Глава девятая
Утро началось… своеобразно.
То есть сначала все шло как обычно: я встала, умылась, оделась, напоила Кузьму чудодейственным зельем, подхватила сумку и направилась на выход. А вот когда отодвинула щеколды и приоткрыла дверь…
— Дура! — донеслось из коридора, и я мгновенно опознала в говорившем Каста.
— Хам и мужлан! — послышалось в ответ. И я не сразу, но все-таки поняла — это Лерра.
— Сама нарвалась! — рыкнул Каст.
В ответ Лерра как-то ну о-очень громко прицокнула языком.
— Поверь, ты бесишь меня не меньше, — заявил рыжий.
— Ну, прости. — Раскаяния в голосе огневички не было и в помине. — Не я виновата в том, что ты сам за себя постоять не можешь.
— Тебе прекрасно известно, что это неправда! — взвился пижон.
— Как бы там ни было, а мне поручили беречь твое костлявое тело, так что…
— Так что держись подальше! — перебил король нашего факультета. — И не мозоль мне глаза! — И уже после паузы: — Слейся с толпой, забейся в щель, или как там у вас, телохранителей, гхарн вас пожри, принято?
— Оставь свои советы при себе! — В голосе Лерры тоже рычащие нотки прорезались. — И не мни ты этот несчастный веник. Он не виноват в том, что ты такой придурок!
— Кто придурок? Я?!
Честно говоря, после вчерашнего видеться с Кастом совершенно не хотелось. Но я слишком хорошо понимала, что встречи все равно не избежать — это первое. Второе — меня упоминание о венике заинтересовало. Неужели на самом деле букет в качестве извинений приволок? Прямо как нормальный парень? Да быть такого не может!
А еще они так мило, но так, блин, громко ругались, что не вмешаться было невозможно. Ведь мы на преподавательском этаже. И проблемы, если что, будут у всех.
В итоге я выскользнула за дверь и замерла, давая спорщикам возможность заметить, что они уже не одни.
Заметили, причем сразу же.
Телохранительница мгновенно нацепила на лицо маску невозмутимости, а Каст растянул губы в подобии виноватой улыбки.
— Привет, крошка, — с той же улыбкой сказал он и шагнул на первую ступеньку узкой чердачной лестницы.
В его руках действительно был… веник. То есть вообще-то большой составной букет, где кроме благородных роз и лилий присутствовали какие-то полевые цветы и травы. И вот за счет этих трав букет реально в веник превращался. Но дареному коню в зубы не смотрят, верно?
Каст резво преодолел разделяющее нас расстояние и, подойдя вплотную, протянул цветы.
— Крошка, это тебе, — озвучил очевидное он. — И еще…
Пользуясь тем, что я прикрыла дверь, дабы не светить перед Леррой интерьерами, чем загнала себя в подобие ловушки, Каст наклонился близко-близко и прошептал:
— Прости меня, я повел себя как полный идиот.
Я вздохнула. Прощать пижона не собиралась совершенно, но и сообщать об этом не хотелось. Просто Каст упертый. Он не отступится. Объяснять начнет, от меня объяснений требовать, и вообще… А я голодная! И лекции из-за наших разборок никто откладывать не будет. А преподы нынче зверствуют и за опоздание точно по шапке надают. А оно мне надо?
Поэтому я приняла букет и, буркнув, чтобы подождал, снова на чердак просочилась. Там передала цветы притаившемуся у двери Кузьме и опять на лестницу вышла.
Дверь запирала под пристальным, исполненным легкого, но все-таки раскаяния, взглядом темных глаз. И молчала!
— Да-аш… — не выдержав, позвал рыжий.
Пришлось-таки ответить:
— Не сейчас. — И добавить: — Я очень на тебя зла.
Удивительно, но рыжик внял. Однако грабли свои на мою талию все-таки положил! Отлично понимая, что вырываться себе дороже, я этот знак внимания тоже приняла. Но глаза закатила, да…
Каст моего молчаливого демарша не заметил, а вот Лерра очень даже. По губам телохранительницы скользнула мимолетная улыбка. Мне эта улыбка показалась понимающей, и настроение чуть-чуть, но улучшилось.
Вот после этого наше недружное трио отправилось в столовую.
Дальше все шло как обычно: пришли, взяли подносы, постояли в очереди, набрали еды, уселись за столик, поприветствовали ребят и приступили к акту чревоугодия. При этом Лерра, как и вчера, сидела на стуле, по другую руку от Каста, и тоже жевала, дабы не отбиваться от коллектива. И, как и я, прислушивалась к разговору за столом, который плавно скатывался к сольному нытью Велоры на тему отмененной вечеринки.
Велора утверждала, что выражает общее мнение факультета. Мол, да, все, что случилось, — очень печально, но как заметил сам Каст на общем собрании, жизнь продолжается. Народ готов и хочет, и девчонки платья давным-давно купили, и вообще…
Короче, ситуация, по ее словам, складывалась до ужаса несправедливая. В академии комиссия, преподы лютуют, и народу как никогда нужен праздник.
— У нас комендантский час, — напомнил Каст хмуро.
— Но на один вечер нас отпустят! — не унималась девушка. — Ты же сможешь их убедить!
