Глава 17

За ужином с Кэмом и Эвери я чувствовала себя вуайеристом, подглядывающим за парочкой, которая вот-вот займется делом, как кролики, долгое время находившиеся в вынужденном одиночестве. Во время ужина я насчитала пять поцелуев в щеку или висок. Четыре поцелуя в губы. Раз десять, не меньше, рука Кэма исчезала под столом, и так же часто рука Эвери сдвигалась далеко вправо.

К концу ужина они были слишком увлечены игрой в шаловливые ручки, чтобы задавать мне вопросы, почему я оказалась в джипе Джейса, вместо того чтобы ехать с ними. Наше долгое отсутствие не могло остаться незамеченным, и допрос был неизбежным, но заводить этот разговор на парковке между австралийской закусочной «Аутбэк» и книжным магазином «Кристиан» явно никто не собирался.

Хотя на той же парковке Кэму и Эвери ничто не мешало сливаться в поцелуях.

Обратная дорога в общежитие оказалась на удивление спокойной. Из динамиков лилась негромкая музыка девяностых. Время было не позднее, но я то и дело прикрывала рот рукой. Столько всего произошло сегодня. Столько всего изменилось за последние три дня. Во мне накопилась смертельная усталость. Я взглянула на Джейса и залюбовалась его красивым профилем. У меня закружилась голова, стоило подумать, что Джейс и я… что мы вместе. Он – мой парень. Наконец-то ярлык на месте, и я едва удержалась от того, чтобы не захихикать, как тринадцатилетняя девчонка.

Грусть шла по пятам за счастьем, и я отвернулась к окну. Крепко зажмурилась от внезапного жжения в глазах. Я больше не смогу танцевать. Потеря чего-то дорогого и важного для меня темной тенью наползала на все остальное. Так же было и за ужином. Я чувствовала себя счастливой. Я улыбалась и смеялась, а потом вспоминала, чего лишилась сегодня.

Все мои планы. Мои цели. Мои надежды. Мое будущее. Все ушло.

Я не хотела об этом думать, но не могла выкинуть из головы мрачные мысли, потому что они засели в тайниках сознания.

В общежитии Джейс поднялся со мной на лифте, взял мою карточку-ключ и открыл дверь в мои апартаменты. Он зашел первым и включил свет, чтобы я не споткнулась на костылях. Как обычно, дверь в соседнюю комнату была заперта. На маркерной доске Дебби нацарапала, что сегодня будет ночевать у Эрика.

– Ты хочешь остаться? – Я покраснела, потому что это прозвучало как приглашение к тому, о чем поется в песне «Нагибайся, детка, вау, вау». И не то чтобы я была совсем уж против этого, но, стоя перед ним на костылях, не чувствовала себя сексуальной. – Я имею в виду, можно просто потусоваться.

Потусоваться? Боже, я совсем спятила.

Джейс усмехнулся, заглядывая в комнату.

– Нет на свете другого места, где бы я предпочел остаться.

Мои губы растянулись в широкой улыбке, и я отвернулась, чтобы он не увидел, как осчастливил меня своим ответом.

– Я сейчас.

Поставив костыли в угол, я быстренько собрала пижаму и банные принадлежности. В ванной переоделась в хлопковые штанишки и рубашку, отказавшись от лифчика. Рубашка черного цвета не особенно просвечивала. Я поправила скобку на колене и наскоро умылась. Распустив хвост, пробежалась щеткой по волосам и вернулась в свою комнату.

Джейс уже устроился на моей узкой кровати. Он лежал на спине, и пульт дистанционного управления перекочевал с комода на его плоский живот. Он даже скинул обувь. При виде этой картины меня охватил трепет, который только усилился, когда он похлопал по месту рядом с собой.

– Тебе разве можно ходить без костылей? – спросил он.

Не обращая внимания на боль в колене, я медленно подошла к нему и села на кровать.

– Расстояния не такие уж большие. К тому же эти комнаты слишком тесные, чтобы передвигаться здесь на костылях.

Он переключился на канал «Дискавери» и повернулся на бок, бросив пульт на тумбочку. Потом взял меня под локоть и потянул к себе, поглядывая сквозь густые темные ресницы.

– Ложись со мной.

Как я могла устоять перед этой просьбой? Поскольку он устроился на боку, я смогла лечь на спину рядом с ним. Как только моя голова коснулась подушки, он улыбнулся так, что я невольно поджала пальцы ног.

– Как ты?

– Не знаю, – честно ответила я.

