ЧАСТЬ I. МУЗЫКАНТ
Глава 1. Прослушивание
Август 2448, Венера, Альфа
Я уже давно не верю в случайности. Слишком много их было в моей жизни, и большая часть на поверку оказалась хорошо спланированными закономерностями. Начиная от рейда королевы в мою школу почти год назад и поступления в корпус, и кончая…
Нет, конца им пока нет. И, наверное, не будет долго. Но теперь я хотя бы понимаю замысел режиссеров этих «случайностей», и на душе становится легче. Да и сами режиссеры: они не могут просто так привести меня за руку куда-то и сказать: «Хуан, это – то-то и то-то, тот-то и тот-то. И ты должен сделать так-то и так-то, а потом отчитаться». Это некрасиво, неэтично... Непрофессионально, в конце концов!
А потому я буду делать вид, что верю в их «случайности». Как они будут делать вид, что верят, что верю я.
Это началось вскоре после того, как мне вернули право свободного выхода - как и полагается всем «белым» людям, раз в четыре дня, вместе со всем караулом. Успехи на судебно-ораторском поприще, а после в борьбе с покусителями на жизнь иностранного президента начали топить лед, сковавшийся надо мной после марсианских погромов; звонок же королеве и активная фаза работы ДБ по школам не просто растопили его окончательно, а буквально взорвали. ДБ получил колоссальный улов, после которого королева по слухам смогла задавить не только атомного итальяшку Манзони, но и не дала рта раскрыть самой Несвятой троице. Офицеры не могли меня не «простить», их бы не поняли.
…Итак, меня начали выпускать в город.
По девочкам я больше не ходил. Эксперименты завершены, а в корпусе девочек и так выше крыши - иногда не знаешь, куда от них спрятаться.
Вначале я занимался разными делами, близкими людьми. Но дела быстро кончились, а близких у меня… Одна только мама.
Навестил «сорок четвертых». Не сказать, что девочки рады были меня видеть, но не прогнали, даже угостили кофе с эклерами. У них все замечательно, верховодит там Сандра, и они даже рады, что ушли на вольные хлеба. На обратном пути заехал к семейству Санчес, поговорил с благоверной по поводу грядущих больших изменений. Разговаривали спокойно, но холодно – там мне тоже рады не были. Тигренка не застал, и надо будет как-нибудь прогуляться еще раз, подгадав время в отсутствие благоверной.
Но вернувшись от Марины, вдруг понял, что одну четвертую законную от общего времени в принципе больше не на что потратить. Не в школу же возвращаться. Кстати, тоже дохлый номер – там вовсю экзамены, после чего будут сдвинутые каникулы. Или уже?..
Не важно. Важно то, что в свой третий по счету увал я остался на базе. Ввиду бесперспективности какой бы то ни было деятельности за ее пределами.
Девчонки были в шоке, и не только мои. «Пятнашки», у которых увал со мной не совпадает, заявились и потребовали отчетности, все ли у меня в порядке. Отчитываться перед любящими тебя «младшенькими» это что-то, скажу вам! И пройдя обязательные процедуры в виде пробежки, завтрака и разминки, я забурился в «музыкальную», как окрестили аудиторию для игры на гитаре, где до самого ужина юзал струны, штудируя самоучители по памяти. После же оного начал самостоятельно разучивать песни, причем не абы какие, а из собственного немаленького уже списка классики Золотого века.
На следующий день во время обеда, аккурат после физических занятий перед умственными, в столовую заявилась Оливия, и с не терпящим возражений видом уселась за мой столик. Я припозднился на тренажерах и был один - девчонки уже убежали.
- Говорят, ты вчера в увал не пошел? - хитро сузились глаза черненькой. Почувствовав подвох, я мило улыбнулся.
- Почему же не пошел? Пошел! Просто не вышел за территорию базы.
Она покачала головой.
- Тебе так нравится гитара?
Я молчал, соображая, чего она хочет. Не могла же она подойти просто так? В гробу она видала и меня, и гитару!
- Девчонки говорят, ты классно играешь, - продолжала она пластинку, видя отсутствие моей реакции. - И что тебе нужен толковый учитель.
А вот этот разговор впервые завела напарница Оливии, одна из моих самых первых слушательниц.
- Лив, солнышко! – усмехнулся я, ковыряя вилкой спагетти. – Давай сразу к делу?
- Я найду тебе учителя, - выдавила черненькая победную улыбку, откидываясь на спинку стула. – У меня есть необходимые связи. В обмен ты прекращаешь дуться на то, что мы тогда пытались тебя избить. И вообще на то, что я не считала тебя за человека. Идет?
Я отрицательно покачал головой.
- Лив, я не дуюсь за то, что вы пытались меня избить. Скажу больше, я бы удивился, не произойди чего-то подобного. А вот то, что ты не считала меня человеком… - Я покровительственно покачал головой.
- Но теперь-то считаю! – гневно воскликнула она, подавшись вперед.
- Узнав, что я – почти принц? Или что меня готовят для работы с охраняемым тобой объектом? – Ирония из меня так и лучилась.
