Глава 5
СПАСАТЕЛИ, ВПЕРЕД…
Мы как раз проходили мимо большого и красивого дома, когда мне на голову обрушилось что-то истошно мяучащее.
— Эвхар дгеморгреаз! — непроизвольно вырвалось у меня. Хорошо хоть капюшон по случаю ненастной погоды был накинут, а то ходить бы мне в шрамах до конца практики.
— Ёлка, не дергайся. — Лютик аккуратно отодрал от меня это самое что-то и предъявил на вытянутых руках.
— Хвыгн драрб крихаан, — опять вспомнила я.
В руках у приятеля была роскошная кошка — дымчато-серая шерсть, белые носочки и белая грудка, ярко-зеленые, просто эльфийские, глаза… или это кот?
— Лють, это он или она?
Лерг аккуратно задрал кошатине хвост. Аккуратно — чтобы кошка не рванулась и не расцарапала Лютика до крови. Животное и так дрожало, как осиновый лист, время от времени мяукало и порывалось удрать. Мое сердце не выдержало:
— Иди ко мне, маленькая…
— Ёлка, это кот. И уж точно не маленький, судя по размерам, — констатировал Лерг. Я отмахнулась от парней, перехватила у Лютика кота и прижала к себе, пряча дрожащую мордашку под плащ.
— Ну, тихо, малыш, тихо… Я тебя не обижу… Я тебе ничего плохого не сделаю. Сейчас разберемся, кто тут обидел маленького котика. Сейчас я им всем руки с ногами поменяю местами. Ну все, все уже кончилось… Ты у меня в руках, я рядом, никто не посмеет тебя тронуть… Никому не позволю!
Я перехватила кота поудобнее и почесала под подбородком. Потом погладила, потрепала мягкие серенькие ушки. Под плащом котик притих и вдруг доверчиво прижался поближе, уткнулся мне под мышку — и замурлыкал. Я растаяла.
— Ребята, откуда на меня вылетело это сокровище?
— Во-он из того окна, — махнул рукой Эвин.
Все это время он стоял рядом, особо не вмешиваясь в диалог. Ничего личного, просто вся родня — оборотень на оборотне и оборотнем погоняет. И все его родственники — из семейства псовых? Собачьих? Короче, в родне у него волки, овчарки нескольких видов, как ни странно — шакалы. Сам Эвин — волк. Да таких размеров, что увидел бы его Иван-царевич — сказка бы не состоялась. Одно дело — общаться со среднестатистическим серым волчком, а другое — с черной как смоль животиной весом чуть ли не девяносто килограммов. Сам Эвин не возражает. Но побочным эффектом было то, что Эвина очень не любили животные. Не все, конечно. Но кошки и лошади — недолюбливали, а собаки попросту боялись.
— Зайдем с дружеским визитом, — предложила я.
— Разумеется. — Улыбка оборотня была исполнена очарования. Он, опять же в силу своего происхождения, ненавидел, когда обижают животных. Разумеется, оборотни признавали и охоту, и скотоводство, но это все-таки разные вещи. Разведением скота у оборотней занимались специально обученные пастухи. А что до охоты — исключительно один на один: клыки в клыки, когти в когти, честная схватка. А не так — срывать зло на заведомо беззащитном существе.
Лерг, не дожидаясь нас, сделал пять шагов и заколотил по двери особняка здоровенным бронзовым молотком. Та распахнулась почти сразу. На пороге стоял типичный дворецкий, невозмутимый и напыщенный, в элегантном, но скромном костюме и с напудренными волосами:
— Что вам угодно, господа ученики магов?
М-да. Таким тоном только к… в… и на… посылать.
Я пнула Лютика. Приятель прокашлялся и таким же напыщенным тоном вопросил:
— Это ваш котик, господин?
Кота я ненадолго, предъявила. Но от плеча не оторвала. Нечего животное травмировать. И плечо тоже. Котяра, как только услышал дворецкого, вцепился в меня всеми восемнадцатью когтями, так, что отодрать я его смогла бы только с куском мяса. Восемнадцатью кусками.
При виде животного лицо дворецкого дрогнуло. Но ответить он мне не успел. С лестницы послышался голос:
— Что там происходит, Майтер?
Этакий брезгливо-лениво-вальяжный тон. Я — царь, и все вы черви предо мною… Мое настроение скакнуло с отметки «грозовое предупреждение» на отметку «шторм». Дворецкий же развернулся и неторопливо объявил:
— Господа принесли кота леди Дирены, господин Таилл.
— Что?! — возмутился господин Таилл, начиная лениво спускаться по лестнице в прихожую. — Я же выкинул эту мерзость! Пусть даже не рассчитывают на вознаграждение! Хотя, если они отнесут эту тварь к живодеру, я, так и быть, дам им по паре медяков на брата!
«Шторм» остался далеко позади, и надвигался «ураган».
— Извинись немедленно, козел, пока я тебе ноги не выдернула, — громко произнесла я.
