Глава десятая
Несмотря на то что на факультете Огня случилось ЧП, занятий никто не отменял. Так что первую половину дня я фактически прогуляла и даже чуть-чуть расстроилась по этому поводу. Зато после обеда взялась за ум и явилась в учебное крыло честно отрабатывать последний семинар.
А вернувшись на чердак, первым делом пристала к Зябе на предмет новостей.
Однако, вопреки ожиданиям, все новости сводились лишь к паре скандалов. Первый, крохотный, случился между членами «высокой» комиссии — мать Каста все-таки попыталась продвинуть идею о том, что покойный Сарин ни в чем не виноват. А второй, покрупнее, произошел между ней же и… сыном.
Точнее, миледи альт Рокан едва ли не в ультимативной форме предлагала своему отпрыску покинуть академию, во избежание, так сказать. А Каст упирался рогом и категорически отказывался. Еще в процессе этой ссоры выяснилось, что аристократка все-таки не верит в причастность Глуна к этой истории.
Аргументы? Личное знакомство с нашим куратором.
Для Каста это новостью точно не было, да и я не сильно удивилась, узнав, что мать нашего пижона познакомилась с Эмилем фон Глуном довольно давно. Еще до того, как он стал преподом Академии Стихий. И, по ее словам, он зарекомендовал себя порядочным человеком.
— Эмиль — человек чести! — сообщил Кракозябр писклявым голоском. Ясно кого передразнивал. — А ваши подозрения ничем не подтвердились!
Увы, оспорить эту позицию было невозможно. То есть у меня аргумент по-прежнему был, но слова опять-таки не улики. Плюс, глядя на то, что творится, я окончательно утвердилась в мысли — мое признание не поможет. Единственное, чего добьюсь — мести куратора. Все.
Так что этот раунд Глун выиграл.
Хорошие новости, правда, тоже были — товарищи из Совета от нас сваливали. Причем существовала большая вероятность, что академию они покинут уже сегодня, ночью. Остаться должна была только Лерра.
Присутствие телохранительницы мать Каста обосновала собственной паранойей — да-да, вот так и сказала, и не постеснялась! И пока ректор кривил лицо, Глун как исполняющий обязанности декана нашего факультета эту инициативу одобрил.
— Офигеть… — не сдержалась я, когда Зяба эту новость выдал.
— Угу, — ответили мне. — Но офигеть больше, чем офигел Каст, у тебя все равно не получится.
— Злился? — выдержав паузу, спросила я.
— Не то слово. До сих пор пульсары мечет!
Я печально улыбнулась. То есть в принципе я пижону сочувствовала, но уж больно оборот у призрака цветистый получился.
А вот Кэсси, как выяснилось, домой забрать даже не пытались, что лишний раз подсказывало — мать семейства в опасность не верит. Более того, этот момент еще больше убедил меня в том, что истинная попытка увезти Каста связана с нежелательной симпатией к одной иномирянке.
Вот только легче от этого не стало. Да и вообще, как жить дальше-то? Не в плане Каста, а в плане опасности.
Высказав свои мысли вслух, я услышала уже знакомое:
— Ну тебе-то бояться нечего — охотились не на тебя. А Каст не маленький, справится.
Да уж. А еще он сын бога Огня. И временами очень уж самонадеянный.
— Даша, успокойся, — вновь воззвал к голосу разума Зяба. — Если это не Сарин, если опасность по-прежнему есть, то это не твоя проблема.
— Да я и не рвусь на передовую.
— Угу. Но ведь переживаешь.
Да, переживаю. И хотя умом понимаю, рассказ о виденном в спальне Глуна детонаторе ничего не изменит, чувствую себя очень гадко.
Наверное, именно поэтому я поспешила свернуть тему.
— Зяб, а за кем ты сегодня следил?
— Мм-м? — откликнулся собеседник.
— За Сарином ты не смотрел, — начала перечислять я. — В кабинете ректора, где меня допрашивали, тебя тоже не было, раз ты узнал о смерти Сарина позже, чем я…
— И?
— И это два самых интересных события за сегодня, как мне думалось. Но ты нашел что-то поинтереснее, да? Что же?
— Ни за кем я не следил, Даш, — опроверг мои домыслы чешуйчатый.
Я подарила призраку недоверчивый взгляд, а тот в свою очередь закатил глаза и выдал усталое:
— Да думал я. Ду-мал!
Мое недоверие превратилось в недоумение. И, конечно, я не могла не поинтересоваться:
— И о чем же?
— О себе. О тебе. О нас, — сообщил призрак, чем окончательно ввел в ступор.
Кашлянув, я ошарашенно уставилась на Зябу. Тот хмыкнул, помолчал, а потом наконец разъяснил:
— Я размышлял о возможности полностью переместиться в другое зеркало. На случай твоего бегства из Полара.
Теперь понятно. Впрочем…
— С этим переселением какие-то сложности?
Кракозябр кивнул, а морда снова грустной сделалась. Причем настолько, что я отошла, подцепила стоявший неподалеку стул и вернулась к зеркалу с намерением выспросить все!
