мы вас и пригласили. Убийство Анкера Хойера, инвалидность Харди Хеннингсена, который, к сожалению, не смог сегодня здесь присутствовать, так как он по-прежнему находится под сильным впечатлением от рокового для своей жизни момента, ранение Карла Мёрка двадцать шестого января две тысячи седьмого года, то есть почти семь лет назад – все это следствия нападения, совершенного с применением одной-единственной единицы оружия. И теперь это оружие находится в наших руках.

По рядам присутствующих пронесся шепот, когда Терье Плуг поднял над головой тяжелый автоматический пистолет. Карл медленно поднял голову на роковой объект, в висках тут же застучало. Пара репортеров привстала.

– Карл Мёрк, что вы чувствуете, находясь в непосредственной близости от этого «ствола»? – выкрикнул один из них, на что Ларс Бьёрн отреагировал просьбой к аудитории сесть на свои места и успокоиться.

Что он чувствовал? В данный момент дуло пистолета было направлено непосредственно на него. Это было то же самое дуло, из которого в свое время вылетели девятимиллиметровые пули, разрушив сразу несколько жизней, в том числе и его собственную. Действительно – что он чувствовал?

Левой рукой Карл коснулся дула и указательным пальцем отодвинул его в сторону. В эту секунду щелкнуло как минимум двадцать пять затворов фотокамер.

Терье Плуг тяжело положил пистолет на стол.

– Речь идет о пистолете марки «ПАМАС Джи-один», варианте знаменитой «Беретты – девяносто два», который выпускали для оснащения французской жандармерии. Автоматический пистолет средней тяжести. Серийный номер сточен. Поскольку в течение долгого периода из военного арсенала пропадало множество стрелкового оружия, мы вряд ли сможем установить происхождение этого «ствола». Но вот что мы знаем точно: проведенные баллистические исследования установили, что это именно тот «ствол», из которого стреляли в наших трех коллег в две тысячи седьмом году.

Янус Столь обратился к своему ноутбуку, и на бумажном экране над головами собравшихся высветился слайд с фотографией пистолета и перечнем его характеристик.

Карлу чудом удалось совладать с собственными руками и пальцами, чтобы те не задрожали. Его голову словно окунули в ушат с ледяной водой, в то время как тело почти кипело. Могли бы избавить его от пытки…

Слово взял Ларс Бьёрн:

– На сегодняшней пресс-конференции мы хотели бы донести до общественности, что расследование убийств полицейских при исполнении служебных обязанностей всегда будет являться для нас приоритетной задачей и мы не успокоимся до тех пор, пока виновные не будут наказаны. Кроме того, мы хотели бы сообщить вам, что теперь нам доподлинно известно – убийство с применением строительного пистолета, имевшее место в Схидаме, и аналогичные убийства на Амагере и в Сорё связаны между собой. А сейчас я передам слово Хансу Ринусу.

Оратор откашлялся. Теперь Карл ясно вспомнил этого человека. На момент их первой встречи английский язык этого голландца был гораздо хуже Ассадова датского.

– Спасибо, – поблагодарил он Ларса Бьёрна на некоем подобии датского наречия, а затем приступил к издевательству над английским языком. – Я полицейский и работаю в Южной Голландии, так что убийства в Схидаме – мои. Долгое время было неизвестно, кто убийца, мы и сейчас этого не знаем, но теперь мы знаем, что… хм-м-м, как сказать, погибший разыскивался также датской полицией.

Эта тарабарщина ожидалась, по-видимому, надолго. Ларс Бьёрн дружелюбно улыбнулся и тронул Ханса Ринуса за рукав.

– И огромное вам спасибо за отлично проделанную работу, – произнес он по-английски, а затем перешел на датский. Слава богу. – Три дня назад двенадцатилетний школьник по имени Даниэль Йипс катался на велосипеде во Врисланде, юго-западном пригороде Роттердама, вдоль канала под названием Мельдайк, и в парковой зоне обнаружил тело в этом самом канале, заключенном под велодорожкой в дренажную трубу.

Он сделал знак пресс-секретарю, который вывел на экран новую картинку. На сей раз это был скриншот из «Гугл мэпс». Парк, канал в месте, где он был пущен через дренажную трубу – там и было обнаружено тело, – велодорожка, проходящая через дамбу. На снимке было очень много зелени. Подпись гласила – «Парк Брабанд».

– Это оказалось тело мужчины, к правой ноге была привязана толстая веревка. Она была протянута поверх велосипедной дорожки и уходила с другой стороны под дамбу в трубу с водой; второй ее конец был привязан к левому запястью погибшего мужчины.

Янус Столь кликнул на следующий слайд, на котором не очень четко можно было увидеть веревку, пересекавшую велодорожку, и бесформенное пятно, судя по всему, представлявшее собой обнаруженное в дренажной трубе тело. На более крупное изображение трупа датской прессе, вероятно, можно было не рассчитывать.

