– А-а-а! – со смесью азарта и ужаса кричал кочевник, во весь опор скачущий на лошади и сжимающий в руке артефакт, называемый эльфами зажигательной гранатой.

Его противник молчал. Потому как был деревянным.

– Если он не попадет, я вырву ему… – Кайлана запнулась, то ли решив воздержаться от угроз, то ли выбирая самое удобное для этого место, но почти сразу продолжила, видимо придя к какому-то решению, – …волосы!

– О сотник, ты сегодня проявляешь странное миролюбие, – не удержался от того, чтобы съязвить, Каэль.

Довольно быстро воин-маг выяснил, что дроу представляет собой двуногий аналог змеи с выбитыми зубами, неспособный причинить вред любому из подданных Михаэля или гостей его страны иначе, чем защищаясь или по прямому приказу, а потому в словах себя часто не сдерживал. Единственное, чего не понимал бывший житель Древнего леса, – это почему ее продолжает побаиваться ее муж, который и выдал эту страшную, во всяком случае для бывшей жрицы Ллос, тайну.

– Я не хочу этого делать… – Кайлана то ли не поняла насмешки, то ли решила пошутить в ответ. – …Но приходится. Этих бесполезных тупиц у нас осталось слишком мало!

– А-а-а! – Кочевник наконец-то швырнул гранату в деревянного врага. И даже попал. Тяжелый овальный артефакт, сделанный из побега бамбука с наглухо запечатанными концами, заполненный алхимическим содержимым, ударился о чучело и немедленно исчез в легкой вспышке, разбросавшей на расстояние в несколько шагов горючую смесь.

– Молодец! – громко крикнул Каэль. – Сегодня освобождаешься от несения караула! – И тихо добавил: – Тем более я его уже назначил. Кстати, никто не знает, что будет, если враг сумеет помешать духам, которые присматривают за правильной работой гранаты?

– Эффективность уменьшится, – пожал плечами некромант, – но конструкция артефакта такова, что он сработает даже в том случае, если из окружающего пространства вытянут всю свободную магическую энергию, на одних только внутренних запасах. Правда, тогда взрыв будет слабее, осколки или горючая жидкость полетят куда попало, а не в направлении врагов. И пользоваться гранатами надо будет аккуратнее, потому что возможна детонация от более слабых толчков, разрушающих тонкую перемычку между отсеками с солью, заряженной энергией разной полярности. Михаэль такие исследования специально проводил, а потому я знаю, что говорю.

– Интересно, зачем это понадобилось? – пробормотала дроу. – И как он представляет более осторожное обращение с этим оружием? У нас и так шестеро вонючих дикарей выбыли из строя. Жаль, только двое насмерть, остальных пришлось не добивать, а лечить.

– У нас нет столько рабов, сколько развели вы в своих подземельях, – пожал плечами Каэль. – Население долины невелико. И один раз владыка Михаэль армию уже порядочно сократил. Если погибнут эти солдаты, новых придется либо призывать из иных планов, либо поднимать из могил, либо нанимать в землях людей. Зависит от того, что сумеречным покажется легче и дешевле.

Подбодренные успехом собрата, остальные кочевники тоже поскакали к своим мишеням, расположенным на приличном отдалении друг от друга. Близких взрывов оружия сумеречных эльфов поначалу пугались и люди, и кони. Четвероногую скотину владеющие в той или иной степени магией и эмпатией эльфы довольно быстро приучили к громким звукам и вспышкам, отобрав флегматичных, а возможно, и глухих и подслеповатых, но с людьми подобные фокусы без опытного мага разума не проходили. Аборигены пустыни, принесшие присягу, новое воспринимали медленно, неохотно и, лишенные возможности выкинуть внушающие опаску артефакты куда подальше из-за угрозы сурового наказания, норовили все время схватиться за привычные луки и сабли. Притом блестящего владения ни тем ни другим большинство, исключая пару-тройку опытных, продемонстрировать не могло. Возможно, причиной этого были особенности выданного им вооружения.

Всадники в войске сумеречных эльфов в обязательном порядке должны были носить при себе не меньше десяти гранат и по паре пистолетов или ружей. Ударить далеко или прицельно они не могли, но с близкой дистанции пробивали почти любые латы и примитивные защитные заклинания. Гранаты дикари, не раз державшие в руках дротики, бросали далеко и в общем-то почти всегда в цель. Взрыв, как правило, делал разницу, не достигающую и пяти шагов, несущественной. Вот только происходил он не всегда. Чтобы артефакт сработал, требовалось откинуть в сторону пластину на его корпусе, выполненную из все того же бамбука, и повредить начертанную смесью крови и стойких красок руну, защищающую его смертоносное нутро от произвольной активации. Про это солдаты частенько забывали, приравнивая ценность своего оружия к простым камням, которыми даже при попадании в голову, защищенную мало-мальски приличным шлемом, никакого вреда не нанесешь. Кроме того, два несчастных случая, отправивших четырех человек на больничные койки и одного в могилу, правда ненадолго, произошли из-за того, что воины поначалу слишком мешкали с броском. Бывшего пограничника Древнего леса успокаивало только то, что число пострадавших практически полностью пришлось на пехоту, которой командовал некромант, ближайшей же ночью незаметно осквернивший свежую могилу. Асазор вытащил из нее все, представляющее для него интерес, и вернул захоронению первоначальный облик. Чтобы не заметили остальные, он даже не стал делать из свежего покойника слугу, а хитро рассредоточил его части среди своих вещей. Каэль об этом узнал лишь потому, что из-за врожденного недоверия к темным эльфам следил за дроу, по какой-то причине помогавшей супругу в работе.

