Глава 13
СВИДЕТЕЛЬ В РУБАШКЕ С ЧУЖОГО ПЛЕЧА
— Хотел бы я знать, что за штуку они сюда тащат…
— Похоже на гильотину!
— После сэра Чарльза Дарвина я от них могу ожидать и электрического стула.
Х/ф «Человек с бульвара Капуцинов»
Невилика
Ночь была странной. Беспокойной, необычной и… Волшебной?
Такого в моей жизни еще не было! Она пахла березовым соком, ощущалась горячим телом под ладонями, пушистым мехом вокруг талии и сильными руками на коже, которая горела под нескромными прикосновениями. Полусон-полуявь, когда сумрак скрывает все, закутывает правду во флер неизвестности и превращает в тайну.
Утро коварно… Оно вдребезги разбивает ощущение чуда и «не такого, как всегда». Утро трезво! В нем нет места опьянению силой или чем-либо еще. Утро показывает истинное лицо происходившего.
Я проснулась, когда рассветные лучи уже давно разогнали тьму с восточного края неба, пробрались меж складок занавесок и пощекотали сомкнутые веки.
Было хорошо!.. Звенящая энергия наполняла тело. Хотелось петь, радоваться, смеяться и обнять весь мир.
Со счастливым вздохом я потерлась щекой о подушку — и замерла, ощутив сразу несколько вещей. Во-первых, я спала обнаженной. Совершенно!.. А ведь я даже во время купания на себя лишний раз не смотрела, спала совсем без одежды! А во-вторых, белье подо мной было мягким и нежным, несравнимым с моим казенным, выданным Академией. И запах, витавший вокруг меня, тоже был незнакомым: вереск, снег и… береза. Причудливая смесь листвы, которую только что размяли в ладонях, терпкой нотки смолы и сока.
Приподняв голову, я огляделась, окончательно поняв, что нахожусь не у себя. Спальня была просторной и откровенно мужской… Выдержана в сине-зеленых тонах, с минимумом мебели, но все было добротное и дорогое. Рассеянный взгляд подмечал аккуратно сложенную мужскую одежду на спинке кресла, а потом… Я увидела около постели свой расстегнутый бюстгальтер и порванные трусики! Еще раз заглянула под покрывало и, испуганно открыв глаза, прикусила губу. Мамочка моя болотная, что же вчера было?!
Именно в этот момент распахнулась дверь ванной комнаты, и на ее пороге появился Алинро Нар-Харз. В одном коротком полотенце, которое только бедра и прикрывало… Да и то — без фанатизма!
— Доброе утро! — невозмутимо поздоровался кицунэ.
— Н-н-не может б-б-быть!..
— Ну, почему же? — Лис прошел к окнам и рывком раздвинул шторы, впуская в комнату утренний свет. Осмотрел панораму и, пожав плечами, добавил: — По мне, так очень даже доброе!
Мужчина развернулся и невозмутимо двинулся к шкафу на другой стороне комнаты. Я подтянув коленки к груди, молча смотрела на него, изо всех сил стараясь сдержаться и не впасть в типично мавочную истерику. Все же визг и слезы — последнее, что сейчас нужно! Впрочем, последовавшие действия лиса едва не пустили под откос все мои благие намерения…
Он открыл дверцу шкафа и, стянув с себя полотенце, бросил его на пол. Те несколько секунд, пока Нар-Харз искал халат, стали вечностью! Не иначе как от шока, я не сразу отвела глаза… Взгляд скользил по плечам мужчины, широкой красивой спине, подтянутым ягодицам и белоснежному хвосту, который был влажным, от чего шерсть немного вилась. Северный песец во всей красе… Неприличной, между прочим!
Алинро выудил из недр шкафа черный халат, и, не оборачиваясь, бросил:
— Подкоряжная, вещи на замену — на кресле около окна! Одевайтесь. Все формальности и неурядицы мы разрешим позднее… А сейчас вы свободны. Встали и ушли!..
Долгая пауза, и словно нехотя:
— Пожалуйста…
Я похолодела. Вся сила, радость и энергия, наполнявшая меня, словно разом обратилась в камень, который придавил сердце тяжелой плитой. Он говорил со мной, как… С дешевкой! Однодневкой…
Хотя, судя по тому, как я выглядела, так оно и было. Но… Я ничего не помнила! Вернее, кое-что вспоминалось, но смутно, как в дурмане. Руки на теле, губы на губах, кружащий голову аромат мужского желания… Водяной-Под-Корягой, ну как же так?! Как я могла… Как?!
Я закуталась в простыню, сползла с постели и на негнущихся ногах двинулась к вещам, которые оказались, разумеется, мужскими. Причем, судя по всему, они принадлежали тому, с кем я провела эту ночь. Наверное, мне стоило бы попытаться все выяснить, выпытать, решить! Но не было ни сил, ни желания… Душу словно опустошение накрыло.