– На теле мужчины обнаружены явные признаки удушения. Криминалисты предполагают, что он был связан, лежа на велосипедной дорожке, после чего преступники протянули веревку через трубу, опустили человека в воду и протащили сквозь трубу, где он и захлебнулся.

Карл нахмурился. Почему бедолагу не пристукнули менее изощренным способом, если уж кому-то непременно понадобилось лишать его жизни?

– Нельзя исключать, что его вытаскивали из трубы несколько раз, прежде чем окончательно решили умертвить.

– Наверное, пытались что-нибудь выпытать из него, – перебил Терье Плуг. Ларс Бьёрн бросил на него недовольный взгляд.

– Да, как справедливо заметил Терье Плуг, было бы логично предположить, что у мужчины хотели что-то выведать.

Журналисты принялись размахивать руками, но пресс-секретарь пресек все вопросы.

– Сегодня не предусмотрена возможность ответов на ваши вопросы. Однако каждый из вас получит распечатку с установленными на данный момент фактами касательно данного дела.

Зал загудел. Карл прекрасно понимал их возмущение. За каким лешим им публиковать данный материал, если у всех в распоряжении имеется совершенно идентичный скудный перечень фактов?

– Мужчину идентифицировали, – заявил Терье Плуг и снова обратился к ноутбуку, продемонстрировав собравшимся фотографию жидковолосого мужчины лет сорока с небольшим, с голубыми глазами и характерной ухмылкой, провоцирующей на оплеуху. Он был хорошо одет. Солнечные очки «Рэй-Бан», сдвинутые на макушку, выглаженная белая рубашка, пиджак «Хьюго Босс» – весь этот набор ясно давал понять, что этот человек стремится заявить о том, кто тут главный. Хотя в дренажной трубе ему едва ли это пришло в голову.

– Речь идет о гражданине Дании, проживающем в Голландии. Имя – Расмус Брун, сорок четыре года, нечист на руку, в последние годы работал журналистом под псевдонимом Пит Босвелл.

Карл нахмурился. Что?

Плуг оглядел собравшихся.

– Да, многие из вас, вероятно, помнят, что это имя называлось как имя жертвы, чье расчлененное тело было найдено на Амагере в ящике, зарытом в землю, когда снесли барак, где в свое время были подстрелены трое датских полицейских.

И Карл, и журналисты недоумевали.

– Тогда с чего же вы взяли, что в расчлененке с Амагера можно признать Пита Босвелла? – крикнул кто-то.

– Было получено анонимное заявление, – вмешался Бьёрн. – У нас имелись дополнительные сведения об этом, но решающим стало клеймо в виде французской лилии на правом плече. Мы не обнародовали эти факты по нескольким причинам. К тому же по причине сильной степени трупного разложения судмедэкспертам понадобилось несколько дней, чтобы подтвердить наши догадки. Ну да, это было предположение, но, на наш взгляд, весьма обоснованное. Такова уж сама суть анонимных подсказок. Представители прессы должны знать об этом лучше кого бы то ни было. Надо относиться к анонимкам с изрядной долей скепсиса, верно? И, к сожалению, в нашем случае подсказка оказалась ложной.

Карл схватился за сигареты, лежавшие в кармане пиджака. Ему стало легче просто от сознания, что они там по-прежнему находятся. Он хотел бы обсудить сейчас с Бьёрном и Плугом чертову уйму вопросов. Но не находил в себе сил.

– Наши голландские коллеги проверили биографию этого человека, и здесь много чего бросается в глаза. Во-первых, у него, как у путешествующего корреспондента, имелись прекрасные возможности переправлять контрабанду, прежде всего драгоценные камни. Его сеть была настолько обширна, что он запросто мог передавать тайную почту по всему миру. Он побывал во многих странах Востока и Ближнего Востока, а также в Африке и государствах Карибского бассейна.

Бьёрн кивнул голландцу.

– А теперь наш коллега Ханс Ринус расскажет нам, что удалось выяснить в ходе осмотра тела и при обыске в доме Расмуса Бруна.

Рассказ оказался длинным и бестолковым, но суть была ясна. Тело пролежало в воде несколько дней. Вывалившийся изо рта язык уже утратил синюшность, а зрачки успели обесцветиться. На внутренней стороне дренажной трубы обнаружены царапины. Исходя из анализа тины на дне трубы, можно предположить, что мужчина изо всех сил пытался выбраться оттуда. Он был одет чересчур легкомысленно для своего возраста; в кармане найдена визитка, которая, несмотря на то что сильно пострадала от воды, оказалась вполне читаемой и вывела полицейских на квартиру в Хавердрифе, район Де Аккерс, севернее места обнаружения тела. В квартире найден заряженный пистолет с отпечатками пальцев, четверть кило посредственного кокаина и несколько записных книжек с телефонами, в том числе двух родственников убитого, проживающих в Дании. Если точнее, эти родственники жили в Сорё, а еще точнее – один из них, более молодой, был убит выстрелом в висок из строительного пистолета в городской автомастерской. Кроме того, этот парень являлся племянником мужчины, обнаруженного Карлом, Анкером и Харди на Амагере с всаженным в череп гвоздем.

