ЧАСТЬ II. КАБАЛЬЕРО
Глава 9. Рыцари и принцессы
Малышни в этом году прибыло много, аж четыре подразделения вместо положенных двух. Ну, третьим приняли взвод вместо списаных раньше срока хранителей, но четвертый… Корпус явно начал набор численности. К добру, к худу, оправдано это, нет – пусть голова болит у королевы и офицеров, но то, что что-то изменилось, сдвинулось, заметно даже невооруженным взглядом.
Например, все обратили внимание, что наказующие начали предельно жестко пресекать не только неуставщину по отношению к «зелени», но и драки между полноправными ангелами. То есть, был взят курс на консолидацию коллектива, на создание единого монолита. Так же были увеличены нагрузки по боевой подготовке, и до этого немаленькие. Вывод? Королева к чему-то готовиться, и туз в ее рукаве должен быть не просто тузом, а неким сверхкозырем.
Это было первое увиденное мною пополнение. В марте у кандидатов проходит первый, теретический этап отсева, в апреле-мае – второй, на полигоне в Сьерра-дель-Мьедо. После чего сильно поредевшие коллективы еще немного «дрючат», и в июне-июле, уже после посвящения «зелени» до кадровых бойцов, привозят сюда, на базу, где начинают гонять и в хвост и в гриву в атмосфере, близкой к той, в которой им придется служить до тридцати пяти лет.
Эти девочки ничем не отличались от других сверстниц, попавших в незнакомую и условно враждебную обстановку – настороженные взгляды, отторжение, принятие в штыки всего вокруг. Дикие волчата, а не дети! Мне было при встрече с ними не по себе, и девчонки, все, кого знал, уговаривали, чтобы не «заморачивался», что так и должно быть. В Сьерра-дель-Мьедо они прошли не просто отбраковку, а психологический отсев в экстремальных условиях, в которых любой шаг мог стать последним, а любая из напарниц ударить в спину, чтоб отчислили тебя, а не ее. Это стресс, который накладывается на и так расшатанную психику детей из приютов. Именно борьба с этим злым огнем в глазах и есть работа Катарины и остальных штатных психологов. Но мне, повторюсь, все равно было не по себе.
Первые сказки после их появления прошли старым составом. Я просто боялся приглашать пополнение в слушатели! Мало ли, как себя поведут – вдруг последует неадекват? Несколько раз попытался навести мосты в столовой и в кубрике, куда их выпускают до двадцати двух ноль ноль, прощупать почву, но получил лишь настороженные взгляды и нестройный хор ответов на вопросы – взрослому ангелу, да еще мужчине, перечить они не смели. Причем, они не боялись меня, как мужчину – эти девочки от мужчин еще не отвыкли, боялись меня в принципе.
- Что ты от них хочешь, Хуан? – усмехнулась Катарина, когда я пришел к ней с разговором. – Так и должно быть.
- Хочу помочь вам, - не моргнув глазом ответил я. – Хочу повлиять на них со своей стороны. Неформальной.
Лока Идальга задумчиво покачала головой.
- Они еще полгода будут из столовой тайком булочки выносить и прятать. И не только булочки. Даже если их на убой закормят. Нет, оставь их в покое, Чико, у нас есть опробованные методики отшибания им приютских рогов – вот и не мешай.
- Я не хочу мешать, - не сдавался я. – Я просто хочу понять, с какой стороны зайти, чтобы быть услышанным.
Какое-то время она молчала. Наконец, выдала:
- Надо запустить инфу, что твои сказки – это круто. Вещь, котирующаяся среди взрослых ангелов.Это недалеко от истины, важно, чтобы эта информация дошла до них. Озадачь своих «пятнашек» и «зелень» - они по возрасту максимально близки. Пусть парочку человек из молодняка на это мероприятие затащат «по блату», а дальше сработает эстафета. И все они будут твои. Вопрос в том, что им рассказывать…
- Солнышко, именно за этим я и пришел – что им рассказывать? – косо скривился я. Ибо и информацию о «крутости» к тому моменту уже внедрил, и даже отклик получил – девочки страсть как захотели приобщиться к местному культурному мероприятию. Пока самые «крутые» из них, но иного и не следовало ожидать.
- Попробуй для начала сказки, - произнесла Катарина. - Просто сказки, без философских закидонов. Они дети, и еще не столкнулись с реальностью. А старые добрые детские истории поймут.
В «сказочной», как окрестили аудиторию, выделенную Мишель для этого таинства на постоянной основе, в тот вечер набилось народа выше крыши. «Зелень», кое-кто из кадровых ангелов и почти вся «малышня» - а это пять десятков человек! Я упросил Норму, оставшуюся за оперативную, договориться с кураторами, чтобы не «драконили» детвору временными рамками - хотя бы в этот раз. Итого собралось более сотни слушателей, стояли и сидели на любом свободном участке – столах, стульях, принесенных подстилках и даже на голом полу. Такого аншлага еще не было никогда.
- Итак, у нас пополнение, - начал я, обводя всех глазами. – Поскольку служить нам долго, вместе, предлагаю познакомиться. А заодно выяснить, кто что из вас знает. Вы знаете сказки? – обратился я к «малышне», компактно занявший целый угол и держащейся всё так же насторожено.
Молчание.
- Хорошо, давайте я буду спрашивать, а вы отвечать. Вот ты! Да, ты, девочка, как тебя зовут?
- Альба.
- Альба, ты откуда? И какие знаешь сказки?
- Из Санта-Розы. – Глаза в пол. - Не знаю. Мама с папой никогда не рассказывали.
- А в приюте? – давил я. Это первая девочка, если ее задавить – другие пойдут на контакт легче.
Пауза.
- В приюте читали.
- Что читали? Ты нам не расскажешь? Здесь все были в разных приютах, с разными порядками, - окинул я зал, стараясь захватить старшую аудиторию.
Альба кивнула и начала перечислять.
- Хорошо, умница. Теперь ты. Как тебя зовут?
- Мария Фернанда. Можно Марифе...
Марифе отвечала уже спокойнее, настороженности в глазах поубавилось. И чем дальше, тем получалось всё легче и легче. Ну, вот, Рубикон перейден.
Постепенно я вытягивал каждую на сокровенность, выясняя поднаготную, прощупывая, что им говорить дальше. Не за один раз, разумеется – слишком много их было, но растянув процесс на несколько вечеров, своего добился и пообщался с каждой.
В тот же день я рассказал им что-то нейтральное, без особого смысла. Нет, смысл был - нужно хорошо работать, чтобы что-то получить и быть счастливым, счастье не дается просто так, но для моих историй это как бы стандартный смысл, все к нему уже привыкли.
На следующий день как прострелило. Я понял, что нужно говорить и делать. И в очередном перерыве между занятиями в школе искусств, вновь собрал всех, стараясь захватить побольше «зелени» и малышей, как целевую аудиторию, и поменьше «взрослых», которые привычно посмотрят меня в трансляции в кубрике или каютах.
- Ну, здравствуйте, - старательно улыбнулся я всем, обводя аудиторию глазами. Привычное недоверие у новичков осталось, хотя не было таким диким, как первое время. «Зелень» же давно привыкла к сказкам и сидела в ожидании очередного чуда, что подкупало их младших товарищей. – Долго думал, что же рассказать, - продолжил я, прочувствовав аудиторию. - Такого, чтобы вам было интересно. И придумал. Расскажу-ка я про рыцаря в алмазных доспехах!..
- Ой, про рыцаря! – воскликнула девочка, которую я запомнил, как Хану. Это была смуглая, но светловолосая девчонка с кудряшками из сорок четвертого взвода. Да-да, сорок четвертого! Старый сорок четвертый покинул корпус, и освободившийся номер достался им. – Так вы знаете про рыцаря? А почему позавчера сказали, что не знаете?
Я показно поморщился.
- Хана, на «вы» здесь принято называть только офицеров, мы уже это обсуждали. И то до определенного возраста. Мы все здесь – боевое братство, должны прикрывать спину друг другу. Называйте меня на «ты» и «Хуан». Договорились?
- Договорились… Хуан… - Пауза. И с новой энергией:
- Хуан, ты же сказал, что не знаешь этой сказки?
Действительно, когда я спрашивал, что они знают, она назвала ее - сказку про рыцаря в алмазных доспехах. Я это название где-то слышал, но так, мельком. И на досуге пробежал глазами сеть, что это. Оказывается, есть такая сказка, непонятно как попавшая в латиноамериканский фольклор, и даже непонятно откуда. Смысл сказки - по преданию, один рыцарь получил от какой-то там феи, или мага, сверхпрочные доспехи из алмаза, которые нельзя пробить, в которых он неуязвим. Единственное условие их ношения - свершение только добрых дел, иначе доспехи рассыплются алмазной пылью. Подозреваю, это какое-то старинное фэнтези, перекочевавшее с изменениями и дополнениями в фольклор и частично забывшееся. Но память о котором кое-где, да проскакивает, как, например, в книжках семьи Ханы.
- Я не знаю ТВОЮ сказку, - покачал я головой. – Но знаю другую. Но тоже про этого рыцаря.
- Про ЭТОГО рыцаря? – недоверчиво сверлила меня глазами девчушка.
- Про ЭТОГО, - улыбнулся я. – Это немного не такая сказка, как у тебя. Причем она не одна - их много, сказок про этого рыцаря. И все разные.
