ГЛАВА 23
Зои
Короче, я не стала рассказывать Старку об Ауроксе и эпизоде с веткой. Ну, то есть, серьезно, а смысл? Будто Старку забот не хватает! Он до сих пор плохо спит, ему продолжают сниться кошмары, о которых он отказывается мне рассказывать, но я-то о них знаю, потому что рядом и далеко не дура. Вдобавок, вся эта фигня с деревом произошла очень быстро. Никто не пострадал. Все закончилось. Точка, конец.
Ну, за исключением одного. Того, что я решила посмотреть на Аурокса через Камень Провидца. То есть не прямо сию секунду. Ведь Аурокса здесь нет. Но решение я приняла. Когда он коснулся меня.
Когда он коснулся меня, я перестала его бояться.
Но все равно видела в нем нечто необычное.
Я мысленно спорила сама с собой, стоит ли сообщать Старку о моем решении посмотреть на Аурокса через камень, и краем уха слушала спор Афродиты и Стиви Рей о ремонте в туннелях. (Афродита хотела привлечь кучу рабочих и сделать все роскошным, а Стиви Рей не хотела пускать в туннели никого, кроме своих.Эх).
Но тут автобус подъехал к вокзалу, и Дарий открыл дверь.
— Я позвоню в «Андолини» и закажу пиццу, — объявила Стиви Рей, выходя с Рефаимом из автобуса.
— Ну, наконец-то что-то путное, — сказала Афродита, присаживаясь на колени Дария, пока все выбирались из автобуса. — Закажи мне пиццу «Сантино». Она стоит своих калорий. И к ней прекрасно подойдет бутылка кьянти, которую я стащила из столовой, когда прогуливала пятый…
Так оно всегда и случалось. Афродита говорила о чем-то совершенно заурядном, вроде прогуливания уроков, и тут все ее тело напряглось. Она одеревенела. Глаза закатились, и из них полились кровавые слезы. Она будто превратилась из восхитительно прекрасной девушки в нечто, лишь отдаленно напоминавшее человека. Еле живого человека.
Дарий не колебался. Он подхватил на руки невидящее одеревеневшее тело Афродиты и вынес его из автобуса.
Я подавила панику и встала, повернувшись к остальным ребятам, которые либо с открытыми ртами смотрели на Афродиту, либо прикрывали глаза, пытаясь не плакать.
— У Афродиты видение, — объяснила я каким-то совершенно чужим голосом. Чьим-то спокойным голосом. Старк взял меня за руку, чтобы укрепить мою силу. — С ней все будет хорошо, — продолжила я, цепляясь за руку Хранителя.
— Имейте в виду, очнувшись, она жутко разозлится и будет говорить гадости, потому что терпеть не может, когда это с ней происходит у всех на виду, — вмешалась Стиви Рей. Она встала на ступеньках, ведущих в автобус. Я заметила, что у нее неестественно расширились зрачки, но голос звучит спокойно.
— Стиви Рей права, — согласилась я. — Необязательно поднимать шум, сейчас или когда Афродита придет в себя. — Я замолчала и, чувствуя себя идиоткой, добавила: — Я не имею в виду, что ее видения ничего не значат, а просто говорю, что Афродите не понравится, если все будут спрашивать, в порядке ли она.
— Я закажу пиццу. Думаешь, потом Афродита ее захочет? — спросила Стиви Рей.
Я вспомнила последнее видение Афродиты и как ужасно она потом себя чувствовала. Мне хотелось ответить, что скорее она захочет таблетку успокоительного и бутылку вина, но подумала, что так покажу ребятам дурной пример. Поэтому сказала лишь:
— Хм, почему бы не купить одну и не положить в холодильник? Если Афродита проголодается, сможем погреть ей пиццу в микроволновке. Я пойду проверю, как она там. Сейчас ей нужны только вода и тишина.
— Оки-доки, — улыбнулась Стиви Рей и абсолютно нормальным голосом заявила остальным: — Заказывать я буду отсюда. В туннелях связь паршивая. Поэтому пока вы не побежали вниз, скажите, что вам нужно, а еще лучше подождите здесь, чтобы я все верно заказала. Кстати, Крамиша, не могла бы ты, пожалуйста, записать пожелания? Это поможет. — Стиви Рей посмотрела на выглядевшую потерянной Шони и добавила: — Эй, можно в этот раз воспользоваться твоей кредиткой? Мы с Зет позаботимся, чтобы тебе вернули деньги.