Тварь спустилась в холл и оказалась высоким и даже симпатичным парнем лет тридцати на вид. Впечатление портили рыбьи глаза и второй подбородок. В целом создавалось ощущение чего-то противного, хоть и непонятно, чего именно. Вроде как вляпаться куда-нибудь на улице, а куда? А чем оттирать?
Хотя одета эта конкретная пакость оказалась очень даже неплохо: халат из узорчатого шелка с кистями, азермонские шаровары и тюбетейка, шелковая же рубашка под халатом…
Кот под моим плащом напрягся и тихо зашипел. Я погладила животное, успокаивая. Черта с два я позволю какому-то моральному уроду издеваться над котенком.
— А это еще что такое? — громко удивился он. — Шлюха и ее дружки? Вы не по адресу, мальчики. Мне обычно еще и приплачивают, чтобы я на таких внимание обратил. Да и квелая она какая-то. Ни зада, ни сисек…
Господин Таилл, может быть, и подольше бы распинался о моем моральном и физическом облике, но тут уж не выдержал Эвин. Опять-таки в силу крови. У оборотней оскорбить женщину вообще считается мерзким делом. Женщина в их культуре прежде всего — мать. Пусть даже у нее пока нет детей. А ты станешь оскорблять свою мать? Вряд ли. И никому не позволишь ничего такого. Если ты, конечно, человек. И оборотни в отношениях с женщинами опираются на это правило. Пусть эта конкретная женщина — не их мать, но она кого-то родит. И будет матерью. И оскорблять ее тоже не стоит. Кстати, еще и поэтому оборотни редко выбираются из Гварда. В родной стране у них с воспитанием очень просто. Любого матершинника просто берут за шкирку, находят ближайшую навозную кучу — и начинают процесс воспитания, возвращая хама к его истокам. Мордой. Чтобы не просто пропитался, но и наелся. И не поганил матерей своим навозным языком. Обычно одного раза всем хватает.
Так что Эвин одной рукой отодвинул дворецкого, второй взял господина за шиворот и приподнял над полом — невысоко, сантиметров на сорок. А хороший все-таки шелк делают в Азермоне, не рвется, хоть до эльфов им и далеко, но какова прочность!
— Что сделать с этой тварью? В окно выкинем — или сразу в нужник спустим?
— Что-о-о-о?! — задохнулся от нашей наглости аристократ. — Да ты хоть понимаешь, с кем говоришь, подонок?! Смерд, таракан, хабыр вахагаз!!! Я тебя прикажу на скотном дворе плетями запороть!!! А шлюху вашу…
Что он хотел сделать со мной — было уже неинтересно. Потому что мальчики взялись за дело. Господин Таилл повис в двух метрах над полом. Повинуясь жесту Лютика, занавеска с окна спеленала знатного подонка, как бинты. Открытым не остался даже рот.
— Ёлка, мы его с крыши в полет запустим. Ты с нами?
— Нет, Лерг. Я пока поговорю с местными слугами. А вы идите.
Лерг кивнул — и ребята удалились куда-то вверх по лестнице. Зная их, я была уверена: ничего хорошего высокородном)? хаму не светит. Хорошо, если отделается только переломами.
Кот перешел с шипения на рычание и еще крепче вцепился в меня когтями. Я кое-как перехватила его поудобнее и поманила пальчиком дворецкого. Тот подошел, но выглядел потрепанным и прибитым.
— Друг мой, а расскажите-ка мне, почему у вас коты из окон летают, а?
История оказалась проста и незатейлива. Их и в мире техники хватает. Леди Дирена была бабушкой господина Таилла и недавно умерла. Кот по кличке Дымок, ее любимец, тяжело перенес утрату хозяйки. А вот господин Таилл кота всегда не выносил. Сегодня он переехал в бабушкин дом, а кота просто взял и вышвырнул из окошка. Слуги и хотели бы его остановить, но как? Его дом, его кот… Хозяин в своем праве. Захочет — и их вслед за котом вышвырнет. И хорошо, если не через окно. Внуку двоюродного брата мужа сестры второй жены отца нынешнего короля (почти кровное родство с правящей династией) многое прощалось. Так что кота здесь лучше не оставлять. А то в следующий раз господин его вообще в канаве утопит.
— Не утопит, — успокоила я дворецкого. — Зная ребят — не утопит. Его бы не утопили сгоряча, а то мы народ увлекающийся…
Как будто в подтверждение моих слов с улицы донеслись истошные вопли. На лице дворецкого проступила нешуточная надежда. Вдруг и впрямь — утопим?
— Вот видите, — заметила я, выглянув в окно. — В ближайшие лун этак пять он точно никого не утопит. Будет только переломы год залечивать.
