33. КОЕ-КТО СИЛЬНО ОШИБСЯ
В первую очередь, Лукас достал Ханне помятый спортивный свитер Розвуд Дэй и красные спортивные шорты из своей машины.
— Игл Скаут всегда готов ко всему, — продекламировал он.
Во вторую очередь, он отвез ее в читальный зал колледжа Холлис, чтобы она могла переодеться.
Он был за несколько улиц от планетария.
Читальный зал был очень простым — большая комната в доме девятнадцатого столетия, полностью предназначенная для отдыха и чтения.
Там пахло дымом трубок и кожаными переплетами, было полно всяких книг, карт, глобусов, энциклопедий, журналов, газет, шахмат, кожаных кушеток и двухместных диванчиков.
Технически он был лишь для студентов колледжа и преподавательского состава, но было довольно просто войти, вскрыв боковую дверь.
Ханна вошла в крошечную уборную, стянула порванное платье и отправила его в маленькую хромированную мусорную урну, загрузив его туда, где ему было и место.
Она выскользнула из уборной, бросилась на кушетку рядом с Лукасом и просто… потеряла самообладание.
Рыдания, которые она держала внутри себя неделями — может, даже годами — вырвались из нее.
— Я больше никому не нравлюсь, — прерывающимся голосом произнесла она между всхлипами.
— И я навсегда потеряла Мону.
Лукас прикоснулся к ее волосам.
— Все в порядке.
В любом случае она тебя недостойна.
Ханна плакала, пока не заболело горло и не распухли глаза.
В конце концов она прижалась головой к груди Лукаса, которая была куда солиднее, чем казалась.
Какое то время они лежали в тишине.
Лукас пропускал свои пальцы сквозь ее волосы.
— Что заставило тебя прийти на вечеринку? — спросила она немного погодя.
— Я думала, тебя не пригласили.
— Меня пригасили.
Лукас опустил глаза.
— Но… я не собирался идти.
Я не хотел, чтобы ты плохо себя чувствовала и хотел провести вечер с тобой.
Легкие искры проскочили в ее животе.
— Мне очень жаль, — тихо сказала она.
— Отказаться от нашей игры в покер в последнюю минуту, как я, из-за дурацкой вечеринки Моны.
— Все в порядке, — сказал Лукас.
— Это не имеет значения.
Ханна уставилась на Лукаса.
У него были такие мягкие голубые глаза и восхитительные розовые щеки.
Для нее это имело большое значение.
Она все время тратила столько сил, чтобы достичь совершенства: одеваясь в идеальные наряды, выбирая идеальный рингтон, поддерживая свое тело в идеальном состоянии, заводя идеальную лучшую подругу и идеального парня — но ради чего было все это совершенство?
Может, Лукас был идеалом, только другого типа.
Он заботился о ней.
Ханна даже не поняла, как это произошло, но они очутились на одном из скрипучих двухместных диванчиков и она была у Лукаса на коленях.
Странно, но ее не смущало, что она отдавит Лукасу ноги.
Прошлым летом, готовясь к путешествию с семьей Шона на Кейп Код, она ела только грейпфрут и кайенский перец, и не позволила Шону прикасаться к ней в купальном костюме, опасаясь, что он сочтет ее желеобразной.
С Лукасом она не волновалась.
Ее лицо придвинулось ближе к лицу Лукаса.
Его лицо придвинулось ближе к ее.
Она почувствовала как его губы касаются ее щеки, потом уголка ее рта, затем и самого рта.
Ее сердце стучало.
Его губы шелестели вдоль ее губ.
Он потянул ее к себе.
Сердце Ханны билось так быстро и возбужденно, что она боялась оно просто взорвется.
Лукас баюкал голову Ханны в своих руках и целовал ее уши.
Ханна хихикнула.
— Что? — сказал Лукас, отстраняясь.
— Ничего, — усмехаясь, ответила Ханна.
Я не знаю
Просто весело.
Это было весело — ничего похожего на серьезные, важные сеансы поцелуев с Шоном, когда она чувствовала себя как перед судейской коллегией, оценивающей каждый поцелуй.
Лукас был небрежным, несуразным и чрезмерно радостным, как мальчик лабрадор.
Периодически он обнимал ее и прижимал к себе.
В этот миг он начал щекотать ее, заставив Ханну завизжать и скатиться с дивана на пол.
