Глава тринадцатая
Дорс ударил сразу, мгновенно, ничуть не смущаясь того, что бьет в спину. С его пальцев сорвались сразу три сгустка энергии — ослепительно-белых, мощных, чем-то напоминающих кометы.
Эти «кометы» врезались в купол, закрывший Фиртона и Лерру, и рассыпались миллиардом… нет, не искр — капель! А своды подземной библиотеки содрогнулись от истового шипения — это Огненная магия купола с высшей магией Воды, которую применил Дорс, встретились.
Нет, блондин не смог повредить эту странную защиту, но я четко видела — купол дрогнул. А вместе с ним дрогнул и Фиртон, но не обернулся и с заклинания не сбился.
А в следующий миг Дорс вскинул руку и сделал шаг вперед, в явном намерении ударить еще раз, и теперь случилось то, чего ни водник, ни я, ожидать не могли совершенно.
Удар!
Я не видела, откуда он был нанесен. Кажется, сами стены, и потолок, и пол белым светом вспыхнули. Единственное, что я осознала — невероятную мощь! И совершенно убийственный факт — вся эта мощь на зеленоглазого обрушилась.
Еще секунда, и тишину прорезал истошный крик.
Кричал не Дорс, разумеется. Кричала я! А король факультета Воды рухнул, как подкошенный, и… и все. Ни звука, ни движения, ни дыхания.
— Не-ет!
Я взвыла снова. Еще не понимая, что именно произошло.
А когда поняла, крик перешел в визг, из глаз хлынули слезы, в ушах зазвенело. Но это ничего не изменило — Дорс все так же лежал на каменном полу и даже не пытался подняться. Зато Фиртон…
Его приближения я не заметила, а тот факт, что бывший декан прервал заклинание, стал такой же неожиданностью, как хлесткая пощечина.
— Успокоилась! — рыкнул Фиртон. Шумно вздохнул и добавил на порядок мягче: — Успокойся, Даша. Все хорошо.
Рык меня не испугал — вообще внимания не обратила. А вот эта доброжелательность бывшего декана превратила кровь в лед. Но это не помещало закричать снова.
— Дорс!!!
— Успокоилась! — Новый рык сопровождался еще одной пощечиной. За ней и третья прилетела. Обе щеки словно огнем обожгло.
— Не кричи. — В голосе Фиртона опять мягкие нотки зазвучали. — Не кричи. Ты мешаешь.
Моя реакция была более чем предсказуемой — я вдохнула поглубже в четком намерении заорать снова. Хоть что-то! Хоть чем-то ему помешать!
— Тихо! — вновь рявкнул Фиртон. — Не заставляй меня использовать кляп.
И я послушалась. Но вовсе не потому, что испугалась угрозы — в моем положении бояться уже нечего. Просто поняла — рано! Если кричать сейчас — ничего не изменится, а вот если начну вопить, когда он снова приступит к чтению заклинания…
Увы, мои мысли были слишком очевидны. Я по глазам видела — Фиртон все понял. Но, как ни странно, не разозлился, а улыбнулся уголками губ. Сказал:
— Дурочка. Что же ты так за них цепляешься? — И уже тихо, но с нажимом, словно с несмышленым ребенком разговаривает: — Они же поларцы, Даша. Они веками таких, как ты, истребляли.
Сил, чтобы возразить, у меня не нашлось. Впрочем, Фиртону мои возражения и не требовались. Он поднялся на ноги и обернулся, чтобы взглянуть на тело водника. И сказал с удивлением и усмешкой:
— Как, однако, интересно.
Я уже понимала, что время тянуть без толку, но смолчать не смогла.
— Что интересно?
И опять меня откровением маньяка одарили…
— Видишь ли, я с самого начала… не то чтобы знал, но чувствовал, что этот «синий» за вами полезет. Но когда перенастраивал заклинание консервации, был убежден — это перестраховка. Я не думал, что водник сумеет вычислить наше местоположение. Да и догадайся он — на подобную телепортацию очень много сил нужно. А он еще и атаковал.
