– У меня дурное предчувствие, – пробормотал Серый, не сбавляя спешного шага, больше похожего на бег. – Очень дурное. Помяните мое слово, когда все начинается так хорошо, жди беды. Закон всемирного равновесия, чтоб его!

Сумеречный эльф хаотически перемещался вокруг своих друзей. Экспедицию, чьим флагманом служил сухопутный корабль, дозорные орков перехватили на подступах к столице и препроводили к просторной площадке, разбитой нанесенными прямо на землю цветными линиями на несколько частей и огороженной символическим забором вроде плетня. Судя по всему, площадка предназначалась как раз для приема подобных путешественников. Во всяком случае, до высоких стен вокруг столицы союза местных племен добраться можно было пешком буквально за полчаса по довольно хорошей дороге. Да и сарайчик, где, по уверениям магистра Ориэна, расположилась таможня, имел место быть.

– Ты никогда не отличался способностями к волшебству вообще и предсказательству в частности, – хмыкнул Шиноби, в отличие от своего товарища не демонстрирующий признаков нервозности. Шаман стоял в тени «Единорога», прислонившись к колесу сухопутного корабля, и по какой-то причине любой прямой взгляд соскальзывал с него, быстро находя себе другую цель. – И тут, по-моему, больше подходит первое правило Мерфи, гласящее: «Фигня случается».

– Там не такая формулировка, – заметила Шура. Девушка, облаченная в длинную темно-фиолетовую, почти черную, мантию до пят, снабженную к тому же высоким воротником, достающим ей едва ли не до кончика вздернутого носа, тоже оставалась спокойной. Но в глазах ее нет-нет да и разгорался огонек, свойственный почти всем представительницам прекрасного пола, оказавшимся вблизи от места, где кто-то чем-то торгует. Или предвкушающим поход туда.

– Смысл такой. – Ее супруг, казалось, даже губами не шевелил, но ответы все равно звучали четко и ясно. – А дух закона в тех случаях, когда он действительно работает, превалирует над его буквой. И вообще, Сергей, кончай метаться, словно лев в клетке. Что тебя так взволновало?

– Таможенный контроль в исполнении тварей, хоть и называющихся орками, но мало на них походящих, – рассерженно бросил капитан. – А вернее, то, как он поставлен. Цивилизованно и продуманно! Мне было бы куда спокойней, если бы мы попали в аул, населенный оравой кровожадных дикарей, а не в этот… мегаполис!

– Тебя просто бесит, что твоя сверхбольшая и сверхкрутая машинка, оснащенная к тому же пушечкой, не самая выдающаяся игрушка в этой песочнице! – Викаэль надела латы. Кольчужная чешуя с редкими вкраплениями щитков, украшенных рунами, облегала девушку, словно вторая кожа, а для отпугивания желающих поохотиться на столь диковинную добычу служил недлинный меч, висящий на поясе. Ну и нечто, отдаленно похожее на ружье, за плечами. Впрочем, в данном предмете опознать орудие убийства аборигены, возможно, и не смогли бы. – Жленг, черт побери, очень цивилизованное место, раз у них парковка есть для таких монстров, как наш «Единорог». И даже встав общим лагерем вместе с конной сотней, мы, судя по разметке на земле, займем едва ли четверть сектора, отведенного гостеприимными хозяевами под одного-единственного клиента. А соседствующая с нами улиточка и в двух-то помещается с трудом.

– М-да, – пробормотал Шиноби и медленно, словно деталь, укрепленную на заржавевших суставах, повернул голову в сторону существа, о котором говорила эльфийка. – Здоровая тварюшка. Почти хтоническая. Хотел бы я немного поболтать с тем генным инженером, что ее соорудил. Интересно, у нее площадь больше километра или меньше?

Предмет, из-за которого сумеречные немного нервничали, было сложно не заметить. Темно-розовая плоть время от времени колыхалась из-за идущих из недр титанического живого организма пульсаций. Привычная глазу витая раковина песочно-желтого цвета наводила на мысли о небольшом замке. Сравнение было не случайным. В верхней части прочного хитина ясно виднелись отверстия, играющие роль окон и дверей, ведущих на ажурные конструкции, темно-серым налетом покрывшие бронированную спину дальней родственницы огородных слизней. И они не пустовали: остроглазые эльфы без труда разглядели, как на одном балконе стояла вполне человеческого вида личность и беззаботно курила, стряхивая пепел из трубки вниз, прямо на мантию своего живого средства передвижения. То, впрочем, не возражало, да и вряд ли даже лава, только что выплеснувшаяся из вулкана, смогла бы подпортить кожный покров подобного кошмара натуралиста. Головы чудовищного моллюска видно не было, но там, где она предположительно могла бы вынырнуть из недр своего переносного дома, находилось вполне подходящее по размерам корыто, заполненное растительными остатками, вероятно собранными по ближайшим помойкам. Деревья, пошедшие на его изготовление, без труда прошли бы отбор на звание корабельных мачт. Сейчас же они оказались целиком покрыты черным налетом, словно их долго и старательно коптили в пламени костра. Кое-где зияли проеденные неизвестно кем дыры, прикрытые заплатками, способными с успехом сыграть роль крепостных ворот.

– Да уж. – Вика зябко поежилась, наблюдая последствия трапезы существа. – Если такая пойдет в атаку, мы от нее не отстреляемся без вакуумных боеприпасов.

– Она должна быть медлительной при таких-то размерах, – заметила Шура. – Хотя бы за счет того, что такую инерцию еще поди преодолей.

– Не уверен, – покачал головой шаман. – Когда в дело вступает магия, да еще высших порядков, а перед нами, безусловно, ее творение, законы физики охотно делают исключение, предпочитая не связываться с умелым чародеем. К тому же надо быть полным кретином, чтобы не оснастить такой носитель подходящим к его габаритам орудием.

– Я на эту штуку уже полчаса пялюсь, а пушки что-то не заметил, – фыркнул Серый. – Да и та конструкция, что на раковине красуется, сильно технологической не выглядит. И даже на мысль об обители волшебства не наводит.

– Но как минимум желудок-то у нее есть, – возразил Шиноби. – Ее же кормят! Значит, должен быть пищеварительный сок, которым вполне можно плюнуть. Уж научить живой организм плеваться куда проще, чем умудриться довести его до размеров нефтеналивного танкера. Пара сотен литров кислоты, летящей прямо в цель, чем не орудие?

– Так, цыц! – скомандовала Вика, положив руку на свой меч. – К нам магистр Ориэн идет. С таможенниками.

– Убери пальцы с оружия, – едва слышно сказала ей Шура. – И вообще, хоть это и орки, но не те, к которым ты когда-то в плен попала. Их всех, если помнишь, Мих и Келеэль ядовитым газом передушили.

