Послесловие

– Красная Армия собирается уходить! – докладывают Императору. Лебедь метнул кубок в стену шатра. Красное пятно стало сползать вниз.

– Пусть эти… ну, как их! Командиры их! Сюда их, одним словом! Эй! Не вздумайте угрожать! Порвут! Пригласить! Вежливо. Для разговора. И вина мне! И кубков на всех! Бегом, уроды! Ненавижу!

– Маршевый командующий Лонес Петля, – представился Охотник. Шлем его смят, оттого – выглядит нелепо. Нагрудника нет. Наплечник – только один. Одна рука – на перевязи.

– Атос Угнетатель Хомячков, – кивнул зверолюд, зачем-то стукнув каблуками один об другой.

– Фи… – начал второй, повторяя кивок и щелчок каблуками. Значит, это не случайно.

– Не надо… – Махнул рукой Император, обрывая доклад Финиста, – пройдите, я тут сам разлил. Вот, отметьте себе – не только пить будете с Императором, но он вам, как ваш слуга, разливает. Эй, остолопы! Там, снаружи! Всех – взашей! Чтобы ни одна сука не слышала!

Трое командиров «Красной Звезды» пожали плечами, сели.

– А эти твари моих – самых близких – убили, – сказал Император, отпивая из кубка. И помахал командирам – смелее! Гости императорского шатра пригубили вино.

Лебедь вздохнул:

– Я без них – как без рук. Ну, вы меня понимаете. Слушай, Ястреб… Не надо тут театр бродячий устраивать! – Император грохнул кулаком по столу, увидев, что Ястреб-Финист собирается отрицать очевидное.

Финист пожал плечами.

– Ладно, – успокоился Лебедь, отпивая вина, – я что хотел спросить? Как тебе Белый?

– Мы скорбим… – Склонили головы все трое.

– Так вы не знаете? – удивился Лебедь, усмехнулся. – Похоже, без этих двух стариков, вы – просто хорошие, подающие надежды, но – мальчишки. Ну, так тому и быть! А я уж обрадовался, что усажу твой, Соколёнок, зад на трон да поеду на берег моря! Год! Год буду вино жрать да на прибой смотреть! Ие-ех! Придётся ещё пахать. Вы же мне тут поломаете всё! Как я в глаза Драконам буду смотреть в Круге Перерождений?

Троица красных переглянулась.

– Ну, если вы не знаете, то знайте – выжили Белый и тот, Тёмный След. Или – Сумрак?

Трое вскочили, рты поразевали, но плюхнулись обратно, впились глазами в лицо Императора.

– Нет… – Император покачал головой. – Старики не выжили. Сведения от Некроманта. Он в смерти разбирается.

Глаза командиров потухли. Головы повесили.

– Чем я могу отблагодарить вас за службу вашу? – спросил Император. Он допил вино, поставил кубок и как-то неуловимо, но – изменился. Из убитого горем старика стал Императором.

Финист качает головой.

Лонес пожал плечами и тоже покачал головой:

– Всё, что нужно «Красной Звезде», мы получили. Благодарим.

Император упёр взгляд в зверолюда.

– Указ, – прорычал Корк, – что вы признаёте всех моих сородичей, людей моей расы, свободными!

– Так вот о чём ты мечтаешь, зверолюд! Мне следует готовиться к войне с этими зазнайками Ярикрава? Они мне не простят. Да и давно пора их по носу щёлкнуть. Засели за своими Теневыми Грядами и плевать хотели на остальной Мир. Это неправильно. Даже Владыки, которых все считают Тёмными, и то – поучаствовали в этой войне со змеелюдами. Пусть и символически. А эти – вообще – никак. Придётся намекнуть им на Наше недовольство их позицией равнодушия. Мои приказчики издадут такое повеление. Нет. Всё же, слова твои я изменю. Всех признать – неразумно. А вот зверолюдей на моей земле под твоим началом, тебе верных Крепью, признаю верноподданными Империи. Со всеми правами и обязанностями подданного Императора. Мне тут болтающиеся без дела зверолюды – без надобности. Заберёшь указ, когда тебе будет удобно. А земля? Где ты будешь селить освобождённых?