— Заклинание консервации? — перебила я. Голос позорно сорвался на визг. — То есть Дорс… Дорс…
— Не умер. Всего лишь в некотором подобии стазиса. Но я удивлен. И знаешь… — Фиртон снова повернулся, бросил на меня странный взгляд. — Сейчас я рад, что не стал дробить заклинание. У меня есть подозрение, что если бы в этом заклинании было меньше силы, оно бы не смогло угомонить твоего приятеля.
А потом Фиртон взглянул на Каста, и в глазах недобитого декана блеснуло нечто похожее на осознание. Он даже открыл рот в явном намерении озвучить свои мысли, но я опять перебила.
— То есть вы придали заклинанию консервации какую-то боевую форму?!
Честно говоря, я рассчитывала услышать насмешливое «нет», потому что как-то слишком все это. Но Фиртон кивнул и, выдержав паузу, добавил:
— Перенастроил и заложил активатор. Сигналом к срабатыванию заклинания было применение магии Воды. — И еще через мгновение: — Не хмурься. Однажды ты тоже так научишься. Это довольно просто, если знать технологию.
С этими словами он расправил плечи и вновь направился к распластанной на каменном полу Лерре. Я же поняла — вот теперь точно все, и помощи ждать уже неоткуда. Или…
Я бросила взгляд на старинное зеркало и, неожиданно для самой себя, прошептала:
— Эмиль.
— Что, прости? — тут же откликнулся Фиртон.
— Эмиль! — повторила громче, чтобы через миг зажмуриться и взмолиться, не стесняясь убийцы: — Лорд Глун! Лорд Глун, пожалуйста! Пожалуйста, придите!
Ответом мне стал тихий смех.
— Эмиль? — переспросил Фиртон. — Он не придет. Хотя бы потому, что не услышит. Вот если бы ты использовала телепатический вызов…
Фиртон обернулся, подарил насмешливый взгляд и продолжил каким-то особым тоном:
— А что? Это действительно мысль. Попробуй телепатический вызов, Дарья. Вот только для того, чтобы Глун смог сюда перейти, ему нужна четкая картинка. Сможешь ее передать?
Весь вид Фиртона не шептал, а прям-таки кричал: нет! Тебе, Дарья, этого не дано!
Я же, как ни смешно, за эту мысль зацепилась. Мне не нужно передавать картинку! Это может сделать кое-кто другой.
— И еще, переход очень много сил заберет, — продолжил Фиртон. — Очень! Но ведь это неважно. Правильно я рассуждаю? А, Дарья?
Да. Бывший декан издевался, но мне было плевать! Я закрыла глаза в попытке вызвать перед мысленным взором образ Эмиля фон Глуна. Тот факт, что я ничегошеньки не знаю о телепатии, не смущал совершенно.
Впрочем, не совсем так. Кое-что я все-таки знала.
Сны! Мои странные-престранные сны, как объяснил Зяба, сродни телепатическому вызову. Я видела их, потому что Глун думал обо мне, и думал, как выразился призрак, «слишком громко». Так почему бы и мне не попробовать подумать? В конце концов, я ничего не теряю.
— Ну-ну, — вновь раздался в тишине библиотеки голос бывшего декана. А следом прозвучало удивительное по своему цинизму: — На левой руке жест «тин», на правой «элт плюс один».
Я резко распахнула глаза, чтобы увидеть, как блондин подхватывает с пола отброшенный кинжал и вновь опускается на колени перед неподвижной телохранительницей.
Еще мгновение, и по залу потаенной библиотеки вновь пополз шепот. Минута — вычерченные на полу символы вспыхнули алым, а над Фиртоном и его жертвой вновь образовался защитный купол.
Все вернулось на круги своя. Все… нет, не началось, но продолжилось.
Где-то на грани сознания полыхнула мысль — бесполезно! А паника заставила бросить еще один взгляд на зеркало. Зябы не было. Я знала, что призрак там, просто не проявляется, но…
— Позови Глуна! — беззвучно, одними губами попросила я.