М-да… Стоило ли так беречь невинность и защищать ее, чтобы потом расстаться с ней в угаре нахлынувшей силы, даже не помня ничего?
А этот? Попользовался и утром холодно указал на дверь!
Так… Успокоилась, Невилика! Тебя не убили, ничего плохого не сделали и даже родне не сдали. А потому — сжала зубы, оделась и ушла!
Нет, ну каков мерзавец, а?! Что бы ни случилось, никто не дает ему права так себя вести. Это даже несколько неэтично, в конце концов, я же не заслуженная работница древнейшей профессии!
Одевалась я быстро и зло, наверное, даже чересчур. Ведь одна из пуговиц рубашки отлетела и с тихим стуком покатилась по полу… Я отшвырнула уже ненужную простыню, подвязала сползающие штаны поясом и влезла босыми ногами в свои тапочки. Прерывисто вздохнула, стараясь успокоиться, и… Замерла, уловив запах желания и вереска.
Я медленно развернулась и едва не отскочила на другой конец комнаты: лис, скрестив руки на груди, стоял всего в полуметре от меня и сверлил полночно-черным взглядом. Невольно вздрогнула и нервно сжала ворот рубашки, который рассеянно теребила, не в силах сообразить, что оторванная пуговка давно покоится на полу… Алинро Нар-Харз поджал побледневшие губы и, наклонившись вперед, почти касаясь моего лица белыми волосами, коротко рыкнул:
— Беги, глупая мавка!.. Беги! Или тебе мало?! Почему я должен терпеть твое присутствие еще и утром?!
Я шарахнулась назад, налетела на кресло и, не удержав равновесия, упала в него. Испуганно вскрикнула, увидев мрачную ухмылку мужчины, когда он шагнул ко мне.
— И почему сидим? — почти нормальным голосом спросил кицунэ и нервно передернул хвостом, а потом рявкнул: — Вон!
Из кресла меня практически вынесло. Сама удивляюсь, как я не потеряла тапочки, пока выскакивала из спальни и почти скатывалась по лестнице вниз! Дверь оказалась открыта, и я перевела дух, только когда прислонилась к ней с другой стороны и судорожно вдохнула стылый рассветный воздух.
Мамочка моя болотная… И что это было?!
Так! Успокоилась… Природа, утро, красота!
Солнышко уже поднялось над кронами деревьев, заливая их патокой цвета янтаря, который играл множеством оттенков. Золотом на листве, платиной отражался в капельках росы и красноватыми отблесками ложился на каменную гранитную дорожку. Серебром он отражался в волосах появившегося на моем пути кицунэ, который с безмерным удивлением смотрел яркими зелеными глазами. Он медленно оглядел меня — от макушки взлохмаченной головы до потрепанных домашних тапочек, по пути задержавшись на слишком больших для меня мужских вещах… В довершение всего на кармашке жилета были вышиты инициалы «А. Н-Х».
— Вот так номер! — пробормотал Шаррион и, посторонившись, отворил едва слышно скрипнувшую дверцу. — Прошу…
— Спасибо! — нервно ответила я и осторожно просочилась мимо кицунэ.
Пока я торопливо шла по пустынным аллеям, выбираясь из той части парка, где находились домики преподавателей, то молилась, чтобы не встретить еще какую-нибудь раннюю пташку наподобие Шарриона. Но, слава Водяному-Под-Корягой, незавидная участь быть замеченной меня миновала… Нет, учитывая местные нравы, вряд ли вид студенток, выходящих поутру с преподавательской территории, так уж удивителен! Но слухи-то все равно пойдут. А мне так не хотелось, чтобы мое имя вновь искупали в грязи… Оно и без того чистотой не сверкает, к сожалению. Кстати, не без посильной помощи братцев-лисов!
Но вот я наконец оказалась в безопасности и присела на лавочке, неподалеку от памятника трем основателям Академии. Правда, в этой скульптурной композиции из первоначально трех статуй в наличии теперь имелись только две. От третьей остались лишь выбоины на мраморе, да ощущение неполноценности картины. Василиска-предателя стирали не только из анналов Академии, книг и гобеленов… Даже камню не позволили запомнить его облик! Остался лишь тот портрет в галерее. Ни имени, ни рода, ни памяти… Лишь дурная слава прошлого, и никаких свидетельств или фактов.
Да уж, личность третьего основателя будоражила умы уже не одного поколения студентов!.. Ходили слухи, что в Академии остались тайные, закрытые от всех помещения, где хранились невероятные богатства и знания древнего василиска. Но пока никто не сумел их найти.