- Вот ты дурак! – обреченно покачала она головой, издав мученический вздох. – Ангелито, я могу работать и с НЕ человеком! Это вопрос профессионализма! С этим посмешищем Себастьяном же работаю? А уж куда ближе к охраняемому объекту!
- Посмешищем? – Кажется, я криво улыбнулся.
- Мы над ним смеемся, - пояснила она. Не в лицо, нет. За спиной. Это не мужчина, это тряпка. Он чувствует и ненавидит нас за это.
- Фрейя тоже смеется, - ядовито продолжила она, растянув губы в довольной ухмылке. – И ее он тоже ненавидит, но ничего не может сделать тем более.
- …Так что все я могу, Чико! – закончила она, подведя железобетонную черту. – И могу, и буду работать с любым «клиеном»! Никаких преград для этого нет и быть не может! И на то, что ты – Веласкес, мне так же наплевать! Веришь?
- Верю… - честно покачал я головой.
- Ну, так как? Мир? – она протянула руку.
Я оглядел соседние столики. В столовой на данный момент осталось не так много людей, но те, кто был, напряженно всматривались в нас, даже не пытаясь делать вид, что разговаривают друг с другом.
- Мир! – пожал я ее ладонь. Все равно ведь придется! Какая бы она ни была внутри, меня она, наконец, зауважала, и это надо ценить. Как ценить и дружеский жест, на который решилась. Такие, как Бергер, на мелочи не размениваются, а нам еще работать и работать!
После ужина, когда все занятия окончились, и до самой ночи мы сидели в нашей оранжерее. Я, вновь подошедшая Оливия, гитара и несколько фанатеющих сеньорит. Пока, примерно в полпервого, не заявилась Кассандра и в приказном порядке не потребовала всем убираться, а мне – «быстро спать!» Так как я «совсем оборзел» и вообще, «нам завтра на полигон». Короче, взяла в музыкальной паузе музыкальную паузу.
Следующий увал прошел в бешеном ритме. Съездил домой, позанимался с Сестренками, вечером устроил им «выпускной экзамен»… Хотя об экзамене позже, в следующий раз. Времени не было. В «рабочие» же дни по прежнему занимался, разучивая и разучивая новые песни, набивая руку - при наличии минимально необходимой моторики дело двигалось достаточно быстро. И вот вечером, в преддверии очередного увала, Бергер заявилась вновь.
- Привет, Ангелито! Мюзицируешь?
- Договорилась? – с порога хмыкнул я. Она улыбнулась.
- А то. Держи! – И протянула визитку.
- «Школа искусств Бернардо Ромеро»… - озвучил я надпись на лицевой стороне. – Вот почему-то так и думал, что увижу это имя! - Мои губы растянулись в улыбке. – Не скажешь, почему?
Она наигранно пожала плечами.
- Наверное, потому, что ты умный. Я не права?
Теперь пожал плечами я. А у вас на моем месте было бы желание возражать?
- И кто сей таинственный музыкальный инструктор, которому было позволено меня выслушать? Только не говори, что САМ.
- Завтра в шесть вечера. Буду ждать тебя в холле, - покровительственно улыбнулась она. - Не придешь – пеняй на себя, второй раз такой шанс не выпадает. Я для него всего лишь сопливая девчонка, второй раз он меня слушать не станет. Надеюсь, у тебя что-нибудь готово? Песня там, показательное выступление?
- А-а-а-а… - попытался ответить я, но она, не став слушать, бегло бросила:
- Ну, вот и отлично! - После чего загадочно улыбнулась и вышла.
Я перевернул карточку. Обратная сторона гласила: «Бернардо Клаудио Ромеро». Роспись. И контактные номера. Всё.
Mierda! Захотелось выругаться.
«Чико, мне кажется, или ты еще совсем недавно хотел, чтобы события понеслись, как «Экспресс любви» на полном ходу?» - задал полный иронии вопрос внутренний голос. И ему возражать тоже не хотелось.
* * *
Без пятнадцати шесть я, как штык, стоял на ступеньках школы искусств. Вчера и сегодня пробивал подробности относительно этого заведения, и они мне понравились. Дон Бернардо лично отбирает кандидатов на обучение, и те, кому дает добро, учатся у него совершенно бесплатно. Не сказать, что каждого после обучения берут в оборот воротилы его шоу-империи, однако почти все дарования, раскрученные его людьми, за редким исключением, оставили за спиной эту школу. А «держит» он ни много, ни мало, треть шоу-рынка планеты!
То есть, если тебя берут в школу искусств Бернардо Ромеро, это не значит, что ты будешь знаменит. Но это значит, что обладаешь минимальным наборов талантов для того, чтобы такой рывок совершить. Сколько с помощью этой школы «поднялось» молодых дарований сложно сказать, но деньги на ее основание выделила в свое время еще королева Катарина, мать нашей любимой королевы, когда ее самой не было и в планах.