Троица опять переглянулась.

– Да-а-а, ребята! Похоже, старики и была ваша основа. Придётся вам научиться жить без них. И думать на несколько лет вперёд, – качает головой Император, – если не выделить отдельно твоих родичей, хотя бы поначалу – неизбежны межрасовые конфликты. Зачем мне это?

– Позволите? – Финист быстро раскатывает карту.

Император не смог сдержать улыбки. Грустной улыбки, выбившей слезу. Эту карту «прихватил» из сокровищницы Белый Хвост, сын и наследник. Утраченный и пока не обретённый вновь. Лебедь отвернулся, чтобы не показывать свои эмоции. Великий Разрушитель – Некромант, бывший когда-то князем Дома Дракона, лишь обещал, что его, Лебедя, мальчик вернётся. Потеряв всех, кто был дорог, Лебедь стал невыносимо тосковать по сыну, так похожему на мать. На единственную женщину, которую смог полюбить Лебедь. И её он тоже схоронил. Это был ему урок от Пауков. И его мальчик отомстил – зарубил одного из демонов, ранил ещё двух. Император наизусть знал запись боя. Не ту, которую смотрела вся Империя и Земли Вольных Владык, а другую, сделанную Инквизитором.

– Ну, что решили? – спросил он, когда услышал, что шушуканье прекратилось.

– Вот, – палец потомка Драконов указал на самый северный край Диких Земель. Туда, где владения Империи заканчивались, а владения Вольных ещё не начинались. Когда-то там был крупный город. Богатый, со своей магической школой. До Потопа. Сейчас туда даже Егеря не ходят. Этот широкий клин пустошей имел дурную славу. И назывался Проклятый Северный Предел.

– Почему? – удивился Император.

– Старый любил север. Всё мечтал о снеге и трескучих морозах, – пожал плечами Финист.

– Глупо, – мотнул головой Император.

– Достаточно далеко от людей, – прорычал зверолюд.

– Старый нам велел осваивать Мир, – добавил Лонес.

– А вот это мудро, – кивнул Император, – вся земля от сих Порубежьев Империи до сих Порубежьев Вольных Владык, что мне неподвластны, от этой Стылой Реки до этих гор Короны Ледяной Погибели. Хватит? Ещё бы. Тут – вдвое больше, чем у Дома Лебедя. Не жалко. Ничьи земли. Дикие пустоши. Проклятый Северный Предел. Сотни поколений будут осваивать этот кусок. Надеюсь, вы знаете, на что идёте. На чьё имя выписывать?

– Владимир Красное Солнышко, – усмехнулся зверолюд.

– Что это имя значит? – удивился Император, взяв набор для письма. Для него это прозвучало набором звуков на незнакомом языке.

Финист перевёл как Владеющий Миром Красное Светило.

– А-а! Громко. Ну, Владыки Мира и Заката, тогда мы «Владимир» оставим так, как ты произнёс, а Красное Светило так и запишем – Алый Свет. Ну, не Западный же писать? От нас это северо-восток. А кто из вас будет властителем?

Лонес, усмехаясь, отвернулся. Финист потупился. А зверолюд сначала головой мотнул на своего друга, лишь потом понял, что надо было тоже «потупить».

– Ладно, дети мои. Удачи вам пожелаю. Но, как властитель, ты, Ястреб, наследник Дома Дракона и Дома Сокола, должен будешь по первому зову выставить сотню конных латников. Уже через год это войско должно быть готово к бою. Понял?

– Легко, – ответил за Ястреба зверолюд, вставая, опять повторив этот ритуал с резким кивком головы и щелчком каблуками. Ястреб пихнул его локтём, зашипев:

– К конному латнику, в нагрузку, идут стрелок и три щитоносца. Это – полк. Со знаменем и обозом. Магами, ставкой, лагерем и осадным оборудованием.

Лицо зверолюда вытянулось:

– Про пехоту и приблуды базара не было!