Но пытать не пришлось. Едва я уселась, Зяба вздохнул и сказал:
— Проблемы у нас, Даш. Возможно решаемые, возможно — нет, но… я все-таки склонен надеяться на лучшее.
— Так что не так?
Призрачный монстр снова вздохнул и принялся рассказывать…
— Это случилось очень давно, Даш. Так давно, что никто, кроме меня, наверное, и не вспомнит. В те времена этот мир был проще. Да все проще было. Тогда не существовало разделения Советов, и Норрийской империей даже не пахло. Ну и нашествия на Полар гхарнов, которое спровоцировало конфликт между Поларом и Кшером, еще не случилось.
Чего-чего? Какое такое нашествие?
Вот тут мне вспомнилось, как Каст и Дорс назвали Зябу гхарном, а тот заявил, что их виды похожи, но путать не следует. Но упоминать об этом и выспрашивать про непосредственно нашествие я не стала — не хотелось перебивать.
— Более того, — продолжал тем временем чешуйчатый, — тогда обстановка на Кшере была совершенно иной. Наш мир не раздирали постоянные войны, и магов было не в пример больше, нежели сейчас. И тогда Кшер и Полар контактировали по-настоящему. Нас, в отличие от землян, не забирали. Мы, кшерианцы, сами могли управлять порталами. Мы умели преодолевать эту грань между мирами. То есть, по факту, были равны поларцам. И к нам, несмотря на специфическую внешность, относились более чем терпимо.
Призрак замолчал, что-то вспоминая, я же невольно подалась вперед и навострила ушки.
Значит, поларцы умеют быть терпимыми? Не верю!
— В те времена на Кшере существовало несколько магических школ и один университет. То есть мы сами своих магов растили и обучали. И иногда, очень-очень редко, проводили обмены с поларцами. В том смысле, что кто-то от них шел набираться опыта у нас, а наших сюда за знаниями отправляли.
Зяба снова шумно вздохнул и, выдержав паузу, сказал то, о чем сама уже догадалась:
— Именно так я попал в Высшую школу стихийной магии имени Вердика Второго.
— Куда-куда? — не сдержавшись, уточнила я.
— В Высшую школу стихийной магии имени Вердика Второго, — повторил призрак терпеливо. — Было когда-то на Поларе такое учебное заведение. Сейчас уже нет. Да и Вердика вряд ли кто вспомнит. Кстати, посредственный король был, да и маг — так себе.
— То есть ты был студентом? — спросила я. А что? Школа-то не простая, а высшая. И это должно быть сродни той же академии или универу.
— Не совсем. К моменту прибытия на Полар я был уже полноценным магом, имевшим за плечами несколько лет практики. Меня приняли в качестве аспиранта.
— И что дальше было?
— Жизнь, — ответил Зяба. — Я постигал магию Земли в варианте людей. Не столько учился, сколько пытался сопоставить их систему и нашу. У нас ведь совсем другие магические жесты, да и речевые формулы звучат иначе. А еще… поларцы никак не могли постичь принцип создания стационарных межмирных порталов. Представляешь?
Я не представляла, поэтому отрицательно качнула головой.
То есть как это «не могли»? Я же собственными глазами один из таких порталов видела. Более того, я через него в свой мир ходила.
А Зяба снова вздохнул, как-то очень тяжело, очень грустно.
— Видишь ли, Даша… Тут, на Поларе, стационарные порталы для перехода между мирами появились так давно, что даже в мое время никто не мог сказать, кто их построил. Возможно, их построили люди, а может быть, это творение самих богов. И загвоздка заключалась в том, что заклинание для активации портала, создания привязки к арке и перехода сохранилось, а вот технология создания самого портала — увы. И именно этот вопрос привлек мое особое внимание.
— Почему?
— Я был специалистом по порталам в своем мире, — пояснил Кракозябр. — И, разумеется, заинтересовался. Их порталы отличались от наших и внешне, и материалами. Речевая и жестовая формы активации тоже отличались, их я тоже изучал, пытаясь найти хотя бы кусочек полезной информации. Ведь ты понимаешь, что заклинания не на пустом месте возникают? Они связаны с объектом магии, несут в себе частичку магической технологии. Но, увы, так ничего и не обнаружилось. Наши методики поларцам не подходили, поскольку у людей не настолько развиты пальцы и речевой аппарат. И поскольку проблема все еще стояла, я пошел иным путем и начал исследовать ближайший аналог — заклинания телепортации внутри мира. И тут меня, как тогда казалось, настигла удача.
Зяба с какой-то грустью усмехнулся, но потом продолжил:
— Заклинания перехода между мирами, как ты уже знаешь, делятся на два типа — с привязкой к стационарному порталу и без. Вот в заклинаниях перехода внутри мира ситуация такая же. Но тут, на Поларе, опять-таки все странно было. Заклинанием телепортации очень многие владели практически в совершенстве, а материальных носителей, то есть материальных порталов, просто не было. Но они должны были быть, понимаешь? Существование подобных, стационарных порталов для перехода внутри мира логично!
Лично я особой логики в утверждении призрака не углядела. Мало ли в каком мире какие особенности и порядки? У нас-то вон, на Земле, вообще никаких порталов нет…
Однако спорить не стала. В конце концов, Зябе как специалисту виднее.
