Глава 19
Я уже в десятый раз проходила мимо закрытой двери кабинета Эббота. Уговорить его позволить мне переночевать в субботу у Стейси равносильно маленькому чуду. Хотя после нападения на нас Истязателей никакие демоны больше не объявлялись, а Стражи о них-то и не знали, я все равно сомневалась, что Эббот согласится на мою ночевку в чужом доме.
Но я должна была попытаться.
Из-за угла вышел Зейн и, увидев меня, остановился. Он вернулся из тренажерного зала, и влажная футболка облепила его накачанный торс. Зейн широко улыбнулся мне.
— Что ты тут делаешь, Букашка Лейла?
— Жду, когда Эббот закончит разговор с Николаем и Джеффом. — Я бросила взгляд на дубовую дверь. Откройся же! Она оставалась закрытой, и я плюхнулась на верхнюю ступеньку. — Они уже вечность там торчат.
— Как давно они пришли?
— Как закончился обед. — Я подвинулась, освобождая место Зейну рядом с собой. — Твой отец в последнее время частенько проводит встречи за закрытыми дверями.
Зейн сел рядом, поставив локти на согнутые колени.
— Да.
— Ничего об этом не знаешь? — посмотрела я на него.
— Нет. — Он тихо рассмеялся. — Отец что-то задумал, но что именно — я не знаю.
По моему телу забегали мурашки. Что бы ни задумал его отец, надеюсь, это не имеет никакого отношения ко мне.
— У тебя все хорошо? — спросил Зейн, мягко толкнув мою ногу своей.
— Все замечательно, — улыбнулась я. Убрала волосы от лица и перекинула их через плечо. — А у тебя?
— Нормально, — нахмурился он.
На секунду встретившись с ним взглядом, я кивнула и переключила внимание на дверь в кабинет. После нападения Петра между мной и Зейном многое изменилось. Он постоянно наблюдал за мной, словно ожидая, что у меня неминуемо случится нервный срыв… или что я слечу с катушек и начну высасывать души у кого ни попадя. А может, я зря на него наговариваю, и он просто беспокоится за меня.
— Ты изменилась.
У меня нервно засосало под ложечкой.
— Что?
Зейн склонил голову набок.
— Ты кажешься мне… другой.
Грудь сдавило словно тисками.
— О чем ты?
— Это трудно объяснить. — Он снова рассмеялся, но как-то неуверенно. — И я сам не могу этого понять. — Он коснулся пальцами спутанных волос на моем плече. Не потянул и не накрутил их себе на пальцы, как делал обычно, а с нежностью пропустил прядь между пальцев. Я окаменела. — А может быть, изменился я.
В голове замелькали образы Рота — наш с ним поцелуй в парке и последовавшие за ним нежные прикосновения его губ к моим. Потому что, если не считать хранимых мной секретов, изменилось только то, что я целовалась. Но Зейн этого знать не может. Это же не написано у меня на лбу.
О Господи, вдруг он как-то об этом узнал? Зейн каким-то образом всегда обо всем узнает.
Я покачала головой, отчего его рука соскользнула с моего плеча.
— Я все та же дефектная…
— Ты не дефектная. — Он положил ладонь мне на плечо. — И никогда ей не была.
Я ухмыльнулась, пытаясь разрядить атмосферу.
— Ну, вообще-то я…
— Не надо, — замотал головой Зейн. — Ненавижу, когда ты говоришь подобные вещи. И больше всего ненавижу то, что ты на самом деле в это веришь.
Я открыла рот, но возражения увяли, как засохший цветок. Мы с Зейном слишком многим отличались. Иногда мне казалось, что мы — полные противоположности. На поверхность всплыли прежние комплексы — старые друзья, которых не хочется видеть. Я не такая, как Зейн. И никогда не стану такой, как он, как бы сильно ни старалась. Изи с Дрейком уже в два года могут менять форму, а я на это не способна в семнадцать. Я отвела от Зейна взгляд. Мысленный список всех моих изъянов длиннее Эйфелевой башни.
Странно, но когда я находилась рядом с Ротом, мои изъяны меня совсем не волновали.
Пробормотав что-то, Зейн обвил рукой мои ссутулившиеся плечи, притянул меня к себе и опустил подбородок на мою макушку. Я закрыла глаза и вдохнула его запах — аромат свежей мяты. Так мы и сидели, пока не услышали тяжелые шаги за закрытой дверью.