Шони нахмурилась:
— Клянетесь? В последний раз вы оставили меня без копейки и со счетом из «Квиниз». Да, огромные сэндвичи с яичным салатом чудесны, но они не стоят двухсот долларов.
— Клянусь. — Стиви Рей сузила глаза и окинула суровым взглядом собравшихся в автобусе. — Все должны вернуть деньги!
— Да, хорошо, ладно, — раздался нестройный хор голосов.
Я хотела расцеловать свою лучшую подругу. Она отвлекла всех от ужасной и неприглядной сцены видения Афродиты, и заставила ребят остаться на месте, чтобы заказать пиццу и рассчитаться за нее, вместо того чтобы с разинутыми ртами отправиться в туннели и обсуждать там Афродиту.
А я вытащила Старка из автобуса.
— Мы возьмем большую сборную, — бросил Старк, проходя мимо Стиви Рей.
— Пицца? Ты серьезно? — прошептала я, будто он только что сказал: «Пускай едят пирожные!» или как там нечутко сказала та женщина народу, когда тот просил хлеба, умирая от голода.
— Я подумал, что ты хочешь притвориться, будто все нормально, — шепнул он в ответ.
Я вздохнула. Ну да, он прав. Я сказала Стиви Рей:
— С двойным сыром и оливками. — А затем тихо добавила: — Спасибо.
— Если захочешь поговорить, я буду на кухне, — так же тихо отозвалась она, а потом громким и обычным голосом спросила: — Значит, сколько там с пепперони?
— Пойдем через вокзал. Зайдем на кухню за водой по пути в комнату Афродиты, — сказала я Старку, когда тот автоматически двинулся к подвальному входу. Он развернулся, но я все равно объяснила (наверное, больше потому, что хотела услышать собственный спокойный голос). — Ей будет хотеться пить. Еще нужно взять несколько полотенец. Я намочу их и сделаю ей компресс на глаза.
— Они всегда так кровоточат?
— Ага, с тех пор как она лишилась Метки. Когда у Афродиты в последний раз было видение, она сказала, что с каждым разом ей становится все больнее, а крови вытекает все больше и больше. — Я покосилась на Старка. — Паршиво выглядит, да?
— С ней все будет хорошо. С ней Дарий. Он не позволит случиться ничему плохому.
Старк сжал мою руку, а потом пропустил меня вперед в старую билетную кассу, через которую можно было войти в туннели.
— Не думаю, что даже ее Воин способен защитить Афродиту от видений.
Старк улыбнулся:
— Я нашел способ защитить тебя даже в Потустороннем мире. Думаю, Дарий справится с видениями и кровью.
Я больше ничего не говорила, пока мы не сбегали на кухню за водой и полотенцами.
Мне хотелось, чтобы Старк оказался прав. Мне правда, правда хотелось, чтобы он оказался прав, но у меня было плохое предчувствие, а я терпеть не могу, когда так случается. Это означало, что случится что-то ужасно, жутко, дико неправильное.
— Эй! — Старк взял меня за руку и ласково остановил прямо перед блестящей золотой занавеской, служившей дверью в комнату Афродиты. — Ей нужно, чтобы с тобой все было хорошо.
— Знаю, ты прав. Просто эти видения причиняют ей ужасную боль, и от этого я волнуюсь.
— Но они, тем не менее, дар Никс, и нам эта информация тоже пригождается, верно?
— Верно, — кивнула я.
Его улыбка стала самоуверенной:
— Мне нравится, когда ты говоришь, что я прав.
— Эй, не привыкай к этому!
— Эй, за что купил, за то и продаю, — воскликнул Старк. А затем его лицо вновь посерьезнело. — Просто помни, что сейчас ты должна быть ее Верховной жрицей, а не просто подругой.
Я кивнула, сделала глубокий вдох и нырнула под золотую занавеску.
При каждом своем визите я замечала, что комната Афродиты становится все больше похожа на гибрид обиталища Ким Кардашьян и Конана-варвара. На этот раз здесь появился золотой шезлонг. Нет, я без понятия, где она его достала и как приволокла сюда. На грубой цементной стене туннеля позади шезлонга в качестве украшения интерьера Афродита поместила коллекцию метательных ножей Дария. Она даже приделала к рукояткам ножей золотые кисточки. Серьезно.
