Глава 16
Как и следовало ожидать, я провела большую часть Дня благодарения бродя по дому в одиночестве. Мама вышла на сутки и уехала на работу после обеда в четверг, что означало только одно — она не вернется домой до самого полудня пятницы.
Как бы одиноко я себя ни чувствовала, мне нельзя было пойти к соседям. Я получила приглашение от обоих — и от Ди, и от Дэймона, но мне казалось неправильным вторгаться в их инопланетный День благодарения. Из того, что я успела увидеть, когда при звуке хлопавших дверей совершала постыдные подглядывания в окно — сегодня у них было много гостей. И, как ни странно, Эш, прибывшая со своими братьями, выглядела так, словно шла не на праздничный обед, а на похороны.
Мне не нравилось, что она была там. Да-а — что скрывать — я ревновала. Глупо, конечно, с моей стороны. Но, по крайней мере, я смогла устоять и приняла правильное решение, отклонив приглашение.
Мои нервы были совсем ни к черту. С самого утра я успела перевернуть кофейный столик, разбить три стакана и взорвать лампочку. Возможно, это было к лучшему, что мне приходилось проводить праздники в одиночестве, но… с другой стороны, было бы неплохо хоть немного отвлечь себя на праздничные приготовления и мишуру. В общем, как ни крути, единственной хорошей новостью за весь день являлся тот факт, что хотя бы после обеда моя голова не шла кругом так, словно в ней взрывали фейерверк.
Около шести вечера я почувствовала — теперь уже ох-как-сильно-знакомое — покалывание в области затылка за несколько секунд до того, как Дэймон постучался в дверь. Меня сковало некоторое недоумение, и я на секунду замерла, прежде чем поспешить ему открыть.
Первое, что я заметила, выглянув на улицу, — это большая коробка у его ног и запах индейки и ямса.
— Привет, — улыбнулся он, держа в руках стопку закрытых тарелок. — Счастливого Дня благодарения.
Я смотрела на него во все глаза.
— Ты собираешься меня пригласить или как? — Он приподнял тарелки, покачав ими в воздухе. — Я принес дары в виде еды.
Я отступила назад.
Все еще ухмыляясь, он прошел в холл и махнул свободной рукой. Коробка поднялась с порога и последовала за ним, как собака, приземлившись посреди коридора. Закрывая дверь, я увидела, как Эш и Эндрю садились в машину. Ни один из них не оглянулся.
В моем горле сформировался ком, когда мой взгляд снова вернулся к Дэймону.
— Я принес всего по чуть-чуть. — Он направился в сторону кухни. — Индейка, ямс, клюквенный соус, запеченный картофель, тыквенный пирог, фрукты… Котенок? Ты идешь?
Отлепившись от двери, я прошла на кухню. Он накрывал на стол, распаковывая тарелки. Я… я не знала, что и думать.
Дэймон поднял руку и два подсвечника, которые мама никогда не использовала, перелетели на стол. За ними последовали свечи, загоревшиеся мягким светом.
Ком в горле становился все больше, угрожая меня задушить.
Из нескольких шкафчиков выскользнули столовые приборы и стаканы, летевшие двумя сверкающими потоками, пока Дэймон стоял посреди всего этого. Происходившее казалось ожившей сценой прямо из «Красавицы и Чудовища». Я ждала, что вот-вот начнет петь заварной чайник.
— После ужина у меня есть для тебя еще один сюрприз.
— Еще один? — пробормотала я.
Он кивнул.
— Но сначала ты со мной поужинаешь.
С трудом передвигая ноги, я прошла к столу и села, наблюдая за ним глазами, в которых все расплывалось. Он наполнил мою тарелку и сел рядом.
Откашлявшись, я выдохнула:
— Дэймон, я… я не знаю, что и сказать. Спасибо.
— Не стоит, — улыбнулся он. — Ты не захотела идти к нам, что я могу понять… но это не значит, что ты должна быть здесь одна.
Опустив глаза, прежде чем он успел разглядеть в них слезы, я взяла высокий бокал и сделала несколько глотков сухого белого вина. Когда я взглянула вверх, его брови взлетели вверх.
— Сразу вино? — пробормотал он.
Я не сдержала улыбки.
— Видимо, сегодня, да.
Он подтолкнул меня коленом под столом.
— Ешь, пока не остыло.
Блюда были божественны.
Любые мои сомнения в кулинарных способностях Ди испарились без остатка. В течение импровизированного праздничного ужина я успела выпить целый бокал вина и съесть все, что было положено в мою тарелку, включая добавку.
