Глава 26

Солнце светило так ярко, но утро в день похорон Дебби все равно было морозно-прохладным.

Калла, как и обещала, привезла меня к началу службы, а после отпевания я отправила ей эсэмэску. Она отвозила меня на занятия всю прошлую неделю, но на этой неделе меня вызвался возить Кэм и отказов не принимал.

А без машины мне пришлось бы туго.

Во время похорон я заставила себя сосредоточиться на глупых, повседневных мелочах, и это помогло. Я плохо переносила траурные церемонии. Когда умер мой дедуля, я была настолько невменяема, что не могла приблизиться к гробу. С тех пор мало что изменилось. Дебби хоронили в закрытом гробу, но я сидела в задних рядах переполненной кладбищенской церкви.

От долгой ходьбы колено ужасно ныло, но, какую бы боль я ни терпела, она того стоила. Я чувствовала, что должна быть здесь ради Дебби и если бы не пошла к могиле, то потом жалела бы об этом.

Ее родители выглядели оцепеневшими от горя. Они стояли, прижавшись друг к другу, вместе с мальчиком, на вид школьником старших классов. Я не могла себе представить, что они пережили и о чем сейчас думают.

Справа от них стоял Эрик Доббс, в окружении, казалось, всех членов своего студенческого братства. Не знаю, был ли среди них Джейс; толпа парней в мятых костюмах была слишком плотной.

Мы, рядовые студенты, выделялись в пестрой толпе, одетые хотя бы во что-то черное. Я выбрала темно-синее платье-свитер с легинсами. Может, и не совсем подходящий наряд для похорон, но это все, что оказалось под рукой.

Когда закончилась служба, я с удивлением обнаружила, что мои ресницы влажные. А я ведь так хорошо держалась, и мое лицо оставалось сухим, даже когда звучала мелодия той песни в стиле кантри, которую всегда исполняют в минуты скорби. Озябшими руками я быстро вытерла щеки и повернулась, чтобы уйти.

Чья-то рука стиснула мое плечо, заставляя обернуться. Я едва не перенесла вес на больную ногу, но вовремя удержала равновесие. С гулко бьющимся сердцем я подняла взгляд.

Передо мной стоял Эрик, и его ночные глаза буравили меня взглядом.

– Что ты здесь делаешь?

Я стряхнула его руку или, по крайней мере, попыталась это сделать. На мгновение его хватка усилилась, но потом он отпустил меня, но не отошел.

– Не смей больше никогда прикасаться ко мне, – произнесла я, понизив голос.

Что-то темное и безобразное промелькнуло на его лице.

– Ты не имеешь права здесь находиться. Она умерла и лежит в этом гробу из-за тебя.

Ахнув от изумления, я отшатнулась от него.

– Что ты сказал?

– Она мертва, потому что ты забила ей голову всякой фигней. – Он повысил голос, привлекая внимание тех, кто стоял неподалеку. – Если бы ты занималась своими делами, вместо того чтобы пытаться замутить драму, она была бы сейчас жива.

Кровь отлила от моего лица. Он что, рехнулся? Сердце ухнуло вниз, когда я заметила, что все больше ребят из его братства оборачиваются в нашу сторону.

– Я не мутила никакую драму, и ты это знаешь.

Эрик покачал головой.

– Ты виновата в ее смерти.

– Послушай, старик. – Кто-то из его друзей выступил вперед. – Я думаю, нам пора отвезти тебя домой.

– А я думаю, что это ей нужно валить отсюда, – презрительно усмехнулся он. – Уж ей точно здесь не…

Эрика – точно так же, как он меня, – развернули кругом. Я понятия не имела, откуда взялся Джейс, но это он держал Эрика за плечи, почти вплотную приблизив к нему свое лицо.

– Я знаю, что у тебя много чего на уме, – произнес Джейс голосом низким и угрожающе спокойным. – Но я предлагаю тебе отойти от нее прямо сейчас, прежде чем ты скажешь то, о чем потом пожалеешь.

Он открыл было рот, но Джейс покачал головой.

– Уйди, брат.

В какое-то мгновение мне показалось, что Эрик и не подумает уходить, но он коротко кивнул головой. Стряхнув руку Джейса, он развернулся и, не оглядываясь на меня, пошел прочь, расталкивая толпу своего братства. Насколько я могла видеть, никто из них за ним не последовал. Во всяком случае, на их лицах читалось брезгливое неодобрение его выходки.