В глазах окружающей детворы загорелся огонёк интереса. Я начал:
- Давным-давно, на Земле, во времена, когда там еще жили короли и драконы, когда еще существовали магия и колдовство, а мир был полон волшебства и чудес, в одной далекой-далекой стране жил был рыцарь. Бедный такой, ничего у него не было, кроме старого меча, да полуобвалившегося замка, скорее напоминавшего одинокую покосившуюся башню, чем крепость…
Дальше мою фантазию понесло. Не знал я сказок ни про каких рыцарей. Этот «рыцарь» рождался у меня прямо тут, в «сказочной», в голове.
Сюжет можно пересказать в двух словах. Один очень бедный, но добрый рыцарь, живший чуть ли не в нищете, случайно помог доброй чародейке. И та в качестве благодарности одарила его алмазными доспехами. Но не простыми, а волшебными
- Нет, алмаз не лучший материал для доспеха, - качал я головой, стараясь не «прогнуться» под недовольным взглядом Ханы, отстаивающей святое право на именно свою версию сказки. – Он твердый, да. Но его можно легко расколоть обычным молотком!
Девчонки вокруг, которых я попросил посодействовать, авторитетно закивали.
- Но мама говорила, что об алмаз затупится любой меч! – не сдавалась девчушка.
- Возможно, - кивал я. – Но как насчет булавы? Топора? Ударного оружия? А стрелы? Арбалетные болты? Я уже не говорю о гауссовке, и тем более рельсовой винтовке! Ударного оружия алмаз не выдержит! Даже волшебный!
Девчонки вновь закивали, с самым серьезным видом, хотя удерживались от смеха из последних сил.
Хана раскрыла рот… Но спорить со старшими не решилась.
- Так что нет, Хана, алмаз – плохое покрытие для доспеха, - подвел итог я. - И смысл их всё же в другом. Это были волшебные доспехи, которые не могло поразить ЗЛО. Зло, а не клинки врагов – вот какая штука!
Вид у малышни был непонимающим. Я разъяснил:
- Любое зло, порожденное человеком, откатывалось от них, не в силах совладать с гранями волшебного алмаза. И в этом была сила того рыцаря. Он видел зло вокруг, и боролся с ним, совершая подвиги, местами делая даже жестокие вещи, но оставаясь при этом всё тем же веселым добряком. Не скатываясь вниз и не оскотиниваясь, - пояснил я, меняя на сей раз целевую аудиторию на старших. Старшие вновь закивали, уже серьезно – поняли. - Ну, вы же знаете, что бывает с людьми, которым в руки дается большая власть… - продолжил я повествование.
Было организовано много вечеров, на которых выпито много воды. Мишель пару раз выговаривала, что держу девочек чуть ли не до полуночи, а у них режим, и это неправильно. Чтоб закруглялся пораньше, или раньше начинал. Я про себя посылал начальницу за орбиту Эриды и продолжал делать так, как мне надо. Санкций не последовало - всё спускалось на тормозах. Потому, что эти сказки слушала не только молодежь, и не только рядовой состав. Девочки из диспетчерской всё так же вели запись, и наутро оказывалось, что о новых приключениях «Рыцаря», как стали называть его с большой буквы, знают практически все. Потому, как он стал образным персонажем, собирательным.
Я рассказывал девочкам о жизни. О злых и завистливых королях, о жадных купцах, о продажных чиновниках. О творящих кровавый беспредел разбойниках, фанатиках-террористах, различимых даже сквозь средневековый налёт. О властных драконах, считающих себя пупом Земли, что все обязаны им подчиняться и всё такое, в которых так же угадывалась определенная социальная прослойка. И… Нет, рыцарь не боролся со всеми ними.
В этом и была «фишка», изюминка повествования. Каждый раз, у каждой сказки, кроме самой первой, был свой собственный герой. Принцесса, которую хотят выдать замуж за плохого человека. Мальчик, сын рыбака, с которым случается что-то плохое. Прислужник злого купца. Добрый дракончик, противящийся старшим в их властных замашках. Каждый раз это была целая история, которая, иногда, длилась по три, четыре, и даже пять вечеров. С полноценным сюжетом, имеющим все реперные точки – завязка, нагнетание, апофеоз, развязка. Рыцарь в алмазных доспехах появлялся в каждом из таких произведений, но его задача была не в том, чтобы махать мечом – герои справлялись с этим и сами. А в том, чтобы повлиять на них. Поддержать и направить в нужный, самый ответственный момент, когда всё висит на волоске. В момент, когда думаешь, что всё потеряно, когда тебя одолевает отчаяние, и кажется, будто на этот раз зло победит.
Но зло не побеждало. Ибо появлялся он, сияя своими волшебными латами, и давал надежду. Шанс. После которого герои могли собраться, подняться с колен и всё-таки выстоять в борьбе с их собственным персональным злом.
Рыцарь в моих сказках не был белоручкой. И истории про него не отличались гуманностью. Я бы даже назвал их местами кровожадными – серьезные издательства за сборник таких сказок не возьмутся, цензуру не пройдут. Но я помнил, кто моя аудитория, и не боялся грязи. Девочки должны были вычленить главное – нужно защищать добро. Всеми силами, вставая и поднимаясь, падая, но снова вставая. Они не должны уподобляться злу, как отчаявшийся и ставший плохим старый дракон из моей сказки. Они должны сиять всегда.
Все они… Не так, все МЫ – рыцари в алмазных доспехах. И если это пока не так, то должны стремиться стать ими, чего бы нам это ни стоило.
Так в корпусе появилась своя сага. Начатая вашим покорным слугой, но продолженная уже и без меня, обрастая километрами страниц продолжения. Это не последний призыв, и даже не предпоследний. Люди приходят и уходят, а корпус остается. И сколько томов «Рыцаря» в итоге будет написано… Даже не представляю.
* * *
Июнь 2448, Венера, Альфа
Музыка легкая, современное исполнение чего-то стандартно-латиноамериканского, расслабляла взвинченные до предела нервы. Хороший клуб, хоть в этом нам повезло.
- Этот подойдет? – раздался голосок Мии. Я мысленно покачал головой.
- Сразу нет. Этого ты замочишь, не доведя до постели.
- Но у него лицо миленькое!..
Женщины! У них свои критерии.
- Нет. ПОВЕРЬ, это не твой вариант, - произнес я, призвав всю доступную настойчивость.
Спорить Сестренка не стала, продолжив прогулку по окрестностям танцпола. Камера на ее плече перескакивала с лица на лицо, с лица на лицо, высвечивая для меня различных самцов, вышедших в эту ночь на охоту. И не ведающих, что симпатичная девчушка перед ними вовсе не дичь; дичь – как раз они. Причем в максимально возможном смысле этого слова.
Обзор поехал – Мия повернулась. Новые поиски. Удар, встряска – кто-то в нее врезался. Вполне вероятно, случайно. Голос: «Сеньорита, всё в порядке?»
Картинка сместилась, высветив плечо и половину груди говорившего. Хороший костюмчик! Не деловой, но говорящий о крайней серьезности носящего.
- О, да, сеньор! В полном! – Судя по интонации, Мия включила магию. Так-так, девочка, куда торопишься? Я же не дал добро!
- Вы идете такая рассеянная… Так смотрите… - продолжал незнакомец. - У вас точно ничего не случилось?
Да высвети ты его лицо, обормотка! Специально так делаешь, что ли?
Есть. Симпатичный!
- Нет, сеньор. Правда, всё в порядке. Просто так скучно и одиноко…
Снова магия. По моим расчетам, парень должен заглотить наживку. А я еще не сделал о нем мнения! Или «забить» уже и довериться Сестренке? У нее ведь тоже есть эта пресловутая интуиция.
Бр-р-р-р! Ну уж нет! Я поёжился - без меня она дров наломает. Как раньше ломала, со своей «интуицией». Они же совсем другим местом думают, эти женщины! Они – эмоции, их концентрированный комок! И эмоциональная составляющая в их «интуиции» - главный критерий!
- Не поверите, но именно здесь одиноко больше всего… - продолжала «обрабатывать» клиента Мия. Я перевел взгляд на сидящую рядом Розу. Кивнул ей – мол, твое мнение? Старшая Сестренка в ответ лишь пожала плечами: «Решай сам». Кстати, тоже чисто по-женски.
Я и решил. Что лучше дать событиям идти своим ходом – иногда от этого гораздо больше толку, чем от самых мудрых планов. Я ведь не бог, не всемогущ, не стоит ждать от меня чудес проницательности. И через время был вознагражден – судя по интонации парня и его мимике в процессе общения, а так же по оценке затрагиваемых тем, подсознание охарактеризовало его как ответственного и сугубо положительного.
- Бери, твой вариант, – произнес я, испуская облегченный вздох. Кажется, с плеч упал камень. И одновременно другой, совершенно иной камень, на оные плечи свалился. Ибо рисковать жизнью подонка и жизнью хорошего человека – совсем разный риск. А я не был уверен даже на восемьдесят процентов, что успею предотвратить его гибель, когда Мие в постели снесет башню.
«Ну ты и сволочь, Шимановский!» - привычно подал голос мой внутренний судья.
- Привет, это Хуан. А это Роза.