— И я принялся искать, — продолжал тем временем монстр. — Перебирал все возможные варианты носителей — двери, люки, лестницы. Изучал любые намеки на подобные опосредованные перемещения. И, наконец, нашел. В одной из древних даже по моим меркам книг встретилось упоминание о старинных артефактах, при помощи которых даже маг с низким уровнем дара может перемещаться на огромные расстояния. Речь шла, как нетрудно догадаться, о зеркалах.
— И ты такое зеркало обнаружил, — тихо произнесла я. Не спрашивала — утверждала.
— Да. — Призрак печально кивнул. — В книге описывались особенности внешнего вида зеркальной рамы артефакта. Если ты заметила, она довольно сложной работы. Узоры у таких артефактных рам в целом могут быть разными, однако некоторые детали всегда совпадают. В общем, после продолжительных поисков мне «повезло». Я отыскал такое зеркало. А потом на свой страх и риск активировал и, совершив переход, нашел зеркало-пару.
— Пару? — уточнила я.
— Именно, — подтвердил Зяба и пояснил: — Понимаешь, переходы строились весьма жестко, привязываясь к конкретным точкам входа-выхода. Это было удобно, поскольку избавляло слабых магов от расчета координат перехода. Поставил зеркала где надо и, не тратя лишних сил, ходи туда-сюда между ними. При этом никто посторонний извне артефактами уже не воспользуется — канал каждой пары индивидуален. В общем, я воодушевился. И, исследовав зеркало вдоль и поперек, как мне тогда казалось, отыскал способ превратить это зеркало в междумирный портал. Я перенастроил артефакт, перестроил речевую и жестовую форму, и… движимый все тем же исследовательским интересом и честолюбием, опробовал.
Призрак замолчал, а я практически перестала дышать. Научный эксперимент, да? Вот только он не удался, верно?
— Итог этого перехода ты можешь видеть здесь, — Зяба развел руками, указывая на тяжелую медную раму. И добавил: — Я облажался, Даша. Очень сильно. И самое ужасное, что теперь я привязан к этому зеркалу. Да, я могу просматривать все зеркала, которые находятся поблизости, но какая-то часть меня всегда остается именно в этом зеркале. И сейчас я думаю, как эту проблему решить.
Сказать, что я испугалась — не сказать ничего. Я пришла в ужас! И не столько от факта привязки, сколько…
— То есть ты не умер? То есть ты там, за стеклом…
Монстр возразил:
— Умер, Даш. Тело не перешло, а вот душа через стекло прошла и застряла. И да… я видел свою смерть из этого зеркала. И распластанный на полу труп видел. Не самые приятные воспоминания.
Зяба горько усмехнулся, а я не выдержала и отвела глаза. Боже… сколько же времени он тут сидит?
— А маги? Почему они не вытащили? Почему не… — вот тут я запнулась, но все-таки договорила: — …не упокоили твою душу?
— Маги не знали, что я попал в зеркало, — ответил Кракозябр.
Я удивленно приподняла брови, а призрак пояснил нехотя:
— Честолюбие, Даш. Ну и осознание собственной смерти… оно тоже, знаешь ли, не сразу пришло. То есть я не показывался своим. Они так и не узнали о моей судьбе. Я вообще мало кому за эти годы являлся. А полноценное общение… ну вот только с тобой.
— Почему?
Призрак пожал плечами. Сказал после очередной долгой паузы:
— Забавная ты. Ну и поступок поларцев… С тобой действительно обошлись слишком жестко. Раньше к иномирянам были добрей.
Чердак вновь затопила тишина, и стало ясно, что исповедь окончена. Но кое-какие вопросы у меня остались, и я не постеснялась их озвучить:
— А Академия Стихий? Она, как я понимаю, уже после того, как ты в зеркало угодил, образовалась. И как же ты сюда попал?
— Очень просто. Перевезли вместе с зеркалом. Видишь ли, Высшая школа имени Вердика Второго была расформирована. Ее имущество было частью поделено, частью продано с аукциона. И мое зеркало, в числе прочего, купил тогдашний владелец этого замка.
— А потом?
— Что потом? — Призрак слегка насупился.
— Потом замок отдали под Академию Стихий, — припоминая, что мне известно об этом строении, напомнила я. — Все, что было не нужно новым хозяевам, отправилось по чердакам и подвалам…
— И?.. — подтолкнул чешуйчатый. Будто в самом деле не понимал!
— И тут, — я обвела взглядом чердак, — был свален откровенный хлам, а твое зеркало на хлам совсем не похоже. Так почему его сюда отнесли?
— Жить очень хотелось, — буркнул Зяба, а потом пояснил: — Пусть и призраком, но хоть так. А собственный дом на виду у всех оставлять опасно. Либо меня засекут, либо вообще разобьют зеркало ненароком, и все. Нужно было спрятаться, поэтому я нашел союзника, который и переместил меня сюда. В обмен на небольшую услугу.
— Союзника? — заинтересовалась я. — Какого?
— Его, — ответил призрак и, к моему изумлению, указал на… Кузю!
