Глава 14
Орки, услышав, для чего нам нужно в Изначальный храм, не только дали разрешение на мое посещение их страны, но и обещали выделить проводника. Тот особыми тропами должен был вывести нас ко входу в древнее святилище всего за три дня, тогда как обычный путь занимал не меньше недели. Телепортироваться туда было нельзя — в нескольких десятках километров вокруг храма не действовала никакая магия. Это, кстати, добавляло дополнительных проблем — все же дорога это дорога, и как в ней обходиться без привычных вещей… Усугублялось это тем, что в Херварте тоже была зима и не чета нашей. Но ничего непреодолимого, прорвемся.
Откладывать дело в долгий ящик мы не стали. Как только разрешение было получено, мы немедленно отправились собираться. Моим родителям, кстати, ничего не стали говорить. Еще не хватало, чтобы у папы сердечный приступ случился, а у мамы — истерика.
Выдвинуться в этот же день, как хотели, не получилось. Путешествие без магии и основанных на ней приборов и артефактов было не таким уж привычным, потому мы не сразу согласовали список необходимых вещей. Ну а утром выдвигаться тем более не было смысла — в Шехтирае в это время была глубокая ночь.
Так что я еще успела выпить чаю с Фирой и выслушать ее точку зрения на ситуацию с Марком. Говорят, утро вечера мудренее. Может, оно и так, потому что подруга была совершенно спокойна и даже весела. Впрочем, я подозревала, что благодарить надо Хенрима, который отловил сестренку, скрутил и, хоть та и орала благим матом, заставил выслушать Марка. Хотя, справедливости ради стоит сказать, что другу это не особо помогло. Потому что полуэльфийка хоть и действительно внимательно выслушала, но потом послала по тому же адресу, что и перед этим. И стервочка наша не забыла добавить, что если бы это покаяние было до того, как Марка поставили перед неприятным фактом по поводу дальнейшей судьбы, то и реакция на него была бы совсем другая.
Марк рвал и метал — любо-дорого посмотреть. Что, впрочем, не мешало ему мрачно пообещать, что Фира от него не отделается, пусть и не мечтает.
— Пфф, — фыркала та, когда мы это обсуждали. — Да я как бы и не особо собираюсь… Раз уж все так замечательно. Но проучить этого мелкого некроманта за то, что столько нервов мне вытрепал из-за сущей ерунды, надо, ой как надо.
Мы сидели у меня в комнате прямо на полу и пили чай с изумительными воздушными эклерами. Я рассеянно смотрела то на внушительный рюкзак в углу, то на настенные часы — Ник должен был забрать меня примерно в полдень.
— Слушай, а что, тебя совсем не волнует… ну… — я невольно прикусила губу, — что ты вызываешь у Марка такие… не совсем нормальные желания.
Чего я не ожидала, так это того, что полуэльфийка заливисто рассмеется, подняв лицо к потолку. А затем посмотрит на меня лукаво-лукаво и, склонив голову, пропоет:
— О, меня это волнует, еще как! Думаю, надо будет Хену для дипломной тему подкинуть: эмпатия и внушаемость некромантов на пороге критического уровня! Уверена, ему сразу ученую степень дадут, потому что об этом феномене даже не подозревал никто!
— Чего?! — Я глупо на нее вытаращилась. — Ты о чем, подруга?
Фира искоса на меня глянула и вдруг спросила:
— Помнишь, как Ник на тебя орал, когда вы в убежище сидели?
— Еще бы не помнить, — кисло скривилась я. — Хотя лучше бы и не помнила…
— Во-о-от, — промурлыкала она. — А все это время, пока вы там прятались, не корила ли ты себя за то, что попался он именно по твоей вине? И что если бы не ты, он бы спокойно жил дальше?
И я… вдруг поняла, к чему она клонит.
— То есть ты хочешь сказать, что я спроецировала на Ника свою вину, и он мне ее отзеркалил?! — выдохнула я потрясенно.
— Именно, — довольно кивнула подруга.
