29. ПОЛНАЯ ЛУНА В ПЛАНЕТАРИИ ХОЛЛИС
Ханна нерешительно прошла в ворота планетария чуть позже девяти.
Странная вещь, но влезть в платье для корта оказалось не так просто.
Или присесть.
Или, ладно, дышать.
Короче, оно было дико узкое.
У Ханны заняло целую вечность, чтобы влезть в него, и еще больше, чтоб застегнуть молнию на спине.
Она даже подумала о том, чтобы взять мамин утягивающий корсет, но для этого пришлось бы снять платье и пройти всю это пытку с зиппером заново.
Вообще-то, этот процесс занял так много времени, что у нее едва хватало его сделать что-нибудь еще перед приходом сюда, например, подправить макияж, подсчитать съеденные за сегодня калории или переписать старые телефонные номера в новый BlackBerry.
Теперь ткань платья казалась еще более сморщенной.
Она врезалась в ее кожу и облегала ее бедра так плотно, что Ханна понятия не имела, как она будет его задирать, чтобы пописать.
При каждом движении она слышала тихий треск расходящихся швов.
Были и определенные… вздутые зоны вокруг живота, грудей и поперек задницы.
Она съела множество Чиз-итс в последние дни… и она действительно сильно старалась не выблевать ни один из них.
Могла она набрать вес так быстро? Что если внезапно с ее метаболизмом что-то пошло не так? Что если она превратилась в одну из этих девушек, толстеющих от одного взгляда на еду?
Но она должна была надеть это платье.
Может ткань растянулась бы, как кожа, если бы она его дольше поносила.
Вечеринка, вероятно, пройдет в темноте, так что никто не обратит внимания.
Ханна проковыляла вверх по ступенькам планетария, ощущая себя неуклюжим пингвином цвета шампанского.
Она слышала пульсирующий бас, идущий изнутри здания, и собралась с духом.
Она не испытывала такой тревоги по поводу вечеринки с тусовки на Хэллоуин у Эли в седьмом классе, когда она чувствовала, что колеблется на краю популярности.
Вскоре после прибытия Ханны показались Мона и ее придурковатые подруги Чесси Бледсо и Фи Темплтон в виде трех хоббитов из "Властелина колец".
Эли бросила на них лишь взгляд и развернула их обратно.
— Вы выглядите так, как будто покрыты блохами, — сказал она, смеясь им в лицо.
На следующий после вечеринки Эли день, когда Ханна и ее мама пошли в продовольственный магазин, она увидела Мону и ее отца в очереди в кассу.
На отвороте хлопчатобумажной куртки Моны была усеянная кристаллами булавка в виде фонаря из тыквы, которая была в сумочке с подарками с вечеринки Эли.
Мона надела ее с гордостью, как будто это было уместно.
Ханна ощутила приступ вины за то, что отшила Лукаса — он не ответил на ее сообщение, после того, как она аннулировала встречу с ним — но какой у нее был выбор?
Мона почти простила ее в Ти-мобайл и прислала платье.
Лучшие друзья всегда приходят первыми, особенно такие лучшие друзья как Мона.
Она осторожно протиснулась в широкие металлические передние двери.
Музыка немедленно накрыла ее как волной.
Она увидела в главном зале голубоватые ледяные скульптуры, а дальше — гигантскую трапецию.
На подмостках неясно прорисовывались блестящие планеты, подвешенные к потолку и расположенные на гигантском видео-экране.
На джамботроне увеличенный во много раз Ноэль Канн глазел в телескоп.
— О мой Бог! — услышала Ханна сзади.
Она обернулась.
У бара стояли Наоми и Райли.
Они были в облегающих изумрудных платьях и несли тонкие атласные клатчи.
Райли хмыкнула в руку, бегло оглядывая Ханну.
Наоми громко расхохоталась.
Ханна нервничая втянула бы живот, если бы алтье уже не сделало этого за нее.
— Отличное платье, Ханна, — спокойно сказала Райли.
Со своими сверкающими рыжими волосами и солнечным ярко-зеленым платьем она походила на перевернутую морковь.
— Да, оно действительно хорошо на тебе смотрится, — с глуповатой улыбкой произнесла Наоми.
Ханна выпрямилась и зашагала прочь.
Она уклонилась от одетой в черное официантки, несущей поднос с крабовыми мини-пирогами, пытаясь не смотреть на них, переживая, что действительно может набрать фунт.
Затем она увидела, что изображение на джамбатроне изменилось.
На экране появились Николь Хадсон и Келли Хэмилтон, Райли и Наоми, стервозные шавки.
Они тоже были одеты в облегающие зеленые платья и носили одинаковые изысканные атласные клатчи.
— С днем рождения, Мона, от твоего корт-отряда! — воскликнули они, посылая воздушный поцелуй.
Ханна нахмурилась.
Корт-отряд? Нет.
Платье для корта не было зеленым — оно было цвета шампань.
Верно?