Да, на правах подруги Кэсси Велора откровенно наглела. И как по мне — с каждым днем все больше. А ведь это только начало учебного года!
Каст, кажется, думал так же. Так что все закончилось приказом не ныть и отстать.
В результате девушка надулась и действительно стихла. А через пару минут вновь открыла рот в явном намерении продолжить, но не срослось.
— Контрольная у профессора Сарина, — напомнил пижону один из мордоворотов. А сам скривился, как от зубной боли.
Каст тоже не обрадовался. Отбросил ложку и простонал:
— Гхарн! Как я мог забыть?
Кажется, эта контрольная в самом деле была проблемой. И напоминание о ней кончилось практически бегством парней, ну и Лерры, из-за стола.
Правда, спешка не помешала Касту притиснуть меня ближе, подарить прощальный поцелуй в щеку и заверить, что он уже скучает.
Я… и на сей раз стерпела — уж очень не хотелось портить парню настроение перед контрольной.
Зато с моим настроением никто считаться не желал. Едва Каст, Лерра и парни покинули столовую, к нашему столику уверенно приблизилась Эстер.
Девушка давно оставила попытки стать моей если не подругой, то приятельницей, и ничего хорошего я от нее не ждала. Вот и теперь, едва огневичка подошла, внутренне напряглась. И не зря.
— Даша, тебе нужно явиться в ректорат, — чуть задрав подбородок, отчеканила Эстер.
Я забеспокоилась еще больше, но виду не подала. Кивнула, и только.
— Нет, ты не поняла, — не впечатлившись моим «равнодушием», продолжила брюнетка. — Тебя ждут прямо сейчас. Немедленно.
Кажется, кто-то ждал, что я вскочу и побегу. Но я не побежала. Показала девушке ложечку, которой как раз чай размешивала, и сообщила:
— Сейчас закончу завтракать и пойду.
Эстер точно хотела возмутиться и призвать меня к порядку с высоты своего положения «порученца», но, напоровшись на полный неприязни взгляд Кассандры, фыркнула и промолчала. Столь же гордая и важная, девушка отошла от нашего столика, чтобы усесться за другой. И, судя по еще нетронутой еде, Эстер на завтрак опоздала, то есть не нарочно после ухода Каста подошла, просто так совпало.
Однако легче от этого не стало, потому что вызов в деканат — не к добру. И причины… зачем я им понадобилась?
А Кэсси словно мысли прочитала, пояснила:
— Каст убедил комиссию, что допрашивать тебя не нужно. Но я вчера говорила с мамой, и она обмолвилась, что пообщаться с тобой все-таки хотят.
То есть меня из-за убийства вызывают? Блин…
— Не расстраивайся, — добавила «эльфийка». — И не бойся.
Я принужденно улыбнулась и кивнула. И выдохнула тихое, но искреннее:
— Спасибо.
Кэсси и впрямь заслуживала благодарности. За все, и особенно за заступничество перед их с Кастом матерью. Правда сказать об этом вслух я, увы, не могла.
А не бояться не получалось — к концу завтрака меня охватил откровенный мандраж. Даже руки дрожать начали.
Но я свое состояние благоразумно скрыла — я не в том положении, чтобы демонстрировать такие эмоции. Моя жизнь в академии только-только налаживаться начала, а страх — это слабость, брешь в броне, то есть отличный повод для удара. А мне и прошлого раза хватило.
Однако кое-кто из находившихся в столовой людей ситуацию все-таки просек И, выловив на выходе, словно невзначай, прижал к стеночке.
— Дашка, что случилось? — спросил он, прищурив изумрудные глаза. — Чего разнервничалась? Эстер гадостей наговорила, да?
— На допрос вызвали, — призналась я. Голос прозвучал глухо.
Дорс озадаченно приподнял бровь, сказал после паузы:
— Не паникуй. Просто говори — видела вспышку, испугалась, дальше не помню. Ты первокурсница и иномирянка, для тебя подобная реакция вполне нормальна. Ну а по остальному — ты же ни с кем толком не общаешься, то есть о жизни академии ничего не знаешь. Следовательно, предположений о том, кто и почему мог поставить ловушку, не имеешь. И не храбрись там, пусть видят, что тебе страшно и ты растеряна. Сейчас это только в плюс.
Я глубоко вздохнула и кивнула. Да, водник рассуждал правильно, и наши взгляды на вопрос полностью совпадали. Но нервировало меня кое-что другое.
Ведь это люди из Совета. И там мужик с серебряными волосами, который меня ненавидит. И мать Каста, которая, несмотря на заверения Кэсси, со своей точки зрения не сдвинулась. То есть там минимум двое, кому я мешаю. Да и ректор от моего присутствия в Академии Стихий не в восторге. А если так, то где гарантии, что меня тем самым зельем не опоят?
Ну и что, что из ректорского шкафа флакон исчез? Если верить Зябе, зелье ректору именно Совет поставляет. Следовательно, они могли привезти еще одну дозу с собой.
От Дорса мое состояние опять-таки не укрылось, и я услышала строгое:
— Так. Не понял. Почему до сих пор дрожим?
Признаваться не хотелось, но я все-таки сказала:
— Боюсь, что «овощем» сделают.
