Глава 16

– Ассад, давай-ка взглянем на дерево на Скёрребровайен, оно должно стоять совсем близко к шоссе. – Мёрк указал на крестик, отмеченный на карте. Место находилось недалеко от Окиркебю.

– Конечно; только, возможно, нам лучше двинуться акульим путем и проделать тот же самый маршрут, что и человек, который совершил наезд?

– Окольным путем, Ассад, а не акульим. Пожалуй, лучше. Ты уже вычислил этот маршрут?

Карл внимательно водил глазами по карте вслед за пальцем Ассада и слушал сопутствующие пояснения. Звучало вполне убедительно.

– Выезжаем из Окиркебю через Вестебро. Двигаемся по Рённевай, с которой сворачиваем направо на Вестермариевай. Отсюда преступник мог повернуть на Кэргордсвай, но мне кажется, он поступил иначе. Видимо, доехал до Скёрребровайен и помчался по улице на полной скорости; именно в конце этой улицы живет пожилая пара, которая слышала рев мотора.

– Да, Ассад. Только, вообще говоря, он мог попасть на Скёрребровайен с севера и двигаться в противоположном направлении, но это совершенно неважно, если, как ты предположил, он свернул с Вестермариевай.

– Вряд ли он мог попасть сюда по-другому.

Карл кивнул.

Едва свернув с Вестермариевай, он надавил на газ. До первого поворота к ферме, где жили старики, было около шестисот метров, а от этого поворота до пресловутого дерева примерно еще километра полтора дорога тянулась через обширные луга. Местность казалась настолько унылой, что так и хотелось преодолеть ее побыстрее.

На крутом вираже колеса завизжали. Не оставалось никаких сомнений в том, что этот звук было хорошо слышно в доме, где жила пожилая пара.

– Карл, этот отрезок дороги плоский, как блин. Так что если Альберта стояла с велосипедом под деревом и кого-то ждала, она, несомненно, прекрасно видела автомобиль на расстоянии пятисот-шестисот метров.

– Ну да. И о чем это тебе говорит?

– Не знаю. О том, что, возможно, она ждала как раз этот автомобиль и даже, быть может, узнала его, и ей никак не могло прийти в голову, что машина поедет прямиком на нее.

Карл взглянул на Ассада. Он подумал примерно о том же.

– Может, сбавишь немного скорость? – предложил сириец, бросив тревожный взгляд на спидометр. Мёрк кивнул, но прибавил еще газу, разогнавшись до ста километров в час. Чтобы добиться нужного эффекта, надо было приложить кое-какие усилия.

Не доезжая самую малость до группы деревьев, машина дернулась. Карл услышал, как Ассад выкрикнул что-то по-арабски, но ему было не до этого, ибо автомобиль вдруг опять сильно тряхануло, колесо едва не съехало в кювет, после чего машину закачало на обочине из стороны в сторону. Карл резко вдарил по тормозам. Преодолев еще тридцать метров, машина остановилась, оставив за собой два черных, как уголь, следа от покрышек.

– Карл, я едва не проглотил собственный язык. Пожалуйста, больше так не делай.

Мёрк закусил верхнюю губу. Вариантов было два.

– После трагедии не было обнаружено тормозного следа, так?

– Ничего похожего, нигде.

– А значит, та машина преодолела вираж не на такой большой скорости, как мы, правильно?

– К счастью для водителя, – сухо отозвался пассажир.

– То есть речь идет об убийстве, верно?

– Выходит, так.

– Да, получается, водитель газанул уже после поворота, это единственный возможный вариант. И, поскольку Альберта стояла перед деревьями – иначе ее отбросило бы в противоположную сторону, от деревьев, – водитель не может утверждать, что он ее не заметил. У него было куча времени, чтобы ее увидеть.

– Карл, но ведь это мог быть какой-нибудь идиот, который не следил за дорогой, да?

– Тогда Альберта отошла бы подальше на обочину, и несчастья не произошло бы. Нет-нет, она полностью доверяла человеку, который к ней приближался. По той или иной причине мысли об опасности не приходили ей в голову.