Мне кажется, некогда такое место действительно было… Но, думаю, сейчас эти комнаты или замуровали, или вообще разрушили. Не могут же они оставаться невредимыми спустя сотни лет после той смуты, когда случился раскол между основателями?! Да и сомневаюсь я, что Эдан Хрон не сунул свой длинный нос на вотчину бывшего товарища и друга.
Пока я размышляла о вечном и неизменном, немного пришла в себя и успокоилась. Решила продолжить полезную тенденцию и подумать о произошедшем… Так, трезвый разум, ты уже оклемался после вчерашних силовых возлияний? Отлично! Тогда поехали…
Что у нас было? А было у нас… М-да, как бы это прилично охарактеризовать?
Фух! Так, Невиличка, не переживаем!.. Вдох-выдох.
Сначала — о плохом. Все блоки, которые я ставила, дабы не чувствовать желаний окружающих, снесены напрочь. Это плохо, но поправимо.
Хуже, что проснулась проклятая мавочная сущность, которая теперь станет старательно усложнять мне и без того непростую жизнь! Но с этим тоже можно постараться сладить. В конце концов, я, в отличие от многих, не пошла по рукам еще до совершеннолетия. Возможно, я слишком много на себя беру, но и сдаваться, уступая своей природе, тоже не намерена.
Ну и… Подобрались к главному и пикантному! Ночь с лисом.
Что-то однозначно было. Память подкидывает весьма интимные картинки, да и тело ноет. Вроде налицо все признаки, в том числе и те, о которых рассказывала Невиалин… Жаль, что я была настолько растеряна и обижена, что и на постель не глянула! Кажется, обычно после интима на простынях остаются следы…
Печально вздохнула. Я была консервативной девушкой. Мне хотелось в первый раз быть с любимым, по большому чувству и только после свадьбы! Иначе… Я видела, как относятся к тем девушкам, которые более чем вольны в поведении. Может, и не порицают их открыто, но смотрят как на женщин второго сорта.
Поэтому на повестке дня у нас по-прежнему загадка: «Было или не было?» В свете недавней беседы с младшим Нар-Харзом мне как-то совсем не хочется уточнять у него ответ на этот вопрос. Мне вообще с ним не то что общаться, а даже здороваться не хочется! И дело не в предполагаемом интиме, а в его совершенно свинском поведении.
Тогда все просто… В дальнейшем разговариваем только с Шаррионом! А о том, как провернуть это при условии, что куратор как раз Алинро, мы подумаем потом. В данный момент стоит поразмыслить над другой «проблемой номер один» из составленного списка: как объяснить мое ночное отсутствие Айлири.
Впрочем, все оказалось проще, чем мне думалось…
Уже на подходе к общежитию я заметила необычное для такого раннего часа оживление. Правда, студентов как раз разгоняли по комнатам, а сновали с мрачно-деловым видом разные нечистики — обслуживающий персонал Академии. Когда я зашла в холл, то поняла, в чем дело… Наверху, свисая с балюстрады, покачивался на веревке труп молодой девушки в белом платье. Узнать в покойнице компаньонку по вечернему истреблению тортика не составило никакого труда. На мраморе под Ханной сидела мрачная, хотя и гораздо более упитанная, чем раньше, навь.
Энергия смерти была разлита в воздухе, заставляя меня зябко ежиться, а призраков — искриться от насыщения. Академическая нечисть, несмотря на скорбные выражения морд, должна быть довольна!
Перед погибшей в воздухе висел Ильсор, который с самым мрачным выражением лица смотрел на покойницу. Потом он переместился поближе, и от резкого взмаха рукой сверкающий магический росчерк, сорвавшийся с длинных пальцев, мгновенно испепелил веревку, удерживающую тело. Дух окутался сиянием, а тело подхватила невидимая сила и осторожно опустила его на пол…
Ильсор же развернулся к двум призракам из своей свиты и тихо сказал:
— Я вас определил на патрулирование общежития, а тут за одну ночь произошло сразу два нападения! Я первый раз предупредил вас еще под утро… Но стоило мне отвернуться, как я вижу, что вы по-прежнему проявляете преступную халатность!.. — Хотя он говорил негромко, голос главы Ассамблеи разносился по холлу, заставляя навь прижиматься к полу, домовых прятаться по углам, а горгулий — каменеть и молиться.
Студентов, кроме меня, тут не было.
— Но мы… — попытался было оправдаться один из духов.
— Не интересует! — отрезал Ильсор. — Ночью вас ждет наказание.
Привидения потускнели едва ли не до полного исчезновения, а после взмолились:
— Господин, мы исправим!.. Дайте шанс!
— У вас был шанс после первой жертвы! На моей территории не должно быть не согласованных со мной трупов!
Он развернулся и замер, увидев меня, а после рыкнул на замерших у входа горгулий:
— Почему пропустили?!
— С-с-сама прошла! — почему-то заикаясь, проговорила каменная махина за моей спиной, одна из тех, что стояла у входа в холл в качестве декоративного украшения. Оказалось, что все не так просто!