— Прости? — Недоуменно нахмурился блондин.
Я глубоко вздохнула и решилась.
— Зелье. Зелье, которым всех иномирян перед тем, как отправить в дурку, опаивают.
Мои догадки о том, что парни не в курсе данной ситуации, подтвердились — лицо Дорса вытянулось, глаза заметно округлились. Но через миг он вновь стал собранным и предельно серьезным.
— Рассказывай, — потребовал «синий».
Меня ждали, да и блондин на пары уже опаздывал, но кого такие мелочи волнуют? Куда важнее то, что водник о моем информаторе — Зябе — уже знает, так что рассказать действительно можно.
И я призналась. Шепотом, тщетно стараясь задушить охватившую меня панику.
— Так. Ясно, — процедил парень, когда я закончила акт просвещения. — Ясно, Дашка. Пойдем.
После чего меня взяли за руку и… да-да, повели в ректорат!
Я искренне растерялась, потому что не ожидала. И когда дошли до лестницы, спросила:
— Дорс, ты уверен?
— А что тебя смущает? — отозвался блондин.
— Ну…
Честно говоря, смущал меня тот факт, что я — иномирянка и огневичка, а он — водник и король факультета в придачу. То есть покровительство Дорса в данном случае выглядит более чем странно.
Но Дорс странностей не видел и скрывать нашу дружбу не собирался. Парень, уверенный и спокойный, как скала, проводил меня до приемной ректора.
Именно он открыл дверь, он же громко поприветствовал госпожу Жавскую и решительно подвел меня к следующей двери — собственно, той самой, которая в кабинет ректора вела.
И прежде чем галантно эту дверь распахнуть, взял за руку и перевернул достопамятное кольцо камнем вовнутрь. И шепнул:
— Если вдруг кто-то из них обнаружит водный ментальный щит, ничего не говори. Просто зови меня. Если будут заставлять что-то выпить — тоже зови. Ты же орать умеешь, правда?
— Мм-м…
— А я тут жду, — прошептал парень и кивнул на ряд стульев для посетителей. И добавил: — Не бойся. Все хорошо будет.
Не скажу, что это заявление успокоило, но справиться с эмоциями все-таки удалось. Я неуверенно кивнула Дорсу, выдохнула и повернулась к двери.
Так, все! Бояться будем потом! А сейчас стиснуть зубы и вперед. Возможно… за победой.
Я ожидала увидеть шестерых, но их было пятеро. В смысле, членов комиссии было пятеро, а шестой — наш «уважаемый» ректор. Не хватало одного огневика. Точнее, огневички. И вот теперь-то я поняла, что шестая — это Лерра, которая в данный момент с Кастом на контрольной. Что ж…
— Вы заставили нас ждать, Дарья Андреевна, — поджав губы, недовольно отметил памятный воздушник с седыми волосами.
Остальные тоже глядели недружелюбно, но смущаться по поводу своего опоздания я не собиралась. Просто извинилась и проследовала к выставленному посреди кабинета стулу, на который указал мужчина.
Я готовилась к потоку ненависти вперемешку с каверзными вопросами. Но… ожидания не оправдались.
То есть вопросы были, но вовсе не каверзные, а неприкрытой ненавистью только седовласый пылал. Да-да, все остальные, даже мать Каста, держались холодно, но ровно. Будто я обычная, ничем не примечательная студентка. Будто я — местная.
А вел допрос маг Земли — невысокий, коренастый, с глубоким голосом и цепким взглядом. Его интересовал, прежде всего, «взрыв» — что видела, что слышала, что чувствовала в тот момент.
Я, разумеется, рассказала. Так, как учил Дорс, без особых подробностей. Давешний разговор с Зябой тоже помог — благодаря информации, полученной от призрака, я точно знала, о чем следует умолчать.
Однако без эксцессов все же не обошлось. Когда я в очередной раз пожала плечами, уходя от ответа на неудобный вопрос, гад с серебряными волосами не выдержал и картинно закатил глаза. Коллеги по Совету сей жест, конечно, заметили, и мать Каста не преминула уточнить:
— Лорд Дербиш, что не так?
— Она рассуждает, как глупая школьница, — пояснил Дербиш с неприязнью. — Ничего не видела, ничего не слышала, ничего не…
Удивительно, но его перебили.
— Лорд Дербиш, я бы попросил, — резко оборвал тот из мужчин, на мантии которого нашивка с изображением пламени красовалась. — Девушка — первокурсница, да еще из другого, лишенного магии мира. Логично, что она растерялась и мало что помнит.
Заступничества я не ожидала и потому чуть смутилась. А седовласый фыркнул, скривился и открыл рот в явном намерении еще одну гадость сказать, но вновь был перебит. Тем же огневиком.
— Вдобавок, насколько нам известно, Дарья на тот момент не в самом адекватном состоянии находилась. — И уже мне: — Кажется, вы в тот день плакали?
Я потупилась и, кажется, слегка покраснела. И хотя ябедничать не люблю, все-таки призналась:
— Да. Меня лорд Глун до слез довел.
— Эмиль? — встряла в разговор мамашка нашего «величества».
— Лорд Глун бывает очень суров, — призналась я.