Я отстранилась от Зейна и, не обращая внимания на охватывающее меня напряжение, поднялась. Первыми вышли Николай и Джефф. Подмигнув мне, они направились к дверям, выходившим на лестницу, которая вела в подземные этажи.
Эббот посмотрел на нас с Зейном.
— Я так понимаю, кто-то из вас ждал меня?
— Я. — Я шагнула вперед, нервно сжимая за спиной пальцы. — Хотела попросить об одолжении.
Он сложил руки на груди.
— Ну… это даже скорее не одолжение, а просьба. — Щеки залило тепло. Было что-то такое в этом мужчине, что рядом с ним я превращалась в мямлящую идиотку. Бросив взгляд через плечо, я увидела, что Зейн, который по-прежнему сидит на ступеньке, с интересом слушает наш разговор. — В понедельник будет важный экзамен по биологии. — Ложь. — И так как в последнее время демоны не нападали… — Ложь. — Я надеялась, что смогу позаниматься со Стейси в субботу и остаться у нее переночевать.
Ложь. Ложь. Ложь.
До того, как Эббот успел ответить, встрял Зейн:
— Демоны не нападали, потому что им негде было на тебя напасть.
Ну…
Я послала Зейну взгляд: «заткнись-или-умри».
— Если меня отвезет к ней и заберет Зейн, то он сам сможет убедиться, что в ее районе не опасно.
— Погоди-ка. — Зейн вскочил на ноги. — Не надо впутывать меня в это безумие. После того, что случилось, ты ни за что на свете не останешься у кого-то на ночь.
Я нахмурилась.
— По-моему, разрешения я спрашивала не у тебя.
Мы прожгли друг друга недовольными взглядами.
— В такое время ты и думать не должна просить о чем-то подобном.
Глубоко вздохнув, я повернулась к Эбботу:
— Пожалуйста. Мне действительно нужно позаниматься и…
— Я могу тебе с этим помочь, — снова влез Зейн, уперев руки в бока.
— Не можешь. Ты не учишься в моем классе.
У Зейна имелся наготове новый довод:
— Но я учил биологию и, скорее всего, проходил гораздо более сложный курс, чем ваш школьный.
Я тоже встала в ту же позу.
— Что ж, спасибо за твое предложение, но мне нужно готовиться по скудной программе общественной школы. Со Стейси. — Я приготовилась умолять, сделав несчастные щенячьи глаза. — Обещаю, что если мне покажется что-то подозрительным или странным, я тут же поставлю на ноги весь клан. Я не…
— Ты совсем не боишься подвергнуть опасности свою подругу? — спросил Зейн, и, черт его дери, мне захотелось по-обезьяньи запрыгнуть ему на спину и поколотить. — Лейла, будь благоразумна.
— Сам будь благоразумен! Я не могу торчать в этом доме вечно, выходя только в школу! — Да, это было низко, но я уже отчаялась. — Если я не подготовлюсь, то провалюсь на экзамене.
— Никто не хочет, чтобы ты провалила экзамен, — вздохнув, произнес Эббот и ущипнул себя за переносицу — он всегда так делал, когда мы с Зейном затевали перед ним отвратительный спор, — но его взгляд оставался проницательным. — Я не вижу ничего плохого в том, что ты переночуешь в субботу у подруги.
— Правда?! — взвизгнула я, и одновременно со мной Зейн воскликнул:
— Что?!
Эббот хмуро посмотрел на сына, потом перевел взгляд на меня.
— Да, я думаю, что ничего страшного не произойдет. Тебе нужно позаниматься и провести время со своей подругой. — Он впился в меня цепким взглядом. — Особенно после того, что случилось.
Я была поражена. У Эббота, кажется, покопались в мозгах пришельцы? Как-то легко он согласился, но лучше я не буду смотреть дареному коню в зубы.
— Спасибо, — поспешно поблагодарила я, еле удержавшись от того, чтобы не побежать к нему и не обнять.
— Я считаю, это плохая идея. — От потрясения Зейн с трудом владел собой.
— Наверное, хорошая идея будет заключаться в том, что ты отвезешь Лейлу к Стейси и заберешь ее обратно, раз уж ты так обеспокоен ее безопасностью. — Эббот смахнул с брюк пылинку. — Если что-то случится, Лейла немедленно даст нам знать.