— Меня-а, — важно подтвердил мой ушастый «котик».
— Но… но как?
— Твир искал еду, и я помог, — пояснил Зяба. — Подсказал ему, где нет ловушек и людей. А потом попросил переместить меня сюда, пообещав, что стану помогать и дальше. Возможности Кузи тогда, конечно, были куда скромнее, но их хватило на то, чтобы задействовать пространственный карман. Так я и оказался на чердаке. А дальше мы уже выживали вместе, как могли. Я говорил, где можно найти еду, и заранее предупреждал о штатных проверках чердака. Ну а Кузя прятался сам и прятал зеркало. На всякий случай. Конечно, магически оно как артефакт не определялось, но рисковать не хотелось. Вот только в последнее время с едой совсем плохо стало, и твир голодал. Так что когда появилась ты, сил на то, чтобы переместить или убрать зеркало, у него уже не было, — завершил призрак рассказ и тяжко вздохнул.
Вот только я уже слишком хорошо знала своего чешуйчатого друга, чтобы не понимать — печаль эта показная, нарочитая. И на самом деле Зяба ни о чем не жалеет.
— Я очень рада, что встретила тебя, — сказала я тихо. — Рада, что встретила вас обоих.
Зяба улыбнулся, а потом картинно закатил глаза и притворно простонал:
— Вот только давай обойдемся без этих ваших женских соплей!
Я тихонько рассмеялась. Спросила:
— Могу чем-то помочь? Ну, с этой привязкой?
— Вряд ли. — Призрак отрицательно покачал головой. — Разве что зеркало, в которое будем меня переселять, положи где-нибудь поблизости.
Мгновенно подскочив, я помчалась доставать то самое зеркало — маленькое, карманное, принесенное в числе прочих вещей с Земли. До этого момента я Зябе его не показывала, и вот теперь, вынимая зеркальце из ящика прикроватной тумбочки, усомнилась — а он вообще туда поместится?
— Ты в него поместишься? — спросила уже вслух, демонстрируя сей непременный девайс женской сумочки.
Кракозябр хмыкнул.
— Размеры не важны. Суть в привязке.
Что ж, это успокаивает. Кивнув, я поместила его на той же тумбочке.
— Спасибо, — поблагодарил призрак. — Буду думать…
Я же окинула огромное напольное зеркало пристальным взглядом и окончательно утвердилась в решении: если придется бежать, Кракозябр на Поларе не останется. Вместе уйдем. Втроем! Понятно, что чем больше предмет, тем больше сил для телепорта нужно, а у меня и на перенос самой себя сил пока нет, но… что-нибудь придумаем.
И это не обсуждается.
Информация насчет комиссии, которой располагал Зяба, подтвердилась. Господа из Совета действительно уехали в ночь с пятницы на субботу. Удивительно, но я узнала об этом сама, без всяких подсказок: просто проснулась утром и поняла — дышать легче! А уже потом Зяба сказал — отбыли-таки, упыри.
Кстати, перемену эту почувствовала не только я. Атмосфера в академии изменилась резко и кардинально. Несмотря на недавние трагические события и самоубийство профессора Сарина, студенческая столовая была наполнена улыбками и позитивом.
А может быть, дело было не в отъезде высокого начальства. Может быть, основной причиной оказалась отмена комендантского часа и ограничений на посещение города по выходным. Ну и тот факт, что злоумышленник «обнаружен» и «обезврежен», на общее настроение повлиял.
В общем, народ успокоился. Хмурыми оставались лишь трое — Каст, Дорс и я.
Причем в том, что касается меня, проблема заключалась уже не в совести. Просто я задалась вопросом — а зачем Глуну смерть Каста? Ведь никакой выгоды она не несет, следовательно, единственное разумное обоснование — месть.
Но Глун предпринял три попытки, одна другой круче. И эти попытки ничего не дали. Тратить колоссальные силы на четвертую? Ради банальной мести? Нет, слишком глупо. Прям-таки нереально глупо.
К тому же куратор не может не понимать, что итоги расследования Каста не впечатлили. То есть Глун в курсе, что Каст начеку.
Так, может быть… Глун успокоится?
Нереально? Черт, но ведь Полар — магический мир! Почему бы тут, в магическом мире, не случиться чуду?
— Крошка, я понимаю, ты на меня сердита, — отвлек от размышлений мурлыкающий голос пижона. — Но все же, как ты смотришь на совместную прогулку по городу, посещение Малого театра и ресторана?
Вот ведь!
Однако, несмотря на то, что в город действительно хотелось, я отказалась. Слишком уж сильно Каст в последний раз перегнул. И да, я до сих пор была на него зла!
— Даш-шка… — протянул рыжий, водружая руку на мою талию и пытаясь притянуть ближе. — Ну Даш-ш-шка!
Я снова фыркнула, и очень тихо, чтобы не дискредитировать короля факультета перед остальными, посоветовала:
— Отлепись!
Каст просьбе не внял, так что мне пришлось перейти к рукоприкладству — двинуть пижона локтем. Удивительно, но подействовало — парень все-таки отстранился.