Удивительно, но и тут меня поддержали. Но на этот раз не огневик, а ректор.
— Да, с профессором Глуном случается, — сказал он. И пояснил: — Повышенная требовательность. Педагогический перфекционизм.
После чего допрос продолжился.
— А Каст альт Рокан? — спросил советник с нашивкой магии Земли. — Вы видели, что он забрал корпус ловушки? Он объяснил вам, почему он это сделал?
Бли-ин! Вот об этом моменте мне никто не говорил! И как выкручиваться? Что сказать, чтобы не сболтнуть лишнего и никого не подставить?
— Объяснил. — Я нервно кивнула, на ходу подбирая наиболее нейтральные слова. — Каст объяснил это желанием отдать корпус вам, комиссии.
Маневр, увы, не удался.
— То есть он заподозрил кого-то из преподавательского состава академии? — уточнил «главный следователь».
Вот ведь… дотошный какой!
— Возможно, — пожав плечами, сказала я. И добавила: — Мы в тот момент оба очень испугались.
— А Каст, он… — вновь подал голос маг Земли, но его прервали.
Это была даже не мать рыжего пижона, которой переход к сыну точно не понравился. А банальный стук в дверь ректорского кабинета.
— Войдите! — значительно повысив голос, ответил старик.
Я сперва подумала, что это Дорс ожидания не выдержал. Но, обернувшись к двери, с недоумением обнаружила Жавскую, за спиной которой нерешительно мялась девушка в красной мантии. Из числа старшекурсниц.
— Господин ректор, простите за вынужденное вторжение, — произнесла секретарь, — но адепты пятого курса факультета Огня не могут найти профессора Сарина. На стандартный вызов он не откликается, а у ребят сегодня контрольная. Вы не могли бы посодействовать?
— Да, конечно. — Коргрин кивнул и, извинившись перед комиссией, быстро начертал в воздухе какой-то сложный символ.
Потом замер на мгновение, нахмурился и растерянно хмыкнул.
— Странно, — пробормотал он и вновь изобразил перед собой причудливую завитушку.
Мы все, включая членов комиссии, следили за его действиями очень пристально.
— Что не так? — выразила общий интерес мать Каста.
— Профессора Сарина в академии нет, — недоуменно сказал старик. — Вызов… — Маг в третий раз начертал в воздухе сложный символ и добавил: — Я не чувствую отклика на свой вызов.
Повисла долгая, исполненная замешательства пауза.
— Профессора Сарина в академии нет, — повторил ректор растерянно. — Или же…
Первой к двери, едва не сбив по пути Жавскую, метнулась мать Каста. За ней — маг Земли, а потом и остальные побежали, в том числе и сам ректор. Ну и та самая студентка, которая за спиной Жавской мялась, с места сорвалась. А сама секретарь ректората осталась где была — растерянная, ошеломленная.
Я наблюдала за этой ситуацией с огромным удивлением и непониманием. Но тут же встала со стула и вышла в приемную, где ожидаемо столкнулась с Дорсом.
— Что случилось? — спросил парень, хмурясь.
— Профессор Сарин не пришел на контрольную, и ректор начертил в воздухе символ вызова, — пояснила я. — Но отклика не почувствовал. Он сказал, что это значит, что Сарина нет в академии или…
— Или ваш профессор мертв, — закончила Дорс.
Вот только теперь застывшая статуей Жавская очнулась — охнула, схватилась за сердце. А мы с водником переглянулись и бросились догонять остальных.
Забег по академии был массовым и оттого громким. И тот факт, что занятия в самом разгаре, то есть в коридорах пусто, словно все-все вымерли, добавлял ситуации зловещий оттенок. И пусть профессор Сарин был не так уж молод, то есть можно было предполагать, что если это действительно смерть, то естественная, в душу все равно холодок закрался.
Не знаю как Дорс, а я готовилась к худшему. Я готовилась узреть растерзанный или сожженный труп!
Вот только наш с водником забег прекратился раньше, чем хотелось бы — за пару шагов до лестницы, ведущей в башню Огня. Просто у Дорса доступа не было, а я вдруг очень четко поняла — одна не пойду. Не могу. Не готова!
Однако блондин моих чувств не понял и не разделил. Увидев, что тоже остановилась, подтолкнул в спину со словами:
— Давай, Дашка! Нам нужно знать, что произошло. Это может быть важным.
Услышав такое поручение, я отчаянно замотала головой и непроизвольно отпрянула.
— Дашка… — простонал «синий».
А наткнувшись на мой взгляд, ругнулся и легким движением руки расчертил в воздухе знак вызова.
— Каста позвал? — догадалась я.
— Разумеется.
Я кивнула — да, лучше так. Уж кто, а пижон сунуться в комнату с трупом не побоится. К тому же Каст — король факультета, ему положено быть в курсе дела. Плюс там его мать. И вообще, любопытство Каста гораздо логичнее, чем мое. А я тут останусь, с Дорсом.
Когда стало ясно, что загонять в башню Огня меня никто не собирается, я чуть-чуть, но расслабилась. А потом огляделась и решительно направилась к висящему в дальнем конце зала зеркалу.
— Что задумала? — донеслось сзади.