— Но тогда получается… — и меня осенило во второй раз. Я недоверчиво посмотрела на щурящуюся, словно объевшаяся сметаны кошка, Фиру и изумленно просипела: — Не может быть…
— Не может быть что? — усмехнулась она. — Что я в постели предпочитаю… не совсем традиционные вещи? Прости, Глори, но ты в этом всем еще такая маленькая и неопытная. Поверь, бывают вещи и более шокирующие.
Я мрачно посмотрела на эту… опытную и желчно произнесла:
— Все-таки вы с моим другом идеальная пара. Говоришь ты точно как он.
— Потому что так и есть, — пожала плечами она. — Ты всегда была занята наукой и разработками, а мужчины до встречи с Ником тебя вообще не волновали. Откуда тому опыту взяться?
— И с Хенримом вы тоже явно родственнички. — Я покачала головой и решила сменить опасную тему: — И что ты будешь делать?
— Наслаждаться, — расхохоталась Фира. — Марк настроен решительно, это должно быть весело и даже приятно.
— Ты, главное, до его критического уровня не донаслаждайся, — посоветовала я.
— У меня все будет под контролем, не бойся, — подмигнула полуэльфийка и вдруг посерьезнела: — Ты себя береги. Мы-то здесь как-нибудь разберемся. Свяжешься со мной, как только сможешь, хорошо? Надеюсь, Святая Пара снизойдет до вас и поделится рецептом, как избавиться от этой божественной тварьки.
— А я-то как надеюсь… — вздохнула я.
На этом наше чаепитие закончилось, так как пришел Ник.
Когда Фира, быстро обняв напоследок каждого из нас, ушла, мы проверили еще раз, все ли взяли, и приготовились к телепорту. Провожать нас никто не пришел — это была моя отдельная просьба. Мне не хотелось видеть встревоженные лица родных и близких. Еще сама нервничать начну… Ник меня в этом вопросе поддержал полностью.
Кайндорф перенес нас на окраину Шехтирая, на специальную площадку, куда и прибывали все гости Оркского государства. На перемещения внутри страны было необходимо особое разрешение, с четким перечнем населенных пунктов, которые предполагается посетить. Впрочем, это нам не было нужно. Наш путь начинался именно отсюда, с извилистой дороги, змеящейся через заснеженный вековой лес, которую протоптало не одно поколение паломников. Позади нас из-за укрытых белыми шапками деревьев проглядывали присыпанные снегом выгнутые крыши Шехтирая. Да уж, города орков и на города-то особо не похожи…
В провожатые нам достался пожилой орк, чье безмятежное выражение лица никак не вязалось с жутким шрамом через левую щеку. Причем одет он был довольно-таки легко, особенно если сравнить с закутанными с ног до головы нами.
Сам путь… ну как путь. Ничего особенного. Да, холод и снег немного осложняли движение, а отсутствие магии вызывало дикий дискомфорт, но не смертельно. Два дня мы плутали сначала по лесу, потом по предгорью, ну а после — почти сутки взбирались по склонам священной горы Айлиран, на которой, согласно легенде, Святая Пара впервые явилась обитателям нашего Мира. Примерно на половине подъема начало ощутимо теплеть, и вскоре пришлось снять верхнюю одежду — вопреки всем законам природы в окрестностях главной святыни наших богов всегда было лето.
Изначальный храм находился на огромном выступе, словно созданном для этих целей. Впрочем, согласно той же легенде, именно так и было. Боги перенесли святилище вместе с куском скалы, на котором он стоял, из другого мира.
И сейчас, глядя снизу вверх на вздымающееся над нами величественное святилище, я охотно верила, что так все и случилось.
Храм казался чуждым. Я не видела ни одного сооружения, похожего на него.
В нем было семь этажей, каждый из которых заканчивался восьмиугольной крышей с причудливо изогнутыми углами. Ярко-красная черепица сияла на полуденном солнце и слепила глаза. Я приставила ко лбу ладонь, чтобы защититься от лучей светила, и присмотрелась к бледно-коричневым стенам.
Святые шестеренки… Храму же больше двадцати тысяч лет, и это только по официальной хронике! Но он же… из дерева! Да уж, похоже, легенда правдива до последнего слова.
Не дойдя сотни метров до ступеней, которые вели к воротам, наш провожатый остановился.