Над городом медленно летел огромный воздушный змей, веселенький, розовый в цветочек. Только вместо крестообразного каркаса к занавеске был прилеплен тот самый господин Таилл. Рот у него остался свободен, поэтому полет проходил под великолепное звуковое сопровождение. За змеем вился длинный элегантный хвост, сделанный из узорчатого халата, рубашки и шаровар. На аристократе не осталось даже кальсон, поэтому зрелищу особенно много внимания уделяли девушки и женщины. Мужчины на улице больше отмечали высоту полета и прикидывали дальность. Меня же интересовало, куда приземлится данный «воздушный змей». Хорошо бы в колючки…
Сверху спустились ужасно разочарованные ребята.
— Ёлка, он улетел… — сообщил Лерг.
— Но не обещал вернуться. Мерзавец, — добавил Лютик с ехидством.
— И мы ему даже пока ничего не сломали, — по-настоящему грустно констатировал Эвин.
— Ничего, я думаю, он надолго усвоит урок, как нельзя обращаться с женщинами и животными, — подвела я итоги. И повернулась к дворецкому: — Кота мы забираем с собой. Господину Таиллу — привет и пинка посильнее. Жалобы — в Универ. Но если что — вся сцена с его оскорблениями записана на кристалл памяти. Передадите?
— Разумеется, госпожа, — поклонился дворецкий. И вдруг в его глазах мелькнули веселые искорки. — С вашего, господа УМы, разрешения, я скажу господину, что вы обещали зайти его еще проведать.
Наш человек.
— Разумеется, скажите. Но кота я вам все равно не оставлю.
— Если вы подождете еще пять минут, я вам соберу его приданое. Миски, горшок, любимый матрасик, игрушки, витамины…
— Собирайте спокойно, — разрешил Эвин. — Мы не торопимся.
— А пока прошу вас, господа, пройти на кухню. Я, конечно, не могу вас угощать, но в буфете есть замечательные пирожные, а в красном шкафчике набор хороших вин и элварионские конфеты. Леди Дирена всегда держала для гостей. Это для юной дамы. А господа, смею надеяться, предпочтут что-то посущественнее? Голубой шкаф у нас заговорен на холод. Так что располагайтесь. Мне не потребуется много времени. Лайда! Лайда!
Откуда-то из коридора выплыла дородная тетя в три меня обхватом.
— Что случилось? — густым басом вопросила она.
— Эти уважаемые УМы забирают Дымка. Я сейчас сложу его вещи, а ты пока угости молодых людей кадри с бутербродами.
— Чего-то они у нас Дымка забирают?! — возмутилась матрона. — Не отдам! Это хозяйкин котик!
— Был хозяйкин. Стал господина Таилла, — коротко объяснил дворецкий. — Этот подонок сегодня Дымка с балкона выкинул. Хорошо, господа успели его поймать.
— Вот мерзавец! — возмутилась дама. — Да я ж его!
— Уже не надо. Господа его с балкона запустили.
— Кота?!
— Лайда! Господина Таилла! Чтоб ему икалось три дня, сволочи!
— Могу поспособствовать, — от всей души предложила я. — Есть замечательное зелье. Три капли в кадри — и любой нахал покроется замечательной нежно-лиловой шерсткой. Год общипываться будет. А уж как икать начнет!
По лицу матроны расплылась широкая улыбка.
— Проходите, гости дорогие, — уже другим тоном пропела она. — Я вам сейчас кадри заварю. У нас замечательный сорт. Изумрудный друидский. А заваривать его меня настоящий друид учил.
— Звучит замечательно, — поддержала я.
— А мальчикам, может, чего покрепче?
— А им пару капель коньяка в кадри, если есть, — решила я. — Нам еще перед начальством отчитываться. А за кота не беспокойтесь, уважаемая Лайда. Я животное и сама не обижу, и другим не позволю. Возьму его с собой в Универ, там у нас котов любят, а со временем, глядишь, своим фамилиаром сделаю, если он сам пожелает.
— Как же это он пожелает, — загудела матрона. — Это ж кот, существо неразумное…
Ребята благоразумно не вмешивались в наш диалог, тем более что Лайда явно вела нас на кухню, откуда доносились чертовски соблазнительные и аппетитные запахи.
Кухня была огромна. Шикарна. Она внушала трепет и подавляла одним своим видом.
Это было помещение размером с большой школьный спортзал. Потолки поддерживались высокими колоннами, Дубовые шкафы занимали всю поверхность стен, кроме одной: у нее стояла печка и местный аналог газовой плиты, работающий на голосовых командах, — этакий гигантский железный шкаф. Верхняя часть его делилась на восемь частей, каждая из которых могла нагреваться слабее или сильнее, спереди виднелась дверца духовки. Правда, там можно было целиком поросенка зажарить. Подзаряжалась она магами где-то раз в два года, десяти-двадцати искр хватало за глаза. Дешево, сердито — и никаких отходов. А двадцать искр любой маг мог восстановить минут за двадцать-тридцать.
— Может, вы, господа УМы, пока мне печку подзарядите? — спросила Лайда, скрываясь в одном из шкафов. — А я вам сейчас рагу разогрею… С телятиной. И оленьи медальоны. А еще у нас есть салат из морских гадов. Хозяйка, светлые силы ей в путь, очень его уважала…
— Эвин? — спросила я.