Платное обучение тут тоже есть – профессиональному художественному руководителю без разницы, кого обучать, талант или бездарность. Но это особое направление, и им я не интересовался.
Решив, что лучше подождать внутри, поднялся, поудобнее перехватил гитару, которую решил взять с собой, и вошел в вертящиеся двери.
Первое, что удивило – система безопасности. Нет, и металлоискатели, и парочка бритых охранников в форме не нонсенс для подобного заведения, тем более, если оно принадлежит крестному королевы. Но вот пара ангелочков рядом с ними в гражданском…
Подозревая недоброе, я оставил инструмент на столе и прошел раму, которая привычно запищала. Они почти всегда пищат, это норма – мало кто может похвастаться тем, что абсолютно не имеет на теле и в карманах металлических предметов. Но в данный момент стоящий рядом страж не поленился и обыскал меня, не чураясь этой обычно игнорируемой ими работы. «Интересно, кто?» - думал тем временем я. Девочки были из резерва, а какую опергруппу ими усилили на разводе внимания не обратил.
- Все в порядке? – спросил я охранника, когда тот закончил. Мужик кивнул и молча встал на место, демонстрируя низкую коммуникативную составляющую культуры своего общения. Что ж, работа такая, да еще в присутствии стражей рангом повыше – я его понимал. Перевел взгляд на девочек. Легким жестом спросил, могу ли поговорить? Одна из них глазами указала мне дальше на коридор, в сторону стойки администратора.
Я прошелся, внимательно рассматривая стенды, на которых были отпечатаны изображения различных трех- и четырехмерных фотографий знаковых для школы событий с самого момента основания. Выпускники, ставшие всемирно известными, различные коллективы, занявшие когда-то почетные места…
Ангел подошла сзади спустя минуту, делая вид, что обходит помещение.
- Бергер здесь? - как бы невзначай бросил я ей.
- Да, - ответила та, почти не поворачивая головы. Два незнакомых друг другу человека перебросились парой слов – так это смотрелось со стороны. Неспешно двинулась дальше, совершая круг почета мимо стойки администратора и далее по периметру холла. Да уж, поговорили! Разочарованный, я направился к администратору.
- Сеньор, чем могу быть полезна? – улыбнулась молодая сеньора лет двадцати восьми – тридцати двух приятной внешности, сияющая белозубой улыбкой. Я выдавил улыбку в ответ.
- Сеньора не подскажет, мне назначено собеседование… Прослушивание… - поправился я и протянул визитку дона Бернардо.
Сеньора внимательно осмотрела карточку, с обеих сторон, сличив роспись с отпечатанной у себя в голове, после чего губы ее, словно извиняясь, расплылись:
- Да, сеньор, на шесть часов. У меня записано.
Она кивнула в вихрь журнала перед собой. Визор находился с той стороны стойки, невидимый мне, но смысла врать ей я не видел. – Однако, произошла небольшая накладка… - Она замялась. – В общем, дон Бернардо пока не может принять вас. Он… Занят.
- А не подскажете имя этой юной особы, которой он занят? – состроил я комплексное максимально очаровывающее выражение лица, какому позавидовал бы Джакомо Казанова в лучшие свои годы. – Младшая? Старшая?
Она поняла, о чем я, но лишь прилежно хлопнула ресницами.
- Не понимаю, сеньор, о чем вы. Однако, если хотите, можете подождать дона Бернардо, недалеко от его кабинета есть зона релаксации. Вас проводить?
- Одну минуточку, - хмыкнул я, подняв палец. – Кое-что забыл. – И многозначительно посмотрел на входные двери. – Можно оставить инструмент?
- Да, конечно. - Сеньора кивнула.
Я снял гитару с плеча, поставил рядом со стойкой и неспешным шагом пошел назад, к выходу.
Дверь-вертушка, и я снова на ступенях. Взгляд влево, вправо. Есть, слева, выше по улице метрах в двухстах. Спустившись, направился туда.
Не дошел я метров тридцать. Люки обоих «Мустангов» и «Либертадора» были задраены, но рядом с ними стояли и зыркали во все стороны две девочки со знакомыми физиономиями. Все в гражданском, без оружия, и не поверишь, что имеют к машинам отношение. Одна из них, завидев меня, вышла навстречу.
- Чико? Подсказать что?
Я кивнул.
- Вами кого заменили? Группа старшей? Младшей?
- Старшей, - удивленно вытянулось лицо ангела. – Вместо девчонок Жанки. А что?..
- Ничего, все в порядке. – Я покачал головой и без объяснений пошел обратно. На душе полегчало. Не представляю, что б я делал, будь наверху Изабелла!
Вновь ступеньки. Поднялся. Рама. Охранник привычным движением проверил, но в конце бесстрастно бросил:
- Чего бегаешь взад-вперед?
Теперь отвечать ниже своего достоинства посчитал я. Напарницы же оставленных у «Мустангов» по прежнему смотрели сквозь меня, согласно протоколу.