— Я жду здесь, — он сел прямо на траву и подогнул ноги бабочкой. — Храм звал лишь вас, мне ходу нет. Благословен будет ваш путь, паломники!
И замер, уставившись в одну точку.
Времени на то, чтобы задуматься, почему это храм звал нас, если мы пришли сами, не было. Так что мы с Ником лишь переглянулись, а после направились вверх по крутой каменной лестнице.
Лишь мы встали на последнюю ступеньку, обе створки ворот со скрипом отворились. Из внутреннего двора к нам неспешно вышли двое орков в бесформенных белых хламидах — мужчина и женщина. Возраст по ним понять было сложно, но подозреваю, что молодость обоих давным-давно осталась позади.
— Ясного дня, путники. — Орк внезапно обратился к нам с типичным эльфийским приветствием. — Вы устали с дороги. Пойдемте.
И, не говоря больше ни слова, повернулся и степенно зашагал обратно. Орчанка мягко улыбнулась и, кивнув, направилась за ним.
Ну а нам ничего не оставалось, как пойти следом.
Во внутреннем дворе они так же молча разошлись в разные стороны. А мы замерли, не особо понимая, что делать.
Осознав, что путники им попались непосвященные, орчанка вернулась и, подхватив меня под руку, увела за собой. Ник с тоской посмотрел мне вслед, но потом решительно направился к терпеливо поджидающему его орку.
Вообще это был странный день. За все время до вечера жрецы храма сказали от силы несколько слов. Причем, кроме той приветственной фразы у входа, ни один из них ни разу не заводил разговор первым. В основном только отвечали на наши вопросы. Да и то не на все. Более молчаливой оказалась орчанка — она в основном только улыбалась. От нее я добилась лишь двух ответов — о том, когда нас пустят в ритуальную часть храма и правдива ли легенда об этом месте. Причем на второй вопрос жрица низко рассмеялась и сказала, что это наиболее правдивая из всех возможных легенд.
Ну, зато хоть вымылись и отдохнули. На территории храма били горячие источники, так что я добрый час лежала в теплой воде и наслаждалась тем, как с меня смываются пот и пыль. Да и усталость от тяжелого пути эта водичка тоже хорошо снимала.
Когда солнце скрылось за горизонтом, нас отвели на седьмой этаж, в зал Богов. И оставили там, плотно прикрыв двери.
— Странный храм, — озвучил нашу общую мысль Ник, осматривая почти пустую восьмиугольную комнату — все же на зал это место не тянуло.
По размерам — ну чуть больше моей спальни в родительском доме. На полу — мягкие ковры. Обстановки — ни одного предмета. Только два кувшина с водой, которые оставила орчанка. Едва приметная дверца в дальнем углу вела в уборную.
Никаких свечей и лампад здесь не было. Свет давала луна, которая висела прямо над круглой дыркой в высокой узкой крыше.
Священное место выдавали лишь мраморные статуи богов. Да и те были не в шесть метров, как например, в орвиском храме, а обычные, в человеческий рост.
Ну а облик Святой Пары был везде одинаковым. Длинноволосый, с аккуратной небольшой бородой и усами Искрударующий протягивал раскрытую ладонь, на которой лежал желудь. Миловидная и улыбающаяся Плододающая, с распущенными волосами до самого пола, тоже протягивала ладонь, но в ней было уже яблоко. Так сказать, вся суть богов в этом небольшом символизме.
— Хм, странные здесь статуи, не по канону, — вдруг сказал Ник, который подошел к ним вплотную.
Я изумленно вскинула брови, а когда поравнялась с Кайндорфом, хмыкнула и качнула головой:
— Да, причем не просто не по канону, а даже сути противоречат.
Здешний Искрударующий держал в крепко сжатых пальцах кинжал, а Плододающая — свиток. Ну, последнее еще куда ни шло, хотя, к чему свиток нашей богине, непонятно. Но кинжал! В руке у бога, который ненавидит насилие! Странно…
Вдруг зал начал заливать бледный серебристый свет. Я подняла голову, а после быстро ее опустила и заморгала, пытаясь прогнать черные пятна перед глазами.
Пока мы рассматривали статуи, луна почему-то опустилась ниже и заслонила собой всю дыру в потолке. И теперь медленно заполняла своим светом все пространство.