– Понимаю. – Он сгреб пряди моих волос, убирая их с лица. – Столько волнений сегодня… и в последние пару дней.

– Да. Голова кругом. – Моя грудь резко поднялась, когда он очертил контур нижней губы большим пальцем. – Теперь все чувствуется по-другому.

– Правда?

Я кивнула и замерла, когда его рука заскользила вниз по ложбинке между грудями и остановилась как раз под ними. Рука оставляла за собой колкий след мурашек, и мои соски напряглись. Я знала, что он это заметил, потому что его взгляд опустился, и он втянул нижнюю губу, слегка прижав ее передними зубами. Его ресницы вспорхнули, и мы встретились глазами.

Он провел ладонью вдоль моих ребер.

– Ты говоришь о нас или?..

– И о нас тоже, – прошептала я.

Его взгляд пробежал по моему лицу и задержался на губах. Тепло переместилось из живота и собралось горячей лужей между моими бедрами. В какое-то мгновение я слышала только стук своего сердца и тихий гул от телевизора.

– Все будет хорошо.

Я улыбнулась и накрыла его руку ладонью.

– Я знаю.

– О нас. Что по-другому? Хорошо или плохо?

– Хорошо. Очень хорошо.

Он опустил голову и потерся губами о мой лоб. Я задрожала.

– Мы сделаем так, что будет еще лучше.

– Мы?

– Угу, – пробормотал он, а потом поцеловал меня.

Было что-то неуловимо иное в этом поцелуе. Может, потому, что все происходило в моей постели, или это был наш первый настоящий поцелуй после разговора. А может, еще что-то. Как бы то ни было, он словно впитывал в себя мои губы, пил из моего рта. Поцелуй длился вечность, пока он пробовал меня на вкус и исследовал. Я никогда не думала, что поцелуй может быть таким всепоглощающим, но он оказался именно таким.

– Как тебе это? – спросил он, и легкая дрожь пробежала вверх по его руке, когда его губы снова скользнули по моим губам.

Мое тело, казалось, проваливалось сквозь матрас. В такие мгновения, когда губы еще покалывало от поцелуев, я не думала – да и не могла думать – ни о чем другом.

– Это было лучше, чем хорошо. Это было потрясающе.

Он поцеловал меня снова, но на этот раз медленным, сладким шелестом губ. Эти мягкие, неслышные прикосновения возбуждали меня беспредельно, и в груди растекалось тепло, навевающее мысли о любви, вечных чувствах и прочих глупых нежностях, в которых мне не хотелось признаваться вслух.

Но физическое влечение лишь усиливалось. Даже постоянно ноющее колено не заглушало боль в других уголках моего тела. Я хотела Джейса почти болезненно. Представляя, что между нашими телами нет никаких препятствий и он внутри меня, я сходила с ума от желания проникнуть на эту территорию.

Джейс оторвался от моих губ, тяжело дыша, устраиваясь на боку рядом со мной. Я ждала, что он прикоснется ко мне. Мои груди набухли, готовые отдаться его рукам, но он не двигался.

Я повернула к нему голову. Его глаза полыхали серебром, когда он глухо застонал.

– Будешь так смотреть на меня, и я сорву с тебя одежду и заберусь так глубоко, что уже никогда не выйду.

Все во мне напряглось, и мышцы внизу живота откликнулись спазмом на его слова.

– Не вижу в этом ничего плохого.

Глубокий сексуальный звук снова вырвался из его груди, и я загорелась, отчасти из-за собственной смелости.

– Ты так все усложняешь.

– Усложняю? – Я потянулась к нему, и, как только мои пальцы коснулись пояса его джинсов, он нежно перехватил мое запястье. В растерянности я подняла на него взгляд.

Он зажмурился.

– Да, ты меня возбуждаешь. Постоянно, черт возьми. Рядом с тобой я как ходячая эрекция, но… я хочу это сделать правильно.

Мои пальцы сжались в кулачок, когда он поднес мою руку к своей груди.

– Правильно?

Когда он открыл глаза, легкий румянец окрасил его щеки.

– Правильно. Ты знаешь сама. Мы – это не только голый секс.

Мои губы раскрылись, но я ничего не сказала. Меня ошеломило то, что Джейс залился краской и что произнес такие слова.

Румянец на его щеках стал ярче.

– Как бы ни было трудно сдерживать себя… потому что, черт возьми, детка, я хочу тебя всеми возможными способами. – Он опустил мою руку и прижал ладонью к своей эрекции, словно в подтверждение того, что я услышала дальше. – Я настолько хочу тебя прямо сейчас, что меня это убивает, но любая девушка, с которой я был с тех пор… очень давно… хотела только секса. Сунул-вынул и пошел.