С пистолетами и ружьями была другая проблема. После каждого выстрела особую камеру, куда насыпался напитанный силой света мелко толченный уголь, смешивающийся с точно таким же древесным остатком, выглядевшим так, будто его из планов мрака принесли, требовалось тщательно прочищать перед закладкой следующего заряда. А то оставшиеся крупинки разнополярных сил вступали во взаимодействие со своими антагонистами, и происходила преждевременная активация артефакта, пусть и не слишком мощная. Если мелкий каменный щебень или иные снаряды, не набравшие смертоносной пробивной силы, летели в никуда, это еще полбеды. А вот при попадании в лошадь, воина или даже самого стрелка приходилось звать либо целителей, либо некроманта. Именно так погиб один из солдат Каэля, заряжавший ствол перед своим лицом, но пренебрегший тщательным уходом за собственным оружием. Выстрел, произошедший из-за пары забытых в особой камере частичек, не оторвал ему голову, как должен был, но вогнал в нее несколько осколков, проникнувших, как установил Асазор, аж до задней стенки черепа и срикошетивших об нее.

Но в общем и целом успехи, по мнению воина-мага, были неоспоримы. Пусть и с трудом, но назначенные сумеречными эльфами командиры смогли навязать подчиненным некое подобие дисциплины, которую даже разыгравшиеся трагедии не слишком поколебали. Правда, произошло это благодаря не личным качествам, а разрозненности и неприязни, которые люди, происходящие едва ли не из десятка племен, питали друг к другу.

Некромант тоже не оплошал. Пехота, набранная в основном из бывших рабов, более-менее стройно маршировала, палила в направлении мишеней и пугалась примитивных иллюзий различных чудовищ, насылаемых чародеем. Обязательным снаряжением для них служила пара гранат, по одной разрывной и зажигательной, ружье, ростовой щит и лопата с остро заточенным железным лезвием. Сначала, правда, вместо последних предполагалось дать людям обычные мечи и сабли, но периодически навещавший Черное озеро Михаэль увидел, как некромант заставляет их копать котлован для еще парочки зданий, предусмотренных проектом крепости, пробормотал себе под нос странное слово «стройбат» и исчез, прервав инспекцию. Появился измотанный, но довольный, как расставшийся с девственностью подросток, высший маг только на следующий день, причем не с пустыми руками. Увидев то, что он раздает бойцам, Каэль окончательно утвердился во мнении, что этого эльфа с архимагом Келеэлем, всемирно известным своими странностями, связывают не только дружеские отношения. Полсотни лопат на коротких, едва ли с руку длиной, древках, светлеющих свежеструганой древесиной, были, несомненно, артефактами. Причем боевыми. Остро заточенные края, укрепленные наполненными просто чудовищной силы рунами, могли без особого труда рубить и резать плоть, защищенную не слишком качественными доспехами. И другой кандидатуры, подходящей на роль их создателя, кроме шамана, не нашлось. Пусть магические вещи не отличались изяществом и сложностью, зато их оказалось много, и они полностью выдавали сумасшествие говорящего с духами. Ибо нормальному существу идея вооружить войско вместо волшебного оружия волшебным инструментом для земляных работ в голову не придет.

– Между прочим, – сказал тогда шаман Каэлю, который, очевидно, плохо спрятал свои мысли, хоть и пытался изо всех сил, – у меня на родине считают, что гении и безумцы суть одно и то же. Просто первые сошли с ума в правильном направлении.

– Ты в нем явно далеко сумел прошагать. – Кайлана, наблюдающая за вручением артефактных лопат, тоже пребывала в шоковом состоянии, которое, впрочем, и не думала маскировать. – После такого уже боюсь спрашивать, чего же дальше-то будет.

– Ну и не спрашивай, – разрешил ей шаман. – Я сам скажу. Через четыре дня у вас первая тренировка с опасным живым противником. Движущиеся мишени в достаточном количестве сделать не успел, так что придется тренироваться в условиях, приближенных к боевым.