– Судя по тому, что я успела узнать о жителях города Жленга, – сквозь зубы процедила воительница, – ублюдкам, надругавшимся надо мной, до них еще расти и расти. Здесь к делу ограбления ближнего применен вполне себе научный подход, в котором нашлось место маркетингу, психологическим методам давления, скрытой рекламе, торговым войнам, генетическим экспериментам и многому другому.

– Черт, как вспомню, как ты того эльфа пытала, после того как он под воздействием зелья правды рассказал свою истинную биографию, так подташнивать начинает, – поморщилась Шура. – А судьбе священника, имевшего за душой больше грехов, чем многие из высокопоставленных жриц дроу, и вовсе не позавидуешь. Хорошо хоть убила ты их быстро.

– Ну я бы еще немного гадов помучила, – зло ощерилась Вика, – но надо было спешить и поэтому пришлось ограничиться динамитными шашками, вбитыми в отверстия, совсем не предназначенные для этого природой.

– Маньячка, – устало глянул на нее супруг. – И ведь поначалу верил же, что простым расстрелом ограничишься…

– И разорительница, – поддакнула ему хозяйственная Шура. – Четыре метра фитиля на каждого! Да зачем столько? Сантиметров двадцати бы хватило, чтобы на безопасную дистанцию убраться, горит он у нас медленно, да и потухнуть в мире, где нормально действуют магические законы, не может.

– Ну и пусть, – ответила сразу обоим девушка. – Зато ублюдки, охотно продающие женщин в рабство озабоченным мутантам, на своей шкуре поняли, что ожидание праздника может быть ничуть не хуже самого праздника.

– Дамы! И, конечно, господа! Рад приветствовать вас в Жленге, нашем чудном городе тысяч и тысяч возможностей! – жизнерадостно поприветствовал сумеречных полномочный представитель вышеназванных, сопровождаемый магистром магии пространства, который вызвался решить все проблемы с местными таможенными службами. – Я ваш гид Грант из славного рода Кишаге и, пока вы не покинете столицу, буду отвечать на любые вопросы и всегда помогу советом.

Выглядел гуманоид, вышедший навстречу эльфам, по меньшей мере странно. Высокий, на голову выше их, плечистый, не уступающий размахом рук и гному, с довольно широким ртом и клыками, не вполне в нем умещающимися, – одним словом, демонстрирующий стандартные признаки телосложения расы орков. Вот только кожа у него была темно-синей, практически совпадающей по цвету с мантией Шуры, глаза без малейших следов зрачка сильно выдавались вперед и, казалось, глядели в разные стороны, а вместо волос на голове красовались длинные тонкие иглы, уложенные в аккуратную прическу. Одеждой пришельцу служила красная кожаная куртка, на которую было нашито множество карманов, в которых что-то лежало, темные штаны того же материала и зеркально-черные сапоги. Его аура, ни капли не приглушаемая и даже как будто выставленная напоказ, выдавала наличие далеко не самого слабого магического дара.

– Ты не говорил, что тут и бесплатных экскурсоводов дают, – вопросительно посмотрела на чародея Вика, стараясь скрыть удивление, вызванное внешностью мутанта.

– Сам не знал, – пожал плечами опытный торговец, много путешествовавший меж мирами. – Их, оказывается, только элитным клиентам предлагают.

– А мы к таковым относимся? – с сомнением уточнил Серый.

– Как говорят наши шаманы, да, – непреклонно заявил Грант. – Они чувствуют в вас странную, но, несомненно, великую силу. Да потом, это и так видно, стоит лишь посмотреть на это… ваше… а как оно называется?

– «Единорог». Сухопутный корабль, – мрачно проинформировал его Сергей. – Кстати, развейте мое любопытство. Эта стоянка самая крупная или у вас гости и больших габаритов, чем находящаяся рядом с нами улитка, бывают?

– Очень редко, – сознался орк. Или, вернее, мутант, в память о предках предпочитавший называть себя орком. – У нас есть еще одна такая же площадка на случай, если что-то такое вновь появится и в отведенных границах никак уместиться не сможет, но на моей памяти подобного еще ни разу не было. Вот площадки поменьше, те – да, забиты так, что блохе со спины верблюда соскочить негде.

– А у вас есть верблюды? – заинтересовалась Шура. – Интересно-о-о. Мы бы, думаю, прикупили парочку. Какие породы порекомендуете в качестве грузовых?

– Да у нас они как-то на мясо больше, – смешался Грант. – И жир с горбов шаманами ценится… Стоп! Я, конечно, очень доверяю магистру Ориэну, в свои прошлые посещения приобретшему в нашем городе безукоризненную репутацию, но вынужден просить вас, как глав этого каравана, уточнить некоторые детали. И, естественно, подтвердить их магической клятвой на этом амулете.

И достал из кармашка на поясе, предназначенного, вероятно, специально для ношения конкретного предмета, небольшой узорчатый диск из пестрой яшмы, немного напоминающей рисунком змеиную чешую. В стороны от него расходились прекрасно ощутимые эльфами эманации темной энергии, по своей насыщенности далеко обгоняющие те, что они чувствовали при близком контакте с нежитью Сумеречного леса или же обитателями ближайшего к пустыне архипелага.

– Или я тупой ученик слабенького шамана, – хмыкнул Шиноби, рассматривая протянутую ему вещицу, которую, однако же, принять не спешил, – или это нечто вроде переносного алтаря какого-то бога. Отнюдь не самого доброго и, похоже, не питающего к нам теплых чувств. А чего-нибудь более толерантного к эльфам нет?

– Скользящий-во-мраке суров, но справедлив. – Орк ни капли не смутился и, убрав диск на место, достал из другого кармана небольшую статуэтку. – Особенно к тем, кто не забывает приносить ему хорошие жертвы. Но если не нравится, можем поискать и вещь, посвященную другому представителю высших сил, у нас в городе можно молиться любым богам. Только крупнейших по количеству прихожан религий насчитывается почти два десятка. Так… Ой, нет, это точно не вам. Ай!

Миниатюрный паук из черного мрамора крохотными жвалами вцепился в темно-синий палец орка, а потом прыгнул прямо на отшатнувшегося Шиноби. Воплотившегося в реальность духа, принявшего вид источающего свет облачка, он прошел, словно игла шелковый платок. Божественная сила, которую буквально излучал артефакт, порвала жителя иных планов, как впавший в любовную горячку бегемот попавшуюся на пути в недобрый для себя час белочку. Но опасный для жизни предмет до эльфа не долетел, наперерез ему белой молнией метнулся меч Вики, и искусная поделка отлетела далеко в сторону, отброшенная грубым железом.