Возле стойки ждал сюрприз. Мою гитару взяли в руки и рассматривали двое парней смутно знакомой внешности. Администратор, перегнувшись через стойку, наблюдала за процессом, весело с парнями болтая и комментируя – они явно были здесь свои люди.
- Вот он, - махнула она в мою сторону, когда подошел ближе.
- Прикольный единорог! – повернул гитару задней стороной ко мне… Хан. Который Амирхан, из «Алых парусов». – В честь кого-то конкретного? На память? Или прикол?
- Конечно, конкретного, – воскликнул я. Не узнал. – Девочки знакомые подарили – в честь них. Видишь, какая девочка симпатичная? – ткнул я в коняшку с ресничками. - В честь них, красивых, нежных и просто замечательных! – Помимо своей воли, мои губы начали расплываться в улыбке. Стоящий рядом Карен, так же не узнавший меня, многозначительно заметил:
- Видно, очень хорошие девочки, раз такую гитару дарят?
- Да, - вздохнул я, - самые лучшие на свете! А что, хорошая гитара?
Хан вытянул вверх большой палец.
- Отпад. Концертная. На такой перед большим залом не грех играть!
- Ну, так может, как-нибудь и сыграем? – рассмеялся я и несильно двинул его в плечо, переходя на русский язык. – Ну что, парни, как вы там? Как тогда вечер закончился?
Музыканты, с которыми я познакомился весной в Малой Гаване, недоуменно переглянулись. И только после этого до них начало доходить.
- Ванюха! Братан! – первым рассмеялся Хан, протянул инструмент Карену, и, сгробастав меня в медвежьи объятия, тряхнул над землей. – А мы-то думали, куда ты пропал, сукин сын?!
- Ты с сыновьями полегче!.. - предупредил я, несильно оскалившись. Так, для галочки.
- Где пропадал, чувак? – обнял меня и Карен. – Мы думали, подойдешь! Каждую среду в Гаване выступали! Ждали-ждали… А ты все никак и никак!..
Я оглянул холл, забрал гитару из его рук.
- Да вот, только сейчас созрел. На прослушивание иду. Да и то потому, что пендаля дали – сам бы не решился.
- Прослушивание – это хорошо! – философски заметил Хан. – Пошли, и мы посмотрим, заодно и поддержим! И это, подскажем, где тут что. Первый раз у нас?
Боковым зрением я увидел, как бегают глазки администратора, что-то пытающейся ребятам ими сказать, но те были слишком увлечены, чтоб заметить.
- Да, в первый, - невольно вздохнул я.
- У кого прослушивание? – подключился к обсуждению Карен.
- У дона Бернардо, – усмехнулся я, после чего, форсируя события, подошел к стойке, перегнулся и взял со стола оставленную там визитку. Покрутил ею перед глазами ребят, чтоб они видели его имя и роспись.
- Но сеньор… - залепетала администратор. – Я же сказала, сеньор Ромеро пока не может…
- У меня назначено? – в упор спросил я ее.
- Д-да… - кивнула она, хлопнув глазами.
- Вот и всё! – весело пожал я плечами. – Где его найти?
- Второй малый… Но вас туда не пустят! – крикнула она мне в спину, так как я не стал ждать, и произнеся стандартное: «Gracias», направился дальше по коридору.
- Эй, Вань, - догнали меня парни метров через десять. – Ты это… Конечно, пошли… - пролепетал Хан, - только… Возможно, его реально ждать придется. У него это… Другое прослушивание!
- Да, такое, что он никого не примет, - поддержал Карен, покачав головой, зашагав с другой стороны.
Я повертел карточку между пальцев.
- Пускай мне об этом скажет он. Или кто там будет за главного вместо него. Предпочитаю общаться с первоисточниками, а не девочками на входе. – Судя по лицам, парни не согласились, но спорить не стали. - Куда идти-то?
- Второй малый зал, третий этаж… - указал Карен прямо по коридору, в конце которого где-то прятался лестничный пролет и лифтовая площадка.
- Здесь. – Мы остановились перед входом в огромное помещение – двери его были высотой метров в семь. Позже я узнал, что здесь есть большой зал, в котором проходят мини-концерты и показательные выступления, пять малых, для итоговых репетиций различных студий, и несколько десятков небольших аудиторий разных профилей – танцевальных, балетных, музыкальных, и, конечно, вокальных. В малом зале удобно проводить прослушивание – акустика позволяет, или репетицию уже готового к потреблению материала. То есть, ее высочество не просто репетирует, а исполняет в присутствии строгого критика то, что выучила, к чему готовилась. Эдакий экзамен. И пропустить такое мимо я, естественно, не мог.
Возле лифта, при входе на этаж, нас осмотрели еще две девочки в гражданском без оружия, тщательно, но в рамках разумного. Шутить по поводу ощупываний со стороны прекрасных сеньорит никому не хотелось – за спинами этих двоих стояла третья, с активированным козырьком вихря перед глазами, на котором с этой стороны проступала красная точка прицела сжимаемого в руках «Жала». Ну как, конечно, шутить не хотелось парням; я мог себе позволить такую вольность, но был вынужден не выходить из образа – девочки так же протокольно меня «не узнали».