— Господин, но она же ваша…
— Это не дает ей права тут находиться!.. — оборвал горгулью призрак, на которого я смотрела со все возрастающим недоумением. «Она же ваша…» кто?!
Сам Ильсор на меня не смотрел вообще, он развернулся на каблуках и пошел обратно к трупу и своим подчиненным. Указал на одного из духов, которые сейчас напоминали смутные, размазанные туманные силуэты, и сказал:
— Скаррон, отведите Подкоряжную в ее комнату! И сообщите Жоржетт, что у нее скоро появятся новые обязанности.
— Господин Ильсор, но Жоржетт отсутствует по вашему же распоряжению!.. — эхом пронеслось по залу.
— К ночи она обязана быть тут. Это — приказ!
— Хорошо! Если вас так заботит судьба девушки, то, может, с ней остаться кому-то из нас?
— Девушка меня не заботит! — Ильсор нехорошо посмотрел на меня. — Кроме одного аспекта. Она находится там, где не положено. Подкоряжная, надеюсь, вам не надо напоминать, что молчание очень полезно для здоровья?
Я лишь помотала головой, с испугом глядя на призрачного мужчину, который настолько разительно отличался от того, с кем я общалась раньше, что даже жутко становилось.
Ильсор, остановившись у тела мертвой девушки, с непонятной жалостью, замешанной на брезгливости, посмотрел на нее. Присел рядом и коснулся восковой щеки, прошептав:
— Терпеть не могу трупы… Да еще и такие бесполезные!
Наверное, если бы не вмешалось провидение, я наговорила бы каких-нибудь глупостей. Ведь это все как-то уж слишком… Девушка, с которой я на протяжении нескольких месяцев постоянно встречалась и даже была в приятельских отношениях, сейчас безжизненно лежала на полу, а этот бессердечный мерзавец такое говорит! Меня уже не волновали загадки и обмолвки по поводу меня самой, я была захвачена эмоциями. Но…
Браслеты Ильсора вдруг нестерпимо ярко засияли, от чего лицо духа закаменело, словно ему было… Больно? Но это же невозможно! Он уже мертв, а значит — лишен чувств и чувствительности.
Не говоря ни слова, он щелкнул пальцами, и покойница поднялась в воздух, чтобы следом за ним скрыться в радужном мареве портала.
С уходом главы Ассамблеи все заметно расслабились, а весь гнетущий флер словно втянулся в телепорт вслед за духом.
— Ректор вызвал! — проговорила навь, поднимаясь на лапы и встряхиваясь. — Ну, и слава Тьме. Ильсору, когда злой, под руку лучше не попадаться! Я, конечно, обожаю муки, но не собственные.
Ко мне подлетел Скаррон и вежливо произнес:
— Студентка Подкоряжная, следуйте за мной! Я провожу вас.
— Я знаю дорогу!
— Без меня вы все равно не пройдете, там заперто.
Я молча развернулась к лестнице на второй этаж, и спустя несколько секунд меня догнал, а после — и обогнал сопровождающий.
…Пока мы шли по лестнице, каждый шаг по гулкому мрамору болезненно громко отдавался в ушах. Я ступала по камню, ощущая запах мокрой зелени из окон, слушая, как внизу негромко переговариваются призраки, планируя зачистку территории от эманаций смерти, и наблюдая прозрачный дымчатый силуэт приставленного ко мне проводника. Но… Как со стороны. Оглушенная, словно та несбывшаяся эмоциональная вспышка все равно выпила все мои силы. Или Ильсор все же воспользовался правом еще раз попробовать десерт? Такой опустошенной я себя не чувствовала уже давно.
Слишком много всего случилось. Я не успевала даже обдумать все это, не то что отреагировать! Ханна… Какую же версию они преподнесут общественности? То, что я видела, иначе как «зачисткой следов» и не назвать.
Когда мы со Скарроном поднялись до верхних створок, ведущих на второй этаж общежития, я поняла, почему студенты все еще не набежали… Все же ранних пташек хватало среди наших! Но двери были не просто закрыты, а еще и запечатаны. А возле них стояли две химеры с такими страхолюдными образинами, что я едва не завизжала.
— Здравствуйте, Марфия Горыновна! — вежливо поздоровался Скаррон. — Пропустите нас, пожалуйста…
— Вот еще! — неожиданно тонким, дребезжащим, но очень уж сварливым голоском отозвалась правая химера. Потом подслеповато прищурилась и подалась ко мне.
— О, а я ее знаю! Мы ее уже ловили!
Я их тоже знала. Но не в таком… виде. Тогда они были не такие массивные, шипастые и зубастые. И да, они меня ловили. А потом лису за какие-то бонусы продавали! Еще и бантом перевязали бы, если бы он у них был…
— Здравствуйте! — скрипнув зубами, поздоровалась я с теми, с кого, собственно, и начались мои неприятности.
