Идём к Зелёной Башне. Подошвы сапог отвалились. Хоть и были из очень крепкой, огнеупорной кожи дракона и укреплены стальными подковами. Хана сапогам! Плевать! На всё плевать! Как тут не начать орать на весь лес?

Странный мы народ, русские. Как идём в «наш последний и решительный бой», сила какая-то, невероятная, сверхъестественная, появляется в нас. Нам бы эту силу – в помощь в работе. Но чего нет, того – нет. А вот как «последний и решительный» и когда «последний парад наступает», горы лопаются от нашей мощи. У Потрясателей Вселенных только зубы разлетаются. Такой душевный подъём! На смерть – как на праздник! С величественной, но щемящей сердце, радостью. Это наша с Олегом совместная мысль. И остальные звенья нашей цепи согласились.

Наши сознания связаны в цепь. В единую сеть. Одна личность с пятью парами глаз, рук, ног. У Олега получилось. У меня-Олега получилось. И я-Олег жутко горд. Я-Марк кайфую, как наркоман, дорвавшийся до дозы. Втягивая в нас Скверну. Сила щедрой рекой льётся в нас, в наши накопители, амулеты, артефакты, заряжая наши доспехи, превращённые Марком в единый Артефакт Отрицания – антимагическую броню.

Соединённые в единое сознание, головы пяти человек делают очень многое, загадочное, – понятным, кристально ясным. Тем более что головы всех изменены магией Разума. Даже Серый и Ястреб были обработаны Магами. Наследники Престола. Из них сделали Паладинов. Их мозги преобразовали Маги Разума. Гоб, взяв себе тело Ястреба, получил всё это – комплектом. Может быть, поэтому и удалось Олегу Единение Сознаний.

Соединённые вместе разумы, как пазлы мозаики, сопоставили фрагменты знаний, обрывки сведений в единую, чёткую картину.

Стала понятна радость, с которой мы идём в «последний и решительный». Радость – от ощущения очищения. Вся грязь на Душе, налипшая за жизнь, осыпается обгоревшей коркой. Ты очищаешься Духом. Понимаешь, на Пороге, что – действительно важно, а что – шелуха пустая. Возвеличиваешься над самим собой. И туда, в Круг Перерождений, ты вернёшься богаче духовно, чем пришёл в бренный мир. И даже если твой Срок не пришёл, ты выжил – ты уже не станешь прежним. Ты стал – мудрее. Ты сделал очередной шаг, одолел очередную ступень на бесконечной Лестнице в Небо. На мифической Дороге Богов. А это – круто!

И это – только первая «догадка». Только первое «открытие» совокупной мощи объединённых сознаний.

Вторая – Марк. И его маленькие секретики, имеющие сильный привкус «облома», обмана, измены. Как знал, как знал! Все эти клятвы на крови – чепуха! Подозревал всех всё одно. Я-Марк сильно волнуется. Смешно. Какой ты Тёмный, если не имеешь сотни «скелетов в шкафу»? То-то! Потому – не секреты это, по большому счёту, а вновь поступившие важные сведения, новые данные для анализа. Так! Надо новым планом «забивать трубку» и экстренно её «раскуривать». Бывает! На то они и планы, чтобы их менять.

Но Марк помог нам понять роль в нашей истории одного из Игроков. Некромант не был узурпатором. Он заигрался в магию. Влез туда, куда не надо. И стал первой жертвой Пауков. Пауки – вторжение иной расы, высокотехнологичной расы существ из другого измерения. Разрывы в иные миры открыли они. А Кащей помог им, случайно дав точку координаты, дав точку отсчёта, пытаясь нащупать Разрыв. И тебе, Олег, спасибо. За Разрыв на Землю. За «беззаботное» настоящее этого Мира. Хотя – не твоя это вина. Ты – такая же жертва заигравшихся «сверхчеловеков». Но тебе же спасибо за «беззаботное» настоящее Земли. Тебе и Кащею, что не дали координаты Земли.

Пауки впились в этот Мир всеми своими жвалами. Переселившись сюда, Пауки открыли Разрывы – массово и в разные миры – для создания Хаоса в Мире. Вторжение демонов – их операция по дестабилизации Мира. Механизм гибели Древ, соответственно изгнание Небожителей – самых грозных противников Пауков – эти пришельцы запустили в Мир из другого измерения. И Скверна – их порождение, выпущенное ими же. И мутанты – их генетические опыты.

Стала понятна и их скрытность и партизанская тактика. Их – мало. Это – небольшая группа отщепенцев. Или слишком жадных, чтобы делиться открытием способа перемещений меж мирами или между измерений со всей своей расой. А может, их там, в их мире, и не осталось больше. Не важно. Важно, что раз их мало, то их можно выщелкать по одиночке.

Понятны стали и причины их «ошибок»: живущий до сих пор Некромант, свободно гуляющий по Миру ученик Разрушителя – Марк, Андр и Олег, до сих пор живущие. Ошибка эта – несогласованность действий внутри сообщности Пауков. Нет у них сплочённости, привычной нам. Даже перед угрозой разоблачения и уничтожения они продолжают внутренние интриги. В этом их слабость. И в этом их скрытность. Поэтому так долго им и удавалось скрывать свою структуру. Что их общность не выглядела единой структурой.

И даже стала ясна природа, могущество и – бессилие – Старца. Бога, что явил нам свой лик именно в этом образе, перенёс меня сюда. Для нас уже знакомо понятие «эгрегор». Надличность, складывающаяся в общности разумных. В этом Мире Магов – он стал Богом. Могучим и бессильным. Единая воля и магия, желание и страсть сотен тысяч разумных, тысяч Магов перенесли нас сюда. Складывает линии вероятностей так, что крикнешь: «Мерси боку!» Но Старец не имеет своих рук, не может вонзить клинок в ненасытную глотку Паука. Ему нужны исполнители. Избранные. Мы!