К моменту их прихода мы с Розитой выключили всю аппаратуру и мирно попивали чай с какими-то добавками (Мишель заразила. И правда, есть в этом что-то. Изюминка вкуса и аромата, благотворно воздействующая на настроение). Парень при виде нас скис, но кто ему сказал, что в жизни всё легко? Это он еще не знает о своей роли в сегодняшнем спектакле! Сбежал бы при одном взгляде на наши смурные рожи!
- Роза, как понимаю, твоя сестра? – Вопрос Мие.
- Хм… Как, интересно, ты догадался? – съехидничала та и прижалась к нему талией – в качестве компенсации. – Чай будешь? Они тут вкусняшки подоставали!.. – На столе возвышалась кучка специально купленных ради мероприятия пирожных.
- Не откажусь. - Парень мысленно издал тяжелый вздох и присел к нам.
Место проведения операции подарила нам Паулита. Изначально мы думали «окопаться» в гостиничном номере, типа такого, в каком мы с моей благоверной «зависали» перед свадьбой. Только не из шараг прямо над клубом, снимаемых на несколько часов для вполне определенных целей, а в цивильном нормальном недешевом номере недешевой гостиницы в центре. Но у нашей красноволосой напарницы в том же центре есть замечательная квартира. Однокомнатная, но по моим плебейским меркам огромная, как дворец. Одна кухня в ней превышала площадь всей нашей с мамой квартиры на улице Первого космонавта. Причем, там располагалось два дивана и три мягчайших кресла – если у Мии всё получится, спать где найдем. Как и где провести время в ожидании.
Кровать занимала половину жилой комнаты и была снабжена такой неплохой штукой, как полог с зеркальным потолком и балдахином. Зеркальный полог, скажу вам, это нечто! Вещь невероятная, заводящая с пол-оборота и несущая уйму положительных эмоций! Во всяком случае, мне счастливилось валяться на ней с сеньоритами, которые стоили такого приспособления.
На самой кровати могло разместиться человек пять-шесть – немаленькая штукенция. Красноволосая, покупая ее, явно имела далеко идущие прицелы. Остальная же обстановка комнаты была лишь её фоном и не стоит отдельного упоминания.
В общем, скромненько, но со вкусом и размахом. И главное, квартирка не относилась к разряду дешевых, так что впечатление на парня Мия произвела.
Посиделки не затянулись. Наша пациентка пыталась тянуть время, завести какую-то философскую беседу на абстрактные темы, но мое «Гх-х-х-хм-м-м» вернуло ее на нужную стезю. Парень тоже понял всё правильно – посмотрел на меня, потом на Розу. Давай-давай, родной, достраивай цепочки! Ведь врать нехорошо, Гюльзар из кожи вон лезет, чтоб не делать этого! А признаваться, что собрались страховать напарницу, которая будет тебя убивать…
- Так, кровать наша! – произнесла Мия, так же поймав взгляд, схватила парня за грудки и потащила в комнату. Тот пытался протестовать – как минимум чай он не допил – но не усердствовал. В конце концов, ради такой кровати, чтоб застолбить на ней место у конкурирующей парочки, можно пожертвовать не только чаем!
Когда возня в комнате закончилась и воцарилась предвкушающая тишина, мы активировали все установленные приборы слежения. Балдахин Мия по уговору оставила незадернутым, но наши камеры на всякий случай находились и внутри полога. Перед операцией я потряс техотдел, затратив пару хороших вечеров на его сотрудниц, и вооружены мы были по полной программе. Защищенные «военные» системы связи, включающие дополнительную кольцевую мембрану в ухо и несколько дублирующих микрофонов на теле объекта воздействия, наши гарнитуры слежения с навигатором визора вокруг головы, пять камер на одежде младшей Сестренки и целых восемь в комнате. Всё это миниатюрное, с защищенными сигналами, которые практически невозможно взломать и перехватить, и на которые не подействуют никакие естественные помехи, кроме герметичного свинцового бункера. И, естественно, терминал управления, к которому вся эта хрень подключалась. За который, учитывая секреты системы, потеряй мы его, нас изнасилуют и вышвырнут в атмосферный шлюз без скафандра. После чего то, что от нас останется, закопают, потанцуют сверху, затем откопают и еще раз изнасилуют. Но другого у девочек просто не было – корпус в своих спецоперациях не мелочится.
М-да, гадское это ощущение, когда видишь, как какой-то хмырь, пусть даже ты его оценил положительно, лапает твою напарницу, которую считал больше, чем сестрой. Как медленно раздевает ее, снимает белье. Как его руки ласкают ее тело. Как залезают туда, куда… Куда в душевой тебе лазить не позволяли.
- Не пыхти, – произнесла каменно спокойная Роза, отключив связь. – Лучше страхуй.
- Пока всё нормально, - покачал я головой. – Она держится.
Да, Мия держалась. Парень попытался перейти к активным действиям чересчур быстро, видимо, наше присутствие за стенкой довлело, хотелось поскорее отстреляться… Но я, увидев расширяющиеся зрачки Сестренки, быстро затараторил:
- Не торопись! Всё нормально, под контролем! Дыши! Да, вот так! Вдох-выдох! Вдох-выдох!
- Всё в порядке? – Парень понял, что-то не так.
- Скажи ему, чтоб не спешил. Ни в коем случае не спешил! Что ты не готова!..
Пытка продолжилась. Парень, действительно, послушался и не спешил; я же вновь ощутил дикий приступ собственнических чувств. Эта девочка моя! Моя и только моя! Это я сплю с нею в одной каюте, причем мы оба абсолютно обнаженные! Это мы принимаем по утрам совместный душ, в котором играем в «обнимашки»!..
Что это, ревность самца, у которого уводят самку? Или осознание, что эта самка и не была его, несмотря на совместный сон, душ, ванные и прочие нежности? Или же ревность «отца», воспитавшего-таки «дочь», которая исцелилась (выросла) и улетела, наконец, из гнезда в вольный полет?
Нет, скорее брата. Да и не улетела еще – пока мучается. Но чувства я испытывал скорее отцовские, чем братские. Да и обычная мужская ревность тоже имела место. Там вообще намешался такой коктейль из чувств… Всё, что могло быть - всё испытал. И всё сразу. А ещё вдруг понял, что больше не хочу знать, как и с кем мои девочки проводят время за пределами каюты. И красноволосую, буде она еще раз при мне заведет разговор о постельных подвигах, удавлю!
- Спокойно! Спокойно! Всё под контролем! – вновь активировал я связь, когда… Нет, не увидел, почувствовал волнение Мии. – Не противься! Он не враг, зайчонок! Держись!
Мой голос возымел действие, «зайчонок» расслабилась. Пытка продолжилась.
…Есть, рубеж перейден, но это не конец. На визоре в едином ритме двигались две фигуры аж в восьми ракурсах, и я внимательно бегал глазами с одного на другой, пытаясь понять, какой из них более информативен. С помощью какого у меня получится поймать момент «икс» лучше других? А что такой момент, когда безумие в Мие возьмет верх над разумом, настанет, сомнения не покидали. Бросил беглый взгляд на Розу – та так же сидела в напряжении, держа руку на виртуальной кнопке распахивания двери из коридора в комнату.
Есть, началось. Вначале еле заметно, но я почувствовал усиление волнения в Мие. Оно становилось всё сильнее и сильнее, несмотря на мой умиротворяющий спокойный голос, которым я пытался погасить флюктуации. Парень пытался несколько раз переложить девушку, сменить позу, и ее «заносило» всё больше и больше. Я что-то говорил, пытался удержать ее сознание, и это ненадолго, но помогало. Мия верила мне, верила голосу, и рассудок изо всех сил держался на плаву. Но она БОЯЛАСЬ парня. Боялась ее прикосновений, его ласк. Это был не страх, а некая паника, нечто необъяснимое. Как назло, парню, уже «раскрутившему» сеньориту, затащившему в постель, и даже начавшему ее… Иметь, вдруг пришлось не по душе такое поведение, которое он принял за норов непонятно чего выпендривающейся сучки. Ведь Мия мягко, но настойчиво отталкивала его, не давая процессу продолжиться. Он начал что-то выговаривать, настойчиво-негативное, но Мия смотрела насквозь стеклянными глазами, как будто ничего не соображая. Ему бы подождать, дать прийти в себя… Но кто мне сказал, что жизнь – лёгкая штука?
Итак, тип в очередной раз попытался повалить и подмять Мию, но она, тяжело дыша, отстранилась – словно она набивает цену, и занимались они только что совершенно не этим. И тогда парень вспылил и решился на грубость…
- …Давай! – крикнул я шепотом, чтобы не орать на всю квартиру, и счет пошел на доли секунды. Роза сорвалась с места, успев к двери до того, как та полностью открылась, влетела внутрь. Я – следом. На момент моего крика парень еще ничего не сделал, я просто ЗНАЛ, что так будет. Только потому он и остался жив, и даже почти цел.
Роза успела. Когда парень с силой толкнул Мию, повалив ее на спину, когда попытался навалиться на ее горло, чтобы не дергалась, она уже вваливалась в комнату. И когда Мия, вошедшая в боевой режим, двинула парня пяткой под невообразимым углом прямо по носу, завала его самого набок и попыталась дотянуться уже до его горла активированными «бабочками», успела перехватить руку и дернуть назад. Я же взлетел на этот траходром следом и повалился между ними и парнем, рассчитывая закрыть его телом – меня резать Сестренка не станет. В последний момент остановится. Во всяком случае, я в это верил.