Ну и прекрасно. А в том, что касается прогулки, — идея хорошая. Посмотреть на иномирный город очень хочется, и давно. Еще сала для Кузьмы купить да и себя чем-нибудь порадовать. Вот только идти в одиночестве несколько боязно — ведь в первый раз.
Нет, мне определенно нужна компания.
Я повернула голову, чтобы найти глазами Дорса. Но, увы — пока препиралась с рыжим, король водников закончил завтракать и ушел. Тауза с Луиром тоже куда-то исчезли, а мой взгляд непроизвольно переместился на Кэсси и Велору.
Девчонки, судя по всему, именно в город собирались. Только идею попроситься с ними я все-таки отвергла. Просто Кэсси-то нормальная, зато Велора… нет, долгое время находиться рядом с этой трещоткой совершенно невозможно!
Она, кстати, даже сейчас не молчала — снова к Касту приставала по поводу отложенной вечеринки. И, прислушавшись к чириканью Велоры, я окончательно утвердилась в мысли — прогулка откладывается. Лучше я за учебниками посижу.
Ну а в том, что касается лакомства для Кузьмы…
Я быстро огляделась и, ловко обернув бутерброд салфеткой, сунула его в карман — благо широкая юбка проделывать такие фокусы позволяла. Нет, ну а что? Комиссия-то уехала.
А едва мы поднялись из-за стола, направилась в свое убежище в четком намерении провести субботу с умом.
Как ни странно, остаток дня меня никто не тревожил. Даже посещение столовой, где я, естественно, вновь встретилась с Кастом, проблемой не стало. Более того, пижон был очень сдержан и даже мил. Причем настолько, что я в какой-то момент пожалела, что отказалась прогуляться с ним по городу.
Трехкратное воровство бутербродов (да, я не стеснялась!) тоже сошло с рук. В смысле, никто из студиозусов не заметил, что я запрет нарушаю. А мой маленький «котик» прыгал едва ли не до потолка каждый раз, когда я возвращалась из столовой и спрашивала загадочным шепотом:
— Хочешь?..
Утро воскресенья прошло в столь же благостном ключе — я выспалась, умылась, сходила в столовку. Потом скормила счастливому Кузе бутерброд и два пирожка с повидлом, после чего засела за изучение методички по магическим вызовам.
Открывая книгу, не могла не улыбнуться — Дорс знал, что воровать. Ведь у того, кто в случае опасности может послать магический вызов, шансов выжить гораздо больше. Ну и вообще полезная это штука — связь.
Оказалось, символов для вызова не один и не два, а целая дюжина. И каждый имел свой смысл, свою расшифровку. От простейшего «зайди ко мне, когда сможешь», до экстренного — «беги сюда, катастрофа!».
Был среди этих магических иероглифов и тот, который означал нечто вроде «дорогой/дорогая, я вся/весь в нетерпении». Но я над ним только похихикала и принялась старательно рисовать в тетради «экстренный», для лучшего запоминания. Он, кстати, самым простым оказался.
А вот принцип действия этих иероглифов я не поняла. В частности, было совершенно неясно, как так получается, что человек, которому отсылают вызов, точно узнает местоположение того, кто его зовет. Хуже того — у меня возникло ощущение, что составители методички этого тоже не понимали. Впрочем, я уже видела заклинания этого типа в действии, так что в эффективности не сомневалась.
И да, рисовала. Рисовала, стараясь запомнить последовательность начертания линий и не ошибиться с пропорциями. Причем так увлеклась этим процессом, что совершенно забыла о дополнительном занятии с лордом Глуном.
Хорошо, Кракозябр напомнил.
В итоге на обед я не шла, а бегом бежала. И искренне надеялась, что Каст, который в отличие от Дорса на выходные в академии остался, вновь прикинется хорошим мальчиком и трепать нервы не станет.
А еще молчаливо молилась, чтобы рыжий не вспомнил о джентльменских наклонностях и не вызвался проводить меня с обеда. Дело в том, что про увеличение количества дополнительных занятий я не сказала ни ему, ни воднику. И мне не хотелось, чтобы парни узнали.
Почему? Сама не знаю. Не могла я найти адекватного объяснения своему поведению. Собственные доводы в пользу занятий с Глуном уже не казались разумными. Даже мне они напоминали отговорки.
Так что да! Надеялась. И надежды, как ни странно, оправдались. Правда, в этот раз рыжий хорошим не прикидывался, но нашел другой объект для нервотрепки — Лерру. Уж очень наш огненный король был против ее опеки и искренне бесился от того, что телохранительнице на его протесты плевать. Причем настолько, что она даже огрызаться не стеснялась, а один раз не выдержала и, не иначе как вдохновившись моим примером, локтем ему под ребра заехала.
Так что обед прошел относительно неплохо.
Однако в момент, когда я вышла из столовой и поняла, что Глун не назвал место следующего занятия, все же стало не по себе. И куда идти? Он ведь даже не намекнул, чем мы будем заниматься — теорией, или практикой, или всем вместе.
А хуже всего было то, что я подсознательно готовилась все-таки к практике и сумку с тетрадями не захватила. То есть вообще о ней не вспомнила.