В конечном итоге они улеглись на одну из кушеток, Лукас сверху на ней, водя рукой вверх и вниз по ее голому животу.
Он снял рубашку и прижался своей грудью к ее.
Через какое-то время они остановились и лежали ничего не говоря.
Глаза Ханны блуждали по множеству книг, шахматным наборам и бюстам знаменитых авторов.
Затем она внезапно села.
Кто-то смотрел в окно.
— Лукас! — она указала на темную фигуру, движущуюся у боковой двери.
— Не паникуй, — сказал Лукас, сползая с дивана и подбираясь к окну.
Кусты качались.
Ручка замка начала поворачиваться.
Ханна потянула Лукаса за руку.
Э была здесь.
— Лукас…
— Тссс
Еще щелчок.
Так или иначе, замок повернулся.
Кто-то вошел.
Лукас наклонил голову, прислушиваясь.
Теперь из дальнего коридора приближались шаги.
Ханна отступила на шаг.
Пол заскрипел.
Шаги подошли ближе.
— Эй? — Лукас схватил рубашку и набросил ее обратно.
— Кто там?
Никто не ответил.
Только еще скрип.
По стене скользнула тень.
Ханна оглянулась и схватила самую большую вещь, которую смогла найти: альманах Фармера за 1972 год.
Внезапно вспыхнул свет.
Ханна закричала и занесла альманах над головой.
Перед ними стоял бородатый старик.
На нем были маленькие очки в проволочном каркасе и куртка из рубчатого вельвета, он поднял руки над головой, сдаваясь.
— Я из исторического отдела, — залопотал старик.
— Я не мог заснуть.
И пришел сюда почитать.
Он удивленно посмотрел на Ханну.
Ханна осознала, что ворот свитера Лукаса сполз набок, открывая ее голое плечо.
Сердце Ханны начало опускаться вниз.
Она положила книгу обратно на стол.
— Извините, — сказал она.
— Я подумала…
— Нам лучше убраться отсюда.
Лукас обошел старика и вывел Ханну через боковую дверь.
Когда они были рядом с центральными железными воротами здания, он захохотал.
— Ты видела лицо этого парня? — взвыл он.
— Он был в ужасе!
Ханна пыталась смеяться, но она чувствовала себя слишком потрясенной.
— Мы должны идти, — прошептала она, и ее голос дрожал.
— Я хочу пойти домой.
Лукас отвел Ханну к парковке у вечеринки Моны.
Она отдала парковщику талончик на свой приус и, когда он пригнал его, попросила Лукаса проверить и убедиться, что никто не прячется на заднем сидении.
Потом, когда она была в безопасности внутри с запертой дверью, Лукас положил ладони на окно и жестом показал, что позвонит завтра.
Ханна смотрела, как он уходит, ощущая одновременно волнение и ужасное смущение.
Она уставилась вниз на спиральный выезд планетария.
Через каждые двенадцать футов были рекламные плакаты, сообщающие о новой выставке.
"БОЛЬШОЙ ВЗРЫВ", гласили они.
На них была изображена картина взрыва вселенной.
Когда зазвонил телефон Ханны, она подскочила так резко, что почти вырвалась из ремня безопасности.
Она подъехала к обочине у автобусной остановки и вынула телефон из сумки дрожащими пальцами.
У нее было новое сообщение.
"Ой, думаю, это была не липоскация! Не верь всему, что слышишь!
Ханна подняла взгляд.
Улица снаружи планетария была тиха.
Все старые дома были наглухо закрыты, и на улице не было ни одного человека.
Поднялся легкий ветерок, развевая флаг на крыльце старого викторианского дома, а в центре лужайки затрепетал мешок для листьев в виде улыбающегося джека из тыквы.
Ханна посмотрела вниз, на текст.
Это было странно.
Последнее сообщение Э было не с зашифрованного номера, как всегда, но с обычного.
И это был номер на 610 — код Розвуда.
Номер казался знакомым, но Ханна никогда не запоминала ничьи номера — с тех пор, как получила телефон в седьмом классе, она положилась на скоростной набор.
Тем не менее, что-то такое было с этим номером…
Ханна закрыла рот рукой.
— Боже мой, — прошептала она.
В следующий момент она подумала об этом.
Может ли это быть на самом деле?
Внезапно она совершенно четко осознала, кто был Э.