– А ты с кем, пёсья твоя морда, собрался базарить? – отвесил подзатыльник Корку Лонес. – С Императором?

– Сколько раз тебе Старый говорил: «Фильтруй базар!» – добавил, сквозь зубы, Ястреб, тоже щёлкнул каблуками, потом поклонившись Императору:

– Мыслью, словом и мечом! – гаркнули они хором, как-то ритуально, разом, развернулись и пошли. Создав мельтешение и давку на выходе – не смогли выйти в клапан шатра плечом к плечу.

– Мальчишки, – покачал головой Император.

Но от его хандры не осталось и следа:

– Мыслью, словом и мечом! – вздохнул он. – Пусть Старец, Воитель и Мать за вами присмотрят с небес!

И крикнул приказчика. Надо возвращаться к рутине управления Империей, раз уж воля сумасброда Сокола свалила этот груз именно на плечи Лебедя. И надеяться, что через десяток лет эти юноши станут, наконец, достойными мужами и Престол перейдёт в надёжные руки. А не захотят – заставим! Не единственного же сына загонять в опостылевшее ярмо?

– Рулевой! Мышь! Зачем вы полезли под Дыхание Смерти! – застонал, молча, Император, когда свора придворных заполнила шатёр. – Мне теперь с этим клубком змей одному бороться?

Взгляд Императора зацепился за твердый, как алмаз, взгляд Инквизитора. И за его плечом – знакомые глаза из-под чёрного капюшона. У Лебедя просветлело перед глазами. Не один! Ещё две опоры у трона – чёрная и белая. Не один!

По дороге уныло брел боевой конь, на его спине покачивался мрачный человек со смурным лицом, весь одетый в тёмное, как Наёмник. И заводной конь брёл так же уныло. Этому человеку больше некуда было спешить. И незачем.

Он был теперь богат, как даже и не мечтал. Неимоверно, сказочно богат. Он был владельцем сказочных артефактов, за любой из которых можно было купить имение. И стать наследным властителем. Он, Тёмный, знал, что это можно сделать и как это можно сделать. Это простой люд думает, что владения не продаются. Всё продаётся. Не только в Земле Владык, но и здесь – в Империи. Но они ему были уже не нужны. Ни богатства, ни имения.

Он был – свободен. Как и мечтал. Но, мечтая о свободе, он не думал, что свобода имеет пересоленный, горький вкус одиночества. И свобода обернётся долей всеми презираемого изгоя.

Вчера он смотрел в таверне иллюзию. Кристалл иллюзий стоил от одного золотого и дороже, в зависимости от качества материала кристалла. И просмотреть его можно было от пяти до двадцати раз. Потом кристалл рассыпался. Но бродячие артисты не пожалели денег на кристалл иллюзии и не прогадали – зал таверны был битком забит. Каждый заплатил по серебряному, чтобы увидеть бой главы «Красной Звезды» с демонами-змеелюдами. И он смотрел. Смотрел, как он подло, в спину, убил Старика. Кто-то убрал слова про пророчества, про «Мамонта», но остались – «я сделал, как ты просил». И – смех демона.

И теперь он – изгой. Учитель пропал в Разломе, друзья считают его предателем. Разве будут они слушать, что план этот придумал сам старик Мамонт, как только «расколол» его. Как только Алеф соединил их разумы – тайн не стало. И тут же старики-разбойники, старики-шутники и пересмешники переработали эту ситуацию в свою пользу. Обратив в свою сторону, в свою выгоду даже измену! Как убедить их, «щеглов», что Старик принёс себя в жертву, чтобы получить «пульт»? Старик отдал свою жизнь. И честь Марка. За уже не жизнь Некроманта. За шанс для Мира – закрыть, наконец, эту сочащуюся гноем Скверны рану Разрыва в Мир рептилоидов.