— Лучше я, — предложил Лютик. — А то с этим оборотнем вечно какие-нибудь непорядки в хозяйстве. Не приспособлены когтистые к тонкой работе.
— А в глаз? Тонко и со всей возможной галантностью? — поинтересовался Эвин.
Лютик приложил руку к железной стенке и через минуту кивнул:
— Теперь хватит на два года. Даже чуть больше. Хорошая вещь. А в глаз ты мне не дашь.
— Это еще почему? — удивился Эвин.
— Потому что ты меня тоже любишь, и у тебя на меня рука не поднимется. Разве что другое…
До оборотня дошло далеко не сразу. Но когда дошло…
— Сейчас посмотрим, что у меня на тебя поднимется, — прошипел приятель. — И что потом сможет подниматься у тебя…
— А еще, — добавил Лютик, скрываясь за моей неширокой спиной, — госпожа Лайда не разрешит тебе устраивать побоище на кухне, а после еды ты станешь добрым и пушистым. Поэтому я могу шутить над тобой, сколько влезет. Ой! Ёлка, за что?!
— За ухо, — пояснила я, выворачивая указанное место. — Еще раз так пошутишь, будет уже за нос. Имей совесть. Здесь тебе не там.
Я уже рассказывала, что товарищей нетрадиционной ориентации здесь просто не водилось, за очень редким и вовремя не вылеченным исключением. А посему и шуточки на эту тему не приветствовались. Лютик это тоже прекрасно знал, но иногда шутил по старой памяти.
* * *
Увидев нас с котом, Березка чрезвычайно обрадовалась.
— Котик? Породистый?! О, дымчатый… Отлично, давайте его сюда!
Котик, не будь дурак, вцепился в меня всеми когтями. Кажется, будь его воля, он бы вообще внутрь меня залез. Пришлось сначала осторожно отодрать когти от плеча, а потом поинтересоваться:
— Что за нездоровый энтузиазм? Ты ведь животных не особо любишь, считаешь, что от них блохи и все такое?
— Правильно. Животные — это источник всякой заразы. Блохи, вши, глисты, лишаи…
— Вот и не тронь тогда кота. Мы с ним вместе болеть будем.
— Да я бы и не трогала! Но у меня Буздюк болеет! Вы же не хотите каналы правильно распределять?! Вот пусть кот и отдувается! Хоть какая-то польза будет!
Я выразительно повертела пальцем у виска:
— Одурела, подруга? Закатай губы и убери руки от зверя! Кто бы тебе еще позволил!
— Я что, должна у тебя спрашивать разрешения?
— Да, — твердо решила я. — Это мое животное. И я не стану лечить им всяких Буздюков.
— Да ничего с ним не будет! Покормишь пару раз — и все.
— Да я его и так покормлю… минутку… Прокачка силы через человека вредна для кота?
— Силы тратятся, — недовольно буркнула Берёзка. — Но это не смертельно. Так, немного неприятно.
Угу. Знаем мы это скромное «силы тратятся». Безусловно, тратятся. Они и у меня бы погорели, лечи я разных Буздюков. Но я — ведьма. Я могу держать процесс под строгим контролем, могу приостановить его, могу не дать отщипнуть слишком много, могу восстановить свои силы, получить от мира: осознанно, неосознанно — непринципиально. А обычный человек или обычное животное… Они сначала отдадут свои силы, а потом медленно начнут их восстанавливать. И грозит им это проблемами со здоровьем или с нервами, кусочком жизни, потерей каких-либо способностей…
Часто в мире техники говорят: «Выпросила его жизнь у бога, вымолила ее у судьбы…» Точнее уже не помню. Давно это для меня было. Но природу явления я теперь знаю.
Если близкий человек умирает — его можно вытащить. При условии, что вы готовы заплатить за это. Если в момент высшего отчаяния вы достигаете той пронзительной ясности, при которой ваш разум входит в резонанс с потоками мира, вы — справитесь. Можно молиться, можно просить, можно… да хоть стихи читать! Все, что угодно, лишь бы войти в этот транс. И если так получилось — вы можете, пусть неосознанно, но отдать близкому человеку кусок своих сил. Это удается очень немногим. В мире без магии таких — единицы. И могут они так поступить только в полном отчаянии. Но — могут. Пробить, прорваться, проломиться, заплатить несколькими годами своей жизни, долго восстанавливаться…
Не дай Высшие силы хоть кому-нибудь такого. Это — больно. И очень страшно.
А для животных — тем более. Они могут взять болезнь человека на себя, но им будет намного хуже. Вот и думайте, эгоист вы или нет. Спихнете вы свою боль на животное, которое доверчиво трется о ноги, мурчит или тявкает, встречает у порога, просит любви и ласки — и любит вас в ответ всем своим существом. Просто так. За то, что вы — есть.