Кровать Афродиты была огромной. Сегодня ее устилало фиолетовое покрывало, расшитое золотыми цветами. Кровать украшали миллионы пуховых подушек. А ужасной персидской кошке Малефисент досталась такая же кошачья кроватка по соседству с хозяйской. Но сейчас Малефисент не лежала в своем гнездышке, а осторожно свернулась на коленях Афродиты. Та, ужасно бледная, лежала на подушках.
Дарий положил ей на глаза сложенное влажное бумажное полотенце, которое уже порозовело от крови. Меня немного отпустило, когда я заметила, что Афродита поглаживает Малефисент: значит, она в сознании. Но спокойствие улетучилось, когда я подошла к кровати, и жуткая кошка принялась выть.
— Кто здесь? — Голос Афродиты прозвучал еле слышно и показался мне необычно испуганным.
Дарий коснулся ее лица.
— Это Зои и Старк, моя королева. Ты же знаешь, я больше никому не позволил бы войти.
Старк сжал мою руку, прежде чем выпустить ее. Я мысленно вознесла молитву Никс: «Прошу тебя, помоги мне быть такой Верховной жрицей, в какой нуждается Афродита»,и вступила в роль, справляться с которой мне до сих пор было тяжело.
— Я принесла воду и полотенца, — сказала я, подходя к краю кровати и смачивая одно из полотенец. — Закрой глаза. Я сменю компресс.
— Хорошо, — отозвалась Афродита.
Ее глаза были закрыты, но из-под век струилась кровь. Ее запах ударил мне в ноздри, и на секунду я подумала, что сейчас во мне может пробудиться голод. Но этого не произошло.
Афродита пахла не как человек. Я попыталась вспомнить, как пахла ее кровь при последнем видении, но не смогла этого сделать, а значит, запах остался прежним.
Я заставила себя перестать об этом думать и присела рядом с Афродитой на кровать.
— Я принесла бутылку воды. Ты уже хочешь пить?
— Да. Вино. Красное. Оно у Дария.
— Моя королева, прошу выпей воды сначала.
— Дарий, вино облегчает боль. И принеси мне ксанакс из сумочки, пока будешь ходить. Он тоже помогает.
Дарий не пошевелился. Он смотрел на меня.
— Кхм, Афродита, может быть, выберешь что-то одно? И то, и другое вместе не совсем полезно для здоровья, — заметила я.
— Моя маман постоянно так делает, — отрезала Афродита. Затем сжала губы в тонкую полоску, глубоко вдохнула и сказала: — Ладно. Попью вина. Я не моя маман.
— Это точно, — согласилась я.
Дарий вздохнул с облегчением и принялся открывать вино.
— Ладно, пока Дарий даст вину подышать, выпей немного воды.
Губы Афродиты скривилась в почти фирменной презрительной усмешке.
— Да что ты знаешь о том, что вину нужно подышать? Ты даже не пьешь!
— Я смотрю телевизор. Черт, да все, у кого есть мозг, знают, что вино должно подышать, — парировала я, поднося руки Афродиты к бутылке воды и помогая ей пить. — Ну, как все прошло на этот раз? Так же плохо, как в предыдущий?
Когда стало ясно, что Афродита не собирается отвечать, Дарий сказал вместо нее:
— Хуже. Возможно, вам стоит прийти, когда она отдохнет.
Как подруга Афродиты, я была с ним совершенно согласна. Но как будущая Верховная жрица была не настолько глупа.
— До конца ночи, и, наверное, весь завтрашний день, она будет пьяной и усталой. Поэтому мне нужно узнать подробности видения, пока они еще не выветрились из ее памяти.
— Зет права, — сказала Афродита, прежде чем Дарий успел возразить. — Да и все равно, оно было коротким.
Я обрадовалась, что она опустошила бутылку воды, но тут Афродита протянула руку и требовательным голосом спросила:
— Вода закончилась, и где же мое вино?