Ассад принялся скрести щетину. Значит, задумался.

– То есть ты считаешь, что он, возможно, ехал не так уж и быстро.

– Нет, думаю, быстро. Насколько это возможно, учитывая обстоятельства и параметры дороги. Видимо, между семьюдесятью и восьмьюдесятью километрами в час.

Оба посмотрели на деревья. Как будто Альберта все еще висела на ветке и кивала им из кроны.

Карл отвернулся. Почему он так упрямился браться за это дело, так глупо артачился?

Мёрк взглянул в своеобразные глаза Ассада. Они казались печальными, но, несмотря на это, лицо его выражало решимость. Отныне все три сотрудника отдела «Q» связаны одним стремлением: раскрыть это дело.

– Да, так и есть, – тихо сказал Карл. – Мы должны найти этого подонка.

Выбравшись из машины, они поняли, почему во время поисков девушки ее тело не сразу заметили на ветвях, хотя к тому времени листва с трех деревьев, переплетенных кронами, уже осыпалась.

– Карл, что там за зеленые сгустки наверху?

– Видимо, растение-паразит. Плющ или что-то в этом роде.

Ассад кивнул, сбитый с толку ответом Мёрка. Ботаника явно не являлась его сильной стороной.

– Карл, выглядит так, как будто на них уже появились листья.

Они обошли группу деревьев, не спуская глаз с крон. От каждого корня тянулось ввысь по несколько могучих стволов, далее разветвлявшихся на множество мощных частей, и было вполне естественно, что тело Альберты прочно застряло наверху в месте разветвления.

– Она висела на одной из нижних развилок на высоте примерно четырех метров. По всей видимости, ее перевернуло в воздухе, поскольку голова оказалась снизу. Согласен, Ассад?

Помощник кивнул и попытался представить себе ситуацию.

– Хаберсот ехал со стороны трассы, когда обнаружил ее, – рассуждал он. – Значит, он приближался с неудобной стороны, откуда сложно было разглядеть тело за этими дурацкими растениями-паразитами. Хорошо еще, что он вообще ее заметил.

– Хорошо?.. Ну да, наверное. Только не для него самого.

Ассад жестом подозвал Карла. Сразу за деревьями тянулась грунтовая дорога, которая вела к ферме, находящейся в паре сотен метров от места трагедии. На противоположной стороне шоссе, чуть подальше в направлении трассы, вплотную к дорожному полотну стояло желтоватое здание, представлявшее собой центральную постройку еще одной фермы. Помимо этих зданий поблизости не было никаких следов цивилизации.

– Так, значит, вон там они и нашли велосипед, Карл, – заметил Ассад, указывая через грунтовую дорогу в направлении плотного ковра зелени, устилавшего землю под очередным скоплением деревьев.

Странно, что велосипед улетел так далеко.

– Ассад, мы с тобой думаем об одном и том же?

– Не знаю. Я, во всяком случае, думаю о том, каким странным должен был быть этот автомобиль, который так нехило подкинул ее.

– А что насчет велосипеда?

– Думаю, она поставила его на костыль и направилась навстречу автомобилю. А еще – что машина сбила велосипед после того, как сбила девушку, и что он взлетел в воздух точно так же, как и она, только по более кривой траектории.

– На подпорку, Ассад, а не на костыль. Кстати, я и сам так подумал.

Некоторое время они стояли, задумавшись каждый о своем и стараясь восстановить ход событий. Вот машина с ревом проносится мимо фермы в полутора километрах отсюда. С каждым мгновением водитель становится все более решительным, убеждая себя, что он во что бы то ни стало должен совершить задуманное. Впереди виднеется поворот, и водитель вынужден сбросить скорость.