— Точно, ловили! — оживилась вторая каменная фигура, поводя крыльями и добавляя: — Марфа, мы с тобой неделю после нее гуляли! Интересно, а в этот раз что-нибудь дадут? А то на водах так хорошо было…
— Не знаю, не знаю… Это смотря кому мавку продавать! То есть передавать.
— Ильсору! — мрачно предположил мой сопровождающий. — Уж он отблагодарит… Так, что камней потом не соберете!
Горгульи подавились противным хихиканьем и закашлялись, а после поспешно метнулись в сторону.
Двери распахнул порыв ветра и на пол вывалился пяток студентов. Кто с чем… Кто-то с набором отмычек, а некоторые — с магическими приспособлениями для прослушивания и проглядывания стен. Некий, особо креативный и «изобретательный» индивид стоял с ломиком. Собственно, он — единственный, как памятник интеллекту, и устоял!
Немая сцена… Студент с ломом, который он тут же попытался спрятать за спину, злобные морды химер, недовольный призрак и офонаревшая я.
Откуда-то из дальних коридоров послышался скрежет и невнятная ругань. Пакостник затравленно оглянулся и, судя по виду, всерьез надумал демонстративно сползти в обморок, дабы не отвечать за будущие свершения товарищей. А те, судя по всему, решили, что случилась очередная подстава от наших извечных соперников из «Долга и Чести»… Тем более этого ждали, ведь не так давно состоялась просто грандиозная по своей задумке пакость от нас! Вот наши и посчитали, что им нанесли ответный удар.
— …нас беззаконно заперли, нас изолировали, и как минимум десяток студентов отсутствует! Десяток! Лучшие умы интриганов и пакостников, которых мы не досчитались этой ночью!
Перестук каблучков и пьяное девичье хихиканье, а следом — озадаченный мужской голос:
— Э-э-э… Маримель, ты откуда?! Мы тебя уже в потери записали.
— Я у Брока была!
— Ну, тогда пропало около десятка лучших умов. Не суть важно!.. Итак, мы сейчас идем отворять темницу, в которую превратили наш общий дом! Спустим ли мы это врагам из «Долга и Чести», которые, вот сволочи, в этот раз и химер подкупили?!
— Не спустим! — дружно рявкнула толпа народа, выруливая под предводительством Грэга, из-за угла и совместными усилиями толкая перед собой какую-то громыхающую установку.
— Вообще-то в прошлый раз мы статуи подкупали! И это нехило им аукнулось… — рискнул заявить кто-то здравомыслящий. — Месть вполне понятна. Правда, какая-то странная! Обычно они прямые, как… идиоты.
— Не суть важно! Мы сейчас снесем эти двери и выйдем на волю!
Еще одна пауза… Все дружно посмотрели на преграду к свободе. Створки дверей были старинными, из черного дерева, с красивой резьбой и инкрустацией перламутром. На лицах интриганов и пакостников появилось знакомое выражение: народ просчитывал, сколько эти красавицы стоят и, самое главное, что им за это будет.
— А может, ну ее, эту волю? За такие-то бабки!..
Судя по смятению на помятых мордах, эту здравую позицию разделили очень многие.
Скаррон выразительно откашлялся, привлекая к себе всеобщее внимание… Доблестные пакостники тут же невероятным образом заныкались под таранной установкой. А парень с ломом плашмя шлепнулся на пол, видимо избрав обморок наилучшим выходом из положения. Мы уважительно покосились на героического типа, который даже лица для правдоподобия демонстрации потрясения не пожалел! Ломик, весело звеня, проскакал по полу, подкатившись к ногам духа, который над ним и завис.
— Доброе утро, господа студенты!.. — зловеще протянул тот.
— Офонареть! — восторженно прошептал Грэг. — Как они это сделали?! Так его тоже подкупить можно?!
— Доброе утро! — с таким нажимом повторил призрак, и даже идиоту стало бы понятно, покойничка стоит дослушать. — Хочу вас порадовать тем, что кратковременный карантин почти снят, и вы совсем скоро сможете пойти на учебу…
— А почему он был установлен?
— Один из темных домовых… перенервничал и начал носиться по территории и плеваться кислотой. Согласитесь, было бы неприятно, если бы ему попались… Ну, например, вы! — Скаррон ткнул пальцем в не ожидавшего такой подлости Грэга.
— Очень неприятно! Спасибо за оперативную реакцию, господин…
Выразительная пауза была воспринята правильно.
— Господин Скаррон!
— Очень приятно!.. — льстиво сообщил ему пакостник.
— Не сомневаюсь! — Мой сопровождающий иронично хмыкнул и обратился ко мне. — Раз этот инцидент разрешился, то позвольте оставить вас, милая леди! Доберетесь сами до своих апартаментов?