Через десять минут мы снова пили на кухне чай. Парень, имя которого я так и не узнал, остановил кровь (нос остался цел), промыл и обработал порезы, которые все-таки нанесла ему Сестренка, пусть и нечаянно, и сидел с залепленным в двух местах медпластырем лицом, нервно помешивая ложкой в своей кружке. Мия, выплакавшаяся за это время на плече у сестры, насупившись, сидела напротив – мы их разделили от греха подальше. То, что облачаться в хоть какую-то одежду, даже в белье, она не посчитала нужным, на собравшихся абсолютно не действовало – не до того было. На экране, который я завихрил перед нами прямо на стене, парень что-то закричал, схватил девушку за горло и повалил на кровать. Я ткнул палец сквозь иконку «паузы».
- Вот этот момент. И в ней сработали рефлексы. – Пожал плечами. - Так что извини, но кое в чем ты и сам виноват. Не надо было так грубо.
- А предупредить не бывает? – хмыкнул парень, опешивший от такого откровения. Не так, ТАКОГО откровения. Что он – всего лишь случайно подвернувшаяся под руку чокнутым экспериментаторам подопытная белая мышь, шансы на выживание которой в их эксперименте далеко не сто процентов. Каково вам было бы услышать подобное?
Я снова пожал плечами.
- Ты бы ушел. Отказался. Даже если бы мы денег предложили.
- Психи! – Он закатил глаза. – А сам, если такой умный? Самому с нею слабо?
- Я не тот вариант. – Из груди вырвался тяжелый вздох. – Со мной всё пройдет великолепно – мне она доверяет. Нужен кто-то со стороны, с кем хочется «замутить», а не родной напарник. Представь себе инцест, брата с сестрой. – От этой фразы все, сидящие за столом, скривились. - Сестра в процессе… Процесса абсолютно доверяет брату, не ждет от него подлости, чем бы ни болела в плане фобий. У них всё получится, даже если с другими она… Никак. Так вот, для нас это и есть инцест, только психологический. Мы слишком близкие, хоть и не родные.
Парень отрешенно замотал головой. Я его не убедил, да и слушать мои аргументы он намерен не был в принципе.
- А если я на вас заявлю? Как на покушение на убийство? Целенаправленное, в составе группы лиц? Вы же знали, что так может быть, а значит…
- Ты этого не сделаешь. – Я выдал самую обезоруживающую свою улыбку. Парень проглотил окончание фразы, недоуменно вытянув лицо.
- Это еще почему? Или ты думаешь…
- Ты – хороший, - констатировал я. – Добрый. Я дал согласие на тебя только потому, что ты такой.
Он закашлялся. Да уж, интересный у нас разговор получается! Где тут мёд, где дёготь – пойди разбери!
- Значит, как убивать, так хорошего? Доброго?
- Подонок бы на твоем месте «завалил» Мию раньше, - скривился я, мысленно представляя эту картину. - И мы бы не успели. А у тебя шанс был. Именно потому, что ты хороший. И именно поэтому ты не станешь заявлять на бедную больную сиротку, которой не повезло в жизни. Это ведь не просто так, - кивнул я на дующую вторую кружку чая со сладостями обнаженную напарницу. – Это насилие. Которое принес в мир такой же мужчина, как и мы с тобой. Такой же, только ПЛОХОЙ, - выделил я это слово. – И наша задача исправить эту ошибку. У меня – со своей стороны, у тебя – со своей.
Парень думал долго, но что ответить так и не нашелся. Правильно, жалость к жертве насилия… Что лучше может подействовать на хорошего парня на Венере?
- Да и думаю, не получится у тебя ничего, - взяла слово Роза. – Даже если заявишь. Мы – королевские телохранители, королева вытащит нас и не из такой передряги. Мы же тебе искренне БЛАГОДАРНЫ. – Перед парнем на стол опустилась пластина в триста золотых империалов. – ОЧЕНЬ благодарны. – И еще две по сто.
Тот глубоко вздохнул, несколько раз перевел взгляд с золота на Розу, потом на Мию, после на меня.
- Выбор за тобой, - завершил я этот непростой разговор. - Ты, действительно, помог. Мы знаем, над чем работать, и, даю слово, следующему кандидату не будет угрожать опасность.
Ты же, действительно, ничего не изменишь. Сам видел, какие штучки у девочек в руках. Так что советую просто держать язык за зубами. – Пауза, и проникновенно:
- Я тоже добрый, парень! – Хлопок по плечу. – Поверь, я меньше всего заинтересован, чтобы кто-то пострадал! И не допущу больше подобного!
Поверил, нет… Не важно. Важно то, что он встал, забрал золото, и, сказав что-то вежливое, удалился. Больше наши пути не пересекались.
- Ну и? произнесла Роза, оглядывая нас с сестрой. – Кто что скажет?
- А что тут говорить? Вот, у нас есть штатный психолог, ему и слово! Что «увидел», над чем «работать»? И как «мы это преодолеем»? – Мия оставила кружку, пустую тарелку от пирожных и откинулась на спинку кресла, сложив руки на груди. Отличной, восхитительной груди! Я говорил, что она не посчитала нужным одеться?
- Марш в душ! Быстро! – скомандовал я. Подействовало – Сестренки в своё время первые увидели во мне лидера и не задавали вопросов. Однако, лидерство постоянно требуется подтверждать, и с этим сегодня наметились проблемы.
- Хуан, действительно, сколько можно ходить вокруг да около? – произнесла Розита, когда послышался шорох закрывающейся душевой кабины. – То, что мы напарники не отменяет того, что ты мужчина. И если думаешь, что нам будет неприятно с тобой спать…
Я поднял руку в отрицающем жесте.
- Ты не понимаешь, дело не в этом. – Вздох, пауза, концентрация мыслей. - Дело вообще не в том, кто мы друг для друга. – Снова пауза, тяжелый вздох. – Хотя нет, именно в этом…
Господи, дай мне красноречия!
- Переведи? – Старшая Сестренка подалась вперед.
- Она доверяет мне, - попытался я. - Доверяет так, как никому на свете. Так сильно она уверена только в тебе и девочках – самых близких людях. Даже если я буду ее насиловать, она лишь по-тихому улыбнется, воспринимая это забавной ролевой игрой, навороченными «обнимашками». Поверь, солнце, это так. Я, действительно, единственный на Венере человек, с которым ЭТО сработает…. И единственный, с которым такой подход неприемлем.
Роза думала долго, качала про себя головой, наконец, решилась:
- И всё-таки, давай не будем прятаться за словами и понятиями. Сделай это! Тем более, давно пора.
- Я… - Я попытался возразить, но она не дала.
- Хуан, давай так, ты сделаешь – мы посмотрим! И будем думать, по факту того, что получится. А все эти бредни насчет «семьи» и «инцеста» оставь крокодилам. Ты у нас не первый день, знаешь, что обычно творится на посвящение.
Угу, знаю. Оргия. Состоящая из двух этапов. Первый – увлекательный групповой секс друг с другом. Второй – приглашение мальчиков и продолжение банкета, ибо что это за групповуха, когда все участники однополы?
- То, что ты мальчик, не значит, что у тебя не будет посвящения, - продолжала она. - Уж как мы Паулу драли, а тебя… - Пауза, предвкушающая улыбка. Ах ты маленькая дрянь – мне впервые за сегодня захотелось рассмеяться. Собеседница тем временем кивнула под стол:
- Короче, днем раньше, днем позже – все там будем. Действуй!
М-да, я для них всё еще тот же Хуанито, проснувшийся в тринадцатой каюте, неопытный и ни в чем не разбирающийся. Хотя у меня относительно них совершенно иные мотивы сдерживания. И в первую очередь желание отсутствия проблем на проблемное место. Ибо взаимоотношения «гаремного» типа, которые возникнут после секса с ними, совсем не то, что взаимоотношения в боевом братстве, пусть и разнополом, коим являемся мы сейчас.
А посвящение… Это всего лишь очередная традиция. И относиться к ней надо именно как к глупой традиции, а не естественному ходу вещей. Даже шарахающаяся от меня Паула насчет посвящения совершенно спокойна.
Когда Мия вышла, всё было готово, кровать перестелена, балдахин подвешен. Розу усадили прямо здесь – а чего нам стесняться?
То, что было дальше, можно назвать именно так – форменное насилие. Начал я грубо сразу, схватив Мию за волосы, сорвав полотенце – пока не опомнилась, силой потянул назад. И ожидаемо не получил эффекта – «зайчонок», действительно, приняла это как игру. Обстановка располагала – кровать, интим… А время, и тут Роза не покривила, подошло – морально они все, даже Кассандра, давно уже к этому готовы.
…После же я творил с младшей сестренкой всё, что подсказывала воспаленная фантазия производителей взрослого кино. По крайней мере, из того, что мне удавалось видеть хотя бы краем глаза. Я был не просто груб – я издевался, бил Мию, выкручивал руки. Пытался душить. Но она лишь замирала, не пытаясь дышать, ожидая, когда я расслаблю хватку, и стоически терпела побои, кривляясь и хрипя только для вида. И самое страшное, чего я совершенно не учел ввиду неопытности – ей вся эта свистопляска ПОНРАВИЛАСЬ.