И к тому времени, когда моя вилка воткнулась в тыквенный пирог, я то ли почувствовала легкомыслие от выпитого вина, то ли в действительности начинала верить, что Дэймона тянуло ко мне нечто большее, чем просто влечение; что, возможно, я была ему не безразлична… Я знала, если бы Дэймон захотел, он смог бы подавить в себе эти чувства; но он определенно этого не хотел…
Процесс мытья посуды оказался на удивление интимным. Наши локти соприкасались несколько раз, и в воздухе повисла осязаемая тишина, пока мы мыли и перетирали тарелки одну за другой. Мои щеки пылали. Мои мысли путались.
Слишком много вина.
Когда мы закончили, я проследовала за Дэймоном в холл. Он передвинул большую коробку в гостиную, даже не прикоснувшись к ней. Под картонной крышкой что-то подозрительно зазвенело. Сев на диван, я в ожидании скрестила на груди руки, не имея ни малейшего представления, что могло быть у него на уме.
Распаковав коробку и потянувшись вниз, он вытащил ветку с зелеными иголками и махнул ею в моем направлении.
— Думаю, у нас с тобой есть рождественская елка, которую нужно установить и нарядить. Знаю, мы немного опоздали и не сможем сделать этого во время парада, но, думаю, как раз сейчас идет специальный выпуск шоу Чарли Брауна, и, мне кажется, это тоже не плохо.
Вот и оно. Ком снова сдавил мое горло, но на этот раз я уже не могла от него избавиться. Подскочив с дивана, я помчалась прочь из комнаты. Слезы, застив глаза пеленой, потекли по щекам, и я, вытирая ладонью глаза, чувствовала удушающие противоречивые эмоции.
Блокируя лестничный пролет, возле меня остановился Дэймон. Его глаза были расширены, а зрачки горели. Я пыталась отвернуться от него, но он прижал меня к себе.
— Я не делал этого для того, чтобы ты плакала, Кэт.
— Я знаю, — шмыгнула я. — Просто…
— Просто что? — Он обхватил ладонью мою щеку, его большой палец вытирал слезы. Моя кожа покалывала от его прикосновений. — Котенок?
— Думаю, ты не понимаешь… как много для меня значит нечто подобное. — Я сделала глубокий вдох, но глупые слезы снова потекли по щекам. — У меня не было елки с тех пор… с тех пор, как умер отец. И мне жаль, что я расплакалась, потому что это не из-за того, что мне плохо… Просто, это слишком неожиданно.
— Все хорошо. — Дэймон приподнял меня, поставив на ноги. Его руки обхватывали мою талию, прижав к себе, и я зарылась лицом в его грудь. — Я понимаю. Слезы счастья и все такое.
Что-то было невероятно правильное, успокаивающее в том, что я находилась в его руках. Мне хотелось воспротивиться этому, но в первый раз за последние месяцы я остановилась… просто остановилась. Даже если Дэймон рассматривал меня в качестве кубика-рубика, который он должен был во что бы то ни стало собрать, или же это было всего лишь следствием целительного моджо… не важно. Сейчас это было абсолютно не важно.
Ухватившись за его футболку, я стояла, прижавшись к нему всем телом. Дэймон, возможно, думал, что понимал, как много все это для меня значило, но, на самом деле, он не знал всего до конца. Он просто не мог этого знать.
Я подняла голову и, приподнявшись на цыпочки, прижала ладони к его щекам. С его помощью я притянула ближе и поцеловала его. Это был быстрый и невинный поцелуй, но я почувствовала трепет, достигнувший до самых кончиков ног.
Отстранившись, я с трудом могла дышать.
— Спасибо. Я серьезно. Спасибо тебе.
Он провел костяшками пальцев по моей щеке, вытирая остатки слез.
— Никому не рассказывай об этой моей… светлой стороне. У меня есть репутация, которую следует поддерживать.
Я рассмеялась.
— Хорошо. Давай сделаем это?
Устанавливать елку с представителем внеземной расы было совершенно не тем, к чему я привыкла с детства. Для начала он передвинул кресло, стоявшее у окна, одним движением подбородка. Затем в воздух начали взмывать одна за другой гирлянды вместе с игрушками, гармонично повисая на колючих ветвях.
Мы смеялись. Много. И я то и дело задыхалась от счастья, представляя, какое будет лицо у мамы, когда она завтра вернется с работы. «Она придет в восторг», — думала я с замиранием сердца.
Когда я пыталась выхватить в воздухе очередную парившую игрушку, Дэймон опрокинул на мою голову серебряную мишуру.
— Вот спасибо, — поджав губы в еле сдерживаемой усмешке, пробурчала я.
— А что, тебе идет, — хмыкнул он.
По всему дому витал запах искусственной хвои, и в моем сердце, словно дремавший великан, неотвратимо просыпался дух праздника. С усмешкой посмотрев на Дэймона, я подняла шар, который был таким насыщенно зеленым, что почти соответствовал оттенку его глаз.
Я решила, что эта игрушка достойна того, чтобы быть посвященной ему, и повесила ее прямо под сияющей звездой на макушке.