Я промолчала, однако Дорс, кажется, и так понял. Пробормотал какое-то ругательство и двинулся следом, так что к зеркалу мы подошли вместе.
Оглядевшись, дабы убедиться, что мы с Дорсом одни, я постучала по зеркальной поверхности. И позвала тихонько:
— Зяба! Зяба, ау!
Уверенности в том, что Кракозябр услышит и придет, у меня не было. Но попытка не пытка, верно?
Увы, призрак не проявился. Зато буквально через пару минут послышался топот, и в зал, примыкающий к башне огненного факультета, влетел… лорд Эмиль фон Глун. Ну а сразу за ним и Каст с Леррой нарисовались.
Но если Каст знал, кого тут увидит, то Глун едва не споткнулся, заметив нас с Дорсом.
— Что за… — выпалил он. Но тут же осекся. — Что вы тут делаете?
— Даша была на допросе в кабинете ректора, когда все случилось, — начал было водник.
— Какой еще допрос? Что вообще случилось-то? — перебил Каст.
— Профессор Сарин, — выдержав короткую паузу, сообщил Дорс. — Есть подозрение, что он мертв.
Глун цветисто выругался, рыжий присвистнул, а затем оба, в компании Лерры, разумеется, помчались дальше — вверх по лестнице, в общагу нашего факультета. Мы же с блондином остались где были.
— А Глун что тут делает? — выдохнула я.
— Вероятнее всего, ректор вызвал. Глун же у вас исполняющий обязанности декана, неудивительно, что его позвали.
Черт. Ну да, конечно.
Трио в составе Глуна, Каста и телохранительницы торопилось очень, а едва огневики скрылись из виду, из зеркала донеслось ворчливое:
— Что?
Этот вопрос и тон ясно дали понять — призрак не в курсе дела. Но вдаваться в подробности времени не было, поэтому я ограничилась лаконичным:
— Зяба, можешь в комнаты профессора Сарина заглянуть? Нам очень надо знать, там ли он и что с ним.
Сам чешуйчатый кшерианец в зеркале не проявлялся, так что ушел или нет, я не поняла. Но сжала кулачки в искренней надежде, что вредничать не станет и действительно посмотрит. А потом обратила внимание на вытянутое от удивления лицо Дорса.
— Погоди! — выдохнул водник. — Так этот твой кшерианец… он что, по всем зеркалам академии ходит? Следит за всеми нами?
Настала моя очередь удивляться.
— Мм-м… а ты только сейчас это понял?
Дорс шумно вздохнул и мученически поднял глаза к потолку.
— Гхарн!
Это, как я поняла, означало «да». И хотя момент был в целом очень нервным, я не могла не улыбнуться.
— Кракозябр мой друг и при этом с большим уважением относится к частной жизни, — попыталась успокоить я. — Если он о чем и рассказывает, то лишь о том, что касается непосредственно меня. В остальном Зяба ужасный молчун. А ему самому ваши тайны, как понимаешь, не очень-то нужны. Он просто развлекается.
Парень не поверил, зло сощурил зеленые глазищи. Я же улыбнулась шире, сказала:
— Дорс, не парься. — И повторила: — Если Зяба и знает пару твоих грязных секретиков, то мне о них ничего не известно.
— А ты уверена, что этот кшерианец только с тобой общается? Уверена, что он не стучит кому-то из преподов, например?
Я внутренне вздрогнула, но маску беспечности на лице удержала. И уверенно кивнула, поставив мысленную зарубку — поймать и допросить, блин!
А в следующий миг отражение дрогнуло, и пред нашими очами возникла этакая помесь гиены с крокодилом. После чего в тишине зала, примыкающего к башне факультета Огня, прозвучало:
— Сарин у себя. И он… — Зяба нервно сглотнул и не менее нервно закончил: — Он повесился.
Комната короля водников от покоев нашего, огненного величества, отличалась не сильно. В сущности — та же роскошь, только в текстиле не алые, а синие цвета преобладали. А вот диван, на который меня усадили, был обит белым материалом, чем-то напоминающим замшу.
Сам Дорс уселся в одно из кресел, предварительно выставив на стол конфеты, бокалы и графин с соком. Увидев угощение, я вопросительно изогнула бровь.
— Что? — не понял блондин.
— Так запрещено же.
— Что запрещено?
— Еду в комнатах держать, — сказала я, а потом сообразила… — Или этот запрет реально только нашей общаги коснулся?
Водник пожал плечами, а мне вдруг еще один момент вспомнился. Дорс про зелье, презентованное Глуном, знал — ему Кракозябр в свое время сообщил. А Каст? Рыжий в курсе или как?
— Ты Касту про напиток Жизни рассказывал? — спросила я у водника.
Тот отрицательно качнул головой и пояснил:
— Кшерианец запретил распространяться. А что?
— Ничего, — пробормотала я, понимая: вопрос любопытный, но он терпит.
Дорс тем временем галантно наполнил бокалы соком. Один подал мне. И конфеты подвинул и улыбнулся печально. Я же глотнула сока, сунула в рот конфету и перевела взгляд на большое зеркало, которое висело справа от нас.