– Наверняка в момент прохождения виража он установил с Альбертой визуальный контакт, – предположил Карл. – Она ставит велосипед и движется навстречу машине. Возможно, даже машет водителю рукой. Радуется и улыбается. Эту улыбку она унесет с собой в могилу. Не думаю, чтобы Альберта испытывала страх. Нет, она счастлива и полна надежд. И вот автомобиль ни с того ни с сего ускоряется и врезается в нее, так что она вылетает с проезжей части и оказывается на дереве. Водитель в ту же секунду выкручивает руль, чтобы машина не съехала с дороги, но все же по касательной задевает и корежит велосипед, стоявший чуть дальше. Именно поэтому тот оказывается в траве с правой стороны от дороги.

Карл в очередной раз поглядел в направлении, откуда, по всей вероятности, приехал преступник.

– Вполне вероятно, что шофер вообще не притормаживал на этом участке дороги. И только после столкновения он ослабляет давление на педаль газа, проезжает желтое здание по левую руку в более спокойном темпе и наконец, минуя перекресток с Альминдингенсвай, скрывается. Ассад, ты согласен со мной?

– Проклятый ублюдок, – пробурчал сириец в знак согласия. – И какой же автомобиль мог подбросить ее так высоко на такой скромной скорости? – поинтересовался он, отклонив голову назад.

– Понятия не имею, Ассад. Снегоуборочный запросто мог бы, но до зимы было еще далеко, и даже если предположить, что подобная штуковина могла тут объявиться, девушка наверняка шарахнулась бы от нее как от чумы. И все-таки то, что на нее наехало, было оборудовано каким-то специальным приспособлением, тут ты совершенно прав.

– Почему же тогда ничего не нашли, искали ведь по всему острову? В их распоряжении имелись видеозаписи с паромов, сделанные в течение всего двух дней после трагедии, – подобный транспорт не могли пропустить на борт незамеченным?

– Конечно, не могли, Ассад, если только то, чем подкинули Альберту на дерево, нельзя снять и уничтожить.

– Да, но что это все-таки было такое? Ты еще не отказался от мыслей о «буханке»?

– Естественно, нет.

– Видимо, к необычному бамперу «буханки» что-то прикрепили, ибо одни только полые трубки не способны совершить такое.

– Конечно, нет; можно еще уточнить у криминалистов.

Карл вновь поднял глаза, в своем воображении рисуя на фоне кроны силуэт погибшей молодой девушки. На миг его охватила печаль, одновременно с чуждым ему благоговением, словно он стоял на святой земле. Будь Карл католиком, он бы, вероятно, перекрестился; но Мёрк был далек от религии и, странным образом, ощутил от этого пустоту и грусть.

Он взглянул на Ассада, стоявшего к нему спиной.

– Скажи мне, у мусульман есть какая-нибудь молитва или что-то вроде того, чтобы почтить память умершего человека?

Ассад молча обернулся.

– Карл, все готово. Все уже сделано.

Оставляя позади поля и тенистые рощи, Мёрк все представлял себе, как прекрасная юная Альберта едет по встречной полосе с развевающимися на ветру волосами, преисполненная светлых надежд, метр за метром приближаясь к собственной гибели.

– Кристоффер Дальбю живет в Вестермарие. То есть нам нужно вернуться на шоссе и проехать по нему чуть дальше, – пояснил Ассад, отстраняя телефон от уха. – Я только что говорил с ассистентом криминального отдела Йонасом Равно, он говорит, что Дальбю работает школьным учителем. А также он рассказал мне еще кое-что, и я не уверен, что новость хорошая.

– Ну и что же он рассказал?

– Они нашли велосипед.

– Прекрасно. И разве это плохо?

– Это-то как раз хорошо. Но оказалось, что они хранили его в течение десяти лет, а потом выкинули. Двадцать пятого февраля две тысячи восьмого года, если быть точным.

– И какая разница? Главное – они смогли вновь разыскать его.

– Да, но по чистой случайности. Один местный житель тогда же, в две тысячи восьмом, узнал, что велосипед, валявшийся на свалке, принадлежал Альберте. Он узнал велосипедную раму по газетному снимку, поэтому и взял ее себе.

– Не понимаю, к чему ты клонишь.

– Для него это был не просто велосипед, а объект с собственной историей, поэтому он включил его в скульптуру из металлолома под названием… – Ассад опустил глаза на лист бумаги, – «Судьбутопия».