Сейчас, на входе в зал, перед нами снова стояло три прелестных создания, но эти с оружием. Их я знал лучше – хранители Оливии. Не помню родной номер их взвода, но в данный момент они закодированы как «двадцать семь – четыре». При нашем появлении на лицах девушек так же не проступило ни тени изменения мимики.
- Привет! – помахал я им рукой. Вообще-то не стоит так, когда они на работе, но зная, что лично мне ничего не будет, решил повыделываться. – А нам нужен дон Бернардо. Мы можем пройти к нему?
Две крайние к нам хранительницы переглянулись.
- Нельзя, - скупо выдавила одна из них.
- Потому, что там ее высочество?
Ответа не последовало, но он и не требовался.
- У меня назначено, протянул я карточку одной из них. – С его подписью.
Старшая группы, стоявшая чуть далее, оценивающе рассматривая моих спутников через прищур, подошла, взяла визитку из рук напарницы и внимательно осмотрела, повертев в руках. После чего скупо выдавила: «Ждите!», - отошла на несколько метров и что-то тихо заговорила по пятой линии. Ну, это для меня она пятая, парни таких подробностей не знали.
Через минуту дверь приоткрылась и до нас донеслась красивая медленная музыка, сопровождаемая бархатным лирическим сопрано. В голосе могу напутать, я в них не силен, но звучало красиво.
- Слушаю? – уставились на нас злые глаза Оливии. Злые только с виду, за злостью она прятала растерянность. Видно, Бергер не настолько развитая девушка, чтобы использовать ее «всветлую», и для нее «неожиданный» визит сюда ее высочества стал на самом деле неожиданным. К которому она оказалась банально не готова.
- У нас прослушивание, - продолжал играть я свою роль, нагло протягивая визитку дона Бернардо.
Глазки черненькой забегали. Она попыталась маякнуть что-то мне, но я не понял – в присутствии во всю пялящихся ребят дать что-то знать без «палева» проблематично. Наконец, тяжело вздохнув, вернула карточку мне.
- Он занят. Там ее высочество принцесса Фрейя, наследница престола.
Я с видом фаталиста пожал плечами.
- Она исповедует ислам? Нам нельзя видеть ее лицо?
- Нет, но… - Кажется, до Оливии начало доходить. Ну точно, жирафа, блин!
- Мы не собираемся покушаться на нее, - честно-пречестно уставился я ей в глаза. – Мы только спросим у дона Бернардо, ждать нам, или нет.
- Нам? – поднялась ее бровь.
- Они со мной, - ответил я, кивнув на парней, не моргнув глазом.
Пауза, лихорадочные размышления. Наконец, она бросила девчонкам:
- Проверьте их! По максимуму!
Девочки переглянулись, старшая поста запротестовала:
- Но там же… Не положено!
- Мы что, швейцары? – усмехнулась Оливия, зло сверкнув глазами, напоминая о субординации. Ай, молодца! Может ведь играть, когда хочет! – Мы охраняем, а не решаем, кому можно входить, кому нет. Им назначил дон Бернардо ЛИЧНО, пускай он и решает, что делать дальше. Выгонит – выпроводим.
Постовые кивнули и бросились облапывать нас. С куда большим рвением, чем их напарницы на выходе из лифтов - я чувствовал тренированные пальчики под одеждой. После чего просветили детектором. На мне прибор замигал красной лампочкой, но девочки сделали вид, что это нормально, так и должно быть. Эти тоже играть умели, когда надо.
Наконец, когда процедура завершилась, Оливия с силой толкнула дверь, лишь немного отошедшую в сторону, и вошла в зал. Следом протиснулись и мы.
Зал не поражал воображение – чем-то напоминал наш школьный актовый. Однако акустика была здесь на уровне. Каштанововолосая девочка на сцене пела без специальных устройств, и голос ее, нежный и лирический, был слышан везде. Красивый голос, пробирался в самую душу.
Да, это была ее высочество, которую я помнил еще с «летучки» Хуана Карлоса. Сейчас она, несмотря на нахождение на сцене, пребывала в «повседневном» - в скромных немарких брюках и немаркой же закрытой серо-коричневой блузке. Никаких наворотов, никаких цветных волос – все в среднестатистических обывательских рамках. Если бы не видел ее раньше, ни за что не признал бы в этой простой девочке инфанту!
В третьем ряду (примерно из двенадцати, это так, для уточнения размеров зала) сидел… Человек. Пожилой дедушка. Он не скрывал седых волос или морщин, но в лице и жестах его чувствовалась энергия. Позже, когда он посмотрел мне в глаза, я ощутил в нем задор, какой можно встретить только в юношах. Этот дедушка был молодым в душе, несмотря на почтенный возраст, и это мне сразу понравилось.
По залу там и сям были рассредоточены бойцы первого кольца, расслабленно сидевшие и слушавшие подопечную. При нашем появлении, конечно, напряглись, но напряжение вызывали в основном мои спутники.