Вот теперь кшерианец проявился, и мне тоже пришлось читать по губам.
— Не могу! Зеркала нет!
Это было невозможно. Совершенно, абсолютно невозможно! Причины? Как минимум две: мои руки затекли настолько, что я их практически не чувствовала — это первое. Второе — базовый жест «элт». Я понятия не имела, как он выглядит!
Но все это не помешало зажмуриться, воскресить в памяти образ синеглазого брюнета и мысленно взвыть:
— Эмиль!!!
Легкий удар, и мое сознание словно клещами схватили. Я даже не успела отметить тот факт, что образ Эмиля фон Глуна, вызванный моим воображением, стал четче и как-то… осмысленней, что ли.
А в следующий миг в моем сознании прогремело:
«Гхарн! Даша! Где ты?!»
Это был шок Действительно шок! И я готова спорить на деньги, что в этот миг наша связь должна была оборваться. Просто абонент в моем лице вызов удержать не мог, зато Глун… Сложно объяснить, но это в самом деле клещи напоминало. Куратор вцепился в мой разум чуть ли ни зубами.
«Даша, где?» — повторил он.
Вот теперь стало ясно: рассуждая о передаче картинки, Фиртон не врал. Я не могла, это было слишком круто для студентки первого курса, но…
«Зеркало! — мысленно прокричала я. — Подойди к любому зеркалу академии!»
И в миг, когда ментальная хватка Глуна ослабла, добавила:
«Один!»
Опять удар. Но не физический — ментальный! Меня выдернуло из этого видения, как уже не раз выдергивало из снов. Только сейчас, в данный момент, было больней. А еще я вся испариной покрылась, и слезы… да, они снова проступили, побежали по щекам.
Именно она — пелена слез не позволила увидеть момент появления в библиотеке Глуна. Зато три алые «кометы», которые со свистом устремились к куполу, я различила!
Да, Эмиль фон Глун появился практически в том же месте и применил ту же тактику, которую недавно использовал Дорс. И ударил так же — без разговоров, без предупреждений, ни капли не стесняясь, что бьет в спину. Но, в отличие от «синего», Глун использовал не высшую магию, а самую обыкновенную.
Три хвостатых огненных шара врезались в купол и рассыпались искрами, а Фиртон… Как и в прошлый раз, бывший декан с заклинания не сбился, но было видно — ему не все равно, он напрягся.
Еще один удар Глуна — те же «кометы», но уже оранжевого оттенка, и результат прежний — купол качнулся и устоял. Я не знала, к какому типу относится защита, которая окружает Фиртона и Лерру, но внутренне сжалась, а Глун… его губы дрогнули в злой усмешке.
И новая атака, только в этот раз огонь рванул не к куполу, а к нам. Брякнули цепи, и мои затекшие руки плетьми упали вниз. Это было больно, и я вскрикнула. А рядом застонал Каст — он держался в сидячем положении только благодаря цепям, теперь рухнул на пол. Ладони пижона по-прежнему были заключены в стальные перчатки — Глун перебил цепь, и только.
И все. На этом интерес куратора к нам закончился. Стремительный, но грациозный, как вышедший на охоту леопард, он шагнул в сторону, чтобы сразу же послать в Фиртона еще одну порцию «комет».
Результат был прежним — магия рассыпалась искрами, а купол дрогнул, но устоял. А вот бывший декан заметно расслабился — его плечи чуть опустились, и спина не такой напряженной стала.
При этом Фиртон не прерывался. Он, как и прежде, бормотал слова заклинания. Читал по памяти, и логика подсказывала — заклинание относится к числу тех, которые сами по себе просты, но требуют многократного повторения. Как мантра. То есть бормотать Фиртон будет до тех пор, пока не достигнет некоего эффекта.
Что должно произойти, в какой момент Фиртон должен пронзить сердце Лерры, чтобы забрать ее силу, я не знала, и это был еще один повод паниковать. Вот только времени на панику у меня не было.