Как их убедить? Будут ли они слушать? Или сразу взмахнут топорами? Корк – зверь, лишь притворяющийся разумным созданием. Ястреб, без Алефа – бешеный, как и все Драконы. Сначала зарубит, а потом спросит: «Зачем ты предал моих учителей, отцов-наставников?» Про Ольгу можно вообще не вспоминать. Муж для неё был всё. Она даже имя его взяла себе. Про Долину – лучше забыть навсегда. Иначе – в алтарь Храма Матери Смерти его самого закатают.

Да все они – помешанные! Одержимые и сумасшедшие! Старики-Разломники – самые буйные из них. Самые отчаянные и непредсказуемые. С какой радостью они шли на смерть?! Тогда, под Единением Сознаний, Марк понимал причину этого торжественного пения души, сейчас – не мог вспомнить, что в этом радостного?

Как он боялся, что его задание, его натура станут известны этим страшным психопатам. А оказалось, никто слова не сказал. Как будто – именно этого от него и ждали. Только быстро, на бегу, переделывали план боя. Первоначальный план не предусматривал «выключения» Ниппеля. Потому не предусматривал «потерь личного состава», как говорили старики. Но там и задачи были иные. Убить Пауков и выжить. А предательство Марка внесло в условия задачи ещё один пункт – бомбу. Артефакт, что был спрятан где-то в Некрополисе. И план был изменён. Теперь Марк, уже в тысячный раз, думает, что можно было бы и иначе всё «закрутить». Но план был «свёрстан» на бегу. Между схваткой с элитой Университета и Магами Ордена. Можно было бы и не отдавать свои жизни. Или – нельзя было?

Теперь ничего не изменить. Когда они, друзья, да-да, именно – друзья, были рядом, Марка трясло от них. Он злился на них, за их ненормальность, нелогичность. На их глупые шутки и эти «уроки». Марка бесила эта неразборчивость Старика. Его кажущееся отсутствие чести и моральных устоев. Дед, да и Алеф-Исказитель, тоже – могли украсть, могли ударить в спину, могли зарезать спящего. Обмануть. Они и обманывали. Всех и всегда. Марк не мог принять неразборчивость стариков в целях и средствах достижения этих целей. Для стариков не было ничего святого. Они не чтили богов, не уважали знать, не брезговали даже Тёмными Дорогами. Как обычные жадные воришки – тащили в свою Долину всё, до чего дотягивались их «загребущие ручки». Да-да, Марк уже и сам замечал, как много он использует словечек стариков.

А теперь, когда их нет рядом, когда цель их достигнута, все события вдруг оказались связаны. Как жемчужины, что надеты на нитку. Цель – была. И – какая Цель! Чужаки, пришедшие из другого мира, развернули наш Мир – лицом к Исконному Врагу.

Теперь Марк думает, что иначе было нельзя. Старики использовали всё, что оказалось под рукой. Ценные ресурсы и людей, бросовый мусор и таких же бросовых разумных. Изумрудная сталь, рубиновая сталь, алмазы, золото, накопители, сыновья Императорских Домов, Великий Некромант-Разрушитель, но тут же – навоз, камень, раб-гоб, беглый раб-зверолюд, у которого от злости – мозги «набекрень», тёмный служка-изменник, Маги, уже раз предавшие их, – всё служило их Цели. Всё было обращено в пользу и выгоду. А «польза и выгода» вдруг оказалась не их шкурными интересами, а – Благом всего Мира. Та же, утерянная для всех, рубиновая сталь, в Мир была возвращена как раз – Стариком. Эх! Жаль они до изумрудной стали не добрались!

«Не бывает плохих работников. Есть неправильное их использование», – говорил Дед. И теперь Марку эти слова не казались старческой придурью. Звучало, как – истина. Как откровение.

Марк не мог дождаться момента, когда же его миссия будет завершена и он сможет покинуть этих чужаков, душевнобольных, одержимых, неразумных. И вот их нет. И на душе – пусто. Потому что дни и недели рядом с ними – лучшее, что было в жизни Марка. И жизнь без них – пуста. Марку не хватало ребячества, вечных подколок «щеглов», не хватало вечного вызова в глазах Деда и борьбы интеллектов со стариками, этого нервного напряжения – не выдать себя, рядом с двумя очень хитрыми – Разумниками. Марку сейчас не хватало их уверенности в себе, их целеустремлённости. Не хватало того сладкого разгадывания тайных троп и помыслов стариков, предугадывания – этот поход до кустов – это просто физиология или начало очередного приключения? Не хватало поиска логических связок никак не связанных между собой событий. Всё же оказавшихся звеньями одной цепи. Всего этого – нет теперь. И жизнь без этого – как пресная лепёшка. Жить можно, но – безвкусно.