К слову, оба парня встали возле дверей, переминаясь с ноги на ногу, не решаясь форсировать события. Я же прошел вперед и сел, тоже на третьем ряду, но с краю, устремив все внимание на ее высочество. Никогда бы не подумал, что наследница престола так хорошо поет! Нет, Венера знает, что она занимается музыкой, куда ж без этого. Но все считают, что делает это ради забавы, и получается у нее не очень. В смысле, если бы она не была принцессой, у нее бы получалось плохо, но так, как она таковою является, ей говорят, что она делает это лучше, чем есть на самом деле. Каждый человек имеет право на увлечение, даже инфанта, планета просто признает за ней право на хобби.
А оно вон оказывается как. То, что поет плохо – вброс на опережение, дабы нейтрализовать тех, кто подымит волну, дескать, «она просто принцесса…» Чтобы спокойно заниматься творчеством, без оглядки на папарацци.
Через какое-то время песня закончилась. Еще несколько секунд все сидели и стояли в молчании, а я с парнями так и в ступоре. Наконец, девушка на сцене громко произнесла:
- Ну как?
Старик думал долго, секунд десять, после чего медленно произнес:
- Неплохо. Но…
Дальше он начал чихвостить ее и в хвост и в гриву, невзирая на титулы и регалии. Терминологию приводить не буду, так как я в ней не силен и банально не запомнил, но для себя отметил, что даже мельчайший недостаток, который иной бы и не заметил, он ставил ей в вину, будто это она сожгла храм Артемиды Эфесской, или подговорила Марка Юния Брута на убийство отчима.
- Так что еще работать и работать! - сделал вывод он.
Девушка стояла на сцене и напряженно слушала. Нет, она не обижалась. И судя по лицу, действительно собиралась воплощать все рекомендации в жизнь, даже зная, что никогда не будет выступать перед большой аудиторией. Просто она должна сделать так, чтобы было на уровне, и сделает, даже если петь придется только в собственном душе.
- Ладно, сделаем паузу, махнул он ей рукой, и та направилась к спуску в зрительный зал. Глаза же дона Бернардо устремились на меня.
- Слушаю вас, молодой человек? – Кажется, в них проскочили искры неприятия.
Но я уже написал, не верю в случайности. Потому всего лишь отдал должное его игре, хотя меня прежнего эти искры заставили бы трепетать и потерять уверенность – сеньор знал, как ставить на место сопляков.
- Сеньор… Дон Бернардо… - Я встал и подошел ближе, протягивая ему визитку. – Вот. Вы мне назначили.
- Сейчас я занят, ты не видишь? – нахмурился он. Фрейя, спустившись, встала рядом, на первом ряду, перед сценой, с интересом следя за развитием событий. – Администратор на входе тебя не предупредила?
- Мне назначали вы, а не администратор на входе, - не сдавался я, лихорадочно размышляя, прокатит блеф, или нет. Ведь глазенки ее высочества смотрели оценивающе, с напряжением. Это ее жизнь, ее охрана – кому, как не ей знать, что может произойти, а что нет, потому, что не положено? – Администратор вообще не смогла сказать ничего толкового, потому я решил проскочить через инстанцию, - пояснил я, добавляя в голос нотки оправдания.
- Хм-м-м-м-м! – потянул старик, так же лихорадочно размышляя, что делать дальше. – И ЭТИ – тоже тебя пропустили? – кивок на Оливию, вставшую аккурат возле парней.
- Они не швейцары, - озвучил я версию Оливии. – Они охранники, и охраняют. Причем досматривают весьма и весьма хорошо… - вспомнил я покалывания под кожей от прибора. - Если у человека визитка с вашим именем – это ваши проблемы, а не их.
Старик картинно нахмурил он брови, но теперь я чувствовал, что это игра.
- Логично, не их, - выдавил он, наконец, «приняв» версию. После чего указал на сцену. – Что ж, прошу! Прослушивание – так прослушивание! Пока у нас пауза.
Каюсь, мои колени задрожали.
С другой стороны, они задрожали только сейчас – все барьеры, что были до этого, я прошел, даже не вспотев.
Но они все же дрожали, а значит, я потерял уверенность, былой раж.
Я пришел сюда ради принцессы. Какой – на тот момент не знал, по слухам, дон Бернардо хорошо относится ко всем детям крестницы. Так что вполне могло быть, что ждала бы меня здесь не Фрейя, а Бэль. Но что делать ТЕПЕРЬ, когда то, ради чего пришел, пройдено, а сработает ли что-то новое – тот еще вопрос?
- А вы чего здесь забыли? – нахмурился дон Бернардо, только теперь заметив у входа парней.
- Мы это… - попробовал сформулировать Хан, переминаясь с ноги на ногу, но не преуспел. Слово взял Карен.
- Дон Бернардо, помните, мы рассказывали, что нашли себе вокалиста? Который потом исчез?
- Ну? – Я как раз поднялся на сцену и следил за мимикой действующих лиц – что-то такое старик слышал, хотя и не придал значения.
- Это он, - кивнул Карен на меня.