Мы – самый кончик стрелы, что запустил этот Мир в Пауков. Тысячи разумных провели нас по этому Пути. Направляли нас, учили, экипировали. И идут следом. Мы – самое жало. Не выйдет у нас – выйдет у них. А кто такие те, что встанут у нас на Пути? Мне жаль их. Жернова Провидения уже перемололи Ордена Триединого, перемололи Чёрное Братство, перемололи могучих Архимагов Университета. Самых могущественных волшебников Мира.

Кто такие вы, вставшие у нас на Пути? Вас – всего пятеро. Простых Паладинов. Это раньше вы для нас были терминаторы и универсальные солдаты – разом. А сейчас – вы простые смертники, влезшие не на тот уровень боя. Ваш уровень – Мастер Клинка. А мы – в режиме «Абсолют»! Что вы можете противопоставить Мне-Разрушителю? Напитанному Силой – до кончиков волос?

Пять тел лопнули тысячами кровавых ошмётков. Я-Марк кричу от восторга:

– Три Разумника и океан Силы! Ха-ха! Я создал Разрыв прямо в них! У них – в сердце!

– Разрыв? – удивился Я-Белохвост.

– Это не тот Разрыв, – качаю головой Я-Олег, – я бы назвал это – Вакуумная Бомба. Это – Пустота. Частичка Полной Пустоты – прямо в их теле. На долю секунды. Тело схлопывается в Пустоту, которая уже исчезла, части плоти с такой силой энерции сталкиваются друг с другом, что взрываются всё.

– Так вот почему вас, Разрушителей, называют иногда – Пустотниками, – киваю Я-Серый.

– Не поэтому, – качаю головой Я-Андр, – у них нет ауры. Пустота. Как черная дыра в Космосе. Только по поглощаемой ими Силе можно их найти. А если Пустотник уравновесил потоки, входящие и исходящие, – его нет. Пустота. Я бы назвал новое плетение – Резонирующая Пустота.

Откуда я это знаю? Это знает Марк. Это знают все. Этот разговор не нужен. Мы знаем, что скажет каждый из нас до того, как разомкнутся губы. Но мы – люди. Мы – под впечатлением. Мы – в восторге. И нам хочется это обсудить. Можно и Зовом. Умение Общей школы магии, для Меня-Саши недоступное. Вчера. Но им владел Я-Олег. А теперь – у нас один разум на пятерых. Но многолетняя привычка – говорить, когда эмоции бьют тебя по нервам.

А как смешна новая мысль! Ольга! Совокупная мощность пяти разумов продолжает распутывать гордиевые узлы, срывать покровы с сокровенных тайн. Как смешно мне теперь, под новым углом зрения увидеть все наши с тобой теологические споры! Ха-ха-ха! А как я был смешон! Не видел очевидного, не слышал нескрываемого! Ох, ловки же вы с Олегом! Убедили меня впрячься в ярмо! Как изящно и ловко взнуздали меня, что я только сейчас заметил! Сыграли меня – втёмную! Заставили пробежать Путь. Заставили найти Себя, Очистить Душу. Поклон вам до земли! Люблю вас, друзья мои!

Входим в Зелёную Башню. Пусто. Только кучки костей указывают на бывших её обитателей. Спускаемся в подземелья. Я-гоб вижу в темноте, чую чужих. Совсем – чужих. Чую и людей. Магов. Мне страшно. Заложило уши от сработавшего Ниппеля. Мне-гобу больно. Очень чувственный слух.

Маги нас атакуют магией. Я-Марк смеюсь зловещим смехом, став ещё мрачнее в своей Сумеречной Трансформации. Я-Марк ловлю Шар Огня рукой, выставленной за мембрану Ниппеля, любуюсь им. Втягиваю Силу из их Шара Огня. Да, это мне тоже было недоступно, вчера. Это – знание-неумение Меня-Саши. Помноженное на умение Меня-Марка и возведённое в степень суммарной аналитическо-вычислительной мощностью единых мозгов трёх Разумников и двух простых разумных, так же обработанных Магией.

Маги бегут. Я-Олег и Я-Марк перемещаемся Прыжком, заклинанием, каким нас убивал пламенный революционер – расхититель сокровищ. Я-Саша туплю, переводя заклинание Прыжок в форму плетения Прыжок.

Два тела осыпаются прахом. Их души стали накопителями, тут же заполненные их же Силой. Один бежал в боковой коридор.

– Там, – говорю Я-Рекс, – совсем чужие.

Они – по главному ходу этого подземелья. Они не пахнут. Они – никакие. Как обсуждаемые накануне Пустотники. Они – чуждые этому Миру. Существа в полной броне – в футуристических скафандрах. Они стреляют в нас импульсами невидимых лазерных лучей, метают в нас сгустками перегретой, до температуры звёзд, плазмы, наводят какие-то узконаправленные излучения поля, от чего каменная кладка крошится прахом, как давеча – крошились тела Магов, надетых на Клинок Тьмы.

Ниппель с блеском справился со всем этим. А наша ментальная защита легко отбивает все низкочастотные излучения подавления воли.