Я с готовностью закивала, одновременно чувствуя себя ужасно виноватой. Расстроенный Зейн оперся спиной о стену, на его лице отчетливо читалось беспокойство. Меня успокаивало только то, что я солгала ради всеобщего блага. Оно того стоило.
Эббот оставил нас в коридоре одних, и я тоже развернулась, чтобы уйти, но Зейн поймал меня за руку до того, как я сделала первый шаг.
— Я все еще считаю это очень плохой идеей, — сказал он.
— Со мной ничего не случится. Обещаю.
— Мне это не нравится.
— Но ты же сам отвезешь меня к Стейси и заберешь от нее. — Я высвободила руку из его хватки. — И убедишься, что мне ничего не угрожает.
Зейн подозрительно сузил глаза.
— Ты что-то задумала.
У меня екнуло сердце. Я поднялась на одну ступеньку вверх.
— Хотела бы я что-то задумать. Увы, моя жизнь однообразна и скучна.
— Разве? — Встав на нижнюю ступеньку, Зейн навис надо мной. — Скажи, Стейси хоть когда-нибудь готовилась к экзамену?
Черт. Вот зачем я все время рассказывала ему о Стейси и о школе? Однако я упрямо стояла на своем:
— Ну, поэтому-то мы и собираемся позаниматься вместе. Помогая ей, я помогу и себе.
— Что за бред, — фыркнул Зейн.
— Ничего не бред! — Я толкнула его в грудь. — Чем еще мне заниматься со Стейси, если не учебой? На вечеринки меня не приглашают. — Ох и мерзко так играть на хорошем отношении Зейна ко мне. — И совершенно очевидно, что я не собираюсь к ней, чтобы тайно встретиться с каким-нибудь парнем.
— Лейла…
— Я просто буду готовиться к экзамену. И все.
— Несносная девчонка, — со смесью досады и сожаления на лице отозвался Зейн.
Усмехнувшись, я взбежала по ступенькам, торопясь отписаться Роту, что в субботу вечером иду с ним.
* * *
Стейси была невероятно рада послужить отмазкой для моего «свидания с Ротом», и я опять почувствовала себя виноватой. Не потому, что прикрывалась ею, а потому что она была вне себя от радости, узнав, что я собираюсь провести с Ротом всю ночь. Хотя мы с Ротом шли не на свидание, но мысль о том, чтобы остаться с ним так надолго, вызывала у меня глупый смех и мурашки. Иногда мне казалось, что Стейси больше чем я сама жаждет, чтобы я обзавелась парнем.
Привезя меня к Стейси около семи вечера в субботу, Зейн несколько раз прошелся под окнами ее гостиной. Когда он сделал это уже в пятый раз, я закатила глаза.
— Он точно не знает, что ты задумала? — спросила Стейси, держа на руках младшего брата. Ее мама очень удачно ушла на всю ночь на свидание со своим бойфрендом. — Или он подхалтуривает сталкером?
— Зейн просто чересчур опекает меня. — И очень, очень этим раздражает. — Но, по-моему, он наконец успокоился.
Выгнув бровь, Стейси опустила брата на заваленный игрушками диван.
— Так… почему ты в таком виде?
Я отвернулась от окна и обвела себя взглядом.
— А что не так с джинсами и свитером?
— Шутишь? — Вздохнув, она подняла игрушечного слоника. — На твоем месте я бы постаралась одеться так, чтобы и снимать-то практически было нечего.
— И так сойдет. — По мне, идти черт знает куда в поисках «Ключа» в мини-юбке и с вываливающейся из глубокого декольте грудью — мысль не самая удачная, хотя Роту она бы пришлась по вкусу. — Вполне себе миленько.
— Это тоскливо. — Стейси замахала игрушкой перед лицом братика, и он радостно захихикал. — Невероятно.
Да? Я вытянула перед собой край своего свитера. А, собственно, какая разница? Тоскливая так тоскливая. Я подошла к своему рюкзаку и, достав мобильный, обнаружила, что, завладев им без моего разрешения, Рот сменил имя Зейна на «Каменный», а свой номер занес под названием «Сексуальный зверь». Одним словом — придурок.