– О господи! И где теперь находится это, с позволения сказать, произведение искусства?

– Тут, кажется, нам повезло, потому что совсем недавно он привез его обратно домой с выставки в Вероне.

– И где же его «дом»?

– В Люнгбю. Забавно, правда? Ты каждый день проносишься мимо этого района, когда возвращаешься домой из Управления.

Они очутились у небольшого хутора северо-западнее скопления домов, объединенных общим названием Вестермарие; здесь и проживал Кристоффер Дальбю. Земельный надел, относящийся к дому, являлся, вероятно, самым скромным во всей округе, но весь был утыкан всевозможными качелями, горками и песочницами, которых хватило бы на целую ораву детишек.

– Думаешь, мы ошиблись адресом? – удивился Ассад.

Взглянув на навигатор, Карл покачал головой и показал на почтовый ящик, стоявший на обочине дороги. На нем было написано «Кристоффер и Инга Дальбю», всё в порядке; внизу была подклеена небольшая этикетка с припиской «Матиас и Камилла».

Позвонив в дверной звонок, полицейские обнаружили на крыльце ведерко как минимум с пятью десятками сигаретных окурков. «Тут, похоже, кто-то живет у кого-то под каблуком», – пришло в голову Карлу, пока за дверью раздавалось шуршание.

– Ну, Ассад, сейчас мы возьмем с тобой быка за рога, – успел сказать он коллеге, прежде чем им открыл дверь мужчина.

То, что это был Кристоффер Дальбю собственной персоной, не возникало ни малейших сомнений, несмотря на некоторую дородность, всклокоченную бороду с проседью и стоптанные ботинки. Доведись Альберте встретиться с ним сейчас, едва ли она обратила бы на него внимание.

Добродушное лицо хозяина вмиг скривилось, как только он узнал, с чем к нему пожаловали, и Карл тут же навострил уши. Судя по выражению лица Ассада, тот тоже заметил перемену в настроении Кристоффера. Типичная реакция того, кому есть что скрывать.

– Вы ведь знали, что мы рано или поздно приедем? – спросил Карл.

– Не понимаю, что вы имеете в виду.

– Я же вижу, вас шокировал наш визит в связи с давними обстоятельствами. Следовательно, можно предположить, вы опасались того, что это произойдет. Скажите, Кристоффер, вы боялись этого на протяжении почти двадцати лет?

Черты его лица вдруг как-то скукожились. Поджатые губы, сомкнувшиеся глаза, ввалившиеся щеки. Весьма своеобразная реакция.

– Проходите, – пригласил он их без особого радушия, указав на стул, примостившийся посреди кучи деревянных игровых приспособлений на коврике с нарисованными дорогами, светофорами и домиками.

Дома царил полный кавардак. На подоконнике стояла труба, с помощью которой хозяин некогда пытался произвести впечатление на окружающих; теперь она покрылась слоем пыли.

– У вас много детей? – поинтересовался Ассад.

Кристоффер безуспешно попытался улыбнуться.

– Двое, но они уже съехали. Моя жена работает няней, – ответил он.

– А, вот оно что!.. Итак, давайте не будем терять время, а сразу перейдем к сути, Кристоффер, – заявил Ассад. – Почему вы отказались от фамилии Студсгорд? Вы подумали, что благодаря такой ерунде, как смена фамилии, вам удастся скрыться от нас? Но в таком случае, вероятно, не следовало селиться так близко к народной школе, правда?

Ассад явно что-то задумал, но зачем тратить на это время?

Карл огляделся. Фотографии двух подростков в рамках на убогом аналоговом телевизоре. Огромное количество видеокассет с мультиками на полке. Подумать только, они еще существуют!

– Не понимаю, о чем вы. Я поменял фамилию, потому что моя жена не захотела именоваться Студсгорд; пришлось мне взять ее фамилию.

– Послушайте, Кристоффер. Мы прекрасно знаем, что когда-то вы встречались с Альбертой. Вы ведь не станете отрицать это?