Мы свинтили в башню факультета Воды сразу же, как узнали о самоубийстве Сарина. Просто пройти в общагу Огня и сунуть нос в расследование возможности не было, а знать подробности хотелось. Для этого нам требовалось закрытое помещение с зеркалом — и вот мы здесь. В берлоге Дорса.
— Как думаешь, кшерианец скоро появится? — спросил водник.
Я пожала плечами — кто ж его знает.
— Вероятно, он слушает, — сообщила я. — Вероятно, там что-то интересное.
Зяба, который отлично знал, куда мы отправились, проявляться не торопился. Это стало поводом раз двадцать обвести взглядом обиталище Дорса, пару раз восхититься этой роскошью и аккуратизмом водника — никаких носков по углам, на письменном столе идеальный порядок, постель заправлена, и все в таком духе.
Но взор все равно постоянно возвращался к зеркалу. И наконец я дождалась! Картинка, которую отображало зеркало, изменилась — нас-таки посетил Кракозябр. И сразу с места в карьер прыгнул.
— Говорят — самоубийство, — сообщил мой чешуйчатый друг. — Говорят, катализатором послужил алкоголь. Там несколько пустых бутылок обнаружилось, есть основания полагать, что Сарин был крепко пьян.
— Пьян? С самого утра? — искренне изумился Дорс. При появлении Зябы он отставил бокал и, подскочив, в два счета оказался у зеркала.
Ну, и я тоже подошла.
— Думаю, не с утра, — ответил призрак. — Думаю, еще с вечера.
У меня тоже было о чем спросить:
— Зяб, а ты не знал, что Сарин напился?
— А откуда мне знать? — спросил в свою очередь монстр. — Я за ним не следил.
Повисла пауза. Кое-кто из нас явно хотел уточнить про слежку, но момент был неподходящим.
— Что еще? Что-то необычное? Что-то… — Дорс замолчал.
Я тоже молчала, прекрасно понимая ход мыслей «синего». Самоубийство в момент расследования убийства — это, мягко говоря, странно.
И Зяба наши догадки подтвердил.
— Там сейчас обыск. Нашли тайник.
— И что в тайнике? — спросил Дорс.
— Две мобильные ловушки. Но не на высшей магии, а на огненной. Но суть, как понимаете, не в начинке.
— Гхарн, — процедил водник тихо.
— Угу, — ответил Зяба.
— А кто обнаружил тайник? — уточнила я.
Зяба помрачнел, а потом признался:
— Лорд Глун.
В комнате короля факультета Воды опять очень тихо стало. И пусть Зяба с Дорсом не знали того, что было известно мне, мыслили мы, безусловно, в одном и том же направлении.
— Но комиссия подвоха не видит? — вновь подал голос «синий».
— Основная версия — самоубийство, — повторил Зяба. — Ну а в том, что касается Глуна… Труп очень свежий, умер Сарин около часа назад. У Глуна на это время алиби — он сперва в преподавательской столовой был, потом на лекции. Да и следов борьбы там нет. В общем, ничего, что могло бы подвести к мысли об убийстве.
Я невольно вздрогнула. Просто вспомнила вдруг, что сейчас как раз лекция Глуна. И пусть сам куратор убежал в башню Огня, но я как бы прогуливаю.
— Они предполагают, что причиной самоубийства стало чувство вины, — добил Зяба. — Сами понимаете, какой вывод из обнаружения ловушек сделан.
Мы понимали. Раз у Сарина две ловушки в тайнике, то третья, более мощная, но относящаяся к такому же типу, тоже ему принадлежала. То есть это он ее подложил. И он же виноват в произошедшем. Плевать, с кем и по каким причинам хотел разделаться Сарин, но в результате пострадали невинные, причем студенты. Чем не повод для чувства вины и пьянки?
Из раздумий вырвал голос все того же Зябы.
— Ого! — воскликнул призрак, таращась куда-то за наши спины.
Мы с Дорсом очень слаженно и резко развернулись, чтобы увидеть шагнувшего из ниоткуда Каста. И остаток вспышки от телепорта заодно.
— Ты спятил? — выдохнул Дорс после паузы. — У вас в башне пять магов из Совета, а ты телепортацию применяешь.
— Шесть, — скривившись, поправил рыжий. — Глун тоже в Совете состоит.
— Так, ну если прыщ тут, то я, пожалуй, вернусь в башню. Вдруг там что-то интересное случится, а мы и не узнаем, — заявил Кракозябр.
— Как ты меня назвал?! — тут же взвился рыжий и даже рванул к зеркалу, но… — Гхарн! Гхарнов призрак!
Да-да, монстр смылся раньше. И даже оскорблений в свой адрес не услышал.
А потом король факультета Огня споткнулся и резко нахмурился. На его лице отразилось этакое шоковое осознание, и в наступившей тишине прозвучало:
— Погодите. Этот кшерианец, он что? Он за всеми нами следит?
Момент по-прежнему был неподходящим, но я не выдержала и улыбнулась. Вау, еще один тормоз! Может, это побочный эффект от ношения короны?
— Что смешного? — тут же озлобился Каст.
Я же махнула рукой и встречный вопрос задала:
— Где Лерра?