– Как Стеф?! – выпалила я, прежде чем успела себя остановить.

Он поморщился.

– Да, как Стеф. И для нее – для них – это нормально. Каким бы негодяем я тебе ни показался, но мне было плевать на них. С тобой все не так, Тесс. Я хочу этого, но я хочу, чтобы у нас все было по-другому. Для меня «мы» значит гораздо больше, чем секс. Я хочу, чтобы мы значили больше, чем это. Поняла?

Я смотрела на него, и комок чувств поднимался все выше, пока не поселился в горле. Слезы наполнили мои глаза.

Его зрачки расширились, и он тут же отпустил мою руку и взял в ладони мое лицо.

– Детка, почему ты плачешь? Я что-то не так…

– Ты не сделал ничего плохого, – быстро вставила я, и мой голос сорвался. – Ты все делаешь, как надо.

Недоумение отразилось на его лице.

– Я не понимаю.

Я хрипло засмеялась.

– Все хорошо. – Потянушись к Джейсу, я поцеловала его. Кем бы ни была мама Джека, она много потеряла. – Все замечательно.

– Ты уверена? К черту, что я считаю правильным и неправильным. Потому что я могу раздеться в две секунды и оказаться в тебе еще быстрее.

Я кивнула и снова засмеялась.

Джейс прижался лбом к моему лбу и закрыл глаза. Его теплое дыхание снова играло на моих губах.

– Я хочу пригласить тебя на свидание. Я хочу пригласить тебя покататься на лошадях. Я хочу сказать твоему брату. Я хочу отвезти тебя домой к родителям и представить как свою девушку. Я хочу доказать, что это значит для меня гораздо больше. Я хочу все сделать правильно.

Мое сердце сжалось от наплыва чувств, которые я испытывала к нему в этот миг. Если бы я не была по уши влюблена в него, то, наверное, влюбилась бы сейчас, но я уже давно потеряла от него голову. Три коротких слова вертелись на языке, но я сохранила их для себя, когда крепче прижалась к нему, закрыла глаза и позволила себе просто наслаждаться его близостью и его почти отчаянным желанием сделать это правильно.

Джейс ушел, и, несмотря на бурю переживаний, я уснула как убитая, а проснулась на удивление бодрой и посвежевшей. Я боялась, что утро среды станет для меня тяжелым испытанием – встречей с будущим, которое я не планировала, – но если я что-то и почувствовала, так это странный азарт предвкушения.

Собираясь на занятия, я получила эсэмэску от Джейса. Он сообщил, что его не будет на музыке, но он приедет за мной после класса. Когда я спросила, все ли в порядке, он ответил коротким текстом, что все круто.

Радостное оживление, почти осязаемое, царило в залах Уайтхолла. Я совсем забыла, что у нас нет занятий в четверг и пятницу. Осенние каникулы – четыре дня выходных. На лекции по истории свободных мест в аудитории прибавилось, но маневрировать на костылях все равно было чертовски неудобно.

Сочувствие омрачило лицо Каллы, когда она увидела меня такой жалкой и беспомощной.

– Что случилось?

Неуклюже усаживаясь на скамейку, я повторила байку про неудачное воскресное приземление. И ни словом не обмолвилась об Эрике или Дебби. Не потому, что заботилась о репутации этого говнюка, просто не хотелось подставлять Дебби. В какой-то момент между вчера и сегодня я твердо решила, что мы поговорим с Деб по душам, как только та вернется в общежитие. Я собиралась рассказать ей правду – о том, что когда-то произошло со мной. Возможно, это ничего не изменит – ну а вдруг?

– И как же теперь с танцами? – спросила Калла, и я поморщилась.

– Мое колено слишком нестабильно, и, скорее всего, таким и останется. – Сердце екнуло от этих слов, как будто, произнесенные вслух, они стали еще более реальными. – Оно не должно было меня подвести в воскресенье, но…

Она наклонилась вперед, понизив голос:

– Значит, с танцами – все?

Не в силах повторить это, я покачала головой.

Она заметно сникла.

– Я так сожалею.

– Спасибо, – просипела я.

После такого вступления пускаться в длинные разговоры уже не хотелось. «Посвежевшее» настроение и вовсе улетучилось, когда мы опоздали на автобус до западного кампуса, и мне пришлось тащиться туда на костылях. Когда мы доковыляли до центра искусств, подмышки нещадно жгло, и боль не утихала до конца занятий.