Они – не Маги. Это всё – техника. Оборудование. Оружие их – излучатели в руках, плазмомёты на плечах, раструбы излучателей дезинтеграторов. Они бросают в нас плазменные, осколочные и электро-магнитные гранаты. Если Я-Марк успеваю – подхватываю их и прячу в «нигде» Мешка Путника. От землян Я-Марк хорошо знаю, что это такое. Все остальные гранаты бессильно взрываются, презренно отброшенные Ниппелем – Абсолютным Барьером.

Пауков – двое. Они пятятся по кишкам тоннелей подземелья Зелёной Башни. Дерутся тактически грамотно, отмечает сознание Мое-Сани. Подавляют огнём, прикрывают друг друга, не перекрывая друг другу линии огня. Откатываются, не прекращая огня.

– В засаду ведут, – замечаю Я-Олег.

Я соглашаюсь. Опять Я-Спартак-гоб пытаюсь пробить их боевые скафандры стрелой арбалета. Стрела легко проходит через силовое поле, генерируемое наспинным эмиттером, но не может пробить брони скафандра. И Я-Марк почему-то не могу создать внутри них Резонансную Пустоту. А Я-Олег не могу пробить их ментальные блоки.

У Я-Серого – идея. Одна на всех. Безумная. Но в том зале – ещё один Паук. Или – не один. Объединиться им и стать, из 2+1, в 3 – ещё хуже.

Встаём стеной щитов. А за нашими спинами открываем портал, скрытый щитами. Я-Серый не владеет Прыжком. А Я-Саня – ходячий эмиттер Абсолютного Барьера. Я-Марк и Я-Олег бессильны пробить броню Пауков. Я-Серый прыгаю в портал. И Я-Рекс – следом.

Портал открылся прямо за спинами Пауков. Они поворачиваются. Бежим, втроём, к ним. С рёвом, Клинок Вздоха Дракона рассекает одного Паука. Из зала приходит широкий луч дезинтегратора. Я-Рекс закрыл своим щитом и своим телом Я-Серого, дав ему долю секунды, чтобы уйти с линии смерти за изгиб тоннеля.

Боль! Как больно терять Себя! Рекс прахом осыпается, паром рассеивается.

Но мой Святой Проводник пронзает гибкое сочленение скафандра второго Паука, полоса ревущего пламени отсекает ему ноги, Клинок Тьмы впивается в мягкое мясо раны. Нас укрыл Ниппель.

Два – один. Нас – четверо. Он – один.

Ещё раз отмечаю их эгоизм. Мы бы все втроём встретили угрозу. Эти разделились. Оставшийся в зале фактически нашими руками уничтожил двух Пауков – не насекомых. Настоящая корпоративная этика – ты сдохни сегодня, а я – завтра. Не понимаем. Никакие «внутрикорпоративные тёрки» не должны встать между тобой и врагом! Ну, их, нелюдей – не поймёшь!

Я-Марк тщетно ищу в прахе рептилоидов (наше объединённое сознание лишь слегка удивилось, что это – разумные ящерицы) накопители. Я-Саня вмешиваюсь, подсказываю, что всё это барахло – скафандр и оружие – довольно любопытное. Останки Пауков, их оборудование, снаряжение, исковерканные доспехи и останки Рекса – всё летит в Мешок.

Идём шеренгой на Паука. Он сидит за гашетками стационарной установки. Начинает палить. Всё меркнет. Сопоставление мощи – как сравнить мощность ротного пулемёта и четырёх стволов крупнокалиберной Шилки-скорострелки. Такая мощь излучения, нарушающего упорядоченные связи молекул и даже атомов, что сам свет искажается. Сама реальность «плывёт». Всё застят пыль, пар и прах. Стены зала потеряли облицовку, текут, превратились в стены пещеры, но и они стремительно оплывают, разлетаются прахом и пылью.

Я-Саня, по привычке, хочу метнуть гранату в пулемётное гнездо. Но мои СШГ совсем не слепят врага. Видимо, у брони Паука встроенная защита от грохота и вспышек. Я-Марк метаю гранаты Пауков. Не зная, какая из них как сработает – летят, подряд, обе.

И тут Ниппель не выдерживает! С грохотом лопается! Мы – как тараканы – кто куда! Уходим с линии огня. Но и Паук летит куда-то в завесу пыли.

Боль!

Беззвучный хлопок, легкая рябь, «пулемёт» застыл. Тут же вспухает плазма, сплавляя, коверкая установку.

Боль! Я-Олег бьюсь в агонии. Блокировка боли не способна отсечь боль утраты половины тела.

Бросаю Печать Лечения. Этим выдаю себя в этой сплошной взвеси. Моя левая рука со щитом испаряются и осыпаются, оседая трухой на пол. Не успел полностью уйти с линии огня. По уже выработавшейся привычке – закрылся щитом, выбрасывая тело в сторону. Щит из панциря паука выдержал лишь долю секунды, но я успел спастись, почти весь. Боль! Руки нет. Обрубок чуть ниже наплечника. Боль! Печать! Блокировка! Боль!

Боль! Я-Марк получил лазером в бок. Изрядный кусок тела – взрывом – выкипел прежде, чем Я-Марк, как Пустотник, поглотил этот импульс.

Я-Серый засёк местоположение Паука по этому импульсу. Невидимый прежде лазерный импульс горел пылевой взвесью, росчерк этот соединил Марка и Паука. Я-Серый бегу на Паука. Уворачиваюсь от светящихся сгустков плазмы, поднырнул под импульс луча смерти. Прежде чем Паук развернул ко Мне-Серому свой лазерный излучатель, полосой ревущего пламени Вздоха Дракона отрубаю кончик лазерного ружья, смахиваю Пауку левое плечо с рукой и плазмомётом. Хотел – с головой, но Паук – очень ловкий, голову выдернул из-под удара. И с правого плеча в упор бьёт излучатель.