– Не зря я с десантом все свободное время проводила. – Довольная улыбка играла на губах девушки, а вторая рука уже наводила на цель, начавшую стремительно увеличиваться в размерах и уже сравнявшуюся с некрупным котом, пистолет.

– В храм богини-паучихи вас лучше не водить, – простонал Грант, выхватывая из-за пояса не замеченный перворожденными нож и просто отсекая себе пострадавшее место. Вовремя. Оно под воздействием яда уже начало гнить.

Но воспользоваться оружием воительнице не пришлось: в воздухе над злополучным артефактом возникла громадная львиная морда, уже распахнувшая пасть для укуса. Нематериальные челюсти сомкнулись на черном теле, и сила далеко не самого слабого духа в иерархии себе подобных преодолела мощь, заключенную в посвященном небожительнице предмете. Впрочем, вряд ли сущности, заключившей контракт с обитателями Сумеречного леса, противостояла она сама, скорее, кто-то из слуг, чьи обязанности заключались в контроле подобных артефактов.

– Да, туда нам точно не надо, – пробормотал враз вспотевший Шиноби. – И лучше даже соседние с ним улицы стороной обойти во избежание эксцессов. Дьявол! Меня чуть не достало! А тени… тени на призыв просто не откликнулись.

– Дайте перевяжу, – дернулся в сторону орка магистр Ориэн. – Так, кто видел, куда палец улетел? Если его удастся очистить от яда, можно на место прирастить.

– Не, не надо суетиться, – мотнул головой орк, внимательно рассматривая место среза, из которого уже не бежала темная, почти черная кровь. – Само сейчас затянется. Да и отрастет все дней через десять. Так… Вот! Символ прародительницы травы и листьев! Вполне нейтральное божество для всех, кто не оставляет после себя на месте лесов выжженных пустынь! Надеюсь, подойдет?

– Не вполне, но другие варианты мне смотреть уже страшно, – буркнул Шиноби, принимая недлинную зеленую ленту, на которой красовался вышитый цветок. – Вы знаете, что ваш город, как бы это помягче… фонит темными эманациями, как скотобойня! А я все понять не мог, откуда такой поток негативной энергии…

– Да, многие представители так называемых светлых рас жалуются. – В голосе гида жизнерадостность впервые уступила место раздражению, впрочем практически тотчас же профессионально подавленному. – Но, уверяю вас, даже пребывание здесь в течение нескольких лет не нанесет никакого вреда простым смертным. Если, конечно, не нарушать законов. И одним из них является то, что все торговцы и путешественники должны принести клятву не вредить хозяевам, гостеприимно пустившим их на порог.

– Клянусь, что сам не замышляю по отношению к вам ничего плохого и, по возможности, буду удерживать от нарушения ваших правил своих спутников, до тех пор пока по отношению к нам не проявят агрессию, – буркнул Семен, и лента в его руке неярко мигнула приятным глазу зеленым светом. – Что-нибудь еще?

– Что заявленное вами количество разумных, с которых надлежит взять подушный налог за пересечение наших границ, соответствует действительному, – монотонно начал перечислять таможенник, – что крупных торговых сделок в нашем городе не планируете. Что не собираетесь освобождать рабов, находящихся в ведении благородных родов. И естественно, клятву должны повторить все в вашем отряде. До распоследнего помощника конюха… или кто там среди них самый младший.

– А если мы купим невольников? – уточнила дотошная Шура.

– Ну тогда они станут вашими, – пожал плечами орк-мутант. – И делайте с ними, само собой, что захотите. Хоть в жертву приносите, хоть на мясо пускайте, хоть отпускайте на все четыре стороны…

– И часто применяются первые два варианта? – подозрительно уточнила Викаэль, тиская рукоять клинка, по-прежнему сжимаемую в ладони.

– Вот у меня тут есть карты города. – Грант полез в другой кармашек и извлек из него несколько листов пергамента. – Я могу продать их за золотой каждую. Там отмечены районы и маршруты, в которых гости не рискуют увидеть картины, способные испортить впечатление от нашего города или аппетит. Просто, понимаете, некоторые благородные роды, особенно те, что состоят из огров и троллей, свято блюдут традиции, а поклонникам некоторых культов трудно выживать и открыто проповедовать где-либо, кроме Жленга, но уж тут-то они разворачиваются во всю мощь… В общем, мне самому иногда неохота появляться в некоторых местах, но таковы уж наши порядки, и их не изменить.

– А карты мест, где можно развлечься без всяких ограничений или добыть хороший материал для жертвоприношений, тоже есть? – как бы невзначай осведомилась Шура, одним глазом незаметно подмигивая своей подруге.

– Да, но… – Орк осекся, уже доставая из следующего кармана очередной пергамент. Который был моментально выхвачен у него из рук Викой.

– Беру, – процедила воительница, вкладывая взамен золотой. – Хочется, знаете ли, полностью познакомиться с достопримечательностями вашего милого города.

– М-м-м, – замялся мутант, а потом махнул лапой, на которой еще немного кровил обрезанный палец. – Ваша воля. Но запомните несколько вещей. Первое – нападение на жителя Жленга или его гостя полностью ставит вашу судьбу в зависимость от местного судьи. Учитывая, что вы женщина и, более того, эльфийка, это гарантированное пожизненное рабство, какой бы выкуп ни сулили ваши товарищи.

– Против представителей нашей расы существуют предубеждения? – тут же уточнил Шиноби.

– Нет, – последовал ответ. – Просто женщины народа перворожденных в наших условиях долго не живут, умирают от отравлений эманациями, исходящими от истончения реальности. Или от родов, когда плод подвергся изменениям под влиянием наследственности отца и окружающей среды. Темные еще имеют некоторые шансы прожить десятилетие-другое, но вот светлые… Сейчас такими невольницами могут похвастаться лишь три-четыре аристократа. Так, дальше, напасть на вас тоже права не имеют, но вот вызвать на поединок могут. И упаси вас боги ответить на хоть какую-нибудь фразу, похожую на вызов на дуэль, чем-то, кроме категорического отказа или полного молчания. Тут же, прямо на том же месте, состоится поединок, в котором будет разрешено использовать лишь имеющееся при себе на начало словесной перепалки оружие, и судьба побежденного окажется целиком и полностью в руках того, кому улыбнулась удача. Таков наш древний обычай, и он неоспорим.

– Обратное тоже верно? – кровожадно хмыкнула воительница. – Если я побью какого-нибудь урода, то могу пустить его на шаурму прямо посреди центральной площади, если конфликт состоялся там?