Определенный говорящим с духами срок истекал на следующие сутки, и армия из сотни человек, вооруженных волшебным оружием, и нескольких эльфов ждала его с плохо скрываемой тревогой.

В назначенный день портал, ведущий в Сумрак, открылся, и оттуда появилась колонна странных существ, печатающих шаг с четкостью заслуженных легионеров. Очертания одних походили на человеческие, вот только сделаны были эти существа из спрессованного песка. Другие напоминали помесь морского спрута с бамбуковым кустом. Собравшиеся вместе дроу, некромант и эльфийский воин-маг на их появление отреагировали по-разному.

– Боевые големы, – во всеуслышание констатировал Каэль и помрачнел, мысленно прощаясь с должностью полусотника. – Они же порвут наш отряд в клочья.

– Да нет, – как ни странно, успокоил его не кто иной, как вождь кочевников, ставший заместителем бывшего жителя Древнего леса. – Это не солдаты, а рабы. Они одно время работали на благоустройстве города, я знаю, видел, потом исчезли. Плохо справлялись, все время рассыпались.

– Средние по силе духи, заключенные в отвратительную по качеству оболочку, – разъяснил ситуацию некромант, который лучше всех знал большинство творений шамана. – Если бы дали им железные или каменные тела, получились бы сносные воины или работники, а так смех один. И ломкие, и капризные, и за свою помощь сил много требуют.

– Михаэля не будет, – сказал подходящий к сгрудившейся у портала группе Шиноби. – У нас чрезвычайно происшествие.

– Какое? – встревожился Асазор, почему-то покосившись на жену.

– Князь Западного леса заявился посреди ночи запить свое горе нашим спиртом, – сквозь зубы процедил чем-то недовольный Семен, – и, поскольку остатками мозгов решил никого не будить, добрался до больницы, выпил пол-литра метанола, после чего свалился, не сумев сотворить заклинание, спасающее от подобных отравлений. Человек бы помер на месте, но эту коронованную личность так просто не убить. И не вылечить. Фамильная сила его рода, оказывается, кроме плюсов имеет и некоторые минусы, которые лично я называю полноценной мутацией организма. Михаэль уже четыре часа без перерыва чертыхается, приводя его полумагический метаболизм в норму. Звать же из дома профессиональных целителей венценосный алкоголик не хочет, ибо стыдно. Так что испытания буду проводить у вас я. Солдаты готовы?

Все, не сговариваясь, посмотрели на два отряда наемников, поступивших на службу к сумеречным эльфам. Кочевники, едва завидев выходящих из портала, которые не могли быть никем иным, кроме как противниками, с которым им придется очень скоро схлестнуться, поголовно вскочили на лошадей и, следуя заранее полученным приказам, рассыпались редкой цепью, готовой как атаковать врага, так и спасаться бегством в разных направлениях. Последний маневр был единственным, который, по мнению Каэля, выходил у них практически идеально. Бывшие же рабы сбились в геометрически правильный квадрат, прикрылись щитами и стали напоминать гномий хирд, вот только вместо длинных копий из-за преграды в виде обитого железом дерева торчали короткие стволы ружей. Первую линию, обращенную к врагу, составляли скелеты, которых некромант при некоторых усилиях и наличии запасных частей мог после схватки и восстановить, если повреждения, которые получат костяки, окажутся не слишком серьезными. Середину построения заняли эльфы, ставшие подданными Кайланы и немного владевшие магией. Предполагалось, что они будут отклонять вражеские стрелы и заклинания.

– Пехоте бы артиллерию какую в центр, что через головы бить может, – просительно сказал Асазор. – И на щиты не привычные руны упрочнения, которые еще в кузне нанесли, а что-нибудь получше. Да и кожаные доспехи неплохо бы заменить на нечто более существенное.

– Минометов две-три штуки завтра привезу, – твердо пообещал Шиноби, – а вот с броней дела обстоят не очень. Трофейная, которую собрали в основном с орков, почти вся такая, не любят они кольчуги и латы. А про магические кольчуги и иже с ними даже и не заикайся, не будет ее для наемников в ближайшие годы. Совокупными усилиями никак не наделаем достаточно доспехов для наездников на скорпионах. Уж больно тонкая работа – не только наложить чары, но и сделать так, чтобы они действовали не все время, постепенно выходя из строя, а только в случае необходимости. Ну что, начинаем?

– Сейчас, – ответила за всех Кайлана. – Только займем места среди своих рабо… людей.

– Ну нет, – вдруг усмехнулся Семен. – Первый раз им придется без командиров справляться. Марш!