Губы растянулись в улыбке.
Я коротко написала ему, что готова, и повернулась к Стейси. Она дразнила малыша, не давая ему дотянуться до игрушки, а потом все-таки отдала слоника ему в ручки.
— Я тобой горжусь. Ты наконец-то ведешь себя как обычная девчонка — тайком сбегаешь на свидание со своим парнем.
Я сделала гримасу.
— Только ты можешь гордиться подобным.
Подойдя ко мне, Стейси пригладила мои волосы. Сегодня они вились и отказывались укладываться.
— Для тебя это прямо как обряд инициации. Обещай, что позвонишь мне утром и все расскажешь. В подробностях! И желательно — самых неприличных.
— Я вернусь ночью, — отбросила я ее руку.
— Ну конечно, — усмехнулась подруга. На улице раздался автомобильный гудок, и глаза Стейси возбужденно расширились. Она приподняла низ моего свитера так, чтобы обнажилась тонкая полоска живота, а затем подтолкнула меня к двери. Рюкзак я оставляла у нее дома — учебники мне ни к чему. — Но я тебя ждать не буду.
Опустив свитер на место, я красноречиво взглянула на нее:
— Попробуй только не впустить меня ночью.
Подмигнув мне, Стейси открыла дверь. У тротуара тихо урчал серебристый «Порше» Рота. Рот опустил тонированное стекло, и Стейси приветливо помахала ему.
— А теперь иди. Сделай все, чтобы мамочка гордилась тобой.
— Сделать что?
Стейси вскинула бровь.
— А воображение тебе на что? Не забывай: юность на то и существует, чтобы совершать всякие глупости. А с таким прекрасным мужским экземпляром, как Рот, можно вообще пуститься во все тяжкие.
— Извращенка, — буркнула я. Обняла ее и поспешила слинять, пока она не повторила то же напутствие и Роту.
Спустившись по ступенькам, я остановилась и прислушалась к своим ощущениям: нет ли поблизости какого-нибудь Стража? Никого не почувствовав, я вздохнула с облегчением. Только еще не хватало, чтобы за мной следил Зейн.
Рот улыбнулся, когда я скользнула на пассажирское сиденье.
— Ты чего такая красная?
Ненавижу Стейси.
— Ничего, — пробормотала я. — Куда едем?
Для того чтобы наша с Ротом встреча действительно походила на свидание, нам пришлось встретиться пораньше и провести где-то несколько часов до полнолуния.
— Как насчет того, чтобы перекусить где-нибудь и поехать ко мне?
Я кивнула, впившись пальцами в край кожаного сиденья. Мы заехали в корейский ресторанчик «Мистер Чан», находившийся в паре кварталов от квартиры Рота. Я заметила несколько Бесов и даже Притворщика. Мне пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы не поставить на Притворщика метку. Это привлекло бы внимание и демонов, и Стражей.
В своей квартире Рот засунул коробочки с остатками еды в холодильник и скинул обувь. Не зная, что делать, я присела на край его постели. Котята свернулись в один пушистый комок на крышке фортепиано.
Рот с легкой улыбкой на лице прислонился к стене.
— Ты нервничаешь.
— Ничего подобного.
Он рассмеялся.
— Я чувствую идущий от тебя запах нервозности, Лейла. Меня невозможно обмануть.
М-да. Я подтянула колени к груди и обхватила ноги руками.
— А ты совсем не волнуешься? Что, если «Ключа» там нет? Что, если он там есть, но его охраняют? Очень сомневаюсь, что мы запросто возьмем да и заберем его оттуда.
— Я говорил не об этом, Лейла. — Рот отлепился от стены и медленно подошел ко мне. Сев рядом со мной на корточки, он положил ладони по обе стороны от моих босых ног. — Но я отвечу на твой вопрос. Нет, я совершенно не волнуюсь. Что бы нам ни грозило, я со всем справлюсь.
— Ну да, ты же у нас такой особенный. Не слишком ли ты самоуверен?
— Да, я особенный, и ты это прекрасно знаешь. — Наклонившись, он опустил подбородок на мое колено. — Ты нервничаешь, потому что осталась наедине со мной.
В такой близости от него было сложновато сочинить правдоподобную ложь.
— Да, я нервничаю рядом с тобой.
Улыбнувшись, он выпрямился, и его губы оказалась почти рядом с моими.