Хозяин опустил глаза, склонив голову набок.

– Не-ет. Это правда, мы с Альбертой встречались, но, честно говоря, все было довольно невинно и продолжалось не больше двух недель.

– Но вы были серьезно влюблены в нее, Кристоффер, да? – спросил Ассад.

Кристоффер кивнул.

– Да, все верно. Альберта была такая милая и красивая, что…

– Что вы решили убить ее, когда она предпочла вам другого? – рубанул Ассад.

Мужчина был обескуражен.

– Нет, совсем нет.

– То есть вы не особо расстроились, когда она решила вас бросить?

– Нет-нет, конечно, я расстроился. Но тут все довольно сложно…

– В каком смысле сложно? – подключился Карл. – Не могли бы вы рассказать нам, почему вы так считаете?

– Скоро придет моя жена, а у нас с ней затянулся период перебранок, так что буду вам весьма признателен, если мы обсудим эти вопросы побыстрее, договорились?

– Почему, Кристоффер? Разве вы не рассказывали обо всем своей супруге? Или ей известно что-то, о чем она не должна была узнать? Вы, наверное, доверились ей, а? Вы опасаетесь, что она как-то не так отреагирует?

– Нет-нет, просто у нас сейчас такой период, что… Послушайте, у нас оба ребенка вот-вот закончат школу, а в плане учебы дела у них, мягко говоря, неважнецкие. Отсюда и вечные склоки дома, понятно?

– Но какое отношение это имеет к вам с Альбертой? Почему вашей жене нельзя слышать наш разговор?

Кристоффер вздохнул.

– Мы с Ингой начали встречаться еще весной девяносто седьмого года, то есть были вместе уже почти полгода к тому времени, как решили пойти в народную школу, где и объявилась Альберта, вот почему! Я не желаю копаться в прошлом. По крайней мере, сейчас.

– Вот как. То есть Альберта увела парня Инги прямо у нее из-под носа?

Кристоффер еле заметно кивнул.

– Ей было очень больно, и больно до сих пор. Тогда я предал Ингу, и она этого никогда не забудет.

– Значит, она возненавидела не только вас, но и Альберту? – сделал вывод Карл, оборачиваясь к коллеге. – Ассад, что говорится об этом в рапорте? Ингу Дальбю допрашивали в связи с убийством Альберты?

– Убийством? – Кристоффер Дальбю чуть не упал со стула. – Это же был несчастный случай. Тогда все так говорили.

– Да, но у нас есть иная версия. Так что там, Ассад, ее допрашивали? – повторил Карл свой вопрос.

Сириец замотал головой.

– В том выпуске нет никакой Инги Дальбю.

Учитель тоже покачал головой.

– Что за ерунда, она стоит… – Он вдруг запнулся и кивнул. – Ну да, действительно, тогда она носила фамилию Куре, но ей всегда больше нравилась девичья фамилия матери. Здесь, на острове, всех этих Куре, Студсгордов, Пилей и Кофоэдов как собак нерезаных, ну, вы и сами в курсе. И вот перед свадьбой мы с ней договорились взять себе какую-то более редкую фамилию.

Ассад вытащил папку, положил выпускной альбом с фотографией учеников на журнальный столик и принялся просматривать список фамилий.

– Инга Куре, хм… Ага, вот она. Стоит прямо над Альбертой.

Карл придвинулся ближе. Довольно пухленькая девушка с темными вьющимися волосами. Вполне обычная, совсем не красавица. Полная противоположность ангелу, сидящему в первом ряду и озаряющему светом всех присутствующих на снимке.

Ассад полистал альбом.

– Как бы то ни было, нам все же придется побеседовать с вашей супругой.

Дальбю вздохнул. Прикусив щеку, он заверил полицейских, что ни он, ни жена не имеют никакого отношения к гибели Альберты. Просто от нее парни их выпуска были без ума, и этим она раздражала почти всех девушек. Альберта была очень популярна, но ее присутствие нарушало ту гармонию, которая свойственна для социума, где все обладают примерно равными возможностями в плане романтических отношений. Именно так Кристоффер сформулировал свой ответ, который прозвучал заранее отрепетированным.