Пижон скривился и поджал губы. Тут же развернулся, шагнул к столу, схватил бокал с соком и выпил. И только после этого признался:
— Лерра в моей комнате. В уверенности, будто я отошел по… — Пижон бросил взгляд на меня и не договорил. Ну в общем-то, и без слов понятно, что якобы по нужде уединился.
— То есть ты сбежал от телохранительницы? — усмехнулся Дорс.
— Как видишь.
Мы с блондином переглянулись и честно попытались не заржать. Не знаю, как водник, а лично я очень хорошо себе эту картину представила. Лерра, когда обнаружит пропажу, точно в бешенстве будет. Но Каста как-то… вот ни капли не жалко.
— Этот, — рыжий кивнул на зеркало, — уже рассказал, да?
— Да, — ответил резко посерьезневший Дорс. — Теперь хочется узнать, что ты об этом думаешь.
Король огненного факультета допил сок, поставил бокал, а сам опустился в кресло, в котором прежде сидел водник.
— Профессор Сарин, насколько мне известно, вино не уважал. Поэтому внезапное пьянство меня удивляет.
— А ловушки?
— Их вполне могли подбросить, — парировал Каст. — Но не в этом суть. Маг уровня Глуна вполне мог сделать ментальное внушение.
— То есть Сарин мог влезть в петлю по приказу? — выдохнула я.
И Каст, и Дорс дружно кивнули.
— Это попытка скрыть преступление, — сказал «синий» безапелляционно.
Увы, не согласиться с ним было сложно. По крайней мере, мне. Но верить в то, что Глуну все вот так, запросто, сойдет с рук, не хотелось.
— Но ведь члены комиссии не идиоты. — Да, я пыталась найти рациональное зерно во всем этом. — Они вполне могут заподозрить, что Сарин не сам.
Пижон и блондин дружно поморщились.
— Предпосылок для таких подозрений нет, — буркнул Каст.
— А что, если Глун вообще не при делах? — вмешался Дорс. — В конце концов, у нас только предположения.
Мне пришлось закусить губу, чтобы не выпалить опровержение. Чтобы не рассказать про ту проклятую бляшку из шкатулки. А Касту скрывать было нечего, и обращался он не столько к фактам, сколько к логике.
— Сарин мог поставить последнюю ловушку, — сказал он, — но есть же и другие. Перенастроить систему охрану башни так, чтобы на меня напали стражи, Сарин не мог, не его уровень. Да и доступа к той части архива, в которой старые планы замка хранятся, у него не было.
Вот тут мне вспомнилось наше падение в шахту и последующее обещание парней посмотреть, кто интересовался старыми планами академии. Об итогах того мини-расследования мне не сказали.
— А вы тогда выяснили, кто именно в архиве копался? — спросила я.
Дорс отрицательно покачал головой, а Каст пояснил:
— Данные о посещениях той части архива из системы безопасности удалены. Мы нашли только перечень лиц, наделенных правом доступа.
— И?..
— Из магов Огня — Фиртон и Глун. Но Фиртон мертв…
И тут меня осенило! А что, если…
— Каст, а ты можешь послать Фиртону вызов?
Рыжий заломил бровь, глянул недоуменно.
— Думаешь, наш декан жив? Дашка, это невозможно. Там высшая магия была, понимаешь?
Я понимала, но все равно.
— Пошли вызов! — Я не просила, требовала.
Каст пожал плечами и вскинул руку. В воздухе полыхнул огненный «иероглиф». Потом, не иначе как для верности, Каст еще один «иероглиф» начертил и устало покачал головой.
— Нет отклика.
Я сникла. И, к собственному стыду, прекрасно поняла, почему расстроилась — я расстроилась по той же причине, по которой усомнилась в виновности синеглазого куратора. Просто он мне снился. И даже более — мне было хорошо с ним. А осознание того, что мне было хорошо с убийцей… черт, это отвратительно!
— Если самоубийство Сарина — подстава и попытка отвести глаза комиссии, то попытка эта глупая, — вновь заговорил Дорс. — Чувство вины — повод недостаточный. У Сарина должен быть более веский мотив.
— Например? — спросил Каст.
— Например, опасность разоблачения. Нет, даже не опасность, а четкое понимание, что его обязательно, непременно разоблачат, причем с минуты на минуту. Но его, насколько мне известно, даже не подозревали.
— Комиссия никого из преподов не подозревала, — сказал пижон с неудовольствием.
А я задумалась… Дорс прав — чувства вины недостаточно. Следовательно, велика вероятность, что комиссия не поверит. Но ведь Глун не мог не сознавать этой элементарнейшей вещи. Значит, произошло реальное самоубийство? Или…
Краем глаза я уловила движение и резко развернулась. В зеркальной глади снова отразился чешуйчатый Зяба. Судя по выражению его «лица», новости были не из приятных.
— Только что пришел курьер из городского банка, куда комиссия запрос посылала. Они вскрыли ячейку Фиртона, и, кроме прочего, нашли в ней целую стопку долговых расписок. На очень крупную сумму.
— Расписки Сарина? — помедлив, спросил Дорс.
Зяба кивнул, а через мгновение снова исчез в явном намерении продолжить слежку. А мы дружно застыли, ошарашенные новостями.