— И правильно делаешь.
— Вот уж успокоил так успокоил. — Мне хотелось отклониться назад, но я удержала себя.
Тихо засмеявшись, Рот поднялся, подошел к полкам и достал диск.
— Посмотрим кино? — глянул он на меня через плечо.
Я смущенно кивнула.
Поставив фильм. Рот устроился рядом со мной, растянувшись на кровати, как ленивый, нежащийся на солнце котяра.
Только фильм начался, как я сразу же узнала его.
— «Адвокат дьявола»?
Рот усмехнулся.
— Кто бы сомневался, — вздохнула я, покачав головой.
— Просто смотри и наслаждайся.
Как бы я ни старалась, сосредоточиться на фильме не получалось. Я постоянно бросала взгляды на часы и вовсю пыталась игнорировать Рота — бесполезно. Мыслями я все время возвращалась к тому, что сказала мне Стейси. Мне это ничуть не помогало снять напряжение, но в чем-то подруга была права. Юность на то и есть, чтобы совершать всякие глупости.
К тому же, эти самые глупости я практически ни с кем совершить и не могу.
Я украдкой посмотрела на Рота и так и зацепилась взглядом за его невероятно длинные ресницы. Его веки были полуприкрыты, и приподнимающиеся и опускающиеся ресницы веером касались кожи под глазами. Гладкие широкие скулы так и манили прикоснуться к ним подушечками пальцев. Губы Рота слегка приоткрылись, и на языке поблескивал крохотный гвоздик. Я зажмурилась, вспомнив, какой он гладкий и прохладный.
И Рот действительно прекрасный мужской экземпляр.
Нервы натянулись как струны, и заколотилось сердце в груди. Сама не понимая, о чем думаю и что собираюсь делать, я глубоко вздохнула и, осторожно поерзав, легла рядом с Ротом. Между нами оставалось свободное пространство, но все мое тело трепетало так, словно мы прикасались друг к другу.
Открыв глаза, я сконцентрировала свое внимание на фильме. Киану Ривз только что купил себе новые апартаменты в Нью-Йорке. Скоро все у него полетит кувырком. Я смогла сосредоточиться на просмотре фильма ровно на одну минуту, а дальше внимание отвлекло растущее внутри острое желание.
Я подвинулась к Роту так, что наши бедра соприкоснулись. До этого момента Рот дышал ровно и спокойно, но в эту секунду, кажется, перестал дышать вообще, и его темные брови поползли вверх.
Я все еще не знала, что делаю и зачем. Хотела ли я хотя бы раз почувствовать себя обычной девчонкой? Побыть юной и глупой? Или мне просто хотелось позабыть о своем неопределенном будущем и том, что нам с Ротом предстояло сделать?
Или я просто-напросто хотела Рота?
Стоило последнему вопросу сформироваться у меня в голове, как я поняла: так и есть, и нет смысла отрицать правду. По коже побежали мурашки. И дело не только в наших с ним поцелуях, нет. Рот так относился ко мне, так говорил со мной, как никто другой. Я никогда и ни с кем не чувствовала того, что испытывала рядом с ним.
Моя рука сама собой легла на его живот, прямо под грудью. И я замерла. Рот тоже замер. Мы оба смотрели на экран телевизора, но я знала, что его, как и меня, совершенно не интересует кино.
— Лейла…
От его низкого, грудного голоса у меня снова побежали по телу мурашки. Я хотела убрать руку, но Рот удержал ее на месте — настойчиво, но нежно.
— Что ты делаешь? — спросил он.
У меня перехватило горло, и я не могла ответить, не могла облечь в слова свои действия, не могла объяснить, чего я хочу. Низко рыкнув, Рот опрокинул меня на спину и навис сверху. Мышцы на его руках напряглись.
Он впился в меня взглядом, и его глаза походили на два золотистых топаза. Должно быть, он прочитал что-то в моих глазах, потому что по его телу прошла крупная дрожь.
— Я демон, Лейла. Я не могу отказаться от того, что говорят мне твои глаза и тело. Поэтому не делай ошибки. Я дам тебе только один шанс. Закрой глаза, и я забуду о том, что только что произошло.
Я ослабела под его пожирающим взглядом, но глаза не закрыла.
— Лейла… — с мукой в голосе произнес он.