Боль! Я-Серый рассыпаюсь – как снежная баба – на куски. Испарилось всё, что не было прикрыто Бронёй Стража Дракона. От Белохвоста остался только обрубок корпуса в панцире, с головой в шлеме и по половине ног-рук, что были в наручах и поножах.

Мы не успели. Мы ринулись в атаку вместе с Белохвостом. Но не успели до выстрела. Не успели спасти Серого. Я вгоняю свой меч в сочленение брони спины Паука, мимолётом отмечая, как скафандр рептилоида пенится, запенивая обширную рану на плече Паука.

– Марк! Бей! – кричу я.

Единение разумов пропало. Олег не с нами уже. Боль!

И Марк… ударил. Но не Паука, совершенно не впавшего в шок от ран, никак не отреагировав на «начинку» моего меча. Марк ударил… мне в спину. Его меч вышел у меня из груди. Прямо в сочленение нагрудного панциря и защиты живота. Харкаю кровью прямо в лицо-шлем Паука. Заваливаюсь назад. На руки Марка. В замок его рук. В блок захвата.

– Ты обещал! – кричит Марк Пауку. – Я сделал, как ты просил! Они – тут! Мертвы! Отмени взрыв!

Окровавленная личина настоятеля Ордена Иглы разъезжается, явив нам истинную морду Паука. Да, гуманоидного, но – рептилоида. Вертикальные зрачки, без бровей и ресниц, едва заметная чешуйчатость жёлтой, слегка с зеленцой, змеиной кожи. Губы раскрываются, мелькает раздвоенный язык.

Рептилоид выбрасывает из своих перчаток, как Россомаха, клинки, пронзает мне грудь сразу двумя лезвиями. Стальной доспех он проткнул, как пивную алюминиевую банку, кольчугу и поддоспешник – как шёлковую тюль занавески.

Боль! Не могу дышать. Мир меркнет, пульсирует. Блокировка боли не справляется. Ощущаю всю полноту нестерпимой боли. Тело идёт вразнос, трясётся, как холодильник с незакреплённым компрессором. Агония моего тела на клинках рептилии лишь расширяет раны. И боль – расплавленной сталью и кислотой – разъедает и жжёт в ранах.

С широким потоком крови из меня уходит тепло жизни. Немеющее тело болит меньше. Боль уходит стремительно. Жизнь – ещё быстрее.

Рептилоид выдёргивает клинки, длинный язык змеи пробегает по лезвиям. Он слизывал мою кровь со своего оружия. И говорит Марку:

– Да! Это – он. Разрывник. Мамонт. Ты выполнил свой договор, обезьянка. Но ты зря подумал, что и я – такой же примитивный разум, как и вы. Зачем мне отменять взрыв? Вы – мертвы. Теперь я убью и нашего Изначального Врага!

В ладони рептилоида появляется пульт с бегущими символами. И двумя хорошо различимыми кнопками.

Рептилоид смеётся:

– Даже если тебе, обезьянка-мутант, удастся меня убить – это не остановит взрыв. И твой Учитель распылится на атомы!

И громко хохочет!

– Знаешь… – хриплю я.

– Что? – смотрит на меня рептилоид. Глаза его увеличились. Полоски зрачков расширились. Похоже, он удивлён, что я ещё жив. И говорю. Амулет Корень Жизни – не только у Белохвоста на шее. Но и у нас с Олегом. Олегу он не смог помочь, но мою жизнь ещё держит в уже мёртвом теле.

– Ты совершил типичную ошибку злодея, – плюю я кровью.

– Какую? – спрашивает урод. Ну, и рожа у этой твари!

Надо же, а он – правда – заинтригован! Да, в этом он похож на Кащея. Скука – главный бич Бессмертных. Как я и рассчитывал. Хриплю:

– Начал звездить! Потому… Пшёлнах!

Белый луч пронзает ему горло. Марк – Прыжком – перемещается к останкам Серого, подхватывает его меч, и полоса пламени, с рёвом, отсекает голову рептилоида, почти одновременно – руку с пультом. У Вздоха Дракона почти нет веса. Почти нет инерции.

– Быстро, Марк! – хриплю я, утыкаясь лбом в пыль.

Да, мы и не рассчитывали, что ты остановишь подрыв ядрён-батона. Но ты засветил пульт. А он связан с зарядом. По этой ниточке Кащей его и найдёт.

Хоть это удалось. Босс завален. Мишин комплит. Можно выдохнуть. И – на покой. К Олегу – в гости. Как давно покой мне снился!

Марк, как рваный целлофановый пакетик, попавший в торнадо, со своей дырой в доспехах на боку, мечется по залу, ставшему пещерой, сметая всё, что можно, в свой Мешок. И первыми там оказались голова Паука, рука со встроенным пультом управления зарядом и его тело.

– Марк, Серый! – хриплю я, едва-едва выдавливая воздух из пузырящегося решета лёгких. Он меня не услышит, но Зов работает. Ментальная связь.

– Он не лезет в Мешок! – кричит Марк. Он в отчаянии от того, что не успевает.

– Потому что он жив. Корень Жизни. Спаси щегла. Портал Олега. Открой его. Ты умеешь. Теперь.

– Я не смогу перевести вас двоих!

– Спаси его. Старикам тут не место, Марк. Если бы ты знал, как я устал умирать! Как устал врать, больше всего – себе. Как устал от тысячи масок и личин! Спаси парня. И беги. Я чую этих шахидов. Беги, Марк! Беги!