– Не стройте иллюзий, – посоветовал ей мутант. – Я далеко не самый сильный представитель одной из слабейших благородных семей, но даже меня вы своей ковырялкой не убьете. Три сердца, два круга кровообращения, повышенный болевой порог, физическая сила и скорость реакции, в разы превосходящая таковую у обычных орков. По меркам настоящих воинов, цвета нашей нации, жалкий никчемный слабак, годный лишь на то, чтобы водить за ручку чужаков и, по возможности, не давать им пересекаться с истинными владыками Жленга.

– Много болтаешь! – хмыкнула девушка. – Давай сюда свою ленту, клясться будем. А потом гулять!

И тон эльфийки был столь многообещающим, что Семен и Шиноби, не сговариваясь и не применяя магии, почувствовали в ближайшем будущем крупные неприятности и потянулись к колесам «Единорога». Немного побиться о них головой.

– Не понимаю, почему я вас всех не вырубил и в багажном отсеке «Единорога» не припрятал, – устало и раздраженно парой часов позже бурчал себе под нос, но так, чтобы это слышали все, шаман. – Просто уму непостижимо, какого количества проблем можно было бы избежать при таком варианте развития событий.

– На мне одежка производства Миха, – хмыкнула Шура. – Она защищает своего хозяина если и не от всего, так очень от многого. А Вика за попытку такого с ней обращения может и в глаз дать. Да и потом, из этого города мы в конце концов уедем, а тебе еще со мной жить. Ну или составлять компанию Азриэлю в его полупартизанских действиях, направленных против домашнего террора собственной жены.

– Да и вообще, ничего страшного не случилось, – поддакнула ей воительница. – Пока.

Интонация, которую она вложила в последнее слово, заставила и без того мрачного как туча Шиноби насупиться еще больше. У него над головой даже маленькая тучка начала образовываться, в которой что-то едва слышно рокотало и посверкивали миниатюрные молнии. Духи, всюду следовавшие за своими повелителями, подчас понимают их невысказанные желания довольно оригинальным образом, давая почву для множества забавных баек, страшных историй и пошлых анекдотов. Ну или любой возможной комбинации всего вышеперечисленного.

– Ну чего тебе не нравится? – Шура взмахом рукава синей мантии разогнала над головой супруга крохотный шторм. – Сидим. Смотрим на пейзажи. Экскурсовода слушаем, когда он что-то говорить пытается. Вполне цивилизованный отдых.

Четверка сумеречных эльфов воспользовалась предложением бесплатного гида и теперь тряслась в изящной открытой повозке, увлекаемой вперед парой флегматичных лошадей по маршруту, пролегающему, по уверением мутанта, по лучшим районам Жленга. Сам орк сидел на месте кучера и временами выдавал информацию о населении и достопримечательностях. А их хватало, причем весьма разнообразных. Знаки былых побед, одержанных его сородичами, рестораны, способные похвастаться блюдами иных миров, музеи и галереи, под завязку забитые диковинами, резиденции благородных семейств, каждая из которых могла по красоте и монументальности поспорить с дворцом-пирамидой Сумрака, а то и превзойти его. Ну и, разумеется, рынки оружия, ездовых животных, магических предметов и книг, одежды, биржа наемников.

Кони приближали экипаж к месту, которое Серый и Семен предпочли бы не посещать. По крайней мере, с женами. Месту торгов живым и, главное, разумным товаром. Вот только карты, имеющиеся у Викаэли, и ее огромное желание увидеть все собственными глазами сделали невозможным проехать мимо.

Не меньше внимания, чем всевозможные здания и сооружения, заслуживали местные жители, признать которых одной-единственной расой не согласился бы ни один натуралист. И даже при выделении более-менее устойчивых однородных групп гипотетический классификатор испытал бы серьезные затруднения.

Мужчины города Жленга в большинстве своем напоминали кого угодно, только не орков. Зеленым цветом шкуры в равной степени могли похвастаться так же, как синим. Или черным. Иногда хрупкие внутренние органы местных жителей оказывались прикрыты чешуей. Или панцирем. Но тем не менее большинство издалека могло сойти за обычных людей или даже эльфов, покрытых обычной бледно-розовой кожей. На пути сумеречных несколько раз попадались личности характерного сухощавого телосложения, с острыми ушами и врожденной грацией. Правда, у каждой из них под тонкой кожей губ легко угадывались гипертрофированные клыки, искажавшие картинку. Отдельно выделялись гиганты, имевшие в предках огров или троллей и сохранившие узнаваемые черты, несмотря ни на какие мутации, но было их не так уж и много. Каждый десятый примерно, а может, даже и меньше.

Женщины, на взгляд обитателей оставшейся в другом мире пустыни, в большинстве своем принадлежали человеческому роду-племени. Какими-то отклонениями могла похвастаться далеко не каждая. Впрочем, изменения обычно касались какой-нибудь мелочи, вроде цвета волос, вертикального зрачка или излишне длинных когтей на руках. Исключения же, способные вызвать у демона кошмары по ночам, вообще не встречались. Все представительницы прекрасного пола были весьма привлекательными на вид. Версию о том, что аномалии могут быть спрятанными под одеждой, путешественникам пришлось отбросить из-за практически полного отсутствия оной. Местная мода, видимо, рекомендовала привлекать противоположный пол не тряпками, а собой. Привычной одеждой обитательниц города Жленга являлось подобие кожаной мини-юбки, заканчивающейся в районе верхней трети бедра, и короткая, не доходящая до пояса на добрую ладонь жилетка без рукавов. Декольтированная. Встречались также юбки из тонких нитей, скрепленных между собой лишь в районе пояса и потому абсолютно ничего не скрывающих, накидки, по степени прозрачности не уступающие чистейшему стеклу и обтягивающие, словно литая резина, рубашки из непонятного черного материала, резко контрастирующего со светлой кожей. Индивидуальные модели, видимо пошитые на заказ, целомудрием также не отличались. В общем, дамы производили впечатление скорее раздетых, чем одетых.

– Аура здешняя мне не по вкусу, – буркнул эльф. – В ней слишком много силы, недоброй силы, темной. А также негативных эманаций и чар, буквально вросших в местность и ставших нерушимыми. И они вовсе не ограничиваются самоочищением улиц, частичным подавлением сил зашедших в чужие владения магов или сдерживанием спрятанных под брусчаткой мостовой монстров, храп которых пробивается даже сквозь защитные барьеры. Какое-то гадское воздействие, настолько тонкое, что находится практически за пределами моей чувствительности, оказывается даже на нашу с Сергеем физиологию! И цензурными словами его эффект описать сложно. Грант, ты ничего не хочешь нам рассказать по этому поводу?