Песок и бамбук, получившие способность двигаться благодаря вселенным в них духам, отреагировали на команду эльфа моментально. И если слепленные из самой сути пустыни фигуры начали неумолимой волной надвигаться на противников, то вот оживленные кусты просто вытянули в их сторону руки-ветви, из которых немедленно вырвались снопы пламени и искр. Многократный грохот пронесся над окрестностями, позиция пехоты и всадники скрылись под облачками густого зеленого дыма. Налетевший ветерок отнес некоторую его часть к порталу, заставив тех, кто там находился, сморщить носы. Воняло гадостно, казалось, в настойку на тухлой селедке добавили всевозможные нечистоты и получившееся жуткое месиво подогрели на прогорклом жире.

– Это конец, – обрадовалась Кайлана. – После такого обстрела там не останется никого живого! Почему вы сразу не сказали, что мы собираемся истребить этих дикарей? Я бы помогла собрать их побольше.

– Расслабься, – хмыкнул Семен. – Заряды учебные. Проще говоря, это дымовые шашки. Видишь, как улепетывают? Больные, раненые и мертвые так не могут.

– Угу, – согласился с ним Асазор. – Мои творения могут быть уничтожены, но не напуганы. Если, конечно, за дело не возьмется высший маг. От них всего ожидать можно.

Скелеты действительно остались стоять там, где стояли. Поколебать дух поднятых из могил костяков громкие звуки, яркие вспышки и противные запахи не смогли бы и за всю вечность. А вот люди неслись кто куда и явно не собирались останавливаться. Про магию сумеречных эльфов, уничтожающую целые армии, они были наслышаны все до единого. Пехота, конечно, всадников догнать не могла, но отнюдь не из-за недостатка старания.

– Как же нам их теперь вернуть? – обескураженно спросил Асазор. – Разбегутся ведь по всей пустыне. А то и за ее границы выберутся.

– Ничего, – успокоил его Шиноби, – клятва, которую они давали Михаэлю, быстро развернет их куда надо. Я у него и амулетик специальный прихватил на случай дезертирства отдельных солдат и даже целых отрядов. Как думаете, сочетание из зубной боли на обе челюсти и голосов в голове их за полчаса всех вернет или кто-то подольше протянет?

Семен в своих предположениях ошибся. Самые трусливые, упертые, медлительные или просто заблудившиеся вернулись, подгоняемые причиняемыми невидимыми духами муками, только к следующему утру. Да и то троих недосчитались, причем из числа кочевников. Вряд ли они погибли в родных краях, скорее, смогли отпугнуть слабейших из нематериальных слуг правителя сумеречных эльфов какими-нибудь волшебными предметами. Вторую тренировку в тот день решили не проводить.

– Ничего, – сказал на это Михаэль, который на следующее утро явился лично во главе песчаных и бамбуковых големов. – Пошлем их родам объяснение, что воины сбежали, испугавшись простых пугал, неспособных причинить серьезный вред, и старейшины либо их обратно пинками пригонят, либо новых пришлют.

Во второй раз солдаты, подготовленные к обстрелу, выдержали залп дымовых снарядов, не дрогнув. Немало в этом помогло обещание правителя Сумеречного леса в следующий раз заставить своих знакомых драконов ловить беглецов. Особо в речи, обращенной к паникерам, подчеркивалось, что драконы уже давно и поголовно жалуются на плохую кормежку. Громадных чешуйчатых ящеров, правда, с собой через портал шаман в тот день не привел, но никто не сомневался в легкой осуществимости угроз, щедро раздаваемых эльфом. Лошади кочевников, однако, все равно проявляли недовольство близкими взрывами и вонючим дымом, но их седоки были твердо намерены не допустить паники. Возможность отправиться в прибыльный поход уплывала из их рук, поскольку Михаэлю, по его же собственным словам, трусы нужны не были. А наглости превратить вчерашнее бегство из-за почти безобидных хлопушек и кое-как ковыляющих големов в доблесть или хотя бы хитрый маневр не хватило ни у кого.

Бамбуковые кусты отстреляли весь свой дурно выглядевший и пахнувший боезапас, к слову невеликий, и бодро, хотя и часто спотыкаясь, схватились врукопашную, наметив основной целью квадрат пехоты. Каждый из них выставил вперед одну или две толстые конечности, используемые как импровизированные тупые копья, способные, однако, сломать при точном ударе, особенно с разгона, руку или ногу.

– Двигаются медленнее, чем лошадь, но все же быстрее, чем человек, – задумчиво пробормотал Каэль, сидящий на этот раз в седле и направляющий своих подчиненных. – А насколько они хороши в битве?

Кочевники, повинуясь командам эльфа, метнулись вперед, сжимая в отведенных для броска руках гранаты. Кое-кто раскручивал пращи, позволяющие кидать смертоносные заряды дальше, но таких уникумов было немного. Желающий воспользоваться подобным преимуществом сильно рисковал, ведь оружие могло взорваться раньше, чем отправится в путь к цели. Всадники, растянувшиеся в цепочку, закрутили привычную для себя карусель, вот только вместо луков, по привычке притороченных у седла, взяли в руки куда более совершенное оружие.