Было уже за полночь, когда мы, наконец, закончили. Сидя бок о бок на диване, мы любовались своим произведением искусства. Елка с одного бока была более пушистой и тяжелой, но все равно в моих глазах казалась абсолютно идеальной. Все было так, как надо. Разноцветные гирлянды переливались. Стеклянные шары мерцали.
— Бесподобно, — улыбнулась я.
— Да-а, симпатично. — Чуть сильнее склонившись ко мне, он зевнул. — Ди тоже нарядила елку сегодня утром. Только она почему-то решила, что все шары должны быть одного цвета. Наша елка выглядит гораздо ярче. Как диско-шар.
Наша елка. На моих губах продолжала играть улыбка. Мне нравилось, как это звучало.
Он подтолкнул меня плечом.
— Ты знаешь, мне понравилось заниматься этим.
— Мне тоже.
Ресницы Дэймона опустились. Боже, я бы убила ради того, чтобы иметь такие ресницы.
— Уже поздно.
— Знаю. — Я помедлила в нерешительности. — Хочешь остаться?
Его бровь взлетела вверх. Мое предложение прозвучало явно двусмысленно.
— Я не это имела в виду.
— Я был бы только рад, если бы ты имела в виду именно это. — Его взгляд опустился. — Я только «за», Котенок.
Я закатила глаза, но в моей груди все неотвратимо сжалось в тугой узел. Почему я предложила ему остаться? Его подозрения относительно моей мотивации были не так уж и далеки от правды. Я прекрасно понимала, что он не был любителем пижамных вечеринок. В моей голове всплыло воспоминание о нашей единственной ночи, когда мы делили с ним одну постель. Залившись краской, я поднялась. Мне не хотелось, чтобы он уходил, и в то же время я не знала… не знала, что должна была делать.
— Я собираюсь переодеться, — произнесла я, поднявшись.
— Нужна помощь?
— Вау. Ты такой любезный, Дэймон.
Его улыбка стала шире, обнажив ямочки на щеках.
— Кэт, я думаю, этот опыт мог бы стать для нас обоих обоюдно приятным. Поверь мне.
Я даже не сомневалась.
— Останься, — приказала я и поспешила вверх по лестнице.
Быстро переодевшись в пижамные шорты и розовый топ, я взглянула в зеркало. Это было, конечно, не самое сексуальное одеяние, но, окончив процесс умывания и чистки зубов, я все-таки решила, что сделала оптимальный выбор. Что-нибудь другое могло подтолкнуть Дэймона к ненужным идеям. Черт, думаю, в нашем с ним случае, даже если бы я надела на себя бумажный мешок, его это все равно могло бы поощрить.
Выйдя из ванной, я застыла на месте. Дэймон не остался внизу. Моя улыбка померкла. Он стоял у окна, спиной ко мне.
— Мне стало скучно, Кэт.
— Меня не было и пяти минут.
— У меня случился приступ хандры. — Он оглянулся на меня, его глаза блестели. — Очаровательные шорты.
Я усмехнулась. Да уж. На моих шортах были нарисованы звезды.
— И зачем ты поднялся наверх?
— Ты сказала, что я могу остаться. — Он взглянул в мои глаза, после чего его взгляд переместился к кровати. Комната неожиданно показалась мне совсем маленькой, а кровать и того меньше. — Не думаю, что ты собиралась оставить меня на диване.
Сейчас я была не уверена, что именно собиралась делать, когда предлагала ему остаться. У меня вырвался вздох. И что мне делать?
Он прошел через комнату и остановился напротив меня.
— Я не собираюсь тебя кусать, Котенок.
— Это хорошо.
— Если только, конечно, ты сама об этом не попросишь, — добавил он с волчьей ухмылкой.
— Очень смешно, — пробормотала я, обходя его вокруг. Нам определенно требовалось расстояние. Хотя это тоже не слишком помогало. С грохочущим сердцем я наблюдала, как он сбрасывал кеды, затем стягивал футболку и потом потянулся к пуговицам на джинсах. Мои глаза расширились.
— Что… что ты делаешь?
— Готовлюсь ко сну.
— Но ты ведь раздеваешься!
Его бровь взлетела вверх.
— Но ведь не до конца. Что? Ты ожидала, что я буду спать в джинсах?
— В прошлый раз ты так и сделал. — Мне было просто необходимо чем-то себя остудить.
Дэймон рассмеялся.
— На самом деле на мне тогда были пижамные штаны.
Да, и футболка, но кто теперь об этом будет вспоминать? Я могла сказать, чтобы он немедленно уходил, но вместо этого я отвернулась, сделав вид, что поглощена книгами на столе.
Мороз пробирал меня до глубины души, когда я услышала, как прогнулась кровать под его весом. Нервно вдохнув, я обернулась. Он лежал в кровати, закинув руки за голову с совершенно невинной улыбкой на губах.