Едва Глун разбил цепь, я принялась шевелить пальцами, пытаясь вернуть чувствительность рукам. Спустя полминуты, когда тупая боль в мышцах стала резкой, а по коже словно тысяча мелких иголочек прошлась, метнулась к Касту.
Встать не могла, потому что ноги тоже затекли, так что разделявшее нас расстояние, хоть и небольшое, преодолела ползком, окончательно убив тем самым пышное платье.
Пижон лежал на каменном полу — все такой же невменяемый. Только кровь по виску уже не бежала — рана подсохла. Он мычал, дергался, словно пытаясь подняться, но не мог. Я с огромным трудом приподняла его голову, смахнула пальцами пену с его губ и, заглянув в безумные глаза, позвала:
— Каст! Каст, ты меня слышишь?
На ответ я не рассчитывала. И какой-то частью сознания понимала, что это бесполезно, что это просто паника. Но поделать с собой ничего не могла.
Рыжий промычал что-то невразумительное и в который раз дернулся. Попытался ухватиться за меня, но в итоге просто заехал мне тяжеленной стальной перчаткой. Боли я не ощутила и даже не вскрикнула, и резко обернулась на голос куратора.
Нет, он обращался не ко мне, но…
— Фиртон, все кончено, — отчеканил Глун. — Останови ритуал.
Куратор, облаченный в простую белую рубаху, темные штаны и высокие сапоги, обошел защитный купол и теперь смотрел в лицо противнику.
— Убери кинжал, и я сохраню тебе жизнь, — добавил он. — Если девушка умрет — клянусь, от тебя действительно лишь пепел останется.
На фоне того, как магические атаки Глуна разбивались о защитный купол, эти слова казались блефом. Но я застыла и закусила губу, во все глаза уставившись на куратора. Что-то подсказывало — не блефует.
А вот Фиртон предупреждению не внял, и в следующий миг… Глун резко вскинул руку, и в пробоину, которая зияла в стене, хлынула вода.
Нет, никаких землетрясений или случайностей! И никакой помощи от зеленоглазых полубогов — Дорс лежал неподвижно и сильно напоминал мертвеца. Вода пришла по зову Эмиля. И это… черт, я совру, если скажу, что это было шоком. А вот то, что случилось дальше…
Поток воды резко собрался в гигантскую спираль и устремился к мерцающему алым светом куполу. Я не видела лица Фиртона, но мое сердце в этот миг застыло от ужаса.
А спираль ударила. Ввинтилась, подобно штопору! Но купол опять не пробила. Зато в следующее мгновение купол покрылся тонкой коркой льда, и в момент, когда этот лед пошел трещинами, Глун ударил опять!
На жалкую долю секунды воздух над ладонью Глуна вспыхнул желтыми искорками, а когда он резко выбросил руку вперед… Черт. Я видела магию воздуха в действии, но даже представить не могла, насколько она может быть страшной.
Не ветер, не ураган — нет. Просто весь воздух в библиотеке вдруг стал очень тяжелым, почти осязаемым. И в момент, когда Глун выбросил вперед руку, вся эта масса воздуха пришла в движение.
Это был резкий, хлесткий удар по защитному куполу. Давление со всех сторон, попытка обрушить зыбкую на вид защиту!
И вот теперь… теперь корка льда, покрывавшая купол, пошла трещинами, и защита рухнула. Разбилась, как тонкостенный стеклянный бокал.
Еще одно стремительное, едва уловимое движение Эмиля, и кинжал, готовый пронзить сердце Лерры, из ладони Фиртона выбило.
Фиртон вскочил. И пусть он, как и прежде, был вполоборота, я отчетливо видела — блондин не столько в шоке, сколько в ярости. Вот и в голосе ярость прозвучала.
— Ты! — воскликнул Фиртон. — Ты!!!
А Глун опять ударил. Но в этот раз обычным боевым пульсаром.