Тяжело вздохнув и мысленно назвав себя дурой, я все же зашагала к аудитории, в которой мы теорию обычно разбирали. Подошла к двери. Постучала. Не дождавшись ответа, решительно дернула за ручку и обнаружила — заперто.
Вариант — постоять тут и подождать, а вдруг Глун просто опаздывает, отмела практически сразу. Вздохнув еще раз, развернулась и поспешила в зал с зеркалами.
К тому моменту, когда я до этого зала добралась, сердце стучало как шальное. Но не от страха перед куратором, нет. Мне последний сон вспомнился! Эта ужасная ванная, эти отвратительные зеркала, эта мерзкая пена, и… Черт, кому я вру?
Это было волнующе. Настолько волнующе, что все три дня, прошедшие с того момента, приходилось отвешивать себе мысленные оплеухи, чтобы не вспоминать. А вот пока шла к залу, не вспоминать не получалось! И теперь не только сердце колотилось, но и румянец на щеках проступил — я чувствовала этот жар и ненавидела его люто!
Поэтому у двери пришлось остановиться и глубоко подышать. И лишь когда эмоции чуть-чуть схлынули, дернуть за ручку.
Дверь поддалась сразу же, и еще до того, как переступила порог, я услышала:
— Ты ужасно непунктуальна, Дарья.
Да-да! Куратор был здесь! В момент, когда я вошла, он собирал волосы в хвост, чтобы не мешали. А еще Глун в кои-то веки был небрит, и эта короткая щетина ему ужасно шла.
— Простите, лорд Глун, — пробормотала я, мысленно ругая себя за подобные мысли последними словами. — Больше такого не повторится.
— Надеюсь, — бросил Эмиль холодно.
После смерил долгим взглядом мою декольтированную футболку, простые джинсы и балетки. И, кивнув, указал на центр зала.
А через минут пять я поняла, что Эмиль фон Глун сегодня не в духе.
— Ну что ты делаешь? — шипел куратор. — Что ты, гхарн тебя сожри, делаешь? Кто так бьет? Я же сказал — резко! Резко!
Или:
— Концентрация, Дарья! Концентрация на внутреннем огне и конечной точке! Еще раз! Давай! Нет, ну ты… женщина!
И еще:
— Ну что ты задом своим виляешь? Мы с тобой не танец Огня сейчас учим! Это боевая магия, понимаешь? И если ты надеешься отвлечь противника подобным образом, спешу расстроить — не получится. В бою даже на такие формы, как у тебя, никто смотреть не станет!
А потом:
— Куда ты бьешь? Куда, я тебя спрашиваю?! Направление удара какое? И что, гхарн все разорви, опять случилось с твоей концентрацией?!
Да-да, Глун шипел, рычал, а временами и вовсе орал! Почему — не ясно. Ведь раньше на наших индивидуальных занятиях он всегда оставался выдержанным и спокойным.
Как на это реагировать, я понятия не имела. Обижаться и плакать? Орать в ответ? В итоге выбрала третий вариант — сосредоточилась на движениях и пассах. Но моего усердия все равно было недостаточно. Эта аристократическая язва продолжала придираться к каждой мелочи и брызгать ядом.
В итоге один из пульсаров как-то сам по себе сбился с траектории и понесся в сторону профессора. Тот, правда, атаку заметил и отмахнулся от боевого шара, как от простой мухи. А потом еще и прокомментировал раздраженным:
— Это еще что за демарши? Я не просил бить наведенным ударом, мы такой еще не проходили. Прямая траектория! Слышишь? Пря-ма-я! — И, выдохнув, потребовал: — Еще раз с самого начала!
Этих «еще раз» за пару часов занятия было столько, что меня начало подташнивать. А еще я ужасно вспотела, и тело гудеть начало, и вообще.
Но что я услышала, когда, не выдержав, пожаловалась на усталость? Слова сочувствия? Ага, черта с два!
— Отвратительная физическая подготовка, — констатировал Глун. — Ты вообще кто? Маг или вышивальщица?
Да что с ним такое творится-то?!
Жутко захотелось огрызнуться и вообще послать куратора и его драконовские методы куда подальше. Но я сдержалась. И даже до конца занятия дотерпела.
Более того, когда Глун объявил, что на сегодня достаточно, я, несмотря на чувства и ощущения тела, сумела сдержать полный облегчения стон. И довольно бодро для полутрупа направилась к скамейке.
Мне не нужно было одеваться или обуваться, я намеревалась просто посидеть и чуть-чуть отдохнуть. Думала, все будет как в прошлый раз: Глун процедит слова прощания и уйдет, оставив меня в одиночестве. Однако куратор покидать аудиторию не спешил. Он подошел к двери и замер.
А едва я опустилась на скамью, рыкнул:
— Это еще что?
Бли-ин… То есть он меня ждет?
Пришлось встать и, повинуясь жесту куратора, направиться к двери. Когда переступала порог зеркальной комнаты, подумалось, что Глун торопил чтобы запереть аудиторию. Но ничего он не запер. Когда вышли, снова рукой махнул, предлагая двигаться в направлении общаги.
Это что же? Глун меня еще и провожать намерен?