Дарий поднес ей хрустальный бокал приятной формы, на первый взгляд простой, но на его дне стояло клеймо известной фирмы, и поэтому я поняла, что это очень дорогое столовое стекло из «Уильямс-Сонома». Мне было об этом известно, потому что несколько дней назад, когда я почти разбила один из таких бокалов (да какая разница?), Афродита прочла мне целую лекцию. В общем, Дарий помог Афродите сделать большой глоток. Затем она медленно выдохнула;
— Приготовь вторую бутылку. Мне потребуется еще.
Дарий даже не бросил на меня ищущего подтверждения взгляда. Он выглядел побежденным.
— И скажи Старку перестать пускать слюни на твои ножи. Он лучник, а не метальщик!
— Значит, теперь они супергерои? — спросила я, пытаясь (скорее всего, неудачно) ее развеселить.
Афродита довольно улыбнулась, и на секунду напомнила свою кошку, уютно устроившуюся в мягком гнездышке.
— Ну, мой-то точно супергерой, а своим сама как-нибудь разберись!
— Видение, — одними губами напомнил мне Старк с другого конца комнаты, где на самом деле любовался затейливыми ножами.
— Ладно, рассказывай, что увидела на этот раз.
— Опять проклятое видение о смерти. Такое, где я находилась внутрипарня, которого убивают.
— Парня? — Внутри меня всколыхнулась паника. Вдруг это Старк?
— Расслабься, это был не твой и не мой бойфренд, а Рефаим. Я была внутри него, когда его убили. Кстати, — она большим глотком вина замаскировала свое сомнение. — У птицепарня в голове какое-то странное дерьмо.
— Расскажи мне о видении. Посплетничаем потом, — перебила я.
— Ну, как обычно, когда я нахожусь в теле будущей жертвы, видение очень путаное, — пожаловалась Афродита, прижимая руку к полотенцу и гримасничая от боли.
— Просто расскажи, что ты помнишь, — подсказала я. — Как он умер?
— Его разрубили надвое мечом. Жутко, хотя голова не слетела с плеч, как твоя в том, другом, видении.
— Думаю, это здорово, — сказала я полусерьезно-полушутя. — И кто же разрубил его пополам?
— А вот тут начинается путаница. Я не уверена, кто его убил. Но Дракон точно был там.
— Его убил Дракон? Это ужасно!
— Ну, как я уже сказала, я в этом не уверена. Могу сказать, что я помню выражение лица Дракона за секунду до того, как меч рассек меня. Оно было совершенно невменяемым. Дракон выглядел хуже, чем вообще за последнее время. Казалось, будто в его жизни больше нет надежды, света и счастья, и он плакал — ревел навзрыд, пускал сопли и всякое такое.
— А потом Рефаима разрубили мечом, — сказала я.
— Угу, — кивнула Афродита. — Знаю. Он остался без мозгов. Похоже, это сделал Дракон, но я не уверена в этом на сто процентов, учитывая все эти слезы и прочую неразбериху.
— Неразбериху?
— Ага, там происходило что-то из ряда вон. Там было что-то белое, вроде мертвяка. Лед, горящий в кругу. Повсюду кровь и сиськи, а потом я — ну, то есть, Рефаим — умерла. Конец.
Я потерла висок, понимая, что голова раскалывается.
— Сиськи? — встрепенулся Старк.
— Да, лучник. Сиськи. Как будто вокруг бродила голая женщина. В буквальном смысле слова. Я не видела ее лица, поскольку Рефаим предсказуемо пялился только на сиськи, но знаю, что она имеет какое-то отношение к крови и белой мертвой штуке.
— Эй, подождите, — вмешалась я. — Помните, в последнем стихотворении Крамиши что-то говорилось про огонь и лед?
— Хм, я уже и забыла о нем! Это легко, потому что к черту поэзию!
— Не будь такой вредной, — сказала я. — И это не просто поэзия, а пророчество.
— От этого только хуже, — скривилась Афродита.
— Я помню. В том стихотворении еще говорилось о слезах Дракона, — напомнил Старк.
— Может быть, он плачет, потому что убил Рефаима, хотя взял на себя обязанность защищать его, поскольку Дракон — Мастер Меча Дома Ночи, — подумал вслух Дарий.
— Но это не так, — заметила я. — У нас здесь свой Дом Ночи, поэтому технически Дракон не наш Мастер Меча. Возможно, именно так он и объясняет свое право на убийство Рефаима.