Карл бросил взгляд на Ларса Бьёрна, который, и глазом не моргнув, наблюдал за тем, как пресс-секретарь переключает слайды.

Открывшиеся обстоятельства должны были способствовать некоторому оптимизму. Цепочка новых сведений способствовала упорядоченности прежде разрозненных фактов и открывала новые возможности для расследования дела. И все же Карл ощущал только негодование, у него даже заиграли желваки. Насколько долго Ларс Бьёрн был в курсе новых обстоятельств, предпочитая не информировать Карла? Разве не к нему первому он должен был прийти и все выложить?

И пока собравшиеся вокруг люди обсуждали возможные сценарии развития событий и потенциальные мотивы убийства, в которых ни черта не разбирались, в голове у Карла созревал бунт.

Неужели они действительно рассчитывали привлечь шанс на выигрыш в этой огромной лотерее необоснованных гипотез? То есть Ларс Бьёрн хотел таким образом продемонстрировать, что, несмотря на свою невыразительность, он все-таки обладал и лидерскими качествами, и энергией, и общими здравыми представлениями обо всем? Что он являлся достойным преемником Маркуса Якобсена? И это человек, который не выделил Карлу даже двух-трех минут для разъяснения текущего дела репортерам полицейской телепрограммы…

– Вам найдется что добавить? – спросил Ларс Бьёрн, неожиданно обратившись к своим коллегам. Карл собирался быстренько улизнуть с мероприятия, так как полицейский из Голландии встал, и уже наклонился за своей сумкой, стоявшей на полу.

– Да, – сказал Мёрк. – Мне есть.

Немного покопавшись в недрах портфеля, он вытащил стопку каких-то документов.

– В данный момент я занимаюсь расследованием другого дела. В связи с убийством на дороге я разыскиваю вот этого мужчину. Ростом около ста восьмидесяти пяти сантиметров, ямочка на подбородке, грубый голос, синие глаза, правильные черты лица, темные брови, широкие передние зубы с небольшим светлым пятном. Отлично говорит по-датски.

Карл избегал смотреть в сторону Бьёрна, но заметил, что Терье Плуг посылает ему тревожные взгляды, когда Мёрк начал тыкать в камеру ТВ2 изображением человека у «Фольксвагена»-«буханки».

– Вот этот мужчина. Обратите внимание на автомобиль, голубой с широкими бамперами; кроме того, здесь не видно, но на крыше фургона нарисован огромный знак «пацифик». Нам известно, что мужчину зовут Франк и что с тех пор он поменял свое имя на нечто гораздо более экзотическое.

Бьёрн схватил Карла за предплечье. Довольно сильно для простого чиновника.

– Спасибо, Карл Мёрк, – энергично произнес он, – достаточно! Сейчас речь идет о другом…

Карл высвободил руку, даже не думая останавливаться:

– Он посещал Борнхольм в тысяча девятьсот девяносто седьмом году и принимал участие в раскопках древних святилищ. Это что-то типа мощных пьедесталов на крепких столбах; с их помощью поклонялись солнцу, принося в жертву камни и кости животных. Мы доподлинно знаем, что этот мужчина – служитель солнечного культа. Вполне возможно, что он до сих пор занимается чем-то подобным. Все сведения касательно…

– Прекрати сейчас же, Карл! – Бьёрн поднял руки, обращаясь к прессе: – С этим делом нам придется подождать – должно накопиться побольше улик. Благодарю вас за сегодняшнее собрание. Что касается строительного пистолета, мы еще вернемся к нему, когда датская часть расследования продвинется чуть дальше. А пока…

– …Можете обращаться прямо в отдел «Q». Номер телефона указан под фотографией. – Карл показал, где именно. – Мы работаем на износ, и, возможно, именно вы сможете оказать нам существенную помощь.

Он протянул руку еще ближе к камере и сунул снимок вплотную к объективу.

Если б ему представилась такая возможность, он прихватил бы с собой и продемонстрировал общественности еще какие-нибудь материалы по делу, но его неожиданный поступок и так уже был на грани дозволенного, а он все-таки хотел надеяться, что не вылетит с работы.

Карл оставил на столе в зале для брифингов копию пресловутой фотографии, однако Бьёрн позаботился о ее немедленном удалении, так что журналистам она так и не досталась.

– Немедленно в мой кабинет! – скомандовал Мёрку шеф.