Глава двенадцатая
Лили взглянула на свое отражение в окне Святилища. Пригладив растрепавшиеся вьющиеся волосы, девушка изучила выражение собственного лица. Она выглядела как всегда, как будто прошлая ночь и не была наполнена сумасшедшими оргазмами. У нее на лбу вроде бы не читалось: «Я славно порезвилась с Джулианом». Боже, оставалось только надеяться, что это действительно так – иначе она предпочла бы провалиться сквозь землю. Впрочем, все же вряд ли. Как ни странно, девушка не испытывала стыда за содеянное. Знала, что должна стыдиться такого, но не могла найти в душе ни капли сожаления.
Может, оргазмы имеют свойство лишать человека здравого смысла?
Если так, то Лили, наверное, совсем потеряла голову, учитывая, сколько оргазмов испытала за последние двенадцать часов. Она удивлялась, что ее ноги вообще в состоянии двигаться. Заснув в объятиях Джулиана, девушка проснулась от глубокого поцелуя в очень интимное место. Сперва запротестовала, но в конце концов не смогла устоять.
При воспоминании об этих жарких мгновениях Лили закрыла глаза. У нее было полно дел, но он так дразнил ее своим языком… снова, и снова, и снова. Джулиан так и не вошел в нее, хотя она умоляла об этом. Проклятье, она действительно умоляла его. Без остановки. Лили сумела вырваться из его объятий всего около часа назад. Выйдя из душа, она вовсе не удивилась тому, что ангел исчез, но оставленная на столе одинокая красная роза поразила ее. Еще больше Лили удивила собственная реакция при виде цветка. Она тотчас схватила пустую вазу, наполнила водой и поставила розу на подоконник. Ее лицо снова озарила глупая улыбка.
Вздохнув, девушка вошла в холл и поздоровалась с Сэнди.
– Привет!
– Как твоя рука?
Лили взглянула на повязку.
– А, с ней все в порядке.
Сэнди с облегчением улыбнулась. Спросив секретаршу, как поживает ее последний парень, Лили вышла из холла и нажала на кнопку вызова лифта, идущего на подземные этажи. Кожу покалывало, но она не обращала на это внимания: Лили давно привыкла игнорировать это чувство, находясь в Святилище, где было полно нефилимов.
Стоило войти в лифт, как нервное напряжение дало о себе знать. Она нажала на кнопку пятого этажа и громко выдохнула. Натаниэлю точно не понравилось, что она исчезла на целый день и к тому же заставила Люка возиться с Майклом. Стараясь отогнать от себя эти мысли, Лили попыталась представить, как прошел его первый день в Святилище. Хотелось бы думать, что теперь он поверил им.
Если же нет, она с размаха ударит его ногой в лицо.
Лифт остановился, и тяжелые двери раскрылись. Перед Лили возник Люк. Тихонько ахнув от удивления, она попятилась.
– Боже, Люк…
– Где тебя весь день носило? – спросил он.
– Ты что, скучал?
Люк хохотнул.
– Натаниэль на тебя злится.
Лили опустила плечи.
– Как и всегда!
Состроив гримасу, Люк вошел в узкую кабину лифта и встал рядом с Лили.
– Ты идешь со мной.
– И куда же? – поинтересовалась она, скрестив на груди руки.
Люк нажал на кнопку нижнего этажа, откуда можно было выйти в тоннели метрополитена, и повернулся к Лили.
– К Майклу. Нужно забрать кое-что из его барахла. На месте встретимся с Микой. – Парень сделал паузу и прищурился. – Ты как-то странно выглядишь. Новая прическа?
Округлив глаза, Лили смущенно провела рукой по распущенным волосам.
– Нет.
Люк лишь пожал плечами.
– Нам надо кое о чем поговорить.
Лили с трудом сдержала вздох облегчения, обрадовавшись резкой смене темы.
– О чем?
Люк поднес палец к губам. Лили закатила глаза, но не произнесла больше ни звука, пока двери лифта снова не отворились. Они с Люком быстро прошли по коридору, в конце которого стояли два стражника, толкнули незапертую дверь и шагнули в тускло освещенный тоннель.