— Все это логично, но кое-чего не хватает. Мой внутренний голос мне подсказывает, что я что-то упустила, но не могу понять что. Все, кроме Дракона, постоянно мелькало перед глазами, в основном потому, что Рефаим не сводил глаз со Стиви Рей, а та была поглощена ритуалом, который проводила.
— Ритуал? А я там была?
— Да, как и вся кучка-вонючка. Был создан Круг. Ты призывала стихии, но сам ритуал был сосредоточен на Земле, поэтому главную роль играла Стиви Рей. — Афродита со свистом втянула в себя воздух. — Вот черт, я только что поняла, где мы все были! На лавандовой ферме твоей бабушки.
— Вот черт! Очистительный ритуал, который я должна провести через пару дней! Или нет. Танатос звонила бабушке, чтобы мы провели что-то пораньше — что-то, способное открыть нам, что на самом деле случилось с мамой. — Я замерла, пораженная мыслью о мертвой белой штуке, крови и сиськах в контексте убийства мамы. — Значит, мне не суждено узнать правду, и не стоит и пытаться?
Афродита пожала плечами:
— Зет, я знаю, что тебе сложно в это поверить, потому что ты была центровым персонажем кучи моих видений, но в этом тебя почти не было. Я не думаю, что оно о тебе.
— Но все в нем происходит на бабушкиной ферме.
— Да, но на этот раз умирает Рефаим, а не ты, — сказала Афродита.
— Погодите, разве это не хорошие новости? — не сдержался Старк. Он подошел ко мне и взял за руку.
Афродита фыркнула.
— Конечно, если ты не Рефаим!
Старк не обратил внимания на ее ремарку и продолжил:
— Ты видела убийство Рефаима. Ты знаешь, где оно случиться и кто там должен быть. А если мы попробуем не соединять все кусочки этого пазла? Это предотвратит смерть или нет?
— Может быть, — кивнула Афродита.
— Надеюсь, — вздохнула я.
— Мы должны держать Рефаима подальше от Дракона, — начал планировать Дарий. — Даже если и не он убил парня, ты точно знаешь, что он присутствовал при убийстве.
— По крайней мере приблизительно, — согласилась Афродита.
— Значит, решено. Мы разделим Дракона и Рефаима, даже если это будет означать, что Рефаим не поедет с нами на бабушкину ферму.
— Если поеду я, поедет и Рефаим!
Мы со Старком и Дарием повернулись к вошедшим в комнату Стиви Рей и Рефаиму.
Афродита нахмурилась, но не стала снимать с глаз полотенце.
— Ее видение было о Рефаиме. — Слова Стиви Рей не были вопросом, но я все равно ответила:
— Да. О его смерти.
— Как? Кто это сделал? — Голос Стиви Рей звучал грозно и решительно. Судя по ее виду, она была готова завоевать весь мир.
— Не могу сказать точно, — сказала Афродита. — Я смотрела на все глазами птицепарня, а значит, все было запутано.
— Но мы знаем, что это должно случиться на бабушкиной ферме и там будет Дракон, — выпалила я. — Поэтому мы и говорили, что Рефаиму стоит остаться здесь, когда мы туда поедем. Еслипоедем.
— Поедем, — заверил Старк. — Нельзя позволить помешать ритуалу, который ты собиралась осуществить ради мамы.
— Это не для нее, — с несчастным видом заявила я. — Она мертва. Это необратимо.
— Верно, — согласился он. — Ритуал нужен тебе и твоей бабушке, что важнее мертвой женщины. — Он посмотрел на Рефаима и Стиви Рей. — Ритуал должен пройти, но Рефаиму необязательно там присутствовать и тем самым подвергать себя опасности. Было бы разумнее, если бы, как предложила Зои, он остался здесь.
— Чтобы кто-то вроде Дракона смог напасть на него, пока Рефаим будет в полном одиночестве? Я не согласна! — уперлась Стиви Рей.
— Не понимаю, — сказал Рефаим.
Я вздохнула.
— Афродите приходят видения о смертях. Иногда они весьма четкие, и их легко предотвратить. А порой они крайне туманны.
— Потому что я нахожусь вроде как внутри жертвы. Так было и на этот раз, с тобой. Кстати, раз уж мы об этом заговорили, летать страшно, и неважно, что там об этом думает твой птичий мозг.
— Совсем не страшно, когда у тебя есть крылья, — сухо заметил Рефаим.