Джейс взял меня за локоть и наклонил ко мне голову.

– Где твои костыли? – спросил он.

Я метнула на него ядовитый взгляд, который он проигнорировал.

– Не то чтобы это тебя касалось, но я выбросила их на помойку.

Он пристально смотрел на меня.

– На помойку?

– Да, ты не ослышался. – Вспыхнувшая искоркой злость после разговора с Эриком захлестнула меня. Джейсу не повезло, что он попался под горячую руку. – И я не просила, чтобы ты вмешивался. У меня все под контролем.

– Именно так это и выглядело. – Он зашагал вперед, и, поскольку мой локоть оказался в железных тисках, мне ничего не оставалось, кроме как следовать за ним. – Я отвезу тебя домой.

– За мной приедет Калла.

– Напиши ей и скажи, что тебя подвезут. – Когда я не ответила, он бросил на меня строгий взгляд. Его глаза приобрели оттенок грозового неба. – Пожалуйста, не спорь со мной, Тесс. Я просто хочу отвезти тебя домой. Хорошо? Я просто не хочу, чтобы ты болталась тут одна, дожидаясь Каллу.

Одна моя половина хотела упереться, но другая понимала, что это глупо. Меньше всего мне хотелось стоять на холоде и ждать, пока она приедет, когда Эрик находился поблизости, готовый и дальше тыкать в меня пальцем, обвиняя в том, к чему я не имела никакого отношения.

– Ладно, – сдалась я, доставая из кармана мобильник. – Но тебе совсем необязательно держать мою руку.

Его глаза полыхнули.

– А если я хочу?

Я застыла на месте, вынудив и его остановиться. Наши глаза встретились.

– Ты не имеешь права прикасаться ко мне, Джейс.

Он сразу отпустил меня.

– Извини.

Когда мы подошли к джипу, я отправила Калле эсэмэску, сообщив, что меня подбросят. Уже в машине он первым делом снова спросил про костыли.

– Что? – Я с силой рванула ремень безопасности и пристегнулась. – Не вечно же мне ходить на костылях.

– Доктор сказал…

– Мне они нужны были всего на несколько дней или неделю, в зависимости от того, как будет вести себя нога. – Я предпочла бы не помнить, что в тот день он был со мной – помогал мне, только чтобы вскоре разбить мое сердце, какие бы трагические причины за этим ни стояли. – Я могу обходиться без них.

– Ты хромала всю дорогу до могилы и сюда.

– Ты следил за мной?

– Да. – Его взгляд скользнул по моему лицу и снова вернулся к лобовому стеклу. – Я наблюдал за тобой почти все это время. Ты просто не заметила.

Я не знала, что и думать.

– Я тебя не видела.

– Я стоял сзади, у двери, пока все не начали выходить, – объяснил он. – Как бы то ни было, Эрик не сделал тебе больно? Он довольно грубо схватил тебя.

Я покачала головой и только потом поняла, что он не смотрит на меня.

– Нет.

– Мне следовало бы подойти раньше, так что извини. – Он наконец-то завел двигатель, и в салон хлынул прохладный воздух из вентиляционных отверстий. Никто из нас не произнес ни слова, пока мы не выехали на 45-ю автостраду, возвращаясь обратно в Шефердстаун. – Он должен держаться от тебя подальше. Я за этим прослежу – нет, не думай, я не собираюсь его бить или что-то еще. Просто объясню доходчиво, чтобы впредь такое не повторялось. – Он кинул на меня острый взгляд. – Это первый раз, когда он что-то сказал тебе?

– Почему? – спросила я. – Почему тебя так волнует, Джейс, что он мне говорит?

Еще один взгляд, острый как бритва, брошен в мою сторону.

– Глупый вопрос.

– Вовсе нет. Мы не друзья. На какой-то очень короткий период мы стали больше чем друзья, и у нас был секс. – Сердце перевернулось от моих собственных слов. – Это все, что нас связывает.

Джейс стиснул рулевое колесо.

– Ты так думаешь о нас?

– Разве ты не этого хочешь?

Он ответил не сразу, и, когда заговорил, его голос прозвучал так тихо, что мне показалось, будто я ослышалась.

– Нет.

Я судорожно вдохнула.

– Нет?

– Это не то, чего я хотел. Господи, Тесс, совсем не этого. – Он оперся левой рукой на водительское окно и прижался щекой к кулаку. – Но я просто… я уже говорил тебе раньше, что ты не захочешь быть со мной.