— В следующий раз покажу тебе основные упражнения для боевой медитации, — внезапно сказал куратор. — Будешь медитировать по два часа, в рамках наших с тобой занятий, разумеется. Самостоятельно эту медитацию применять не смей. Ясно?
Я сперва растерялась, но потом все-таки собралась и кивнула:
— Да, лорд Глун.
И начала прикидывать, как бы от него удрать, чтобы нас вместе не увидели.
Но тот отпускать точно не собирался. Уверенно шагал рядом и продолжал вещать:
— Ты гимнастику для пальцев делаешь?
— Мм-м… да.
— Так «м-м» или «да»?
— Делаю, лорд Глун. Просто, наверное, реже, чем следует.
— Плохо, — отчеканил куратор. — Гимнастику делать каждый день! У тебя отвратительная гибкость пальцев.
— Понятно…
— И что у тебя с общественными науками? — продолжал изливать на меня свое дурное настроение куратор. — Почему мне докладывают о плохой успеваемости?
Что, правда? То есть правда докладывают?
— Ты ведь понимаешь, что успехи в магии — это еще не все? Провалишь зачет по какой-нибудь политологии и вылетишь отсюда в момент.
Офигеть. То есть права на пересдачу у меня нет?
— И такое отчисление будет особенно обидно, — продолжал Глун, — потому что на данный момент ты единственная первокурсница, у которой есть реальные шансы пройти испытание Огня.
Вот тут я чуть не споткнулась и не пропахала каменный пол носом. И остановилась, изумленно уставившись на куратора.
— Что, простите? — выдохнула я.
Глун тоже остановился. Сложил руки на груди и поджал губы в неудовольствии.
— Ну как можно быть такой невнимательной? — с укором спросил он. — Я рассказывал об этом еще в первый день, на вводном занятии.
Захотелось взвыть. А еще стукнуть его захотелось! Какое вводное занятие? Он же сам меня на день позже в академию привел! Меня в первый день банально не было!
А ядовитый аристократ продолжал:
— Речь об испытании, которое проходят все студенты факультета. Обычно оно назначается в конце года, но в случае с тобой, так как ты уже умеешь призывать пульсар, его могут и перенести. То есть назначить на более ранний срок.
— И… и в чем суть испытания?
— Ты, вероятно, не знаешь, но первый год обучения неспроста посвящен лишь теории и медитации. Медитация призвана познакомить мага со стихией, в процессе медитации маг как бы пропитывается стихией и получает некоторую защиту. В результате маг Огня уже не может обжечься собственным огнем, а также приобретает возможность противостоять огню чужому. И суть испытания, которое проходят студенты, — это взаимодействие с пламенем.
Куратор замолчал, а я насторожилась еще больше.
— Взаимодействие с пламенем? Каким образом?
— Студента подвергают магической атаке его стихии, — пояснил Глун после недолгой паузы. — Проще говоря, пытаются сжечь.
Что-о-о?!
Следующий мой вопрос был более чем логичен:
— Лорд Глун, а скажите, пожалуйста… какой процент студентов факультета Огня доживает до второго курса?
Улыбнулся. Уголками губ, но все-таки.
— На испытании атакуют, а не убивают. Если видят, что студент не справляется, останавливаются. Студента переводят во вторую группу, с ограниченной практикой, и на следующий год испытание повторяют.
Я хотела облегченно выдохнуть, но…
— Но в случае с тобой, Дарья, — сказал Глун, понизив голос, — все может сложиться иначе. Я не уверен, что члены аттестационной комиссии, в которую будут входить также маги из Совета, заметят опасность вовремя.
Вот теперь мне стало по-настоящему страшно. Получается, местный дурдом — не единственная перспектива? Все может кончиться еще хуже?
А Глун словно мысли подглядел — сделал шаг вперед, приблизившись практически вплотную, и наклонился, чтобы прошептать:
— Даша, я сейчас не шучу. Все действительно очень серьезно. Твой перевод в другое… хм… учебное заведение уже невозможен. Ты была отмечена Ваулом, ты делаешь серьезные успехи, и в этих условиях сохранять тебе жизнь — неразумно. Тебя проще уничтожить. Испытание Огня обязательно для всех студентов, это первое. Второе — на испытании временами действительно получают травмы, и пара летальных случаев истории известна. Так что Совет, в случае чего, не удивится. И даже Ваул, если вдруг вновь заинтересуется судьбой одной танцовщицы-иномирянки, этот аргумент примет.
Сердце от этих слов споткнулось, дыхание сбилось, а по спине побежал ставший привычным в последнее время холодок. Ну а куратор не унимался, выдавал секреты «партии» с каким-то странным цинизмом:
— Всем известно, что маги Огня вспыльчивы и заносчивы, особенно по молодости. И ситуация, когда испытуемый держится из последних сил, не показывая своей слабости, совершенно обычна. Внезапная утрата контроля, которая случается в таких случаях — тоже не новость. И тот факт, что среагировать на утрату контроля и прервать испытание сразу же не всегда возможно — тоже. Так что убийство будет чистым. Никто ничего не докажет.