Я же оставила попытки достучаться до Каста и метнулась к распластанному на каменном полу Дорсу. Впрочем, метнулась — это громко сказано. К воднику я фактически ползла! И даже не потому, что боялась поймать одно из заклинаний, просто тело после заточения было словно чужое. По крайней мере встать на ноги я по-прежнему не могла.
Да, я поползла! Но хотя все мое внимание в этот момент сосредоточилось на воднике, битву деканов видела преотлично.
Глун ударил! Швырнул в Фиртона простой, но невероятно яркий боевой пульсар.
Однако Фиртон тоже слабаком не являлся, и реакция у него оказалась не хуже. Он мгновенно выставил щит, разбивая атаку Глуна вдребезги. И тут же ударил сам! Вот только Глун защищаться от этой его магии не стал — он поймал комету из белесого пламени и отправил обратно.
Фиртон негодующе взревел, но снова успел выставить щит. Правда, на этот раз мерцающий защитный барьер прогнулся, и пламя едва не коснулось тела блондина.
И тогда прозвучало вообще аховое:
— Ты обещал сохранить мне жизнь! — воскликнул Фиртон.
Но Глун на эту убийственную по своей наглости уловку не купился. Ладони куратора вспыхнули слепящим пламенем, и в следующий миг в Фиртона полетела огненная, но все-таки молния.
Именно в этот момент я добралась до бесчувственного тела водника. И пусть мне по-прежнему было не до битв, и я ничего о произведенном Эмилем фон Глуном заклинании не знала, но поняла — все, Фиртон труп.
И Фиртон, видимо, подумал так же, потому что в тот же миг зал подземной библиотеки огласил дикий рев, а я… я увидела со стороны то, что несколько недель назад случилось со мной.
Из груди блондина рванулся яростный огненный вихрь. В мгновение ока охватив Фиртона защитным коконом, он устремился дальше, во все стороны, стремясь уничтожить все, к чему прикоснется.
Ужас, владевший мной все это время, перешел в крайнюю стадию, вот только… вместе с ним пришло предельно четкое понимание — я не выживу, если…
— Даша, щит! — прорычал куратор первого курса факультета Огня, мой препод по боевой магии и действующий декан по совместительству.
Не могу соврать, сказав, что не знаю, как это получилось. Очень даже знаю! Я помнила, что Глун рассказывал о защите, и к тому же я довольно много размышляла на тему испытания Огня, которое мне предстоит.
Я заставила себя сосредоточиться и мысленно взмолилась, обращаясь к своему внутреннему огню.
Защити! Иначе не выживу!
И снова жжение в груди и чувство, что меня разрывает на части. И тот же огонь, какой вспыхнул вокруг Фиртона, охватывает и меня. И я тоже расширяю границы пламени, но я не хочу убить…
Чуть позже, когда у меня появилась возможность проанализировать свои действия, я пришла к выводу, что это было очень глупо и самонадеянно, но в тот миг… я не могла поступить иначе. Я расширила границы своего единственного щита, чтобы захватить в это поле Дорса.
И прежде чем рухнуть на водника, в намерении закрыть бесчувственного парня собой, успела увидеть, как Глун поднимает правую руку, загораживаясь от пламени души Фиртона. Как одновременно вскидывает левую и направляет ее на Лерру. И как белая огненная молния прошивает надвигающийся алый огонь, устремляясь к тому, кто, безусловно, не заслужил помилования. К Фиртону.
Все это длилось секунды две, а вот дальше…
Это был удар! Очень сильный, очень мощный! И хотя он пришелся на мой щит, возникло чувство, будто меня бульдозер боднул. Я зажмурилась, что было сил стиснула зубы и приказала себе держаться. Держаться! Даже если весь мир рухнет!
А потом был крик. Жуткий, душераздирающий, и… нет, не мой.
Следом в нос ударил запах гари.
И еще один крик, который заставил содрогнуться:
— Дарья!
Это Глун. Это он меня звал.
Мой щит спал сам. И это немного испугало.