— Ой-ой, нехорошо, — протянул Ник, а затем скомандовал: — Крепко зажмурься и не открывай глаза, пока я не скажу. Хорошо?
— Хорошо, хорошо, — проворчала я, садясь на пол. — Надеюсь, своему же совету последуешь?
— Разумеется, — хмыкнул он, судя по звукам, устраиваясь рядом.
Свет становился все ярче и ярче. В какой-то момент мне пришлось закрыть глаза еще и ладонями, потому что действительно было больно! Домкрат мне на ногу, а нельзя было предупредить?! И маски какие-то выдать… Или нам полагается ослепнуть от благодати божьей? Так я как-то не готова к таким подвигам!
А потом, словно этого было мало, начал нарастать звон. В определенный момент меня оглушило, и желание убрать руки от глаз и заткнуть уши стало почти нестерпимым.
И вдруг все закончилось. Сводящий с ума звук пропал, сквозь ладони перестал проступать свет. И сразу после этого послышался приглушенный двойной стук. Будто что-то упало на пол.
Я распахнула глаза и, не обращая внимания на разноцветные пятна, которые перед ними замелькали, уставилась на статуи. И осознала, что моя догадка оказалась верна — сейчас в руках богов были привычные желудь и яблоко. А вот кинжал со свитком валялись на ковре. И были не мраморными, а вполне себе настоящими.
— Прелесть какая, — тихо хмыкнул Ник. — Неужели нельзя было… без всего этого?
Конечно же, никто ему не ответил.
— Ну что, Шан, посмотрим, что там нам боги передали? — буднично спросил он и, встав, направился к оброненным статуями предметам.
Я, недолго думая, пошла за ним.
Кинжал оказался простеньким, без всяких украшений, с прямой крестовиной и тонким, узким клинком. Единственное отличие — им явно предполагалось колоть, а не резать, потому что лезвие не было заточено, при острющем кончике. Вообще, в целом оружие напоминало мне крест. Усиливало сходство то, что даже обмотка рукояти была стального цвета.
— Хм, стилет, — пробормотал Ник, вертя его в руках. — Давно я с ними не сталкивался… Ладно, а тут что? — он развернул свиток и…
И не развернул. Свиток даже не был запечатан, но не поддался, словно его заклеили.
— Что за ерунда? — изумился Ник.
— Дай я попробую. — Я забрала свиток у него из рук.
И тоже ничего не смогла сделать.
— М-да, а ведь здесь наверняка сказано, зачем нам стилет, — недовольно нахмурился он. — И что теперь?
— Видимо, спать, — утомленно вздохнула я. — Забираем дары и уходим. Нам здесь явно больше делать нечего.
— Похоже на то, — вздохнул Ник.
Еще один сюрприз поджидал нас на выходе из зала. Дверь была заперта. И сколько мы ни стучали, ни кричали, никто не спешил открывать.
— Как буквально, — невесело рассмеялась я, когда стало понятно: даже если жрецы и слышат своих гостей, выпускать пока не намерены. — Сказали ночь провести в храме — нате, распишитесь.
— Зато теперь понятно, почему здесь такие мягкие ковры, — усмехнулся Ник и как-то странно на меня взглянул.
В этот момент луна ушла от отверстия в крыше, и в зале стало совсем темно. Магия здесь не действовала, и в этом было что-то жуткое.
— Холодает… — прошептала я нервно. — Но, я так понимаю, одеяла здесь тоже не положены.
Ник тихо рассмеялся, а потом притянул меня к себе.
— Не бойся, не замерзнешь. — Я слышала в его голосе усмешку.
Мое дыхание сбилось, а сердце замерло, словно в предвкушении. Темнота, сильные руки на плечах… Все это так напоминало ту ночь в лазарете, что мое тело начало наполняться непонятным томлением. Впрочем, почему непонятным… Но не здесь же! Святые шестеренки, да лазарет был более подходящим местом для занятий любовью, чем Изначальный храм! А ну как еще накажут за святотатство?!
Впрочем, Ник это понимал не хуже моего. Как говорится, всему должно быть время и место. И сейчас, по крайней мере, со вторым были проблемы.