– Вы горевали о том, что Альберта бросила вас? – спросил Карл.

– Горевал? Нет. Наверное, я расстроился бы гораздо сильнее, если б она предпочла мне парня из учеников. Но все обстояло иначе.

– А Инга сразу приняла вас обратно? – поинтересовался Ассад.

Учитель кивнул и вздохнул. Возможно, с тех пор он успел пожалеть о воссоединении с бывшей возлюбленной.

– Вы говорите, Альберта переметнулась к кому-то вне школы? Кто он? – продолжал Карл.

– Я точно не знаю, но Альберта говорила, что вроде бы он жил в каком-то лагере в Элене. Я не в курсе подробностей. На самом деле думаю, вряд ли кто-то из школы может рассказать детали. – Значит, именно таким образом Хаберсот вышел на след с лагерем. – Судя по всему, он был типа донжуана, – добавил Кристоффер.

– Как это? У него имелись и другие подружки из школы?

– Э, нет. По крайней мере, мне ничего об этом неизвестно.

– С чего ж вы тогда взяли, что он донжуан?

– Не знаю. Видимо, именно так я воспринял его после того, как Альберта к нему сбежала.

– Вы никогда с ним не встречались?

Учитель покачал головой.

– Вы уверены? Взгляните на фотографию. – Ассад выложил перед ним снимок мужчины, вылезавшего из «буханки». – Вы не видели его? Возможно, когда он поджидал Альберту после занятий?

Кристоффер взял фото и нащупал в нагрудном кармане очки для чтения. Карл бросил взгляд на Ассада, тот пожал плечами. Да, сейчас было очевидно: реакции Дальбю выглядели вполне логичными и понятными. Замешательство и нежелание вспоминать о былом поражении на личном фронте легко объясняли его поведение в тот момент, когда они позвонили в дверь.

– Фотография очень нечеткая, но все-таки я думаю, что вряд ли встречался с этим человеком. Могу только добавить, что несколько раз видел такой «Фольксваген», припаркованный на шоссе неподалеку от школы. Правда, я никогда не видел его спереди, но по крайней мере тот, что стоял там, тоже был голубой и, насколько я помню, тоже с закрашенными боковыми стеклами.

Почему он так хорошо помнил эту деталь по прошествии стольких лет? Это вновь возбуждало подозрения.

Из коридора послышался какой-то шум, и лицо господина Дальбю вмиг переменилось.

– Кто у нас гостит? – донесся женский голос от входной двери. – Не узнаю шестьсот седьмую модель у калитки. Неужели Ове опять какое-то старье втюхали?

Наконец на пороге появилась мощная женщина. Довольно сложно было признать в ней одну из девушек с фотографии.

Нахмурившись, она скользнула взглядом с поникшего Кристоффера на двух посторонних мужчин и опустила глаза на журнальный столик, папку с документами и выпускной альбом из народной школы.

– Это древнее дело опять всплыло на поверхность? – Она враждебно посмотрела на мужа. – Кристоффер, что происходит? Неужели мы никогда не избавимся от этой шлюхи?

Карл представил себя и Ассада и рассказал о причине возвращения к старому делу.

– Хаберсот, спасибо тебе большое! Мужик, простреливший себе башку, – какое ничтожество! Даже сдохнув, он продолжает раздражать! – фыркнула она. – А я-то рассчитывала, что когда он наконец преставится, то и об Альберте все позабудут.

– Инга, вы ненавидели ее, верно?

– Не в том смысле, в каком вы думаете. И совсем не в том, в каком думал Хаберсот, если вы в курсе. Но с тех пор как Альберта объявилась в школе, все изменилось, и если вы с какой-то стати решили, что мне это доставило радость, вы глубоко заблуждаетесь.

– Мы бы хотели услышать вашу версию этой истории. Расскажете?

Женщина отвернулась, явно не желая ничего рассказывать.

И все-таки она поведала свою версию.