Примерно треть гранат, которые метали кочевники, так и не взорвалась, поскольку дети пустыни, распаленные азартом битвы, пусть и тренировочной, все-таки часто забывали про такую маленькую, но очень важную вещь, как детонатор. Парочка впустую громыхнула в воздухе, порядочно не долетев до цели и не причинив никакого вреда никому из солдат.

Ударные волны, смешанные с градом осколков и брызгами пылающей горючей смеси, произвели на бамбуковые создания сильный, с точки зрения Каэля, эффект. К тому же нестройным залпом громыхнула пехота, поддерживая всадников. Разряженные ружья передавались внутрь строя заряжающим, а на смену им приходили готовые к стрельбе боевые артефакты. Вонючий зеленый дым, окутывающий позиции, вряд ли делал солдат более слабыми, но злил их, безусловно. Едва ли не половина оживленных духами растений полегла на песок, потеряв равновесие. Множество конечностей, состоящих из пустотелых и не слишком толстых стеблей, поломалось. Листья облетели. Некоторые големы, собранные из подручных материалов, полыхали, разваливаясь буквально на глазах. Но даже в таком виде духи, не испытывающие страха и не чувствующие боли от материальных ран, вели свои временные оболочки вперед. А за поредевшей, но не остановленной зеленой волной мерно топали, чеканя шаг, состоящие из песка человекообразные.

– В стороны! – скомандовал Каэль, пошедший вместе со своими людьми в контратаку, испепеляя молнией наиболее близко подобравшееся к нему творение шамана, размахивающее ветвями с грацией взбесившегося спрута. – Держим дистанцию!

Почти все кочевники услышали и поняли его приказ, но парочка самых горячих попыталась испробовать на несущихся во весь опор кустах верные сабли. Одного из них моментально выбил из седла выставленный далеко вперед стебель, разломившийся от удара в щепу, но выполнивший свое предназначение. Второй же, попав в окружение, был почти моментально «убит» ударом сзади по голове, который, не оборачиваясь, нанес ему голем, чудом разминувшийся с лошадью, еле успевшей отскочить в сторону. Не будь на воине шлема, смерть его могла бы стать совсем не условной. Впрочем, своим героизмом или глупостью они выиграли время остальным. Духи, управляющие деревянными оболочками, замешкались, будучи вынужденными обходить возникшее на пути препятствие, причинять которому серьезные повреждения шаман запретил накрепко, возможно, даже под угрозой развоплощения.

Всадники на лошадях оторвались от преследователей и, растянув их строй, стали расстреливать врагов из ружей или забрасывать гранатами. По небольшой цели воины промахивались куда чаще, чем по сплошной массе, но тем не менее исход схватки был предрешен. Недостаточно быстрые, хоть и живучие конструкции из бамбука, наполненного магией, разваливались одна за другой, будучи неспособными догнать своих противников. Правда, несколько солдат настолько увлеклись борьбой с выбранными конструктами, что не заметили, как слишком близко к ним подобрались их коллеги, но в целом Каэль считал свои потери, не достигшие и четверти из числа всадников, вполне сносными.

А тем временем более медлительные человекоподобные големы дошагали до пехоты. Выстрелы их проредили несильно, осели кучками песка только штук пять или шесть. Магия, которую применили стоящие в центре обороняющихся эльфы, принесла лучший результат, и примерно десяток наступающих фигур исчезли после удара, нанесенного дроу, объединившей собственные силы с силами своих новых подданных. Земля разверзлась под ногами движимых духами кукол, и они провалились в ее глубины. Кайлана, не по своей воле сменившая статус жрицы Ллос на подчиненную бога гномов, весьма успешно училась владеть новыми способностями. Но остальные чеканящие шаг и не устрашенные потерями шеренги навалились на стену щитов и, поднажав, опрокинули ее. Единственными, кто мог их задержать, оказались скелеты некроманта. Удары же, наносимые простыми людьми, пусть даже сжимающими в руках зачарованные лопаты, были недостаточно сильны, чтобы развалить на части груды ходячего песка. А раны, смертельные для живого существа, те попросту не замечали. Солдаты падали, расшвыриваемые обретшими плотность камня кулаками созданий шамана. В воздухе замелькали гранаты, пущенные в ход солдатами. Большая их часть упала в конце строя атакующих существ, разметав его, но еще парочка зависла прямо над головами людей, и на воинов, что кинули их, излился словно из ниоткуда водопад дурно пахнущей синей жидкости.

– Вы будете наказаны! – прогремел над полем битвы голос Михаэля. – Причем не мной, а собственными сослуживцами. Придурки! Если бы не я, сегодня человек десять пришлось бы хоронить!