Я осторожно убрала кота от Березки. Хотелось пнуть ногой дорогую подруженьку, но это наверняка кончится поединком сил. А животное сегодня и так настрадалось.
— Протянешь руки — сломаю ноги. Ясно?
— Ёлка, ты вконец уже одурела со своими самоубийцами. Это — животное. Всего лишь! А Буздюк — человек. Конечно, он важнее!
— Буздюка можешь лечить животными другой породы. Очень рекомендую глистов. Или клопов. А кота лучше не тронь. Иначе ляжешь с ним рядышком. Ясно?
— Ты мне угрожаешь?
— Если по твоей вине с животного хоть шерстинка упадет — я тебя саму использую в качестве донора. Самым простым путем перекачки. Ясно?
Березка разобиделась, фыркнула и удалилась.
Буздюка лечить. Еще, что ли, его немножечко покалечить?
* * *
Вечер прошел спокойно и без суеты. Мы гуляли по дворцу. А дворец в Милотане был одним из местных чудес и назывался Ступенчатым дворцом.
По легенде, основатель династии Риндонов стоял как-то на мысу, а потом его осенило: «Здесь будет город заложен!»
Понятное дело, несогласных не нашлось. Какие еще несогласные, когда море рядом? Что-то не нравится? Мы не удерживаем. Плыви отсюда. Лично я считала, что основателю династии просто захотелось оставить о себе память в веках. Ну, обладал человек фантазией — и желанием ее воплотить в жизнь — и средствами.
Дворец был построен…
Бухта Милотана представляет собой вилку с тремя зубцами. Два крайних — длинные, один средний — короче. Идеальная гавань. Глубина под сто метров чуть ли не сразу от берега. Рифов практически нет. Зато рыбы — хоть шляпой лови.
Его величество, не будь дурак, договорился с гномами. И те построили три сооружения. На крайних зубцах выросли две сторожевые башни. Они же — маяки. Они же — дежурные башни магов.
А третьим стал королевский дворец — на центральном зубце.
Гномы прикинули, как его строить, — и ударились в работу. На каждую башню потратили год и около десяти тысяч золотом. На дворец… семнадцать лет и больше полумиллиона золотых. Но это того стоило.
Ступенчатый дворец. Три ступени от города вверх. Собственно сам дворец. И три ступени от дворца вниз, к морю. Причем на каждой ступени можно без особых усилий разместить весь Универ, и особо сжимать не придется. По площади поместится.
И все это связано в единую сеть, объединено башенками, мостами, переходами…
На первой ступени от города расположены гвардейские казармы и скотный двор, то есть конюшни, свинарники, птичники, там же стоят кареты и паланкины, на которых раньше передвигались в черте города…
На второй ступени — хозяйственные постройки: прачечные, швейные и сапожные мастерские… да много всего. В любом дворце обитают люди, и их надо обеспечивать всем необходимым.
На третьей ступени — живут слуги. Ну и мы теперь тоже. Здесь, кстати, расположена и кухня. Тут и самые важные службы дворца. Казначейство, например. И на этой же ступени селят прибывших к королю людей. Конечно, не в такой конуре, в которую нас запихнул Буздюк. Ну да что с него взять… Разве что шкуру содрать. Но это — потом.
На четвертой ступени находится сам дворец. Легкий, устремленный ввысь каждым своим шпилем и башенкой, из белого, розового и голубого камня, он напоминает морскую раковину, которая уютно лежит на утесе. Гномы — лучшие художники камня. И пусть море им чуждо, но дворец вышел потрясающим.
От дворца в море идет первая ступень — королевский сад земли. Там собраны растения чуть ли не со всего мира, и за ними ухаживает уйма садовников. Там же проводятся иногда балы.
Вторая ступень — еще ниже и ближе к морю. Королевский сад воды. Кораллы. Водоросли в бассейнах. Рыбы. Статуи на морскую тематику. Фонтаны различной формы и цвета. Купальни.
Третья ступень — личная королевская пристань. Ну, и купальня, если его величество решит искупаться в море. Третья ступень находится так близко к воде, что во время прилива ее полностью закрывает волной, и пройти там можно только по особым дорожкам. У пристани стоят королевские яхты, лодки, барки, несколько боевых кораблей, чтобы никто не смел причалить без разрешения… Для всех, кто прибывает в гавань, есть два порта, между зубцами «вилки».
Катапульты в башнях перекрывают всю гавань. Там же постоянно дежурят маги. С ними мы ни разу еще не виделись. После смерти Сансана с командой дежурных магов туда подбирал Буздюк.
Но в башни мы не добрались. Некогда было. Сил хватило только осмотреть сады земли и воды. И то — ноги гудели, головы горели, а глаза… как они разбежались, так и не торопились собираться в кучку.
Только ради этого дворца стоило приехать сюда на практику.
* * *
На третий день, когда Буздюк еще не вышел из лежки и астрала, нас нашел — кто бы мог подумать — дворцовый казначей.