— Разумеется! — Я скрестила руки на груди, скрывая вышитые на кармашке лисьи инициалы. Все же если мужские вещи на мне еще можно как-то оправдать, то монограмму северного лиса — вряд ли.
— Хорошо, барышня! Тогда позвольте вас покинуть… — Он повернулся к остальным и вежливо обратился к отползавшим пакостникам, которые при нашем появлении предпринимали попытки взломать створки: — Господа, а не могли бы вы прибавить прыти? Нам нужно запереть двери!
— Зачем? — настырно вылез вперед Грэг, которого, видимо, ничему жизнь не научила. И который бросил на меня всего один, но просто-таки раздевающий и взвешивающий взгляд… Ох, кажется мне, что лучший пакостник курса в обычную баечку не поверит! Надо придумывать другую, и посложнее.
— Затем, что в холле еще не окончательно ликвидировали последствия срыва темного домовика… — мягко, но почем-то крайне жутко ответил ему Скаррон. — Как вас зовут, молодой человек?
— Грэгори Лирихон! Третий курс, пакостник.
— Понятно!.. — Дух кивнул и, развернувшись, выплыл из коридора на площадку перед лестницей. Горгульи тяжелой каменной поступью прошагали вперед и захлопнули двери прямо перед нашими носами.
— Занятная версия… — пробормотал один из интриганов на втором плане. — Ребята, вы когда-либо слышали о бешенстве домовых?! Таком, чтобы дело до изоляции жителей доходило? Этих нечистиков обычно очень быстро ловят и скручивают!
— Это — во внешнем мире! — негромко ответил кто-то. — Нечистики в Академии такие, что по зубам даже низшим демонам из гвардии Императора надавать могут. Любые нечистики…
— Обалдеть! С чего бы это?
— Им открывают какие-то внутренние энергетические ресурсы Академии. Вы же видели, какие опасные существа здесь в качестве обслуживающего персонала! А они тут только ли в качестве него? Да одни призраки здесь такой силы, что могут даже днем разгуливать и не развеиваются! Когда во всем остальном мире они живут только на кладбищах или в заброшенных домах, и их увидеть можно лишь в полнолуние… Ректор, понимая, как к нему относятся чиновники Императора и сам повелитель, собрал вокруг себя такой кулак, что теперь мало кто может пошатнуть власть Академии!
— Власть? — непонимающе вскинула бровь я.
На меня посмотрели как на полную дуру.
— Эдан Хрон — один из самых богатых типов в стране! Свои банки, земли, предприятия и даже шахты с драгоценными и не очень металлами. На него у государства не просто зуб, а не одна остро заточенная вставная челюсть!
— Ничего себе… — хмыкнула я и пробормотала: — Про это ничего не написано и нам не преподавали!
— Есть определенная информация, которую можно узнать, только если сама проявляешь инициативу. Эта — как раз из той категории! — неторопливо проговорила Грета, выходя из-за спин наших сокурсников и приторно-сладко улыбаясь.
— Невилика, пойдем-ка, я провожу тебя… Ты же у нас такая драгоценная, что аж призраки второго ранга тебя приводят к дверям родного общежития!
А вот зря она это вслух! Потому что в один миг я смогла сравниться по популярности с Грэгом или Скарроном. На меня уставились все, и с огромным интересом…
— Рассвет встречала! — Я нагло посмотрела на ребят и напоказ лучезарно улыбнулась, а после добавила наставительным тоном: — И вообще, ранний подъем и умывание колодезной водой благоприятно влияют как на цвет лица и мозги, так и на общее состояние организма.
Веры в мои слова в глазах внимающих не было ни капли, зато скептицизма — просто море!
— Оно и видно… — съязвил кто-то из второкурсников. — Особенно — благотворное действие на мозги!
— Не хочешь говорить, с кем спишь, — и не надо! — Демонстративно обиделись пара девушек, и я выпала в осадок от такого предположения. И убоялась последовавшей угрозы: — Все равно узнаем!
Парни уже давно трепались о чем-то своем, а вот группа девушек под предводительством Греты и той еще сплетницы Маримель воронами смотрели на меня. Жертва почти сдохла — скоро можно будет есть…
Водяной-Под-Корягой!.. А ведь реально узнают, особенно если вслух это пообещали. Если сейчас не перебить их интерес, то моя жизнь превратится в сплошную слежку и контроль.
— Ага! — Меня снова оценили взглядом. — И вещички такие любопытные… У мавки, которую мы и в штанах-то ни разу не видели. А тут еще и все — с чужого плеча!
В этот момент я искренне считала, что хуже уже не может быть! И очень сильно ошибалась.
Дальше случилась жуть… Настоящая, реальная жуть!