Квадрат, образованный пехотинцами, попятился, но продолжал сохранять некое подобие строя. Стрелять по врагам воинам стало сложно, но они сопротивлялись, а не спасались бегством. Покончившая с остатками оживленных бамбуковых кустов кавалерия, ведомая Каэлем, ударила в тыл песчаным созданиям.

«Не стрелять! – прошелестел в голове воина-мага приказ, отданный правителем сумеречных эльфов. – Пули отследить куда сложнее, чем более крупные снаряды. Могу и не успеть кого-нибудь спасти».

– В копья! – отдал своим подчиненным приказ бывший житель Древнего леса, опутывая созданной молнией ближайших к нему големов.

Кочевники не подвели и таранным ударом сократили численность противников примерно вполовину. Груды песка по какой-то причине резко утратили свою живучесть и оседали даже от одной-единственной раны. Остаток странных созданий добили саблями и лопатами, а из трех последних Кайлана, собравшаяся с силами для нового заклинания, просто исторгла управляющих косной материей духов.

– Победа! – радостно кричали те наемники Сумеречного леса, что остались целы и невредимы.

– Проклятье! – стонали те, кому не посчастливилось быть «убитыми» в сражении. – Как больно!

Творения шамана не обрывали жизни своих врагов, но вот сломать им ноги, руки или даже пару ребер могли.

Из портала стали появляться сумеречные эльфы, в большинстве своем женщины. Они со всех ног бежали к раненым с целительными заклинаниями.

– Кажется, владыка Михаэль решил тренировать не только нас, – задумчиво пробормотал Каэль.

«Разумеется, – раздалась усмешка высшего мага в голове бывшего жителя Древнего леса. – Кстати, тех милых песчаных куколок, которые сегодня под конец битвы откровенно поддавались вам, делал вовсе не я. Надо же, в конце-то концов, учить остальных пользоваться возможностями, открывающимися при правильном использовании духов. Ладно, разберись со своими подчиненными, которые неудачливых гранатометчиков, похоже, собираются линчевать, и бегом на разбор полетов».

Наведение дисциплины в полусотне, подчиняющейся эльфу, заняло некоторое время, и потому, когда он попал в разбитый рядом с порталом шатер, в котором всю битву просидел правитель Сумеречного леса, там уже вовсю шло обсуждение выявленных недостатков.

– Нет, Асазор, ты не прав, – спорил Михаэль с некромантом. – Да, согласен, полностью неживое подразделение более боеспособно, чем составленное из простых людей, но оно не устраивает меня по нескольким причинам. Некому будет командовать нежитью – это раз. На сегодняшний день ты – единственный полноценный некромант в стране. Кое у кого есть способности, но нет желания возиться с мертвяками.

– Брезгливость можно изжить, – стоял на своем чародей.

– А нужно ли? Без обид, но тех, кто предпочитает возиться с трупами, не любят не без оснований. И тут вступает в дело причина номер два. Войско, в котором есть отряды, усиленные нежитью, и войско, в котором есть отряды, состоящие из нежити, воспринимаются совсем по-разному. И если первый вариант наши соседи примут, пусть и со скрипом, то вот второй вызовет серьезное напряжение дипломатических отношений.

– Которые у нас пока отсутствуют, – вставила Кайлана, занявшая сторону мужа.

– Одно посольство уже есть, пусть временно пустое, будут и другие, – отмахнулся Михаэль. – Лучше скажи, почему колдовала ты одна, а остальные маги служили лишь живыми батарейками?

– Так эффективнее, – фыркнула дроу. – И потом, они слишком неопытны, поджарили бы еще десяток людишек, не рассчитав своих сил, а кого бы ты винил?

– Тебя, – не стал отрицать шаман. – Но нужно, чтобы каждый представлял из себя самостоятельную боевую единицу. Подтяни своих новых подданных в плетении чар, ты же это умеешь. Курсы, проведенные для сумеречных, потерявших память, показали вполне удовлетворительный результат.

– Ты дал мне полных бездарей! – вспылила бывшая жрица Ллос. – Их легче убить, чем научить чему-то!

– Я в тебя верю, – хмыкнул Михаэль. – К тому же чего-то запредельного не требуется. Просто чем лучше эльфы смогут поддерживать окружающих их бойцов, тем меньше шанс, что до них доберется враг. Или кому-то жить надоело? Когда будет настоящая война, а не учение, только хорошая подготовка и слаженность действий спасут солдат. Не могут метать огненные шары и молнии? Ладно, понимаю. Пусть набивают руку в целительстве, насылают на разум врагов ужасные фантомы, заставляют траву оплетать их ноги или делают землю под чужими сапогами гладкой, как ледяной каток. Вариантов масса. Или я подберу другого командира. Ты же станешь обычной женой некроманта, и тебе больше не придется утруждать себя заботой о подчиненных, а придется беспрекословно помогать мужу в работе, вываривая и полируя кости, а также скрепляя нитками разваливающиеся от старости трупы. Я обещал, что ты будешь главой дома. Ты стала. Но вот сло?ва, что возможность сделать его большим и сильным не передадут кому-то еще, никто не давал. Асазор, уверен, только обрадуется избавлению от лишних проблем.