А затем поцеловал меня. Не так, как в парке. Не так, как совсем недавно, в этой же постели. Он целовал меня долго и нежно, трепетно лаская мои губы, и я стонала, ощущая его сладковатый, шоколадный вкус. По телу прошла дрожь наслаждения, когда он углубил поцелуй и я почувствовала прохладу гвоздика в его языке. Тело пробудилось, сердце переполнилось чувствами и громко колотилось в груди. Нахлынувшие ощущения сводили с ума, потрясающие и пугающие одновременно.
Я зарылась пальцами в волосы Рота, ничуть не удивившись их мягкости. Рот прижался ко мне, закинув мою ногу себе на пояс, и я ахнула ему в губы. Его ладонь нырнула под мой свитер и скользнула по обнаженной коже, еще больше воспламеняя меня.
Мне тоже хотелось ласкать его, и Рот застонал, когда я, просунув руки под его футболку, с удовольствием погладила плоский живот и рельефные мышцы. Отстранившись, он стянул футболку через голову и на мгновение завис надо мной — мощный и сильный. Я не в первый раз видела его обнаженным по пояс, но все равно залюбовалась его красотой. Даже обвивающая его руку Бэмби и дракон на животе казались мне прекрасными. А какой он видит меня? — подумалось мне, но уже через секунду мы опять целовались. Рот покрывал легкими поцелуями мое лицо, а я пыталась утихомирить разошедшееся сердце.
Сжав мои щеки ладонями, Рот снова и снова касался моих губ в нежной ласке. Потом он стянул с меня свитер и бросил его к своей футболке. Я пробежалась кончиками пальцев по его груди и животу и остановилась у пуговицы на джинсах. Он думал о том же, потому что уже расположился между моих ног. Я потерялась в нахлынувших эмоциях. Удовольствие смешалось с неуверенностью, ведь ничего подобного я раньше не ощущала.
Рот вдруг застыл на мне, его руки напряглись. Он крепко зажмурился, откинув голову назад, и я поняла, что он пытается совладать со своими чувствами. Не справившись с собой, он стиснул меня в объятиях и вжался в мои бедра своими. Мы переплелись телами, касаясь друг друга обнаженной кожей, и когда один из нас делал выдох, другой его вдыхал. Наши груди неровно вздымались, сердца бились как сумасшедшие. Кожа Рота была гладкой и крепкой под моими сжатыми пальцами. Он обхватил мои ягодицы, приподнял, прижимая к себе, и вновь меня поцеловал — так страстно и жарко, что я готова была безрассудно ринуться в водоворот обуревающих меня чувств, окончательно и бесповоротно. Я забыла обо всем на свете, ощущая сейчас то, чего, думала, буду лишена всю свою жизнь.
Я впилась пальцами в бицепсы Рота, когда его ладонь скользнула по моему животу, пальцы нежно описали круг вокруг пупка и спустились вниз, под пояс моих джинсов. Каждый мускул в моем теле напрягся. Не оттого, что это было неприятно, а оттого, что это было… ошеломляюще. Это было слишком для меня, но в то же время этого было недостаточно.
— Рот, я… я не знаю…
— Все хорошо, — прошептал он мне в губы. — Все это только для тебя. Для тебя одной. — Казалось, слова Рота удивили его самого, и когда он снова заговорил, прислонившись своим лбом к моему, его голос был хриплым: — Я теряю голову из-за тебя. Ты даже не представляешь, как на меня действуешь.
До того, как я успела осознать значение его слов, Рот начал ласкать меня пальцами. Каждая частичка моего тела почти болезненно напряглась. Я уже не контролировала себя. Мое тело двигалось само по себе, выгибалось дугой, пока я не оказалась на грани, а мгновением позже — сорвалась в невероятное наслаждение. Рот поцеловал меня в этот самый момент, приглушая губами звуки, при воспоминании о которых я бы потом жутко смущалась, и все время крепко обнимал, прижимая к себе.
Я медленно приходила в себя. Казалось, прошли часы. Может быть, минуты. Это не имело значения. Сердце гулко билось в груди. Я ощущала блаженство. Чувствовала себя живой. Мне не было так хорошо, даже когда я выпила душу.
Наши с Ротом глаза встретились, и я улыбнулась ему. Он провел подушечками пальцев по моей щеке, и в его взгляде что-то надломилось.