- Вот так, девочки, - распинался я, - налегая на остатки пирожных, извлеченных из холодильника. Абсолютно расслабленная умиротворенная Мия с довольной улыбкой сидела в кресле, в которое залезла с ногами, откинувшись на спинку – кстати, всё так же игнорируя одежду. Роза же уронила голову на руки и созерцала столешницу. – Вот так девочки, это называется скрытый мазохизм. Это как бы отклонение, но нормальное отклонение. Просто каждому своё, в том числе в сексе. Есть даже клубы любителей этого, всё законно…
- Нам только о клубах говорить! – Роза, издавшая очередной тяжелый вздох, поднялась и откинулась тоже. – Сам ты к такому как? По виду, не очень.
Я пожал плечами.
- Да, не любитель. Ни «сверху», ни «снизу». Я классик. Так что тем более не ко мне. Думаю, займетесь этим вопросом после, когда мы уберем у Мии фобию.
- А мы уберем? – скривилась Роза, и я увидел, как старательно она прячет нервную дрожь. Наверное, если бы не шикарный секс, с Мией бы вообще была истерика. Хотя, она с нею и была…
- Уберем. – Я кивнул и задумался. – Да, девочки, несмотря ни на какие факторы, и даже на скрытый мазохизм пациентки, мы это сделать сможем. Но нам придется работать. ОЧЕНЬ много работать, - покачал я головой. - Это будет тяжело, трудно…
Мия соизволила скинуть ноги на пол, нормально усесться и сверкнуть глазами:
- Хуан, я когда-нибудь боялась трудностей?
Пауза.
- Вот и не томи! Говори, что делать!..
Вот за это я их и люблю.
* * *
- О, мисс желает приобрести что-то необычное? В подарок другу? Родственнику? – Старичок с седыми волосами и добрыми глазами, вышедший навстречу при её появлении, подпер подбородок большим пальцем, делая вид, что задумался. – Впрочем, нет. Возможно, для себя? – Пауза. – Возможно. Но маловероятно. Мисс не слушает музыку гринго, не так ли?
Глаза старика смеялись. Видимо, это и был тот самый мистер Смит, ибо его антикварная музыкальная лавка в одном из многочисленных небольших подвальчиков туристической зоны Центра так и называлась: «Лавка мистера Смита». Фрейя поняла, он сразу догадался, кто перед ней – и по девочкам охраны, имеющим, что уж там говорить, довольно специфический вид, и по ней самой – она не гримировалась, предстала в своём повседневном, известном всей планете, виде. Но ему уж очень хотелось покуражиться, подурачиться. Не со зла, просто некоторые мужчины остаются мальчишками, даже имея внуков и седые волосы.
- Нет! – Картинный разочарованный вздох. – Мисс не любит музыку гринго. И старый Адам сдаётся – он так и не понял, для чего вы посетили его скромную обитель.
Фрейя заозиралась по сторонам. Магазинчик полностью подходил под звание антикварного – всё в нем отдавало духом старины. Интерьер, стеллажи, полки, даже декоративные лампы и канделябры – всё вокруг напоминало если не викторианскую эпоху, то первую половину XX века максимум. Магазинчик был крошечным, и, вероятно, товар на полках был выставлен не весь. И это закономерно – истинные ценители знают конкретную вещь, которая им нужна; они не станут заморачиваться рассматриванием стоящего на обозрении ширпотреба. И для таких, истинных ценителей, и дающих основной доход подобным заведениям, тут должно быть отдельное помещение.
- Мистер Смит, я бы хотела задать вам пару вопросов, - начала она, сложив впечатление и о заведении, и о хозяине, но старик замахал руками.
- О, что вы, ваше высочество! Только не здесь! Пойдемте за стариком гринго, я угощу вас лучшим кофе американского континента!
Он направился куда-то вглубь, за стойку, ему в хвост пристроилась одна из девочек первого кольца. Оливия, а сегодня она была с нею, пошла сзади. Магазин был настолько маленький, что больше внутри никто не поместился.
Кабинет оказался крошечным, но невероятно уютным. Он прятался в стене за одним из стеллажей, за дверью из натурального дерева, которая при открывании предательски заскрипела. Фрейя, никогда не слышавшая скрип старинных дверей, потому, как никогда оными не пользовалась, улыбнулась. Пол кабинета был покрыт пушистым натуральным ковром (либо сделанным настолько качественно, что от натурального не отличишь), в углу возвышался огромный (по меркам помещения) шкаф красного дерева, в котором виднелись бумажные книги – тоже раритеты, но, вероятно, принадлежащие лично хозяину и оттого не имеющие отношения к продаже. Посредине стоял стол, тоже драгоценного дерева, рядом с которым с противоположных сторон призывали к уютному отдыху два кресла-качалки (естественно, так же из натурального дерева). С хозяйской стороны стола наблюдалась кипа распечаток(обычных, из пластика), а так же управляющий контур стационарного терминала визора, всё-таки выдававшего отношение помещения к двадцать пятому веку.
Места было мало, и когда Оливия убедилась, что других выходов нет, а ее высочеству ничего не угрожает, Фрейя попросила её удалиться. Оглядев её собеседника, сделав выводы о его физическом состоянии, а так же зная о подготовке подопечной, Бергер скривилась, но всё же вышла, сделав напарнице знак следовать за нею. Это против правил, но кто сказал, что правилам нужно следовать всегда? Тем более, что происходящее в кабинете, включая разговор, полностью контролируется.
Когда охрана удалилась, старик любезно отодвинул принцессе кресло, начав рассказывать что-то из истории этих качалок. По его словам, в них сидели самые яркие знаменитости музыкального мира Венеры ушедшей эпохи. Оперные дивы, известные гитаристы, скрипачи, саксофонисты, актёры… Да много кто! Фрейя не знала и половины из них, хотя вторая половина перечня имён уважение внушала. Но главное, отметила она, это были представители именно минувшей эпохи – старик так и остался жить в ней, и вряд ли когда-нибудь «спустится» к современности. Впрочем, судя по его взгляду и словесным оборотам, он и не собирался позиционировать себя молоденьким мальчиком.
Фрейя уселась в качалку, несколько раз оттолкнулась ногами, ловя непривычные ощущения – в подобной версии привычного предмета мебели она оказалась впервые. Поймала себя на мысли, что ей нравится дух старины вокруг, как и одуряющий запах натурального дерева. И что к беседе, к которой нервно готовилась, пришла расслабленной и умиротворенной. Ай да мистер Смит!
- Итак, чем могу быть полезен вашему высочеству? – перешел старик к делу, когда она отказалась от кофе, ссылаясь на протоколы безопасности.
- Наверное, все ваши ОСОБЫЕ клиенты в восторге от этого помещения, не так ли? – озвучила Фрейя свои мысли, оттягивая момент разговора о главном.
Старик выдал ослепительную улыбку.
- Это бизнес, мисс Фрейя. Если старый Адам не создаст у клиента нужной эмоции, не расположит его к контакту, он прогорит. А этот хитрый тип не хочет прогорать! Кто же тогда вместо него будет нести семена настоящей музыки варварам латинос?
- Полегче сень… мистер Смит. – Фрейя рассмеялась. – Всё-таки я представляю правящий дом этих латинос. И кстати, почему варваров? Разве всё так грустно?
- Нет, не всё. Но кое-что всё же есть. - Мистер Смит сделал пафосное выражение лица и пожал плечами. - Скажем так, я бы назвал амигос полноценными «белыми» людьми, в цивилизационном смысле этого слова, если бы они слушали НАСТОЯЩУЮ музыку, а не свои средневековые танцульки.
Фрейя снова рассмеялась, на сей раз более непринужденно.
- Значит, единственный критерий «доразвитости», «белости» цивилизации, является показатель музыки?
- Увы, мисс Фрейя, но только развитые цивилизации могут создать истинное многообразие и разносторонность музыкального мира, – театрально закатил он глаза.
- А как же космические корабли и деструкторы? Термоядерные реакторы и технологии строительства всего и вся, даже на такой планете, как наша? Как же иное разнообразие мира? Ведь именно латинос уничтожили так воспеваемую вами цивилизацию гринго!
На лице хозяина кабинета не дрогнул ни один мускул.
- К сожалению, и моему, и всей моей культуры, когда пришли вы, всё было уже окончено. Североатлантическая цивилизация уже деградировала, сама по себе. Подтверждением этого как раз и стали ваши космолёты и деструкторы – в иных условиях вам бы никто не дал возможности их создать. А варвары потому, что ни вы, ни кто-либо другой в поствоенном мире так и не создал ничего… Не то, что лучше, но даже отдаленно напоминающего блистательную эпоху гринго! Вы… Мы, - нехотя поправился он, - уже больше трех сотен лет представляем собой точную копию варваров Древнего мира, усвоивших кое-какие новинки технического прогресса и пришедшие с их помощью жить на земли древних цивилизаций. Цивилизаций в упадке, местами разрушенных, потерявших величие… Но тем не менее, в лучшие годы это величие имевших. Как киммерийцы, скифы или готы жили на развалинах Вавилонии, Рима, или Бактрии. Да, мы сильны… Но сила наша – пустая. Сила голого оружия. За ней нет ничего. И даже «танцульки» достались нам по наследству от далёких предков, которые смогли покорить Южноамериканский континент. Покорить не только силой оружия, но и культурой, ассимиляцией, создав симбиоз своей культуры и местной. Тех, у кого хватило воли и смелости, кто МЕЧТАЛ и СТРОИЛ, а не только пользовался благами.