– А может, не будем ждать? – с надеждой уточнил волшебник, но поймал испепеляющий взгляд супруги, полный лютой ненависти, и предпочел замолкнуть.

– Мне нужно время, – устало вздохнула дроу, которой угроза потери статуса была страшнее, чем обещание мучительной смерти.

– Оно у тебя есть, – согласился шаман. – Но не очень много. Теперь ты, Каэль. Кочевники в следующей непредвиденной ситуации опять драпанут или все же попробуют хотя бы выстрелить? Может, мне лучше заняться выведением боевых химер на основе зайцев? Их прокормить легче, а храбрости примерно столько же. Да и боевые качества, думаю, тоже пострадают несильно. Когда я зачаровывал предназначенную для вырубки в связи с перепланировкой живую стену, то не особо утруждал себя, поскольку первое сражение должно было закончиться победой собранных сил, чтобы к тому же поднять их боевой дух. А в итоге едва слезший с грядок бамбук чуть не разогнал кавалерию по всей пустыне!

– Мои солдаты действительно не собираются ни побеждать, ни умирать, – признал правоту обвинений Каэль и едва ли не впервые в жизни решился поспорить с вышестоящим. Привитые ему с детства правила поведения протестовали против подобного, но разум твердил о необходимости такого поступка. Сумеречные, насколько успел понять бывший житель Древнего леса, не боялись не только совершать ошибки, но и во всеуслышание признавать их. – Но они не трусы. Просто такова стратегия, применяемая их отрядами из поколения в поколение. И сразу изменить ухватки, сложившиеся под влиянием боевого опыта, сложнее, чем научить имеющих дар, но неспособных толком им пользоваться искусству волшебства. Может, у кого-то и получится, но я не знаю, как это сделать. К тому же големы у вас получились слабые только по меркам архимагов. Это не лесть, владыка, а констатация факта. Не боящееся ран и боли существо с хорошей скоростью движения, пусть и не слишком прочное, с легкостью уничтожит одного-двух противников просто потому, что развалится позже, чем нанесет смертельные удары, будучи даже порубленным в щепу.

– Хм… – Михаэль о чем-то глубоко задумался и вдруг вышел из палатки.

– Ты куда? – крикнул вслед правителю Шиноби.

– Следственный эксперимент ставить! – донесся ответ.

Оставшиеся в шатре люди, эльфы и дроу недоуменно переглянулись и решили последовать за главой государства. Тот, впрочем, уже не шагал, а летел, причем довольно быстро, по направлению к месту, где совсем недавно шумела битва наемников и созданных магией существ.

– Что он делает? – удивилась Кайлана.

– Похоже, восстанавливает голема, – ответил ей муж.

Михаэль и правда заставил одну из безжизненных куч бамбуковых стеблей и листьев встрепенуться и подняться на ноги. А затем достал из своей одежды пистолет и разрядил его в стоящую на расстоянии вытянутой руки цель. Перезарядил. Новая вспышка и новый грохот. Затем еще и еще. Оживленный духами, куст раскачивался, но попыток убежать или сопротивляться не предпринимал, даже когда от него летела щепа, выбитая очередной пулей. Окончательно убедившись в практически полной бесполезности своих действий, шаман взмахнул сгустившимся из воздуха слабо светящимся лезвием и буквально развалил собственное создание на две половины, которые немедленно потеряли равновесие и упали. А затем попытались встать, ломая стебли и теряя последнюю листву. Вскоре перед Михаэлем было уже два голема, пусть изрядно меньших размеров и потрепанных, но, несомненно, готовых к бою.

– Мне кажется или что-то пошло не так? – осторожно спросил Шиноби неизвестно кого, увидев, как правитель сумеречных эльфов яростно чешет в затылке.

– Сплюнь! – скомандовала передернувшая плечами Кайлана, сама подавая пример. – Когда в прошлый раз он крупно ошибся в расчетах, пришлось дожидаться Келеэля, чтобы все исправить.

Каэль подумал и последовал рекомендации дроу. Он тоже не горел желанием встречаться с пятитысячелетним архимагом, специализировавшимся на некромантии и демонологии. А о проблеме, которую могла решить лишь подобная личность, даже задумываться не хотел. Если уж дроу при этих воспоминаниях коробит, нормальному эльфу, озабоченному сохранением рассудка, о таких вещах и знать-то не следует.

Михаэль медленно возвращался обратно. Судя по лицу, он был чем-то сильно озадачен.