— А что тут узнавать? — весело произнес Грэг, обнимая меня за талию, и рывком притянул к себе. Чмокнул в щечку и громким шепотом сказал:
— Милая, прости!.. Я был вчера так груб с твоей одеждой, что пришлось взять мою… С меня — платье!
Я! Его! Убью! Медленно и с удовольствием.
— Вот как?! — Грета прищурилась, переводя внимательный взгляд с меня на парня и обратно. — Неожиданная новость…
— Ну почему же? — влюбленно пялился на меня этот поганец. — Я давно надеялся и верил, что она до меня снизойдет!
Нет, ну я все понимаю и благодарна ему за прикрытие… Но можно же было не вести себя настолько развязно?!
— Ага! И попутно сам снисходил до многих девчонок!.. — скалилась пакостница.
— Дела былые… — философски заметил Грэгори. — Но теперь, когда моя пиявочка болотная наконец пошла навстречу, я — весь ее!
Я в возмущении едва воздухом не подавилась… Кто?!
— Ты моя прелесть!.. — Меня ласково чмокнули в носик и, заговорщически глянув на остальных, этот смертничек сообщил: — Ну, мы пошли… Вы же понимаете?
Судя по мордам однокурсников, они понимали не очень хорошо. Как и я, впрочем… Но — делать нечего. Меня демонстративно облапили за талию и чуть ниже и с самой развратно-предвкушающей миной повели в противоположную от сборища сторону.
— Ну, и что это было? — лучезарно улыбаясь, спросила я, так сильно сжимая пальцы на его локте, что парень тихо охнул от боли.
— Это мы тебя спасали!.. — шепотом просветил меня Грэг и демонстративно громко: — Пиявочка драгоценная! Не цепляйся так сильно, нетерпеливая моя! Скоро-скоро мы будем совсем одни…
— И там я тебя убью!.. — это я произнесла почти неслышно, но, судя по округлившимся карим глазам, вполне внятно.
Тут мы свернули за угол, и я прижала парня к стене, выразительно вопросив:
— И?
— А варианты?! — зло прищурился пакостник, разом скинув с себя личину беспечного ловеласа. — Милая, у меня такие манеры поведения с барышнями! Все слишком бы удивились, если бы я стал вести себя с очередной «вечной любовью на одну неделю» как-то иначе! Имя твое… Ну, тут уже ничего не сделаешь, и, поверь, последствий не будет. Или ты хочешь, чтобы все поняли, где ты была на самом деле?!
Он, не стесняясь, прикоснулся пальцем к моей груди, а вернее, к кармашку жилета с вышитыми инициалами кицунэ. Мой гнев разом потух, ведь даже без подсказок Грэга я понимала — роман с преподом мне так вот сразу не забудут. А интрижки между собой… Да сколько угодно! Тут к третьему курсу почти все друг с другом переспали. М-да, сегодня какое-то роковое утро… Мой моральный облик с каждой минутой терпит все больший крах.
Я отступила в сторону и устало опустила плечи. Было очень тяжело… И морально, и физически.
Так часто случается: вроде ты бежишь-бежишь, взваливаешь и взваливаешь на себя то одну, то другую ношу, и каждый новый «довесок» на твоих плечах вызывает до поры до времени только злость и раздражение. А потом р-р-раз! И все… Все становится «слишком». И ты падаешь на дорогу, а встать можешь лишь тогда, когда скинешь с себя все то, что пригибало к земле. Это, однако, непростая задача. Ведь чаще всего за свои поступки мы отчитываемся лишь перед собой… И расплачиваемся — тоже. Мы наказываем себя так, как немногие другие смогут! Вот и сейчас…
Мне стало тяжело. Очень! Почти до падения.
— Да… Я поняла. Спасибо, Грэг!.. И прости, я была слишком эмоциональна.
— Ничего страшного! — откликнулся пакостник и шагнул ко мне, обхватывая за плечи и прижимая к груди. Я удивленно посмотрела сначала на него, а потом — на лежащую на предплечье ладонь.
— Ты чего?!
— Эм… Ничего! — Казалось, даже растерялся парень и пояснил: — Это — жест поддержки.
— Ну да! — Я по-прежнему удивленно кивнула и, серьезно посмотрев в глаза «грача», тихо сказала: — Спасибо…
— Чудо болотное!.. — Губы парня дрогнули в улыбке, и я словно ощутила, как часть «мешочков» с моими тяготами забрали. Стало как-то легче… Правда, тут же подтвердилась одна общеизвестная аксиома о том, что жизнь любит подкараулить потенциальную жертву в минуту слабости и дать хорошего пинка.
…Грэг проводил меня до комнаты, пожелал удачи, и мы договорились о встрече завтрашним вечером, а последовавшие за фонтанирующим событиями утром день, вечер и ночь прошли, судя по состоянию души, практически спокойно. Наивная!