- Вы ведь даже не ставите себе развитие глобальной целью! – повысил голос старик, вновь перескочив на «вы». Видимо в этот момент он обращался не к абстрактной амигос, а к представителю королевского дома. - Торговля ресурсами, деструкторы, линкоры, наращивание военных мускулов ради выхватывания друг у друга оных ресурсов, на которые строятся новые деструкторы и линкоры… Бренное существование государств и корпораций… И полное отсутствие каких бы то ни было ИДЕЙ! – воскликнул он. - У нас нет ничего, к чему можно было бы стремиться. И я говорю не только про Венеру – весь мир болеет этим. Мы даже перестали исследовать звёзды, ваше высочество. Мы не грезим о них. Ограничились посылкой нескольких автоматических экспедиций, да и те были отправлены в далёком прошлом. Мы не мертвы, нет. Но мы ВАРВАРЫ! – закончил он с нажимом. – Живущие достижениями других цивилизаций, ДРУГОЙ цивилизации. И даже не помышляющие созданием своей.
Фрейя поёжилась. Она не любила такие глубоко философские диспуты, чувствовала себя в них маленьким беспомощным котёнком. Потому, как частью ума понимала, что-то в этих рассуждениях есть. Однако у неё не было рецепта, как оздоровить общество, как изменить в этой жизни хоть что-то. Как нет такого решения и у «мистеров Смитов», подобных сидящему перед ней старику, философствующих у себя в уютном деревянном кабинетике в подземелье купольного города неживой планеты с адскими условиями существования. Где и купол, и жизнь под ним были построены и устроены той самой «варварской» цивилизацией, не ищущей счастья в звёздах. Разговор был неприятен, потому она поёжилась и попыталась закрыть тему.
- Поэтому вы и поставили целью жизни просветлять оных варваров, неся им свет древней цивилизации, которую считаете своей, мистер Смит? Знакомя с культурными достижениями, которые она приобрела на пике своей мощи? А заодно зарабатываете на этом на хлеб насущный?
Собеседник пожал плечами и выдал ослепительную улыбку.
- А почему я не должен делать этого, если моя Великая Цель приносит прибыль? Я ведь на самом деле гринго, а какой чистокровный гринго пройдет мимо того, что приносит прибыль?
- Вы очень положительный гринго! – снова рассмеялась Фрейя такой жизненной позиции. Ибо этот человек не юлил – он и вправду считал ровно так, как думает. Его хобби, его Великая Цель, и его бизнес просто совпадали.
- Мне нужна информация, - перешла она к делу, взяв быка за рога. – И я совершенно точно знаю, что вы мне можете помочь.
- Откуда же такая уверенность? – усмехнулся старик, мгновенно собравшись. Но не зло усмехнулся, и без надменности. С интересом.
- Потому, что я проверила всех ваших коллег, которые могли сделать это вместо вас. И везде меня ждало разочарование - ваши коллеги совершенно искренне не смогли пролить свет на проблему. А значит, кроме вас это сделать некому.
- Ваше высочество, я не знаю корня вопроса, - хмыкнул старик, - но следуя логике, вы можете допустить системную ошибку. Свет на вашу проблему совершенно искренне не смогу пролить и я, и это будет означать, что вы ошиблись изначально. Вы уверены, что я в состоянии вам помочь?
Она дрогнула. На долю секунды, но хитрый гринго её неуверенность уловил. И то, что она взяла себя в руки и надавила с напором, уже не имело значения:
- Мистер Смит, два плюс один всегда будет три! Равно как и три минус два – один. Как думаете, если на выставке в Королевской галерее в прошлом году работали три магазина антикварной музыки, и в двух из них признали, что не имеют к одному из проданных в тот день дисков никакого отношения, кто мог продать его ещё, кроме вас?
Старик при словах о Королевской галерее посерьезнел, нахмурился. Кажется, она по адресу. Однако ей показалось, что захоти он, и она бы никогда его не расколола. Мистер Смит не считал, что произошло что-то эдакое, потому был открыт для диалога, и только поэтому она прочла по лицу, что он всё понял. Что случилось бы, если б он затаился… Представить трудно. Ибо вести с этим человеком войну бесполезно. На него у третьего управления, как и у департамента безопасности, не нашлось абсолютно ничего. Даже если он и имеет какие-то криминальные контакты (а какой порядочный антиквар такого уровня их не имеет), то шифруется и перестраховывается, и под удар не подставится. А творить беспредел, чтоб прижучить его на чем-нибудь, ей не позволят.
- Что за диск? – спросил хозяин кабинета профессиональным тоном переговорщика, очевидно, ожидая услышать вполне определенный ответ. Но Фрейя, к своему стыду, не могла дать даже его. Ни она, ни Сильвия так и не вспомнили, что было на искомом предмете поиска изображено. Пожала плечами и протянула вместо этого распечатку, на которой был запечатлен Хуан, идущий с гитарой по коридору Школы.
- Насчет диска сказать трудно, но знакомые мне эксперты оценивают его стоимость в семьдесят – сто тысяч империалов. Сумма немаленькая, согласитесь! – Старик задумчиво кивнул. По лицу его начинала расползаться понимающая улыбка. – Точно могу сказать только об этом мальчике. Именно у него в руках находился тот пресловутый диск, о котором я хотела бы вас спросить.
- Он совершил что-то криминальное? Этот мальчик? – сверкнул глазами старик. Фрейя нехотя покачала головой.
- Нет.
- Тогда в чём его подозревают? И при чём здесь этот диск?
- Так вы помните его? – теперь нахмурилась Фрейя, причем излишне картинно. – Мальчика? Ибо диск вы явно вспомнили!
Однако хозяина этого кабинета её «детективными» ужимками было не пронять.
- Вначале скажите, в чём его подозревают, ваше высочество. - Он демонстративно расслабился, показывая полное владение ситуацией. - И только после этого старый гринго скажет, что он помнит.
Фрейя про себя выругалась. Задумалась, и, признав бесперспективность нагнетания, честно ответила:
- Его ни в чём не подозревают. Я просто ищу его. Не диск, мальчика.
Хитрый блеск в глазах собеседника.
- Мне кажется, с вашей властью, с вашими ресурсами вы давно могли его найти, ваше высочество. И сомневаюсь, что вы этого не сделали. Не так ли? Тогда в чем дело?
Господи, как же сложно! И как же сложно маме. Ей ПРИДЕТСЯ со временем общаться с подобными людьми. Причем не на уровне бытовых поисков, а на переговорах государственной важности. А она не может справиться с каким-то антикваром-гринго! Хоть бы приготовилась к разговору, прогнала про себя возможные встречные вопросы оппонента! Детектив недоделанный!..
Однако, статус инфанты всё же сработал сегодня. С коллегами этого человека по цеху, причем оба раза. То есть, этот инструмент тоже действенен. Просто уповать на него слишком сильно не стоит – такое упование расслабляет перед схватками с серьезными, настоящими противниками.
Сделав для себя несложные, но далеко идущие выводы, ее высочество собралась и продолжила:
- Да, разумеется, я его нашла. – Пауза. - Мне нужно знать, откуда этот мальчик взял тот предмет древности, сеньор. А точнее, с кем в компании заходил в ваш магазин, и, соответственно, кто его ему купил.
Смех старика был подобен раскату грома по силе и радости младенца по искренности. И был совершенно неожиданным для собравшейся к битве и внутренне скукоженной принцессы.
Отсмеявшись с минуты две, даже пустив весёлую слезу, хозяин кабинета качнулся к её высочеству вперед.
- Мисс, для чего вам эта информация?
Фрейя зеркально подалась вперед, так же наклонив каталку.
- А вот это вас не касается, мистер Смит. Я и так сказала больше, чем следовало, в знак доверия. Это моё личное дело. Уверить могу только в том, что криминала в нём нет, и мальчику ничего не угрожает. Ведь именно это для вас главное, не так ли?
Старик подался назад и начал качаться в кресле. Взад-вперед, взад-вперед. Словно ребенок! Фрейя нехотя последовала его примеру и почувствовала, что расслабляется. Всё-таки качалки – великая вещь! Надо и себе домой такую заказать.
Кажется, у неё получилось. Не надавить, нет – на такого, как мистер Смит, не надавишь. Но заявить о серьезности намерений. Что она будет добиваться своего до конца, любыми средствами, и проще рассказать ей всё, как есть, чем иметь проблемы на пятую точку. Ибо мухой вьющаяся вокруг принцесса – всё же проблема. Как минимум для бизнеса.
- Почему бы вам в таком случае просто не взять камеры галереи и не просмотреть нужные моменты? – вдруг задал простой, но гениальный в своей простоте вопрос старик. - Ведь даже на том пятачке, где располагалась моя точка, их было несколько. Не думаю, что вам составило бы труда найти его спутницу.
- Спутницу? Это была всё-таки женщина? – Фрейя вновь выдала себя, чуть не подскочив. Глаза старика весело заблестели. Как у истинного ценителя эмоций, знатока человеческих отношений. Фрейя чуть не рассмеялась такому простому, но эффективному приёму, и поймала себя на мысли, что спровоцированная стариком ревность стала для неё откровением. Неужели всё так сложно и запущено? Когда она только успела?
- Данные камер исчезли, сеньор, - вновь призналась она, понимая, что вытянуть ответ из старика можно только откровением. Любой иной способ она не потянет. – Произошла некая история с моей сестрой… Знаете, Изабелла вечно влипает в дурацкие ситуации, и тот день не стал исключением. И изъятые службой дворцовой охраны данные «потерялись». Если бы дело касалось криминала, я бы их «нашла». Но криминала нет, и мне их никто не даст. Это семейное, и я там ничего не решаю.