– Так чем таким важным ты занималась, что решила не помогать нам со своим копом?
Глаза Лили опасно сузились.
– Во-первых, он не мой коп. Я просто ударила его. Вот и все. Во-вторых, это уж точно не твое собачье дело.
Люк посмотрел на нее и так резко остановился, что Лили налетела на него. Он положил руки ей на плечи и опустил голову, вглядевшись прямо в глаза.
– Я просто не хочу, чтобы ты натворила глупостей.
Лили открыла было рот, чтобы огрызнуться, но сдержалась. Она ведь уже натворила глупостей. Кроме того, Люк, похоже, догадывался, что она не проспала весь день у себя дома. В груди вспыхнул пожар. Лили вдруг почувствовала себя беззащитной, ей стало дурно от всего этого обмана. Гнев тут же испарился.
– Люк.
– Я не хочу, чтобы ты пострадала.
Лили раздраженно вздохнула.
– Все вы твердите одно и то же! Словно я слабачка какая. Черт, да я сильнее половины здешних нефилимов и могу сама о себе позаботиться! Я уже не маленькая. Вам с Натаниэлем пора бы это запомнить.
– Мы беспокоимся о тебе! Ты вечно бежишь вперед паровоза. Помнишь, что случилось в прошлый раз, когда тебя не было целый день?
Лили поморщилась при воспоминании о первой стычке с Ваалом.
– Люк, не надо об этом. Я была дома. Мне просто хотелось побыть одной.
– Тебе хотелось побыть одной? А об остальных ты не подумала? Ты хоть представляешь, как я волновался сегодня? – Парень не дал Лили шанса ответить. – Я снова и снова прокручивал в голове тот день, восемь лет назад, когда этот негодяй Джулиан принес тебя к нам. Не мог отогнать от себя этот образ, не мог забыть, как ты лежала, бездыханная. А теперь ты каждую вторую ночь сбегаешь и никому не говоришь, куда направляешься? Я боюсь, что однажды снова увижу тебя такой. У тебя мало опыта, Лили. Это факт. – Люк сделал паузу и прерывисто вздохнул. – Я не могу потерять и тебя.
Лили опустила плечи. От ее злобы не осталось и следа. Сердце заболело. Нет. Утром она ни о чем таком не думала. Все это как-то не приходило ей в голову, пока она лежала в объятиях Джулиана. Теперь девушка ощутила ужасное чувство вины.
– Прости, – прошептала Лили. – Ты не потеряешь меня. Я не она, Люк.
– Обещай, что не натворишь глупостей, Лили. – Люк на мгновение закрыл глаза и уронил руки. – Дай мне слово.
В его голосе слышалась борьба, красивое лицо исказилось от противоречивых эмоций. Понимая, что это ложь – ведь она не могла изменить прошлого, – Лили дала ему слово. Затем поднялась на цыпочки и обвила руками шею друга. Вдохнув знакомый запах, положила ладонь ему на грудь.
– И что бы я без тебя делала? – пробормотала она в мягкий хлопок его рубашки.
Люк расслабился и прижал Лили к себе.
– Не знаю. Либо носилась бы как очумелая по улицам, либо заставила бы Натаниэля плясать под свою дудку.
Лили отстранилась и улыбнулась.
– Не вижу ничего плохого ни в одном из вариантов.
– Ага, ты ведь и так заставила Натаниэля плясать под свою дудку. Бедняга уже слишком стар, чтобы играть в твои игры. – Люк легко коснулся ее подбородка. – Ты мне доверяешь?
Вопрос казался странным и невероятно глупым.
– Как самой себе, – горячо заверила Люка Лили. – А что?
Он подошел к проходу, ведущему в подземку. Секунду-другую Лили озадаченно смотрела ему в спину. Зачем Люку об этом спрашивать? Оглядевшись по сторонам, она поспешила за ним.
– Люк?
– Я знаю, что Натаниэль поделился с тобой своими опасениями, – тихо произнес он.
Лили нахмурилась.
– Это он тебе рассказал?
Люк кивнул, осматривая пустой тоннель, войти в который можно было только из Святилища.