Быстрые пальцы Марка пробегают по моим боеукладкам. Всё верно – незачем добру пропадать! Я даже приподнимаюсь, нахожу в себе силы, чтобы он достал Ниппель.

Хлопок портала. Ползу к Олегу. К тому, что от него осталось. Ниже грудной клетки Олега – нет. Вглядываюсь в его остекленевшие глаза. Роняю голову на пол рядом.

Его глаза – последнее, что было для меня в жизни.

Боевые группы Паладинов влетают в пещеру. Только потом – Маги.

– Чисто! Живых нет! – кричит Командор.

Повелитель магии, в белой накидке судьи Триединого, инквизитора, махнул рукой. Вся взвесь прилипла к потолку. Опять махнул рукой, указывая пальцем, – Паладины сорвались в атаку. Туда, где забился в нору едва живой от ужаса человек. Бывший Маг Ордена Иглы. Его ждёт страшная участь. Суд инквизиции. А суд будет пристрастен.

Инквизитор присел на корточки перед телами, что уткнулись друг в друга лбами.

– Алеф и Мамонт, – вздохнул он с сожалением, – мертвы. Оба. Оп-па! Нет, дорогой, этот фокус Всевидящего уже не сработает.

Архимаг подавил срабатывание медальона посмертия.

– Не сработает, – повторил Архимаг, выпрямляясь. – Низдол, восстанови мне, что тут произошло. Сделай иллюзию последних минут этих разумных. Пока тут всё не остыло.

Маг иллюзий начал свою работу. Недовольно морщась и даже ругаясь вполголоса.

– Что? – удивился Архимаг.

– Помехи. Сильные помехи. Не могу гарантировать достоверность иллюзии.

– Кто может мешать тебе? – удивился Архимаг, но, подумав секунду, кто может, в их присутствии, не находясь рядом с телами, – исправлять воспоминания сразу в двух головах погибших? Кто обладает такой мощью? Инквизитор склонил голову, пожевал губами:

– Дай уж что-нибудь. Раз мы не успели и эти чужаки всё сделали за нас. Тела и всё останки, что найдём, – забираем. Чужаки заслужили почестей героев. А того выжившего, отступника, – в кандалы, подавляющие магию.

– Кто были остальные? – спрашивает Командор.

Бесцветным голосом, находясь в ритуале своей магии, иллюзионист отвечает:

– Вещий Алеф – Отступник, Мамонт-Старик – второй, Спартак, командир «Красной Звезды» – третий, некто Тёмный След, единственный выживший, ушедший порталом Алефа, – четвёртый. И Ястреб, приёмный сын Императора Сокола, – пятый. Обещанный Наследник Дракона мёртв, – ответил иллюзионист с закрытыми глазами.

– Вот и конец Пророчеству, – Архимаг глубоко вздохнул, – заканчивайте тут сами. Мне тут больше делать нечего. Вычистили это место подчистую! Они тут даже Скверну разогнали! Хоть сейчас чистодрево высаживай! Тьфу!

– А что в этом плохого? – удивился Командор. Более полувека Командор и Инквизитор идут плечом к плечу. Потому этому Паладину и разрешены такие вольности в отношении субординации с Инквизитором.

– Потому что это должны были делать мы! Ты и я! А не какие-то ученики кузнецов, тёмные бродяги и сироты Императорского Дома! Мы! А ты не думал – зачем тогда мы? Если они будут сами всё это делать? Зачем ты? Зачем я? Низдол, покажи мне истинную рожу этого Сшивателя! Тьфу! Куда смотрели мои глаза?

– Он не мог быть один! – воскликнул Командор.

– Их было трое, – тем же безэмоциональным голосом сказал Маг иллюзий.

– Надо было их брать самим, живыми, и узнавать, где их логово? Кто ещё из них скрывается под нашими плащами? Ие-эх! – махнул рукой Архимаг-Инквизитор.

Он вышел из пещеры. Прижатая им к потолку пыль посыпалась чёрным снегом, что ускорило работу Команды Чистоты. Вслед за чёрным снегом посыпались и крошки – свод пещеры пошёл трещинами. Послушники Триединого выбегали из пещеры в спешке – свод обрушился за их спинами, навсегда похоронив место боя и его неразгаданные секреты.

– Святой Престол Триединого не имеет претензий к Императорскому Дому, к Престолу Императора, к сообществам Охотников и «Красной Звезды». Святой Престол объявляет демонов-змеелюдов исчадьями Скверны, подлежащими немедленному уничтожению Святым Огнём. При обнаружении демонов просим немедленно сообщать. Вам незамедлительно будет оказана помощь, в любых объёмах, для уничтожения этой мерзости.

Наместник Триединого коротко кивнул и покинул Зал Торжеств.

Император выматерился, когда последний клирик свиты наместника покинул помещение.

– Пауки выполнили для них всю черновую работу, пауков можно и списать, – говорит Мышь, крутя кристалл иллюзий в пальцах.

– М-да, Церковь прочно встала рядом с нашим Престолом. Второе управление.

– Может, это и к лучшему, – Рулевой, наконец, перестал лохматить свои волосы, – без воли Триединого это бы не получилось. А с богами спорить глупо. В конце концов, не ты, Левый, теперь объект для охоты, а сами Пауки. Престол – устоял. И Святой Престол – не враг тебе, а подпорка твоему трону.

– Жаль, Белый не дожил. Мышь! – взвыл вдруг Император. – Почему он? Почему он полез с этими Разрывниками к Паукам?

– Потому что таким ты его воспитал, Левый. А должен был пасть ты! По всем раскладам.

– Да, лучше бы я, чем он! – Император схватил свой венец и грохнул его об стену.