Внезапно, толпа танцующих ребят разошлась.
Красивая блондинка шагнула прямо к Ханне.
Это была Мона.
Она была в том же платье от Зака Позена цвета шампанского, что и Ханна — платья, которые на них обеих подгоняли в Сакс.
За исключением того, что ее платье не перетягивало живот или задницу.
Застежка-молния не выглядела сморщенной или натянутой, не было никаких выпуклостей.
Вместо этого оно подчеркивало тонкую талию Моны и показывало ее длинные, гибкие ноги.
Взгляд Моны был ошеломленным.
— Что ты тут делаешь?
Она осматривала Ханну сверху вниз, на губах блуждала улыбка.
— И где, черт возьми, ты взяла это платье?
— Ты прислала его мне, — ответила Ханна.
Мона уставилась на нее как если бы она была сумасшедшей.
Она указала на Райли.
— Вот это платье для корта.
Я поменяла их.
Я хотела, одеться в шампань одна, а не быть одной из вас.
Она смерила Ханну взглядом сверху вниз.
— И уж, конечно, никаких китообразных.
Все захихикали, даже официанты и бармен.
Ханна отступила, смущенная.
В комнате в этот момент было тихо — диджей сделал паузу между песнями.
Мона наморщила носик и Ханна внезапно ощутила как завязки одежды перехватили ее горло.
Все это приобрело ужасный, отвратительный смысл.
Конечно, Мона не присылала платье.
Это Э.
— Пожалуйста, уйди.
Мона скрестила руки на груди и резко уставилась на разнообразные выпуклости Ханны.
— Я отменила твое приглашение, помнишь?
Ханна пошла вперед, желая объясниться с Моной, но неловко наступила на каблук своих золотых Джимми Чу.
Она почувствовала, как подвернулась лодыжка, ноги ушли из-под нее и колени ударились о землю.
Хуже того, Ханна услышала громкий, бесспорный треск ткани.
Внезапно ее зад почувствовал себя намного менее стиснутым.
Как только она повернулась, чтобы оценить повреждения, боковой шов тоже разошелся.
Весь бок платья разошелся, от ребер Ханны до бедер, выставив тонкие, кружевные лямки лифчика от Эберджей и трусики-танга.
— О мой Бог! — воскликнула Райли.
Все взревели от смеха.
Ханна пыталась прикрыться, но не знала с чего начать.
Мона просто стояла там и позволяла этому произойти, красивая, похожая на королеву, в идеально сидящем платье.
Ханне было трудно представить, что лишь несколько дней назад они любили друг друга как могут только лучшие друзья.
Мона положила руки на бедра и оглядела окружающих.
— Пойдемте, девочки, — фыркнула она.
— Крушение этого поезда не стоит нашего времени.
Глаза Ханны наполнились слезами.
Дети начали расходиться прочь и кто-то споткнулся о Ханну, разлив теплое пиво ей на ноги.
Крушение этого поезда не стоит нашего времени Ханна слышала эхо этих слов в своей голове.
Затем она вспомнила кое-что.
"Помнишь, когда ты увидела Мону, покидающую клинику пластической хирургии Билл Бич? Привет, липосакция!" Ханна заставила себя подняться с холодного мраморного пола.
— Эй, Мона.
Мона развернулась и смерила ее взглядом.
Ханна сделала глубокий вдох.
— Ты выглядишь более тощей с тех пор, как я видела тебя покидающей Билл Бич.
После липосакции.
Мона подняла голову.
Но она не выглядела испуганной или в замешательстве — просто сконфуженной.
Она издала хрип и округлила глаза.
— Все равно, Ханна.
Ты такая жалкая.
Мона отбросила волосы на плечи и последовала вперед к сцене.
Стена детей быстро разделила их.
Ханна сидела, прикрывая разрыв на боку одной рукой, а разрыв на заднице — другой.
А затем она увидела это: свое лицо, увеличенное в миллионы раз, на экране джамботрона.
Долгий, панорамный снимок ее платья.
Под руками выпирает жир.
Под натянутой тканью видны линии трусиков.
Ханна на экране шагнула к Моне и потеряла равновесие.
Камера поймала ее расходящееся платье.
Ханна закричала и закрыла глаза.
Всеобщий смех колол ее кожу как татуировочные иглы.
Затем она почувствовала руку на своей спине.
— Ханна.
Ханна выглянула сквозь руки.
— Лукас?
Он был одет в темные брюки, рубашку Атлантик Рекордз и пиджак в тонкую полоску.
Светлые волосы выглядели жирными и неухоженными.
Выражение его лица говорило, что он все видел.
Он снял пиджак и протянул ей.
— Вот.
Накинь это.
Давай заберем тебя отсюда.
Мона всходила на сцену.
Толпа дрожала от нетерпения.
В любой нормальный праздничный вечер Ханна была бы впереди и в центре, готовая колотиться под музыку.
Но вместо этого она держала Лукаса за руку.