Пламя охватило грудь и горло, когда я вгляделась в его профиль.

– Я знаю, – прошептала я, надеясь, что он не затаит обиду на Кэма. – Я знаю про Кари.

Он так лязгнул зубами, что я бы не удивилась, если бы они раскрошились. Мы проехали не один километр, прежде чем он заговорил.

– Я даже не спрашиваю, как ты узнала.

– Пожалуйста, не злись на него. Он думал, что я уже знаю, потому что ты рассказал мне о Джеке. Ты не можешь на него сердиться.

– Я не сержусь. – Джейс тяжело вздохнул. – Что ж, тогда ты знаешь всю эту грязную историю.

– Я… я бы не назвала ее грязной. – Я закусила губу. Я помнила, как Джейс говорил о том, что поначалу не хотел Джека, и теперь его чувство вины стало еще более понятным, потому что вдруг Кари хотела вернуть Джека в будущем? – Просто печальная.

– О, я, должно быть, не все ему рассказал. – Парень выдавил из себя горький смешок. – Когда Кари забеременела, я не был рядом с ней во время ее разговора с родителями. А должен был бы. Я знал, что ей не поздоровится, и, когда они сказали, что собираются отправить ее куда-то на юг Западной Вирджинии, я испытал что-то вроде облегчения, как будто если ее нет рядом, то можно и не думать о том, что она беременна. – Он снова печально улыбнулся. – Я никогда не был рядом с ней. Да, я сам был ребенок, но все же…

– Но тебе было… сколько? Шестнадцать?

Он кивнул.

– Когда мои родители усыновили Джека и Кари вернулась, она заговорила о нашем будущем, втроем. И это испугало меня до усрачки. Мы поссорились. Она укатила и разбилась на машине. Конец истории.

Боже мой…

– Ты же не винишь себя. Пожалуйста, скажи, что нет.

– Я долго жил с этим чувством вины, но знаю, что не я стал причиной аварии. Мы кое-как помирились перед ее отъездом, но, знаешь, когда в памяти остается последний разговор, наполненный таким дерьмом…

– Мне очень жаль, – прошептала я. – Понимаю, это слабое утешение, но я сожалею.

Джейс снова надолго замолчал и заговорил, только когда мы подъехали к моему дому.

– Я даже не был на ее могиле.

Я очнулась от своих мыслей.

– Ни разу?

Он покачал головой.

– Я просто… не знаю. Я пошел дальше по жизни, но…

– Ты не пошел дальше, Джейс. Если ты не нашел в себе сил посетить ее могилу, значит, ты не сделал и шага вперед.

Мы заехали на парковку перед домом и остановились. Парень заглушил мотор и посмотрел на меня. Его взгляд спустился к моим губам и, казалось, задержался там навсегда. Рука крепче сжала рулевое колесо.

– Ты все еще любишь ее? – прошептала я.

Джейс долго молчал.

– Я всегда буду любить Кари. Она была замечательным человеком. Я не знаю, были бы мы сейчас вместе, если бы она осталась жива, но я всегда буду помнить ее с любовью. – Его грудь медленно поднялась. Он как будто собирался сказать что-то еще, но передумал.

Я вспомнила слова Кэма о том, что он напуган. Может, так оно и есть. Может быть, он действительно любит меня, но этого недостаточно. Некоторые раны, нагноившиеся молчанием, оказываются слишком глубокими. И я ничего не могла сделать, чтобы изменить его и то, как он видел наши отношения.

Он должен был найти это в себе и захотеть. И я надеялась, что когда-нибудь Джейс это сделает. Не только ради меня, а просто потому, что, как бы ни кровоточила рана, которую он оставил в моем сердце, Джейс был хорошим человеком.

Просто ему нужно было разобраться в себе.

Наблюдая за тем, как он борется с собой, пытаясь подобрать слова, я совершила, наверное, самый взрослый поступок за все свои неполные девятнадцать лет. Достойный медали или коробки шоколадного печенья, потому что я до сих пор всей душой страдала за него.

Я перегнулась через сиденье и прижалась губами к его прохладной щеке. Джейс резко вздохнул и посмотрел на меня диким взглядом, когда я отстранилась.

– Мне очень жаль, что тебе пришлось все это пережить, и я… я все еще люблю тебя, поэтому надеюсь, что однажды ты сможешь пойти дальше, потому что ты этого заслуживаешь, Джейс Уинстед.