– М-да, вы великий шаман, раз уловили это. – Немного пожевав губами, мутант все-таки решил расколоться. – В общем, это не совсем заклинание, скорее уж, благословение или проклятие, с какой стороны посмотреть…

– Божественный привкус я ощущаю четко, – бросил разозленный Шиноби, и тень его, отбрасываемая на повозку, сжала кулаки и даже гневно потрясла ими над головой. Хотя руки эльфа спокойно лежали на коленях, и только немного побелевшие пальцы выдавали его напряжение. – Но он состоит из многих оттенков силы, преимущественно темных. И если ты сейчас же быстро и внятно не объяснишь, почему эта гадость бьет в прямом смысле ниже пояса, то я начну буйствовать. А вернувшись на родину, та-а-а-кие слухи про ваш гадюшник распущу…

– Когда основатели Жленга стали привлекать в свои дома женщин из чужих краев, начались споры между воинами и даже вождями, – быстро проговорил мутант. – Ссоры, раздоры, похищения пленниц, взаимные нелюбовь и недоверие, подчас переходящие в ненависть между представителями народа, обязанного стать единым. Пролилась кровь. Понимая, что дальше будет только хуже, те, кто вел народ за собой, стали искать способ одолеть беду. Высказывались даже идеи убраться с места, способного наделить новорожденных великой силой, но, к счастью, нашелся иной вариант.

– Ваши рабы с этим тезисом явно бы не согласились, – хмыкнула Шура.

– Небожители из тех, что особо почитаются моим народом, по просьбе старейших и мудрейших шаманов сделали так, что проблема исчезла, – продолжал орк. – Пока на их алтари кладут жертв, сам мир следит, чтобы на наших землях мужчине просто не было смысла нарушать законы, добывая не принадлежащих ему женщин.

– Все, я понял, чего делает эта пакость, – перебил его Шиноби. – И лучше всего результат подобного локального божественного вмешательства описывает фраза: «Ничего ты не захочешь, а захочешь, так не сможешь».

– Брр! – передернуло Серого, до того момента не проронившего ни слова. – То-то я думаю, чего это по городу столько выразительно раздетых дам шляется, а у меня на них ну никакой реакции, кроме чисто эстетического удовольствия.

– Кобель! – тут же всколыхнулась Вика. – Интересно, Мих этот эффект у нас дома повторить сможет?

– Не станет и пытаться, – фыркнула Шура. – Из чисто мужской солидарности и потому что в противном случае будет растерзан ордой озверевших фанатиков, несмотря на всю свою магию и припрятанные в подлокотниках трона пулеметы. Для большинства представителей так называемого сильного пола угроза потерять потенцию страшнее, чем риск лишиться души.

– Примерно такая реакция будет у любого самца, если он позарится на чужую самку, – продолжал распинаться Шиноби. – Гм. Похоже, спектр действия данного проклятия весьма широк. У вас что, даже мыши для продолжения рода вынуждены образовывать устойчивые семейные пары, где один грызун обязан узнавать в лицо предполагаемую мать его детей? Кошмар! Нет, ну это просто кошмар!

– Ты права, – со вздохом согласилась с подругой воительница. – Кобели. За каждой юбкой готовы волочиться и искренне возмущаются, когда появляются преграды в этом нелегком деле. Куда глаза скосил, образина? А ну быстро отвел их от той девки нетяжелого поведения и отсутствующих моральных устоев, что облокотилась на стенку и приманивает мужиков оттопыренной пятой точкой!

– Да где ты здесь хоть одну юбку нашла? – пробурчал себе под нос Серый, с некоторым трудом отводя взгляд от притягивающего его зрелища. – Не носит их тут никто. Либо штаны, либо пара лоскутков, либо вообще без всего по улицам ходят.

– Ну не скажи, – покачал головой Шиноби и указал куда-то пальцем. – Вон вполне себе нормальная юбка. Даже без разрезов до пояса. Непрозрачная. И к тому же не обтягивает, как перчатка. В общем, на фоне здешних фасонов полное убожество, а значит, ее обладательница, скорее всего, такая же туристка, как и мы.

– Или местная, но не рабыня, – не согласилась с ним Викаэль. – Не думаешь же ты, что представительницы этих, как их, благородных семейств тоже разгуливают в виде, которого может застесняться опытная стриптизерша? Какой аристократ позволит своим женам, дочерям, сестрам или матерям светить голыми ляжками?

– Себя на пляже вспомни, – посоветовал ей Семен. – И вообще, одежда – это итог борьбы между климатом, моралью и желанием ходить голым. Если учесть местные условия, нет ничего странного, что в городе, где магией контролируется либидо, а не только какая-то там погода, вполне мог войти в обиход и стиль, приветствующий ее полный минимализм. Да и чего мы спорим? Есть гид, который легко ответит на наши вопросы.

– Вообще-то прав уважаемый шаман, – осторожно заметил орк. – Это приезжая. А на улицах невольницы, конечно, есть, но их мало. В основном это горожанки. Лишь те рабы, что пользуются абсолютным доверием хозяев, допускаются туда, где могут попробовать скрыться из Жленга, да и из нашего мира вообще, договорившись с каким-нибудь путешественником.

– А следящие чары? – удивилась Шура.

– В городе, находящемся у истончения реальности, полном разнообразных живых аномалий и торговцев, продающих и покупающих мыслимые и немыслимые товары, включая тех же невольников и артефакты? – хмыкнул Шиноби. – Да сложности у них должны быть такие, что даже боги крякнут от натуги, поддерживая подобное волшебство. Гораздо рациональнее и дешевле вокруг каждого дома размещать чары, не выпускающие за городские пределы без разрешения или врубающие сигнал тревоги в случае побега.

– Но вокруг нет ни одной старухи. – Шура крутила головой так, что, казалось, ее шея должна вот-вот захрустеть и лопнуть от натуги. – Да и дам в возрасте, приближающемся к пожилому, незаметно!

– Дай угадаю… если невольница теряет красоту, ее отправляют на алтарь кого-то из богов, – мрачно пробормотал Сергей. – Ведь так, Грант?

– Нет, – прорычал мутант, который под влиянием общения с сумеречными все больше и больше терял лоск цивилизованности, возвращаясь к привычному для всех представителей расы орков образу туповатого вспыльчивого громилы. – Свои жизни во славу богов отдают лишь те, кто провинился перед хозяевами! А на пребывание в городе женщин, вышедших из детородного возраста и лишившихся привлекательности, введен налог. Потому их либо стараются омолодить посредством искусства шаманов, либо отправляют в провинциальные владения, либо продают менее разборчивым вассальным племенам! Тпру! Тормози, тупая скотина! Мы приехали, о достопочтимые гости. Дальше только пешком!