Вот вам и мотив. Причем липовые эти расписки или настоящие — неважно. Важно то, что дело сошлось, и вряд ли кто из членов комиссии усомнится. Разве что мать Каста. Но что такое один голос против всех?
— И что будем делать? — подводя итоги своих размышлений, спросила я.
— А что тут сделаешь? — отозвался Дорс. Голос водника прозвучал предельно хмуро.
Каст тоже высказаться хотел, но не успел — раздался решительный стук в дверь.
Вообще, народ, в большинстве своем, был на занятиях, так что гостей у нас не ожидалось. Каст вмиг насторожился, а Дорс, на правах хозяина, решительно направился к двери.
И вот зря он туда пошел, ой зря!
У гостя нашего с терпением были явные нелады! Он не дождался, когда откроют, — открыл сам, и едва ли не ногой. В итоге блондин чуть не получил этой самой дверью по носу. Ну а на пороге королевских апартаментов возникла она — девушка с огненными волосами и пылающим ненавистью взглядом.
— Ты! — прошипела Лерра, впиваясь взглядом в рыжего. — Ты!..
Пижона откровенно перекосило. А король «синих» все-таки не выдержал, съязвил:
— Ой, прыщ, за тобой нянечка пришла.
Вот теперь вся ненависть Лерры к Дорсу устремилась, и Каст в долгу не остался — зарычал! Грозно так, со вкусом. Мне же пришлось закусить губу, чтобы не ляпнуть ненароком лишнего. И не засмеяться!
— Откуда у тебя доступ в нашу общагу? — спросил Дорс у Лерры.
— Откуда надо! — рявкнула та и снова на рыжего уставилась.
А тот медленно поднялся из кресла и с грацией, достойной тигра, двинулся ко мне.
Смеяться резко расхотелось. Я вообще напряглась и едва сдержала желание отступить. И приготовилась влепить Касту пару-другую пощечин и призвать на помощь Дорса.
Но парень повел себя гораздо скромнее, чем в прошлый раз.
— Ты разве не видишь, что тут моя девочка? — бросил он Лерре.
— Сбежала, да? — В голосе телохранительницы прозвучало притворное сочувствие. А вот дальше сочувствие было уже настоящим: — Как же я ее понимаю.
Каст резко обернулся, и, судя по всему, огневичку в этот миг должно было испепелить. Но девушка оказалась стойкой — улыбнулась и только.
А король огненного факультета все-таки приблизился — поймал мою руку и галантно поцеловал ладонь. И шепнул, придвинувшись вплотную:
— Дашунь, нам нужно поговорить. — И даже добавил культурное: — Пожалуйста.
Я невольно нахмурилась, а пижон выпустил мою руку и с чувством выполненного долга направился к Лерре.
Ну да, при ней не поговоришь, а оставлять подопечного девушка явно не собиралась. Так что Касту пришлось ретироваться.
Но едва эта парочка покинула комнату, Дорс снова не сдержался. Высунулся за дверь и крикнул:
— Права на самостоятельное посещение уборной он теперь лишен, да?
Реплика адресовалась, разумеется, телохранительнице, но рычание было двойным. И даже какое-то мелкое заклинание в ответ, кажется, полетело, но водник ловко захлопнул дверь. После чего повернулся ко мне и спросил на полном серьезе:
— Даша, ты чего на рыжего как гхарн на освежеванного кролика смотришь?
Я искренне прифигела от вопроса, а водник пояснил:
— Совсем он тебе не нравится, да?
Молча развела руками. И услышала… в общем-то ожидаемое:
— Крошка, ну дай парню шанс.
Уф! Обсуждать эту тему, честно говоря, не хотелось. Но блондин был серьезен, и он ждал. Пришлось сказать.
— Уже дала, и не раз. А Каст… заносит его, понимаешь? Часто и сильно.
Дорс сложил руки на груди и нахмурился.
— А подробнее?
— А смысл? — парировала я.
— Повлиять попробую.
— Не надо. — Я вздохнула. — Сама разберусь.
— Точно?
Я задумалась на миг и кивнула. Тут же повернулась к зеркалу и позвала тихо:
— Зяб, проявись, а?
Призрачный монстр откликнулся мгновенно. Спросил ворчливо:
— Что?
Я отлично понимала, что момент неподходящий, но сил ждать не было.
— Зяба, ты говорил Касту, что Глун мне напиток Жизни дал?
Чешуйчатый отрицательно покачал головой, но я не удовлетворилась.
— А кто-нибудь другой говорил? Ну, кроме меня и Дорса?
— Кроме вас с Дорсом, об этом зелье знаю только я и Кузьма, — буркнул Кракозябр. Тут же нахмурился и задал встречный вопрос: — А что? С чего такое «своевременное» любопытство?
Водник тоже уставился вопросительно, и хотя посвящать этих двоих совершенно не хотелось, я все-таки сказала:
— Ничего особенного. Просто когда Глун устроил всю эту веселуху с запретом на еду, Каст обещал помочь с пропитанием для твира. И, как теперь понимаю, забыл.
Честно? Я рыжего не винила! Я слишком хорошо понимала, сколько всего на него в тот момент свалилось. Но все-таки это было неприятно.
— М-да… — протянул водник. — М-да…