Новый взгляд юношеских глаз на стариковском лице. С прищуром, оценивающий. Гораздо более цепкий и пронзающий.
- И что вы от меня хотите? – вновь обернулся он к ним.
- Ну, так это… Чтоб вы посмотрели, - продолжил Карен. – И это… Назначили кого, чтоб ему вокал подтянуть. Ему надо.
- Мы заплатим, если что!.. – добавил Хан.
- Заплатят они! – Дон Бернардо явно про себя выругался. Но на меня посмотрел совершенно другими глазами, и это можно назвать чудом.
- Ладно, юный сеньор, начинай.
На негнущихся ногах я поставил посреди сцены стоявший за кулисой стул, сел. Снял гитару, положив на колено. Перебарывая дрожь, провел рукой по струнам.
- Ничего, что буду петь на английском?
- Хоть на китайском! – показно улыбнулся сеньор Ромеро, подбадривая улыбкой. Фрейя же, видя мою неуверенность, растянула губы в ехидной усмешке. Судя по ее хитрющим лисьим глазам, она меня узнала. Во всяком случае, недавний инцидент во дворце вспомнила точно.
Я запел. А что оставалось делать? Да, позор. Но не я планировал эту операцию. Я бы предпочел «встретить» нас в более нейтральной обстановке, более уютных условиях. Но отрицательный результат – тоже результат, и даже если я сейчас лажанусь, это не значит, что с ее высочеством мы больше не увидимся. Скорее наоборот. Просто в творческой теме буду слыть неудачником, и к ней мы больше не вернемся.
Есть, закончил. Нехотя поднял глаза. Фрейя улыбалась во весь рот, я ее забавлял, словно хомячок в колесе. Дон Бернардо смотрел задумчиво, и было видно, крайне недоволен. Но подбирает слова, как бы мне об этом поделикатнее сказать. Не может он меня просто так взять и выставить за дверь – не для того затевали комбинацию.
- Хуан… Тебя ведь Хуан, неправда ли?
Я кивнул.
- Хуан, ты слишком напряжен, - начал он. - Я понимаю, ее высочество не каждый день встретишь, но все-таки попробуй расслабиться и повторить. У тебя есть какая-нибудь другая вещь?
Я кивнул.
- Понимаешь, то, что происходит сейчас, стресс – это даже хорошо, - пояснил он, подавшись вперед. - Если ты сможешь расслабиться и показать результат в таких условиях – значит, у тебя хороший потенциал, и мало что сможет тебя остановить. Если же не соберешься и так и будешь мямлить… - Он развел руками. – Сам понимаешь!
Да, я понимал. Пальцы вновь ударили по струнам, и, ловя себя на мысли, что изредка (причем чаще, чем хотелось бы) фальшивлю, я начал другую песню. Той же эпохи, но другой группы.
…- Нет, - покачал старик головой, когда я закончил. – Так не пойдет. Пока ты показал нам, что знаешь «Скорпионов», «Королеву» и что у тебя был неплохой преподаватель английского. – Натужный вздох. - Но этого мало, Хуан. Давай, соберись и попробуй еще раз.
- Бени, это бесполезно, - зазвенел голосок ее высочества, сочащийся желчью. – Я знаю этого мальчика. Наглость – это всё, что у него есть. Пройти сквозь охрану, или оскорбить моего спутника – это он может, но внутри он – пшик, пустышка. – Она перевела глазки на меня. – Я знаю много подобных людей. Может, не стоит терять на такого время?
- Тебе какая разница? – улыбнулся старик, но я почувствовал за его улыбкой неуверенность. – У тебя все равно перекур. А я обещал его прослушать очень хорошему человеку. Пусть еще раз попробует.
При словах об «очень хорошем человеке» ее высочество презрительно фыркнула. Вновь посмотрела на меня… Нет, уже не как на хомячка. Как на лягушку. Зеленую такую, противную и в бородавках. Но полезную для экосистемы, а потому неприкосновенную.
…И тут меня разобрало зло. Чего это я, в конце концов? Да и кто она такая, чтобы судить меня?
Хорошо поет? Возможно. Но мне не нужно хорошо петь! Да и играть тоже. Мне нужно показать себя, свой уровень, без претензий на глобальное. А я ломаю тут комедию сам перед собой!..
- Следующая песня на русском, - жестким голосом отрезал я, мысленно улетая куда-то вдаль. Вспоминая девчонок, сидящих в «музыкальной» и в нашей оранжерее. Я никогда не звал никого, когда репетировал, они приходили всегда сами. А раз приходили – значит, видели и слышали то, что им нравилось, что хотелось слушать, потратив время на меня, а не на развлечения в игровой или личные дела. Простые вещи на нескольких аккордах? Почему бы и нет, если душа от них радуется гораздо больше, чем от каких-то сложных и навороченных рисунков классики?