Ничего особенно удивительного в его визите к Буздюку не было. В королевском дворце вообще-то используется прорва заклинаний и амулетов. И что-то обязательно да надо закупить.
Безусловно, что-то может сделать и сам придворный маг. Но требовать от боевого мага, чтобы он изготовил лечебные амулеты, запас которых обязан быть у дворцового лекаря или у волшебника с лечебного факультета, чтобы тот сделал отпугивающий призраков талисман, — бессмысленно. Сапоги должен тачать сапожник, а пироги печь… тьфу ты, чуть не сказала — Буздюк. Липучая у него фамилия… Десяти дней не прошло, а мы все уже ругаемся буздюками.
Казначея привел Аддер, который после извлечения доримолисов проникся к нам теплыми, почти родственными чувствами. Выражалось это в великолепной кормежке (подозреваю, что королю таких разносолов и то не доставалось, или хотя бы не каждый день) и в великолепных рекомендациях среди слуг. Так что относились к нам теперь очень неплохо.
Казначеем оказался здоровущий лепрекон.
Он заглянул к нам в комнату, обозрел нашу компанию и густым голосом осведомился:
— И кто тут главный?
— Он.
— Она.
— Он.
— Она.
М-да. Я указала на Лерга, Эвин на Лютика, а Лерг и Лютик на меня. Лепрекон поглядел на нас, как на больных, и раздельно повторил вопрос:
— Кто главный в вашей компании, пока Буздюк болеет?
В этот раз все три паршивца указали на меня. Я вздохнула, но все-таки поднялась с кровати и вежливо поклонилась. То есть обозначила головой кивок.
— УМ Ёлка. Восьмой курс Факультета боевой и практической магии. Чем могу быть полезна?
Березка очень кстати отсутствовала. Буздюк отнимал у нее буквально все свободное и несвободное время. Хорошо его доримолисы погрызли! Как только не потравились, бедненькие…
— У меня разговор по поводу амулетов.
— Хорошо. Прошу вас, проходите, присаживайтесь. Или лучше нам пройти в ваш кабинет?
Лепрекон думал недолго. А потом кивнул, развернулся и направился к себе, в кабинет казначейства. Хотя кабинетом это называлось весьма условно. Двенадцать комнат, в каждой из которых по три лепрекона, — объем солидный, не говоря уж о собственно казначействе, здоровенной домине в четыре этажа, где работало около ста лепреконов и столько же людей.
А что делать? Королевство — это не коровник, и мозгов требует.
У себя в кабинете лепрекон уселся в кресло и жестом предложил нам стулья, стоящие у стены.
— Перекусить, выпить?
— Вы же нас по делу позвали…
Это вызвало у казначея одобрительный кивок. Лепреконы ненавидели тратить время на разные глупости вроде хороших манер. Но по отношению к себе грубости не терпели. Общаться с ними сложно, но лучших бухгалтеров было не найти.
— Мне нужна справка.
— ?
— Буздюк подал мне заявку вот на эти амулеты. А потом свалился. Итак. Что и сколько вам нужно?
Я послушно взяла список и пробежала глазами. Застряла я уже на третьей строчке. Ребята, читающие свиток через мое плечо, так же дружно сыграли сценку «Давись карась на суше».
— Это — что? — наконец выдавила я.
И было чем возмущаться. Исповедуя священный принцип «Не свое — не жалко», Буздюк оторвался от души.
Осветительные амулеты! Охранные амулеты! Ароматизация! Управление!
Окончательно меня добили амулеты от комаров и прочих насекомых — из гномьего серебра, каждый — ценой с хорошую корову.
Несколько минут я просто слова не могла вымолвить, а потом осторожно поинтересовалась:
— Это — что?
— Это ваш Буздюх, — твердое «к» на конце слова лепрекон не выговаривал, поэтому получалось именно «Буздюх», — отдал на подпись еще дней пять назад. Сказал, что надо закупать. Мы деньги выделили.
Мы с ребятами переглянулись.
— Буздюк обнаглел, — подвел итог Эвин.
И мы последовательно взялись объяснять каждую строчку списка.
Лепреконы были еще одной из рас магического мира. Не обладая практически никакой собственной магией, они все же были равны архимагам, но только в одной области — в деньгах. Я сильно подозревала, что у любого финансиста немагического мира в жилах есть капелька их крови. Считать деньги, копить деньги, чеканить деньги — все это было для них восторгом, чистым и незамутненным. В то же время в магии лепреконы вроде бы разбирались неплохо…
Но этот слушал с ошалелыми глазами. А мы спокойно и методично растолковывали ему каждую строчку, переводя такие, слова, как «инверсионный артефакт поля, создающий напряжение в 4,5 искры» и «корригирующий антропоадекватный перехватывающий частотомер».
Не надо заранее ужасаться, речь шла всего лишь об амулете, уничтожающем мух, и об амулетах, которые играли здесь роль видеокамер, чтобы абы кто в сокровищницу и королевские покои не шлялся.