– Поэтому я и не хотел говорить об этом в Святилище. Если Натаниэль прав, под подозрение попадают все.
Поежившись, Лили обхватила себя руками. В темном тоннеле было влажно и холодно, и Лили вдруг пожалела, что оделась слишком легко – в хлопковые брюки с накладными карманами и тонкую майку.
– Как думаешь, кто это?
Она вслед за Люком шагала по тоннелю. Пользоваться этим лабиринтом подземных ходов ей никогда не нравилось: конечно, они были удобны и соединялись практически с каждой платформой подземки в городе, но Лили напоминали одну большую и длинную камеру. В замкнутых пространствах ей обычно становилось не по себе, а потому каждый вздох давался с трудом.
– Нет, – ответил Люк. – Может, мы вообще никогда об этом не узнаем? – Он остановился и ввел код доступа на панели возле толстой круглой двери. – Мика, похоже, кое-что разведал. – Дверь бесшумно отворилась, и Люк предусмотрительно выглянул, чтобы проверить, нет ли кого на платформе. – Пару дней назад он видел одного из крупных игроков с советником сенатора – сенатора Шарпа.
Лили вслед за Люком выскользнула на платформу и закрыла за собой дверь. В просторной подземке ей дышалось немного легче.
– Кого он видел?
– Асмодея, – тихо сказал Люк.
Лили с трудом сумела устоять на ногах.
– Что? Сначала вернулся Ваал, а теперь еще и это? Боже.
Люк оглядел пустую платформу.
– Советник недавно покончил с собой, выстрелив себе в висок.
– Само собой, – пробормотала Лили. – Думаешь, тот, кто пересылает имена Падшим, на самом деле работает на Асмодея? – Люк кивнул, и Лили выругалась. – Черт, вот незадача, – больше всего на свете ей хотелось хорошенько избить этого негодяя. – Но зачем кому-то так поступать? Ведь все здесь – одна большая семья.
Люк задумчиво смотрел под ноги своими светлыми глазами.
– Кто-то ненавидит Святилище, – тихо объяснил он. – А может, ненавидит Ната.
– Ненавидит Ната? – переспросила Лили.
Люк пожал плечами.
– Он главный. Может, кто-то мстит ему и хочет нанести как можно больше вреда.
Ни одна из этих причин не казалась Лили достаточной. Падших и приспешников и так было гораздо больше, чем нефилимов. Если бы Падшие забрали у них еще кого-нибудь, это стало бы серьезным ударом.
– Мы должны выяснить, кто за этим стоит, ведь одному Богу известно, что Асмодей делает с этими юными нефилимами… И нужно понять, связан ли с этим сенатор.
Девушка проследила глазами за взглядом Люка, и в следующую секунду они оказались залиты жутковатым золотистым светом фар приближающегося поезда. Когда состав замедлил ход, Лили вдруг стало не по себе. Она подошла ближе к Люку и приобняла его одной рукой.
– Мне не хочется и думать, что кто-то из наших спелся с Асмодеем.
Люк взглянул на нее.
– Мне тоже. Но нам с тобой нужно без промедления заняться этим.
Поезд остановился перед ними. Как только дверь со скрипом открылась, Лили поморщилась от резкого запаха пота и дезинфицирующего средства. Она посмотрела на Люка, половина лица которого находилась в тени. Тревога нарастала.
– Как в старые времена? – шепнула она.
– Как в старые времена.
Вскоре они уже были в квартире у Майкла. Лили помедлила возле двери, ведущей на лестницу. Внутри у нее все похолодело при мысли о том, что они снова могут попасть в ловушку. Хмуро глянув на забинтованную руку, девушка подтолкнула Люка к лифту.
– Что? Теперь ты страдаешь от посттравматического расстройства? – пошутил он.
Видимо, сделать ее поводом для насмешек парень тоже собирался как в старые времена.
Лили отвесила ему подзатыльник и пригрозила сбросить в шахту лифта, после чего Люк примирительно поднял руки.
Пошарив в кармане, парень вытащил ключ.
Брови Лили поползли на лоб.
– Майкл знает, что у тебя есть ключ?