Рулевой, с сожалением, посмотрел на Императора, вздохнул, махнул на него рукой. Разлил вино, жестом велел Мышу запустить запись иллюзии. Они смотрели, как пятёрка отчаянных бойцов прорывавается через магию чудовищной силы Пауков. Первым пал командир легендарной «Красной Звезды» – Спартак. Рулевой жестом остановил запись.

– Кто теперь будет главой «Красной Звезды»? – спросил он Мыша.

– Ну, на самом деле у «Красной Звезды» не было командира. Это стихийная, не структурная организация. И звание Спартака – не более чем всеми признанное самоназвание. Как дань уважения к организатору «Красной Звезды».

– Ты этот бред расскажешь студентам в Университете, когда пойдёшь усмирять бунт этих Магов и их недоучек.

Мышь лукаво улыбнулся, отпил вина. Издеваясь, вытер губы рукавом, от чего Рулевого, в очередной раз, передёрнуло, сказал:

– Лонес Петля. Мастер Охотник. Гильдия Охотников теперь называется Красная Звезда. Это, по сути. А внешне – как я тебе и сказал.

– Дальше.

Они в очередной раз смотрели, как гибнет Маг Вещий Алеф – Обманщик, как погибает воин в броне Стража Дракона.

– Может, это – не Белый? – в очередной раз спрашивает Рулевой.

– А кто иной смог бы нацепить Броню Стража? Только Кровь Императорского Дома допускает ношение этой брони. Ястреб? Возможно, он бы смог. Но ты же сам сказал, что весь Мир знает Ястреба как Спартака. Ты же его и признал! Вот, смотри! Какие сомнения? Ты можешь не узнать это лицо? Выйди, сходи, прогуляйся по галерее Мемориала, развейся. Вглядись в портреты Драконов!

– Зачем Ястреб закрыл Белого своим телом? Зачем? – застонал Император.

– Может, не закрывал? А как раз – наоборот? И они не ждали этого удара в спину от третьего Паука?

Открылись двери Зала Совета.

– Настоятель Оплота Черного Братства! – возвестил глашатый.

– Зови, – крикнул Рулевой, наплевав на регламент, – и вина неси с едой! Он теперь – с дороги. Голодный.

Зашёл Пратолк, бывший князь Дома Лося, а теперь – настоятель Черного Братства. Дорожный наряд его был густо запылён. Сразу видно – верхом преодолел путь.

– Смотрите? До места измены Тёмного дошли? – с порога кричит Правый.

– Думаешь – первый раз смотрим? Давай, говори, что ты в этом увидел?

Пратолк всмотрелся в лицо друга, опустил плечи, но тут же приободрился:

– Значит, Белого узнали. Все думают, что Спартак и Ястреб – разные люди.

– А, как я погляжу, – качает головой Мышь, – слишком многие знают Ястреба в лицо.

– Я его не видел никогда. Или не запомнил. Подумаешь – прихоть чудака Сокола? Только на этой записи и заметил, как в бою лицо Ястреба становится похожим на портреты Драконов!

Рулевой и Мышь переглянулись.

– Да ещё и этот Алеф Ложное Отражение – рядом. Тот, что наставником его был. Ладно, в общем, что я прискакал? Тёмный, в иллюзии, просит не взрывать, а тварь эта говорит, что уничтожит… Что? Кого?

– У тебя – сильно неполная иллюзия. Просит не уничтожать Учителя Разрушителя.

– Я знаю только одного из существующих Разрушителей.

– Это и мы знаем.

– Вы – знаете! Я – знаю! А он ко мне явился! Велел войска собирать.

Малый Совет Императора вскочил на ноги, опрокидывая стулья, – побежали к карте. Но, услышав новый звук, выхватили мечи и рванули к Императору – закрыть его своими телами.

Посреди зала стоял Разрушитель. Все четверо живых сбились в кучку, выставив мечи с подрагивающими, от ужаса, кончиками клинков. Лица их были не розовее лица нежити.

– Ты притащил его! – шипит Мышь Правому.

– Нет, – говорит Некромант. Услышав этот голос, никогда не забудешь. Приснится – не уснёшь в эту ночь, – он мне нужен был тут, рядом с вами.

Некромант прошёл к карте, положил руку на одно место:

– Сюда я поведу свои орды нежити. Ты, Лебедь, поднимешь все войска, до которых дотянешься. Наёмников, Паладинов, Черных Послушников. Всем объявишь, что для отражения нашествия нежити ребята принесли мне голову этого…

Серый палец Некроманта указал на замершую иллюзию. Как раз – криво стоящего, уворачивающегося от Светящегося Клинка – демона.

– Теперь я знаю, где их оплот. Там – Разрыв и их мир. И они же, сами, мне любезно предоставили артефакт, которым уничтожили Дом Охотников, которым меня и моё владение хотели взорвать. Если бы не эти дети, то моя участь была бы печальна. Я перейду в их Мир и разрушу, к демонам, их артефакт Разрыва. Твои войска должны помочь мне пройти в их оплот. И упокоить мою нежить – потом. После того, как я потеряю связь со своими слугами, нежить станет бесконтрольной и неуправляемой. И надо будет уничтожить их оплот. До конца.

Некромант развернулся и прошёл в середину зала. Повернулся через плёчо, бросил с улыбкой:

– Твой сын жив, Левый. Он выполнил Предначертанное. И вернётся домой. Живым.

Император побледнел ещё сильнее. Малый Совет, пороняв мечи, ловили сползающего на пол Императора. Никто не обратил внимания, что Некромант – исчез.