Когда мы полностью отболтали себе все языки и знаками показали, что ликбез окончен, лепрекон некоторое время сидел молча. А потом его прорвало:
— Ну, Буздюх… Ух, Буздюх… Хварб дропт!
Мы глядели на это возмущение минут двадцать. Потом нам надоело, и я от лица всей группы поинтересовалась:
— Уважаемый, а вы не понимали, что вас дурят?
— С чего бы?! — вскинулся лепрекон. — Сансан всегда так делал. Приносил бумаги на подпись — и мы переводили деньги. А он потом ехал забирать товар.
— Я-асно. Но Сансан, видимо, был честным человеком. А вот Буздюк…
— Он объяснял, что эти амулеты и артефакты будут лучше работать, — процедил лепрекон. — Лучше, мол, купить дорогую и хорошую вещь, чем дешевку.
— С этой точки зрения, мы тоже дешевка, потому что берем мало. Уж точно меньше Буздюка, — вздохнула я. — А работаем намного лучше.
— Мне уж Аддер сказал. Все работает — одно удовольствие поглядеть. А уж попробовать…
— Тогда послушайте, что я скажу. Либо отзовите деньги, либо закажите совсем другие вещи, — предложила я. — Это обойдется вдвое дешевле и работать будет намного лучше.
Казначей колебался недолго:
— Что вы посоветуете?
До самого вечера мы сидели и утрясали новый список.
Смысл буздюковской проделки стал мне ясен почти сразу. В мире техники некоторые точно так же поступают. Допустим, нужен вам… хотя бы сканер домой, чтобы работать с большим количеством бумаги. А недобросовестный продавец, чтобы получить свой процент, втюхал вам гибрид, например, из сканера и ксерокса. Да не простой, а покрытый золотом и инкрустированный алмазами. И работающий только с очень хорошей бумагой. Такой бы президенту в кабинет. А вам — чего попроще. Тоненькое, маленькое, серенькое, раз в пятьдесят дешевле и работающее как часы.
Лепрекон повздыхал немного, а потом выдал, глядя мне прямо в глаза:
— Мы ведь только по-своему колдуем. И то немного. Ваша магия — для нас темный лес. Никто не может разбираться во всем сразу…
Вранья не было. Это я бы почуяла. И кивнула.
— Давайте мы вам, что ли, напишем, что, к чему, сколько…
— Ёлка, ты охренела?!
— Ты знаешь, сколько нам на это времени понадобится?!
Я пожала плечами:
— Много. Но, во-первых, пока мы особо не заняты, а во-вторых… до вас еще не дошло?
— Что?
— Да просто Буздюк умудрялся с этого стричь денюжку, — объяснила я.
— И как же?
— Покупал все самое дорогое и ненужное, за что получал свой процент от продавца. Наверняка. А то и сам приторговывал.
— Точно, — кивнул лепрекон. — Надо бы тогда еще ведомости просмотреть за прошлый год. Раньше-то этим Сансан ведал, а ему мы доверяли полностью.
М-да. Интересно, почему судьба бывает такой заразой? Сколько слышу про Сансана, столько и прихожу к выводу, что лучше бы он — выжил, а Буздюка кальмары сожрали. Ан нет.
Очень злобная старуха, невезуха, невезуха…
— Ладно. Ребята, настраивайтесь на бумажную работу, — распорядилась я. — Лерг и Лютик будут составлять краткое пособие, а мы с Эвином пороемся в бумагах.
Сколько примерно должны стоить те или иные артефакты, я примерно представляла. Да и вообще — боевой маг по специальности своей обязан быть неплохим артефактором. Мало ли что и когда тебе понадобится?
— Ёлка, это ж на десятку дней работы, — взвыл Лерг.
— Ничего. Если посидим как надо — дней за пять управимся. И нечего тут мне мозги протирать. Забыл? Буздюк пока болеет. Особо наша помощь никому не нужна, так? Вот и извольте работать.
Лепрекон одобрительно ухмыльнулся в бороду. Ребята медленно смирялись. Но я на всякий случай добила:
— Не говоря уже о том, что нам еще зачет получать.
— И что?
— Если мы будем знать о буздючьих грешках — намного проще будет его получить. Особенно если намекнуть, что в случае чего мы приедем сюда и устроимся консультантами. Хотя бы на полставки.
— Ты хочешь пошантажировать Буздюка? — первым сообразил Эвин. — Фи!
— Можно подумать, я бы стала это делать, не будь он такой собакой, — возмутилась я. — А так все законно. Он нам зачет, мы ему — благородное молчание.
— Это недостойно истинного художника.
— А я временно побуду маляром-штукатуром.
— А почему бы сейчас его не сдать в тюрьму?
— Потому что мы можем подставить нашего друга, — я кивнула на лепрекона. — Буздюк, как ни крути, колдун, и не самый плохой. Кто его знает, насколько он устойчив к телепатии.