Я резко вскинула голову, чтобы увидеть объятые пламенем стеллажи и черные клубы дыма, которые поднимались к потолку вопреки всякой логике — вытяжки-то тут не было. И белый пар, который, в отличие от дыма, по полу стелился.
Следом еще одну вещь поняла: подол платья намок Это лед, который сковывал защитный купол Фиртона, растаял, и так как заклинание консервации больше не действовало, вода расстелилась ковром.
А Глун, убедившись, что я жива, кивнул и решительно шагнул вперед, чтобы подхватить на руки бесчувственную Дерру.
— Иди ко мне! — рыкнул куратор. Растрепанный, но без малейших следов ожогов.
Я было дернулась, потом бросила быстрый взгляд на Дорса. Одежда на воднике частично тлела, не иначе как огнем моего щита задетая. Но какая-то защита от огненной магии у блондина все-таки была, а вот в том, что касается Каста…
Взгляд в сторону стены, и сердце охватил ужас. Пижон был все там же, но выглядел так странно и так жалко…
— Не бойся, не сгорел! — словно подглядев мои мысли, рыкнул Глун. И добавил: — Вернусь за ними сразу же! Быстро ко мне!
Времени на препирательства не было — пространство стремительно наполнялось едким дымом, в горле запершило. Поэтому я встала, пусть и не без труда, и поковыляла к куратору. Да, именно так — поковыляла! Потому что все тело болело. Все! Будто меня действительно ударили, причем очень сильно. А еще подол платья очень тяжелым стал, словно не водой, а свинцом пропитался.
— Обними меня, — приказал Эмиль.
Я вновь подчинилась. Обхватила его за талию и прижалась так крепко, как только могла.
Еще миг, и воздух перед нами рассекла алая вертикальная молния, и мы шагнули в портал.
Мы переместились не куда-нибудь, а в гостиную его личных покоев. Выбор точки выхода из портала показался мне откровенно странным — куда логичнее было бы отвести нас в лазарет, учитывая состояние Лерры — но я даже не мяукнула.
Едва Глун сгрузил девушку на диван, я метнулась к ней. Состояние телохранительницы мало отличалось от состояния ее подопечного, разве что пена изо рта не шла. Впрочем, в данный момент меня куда больше интересовало, как она перенесла последнюю атаку Фиртона.
Удивительно, но повреждений на теле Лерры не было, и даже одежда не пострадала — то есть Глун все-таки успел закрыть ее от обжигающего пламени. Черт! Как ему удалось? Там же время даже не на секунды, а на доли секунд шло!
Я невольно обернулась, чтобы взглянуть на синеглазого брюнета, но того в комнате уже не было. Сердце испуганно замерло, а через мгновение из груди вырвался стон — Глун вернулся. Вышел из рассеченного вертикальной молнией воздуха. С Кастом в обнимку.
Сил у меня не было, все тело болело, а руки тянули вниз массивные кандальные браслеты, но я все равно подскочила, чтобы поспешить на сей раз к пижону. Но меня остановили…
— Успокойся, — сказал Глун.
Не слишком церемонясь, он усадил рыжего в кресло и снова растворился в воздухе. Чтобы явиться через минуту, сжимая в медвежьих объятиях Дорса.
Король факультета Воды выглядел гораздо лучше, нежели Каст, и, видимо поэтому его сгрузили на пол. Я же почувствовала себя той мартышкой из анекдота — к кому бежать, что делать? Разорваться?!
Слава богу, Эмиль, в отличие от меня, ясности рассудка не утратил.
— В спальне шкаф, — рыкнул он. — В нем простыни. Принеси!
А сам вновь шагнул к Касту, и принялся возиться со стальными перчатками.
К моменту, когда я вернулась, сжимая в руках алую шелковую простынь, на рыжем ни перчаток, ни кандальных браслетов уже не было — все это добро валялось на полу. Ну а одежды Каст еще там, в подземной библиотеке лишился. Так что простынь была очень даже кстати.
Глун выхватил ее сразу же, едва я приблизилась. Прикрыл рыжему бедра, поднялся и направился к памятному шкафу — тому самому, где зелья хранились.