Так что мы улеглись под одной из стен, плотно прижавшись друг к другу, и быстро уснули.
И мне приснился сон.
Будто бы статуя Плододающей засияла мягким желтоватым светом, а затем от нее отделилась полупрозрачная богиня и медленно подошла к нам. Присела и, склонив голову, заглянула в мое лицо. И ласково-ласково улыбнулась. Затем прищурилась и, прикусив губу, положила ладони на пол. А когда убрала, под ними оказалось небольшое яблоко. Только какое-то странное — половина его была стальная, а половина будто соткана из зеленого света. Беззвучно рассмеявшись, богиня приложила яблоко к моему животу, и оно пропало.
В этот момент от статуи Искрударующего отделился полупрозрачный бог и, нахмурившись, погрозил жене пальцем. Та лишь фыркнула и отмахнулась. Затем, подскочив, быстро подбежала к нему и легко поцеловала в щеку.
И через мгновение в зале опять стало пусто и темно.
Я проснулась, когда солнце было уже в зените и изо всех сил било лучами сквозь дыру в потолке.
Прислушавшись к себе, я осознала, что чувствую себя преотлично. Ни следа от усталости, ни грамма нервных переживаний, ни-че-го. Мысли были четкими, ясными, понимание целей и задач — настолько полным, что оставалось лишь удивляться. Однозначно, провести ночь в холоде, согреваясь только друг от друга, стоило хотя бы ради того, чтобы проснуться настолько обновленной.
— Надо будет сюда раз в год приходить поспать, — потянулся Ник. — Словно и не на полу спал.
— Ага. — Я зевнула и, прищурившись, посмотрела на столб света, который бил из дыры. — И еще и сны интересные снились…
— Мне тоже, — неожиданно признался Ник. — Что ты видела? Лично ко мне Искрударующий приходил. Отвесил подзатыльник и знаками показал, что свиток надо на солнце вынести, и тогда он раскроется.
Я не выдержала и рассмеялась, представив себе сурового бога, отвешивающего нашему грозному Кайндорфу подзатыльник.
Неужели не совсем сон все-таки? Но тогда…
Я прижала кулак к животу и задумалась. И как понять, что сделала богиня?
— Напомни, яблоко — это же символ беременности, я ничего не путаю? — медленно проговорила я.
— Да, ты права, — кивнул он и прищурился: — А что такое?
— Ко мне богиня приходила. Создала странное яблоко из стали и зеленого света… И впитала его в мой живот, — я поежилась и недоверчиво посмотрела на свое тело. — Надеюсь, я теперь не беременна. А то… как-то недостойна я такой чести. — Я нервно хихикнула.
Вопрос на самом деле был не праздный. Случались в нашей истории подобные вещи. И всегда по одной схеме — сначала сон с кем-то из богов, который дарует девушке какой-то предмет, после чего та оказывается беременной. Из таких странным образом зачатых детей получались всегда важные для истории люди. Причем их деятельность была связана с тем предметом, что бог или богиня подарили его матери. Но вроде бы это не мой случай, правда?!
Ник нахмурился и внимательно на меня посмотрел.
— Выйдем из зоны, где нет магии, проверю наличие второй искры, — медленно произнес он и нервно хохотнул: — Вполне может быть, просто пообещали, что рожать тебе только техномагов и некромантов.
В этот момент скрипнула дверь, и в зал степенно вошли жрец и жрица. Внимательно нас осмотрев, они знаками предложили пройти с ними.
Затем последовала знакомая по вчерашнему дню цепочка событий — нас разделили, отвели помыться, затем накормили. Ну а после, благословив, провели к воротам. И лишь когда мы вышли из них, жрец заговорил:
— Доброго пути, дети. Пусть темная богиня поломает об вас свои острые зубы.
И прежде чем мы успели отреагировать, жрецы степенно поклонились и шустро заперли ворота.
— Какая прелесть, — покачала головой я.
— И не говори, — вздохнул Ник и вдруг хлопнул себя по лбу. — Свиток! Он же сейчас должен раскрыться!
— Может, сначала проводнику скажем: «Отомри!»? — Я махнула рукой туда, где сидел старый орк.