– Учитывая, какая в Жленге аура, готов поставить сотню золотых монет против дырявого медного гроша, что, как только у невольниц появляются первые морщины или оплывает фигура, они тут же кругом виноваты, – пробормотал себе под нос Шиноби, спрыгивая из повозки на мостовую. – Шура, дай сюда руку. Серый, а ты Вику держи как можно крепче. Теперь уже и у меня начинается острый приступ плохих предчувствий. Здесь смердит злом!

Рынок рабов огораживала невысокая, чуть выше человеческого роста, стена, в которой были устроены ворота, больше напоминающие калиточку. Стоило эльфам шагнуть в нее и миновать некую невидимую границу, как даже Сергей, по общему мнению самый бесталанный из них в плане склонности к магическим искусствам, поежился из-за недобрых взглядов, обшаривших его с ног до головы. Причем вряд ли незримых наблюдателей интересовали тела перворожденных, куда больший интерес могли вызвать души выходцев из Сумеречного леса.

– Мертвые шаманы, вернее, их души. – Шиноби, опознавший явление, с которым столкнулся, выглядел изрядно удивленным. – Старые. Нет, даже не так, древние. Странно. Я думал, подобные мне редко остаются после физической гибели в привычных смертным планам реальности. Их либо должно держать на одном месте сильное подчиняющее заклятие, обязательно имеющее в своем составе ритуальные компоненты и периодические жертвоприношения, либо нечто воистину интересное. Такое интересное, что можно бросить и отложить исследование мира духов изнутри на тысячелетие-другое.

– Тут явно первый случай, – решила Шура, медленно зеленея и прижимая ко рту руку в перчатке, явно изготовленной из того же материала, который пошел на ее мантию, чтобы удержать рванувшийся оттуда наружу завтрак. – Смотрите!

Прямо перед входом на рынок находился свободный пятачок, приблизиться к которому без внутреннего протеста решился бы разве что гриф-падальщик. Несколько тел, разорванных на куски какой-то невидимой силой, были окружены невысоким бортиком, не позволяя растечься выплеснувшейся из трупов крови. Точное число погибших можно было установить лишь приблизительно. Впрочем, среди ошметков лежало несколько голов, их лица сохраняли гримасы чудовищной боли. Четыре женских, одна детская, почти лишенная скальпа и потому трудноопознаваемая в гендерном плане, и одна мужская. Содранная кожа лежала поверх кургана вырванных внутренностей, который сложил кто-то, явно не чуждый чудовищной эстетике, поскольку в окружающий пейзаж он вписывался очень гармонично. Прикрытые навесами длинные ряды, где находились разнообразные существа, преимущественно прекрасного пола, на фоне ужасающего зрелища просто терялись, выглядели чем-то несущественным. А потому детали быта невольников и невольниц временно оставались для сумеречных загадкой.

– Перед смертью их пытал некто, наделенный острыми когтями, не менее грозными зубами и, что самое страшное, разумом. – Викаэль проявила стойкость, достойную истинной воительницы. Впрочем, ей случалось бывать в центре рукопашной двух армий, а потому напугать девушку не проявляющими агрессивность покойниками – это надо было очень постараться. – Посмотрите, характерные следы от челюстей расположены на одном и том же месте, словно по линейке отмеряли.

– Бросьте, ну что вы. – Голос, в котором явно слышалось рычание, заставил эльфов вздрогнуть. То, что раньше выглядело кучей кишок, оказалось вполне себе живым существом, перемазанным в чужих внутренностях настолько, что опознать его сразу не смог бы и лучший ясновидящий мира, подрабатывающий на нелегкой стезе следопыта. – Никаких инструментов, о моя прекрасная юная леди, только собственный опыт и богатая практика.

– Оборотень, – еле слышно пробормотала Вика, отступая от мохнатого чудовища, не имеющего на себе ни клочка одежды. Клинок в руке девушки был направлен на скалящегося в ее сторону существа, но вряд ли бы сумел причинить ему тяжелые повреждения с одного удара. А второго в поединке с подобным противником эльфийке нанести уже не удалось бы.

– Не совсем, – покачал головой шаман, выглядевший сейчас, как объемная тень. Любые когти, пусть даже они принадлежали бы самой страшной твари из плоти и крови во всех известных и неизвестных сумеречным мирах, просто не смогли бы сейчас достать его, поскольку говорящий с духами выпал из привычной для смертных реальности. Ну исключая, возможно, природное вооружение демона не из низших или аналогичного ему по способностям монстра. – Он слишком крупный для обычного вервольфа. Килограммов двести, а то и двести пятьдесят. Плюс то, что стоящий за нашими спинами Грант негромко смеется в кулак, явно не опасаясь за собственную жизнь, хотя на этом чудовище нет ни физических, ни магических ошейников. Перед нами мутант. Впрочем, судя по внешности, оборотнем был как минимум один из родителей. А второй то ли огр, то ли тролль.

– Тренслед из благородного семейства Ацураке. – Монстр отвесил галантный поклон, и с его шерсти упал чей-то глаз, вырванный с корнем. – Ношу титул наказующего рабов в этом чудном месте. А вы, я смотрю, гости? Хотите кого-то купить? Или, быть может, продать? За вот эту милую девочку, что думает, будто железка в ее руке способна здесь кого-то напугать, пожалуй, без всякого торга выложу восемьсот полновесных золотых монет. Светлые эльфийки так редко попадают к нам на торги и еще реже умудряются сбежать так далеко, чтобы стать моей добычей… Прошу прощения, сейчас вернусь, долг зовет и ужин тоже.

И монстр взмыл в воздух прыжком, больше похожим на полет. Сергей повис на руке своей супруги, сбивая ей прицел и фиксируя по мере сил ее пальцы подальше от спускового курка.

– Стой, дура! – прорычал он не хуже стремительно удаляющегося чудовища. – Забыла, какие здесь законы? Это же явная провокация!

– Провокация начнется, когда этот урод вернется с жертвой и начнет ее жрать на наших глазах, – буркнул Шиноби. – Эх… надо было все-таки взять отделение десанта, а я, дурак, поддался на ваши уговоры.

– Если бы ты с нами не согласился, то был бы идиотом, – только и сказал ему Серый, отпуская жену. – Как, скажи на милость, контролировать десяток, а то и больше рыл, привыкших сначала стрелять, потом бить боевой магией и лишь затем разбираться, а чего, собственно, это такое было. Тут с одной-то еле справиться удалось.