Вот только поить рыжего нейтрализатором (а я не сомневалась, что это зелье именно таким свойством обладает) не стал.
— Держи, — сказал декан, вручая склянку мне. — Четверти бутылки ему хватит.
Я послушно взяла, что дают, и даже сделала полшага к креслу, прежде чем услышала:
— Подожди. Руку дай.
Подождала. Дала. Стальной наручник тут же полетел на пол.
— Вторую, — скомандовал Глун.
Я снова подчинилась и неуместно вздрогнула, когда пальцы куратора коснулись кожи и лишь после этого переместились на кандальный браслет.
— Как ты? — избавив от тяжелой железки, но так и не отпустив мою руку, спросил Глун. — Ничего не болит?
Болело все! Но я прикусила губу и отрицательно покачала головой. В сравнении с тем же Кастом я — супер-живчик!
— Твой щит был великолепен, — продолжал декан. — И я рад, что ты сумела прикрыть Дорса.
Упомянутый водник, который все это время лежал без чувств, дернулся и застонал. Я же бросила панический взгляд на это распластанное на полу тело и тоже дернулась. Отлично понимала — да, мне поручили Каста, но зелье забвения не смертельно, а огонь рыжему не страшен, он же сын бога. А вот Дорс…
— Рыжего в чувство приведи, — оборвал мой порыв Глун. И лишь теперь отпустил мою руку и шагнул к «синему».
Мне пришлось сделать глубокий вздох, чтобы вернуть ясность мыслям. Еще миг, я откупорила бутылку с зельем и подскочила к Касту.
И вот тут-то меня и накрыло — ведь декан наш вовсе не огневик. Он… черт, он же стихийник!
Осознание было запоздалым, но до того сильным, что я едва не выронила стеклянную бутыль. Так вот откуда у Глуна такие невероятные возможности! Вот откуда эта немереная сила!
Вот только… стихийники фактически миф. Их же давным-давно перебили!
Каст опять застонал и опять дернулся, и мне пришлось задвинуть неуместные мысли подальше. Я присела на подлокотник кресла, взяла рыжего за подбородок, заставив его запрокинуть голову. После надавила на скулы.
Парень, как ни странно, тут же затих и даже не попытался воспротивиться — будто действительно понимал, что происходит. Это стало поводом для просьбы…
— Я буду лить, а ты попробуй сглатывать, ладно?
Рыжий… заморгал. Часто-часто! И хотя взгляд был все-таким же невменяемым, а глаза будто стеклянными, но стало совершенно ясно — действительно понимает.
И я начала вливать в него зелье. Медленно, осторожно, практически по капле. И когда пижон в первый раз сглотнул, едва не застонала от облегчения.
А Глун возился с Дорсом. Бросив быстрый взгляд в их сторону, я обнаружила — декан на какие-то точки на ключицах и шее давит и по щекам бьет.
Когда я влила в короля нашего факультета озвученную дозу, Глун кивнул на лежащую на диване Лерру, и я поспешила к ней.
Лерра, в отличие от Каста, точно ничего не понимала, и мне пришлось очень постараться, чтобы напоить ее нейтрализатором. А Глун продолжал что-то делать с Дорсом — от пощечин перешел к воспроизведению какого-то заклинания, но выглядело все… несколько плачевно.
— Они выживут? — внутренне сжавшись, спросила я.
— Ну разумеется, — буркнул Глун.
Выдох! И с губ помимо воли сорвалось:
— Боже, какое счастье.
Пусть я практически не сталкивалась с зельями, но догадывалась — ждать мгновенного эффекта бессмысленно. Поэтому, когда Каст в который раз дернулся и окинул комнату остекленевшим взглядом, — не испугалась, просто подошла и обняла пижона за плечи, на случай, если попробует вскочить.
А куратор отвлекся от лежащего на полу Дорса, поднял голову и уставился на меня.
Взгляд был странным. Очень странным!
— Что? — опять-таки не выдержав, выдохнула я.