— Но тогда и шантаж может не получиться?
— И что? То ли он украл, то ли у него украли, но была там какая-то история. Буздюк должен обладать незапятнанной репутацией, чтобы воровать без проблем. А мы ее можем очень лихо подпортить. Но для этого нужно знать, где, что и сколько… Еще вопросы будут?
Больше вопросов не было.
Следующие три дня мы просидели в кабинете казначейства, подробно растолковывая, что, сколько, зачем и почем. Заодно проглядели бухгалтерские книги — и обнаружили, что я была абсолютно права. Пару кругов после гибели Сансана Буздюк еще кое-как сдерживался, а потом вовсю принялся воровать. А то! Все вокруг народное, все вокруг мое!
Лепрекон только зубами скрежетал, когда узнал, как надурили казначейство.
Документы были аккуратно изъяты и припрятаны. До лучших для нас или худших для Буздюка времен.
А больше ничего интересного не происходило. Разве что Березка возмущалась отсутствием помощи с нашей стороны. И совершенно искренне негодовала на нашу бесчеловечность.
Мы не спорили. Какая там человечность у самоубийц и оборотня?
* * *
Буздюк очнулся через шесть дней после визита доримолисов. И на восьмой день потребовал с нас отчет. Во всяком случае, попытался.
Выглядело это так. Березка, преисполненная важности, вызвала нас в комнату больного. Перед этим она попыталась замотать нас во все чистое и стерильное, но мы отбрыкались. Такую заразу, как Буздюк, ни один микроб не возьмет.
«Зараза» возлежал на кровати, перебинтованный — вот буквально от ушей до пяток. Только глаза сверкали и кончик носа высовывался. Ну и рот.
— Явились, — услышали мы вместо приветствия. — Что скажете?
Ребята переглянулись и уступили пальму первенства мне.
Я откашлялась для солидности и начала отчитываться:
— Воришка пойман. Альмер выплатил деньги через кассу Универа. — Кому он их выплатил, я решила не уточнять. Потом сам узнает.
— А воришка?
— Раскаялся, пообещал, что больше так делать не будет, и теперь отрабатывает свой проступок, — отчиталась я. И даже не соврала. Раскаялись доримолисы? Без вопросов! На том свете все каются! И больше они так делать не будут. Кто ж им даст. Их судьба теперь — лабораторный стол. На котором они и отрабатывают причиненный ущерб во благо науки. Да, притянуто за уши. Но не вранье.
— Еще что?
— Во дворце все нормально. Стоит — не падает. А! Вспомнила! Вам велено передать, что вы — мразь и подлец.
— ЧТО?!
— Ёлка!
— Что слышали. Сидим мы в кабинете, работаем, схему изучаем (воровства) — тут в кабинет залетает шикарно одетая дама и выпаливает: «Буздюк — где?»
Мы честно отвечаем, что вас доримолисы погрызли. После чего дама выражает надежду, что вы сдохнете, и просит вам передать, что вы — мразь, ничтожество и подлец. Я пообещала.
— Как ее звали?
— Мы ее не звали, она сама пришла.
— Вы ее знаете?
— Нет. А что — таких может быть много? — не удержалась я.
Буздюк сверкнул на нас глазами. Получилось плохо.
— Почему вы отказались помогать УМу Березке в лечении?
Я хлопнула ресницами. Уже наябедничала? Ну, погоди у меня, березовая, я с тебя все листочки по одному общиплю…
Под красноречивыми взглядами ребят Березка даже и не подумала смущаться. Наоборот, выпятила скелет в районе груди — типа, я гордая и принципиальная! И всегда права.
— Мы не медики. Могли и напортачить.
— Да неужели? Вы на восьмом курсе еще не успели научиться прокачивать силу?
— А вы не знаете программу факультета самоубийц? — невинно похлопала я ресницами. — Вы вроде как боевой маг, нет? Королевский маг же обязан…
Ну да. Королевский маг обязан быть боевым магом. Хотя бы в силу опасности, подстерегающей его принципала за каждым углом. Пусть здесь нет террористов, но заговорщиков еще никто не отменял.
— Я вот посмотрю, как вы ее знаете, — вызверился на нас Буздюк, тихо понимая, что прокачивать силу он нас не заставит. Можно бы нанять кого, но также зная Буздюка — фиг ему кто придет на помощь добровольно. А за деньги — качественный лекарь-маг стоит дороже чугунного моста.
— Как скажете, — пропел Лютик.
— Так и скажу. Пока сидите в лаборатории и варите гламурию и прочее, что вам скажет Березка. У нее хотя бы время освободится! А дня через три, как поправлюсь, буду ждать вас на тренировку!
Буздюк искренне надеялся, что мы послушаемся, Мы бы внесли свои коррективы в его планы, но следующий день изменил многое.
С утра мы пришли-таки в лабораторию, но даже не успели начать разбираться в коробочках, педантично надписанных Буздюком, как нас позвали.
У Буздюка находился посол Элвариона.