– Я спокойна, абсолютно. – Голос Вики дрожал от злобы, и понять, что девушка врет, не смог бы лишь глухой на оба уха. – Грант! Путеводитель генетически нестабильный! Ты специально подобрал маршрут так, чтобы мы прошли мимо этого… этого…

– Все пути на рынок рабов ведут мимо постов, где находятся наказующие рабов, – гордо ответил мутант. – Картина неотвратимого наказания снижает попытки невольников бежать или сопротивляться хозяевам. Ваше предположение о провокации оскорбительно! Давайте пройдем до других ворот, и, уверен, там повторится точно такая же картина, разве что с небольшими исключениями. К примеру, на западе от нас должна дежурить леди Анако, предпочитающая жарить непокорных живьем и поглощать их молодость вместе с плотью, а к востоку находится прекрасный каменный сад, в котором представители благородной семьи Цикхаре изготавливают в день по пять-шесть статуй из тех, кто вызвал неудовольствие хозяев и гостей Жленга!

– Черт! – внезапно выругалась Шура. – Возвращается, волкокузнечик, причем, похоже, с добычей! Не успели уйти.

– Не бойтесь, – с какой-то мрачной интонацией пообещал гид сумеречных эльфов. – Кровью вас не забрызгает. Здесь работают профессионалы.

– А вот и мы, – обрадовал оборотень, приземляясь в ограниченный бортиком круг после прыжка на высоту в два человеческих роста, позволившего ему преодолеть расстояние примерно в двадцать шагов.

Поначалу эльфы разглядеть его добычу не смогли.

– Черт побери, да это же девочка, – пробормотал Серый. – Маленькая девочка!

– Угу. – Мутант перехватил тихо пискнувшую от ужаса добычу когтистой лапой и, подняв к глазам, внимательно ее осмотрел. Ребенок лет десяти от роду, судя по всему, человеческой расы, был одет в застегнутый на все пуговицы голубенький халат скромного покроя, перепачканный кровью. – Везет мне на них сегодня. Уже вторая паршивка камешком в своего господина кидаться осмелилась. И ведь попала в отличие от вон той.

– Слушай ты, педофил мохнатый! – взорвалась Вика после кивка монстра в сторону детской головки, лишенной скальпа. – А ну оставь ее, пока из тебя коврик не сделали!

– Увы, леди, – ощерился в улыбке, напоминающей оскал, оборотень. Девочка при виде частокола клыков в непосредственной близости от себя закатила глаза и, кажется, лишилась сознания. По халату ее ниже пояса начало расплываться подозрительное темное пятно. – Но правила нужно соблюдать, а провинившихся следует наказывать. Вы думаете, мне это доставляет удовольствие? Да ничуть! Такая малявка об искусстве любви и думать-то еще не начала и пытаться отсрочить смерть, развлекая наказующего рабов, просто не сможет.

Не прерывая своей речи, монстр разжал лапу и отпустил малышку. Но поймал ее. На выпущенное из пальцев природное оружие свободной конечности. Девочка тут же пришла в себя и слабо вскрикнула, вероятно даже не сумев осознать весь ужас своего положения. А чудовище начало шевелить кистью. Сначала медленно, затем все быстрее и быстрее.

– Кхах! – Шиноби выдохнул из распахнутого в крике рта плотный комок теней, окутавший беззвучно рванувшуюся вперед Вику и парализовавший ее. Тело воительницы с глухим стуком ударилось о бортик, огораживающий место чудовищной расправы, а выхваченный из ножен меч прочертил в земле тонкую, но глубокую полосу. Серый немедленно кинулся поднимать Викаэль, на всякий случай выставив в сторону чудовища пистолет.

– На нападение не тянет, – решил Тренслед из благородного семейства Ацураке, вытирая трупиком свою шерсть, словно купальщик полотенцем. – Печально. Что ж, дорогие гости города Жленга, пойдете смотреть невольников или еще поболтаем? Смена у меня до ночи будет, время есть.

Девочка упала вниз, к останкам тех, кого, вероятно, практически так же растерзало это на редкость «цивилизованное» чудовище.

– По-го-во-рим, – по слогам процедила Шура, разжимая руки, стиснутые в кулаки. Если бы не перчатки, то ее маникюр наверняка оставил бы кровоточащие раны на ладонях. – Грант! Если я тебе прямо сейчас по морде дам за то, что не предупредил о подобном, проявив вопиющий непрофессионализм, какие будут последствия?

– Крупный штраф, – хмыкнул мутант и начал медленно сдвигаться к калитке. – Так понимаю, в услугах проводника по достопримечательностям больше нет нужды?

– Исчезни, – пробормотал повернувшийся к нему Шиноби, а когда эльф отвел взор от стремительно покидающего жуткое место аборигена, то обнаружил свою супругу стоящей напротив оборотня и смотрящей ему прямо в глаза.

– Чайку? – услужливо предложил монстр. – У меня хороший, по семейному рецепту. С мясом.

– В вашем… – девушка на мгновение запнулась, видимо подбирая подходящий эпитет, но, похоже, ее словарный запас оказался слишком скуден для адекватной оценки обстановки, поэтому продолжение не содержало в себе ни единого нецензурного слова, – городе, если этот голубой дикобраз нам не соврал, очень любят устраивать дуэли, в которой победитель получает все. В том числе и с приезжими. Ведь так?

– Ну как сказать, – задумался монстр. – В общем, все верно. Это очень древний и уважаемый обычай. И мне он очень нравится. Хотите проверить, насколько благосклонна будет удача?

Семен попытался повторить свой трюк с выдохом, но его чары бессильно соскользнули по девушке, не заставив ее даже поморщиться.

– Вырубай ее голой физикой, – только и сказал Сергей, поднимая за ствол ружье, словно дубину, и занося его над головой. – Против тряпок, изготовленных Михом в индивидуальном порядке, магия не катит.

– Предлагаю пари. – Голос эльфийки был сух и деловит. – Если ты найдешь что-нибудь, равноценное мне, устроим поединок. Ну вот чисто так, развлечения и чести ради.

Приклад оружия, уже почти коснувшегося затылка жительницы Сумеречного леса, был раздроблен в щепу молниеносным ударом когтистой лапы. Семена, прыгнувшего к ее шее с удавкой, отпихнули могучим плечом, в результате чего супруг, рискующий в скором времени стать вдовцом, полетел на землю.

– Принимаю! – Восторженный полурык-полурев заставил, вероятно, весь рынок рабов присесть от испуга. – Во имя предков мы сойдемся в схватке!

– Свидетельствуем! – громыхнули внезапно материализовавшиеся в воздухе иллюзии полудюжины мутантов, по сравнению с которыми Тренслед и Грант были вполне себе нормальными людьми, ну или там орками. Во всяком случае, количество глаз, голов и конечностей у них соответствовало среднестатистическим нормам, а прочими деталями на фоне чудовищных аномалий, имеющихся у появившихся фантомов, можно было просто пренебречь.