И теперь Марку некуда спешить. И некуда ехать. Незачем жить. Разве что – посмотреть ещё раз на Медного Властителя?

Всё же – красивые получились статуи. Как живые. Вот, зачем было это? Да, безусловно – красиво. Да, такого не было в Мире. Нигде. С самого Потопа – ничего красивее не было сделано. Да, легко читаемый символизм. А за поверхностным слоем – сложно читаемый, но тоже – символизм. Но! Какие расходы! Какие силы и средства были «вбуханы» в эти статуи! Да, этим удалось «вывести на чистую воду» Протуберанца, старого подлеца, и его банду. Но надо ли это было делать настолько «кичливо», показательно? Или можно было бы как-то иначе? Или опять – «цейтнот», «покой нам только снится», как говорил Дед? Какие ещё «слои смыслов» несут эти статуи мелкого порубежного Властителя? Что хотел Мамонт сказать этими, застывшими металлом, намёками?

– Андр! Не балуй!

От этого крика Марк вздрогнул. И пришпорил коня, поспешив на голос.

– Да что за дитя! И в кого ты такой?! Демонёнок! – недовольно, но любя, выговаривал кому-то женский голос.

– Ну-ну-ну! – с этими словами перед Марком встал Егерь. И копьё его упёрлось в скрытый тканью доспех Марка.

– Что там, милый? – женский голос.

– Какой-то безумец, – кричит Егерь.

– Я – не безумец, – отвечает Марк, показывая руки, – я – паломник. Хочу увидеть Медного Ала.

– А-а! Понятно. А куда так спешил? – копьё шевельнулось, теперь нацеленное в горло Марка.

– Услышал крик, думал – кто в беду попал. Это же – Гиблый Лес.

– Уже нет. Святой Северянин очистил это место от Скверны, – мотнул головой Егерь, поднимая копьё.

Марк никак не отреагировал на эти слова. Скверну Гиблого Леса поглотил сам Марк. Но нашёл Марка, научил и привёл в это место, ввёл Марка в такое состояние, что Марк смог совершить невозможное, как раз – Мамонт. Потому, можно считать, что Гиблый Лес очистил как раз Дед, известный в этих местах (тот ещё обманщик, сколько людей о нём говорят, но все знают его под разными личинами) как – Северянин. А Марк – лишь инструмент в руках Северянина. Как его, уже легендарный, меч – Святой Проводник. Марк ещё раз, мысленно, проговорил присказку Деда, про плохих работников и их неверное применение.

Но молчание затянулось. А его и так подозревает этот Егерь. Марк сказал:

– Я слышал, что женщина кричала: «Андр!» Довольно редкое имя. И, если честно, я его только однажды встречал.

– Так сына моего зовут, – поджал губы Егерь.

– Сына? – удивился Марк.

– Тебе что надо, чужак? Ехал Медного Ала смотреть – езжай, – Егерь начинал злиться.

– А могу я на мальчика посмотреть? – осторожно спросил Марк.

– Слышь, Спасён?! Этот чужак на нашего малыша хочет посмотреть! – кричит Егерь.

– У него глаза чёрные? – кричит в ответ женщина.

– Нет. Голубые, – кричит Егерь.

– Пусть смотрит. Не облезнем, небось.

– Ты, это! Не балуй! Я за них – порву! – шипит Егерь.

Марк кивнул, подумав о том, сколько же суеверий живёт в людях. Черные глаза и проклятия не обязательно связаны. Марк – Мастер проклятий. Разрушитель. С безобидными глазами цвета ясного неба. Хотя в его Темном Теле – как раз – глаза становятся чёрными провалами.