- Сильно подозреваю, это решение вашего отца, - ухмыльнулся собеседник. – Это его методы, в его духе.
Фрейя улыбнулась – вопрос явно относился к разряду риторических.
- Однако, вы не просветите меня, что это за история случилась с вашей сестрой? – ухмыльнулся старик. – Ничего криминального, просто одному старому гринго интересно, для общего ознакомления. Он любит такие истории. И что самое главное, дальше него они не уйдут!..
Судя по глазам собеседника, последние слова с большой долей вероятности могли быть правдой. Она была склонна верить этому человеку. Но это мало что меняло, и Фрейя покачала головой.
- К сожалению, сеньор. Это не моя тайна.
- Эта девочка тоже заходила ко мне, - продолжил хозяин кабинета. Глаза его сощурились, сознание ушло глубоко в себя. – Она купила у меня несколько хороших вещей. Что-то из старого доброго джаза. А еще Эдит Пиаф. По-моему, она любит французский шансон, не так ли?
Фрейя нехотя кивнула.
- Да, это у неё есть. И всё-таки…
- Мисс, - старик вновь откинулся и закачался, - предлагаю вам сделку. Я рассказываю, откуда у парня тот диск, вы – что за история произошла у вашей сестры. – Он вскинул руки в останавливающем жесте, пресекая её попытку гневной тирады:
- Прошу извинить за такую настойчивость! Наверное, вы думаете, что копание в грязном белье недостойно истинного джентельмена!.. - Картинный вздох. – Просто вы не понимаете, что человеку, у которого есть всё – и любимая работа, и Дело жизни, и достаток - трудно найти достойное развлечение. И подобные истории весьма разнообразят скучность его бытия!..
Пауза.
- Мне не так уж и много осталось, юная мисс, - продолжил он тихо. - Почему бы за оставшееся время не посмотреть на вас, молодых, не позабавиться вашими ошибками? И, может быть, не дать совершить ошибки другим? Другим молодым, но на поступки кого повлиять мы в силах?
В любом случае, обещаю, это останется только между мной и вами! – воздел он руки вверх, и Фрейе вновь показалось, что этому человеку можно доверять. Во всяком случае, в этом вопросе. - За пределы сего кабинета это знание не распространится!
Да уж, скучающий богач-антиквар, коллекционирующий сплетни о семьях сильных мира сего. Которые не совсем сплетни, но не должны касаться никого за пределами их семей. Попала она на собеседника, чего уж говорить!
- Да, конечно, мистер Смит. Развлекаться с нас… Действительно, что вам еще осталось! – Она фыркнула, понимая, что в ней говорила злость, и стоит больших усилий её сдержать.
Впрочем, история Изабеллы хоть и не касалась никого теоретически, не относилась к разряду секретных. Более того, её не так давно достаточно много обсуждали в узких кругах их ровесников, среди наследников правящего страной сословия. Особенно тех, кто по политическим мотивам имеет на её сестру те или иные виды. Как бы в тайне, тихо и отвернувшись, но никто даже не делал вид, что это его не касается.
- Она была в галерее с мальчиком, - произнесла Фрейя, подписывая капитуляцию. - Которого видела второй раз в жизни и практически не знала. О котором наша служба безопасности на тот момент не имела никакого представления, кроме его наличия и количества приводов в гвардию. – Из груди вырвался тяжелый вздох – она не любила историю поиска того мальчишки. - Как выяснилось, с ним не всё чисто, есть за ним какой-то криминал, и отец решил спрятать его от Изабеллы, услав на Землю. И вернет не раньше, чем та остынет и забудет его, найдёт себе другую игрушку.
- И как, та успешно забывает? – задумчиво хмыкнул старик.
Фрейя максимально безразлично пожала плечами.
- Сеньор, а вот это вас уже, действительно, не касается.
- Мне жаль того мальчика. – Мистер Смит покачал головой, словно поясняя. – Близость к трону, к коронованным особам… Это всегда опасность! И наверняка он попал в эту кашу неосознанно, не отдавая отчет о последствиях.
Это меня и печалит – жил себе человек, своей жизнью… - Вздох. - …И прогулялся с девочкой из королевской семьи. На свою голову.
- Пусть скажет спасибо, что его не «утилизировали»! - холодно бросила её высочество. – Обычно отец не церемонится. А исполнителей у нашей семьи хватает.
- Хватает, - согласно кивнул мистер Смит. – Но смотреть в глаза своей любимице дон Козлов после этого не захотел…
Слова были обращены не к ней, фраза была риторической, но Фрейя поёжилась. Примерно так же думала и она, и примерно так всё обстояло на самом деле. Просто неприятно слушать такое от… Какого-то постороннего человека, да ещё и гринго, пусть даже ничего порочащего семью в поступке отца нет.
Однако, Бэль исправляется, потихоньку приходит в себя. Вон, даже встречаться с мальчиками начала! Вроде у неё уже есть кто-то постоянный. И тему эту пора сворачивать – с мистера Смита достаточно.
- Итак, теперь ваша очередь, – улыбнулась она, с победным видом откидываясь в кресле, мягко покачиваясь.
- Ах, да, - словно спохватился старик, выходя из размышлений. – Этот диск подарил Хуану я…
Пауза. После которой Фрейя спросила не совсем то, что следовало:
- Хуану? Вы запомнили его имя?
- Я не каждому дарю «Мехико», 2258, самой студии «Золотой дракон», мисс! – гневно воскликнул в ответ хозяин кабинета. - И если кому-то дарю, то этот человек стоит того, чтобы помнить его имя. Кстати, вы ведь участвовали в недавнем концерте крёстного своей матери, - это не вопрошалось, а утверждалось, - разве вы не заметили, что играл и пел этот юноша? По-моему, тот диск пошел ему на пользу, раз он выбрал для выступления песню той же самой группы, что подарил я, а не просто что-нибудь из той эпохи…
Старик загадочно замолчал. Фрейя же нехорошо выругалась. И самым мягким эпитетом в её тираде было словосочетание: «Долбанные рок-н-ролльщики!» Естественно, ругалась она про себя, но по мрачному виду понять её настроение можно было издалека.
- Простите, мисс, я, действительно, разбираюсь в людях, - продолжил старик, довершая разгром. - И если я дал человеку диск стоимостью в восемьдесят-сто тысяч, поверьте, я абсолютно уверен, что не выбросил эти деньги, и мой подарок «выстрелит». Что не будет стоять на полке лишь в качестве предмета коллекции.
- А его спутница… - Она проговорила эти слова и поразилась, как жалко они прозвучали на фоне грандиозных дел, творимых… Каким-то безвестным антикваром.
Старик пожал плечами.
- Да, у него была спутница. Но я не могу сказать, кто она. Простите, мисс Фрейя, но некоторые вещи для старика Смита выше его выгоды. Выгода в данном случае – возможность не получить во враги наследницу венерианского престола. – Он весело улыбнулся. - Но он лучше пойдёт на риск, чем совершит поступок, запятнающий его честь и репутацию.
- Мистер Смит! – вспыхнула её высочество. – О какой репутации вы говорите? Я вам рассказала всё, о чем мы договорились, вы же условия сделки не выполнили! И смеете утверждать что-то о чести?
- Вы не сказали ничего, что не было бы неизвестно другим, - парировал старик, - и чего я не знал бы ранее. Что не обсуждалось бы до этого в высшем свете. Я же… - Пауза. - …Если я скажу - раскрою секрет, - вздохнул он. И тут же поправился:
- …Возможно, не секрет. Мне неизвестно, секрет это или нет. Но я не могу рисковать. При том, что, - он пригвоздил ее взглядом, - что вы, если сильно захотите, можете самостоятельно обо всём спросить непосредственно у этого мальчика. Если отчаетесь искать потерянные записи, конечно же. С вашими ресурсами нет ничего невозможного, ни на одном из фронтов, было бы желание.
- И всё же, как бы там ни было со мной и моими желаниями, вы истинный гринго, мистер Смит, - покачала головой Фрейя. - Даёте обещания, которые не выполняете уже через минуту разговора. Теперь понимаю, откуда вы нажили состояние!..
- Мисс Фрейя, о, да, я истинный гринго! – вновь расплылся в улыбке старик. – Но не правы в другом. Я предельно честный гринго! И условия своих сделок выполняю всегда, даже если мне это невыгодно. Просто я стараюсь не обещать того, что не выполню. Например, вы спросили, ОТКУДА у парня тот диск. И я честно ответил: его дал ему я.
Сеньорита… Насчёт сеньориты копайте сами, ваше высочество. Старый Адам вам в этом молодом деле не помощник… - глаза его лучились от смеха, но Фрейя вновь поразилась полному отсутствию в них любых отрицательных эмоций. Просто очередное развлечение, очередная забава старого пожившего своё рыцаря.
* * *
- Садись.
Голос был женский, но уверенный, повелительный. Машина знакомая – точно на такой, только коричневой, они с Хуаном ездили … Узаконить отношения. Смутно представляя, что от неё хотят, но понимая, что опасность не грозит, Марина села в распахнутый люк подъехавшего прямо к крыльцу «Мустанга».