Стяг Императора хлопал над головой на порывах немилосердного ветра пустошей. Лебедь смотрел с холма, как прилив волн нежити накатывает на Оплот Пауков – серый монолит в пустоши. Хорошо видны были места в пустоши, которые Маги Университета раньше считали Пристанищами Неупокоенных Духов Пустоши. Но оказалось, это – ловушки Пауков. Нежить, своими телами, чётко обозначала границы этих ловушек.

Монолит Пауков злостно огрызался мощнейшей магией, хотя те же Маги, да, даже сам ректор Университета, говорят, что это – не магия. Из песка, камней и потрескавшейся корки глины торчали круглоголовые низкие вращающиеся башни, заливающие пустошь потоками кусочков металла, разогнанных до огромных скоростей. Другие башни заливали землю и нежить струями Дикого Огня. Ещё – были Шары Огня, Стрелы Света, Стрелы Огня, эти быстролетящие металлические кувшины, что очень сильно взрывались, поднимая землю на десятки метров, разрывая нежить на куски. Один такой стальной конический кувшин не взорвался. Маги осмотрели его, не найдя в нём даже следа магии.

Император всмотрелся туда, где плыл по пустоши Некромант, хорошо различимый по сферическому серому Щиту Разрушения. Если бы не его нежить, все войска людей уже легли бы тут. Нежить рвала своими телами паутину металлических сетей, горела от молний, которыми била эта сеть. Быстролетящие кусочки металла не сильно тревожили нежить, а вот людей – пробивали насквозь, вместе с любым доспехом.

Маги, совместным ударом, смяли, наконец, очередную Башню Смерти. Поток Бродяг захлестнул её, растекаясь по пустоши за этим проломом.

Ректор попросил разрешения ввести в бой резерв Магов. Маги на поле уже испытывают истощение. А ещё даже не удалось пробиться к самому Серому Монолиту.

– «Красная Звезда», – шепнул Рулевой.

Император обернулся. Колонна под две тысячи человек ещё пылила через пустоши, гордо развевая красные полотнища. А к Ставке скакала кавалькада всадников. Тоже – под красным знаменем. Император велел пропустить этот отряд к своей Ставке.

Всадники спешились. С десяток человек вышли вперёд. Все, по команде, встали перед Ставкой Императора на одно колено. Кто из них кто? Не разобрать. Глухие шлемы со ставшими уже легендарными прорезями полностью скрывали лица. Лишь глаза блестели.

Император шевельнул рукой. Один из преклонивших колени поднялся, подошёл, снял шлем с красной звездой.

– По решению Диспетчерского Совета «Красной Звезды» сформирована Красная Армия для помощи Императору в очистке наших земель от порождений Преисподней. Я – командир Красной Армии. На время этой войны. Моё имя – Лонес Петля. Это мои полковники – командир полка Правой Руки – Атос Угнетатель Хомячков, командир полка Левой Руки – Финист Ясный Сокол. Прошу указать нам место в боевом построении.

Имена полковников «Красной Звезды» прозвучали на незнакомом языке. Все решили, что это – язык зверолюдей. Мышь удовлетворённо кивнул – до него донесли, что «Красная Звезда» наняла в Вольных Владычествах, называемых в Империи, как – Тёмные Земли, Земли Тёмных Владык, два полка Наёмников. А два полка в составе такого сообщества, каким стала «Красная Звезда», – серьёзно. Вот и разгадка. Одно не понятно – полки наняты были ещё до всего этого безумия с Пауками и нежитью. Хотя одни красные – пошли в бой в подземелья Порубежья, другие – собирали войска, чтобы – добить. Предусмотрительно.

– Встань подле меня, Охотник. И пусть твои полковники присоединяются к Военному Совету. Вели людям отдохнуть с марша. Вы пока будете нашим резервом.

Лонес кивнул, посмотрел назад, на своих людей. Двое пошли вперёд, к Императору, остальные стали пятиться к коням.

– Сколько будет стоить казне Красная Армия? Я знаю уровень расценок «Красной Звезды», – спросил Рулевой у Лонеса.

– Благодарность Императора – дороже золота. Оплату мы не возьмём. Тут – Долг Чести. С нами нет сегодня тех, кто должен встать впереди меня – по праву. И мы им возвращаем Долг. Довершая их начинание. Завершая их Подвиг.

Император часто-часто заморгал.

– Снимите шлемы, полковники, – просит Мышь.

Два военачальника снимают шлемы. Все всмотрелись в лицо уже ставшего легендарным зверолюда. А вот второй военачальник «Красной Звезды» очень удивил Императора и его близких.

– Здравствуй! …хм, Финист, – Император неожиданно запнулся. Что вызвало бурю ажиотажа, переглядок и недоумения – в Ставке.

– Какова боеспособность вашего войска? – спросил Рулевой, отвлекая всех от этой, нежелательной, заминки.

– Вот бой и покажет. Так ли хороша «Красная Звезда», как насочиняли бродячие артисты? – усмехнулся Лонес. Его полковники почти синхронно кивнули. – Разрешите заняться размещением звезд?

– Да, идите, – махнул рукой Император. Хотя ещё пару минут назад просил командиров «Красной Звезды» присоединиться к Ставке.

Долгих полчаса он не мог сосредоточить своё монаршее внимание на ходе битвы. Он думал о мальчике, подобранном Безумным Соколом, мальчике, ставшем мужем, полководцем и лидером. И о его наставниках. Искренне жалея об их гибели.

Благо, Военный Совет Императора был собран довольно грамотно. Ход битвы никак не пострадал от отсутствия к себе внимания. Тем более что основной ударной силой была нежить. Управлять ею мог только Некромант. А вот им управлять – не мог никто.