Спешился, привязал коня к ветке. Всё это – максимально плавными движениями. Егерь – нервный. Ткнёт своей ковырялкой от нервов. Что, драться с ним? Зачем?

Молодая миловидная женщина с охапкой каких-то трав настороженно смотрела на Марка. Марк, не задумываясь, посмотрел ауру, отметил у неё одарённость к Жизни. А из-за её подола выглядывал светловолосый и сероглазый мальчик. Довольно рослый, для своего возраста. С мощной аурой Света и Жизни.

– Сука! Тёмный! Бродяга! Тварь! – сказал мальчишка.

Женщина смутилась:

– Он только начал ходить и говорить. И любит сказки Гиблого Леса, что ему рассказывают Егеря. Егеря у нас часто бывают. Кому – полечиться, кому – с моим мужем поговорить.

Марк невольно улыбнулся:

– Он ваш сын? Он не похож на вас.

– А что? – встревожилась знахарка. А кем ещё может быть Одарённая к Жизни, собирающая травы и корни и лечащая Егерей? Но с настолько слабо выраженным Даром, что ни одно заклинание Жизни не наполнит Силой. – Он похож на моего мужа. Он погиб.

– Малыш любит сказки про лича и старика? Я тоже слышал эти легенды. И сказки про Красную Звезду. Про драконов и огромных пауков. Я знал его отца. Такой же сквернослов. Был. Спокойно, я достану кое-что. Это по праву твоё, маленький Мамонт! Маленький Северянин!

В черную землю вонзается длинный меч, появившийся в руке мрачного паломника – ниоткуда. Егерь и его женщина ахнули. Клинок слегка покачивался. Длинный меч мастерской работы, алый в закате, играющий красными бликами на клинке отличной стали.

– Это его меч. Святой Проводник. Освящённый кровью Старца и самого Северянина. А это – его щит. Магический. Называется Ниппель. Ваш сын – Одарённый. И может стать очень сильным Магом Света и Жизни. Если это его кровь, кровь Старика, эти артефакты признают вашего сына. И послужат дальше делу Света. И делу – Жизни. Стезя Воина Света, очищающего Мир от Скверны и Тьмы, – достойная Избранного. Как и мечтал Старик.

Марк поклонился женщине, кивнул Егерю.

– Тёмный! Сука! Тварь! Убить! Скверный! Бродяга! – закричал мальчик, ткнув пальцем в Марка.

Марк поклонился и мальчику, выронив из ладони звёздочку, рубиновые лучи которой были оправлены в золото:

– Прости!

Таких звёзд, с серпом и молотом и без встроенного Заклятия Маяка, было только две. Вторая – у инквизиции. Осталась на теле Алефа-Обманщика.

Пятясь, Марк отступил к коням. Вскочил в седло, пришпорил. Настроение поднялось.

– Спасибо, Старый! – крикнул Марк в небо. – Мне есть, для чего жить! Бой не закончен!

И тишину вечереющего леса разорвал рёв Вздоха Дракона, разрезающий сумрак вечернего Гиблого Леса. Бывшего Гиблого Леса.

– Так, Старец, какой «урок» ты мне загадал в этот раз? – прошептал Марк, вытирая губы рукавом. От предвкушения – даже слюна побежала, как от запаха сочного окорока.

Если Старец дал взрасти своему семени даже в бесплодной почве, то это – неспроста. Марк узнавал подробности личной жизни своего ненавистного учителя-мучителя-соперника – Андра у его сподвижников, что были с ним изначально – Молота и Пятого, а Пятый эту знахарку Спасёну считал второй матерью, потому знал даже сокровенное.

Это – элемент очередной логической цепи? Значит, таких детей может быть несколько. Хотя Дед и был сильно привередлив, но всё же он был человек. И значит, успел бросить семя. И шире, чем Марк мог знать. А для чего в этот Мир пришли эти дети? Маленький Андр имеет очень мощный потенциал Паладина, Клирика, Борца с Тьмой. А какой Дар будет у Воронёнка? А жена Медного Ала? Да, это секрет Деда. Но в Слиянии Сознаний – какие секреты? Тем более что посещение владений Медной Горы растеребило чувства Старика, он думал об этой женщине в Единении Сознаний…

Есть ли в этом цель? Есть ли предназначение у этих малышей? А какое?