— И что же мне делать? — в тон куратору прошептала я.
— Учиться контролировать себя и свое пламя. Именно твой огонь является защитой в случае атаки. Твоя магия должна стать второй кожей, понимаешь? Но на это требуется время. А времени, если я правильно понимаю позицию некоторых… влиятельных персон, мало. Поэтому учись концентрироваться.
— А если не успею научиться?
— Должна успеть, — отрезал Глун и, взяв за локоть, потащил дальше.
В пустом коридоре звук наших шагов звучал как-то совсем зловеще, а от известия, которое на меня вывалили, кровь в жилах стыла. Но все-таки я не могла не спросить:
— Зачем вы меня предупредили, куратор?
— Декан, — поправил Глун. — Я вчера официально вступил в должность.
По уму, мне, конечно, следовало его поздравить. Но я не могла — ждала ответа на свой вопрос. Вот только отвечать никто не спешил. Через минуту стало ясно, что мой вопрос попросту игнорируют. И я почти собралась с духом, чтобы настоять на своем, добиться правды, но… меня отвлекли.
Ощущение было сильным и внезапным. Как удар током. И вместе с этим «ударом» пришло какое-то невероятно ясное осознание: Дорс! Он ждет меня возле лестницы, ведущей в башню Огня. И он просит поторопиться.
А следом еще одно понимание пришло, но уже не магическое, а самое обыкновенное — мы с Глуном практически на месте. Еще с десяток шагов и мы окажемся в том самом зале, где ждет Дорс. И куратор, ну то есть декан, точно не порадуется, увидев водника!
Вот только что я могу сделать? Как предотвратить эту встречу?
Увы, никак.
Значит, попытаюсь смягчить! Сделаю вид, будто рада видеть Дорса, но пройду мимо. Король «синих» умничка, он сообразит, что я все поняла и вернусь, как только смогу.
Именно с такими мыслями я шагнула в зал, но… план провалился. Собственно, он, кажется, с самого начала был обречен.
— Опять ты? — едва завидев короля вражеского факультета, процедил Глун. — Я, кажется, еще в обед все тебе сказал!
Водник скривился. Он был одет в «гражданское» и держал в руках бумажный пакет, явно не пустой.
— Лорд Глун, я не по этому поводу. И не к вам, — заявил Дорс с достоинством.
И мне бы смолчать, но черт за язык дернул…
— Вы виделись в обед?
Просто в обед Дорса в студенческой столовой не наблюдалось, и… и я была убеждена, что его вообще в академии нет.
— Да, мы встречались в городе, — резко бросил куратор. Ну, в смысле, декан.
Ого!
— И?.. — робко подтолкнула я. Любопытство, зараза, зашкалило.
— И я сказал «нет»! — рыкнул Глун.
— Ну и зря, — встрял в наш междусобойчик Дорс. И добавил… несколько странное: — Я уже сказал — я не претендую. Но могу быть полезен, когда претендует другой. К тому же это несправедливо, лорд Глун.
— Да неужели?
— Совсем несправедливо, — спокойно повторил водник. — Тем более с учетом того, что я не претендую.
Вот именно в этот момент мы дошли до лестницы и, соответственно, самого Дорса. Глун остановился, я, разумеется, тоже. А «синий», точно не желавший скрывать, к кому именно пришел, впихнул мне в руки бумажный пакет.
— Что там? — уничтожая водника взглядом, спросил… хм… декан.
— Угощения для твира, — ответил парень прямо.
Я ситуацию, в общем-то, поняла, но признаться, даже самой себе, было страшно. Вмешиваться — еще страшней!
А эти двое делиться подробностями не собирались. Просто стояли друг напротив друга и мерялись взглядами. Или что-то друг другу доказывали?
Атмосфера, воцарившаяся в зале, стала поистине взрывоопасной. И треск пламени стражей казался сейчас особенно жутким — как звук бегущего по бикфордову шнуру огонька.
А потом, когда нервов у меня уже практически не осталось, Глун вдруг рыкнул, круто развернулся на каблуках и быстрым шагом направился к лестнице. Взойдя на первую ступеньку, замер на миг и махнул рукой над пламенем одного из стражей. После чего обернулся и бросил Дорсу:
— Все? Доволен?
И, даже не дождавшись хмурого кивка студента, помчался дальше, чтобы через пару секунд скрыться из виду.
Было очевидно, что таким способом воднику доступ в нашу общагу вернули, но… но не спросить я не могла:
— Это что сейчас было?
И искренне удивилась, услышав в ответ предельно хмурое:
— Ничего!
Дорс, как и Глун минуту назад, крутанулся и направился прочь. То есть объясняться со мной реально не хотели, хотя не могли не осознавать, какая тьма вопросов зародилась в моей голове.
Увы, бежать за «синим» сил не было, да и стоило ли пытать парня в такой ситуации?
Поэтому единственным, что я крикнула вслед, было:
— Дорс, спасибо за подарки!
Водник, не оборачиваясь, махнул рукой и скрылся, оставив меня стоять возле лестницы и растерянно хлопать ресницами. Все-таки жизнь странная штука. А маги… блин, и все-таки, что это сейчас было?