Через три часа, когда светило стало скатываться к горизонту, колонны под красными знамёнами пошли в атаку. Такой концентрации Магов и такого насыщения магическими щитами не знало ни одно боевое построение ни одного военачальника. Даже Стража Престола не могла так прикрыться магическими щитами. Понятно, что эту защиту обеспечивали амулеты щитов, а не Маги.

– Откуда столько амулетов? – шипит ректор. – Зачем?

– Да, уж! «Красная Звезда» показала Империи свои зубы! – усмехается Мышь.

Две колонны красных нацелились прямо на Монолит и, как гранитная лавина, прокатились прямо до серых стен, гоня перед собой нежить, поддерживая решительность неупокоенных магическими ударами и магическими щитами.

На стенах монолита Некромант закрепил какие-то артефакты. Мощнейший удар и всплеск силы разрушения был такой, что Маги, даже в Ставке, заскрипели зубами.

В пролом хлынули вперемешку живые и не-живые. Бойцы «Красные Звезды», воины Императора, Бродяги Некроманта. И первым шёл сам Некромант, отделённый от остальных серой Сферой Разрушителя, густо замешанной на магии Смерти.

Через час ожидания – нервного – от отсутствия вестей штурмовых групп, ворвавшихся в монолит, донёсся крик:

– Бегут! Красные и наши бегут!

Да, живые бежали из монолита, расшвыривая щитами спешащих, наоборот, в пролом – мертвецов.

Сильный подземный толчок сбил всех с ног даже тут, на холме, в Ставке Императора.

– Всё! Он закрыл Разрыв. Он – Истинный Дракон! – возвестил, поднимаясь, Повелитель Света Триединого, настоятель Ордена Чистоты Света, Инквизиции Церкви Триединого.

Император косо посмотрел на него. Недоверие к служителям Триединого не исчезло. И уже не исчезнет. Император повернулся к Рулевому.

– Всех давайте! – зычно закричал Рулевой. Заколыхались знамёна, загудели трубы, забили барабаны.

– Там сейчас нежить будет буйствовать! Они теперь – ничьи! Там наши с Бродягами вперемешку! – застонал Мышь.

Архимаг Света замер на секунду, явно связываясь с кем-то Зовом. Поклонился Императору:

– Настала наша очередь. Пора отпустить этих страдальцев в Круг Перерождений! – сказал он. И не дожидаясь разрешения от Императора, сбежал к подведённому для него коню. Вокруг Инквизитора разгоралось свечение. Такая же сфера, как у Некроманта, но сфера Света, а не Смерти и Разрушения.

– Где же ты раньше был? – буркнул Рулевой.

– Повязан был, как и мы, – сквозь зубы процедил Мышь.

Император шикнул на них.

– Может, разомнём старые косточки? – потянулся Рулевой.

– Стоять! – рычит Император. – Усилить охрану! Самое время для удара в спину! Все расслабились. Люди – хуже тварей! Намерения тех ты хоть сразу знаешь.

– И не говори! – вздохнул Мышь, поправляя трубчатый самострел в своём рукаве. – А гадюшник твоего двора самый вонючий!

– Пошёл ты, – улыбнулся Император, смотря, как волна сутан Черного Братства захлёстывает серое море нежити, стремясь соединиться с белым морем Клириков, вспыхивающим всполохами Света. А между ними бьются, остервенело, с обезумевшей нежитью бойцы под красными стягами и с лебедями на знамёнах. Ну, а от Ставки шёл сплошной девятый вал Императорской армии, втаптывая нежить в безжизненную почву пустоши.

– А монолит бросили, – вздохнул ректор. – Пауки – разбегутся.

– Переловим, – пожал плечами Рулевой, – теперь они – никто! Как же давно я мечтал это сделать!

Рулевой достал из-под доспеха стопку документов и бросил их на угли жаровни. Пергамент затрещал, занимаясь огнём. Сыпали искры, сгорающие остатками Силы, клятвы крови. Одна из договаривающихся сторон перестала существовать. Клятвы – бессильны.

Ректор, понимающе кивнув, добавил сверху ещё своих долговых расписок и тайных обязательств.

– Будь ты проклят! – услышали они крик.

Рулевой, Мышь и Стражи Императора прыгнули вперёд, перекрывая линию огня, между кричащим и телом монарха. Ректор прыгнул в другую сторону, но успел поставить Щит Воздуха – самый мощный из тех, какими владел.

Щит лопнул сразу. Тела Стражей, Мыши, Рулевого исчезли, оставив в воздухе лишь пар и оседающие пыль и прах. Нападавшего – мёртвого, с отравленным шипом самострела Мыша в глазу – уже поднимали на алебарды. Из его рук выпал артефакт – трубка с Дыханием Смерти. Так называли Маги дезинтегратор – это немагическое оружие Пауков.

Император откатился в сторону, сбитый с ног Рулевым. Дыхание Смерти сожрало его Стражей, его ближайших сподвижников, стол, с раскладом битвы, столб навеса, падающий навес, снесло часть холма, зацепив двух спешащих мимо с охапками бинтов Матерей Милосердия. Люди бежали от Ставки в панике. А эти лекарки так были заняты в мыслях своих своими заботами, что не убрались с пути этого неспешного, но неостановимого Ужаса Выдоха Смерти.

Стража окружила Императора плотным кольцом тел. Пахло смертью, потом и страхом, испражнениями людей.

– Хватит! – рявкнул Император. – Доложить, кто это?! И как его допустили так близко! И вина мне! Поминать буду моих верных соратников. Проклятье! Пауки! Не забуду!