Эмиль фон Глун качнул головой. Ну а я… Блин!
— Лорд Глун, спасибо. Спасибо, что вы… — я нервно сглотнула, пытаясь подобрать слова, но оратор во мне если и жил когда-то, то сегодня точно сдох. — Спасибо, что вы…
Бли-ин! И как мы могли подозревать Глуна в покушениях? Нет, ну как?!
И как же теперь хочется забиться под коврик от стыда!
— Не за что, — помедлив, ответил декан. — Но я очень надеюсь, что на этом все.
Я подарила ему недоуменный взгляд. А он пояснил нехотя:
— Я надеюсь, что это была последняя неприятность, в которую ты вляпалась, Дарья. Вообще… впервые вижу студентку, которая с таким постоянством влипает в сомнительные истории.
Вот теперь стыд отступил, и его место заняла обида.
— Вы же знаете, что это все случайность. От меня там ничего не зависело.
Глун не внял. Более того — усмехнулся и сказал каким-то ну очень обидным тоном:
— Ну да. Конечно, не зависело.
Я неосознанно сжала кулаки и даже открыла рот, чтобы потребовать объяснений, потому что эти намеки, эти бессмысленные наезды… черт! Да бесят они!
Вот только возможности высказаться мне не дали. Каст. Он начал приходить в себя. И я разумно заключила, что состояние пижона сейчас важней. А кому-то лучше продолжить заниматься Дорсом!
А еще стало ясно, почему мы оказались тут, а не в лазарете. Ведь рыжий — не совсем человек. И восстанавливается быстрее. Ему лазарет в принципе не нужен. Более того — если бы лекари увидели то, что довелось увидеть нам, у них бы очень много вопросов возникло.
Едва во взгляде рыжего начала появляться осознанность и вернулась возможность двигаться, он обхватил ладонями голову и начал шептать заклинание. Через пару секунд тело пижона овеяло легкое белое свечение, а когда оно погасло, на Касте не то что ран, даже проступивших было синяков не осталось!
Глун наблюдал за процессом исцеления рыжего с нескрываемым любопытством. Ну а когда Каст откинулся на спинку кресла и облегченно выдохнул, новый декан факультета Огня криво усмехнулся и спросил:
— Ну что, живой?
— Более чем, — отозвался пижон. Голос прозвучал хрипло, но бодро.
— В таком случае, помоги. — Глун кивнул на Дорса. — Нужно дотащить до спальни. Один не справлюсь.
Честно? Я открыла рот, чтобы возмутиться, но Каст был более чем готов. Придержав простынь, поднялся. После обмотал алый шелк вокруг бедер и шагнул к воднику.
Я же услышала:
— Даша, дверь!
Отступившее было напряжение вернулось. И толика обиды к нему добавилась — просто этот приказ, этот тон. Впрочем, Эмиль фон Глун в своем репертуаре.
С прежней покорностью я подскочила к двери в спальню. Открыла и придержала. Хмуро пронаблюдала, как огневики укладывают невменяемого Дорса на застеленную алым покрывалом кровать.
— Что с ним? — спросил Каст запоздало.
— Не знаю, но разберусь, — ответил Эмиль. — В любом случае, впутывать его в эту историю не нужно. Для всех вас было трое. Ты, твоя телохранительница и Дарья.
Я таких слов не ожидала. Каст, судя по всему, тоже. Вот только поспорить с деканом никто из нас не решился. Не знаю, какие чувства двигали в этот момент пижоном, а я промолчала, потому что точно знала — Глун Дорсу поможет. Действительно поможет!
Хозяин спальни указал на дверь, и спустя полминуты мы все, исключая Дорса, вновь очутились в гостиной. А в следующий миг Глун начертал в воздухе символ вызова. А потом еще один. А за ним и третий.
Кого звал? Да все тех же лекарей, как вскоре выяснилось. Ведь Лерра к стану полубогов не относилась и возвращалась к жизни гораздо медленней и неохотнее, нежели наше рыжее величество.