– Действительно хорошая работа вышла, – бросил он Каэлю. – Лучше, чем ожидал. Семен, пошли! Возвращаемся домой. Хотя нет, стоп, когда целители вернут в строй всех пострадавших?

– Послезавтра, за исключением троих, – ответил Асазор, который, видимо, успел пообщаться с прибывшими из Сумрака эльфами и разувериться в том, что скоро получит свежий материал.

– Тогда послезавтра и будет следующее учение, – кивнул шаман. – Постараюсь смастерить что-нибудь оригинальное. Готовьтесь.

– У меня нехорошие предчувствия, – буркнула Кайлана, глядя вслед уходящим в портал.

– В предсказательницы записалась? – скептически хмыкнул ее супруг.

– Нет, – не замедлилась с ответом дроу. – Но, помнится, мама учила меня гадать по внутренностям рабов. Как думаешь, целители согласятся бесплатно запихнуть кишки какого-нибудь раненого обратно, если я их ненадолго выну?

Каэль не стал слушать окончание их беседы, уверенный в том, что даже если Асазор согласится на подобный эксперимент, то возьмет кого-то из своих людей, и отправился в построенный сумеречными дворец-бастион. Там, в одном из трехкомнатных жилищ, отделенном от общих коридоров хлипкой бамбуковой дверью, его ждала Сариэль. И ее канамот. Бывшая наложница наотрез отказалась расстаться с мягким, пушистым эмпатом, спасшим ей жизнь. Даже то, что из-за него она едва не была уничтожена сумеречными, эльфийку не остановило, возможно, просто потому, что она не помнила момента, когда ее посреди приемного зала схватило чудовищное щупальце. Вероятно, шаман позаботился о том, чтобы никто не мог описать его слугу со странным именем «Робот». Девушка не только скрашивала ночи воина-мага, но и, как могла, пыталась вести хозяйство. Нельзя сказать, чтобы у нее совсем ничего не получалось, но было видно, работать руками она не привыкла. И если поддерживать чистоту и стирать благодаря неограниченным запасам воды, подаваемой по трубам из близлежащей речки, и советам знакомой перворожденной, отданной Кайлане за любовь к дракам, у Сариэль еще получалось, то вот ее кулинарные опыты могли устрашить даже привыкшего к грубой солдатской пище бывшего пограничника. Впрочем, она старалась. Во всяком случае, время его прихода практически каждый раз угадывала верно, просто оглядев с плоской крыши строения окрестности и выяснив, чем занимается сожитель. И еще она упросила воина-мага поучить ее искусству плетения чар, поскольку сильно опасалась Кайлану, которую законы сумеречных вроде как обязывали заниматься со всеми обладающими даром. И Каэль, естественно, согласился. Допустить, чтобы его подруга тесно общалась с дроу, он не мог. Если бы они поссорились, это было бы полбеды, ну а вдруг стали бы подругами? То, чему бывшую рабыню при желании могла научить бывшая жрица Ллос, молодого эльфа серьезно волновало.

– Доброго дня вам, господин, – поприветствовала девушка Каэля, стоя у каменной тумбы, называемой плитой, и помешивая подозрительно пахнущее варево, булькающее в большой и пока единственной кастрюле. Дух огня, заключенный в осколок скалы шаманом, мог нагревать поверхность своего вместилища до весьма значительных температур. Железо вряд ли бы получилось расплавить, но вот вскипятить суп вполне. Пока таких артефактов в бастионе было мало, штук шесть, но полусотник один из них получил. И всерьез задумался об изучении шаманизма. В походах воинам часто приходится довольствоваться холодной пищей из-за боязни привлечь к себе внимание отголоском магии или просто дымом. А вот небольшую пластину, в которой сидит подобная сущность, вражеские наблюдатели смогут заметить, лишь если она им под ноги попадется.

– Ты давно свободная женщина, – хмыкнул Каэль. – А все равно ведешь себя как рабыня.

– Привычка. – Девушка зачерпнула варево ложкой и с задумчивым видом его попробовала. Скривилась. – Пожалуй, сегодня лучше сходить к гарнизонному повару. А это отдать скелетам некроманта, чтобы закопали поглубже.

«Сарказму она от сумеречных эльфов уже научилась, – пришел к неутешительному выводу Каэль и, взяв телекинезом горячую кастрюлю, понес ее вниз, чтобы сначала опустошить, а потом наполнить съедобным содержимым. – И когда только успела? А ведь была не женщина, а практически мечта, слова «нет» не знала. Испортили они ее».

По лестнице навстречу воину-магу двигалась мрачная Кайлана. Очевидно, сегодня ей опять никто не достался на растерзание.

– Посторонись! – скомандовал полусотник главе дома. – Обварить могу! – «И меня тоже испортили», – с улыбкой констатировал бывший житель Древнего леса, заставивший своего непосредственного командира вжаться в стену, спасаясь от ведерной емкости с бурлящей жижей.