М-да, её высочеству инфанту она увидеть не ожидала. Надо сказать, она вообще видеть никого не ожидала, но визит наследницы престола банально выбивался из логики. Если к Хуану приезжала Изабелла, ловить здесь её сестре как бы нечего. Но это не её ума дело – сами разберутся.
- К ближайшему метро, - кивнула она начальнице охраны инфанты, смуглой сеньорите с черными густыми волосами и огромными глазами, с важным видом сидящей у противоположного люка. Та кивнула и что-то произнесла по внутренней связи.
- Ты уже командуешь в моей машине? – изумилась её высочество.
Марина пожала плечами.
- Почему нет? Вам же всё равно, где меня высаживать после разговора? А мне к дому ближе.
- Ты меня не боишься, - констатировала Фрейя.
- А чего тебя бояться? – хмыкнула Марина.
Машина набрала ход и направилась к выезду с территории. Покидать Центральный военный госпиталь, где она проходила практику, на машине, да ещё на одном из самых совершенных венерианских броневиков, ей не приходилось. Это ОЧЕНЬ защищенное место; правят бал тут военные, а они не склонны пускать в свою епархию кого бы то ни было. Даже аристократы из самых знатных и богатых семей, как правило, оставляют машины за проходной.
- Я хочу знать, что между тобой и Хуаном. Какие взаимоотношения, - произнесла Фрейя. Она была предельно собрана и напряжена - легкомысленное лёгкое розовое платьице и припудренные блёстками разноцветные волосы не могли обмануть в этом намётанный взгляд врача, хотя на первый взгляд сказать о ней такое было трудно. Вот она, аристократическая выдержка! Но вела собеседница себя при этом с достоинством, и даже лёгким пренебрежением. Впрочем, не переходящим в унижение собеседника, скорее она подчеркивала им статус. Что понравилось.
Сделав выводы об оппоненте, Марина пожала плечами, возвращаясь к вопросу.
- Никаких. Он свободен.
- Как вышло, что вы поженились? – Фрейя пыталась давить интонацией, но выходило у неё не очень.
- Так получилось, - скупо ответила собеседница.
- Это не ответ.
Какое-то время ехали молча. Миновали КПП, где их кортеж из трёх машин прошел шлюз, причем ни одну машину парни воинственного вида в лёгкой броне и с винтовками не досматривали. Однако, когда выехали на проспект, к ним в хвост смело пристроился небольшой транспорт купольного класса неброской окраски.
- По твою душу? – нахмурясь, спросила начальник охраны. Почему она посчитала, что это начальник, Марина не знала, но уж больно походила та выражением лица и властностью на девочку, Кассандру, которая пару раз от имени Хуана заходила к ним в гости. Его комвзвода.
- По мою, – не стала отнекиваться Марина.
- И кто это? – завертела головой её высочество, переводя взгляд с одного обзорного визора на другой.
- Мне сказали, департамент безопасности. Но сами понимаете, я не проверяла.
Фрейя нахмурилась, пытаясь понять, какой вопрос задать следующим. Ей не нравилась абсолютно пофигистская реакция этой Санчес: никакого пиетета к её статусу, никакого опасения возможностей. При том, что она её определенно узнала и по определению должна была вызвать эмоции. Как будто наследная принцесса Венеры у неё ассоциировалась с кем-то чуть более значимым, чем гастербайтер-дворник из Европы или Персии!
Наконец, нужная формулировка отчетливо проступила в голове:
- От кого они должны тебя защищать? Явно не от меня – на моё появление они не отреагировали. Вон, спокойно едут сзади. Кстати, мои девочки имеют право их остановить и даже расстрелять, зря они так.
- Боюсь, они вас узнали. – Марина презрительно скривилась. – Но дворцовый кортеж не входит в список угроз их «нулевого» объекта. Вот и едут сзади. Вы же так зовете охраняемых особ? «Нулевой объект»? – повернулась она к черненькой. - Телохранительница согласно кивнула. - А защищать они должны меня от дружков… моего бывшего жениха, - продолжила Марина. – Его зовут Карлос, он занимает в нашем эскадроне должность главы боевой группы. Если это можно назвать должностью, конечно.
- Вашем эскадроне? – нахмурилась Фрейя.
- Я из Северного Боливареса, - коротко пояснила Марина.
- Северный Боливарес!.. – Ее высочество вздохнула и явно прошептала про себя что-то нецензурное. – Столько лет, а всё никак эту лавочку не прикроем!
Пауза.
- Хорошо, но при чем здесь Хуан? – вернулась она к главной теме. – Это он посодействовал, что тебя охраняют?
- Это был единственный способ, чтоб меня охраняли! – повысила голос Марина. - Я – член семьи сотрудника. Они не могут меня бросить.
- Ясно. – Собеседница задумчиво кивнула, и глаза её засияли огнем понимания. – То есть, он женился ради того, чтобы они были вынуждены тебя защитить? Умно! Но почему он это сделал? Что вас связывало?
- Не поверишь, но ничего! - хмыкнула Марина, чувствуя в душе превосходство. Кажется, она поняла, наконец, почему ей приказали ничего, абсолютно ничего не говорить Изабелле про Хуана! Да уж, высоко мальчик взлетел. Не всем так везёт. Хотя, а везёт ли?
- Твоя сестра, – склонила голову на бок её высочество, нахмурив брови. – Она беременна. И она была на концерте. Это ребёнок Хуана?
Марина хотела съязвить, но язык не послушался. В вопросах, касаемых Беатрис, ехидство не работало. Вместо этого девушка скупо кивнула.
- Класс! – Из груди её высочества вырвался облегченный вздох. – И как же так получилось?
Марина пожала плечами.
- По глупости, как ещё такое получается? Огромной невероятной глупости!
- То есть, их тоже ничего не связывает, - скорее констатировала Фрейя. Отвечать не требовалось. - Но женился он не на ней, а на тебе!
- Тогда бы они охраняли её, - абстрактно кивнула Марина куда-то в сторону. – А меня бы Карлос с дружками встретил. И кончил.
- А её, значит, не кончат? – прищурились глазки Фрейи.
- В бандах есть свой кодекс чести! – менторским тоном произнесла Марина. Ей нравилось чувствовать, что она знает что-то, что далеко от её высочества инфанты, что её жизненный опыт в некоторых вещах несказанно богаче. – Истинный кабальеро никогда не опустится до того, чтобы причинить вред близким кинувшей его сучки. Хуан – да. Я – да. Нас он может встретить и вонзить нож в спину. И вообще сделать с нами всё, что захочет. А родные… Это признак слабости, - пояснила она. - Его засмеют, как дешевую тряпку. С ним не будут иметь никаких дел.
- Ибо уважение – первая и самая главная ценность в преступном мире. - Из легких Фрейи вновь вырвался вздох, то ли облегчения, то ли наоборот – Марина не поняла. - И где же ты его нашла, такого рыцаря? – усмехнулась принцесса. – Ведь он по сути испортил ради тебя себе жизнь! Это не ты носишь его ребенка!
Марина пожала плечами. Эту тему она хотела обсуждать меньше всего.
- Были обстоятельства. Но тебя вряд ли заинтересуют подробности. Просто прими к сведению, между нами ничего нет и не будет.
Фрейя согласно кивнула, признавая мудрость последнего довода, и расслаблено откинулась на спинку сидения. Напряжение, в котором она приехала на встречу с этой дрянью (а что она дрянь – только подтвердилось) начало отпускать.
- Марина… Так ведь тебя? – Кивок. – Марина, мне очень не хочется угрожать тебе. Поверь, я девушка мирная и добрая. Но если увижу тебя рядом с ним… Я это сделаю. – Она сверкнула глазами, выдавив ехидную и очень жесткую улыбку. – Наверняка это не последняя наша встреча, я имею на твоего супруга большие планы, поэтому будь паинькой. И поверь, я этого не забуду. Я не забываю друзей.
- Друзей? – хмыкнула Марина. Однако, гонора в её голосе по сравнению с началом разговора заметно поубавилось.
- Мне придется приблизить и тебя, если получится сделать с Хуаном всё, что планирую, - пояснила собеседница. - Не бросать же вашу семью на растерзание этого… Карлоса! Вот и ведите себя соответствующе. Все вы.
- Мы с удовольствием, – расплылась Марина в улыбке, ехидной кошки. – Только ты поспеши, твоё высочество. Хоть у тебя и преимущества перед остальными, но очередь к Хуану от этого никто не отменял. Как бы не опоздать!..
- Очередь? – Фрейя снова напряглась. – С этого места подробнее. Кто она? Как близко ты её знаешь?
Марина замотала головой.
- Давай так, я буду выполнять все твои ограничительные условия, но помогать, равно как и мешать, не стану. Ни в чём. Хочешь этим заниматься – твоё дело. Копай, ищи все ответы сама. Нет… Вон как раз метро, - кивнула она за окно.
Телохранительница что-то произнесла, и кортеж начал притормаживать, смещаясь к обочине. – Жила я как-то раньше, до вашего появления, и дальше проживу.
- Договорились! – согласно улыбнулась Фрейя. Такая позиция её явно устраивала. – В таком случае, до скорого.
- Пока-пока! - Люк поднялся, Марина вышла.
Через минуту кортеж покатился дальше.
- Куда? – повернула голову Оливия.
- Домой. Надо утрясти последний вопрос.
- Вот же сучка! – проговорила она в сердцах. Оливия лишь равнодушно пожала плечами.