Мне просто так показалось…
Ночь. Один из коридоров Академии
Темный коридор был освещен лишь трепещущими огоньками за стеклами ламп, прикрепленных к каменным стенам. Их зыбкий свет ни капли не разгонял ночную мглу и не стал препятствием для духа, принявшего облик грязного тумана. Но тем не менее серая пелена по возможности огибала светлые островки, зябко отдергивая от них щупальца.
— Еще немного, еще чуть-чуть… — на грани слышимости, потусторонним эхом летело по коридору общежития пакостников.
Туман зыбкой сеткой растекался по дверям, искал лазейки и то и дело отступал, потому что на комнатах стояла защита. Слабая, которая не была для него опасной и уж тем более не являлась преградой. Но она была достаточно сильна для того, чтобы разбудить своих создателей, а то и подать сигнал тому, кто гораздо сильнее студентов… И злее! Глава Ассамблеи вполне мог поглотить призрака целиком, как делал это уже не раз, а такого взбунтовавшемуся привидению вовсе не хотелось.
А хотелось совершенно иного! Силы, свободы… Еды.
И все это было так близко и доступно, а самое главное — взаимосвязано! Только — запрещено… Какая вопиющая несправедливость, не так ли? Некоторых же кормят как напрямую из источника Академии, так и живыми донорами!
Дух скользил все дальше и бормотал:
— Ну, ничего-ничего… Сочтемся, рассчитаемся! Ведь теперь появился аналог… Даже не думалось никогда, что в живой девчонке может быть столько силы! Ну, где же она, вкусная моя? Нужная моя! Где?!
Призрак неторопливо продвигался вдоль коридора, время от времени втягиваясь в расщелины между камнями и скрываясь во мраке от патрулей, которые разгуливали не только по общежитию, но и по всей территории Академии. Другие привидения — стражи внутреннего периметра, подчиненные Ильсору. Также в Академию пустили и воинов с внешнего периметра… Например, по камням, извиваясь, скользила лиана, готовая замереть, прикинувшись простым растением, а после броситься и беспощадно сжать горло.
Дух едва не рассмеялся. Горло! У него давно уже нет тела… О чем он остро сожалел. И по возможности, старался это исправить.
Как бы ни была велика армия Эдана Хрона, как бы ни были хитры те, кто стоял во главе Академии, их сил не хватало для того, чтобы проконтролировать все и всех! И уж точно не хватало смелости подумать, что кто-то может оказаться сильнее, чем они считали.
Призраку не нужно было заходить в комнаты, чтобы добыть себе еду. Жертва сама пошла в его жадные лапы…
Несколько бесплодных попыток проникновения, и спустя мгновение одна из дверей распахнулась, и на пороге комнаты появился вздрагивающий парень с таким ужасом в глазах, что привидение едва не замурлыкало, предвкушая удовольствие.
— Иди же сюда!..
Студент, шатаясь, пошел вперед, и спустя буквально несколько секунд его догнал дух, окутал, впитываясь в кожу, полностью растворяясь в теле молодого интригана. Захлебываясь, он пил его жизненную энергию, которая расплескалась вокруг настоящим озером… Но призрак был поистине ненасытен! За несколько шагов до гибели жертвы он остановился и, по-прежнему направляя куда-то свою марионетку, нашептывал ему изнутри, обнимая морозными руками:
— Пустенький ты… Не интересный! Но знаешь, у любого существа в жизни есть один замечательный момент, который просто полон силы… Момент смерти. И да, как ты можешь понять, мы идем тебя убивать!
В ответ — только судорожный вздох парня, который и за минуту до гибели все еще пытался хоть что-то сделать, но оказался бессилен.
— Не сопротивляйся! — нашептывала ему неуловимая погибель, скользя по голове холодными пальцами. — Я не буду тебя долго мучить… Нам даже идти далеко не придется! Как жаль, что патрули все же не дремлют. Мне кажется, спрыгнуть с башни — это гораздо более эффектно, чем просто сигануть из окна, ты так не считаешь? Нет? А зря!
Студент остановился, как вкопанный, потом все тем же рваным шагом подошел к окну, залез на подоконник и несколько секунд с искаженным мукой лицом балансировал на краю, в финале закономерно сорвавшись вниз. Ни звука, ни стона, ни шелеста… Лишь глухой удар о камни и легкий хруст.
Вокруг темного контура тела расползалась антрацитовая в темноте кровь. А над землей искристым сиянием соткалось привидение… И почти тут же испарилось.
— Озеро мелкое оказалось… Так где же мой океан? Моя лучшая жертва!.. Где моя мавочка?!
Если бы в таком состоянии у духа были бы видны черты его лица, то от мечтательно-предвкушающей улыбки призрака любому нечаянному свидетелю стало бы жутко.