— Это была плохая идея, — прошептала я.
— Возможно, это была самая умная идея в твоей жизни.
Я потерла ладонями о шорты.
— Знаешь, чтобы по-настоящему затащить меня в постель, тебе потребуется гораздо больше, чем ужин и рождественская елка.
— Черт. Вот так провалился весь мой план.
Чувствуя безысходность, злость и… возбуждение, я не отрывала от него взгляда. Столько много эмоций просто не могли сосуществовать в одной и той же груди. Моя голова шла кругом, когда я направилась к постели. Боже, когда мы успели поменяться с ним местами? Забравшись под одеяло, я абсолютно точно не хотела знать, оставил ли он на себе джинсы или нет.
— Можешь выключить свет?
Комната сразу же погрузилась во мрак, а он при этом даже не пошевелился.
Прошло несколько молчаливых секунд.
— Удобная способность.
— Это точно.
Мои глаза сфокусировались на тусклом свете, пробивавшемся сквозь занавески.
— Возможно, когда-нибудь я смогу стать такой же ленивой, как ты, и буду выключать свет, даже не шелохнувшись.
— Тебе определенно есть к чему стремиться.
Я немного расслабилась и даже улыбнулась:
— Боже, ты такой скромный.
— Скромность для святых и неудачников. Я ни тот, ни другой.
— Вау, Дэймон. Просто, вау.
Он повернулся на бок, его дыхание касалось волос, лежавших на моей шее. Мое сердце подпрыгнуло к самому горлу.
— Поверить не могу, что ты меня до сих пор не выставила.
— Сама удивляюсь, — пробормотала я.
Дэймон придвинулся ближе и… о, да, он определенно избавился от джинсов. Его ноги задевали мои, и я чувствовала, как меня оглушало биение моего же собственного сердца.
— Я не ожидал, что ты расплачешься сегодня.
Перевернувшись на спину, я посмотрела на него снизу вверх. Он оперся на один локоть. Его глаза блестели из-под густой челки.
— Я знаю. Просто… все, что ты сделал для меня сегодня, это… удивительно, Дэймон.
— Я не хотел, чтобы ты была одна.
Моя грудь поднималась медленно и спокойно. Как тогда, когда он обнял меня на лестнице, и я его поцеловала… так и сейчас… мне совсем не хотелось думать. Чистой воды безумие, если учесть, что его глаза пронизывали меня так же интенсивно, как тысячи солнц.
Дэймон потянулся и убрал прядь волос с моей щеки. Электричество тихой волной подрагивало поверх моей кожи, и теперь уже было совсем невозможно отрицать непреодолимое влечение… притяжение, которое не отпускало ни одного из нас. Мои глаза были прикованы к его губам, словно я была зависимой. Воспоминания о том, какими могли быть его поцелуи, сжигали меня. Все это было сумасшествием. Пригласить его остаться на ночь, лечь с ним в постель и думать то, о чем я думала… Чистейшей воды безрассудство. Возбуждающее безумие.
Я сглотнула.
— Нам нужно постараться уснуть.
Его рука опустилась на мою щеку, и я хотела, чтобы он меня коснулся. Я хотела быть к нему ближе.
— Нужно, — согласился он.
Подняв руку, я провела пальцами по его губам. Они манили меня. Глаза Дэймона полыхнули, и моя грудь сжалась, когда он опустил голову и коснулся губами уголка моего рта. Его руки скользнули к моему лицу, вниз по шее, и когда он снова наклонил голову, его губы тронули кончик моего носа, а потом, наконец, опустились на мои губы. Он целовал меня. Медленно, томительно, заставляя желать, просить все больше и больше. Мне казалось, что я падала вниз в водовороте этого поцелуя. Падала и растворялась в Дэймоне.
Он отстранился, издав гортанный звук, и когда снова лег возле меня, его рука обхватила мою талию.
— Спокойной ночи, Котенок.
С грохочущим сердцем я сделала глубокий вдох.
— Это все?
Дэймон рассмеялся:
— Это все… на сегодня.
Кусая губу, я внушала своему глупому сердцу, чтобы оно успокоилось. Это, казалось, заняло целую вечность. В конце концов, я придвинулась к нему ближе, и когда его рука легла под мою голову, я повернулась на бок и прижалась щекой к его предплечью. Наши дыхания смешались, в то время как мы лежали, глядя друг на друга в полнейшем молчании до тех пор, пока его глаза не закрылись. Во второй раз за эту ночь я признала, что, возможно, ошибалась относительно Дэймона. Возможно, я ошибалась даже относительно самой себя. Самое катастрофичное, что на этот раз я не могла винить в этих мыслях даже вино.
Мое сознание медленно погружалось в сон, пока я пыталась разгадать, что именно он имел в виду, когда говорил: «это все… на сегодня».