— Как скажешь, — хмыкнула я.
— Нет, — покачала головой Стиви Рей. — Не говори никому о том, что ты видела в его голове. Это никого не касается.
— Она была внутри моей головы? — Рефаим выглядел суперозадаченным.
— В видении. Больше такого не произойдет. По крайней мере, я на это надеюсь. Кстати, помимо Дракона там было еще что-то. Бык, или тень быка.
— Тень быка? — Живот внезапно свело. — Та самая мертвая белая штука?
— Нет. Это совершенно точно что-то другое.
— Ты видела, какого оно цвета?
— Зои, у теней только один цвет, — вздохнула Афродита.
— Аурокс, — сказал Старк.
— Ты видела Аурокса? — быстро спросила я.
— Нет. Просто тень быка. Кстати, я согласна с тобой, Старком и Дарием — птицепарню лучше держаться подальше от Дракона. Если это означает, что он должен остаться здесь, то так ему и следует поступить. А теперь можно мне выпить еще вина и отдохнуть?
— Не думаю, что тебе стоит пить, когда ты истекаешь кровью, — заметила Стиви Рей.
— Не компостируй мне мозги! Я профессионал! — отрезала Афродита.
— И что это значит? — спросила я.
— Это значит, что моя королева устала разговаривать и нуждается во сне, — перевел на общепонятный Дарий.
— Скоро прибудет пицца, — объявила Стиви Рей. — Я и тебе заказала.
— Если я не буду спать, когда она прибудет, я ее съем, — заявила Афродита. Затем сняла с глаз полотенце и медленно поморгала.
Я была готова, я ведь видела это прежде. Но для Рефаима такое зрелище стало неожиданностью.
— О боги! Да ты плачешь кровью! — воскликнул он.
Афродита посмотрела на него залитыми кровью глазами.
— Ага. И знаю, что это жуткий символизм. Птицепарень, тебе стоило бы запомнить. Мне пришло видение, и в нем было предупреждение тебе. Береги свою задницу. Держись подальше от острых предметов, а также это означает, что тебе следует остерегаться Дракона Ланкфорда, не подходи к нему.
— Как долго? — спросил Рефаим. — Как долго я должен прятаться от этого вампира?
Афродита покачала головой.
— Это предупреждение, а не график!
— Я бы не хотел прятаться.
— А я бы не хотела, чтобы ты умер! — вклинилась Стиви Рей.
— А я бы поспала, — намекнула Афродита.
— Ладно, пойдем, — сказала я, протягивая Дарию последнюю бутылку воды. — Попытайся заставить ее выпить воды в перерывах между вином.
— Эй, я пока здесь! Не нужно говорить обо мне, будто я в осадке! — Афродита подняла стакан, словно произнося тост, и опустошила его.
— Ты пьяна, поэтому я не обращаю на тебя внимания, — фыркнула я. — Отдыхай. Поговорим позже.
Мы вышли из комнаты.
Рефаим и Стиви Рей держались за руки и разговаривали вполголоса всю дорогу наверх, где должны были дождаться ошалевшего разносчика пиццы, получившего отличные чаевые.
— Что ты думаешь о видении? — спросил Старк, обнимая меня и прижимая к себе.
— Думаю, Стиви Рей — это проблема. Она так сильно пытается защитить Рефаима, что, в конце концов, он умрет.
Старк хмуро кивнул:
— Вот так и работает Тьма. Превращает любовь во что-то совсем отвратительное.
Его слова удивили меня. Он говорил так цинично, так по-взрослому.
— Старк, Тьма не может превратить любовь ни во что. Любовь — это единственное, что способно пережить Тьму, смерть и разрушение. Тебе это известно, по крайней мере, было.
Старк остановился, и внезапно я оказалась в его объятиях. Он прижимал меня к себе так сильно, что я почти задыхалась.
— Что такое? — прошептала я. — Что не так?
— Иногда мне кажется, что я должен был умереть, а Хит — остаться с тобой. Он верил в любовь намного больше меня.
— Не думаю, что количество веры имеет значение. Думаю, важно то, что ты вообще веришь.
— Тогда все здорово, потому что я верю в тебя, — сказал он.
Я обняла его и не отпускала, пытаясь придать нам обоим уверенности ощущениями, потому что слов явно было недостаточно.