– Это кто? – скосила глаза на них эльфийка. – И что ты ставишь в заклад? Иначе условия нашей сделки будут недействительными. Хотя, конечно, если у тебя совсем нет чести, про эту незначительную подробность можешь и забыть.

– Я тебя выпорю, – пообещал своей супруге Шиноби, оглядываясь и явно оценивая опасность новых противников. – Черт! Их слишком много! Шура, сидеть ты неделю не сможешь! И никакое исцеление с обезболиванием не помогут.

– Шаманы стражи, находящиеся на дежурстве, – небрежно отмахнулся оборотень. – Не обращай внимания, это их работа – быть секундантами на таких поединках. С меня… с меня…

– Не мелочись, племяш, – посоветовал ему некто практически шарообразной формы и при этом имеющий пасть, куда можно было без усилий запихнуть средних размеров комод. Миниатюрные и, похоже, рудиментарные ручки и ножки явно не могли носить подобное существо. Да и вряд ли вообще имели какое-то практическое назначение. – Светлая эльфийка стоит многого, тем более что платить и не придется. Только не сожри ее по привычке! Или хотя бы не расчленяй труп, мне она и в таком виде сгодится.

– Две тысячи монет, – решил оборотень, расплываясь в оскале. – А теперь, девка…

И, не докончив фразы, прыгнул. В то же мгновение произошло еще три события. Вспыхнул темно-серым цветом магический барьер, отделивший девушку, стоящую у края каменного круга, от ее спутников, вокруг головы эльфийки появился выскочивший из высокого воротника прозрачный щиток полусферической формы, а маленький пистоль, который, как оказалось, она прятала в руке, выстрелил практически в упор настоящим фонтаном пламени и картечи. Впрочем, даже сработай он чуть медленнее, это бы не многое изменило. Монстр, работавший наказующим рабов, не собирался бить свою потенциальную собственность по лицу. И подыхать от пары десятков пробоин в груди не планировал. Во всяком случае, пока. Его лапы сомкнулись на поясе эльфийки и, словно утратив имеющиеся там кости, внезапно удлинились во много раз и начали опутывать ее кольцами, будто два удава, решившие устроить слаженную охоту на одинокую жертву.

– Зря ты полезла на рожон, крошка, – хмыкнул мутант. – Глупо связываться с противником, не зная его сильных сторон. Я из благородного семейства Ацураке, а мы славны именно тем, что в битве наше тело может меняться в удобную для нас сторону. Плюс кровь оборотня, текущая в жилах, дает мне возможность без особого труда пережить большинство ранений, способных стать смертельными для любого смертного. Та штука, спрятанная в ладони, была неплоха, она причинила сильную боль… но и только. А теперь, дрянь, тебе пора привыкать к новой жизни, рабской. Проклятие! Как снимается это платье?

– Вот идиот-то. – Улыбка девушки была ничуть не менее хищной и самоуверенной, чем оскал празднующего победу оборотня. – Ты правда думаешь, что имеющая в голове хоть каплю мозгов хрупкая эльфийская дева пойдет на такое клыкасто-когтистое манто, пока еще бегающее и дышащее, с одним пистолетиком?

Ее руки, рывком порвав опутывавшие их конечности, легли завопившему от боли мутанту на плечи.

– Не можешь просочиться сквозь пальцы, как медуза, да, песик? – хищно улыбнулась Шура, сжимая пальцы, из-под которых немедленно толчками стала проступать кровь. – К твоему сведению, моя одежда – это никакое не платье. Это экзоскелет!

Пасть жителя города Жленга рванулась вперед, и клыки заскрежетали по прозрачному щитку, оставляя на нем потеки слюны, но ни одной царапины.

– Опытный экземпляр, – просветила своего противника сумеречная, не проявившая ни малейших признаков беспокойства. – Эксклюзивный. Сделанный учеником самого Келеэля под параметры одного-единственного лица, способного носить подобный шедевр! О, я вижу, ваши шаманы-стражники вздрогнули. Правильно сделали. Этот старый остроухий многотысячелетний пень, пожалуй, может разрушителем миров устроиться, если скучно вечность коротать будет. И воспитанники, которых очень мало, сейчас всего двое, ему под стать.

Шура прервала захват, вырвав остатки верхних конечностей чудовища с корнем, и начала просто избивать оборотня, из ран которого с каждым ударом выплескивались новые струи крови.

– Тридцатикратное увеличение мускульной силы! – Богатырская оплеуха вывихнула монстру челюсть. – Встроенная цепная пила! – Кончик носа твари, срезанный завибрировавшим участком рукава магического доспеха, напоминающего мантию, отлетел вниз, в кучу человеческих, хотя, возможно, не только человеческих, останков. – Электромагнитное орудие! – Левая нога представителя благородного семейства города, живущего межмировой торговлей, просто испарилась, попав под нечто вроде темной полосы, сорвавшейся с другой конечности девушки. – Размеры каждого снаряда миниатюрны, но тем легче духам, живущим в моей броне, их разгонять по направляющим, а полного боезапаса хватит, чтобы из одинокой скалы вытесать статую титана в полный рост! Огнемет! – Шура повернулась к недавно еще грозному врагу спиной, и из засветившегося на синей ткани рисунка магической печати, расположенного на ягодицах, вперед рванула струя неистового пламени. К счастью для себя, как раз в это мгновение неудачливый претендент на владение эльфийкой потерял равновесие и упал. Иначе одним испугом точно бы не отделался. Во всяком случае, камень бортика, который слегка мазнуло бушующей стихией, потек. – Расположил его, конечно, Мих так, что прибить паразита хочется, но дать втык не сильно нуждающемуся в физическом теле индивидууму, вдобавок и так пришибленному своими играми с астралом на всю голову, увы, идея трудноосуществимая.

– Стой! – прохрипел наказующий рабов, несмотря на раны, моментально убившие бы любое другое живое существо, остающийся в сознании и даже пытающийся уползти подальше от противницы. – Хватит! Я сдаюсь! Ты победила! Выкуп! Мои родичи заплатят выкуп!

– К этому вопросу мы еще вернемся, – пообещала ему Шура, вновь поворачиваясь к оборотню лицом. – Но только после того, как я ногой выбью тебе все зубы. Вот только в ротовую полость она попадет через задний проход!!!

– Отвернись! – Шиноби дернул Серого за руку. – И Вику разверни. Шуру я, конечно, выпорю, как обещал, но сейчас она слов на ветер бросать не будет.

И сумеречный эльф с интересом начал рассматривать проекции мутантов-шаманов, стараясь отвлечься от воя оборотня, предаваемого крайне мучительной при его-то живучести и позорной смерти.