Причем готова поспорить, сидит он так со вчерашнего дня! Странный все-таки народ, эти орки…
— Ждал почти сутки — от пяти минут ничего с ним не будет, — решительно заявил Ник, доставая свиток. — Потому что я немедленно хочу знать, какие у нас шансы.
Он сел на траву, а я пристроилась рядом.
И действительно, на солнце свиток открылся очень легко. И оказался… куском какой-то хроники. Но хроники очень древней. Я бы сказала даже, настолько древней, что о ней в наше время никто и не знает. Потому что написанное там шокировало даже Ника.
Свиток был длинный и исписанный мелким-мелким почерком, но если вынести из него основное… Вскоре после того, как боги создали наш мир, Плододающая забеременела. Как и любые родители, они с Искрударующим с нетерпением ожидали рождения первенца, гадая о том, каким будет этот ребенок. Но никто из них не ожидал, что у двух абсолютно светлых богов родится совершенно темная богиня. Да-да-да! Эта мелкая тварь, которая погубила наших правителей, оказалась дочерью не Мертвого бога, а Святой Пары!
Когда первый шок прошел, боги решили, что этот факт ничего не меняет. Она их дочь, их ребенок. А раз родилась вот такой, значит, на то есть причины. Растили, любили, старались развивать дар некромантии, который девочка пробудила первым. Специально для нее отделили от изначального материка Феолварт, кстати. И, может, никого сейчас в мире не удивило бы наличие темной богини у светлых родителей, если бы следующим даром Даяна не пробудила прорицание. Что она там рассмотрела в своем первом видении, никто не знает. Но с этого момента юная богиня замкнулась и начала отдаляться от Святой Пары. Как ни старались родители, но пробиться сквозь тщательно выстраиваемый дочерью щит так и не сумели. А после того как у девочки пробудился третий дар — да, да, да! — иллюзии, она, сменив внешность, сбежала.
Ну а через сто лет после этого на Феолварте словно из ниоткуда появился Мертвый бог. Души населявших материк людей перестали уходить на перерождение, оседая в его чертогах. Все попытки связаться с новоявленным божеством потерпели крах. А когда разозленный Искрударующий лично спустился на мятежный материк, чтобы наказать наглого пришельца, ему дорогу заступила повзрослевшая дочь. Заявила, что Мертвый бог на самом деле она, а этот мужчина избран ею как супруг. Да и на своем материке она вольна делать, что захочет, потому пусть родители не лезут. А затем с издевкой спросила, не хотят ли они с богиней забрать свой подарок?
Бог растерялся, а потому не стал ничего предпринимать. Только спросил, почему дочь сбежала. Та холодно ответила, что ей надоело смотреть, как светлые боги мучительно стараются быть хорошими родителями для темной богини. И, мол, на этом спасибо и свободны, справится сама. Больше, как Святая Пара ни старалась, даже говорить с ними Даяна отказывалась.
Ну а еще через несколько сотен лет случилось то, что описано в нашей истории как попытка свергнуть богов. Накопив силу и сделав своего супруга почти непобедимым, Даяна возжелала уничтожить родителей. Попытка провалилась — муж был убит, а сама богиня почти лишена сил и заточена в ее любимом саду. Единственное, родители все же надеялись, что дочь одумается, и оставили ей возможность перемещаться к специальному маячку, который повесили у себя в чертогах.
Вот такая вот история.
— Ничего себе, какие дела, — выдохнул Ник, когда мы закончили чтение. — У нас все совсем по-другому изучают.
— История, — скривилась я. — Со временем она искажается и обрастает ложными подробностями.
— Я так понимаю, ее в этом саду кто-то нашел, — задумчиво проговорил Ник. — Она его соблазнила обещаниями и научила делать такие маячки, как тот, что поставили ее родители. Именно по такому маячку она пришла к королевской чете.
— И, видимо, именно такой висел на мне, — вздохнула я. — Но все это не объясняет, что нам делать. Ни места, где находится эта Даяна, ни зачем стилет, ни как это все должно происходить…
— Ай! — вдруг воскликнул Ник и выронил свиток. — Жжет!
А тот засиял желтым светом, но вскоре потух, словно и не было ничего. Я осторожно потрогала его пальцем.
— Холодный.