— Я бы отдал…
Он не закончил свою мысль, а мой мозг еще был затуманен наслаждением, чтобы задумываться об этом. Рот коснулся губами моего пылающего лба и перевернулся на спину. Я приняла такую же позу, правда, не так изящно, как он, и моя нога оказалась закинутой поверх его бедра.
Грудь Рота неистово вздымалась. Он поднял руку.
— Мне нужна минута.
Я открыла рот и тут же его закрыла. Зардевшись, я начала отодвигаться от него, но он обвил меня рукой за талию и удержал на месте.
— Ладно. Может, минуты мне и не хватит. — У него был напряженный, натянутый голос.
Я, конечно, неопытная, но уж никак не наивная.
— Почему… почему ты сдержался?
— Не знаю. — Он коротко рассмеялся. — Правда, не знаю. Но это хорошо. Да, это хорошо.
Я на мгновение зажмурилась, а затем расслабилась, уютно устроившись у его размеренно вздымающейся и опускающейся груди. Его пальцы, скользнув по моей щеке, убрали за ухо прядь моих волос. У меня перехватило дыхание, и я открыла глаза. Рот смотрел на меня с непонятным выражением на лице.
Не в силах выдержать его пронзительный взгляд, я опустила глаза к его обнаженной груди и животу. Дракон был вытатуирован так же потрясающе и в таких же деталях, как и Бэмби. Его радужная голубовато-зеленая чешуя переливалась в льющемся из окна свете, тело словно шевелилось на плоском накачанном животе. Когда Рот дышал, казалось, дракон дышит вместе с ним. У дракона были такие же потрясающе красивые глаза, как и у Рота — золотистые, светящиеся изнутри.
— Если ты так и будешь смотреть мне туда, боюсь, сдержаться я уже не смогу.
Я вспыхнула и поспешно отвела взгляд, но практически сразу вернулась назад к дракону. Я изо всех сил подавляла в себе желание прикоснуться к нему.
— Эта татуировка… она не оживает, как Бэмби?
— Только когда я очень, очень зол. — Рот поднял руки над головой и потянулся, прогнув спину, отчего вытатуированный дракон вытянулся вместе с ним. — И даже тогда я отпускаю его, если только других вариантов не остается.
— Ты дал ему имя?
Рот выгнул бровь.
— Тампер.
Я громко расхохоталась.
— Что у тебя за любовь такая к диснеевским именам?
— Ну, мне нравится это имя.
Он резко сел, чмокнул меня в плечо и снова улегся, обняв меня рукой за талию. Его ладонь с удивительной естественностью легла на мое бедро.
— Можешь потрогать его, если хочешь.
Еще как хочу!
Я обвела пальцам очертание крыла, ожидая, что почувствую шершавую поверхность чешуек, но нет, кожа была гладкой. Я нежно прошлась пальцем по животу дракона и скользнула им дальше, по длинному хвосту, исчезающему под поясом джинсов.
Рот судорожно втянул носом воздух.
— Похоже, предложение потрогать меня было не очень разумным.
Отдернув руку, я взглянула на него. Рот смотрел в потолок, напряженно сжав челюсти.
— Прости.
Уголок его губ изогнулся в усмешке.
— Ты… ты удивила меня. Я думал, ты будешь в белом.
— Что? — Затем до меня дошло: у меня красный лифчик. — Какого черта! — Я шлепнула его по груди. — Я же не невинная принцесса!
— Нет. Уж точно нет. — Рот лег на бок, лицом ко мне. На его губах играла озорная улыбка. Он выглядел таким юным и… расслабленным. — Ты страстная дикарка.
— Это вряд ли, — покачала я головой.
— Ты просто ничего не понимаешь, — хрипло ответил он и притянул меня к себе.
Обхватив пальцами мой подбородок, он снова накрыл мои губы своими. Он подтверждал свои слова обжигающим поцелуем, от которого замирало сердце. Рот переместил свою ладонь с моего подбородка на затылок, прижав меня к себе еще крепче и целуя так, что кружилась голова и захватывало дыхание.
А потом он поднялся, и чувственная леность сошла с его красивого лица. Сердце мое сильно забилось, и по спине побежали мурашки.
Рот глубоко вздохнул.
— Пора.