Я заиграл вновь. Но теперь играл не за себя. Теперь я играл за девчонок, понимая, что не вправе опозорить, унизить их перед этой фифой. И с пониманием этого начал первый куплет…
…Кажется, на пике, апофеозе я ревел. Не знаю, не скажу. Но когда закончил, когда гитара замолчала, увидел вытянутые лица парней, по-прежнему стоящих у двери, опущенные в землю задумчивые мордашки ангелочков, непробиваемое, но явно с тенденцией к потеплению лицо дона Бернардо и… обалдевшую физиономию ее высочества, открывшую от изумления рот. Ее высочество обернулась к наставнику, пытаясь что-то сказать, но не смогла.
- Ну вот, парень, можешь же, когда захочешь! – расплылся в улыбке сеньор Ромеро. – Я же говорил, он справится! – кивнул он Фрейе.
- Но он же… - Только и смогла произнести та.
- Я тебя беру, - подвел итог размышлениям дон Бернардо. – Будешь приходить ко мне… Когда – уточним, сообщу позже. – Его взгляд зацепил Оливию, поспешно отвернувшуюся.
- Дон Бернардо! – подал голос Карен. – Вокал!
- Ах, да, вокал… - потянул старик.
- Бени, может он пел и проникновенно, аж меня проняло, - вдруг вновь засверкали глазки пришедшей в себя ее высочества, - но ты не можешь взять его. Он – бездарность! Одна песня еще не показатель! Да и ту он безбожно фальшивил. Его слух вообще кто-то проверял?
Не понравился я нашей наследнице престола. Прискорбно, но факт.
- Фрейя, девочка, - заговорил вдруг старик медовым голосом, но от этого голоса вдруг повтягивали головы в плечи все находящиеся в помещении ангелы, а парни предпочли начать поиски чего-то у себя под ногами. – Я когда-нибудь указывал тебе или маме, как управлять государством? Как проводить внутреннюю, внешнюю политику? Какими заниматься реформами? Если я чем-то помогаю вам, то только в меру сил, и когда меня ПОПРОСЯТ.
Так и ты не лезь в мои дела! – отрезал он. - Я в этом бизнесе дольше, чем тебе лет, и даже твоей маме! И я лучше вас знаю, кто талантлив, кто нет, кем стоит заниматься и кто может принести в перспективе много денег, а кто не может. Все ясно?
- Да, Бени, извини, - скукожилась ее высочество, как маленькая побитая собачка. Молодец, старик! Я его все больше и больше уважал. – Я больше не буду.
- Вот и хорошо! – подвел итог дон Бернардо и мило улыбнулся, в смысле, нормально мило. – А теперь прошу на сцену! Перерыв окончен!
Девушка поднялась и действительно зашагала в сторону спуска.
- Молодой человек, я с вами свяжусь, - поднял он глаза на меня. – Ориентировочно будьте готовы через три дня. Время уточню.
- А… - попытался подать голос Хан, но дон Бернардо перебил:
- Подумаю. Через три дня и подумаю. Пока же можете брать его себе и работать – он того стоит. Впрочем, вы и без меня это сделаете, – улыбнулся старик.
На негнущихся ногах спустился. С ее высочеством разминулись в каком-то метре, проводила она меня недовольным задумчивым взглядом. Что ж, прослушивание окончено, цели своей достигло, но…
…Но привело к совершенно непредсказуемым результатам. Которые вряд ли просчитывали и дон Бернардо, и королева, и вообще кто бы то ни было.
…- вот здесь, в сто шестой, - распинался тем временем Хан. Я вдруг поймал себя на мысли, что думаю о своем, совершенно ребят не слушая. Мы уже спустились на первый этаж и шли в сторону холла.
- А? – перебил я.
- Я говорю, здесь мы и репетируем, в сто шестой, - указал он на дверь, мимо которой только что прошли. - Мы же тоже ромеровцы! – гордо поднял он голову.
– Дон Бернардо не гонит, - пояснил Карен. - И даже изредка запихивает нас в свои концерты, что льстит. А нам много не надо – лишь бы крыша над головой была. Знаешь ведь, как сложно найти в городе, где репетировать?
Я не знал, но согласно замахал головой.
- По пятницам играем в «Натюрморте», - продолжил Хан. – Это клуб такой, там наши собираются. Зарабатываем не много, но не жалуемся. Иногда выбираемся в Гавану, по средам, где-то раз в две недели. Там вообще как повезет – бывает, что за место больше отдашь, а бывает… По разному бывает! – закончил он.
- Так что ты подходи, покажем, расскажем! – подвел итог Карен. - Введем так сказать в курс дела.
- Парни, я это… - Не хотелось их расстраивать, но ничего не поделаешь. - …В общем!..
…Но с другой стороны, черт возьми, почему нет?
- Парни, через три дня. Когда назначит дон Бернардо, только или раньше, или позже его – смотря как он скажет. Раньше не могу. И это… У меня вообще со временем проблемы. Так что может ничего не получиться. Без обид.
Парни переглянулись.
- Ладно, посмотрим. Держи краба, чувак! - Хан улыбнулся во весь рот, вновь прижал меня к себе и похлопал по спине широченной ладонью.