Ник хмуро посмотрел на него и поднял.
— О, текст изменился, — изумленно вскинул брови он.
— И что там? — я с любопытством заглянула в свиток.
— Послание, — хмыкнул Ник.
И мы затихли, читая строки, написанные широким размашистым почерком.
«Даяна нашла лазейку и пытается вернуть силу и влияние. И у нее, можно сказать, получилось. Ритуал почти завершен, еще одна жертва — и темная богиня явит миру свой лик. И в этот раз не оставит нам шансов. Еще в прошлый раз она поклялась уничтожить нас и все, что мы создали. И пусть родительское сердце кровью обливается от мыслей, что родную дочь нужно убить, нам не дано изменить эту необходимость. Но и сделать сами мы это тоже не можем. Этот стилет был создан в день рождения Даяны, как единственное оружие, что может ее уничтожить. Мы никогда не верили, что такой момент настанет, но меры предосторожности при рождении темного бога этого требовали. Стилет напоен ее силой и кровью. Никто, кроме того, кому мы его передали, не сможет взять в руки этого убийцу богов. Сад Даяны находится неподалеку от Тарколы, столицы Феолварта. Маячок, который слуга дочери поставил на девушку, приведет вас к ней. Мы не знаем, сколько феолвартцев на этот раз вовлечено в заговор, материк по-прежнему для нас закрыт, как и тысячи лет назад. Но берегитесь. Даяна — очень сильная прорицательница. Скорее всего, она уже знает, что вы придете ее убивать, и видела весь ваш путь, начиная с высадки на берег материка. Единственное, что ей не дано увидеть, — собственная судьба. Будьте осторожны, она умна, хитра и хорошо знает человеческие пороки».
Ник осторожно скрутил свиток и положил его в рюкзак.
Говорить не хотелось.
Ощущение чего-то страшного и неминуемого накрыло с головой. Даже солнце, казалось, поблекло.
Мы получили вожделенные ответы, но домкрат мне на ногу… Легче от них вовсе не стало.
* * *
Тусклый солнечный свет лишь добавлял мрачности мертвому саду.
Высохший старый дуб, потрескавшиеся плитки, сквозь разломы которых проросла чахлая трава.
Даяна сидела на качелях и крепко, до боли сжимала увитые плющом веревки. И кривила в злой усмешке тонкие губы. Ее глаза были прикрыты, если бы не эта усмешка и побелевшие пальцы, казалось бы, что юная богиня спит. Но нет… Она прокручивала в памяти то, с чего все началось.
Ее первое видение. Самое первое и самое страшное.
Ей говорили, что прорицателю не дано увидеть свою судьбу… Но, как оказалось, это не касается момента инициации дара.
Разве есть что-либо страшнее, чем узнать свою собственную кончину? Разве есть что больнее, чем осознавать — родители планировали смерть собственной дочери с самого рождения? Только потому, что той не повезло родиться темной, а не светлой, как они. И обман… За это Даяна ненавидела их сильнее всего. Врать в глаза о любви, о планах на будущее… Врать, что стилет — подарок для того дня, когда она полностью вступит в силу. Как же… Подарок… Прямо в сердце — видение было безжалостным.
Ну ничего. Осталось немного. Совсем скоро она вернет свою силу, и больше никто не сможет ее остановить.
Нужно лишь дождаться дорогих гостей. И проследить, чтобы они не сбились с пути.
— Даяна? — в саду появился Кобальт. — Ты хотела меня видеть?
За те годы, что некромант общался с богиней, он привык считать себя почти богом, а потому растратил большую часть пиетета перед ней.
— Ты все сделал?
Властные нотки в ее голосе заставили мужчину вздрогнуть и поспешно поклониться.
— Да, разумеется.
— Вот и чудесно.
Даяна распахнула глаза и мягко ступила на потрескавшуюся плитку. Но уже не двенадцатилетней девочкой, а юной девушкой. Темно-синее платье в пол с высоким горлом и длинными рукавами закрывало ее тело почти полностью. Богиня неспешно расплела косы и тряхнула слегка волнистыми черными волосами.
— Ну что же, — хищно улыбнулась она своему жениху. — Пожалуй, стоит вернуть нашего самого преданного мальчика.