Ах, как интересно! Новые жемчужины начинают скатываться в кучку, под иглу с ниткой. И Марку очень захотелось пробежать по запутанным нитям этой гирлянды – до конца, чтобы увидеть, какая у всего этого – Цель? Кто – сподвижники? Кто – враг? И увидеть их, врагов, растерзанные тушки.

– Как интересно! А жизнь-то налаживается!

Марк погасил Клинок, убрал его в Мешок, пришпорил коня. У него опять появилось такое щемящее и сладкое чувство, что он опаздывает. Он нужен. Его жизнь, его усилия нужны. Надо столько сделать, в столько мест попасть как можно скорее, ничего нельзя упустить!

Марк усмехнулся своей мысли. Он подумал, что Мамонт был прав: сумасшествие – заразная штука. Теперь Марк – такой же, как они – одержимый. И ощутил… гордость. Быть, как Они, – это гордо! Быть Одержимым Их Целью – достойно! Продолжить Их Подвиг – возвысить себя, на недосягаемые прежде, высоты!

– Спасибо, Старый! – опять крикнул Марк в небо. – Мне есть для чего жить! А когда мой путь завершится, надеюсь на встречу!

И Марку показалось, что он услышал тот самый – издевательский – смех Старого. Смех – вызов. Тот самый, от которого скрипели зубы и хотелось доказать, что ты – лучше. Лучше всех. Лучше Старого Мамонта, которого тут, в Западном Порубежье, уже считают Святым.

– Достойный путь, – кивнул сам себе Марк, тут же усмехнувшись: – Разрушитель с Тёмным оттенком Силы – Святой? Да, достойный вызов. Мне нравится. В твоём стиле, Старик! Как ты говорил? Прыгнуть выше головы? Легко!

Марк опять пришпорил коня.

Из чащобы за ним внимательно наблюдали цепкие глаза. Старший Егерь покачал головой и поспешил на доклад. Этим Тёмным, соратником Северянина, многие заинтересуются. И юный Смотритель Медвила, и вдова Светогора, да и Мышки Императора – давно шуршат вокруг всей этой истории, а с Мышками Егеря тесно «дружат» в благодарность за помощь в той бойне с Орденами. О таком потоке сведений, какой пролился на них в период их бытность Еретиками, Егеря могли только мечтать.

Выжив в бойне в Зелёной Башне, этот парень стал Фигурой на доске в Большой Игре. Правда, спешащего в сгущающихся сумерках Егеря расстроило, что его, пусть и приёмный, но полюбившийся ему, сын – тоже Игрок. Тоже – Фигура. Ну, что теперь поделаешь? Только – учить мальчика. Помогать ему стать сильным. Судьба не выбирает слабых. Надо, чтобы парень достойно встретил Судьбу. Егерь, вздохнув, понадеялся, что та жизнь, что завязалась от него в Спасёне, избежит участи Фигуры на Доске. Всё же он – просто Егерь. Умелый, ловкий, опытный, но – просто Егерь. Не избранник богов – Северянин, храни его боги в Круге Перерождений! И дети его будут просто детьми Егеря Порубежья. Хотя! Сын Валшека вон как высоко взлетел! Мышки Императора жалуются на «артистов» Пятого, что уже срезают у них стельки на бегу. Егерь рассмеялся – знай наших! И «артисты» сына Егеря получат сведения даже раньше «мышек» Императора. Всё же – свои люди!

Жизнь продолжается… Люди рождаются и погибают, города строятся и разрушаются. Даже боги смертны. И лишь одно неизменно – Большая Игра. А Игра остановится только тогда, когда все умрут. И место Обитаемых Миров займёт ледяная и равнодушная Пустота.

Лишь тогда закончится Большая Игра.