Люк пожал плечами и зашел внутрь.
– Нет.
Закатив глаза, Лили последовала за ним и закрыла за собой дверь. Они оказались в пустой и темной квартире. В свой прошлый визит сюда Лили была так рассержена, что не обратила внимания на обстановку. Теперь она подошла к журнальному столику и взяла с него небольшую фотографию в рамке.
– Я понятия не имею, что ему нужно. А ты?
Люк прошел прямо в маленькую кухню, несколько раз хлопнул дверцами шкафов и в конце концов нашел коробку с мусорными пакетами.
– Бери одежду и личные вещи – на свое усмотрение.
Он протянул ей несколько пакетов, а сам зашел в крошечную ванную, где было не развернуться.
И как ей выбирать? Лили перевернула фотографию и пригляделась к ней. В камеру улыбалась симпатичная юная блондинка, обнимавшая мальчишку, в глазах которого сверкали озорные искры. Мальчишкой явно был Майкл, но внимание Лили привлекло не это. Ее больше заинтересовала женщина, видимо, его мать. На снимке она казалась поразительно счастливой. Лили не могла не сравнить с этой фотографией отрывочные воспоминания о собственной матери. Ее мама никогда не излучала счастья, была подавлена, угрюма и раздражительна. Не женщина – пустая оболочка.
Внимательнее присмотревшись к фотографии, Лили заметила маленькие крестики на шее у Майкла и его мамы.
– Мне как-то неудобно копаться в его вещах! – крикнула она Люку и сунула фотографию в широкий карман штанов.
Люк в ванной фыркнул.
– Вот уж не думал, что тебя такое заботит. – Он немного помолчал. – Ты знаешь, что имени Майкла не было в Книге Имен?
Лили пораженно остановилась на полпути из спальни в гостиную.
– Что?
– Вот так. – Люк вышел из ванной. – Думай, что хочешь.
Лили внимательно посмотрела на него.
– Тебе Натаниэль об этом сказал?
Люк кивнул.
– Он не хотел, чтобы другие узнали. Мне кажется, Нат боится, что остальные нефилимы могут неправильно истолковать эту маленькую деталь, так что не стоит бежать к нему и требовать ответов.
Жаль, ибо Лили хотела прямо сейчас броситься к Натаниэлю и спросить, почему он ничего не сказал ей.
Судя по всему, не доверял, и ей хотелось узнать, почему. Может, считал ее предательницей? Вряд ли. Он слишком хорошо ее знал.
Люк вошел в кухню с мешком личных вещей Майкла. Лили взглянула на свой пустой мешок и вздохнула. Открыв холодильник, Люк вытащил бутылку пива.
Качая головой, Лили наблюдала, как он свернул с нее крышку. Она никак не могла понять, почему Люку так нравилось пиво. Зачем его пить?
Девушка вернулась в спальню Майкла и решила забрать оттуда как можно больше одежды. Не зная его предпочтений, она бросала в мусорный мешок все, что попадалось под руку. В одном из ящиков оказалась свалена целая куча непарных носков – удивительно, что все они принадлежат одному человеку.
Включив настольную лампу, она заметила маленькое хрустальное блюдце, стоявшее на самом краю прикроватной тумбочки. В нем лежали два крестика. Лили взяла их и сунула в тот же карман, где лежала фотография.
На комоде стояла небольшая коробка из-под обуви. Бросив мешок с вещами, Лили подошла к ней, быстро сняла крышку и заглянула внутрь. Там лежала еще пара фотографий Майкла и его мамы, несколько газетных вырезок с заметками о его выпускном и личные документы. Взгляд Лили зацепился за один из снимков. Она осторожно взяла его за уголок и вытащила из-под остальных бумаг. Мама Майкла была очень красива; улыбка озаряла ее лицо. Лили никак не могла отделаться от мысли, что эта женщина совсем не похожа на человека, который оплакивает потерю падшего ангела.
Нет. Казалось, она радовалась жизни, обожала сына и вовсе не собиралась наложить на себя руки, избавляясь тем самым от боли, которую Падшие неизменно оставляли после себя.