Одному богу известно, сколько мне предстояло мучиться с этими костылями. Мое лицо исказила гримаса отвращения, когда я попыталась удержать равновесие, одергивая сзади рубашку. Мне было бы гораздо легче, если бы занятия не проходили в разных концах кампуса. Можно бросить музыку. Или отказаться от истории, тогда прямо из общаги на музыку, а потом в восточный кампус…

Стоп, сказала я себе. Не смей даже думать об этом. Отказаться от классов – это значит сдаться. Ни за что. Каких бы страданий это ни стоило.

– Вон твой парень, – сказала Калла, и я едва не рухнула вместе со своими подпорками.

Я уже хотела спросить, откуда она знает, но потом сообразила, что она попросту меня дразнит. Мне не терпелось рассказать Калле о нас с Джейсом, но первым об этом должен был узнать Кэм. Странно, что до разговора с Кэмом все происходящее казалось лишь моей фантазией. Как любое событие, о котором не объявлено на Фейсбуке.

Я закатила глаза и повернулась к ней.

– Ладно, увидимся.

Она махнула на прощание, и я, превозмогая боль, потащилась к джипу, который урчал на холостом ходу в зоне, запрещенной для парковки. Джейс выскочил из машины и подбежал ко мне. Каштановые волосы выбивались из-под серой вязаной шапочки. Я решила, что она ему очень идет.

Он открыл пассажирскую дверь, взял у меня костыли, сложил их сзади и, когда повернулся ко мне, чуть наклонил голову, словно собирался поцеловать. Сердце ухнуло вниз. Он замер на полпути к моим губам, шумно выдохнул и подхватил меня под локоть.

– Забирайся, – произнес он глубоким голосом, и легкий озноб прокатился по моей коже.

Как только мы оказались в машине, я повернулась к нему.

– Все успел сделать сегодня утром?

– Да. – Его взгляд скользнул к зеркалу заднего вида. Из-за поворота показалась патрульная машина полиции кампуса. С удовлетворенной ухмылкой он вырулил со стоянки, прежде чем его успели оштрафовать за неправильную парковку. – Мама позвонила сегодня рано утром. Джеку нездоровилось всю ночь. Тошнило.

– О нет. Надеюсь, ничего страшного?

Он кивнул.

– У него вирус. Врач сказал, что нужно обильное питье и покой. До конца недели придется побыть дома. Он ужасно расстроился.

– Правда?

– Да. Он обожает свою учительницу, и ему нравится ходить в школу. – Джейс сделал паузу, потирая подбородок. – Будем надеяться, что это не пройдет.

Я наклонилась к нему.

– А тебе нравилось ходить в школу, когда ты был маленьким?

– Да.

– И это осталось с тобой до конца?

Он рассмеялся.

– Черт, нет. Я прогуливал чаще, чем бывал в классе, – впрочем, Джек другой. Он вырастет не таким оболтусом, как я.

Я улыбнулась, мысленно пожелав ему удачи.

– Если ему станет лучше в эти выходные, я подумал, мы могли бы… не знаю, съездить с ним куда-нибудь пообедать или еще что?

Вот это да. Я охотно кивнула, хотя и нервничала в душе. Что, если Джек проснется однажды утром и решит, что ненавидит меня? Малыши так непостоянны в своих привязанностях.

– Хорошо. – В голосе Джейса послышалось облегчение.

Поскольку большинство студентов уже отчалили на длинные выходные, у нас не возникло проблем с парковкой у кафе, и в обеденном зале тоже было немноголюдно. Джейс нес мою сумку и старательно замедлял шаг, чтобы сравняться со мной.

За столом сидели только Кэм и Эвери, с куском пиццы на двоих. Я выбрала хот-дог и жареную картошку – нарушая монодиету из жирных гамбургеров, – а Джейс взял, похоже, целую пиццу – судя по количеству ломтиков на тарелке.

Усевшись напротив влюбленных голубков, я вытянула вперед правую ногу.

– Я удивлена, что вы здесь. Кажется, вы собирались ехать в Пенсильванию?

– Мы и едем. – Кэм сгреб с моей тарелки пригоршню картошки и даже не сделал виноватое лицо. – Сегодня в ночь выезжаем.

– Волнуешься? – спросила я Эвери.

Подруга брата закивала головой, отчего запрыгал ее хвост.

– Я там никогда не была, поэтому жду не дождусь.

– И что вы там собираетесь делать? – Джейс оперся локтем на стол и, подавшись вперед, схватил второй кусок пиццы, опуская свободную руку вниз. – Я имею в виду, что будете делать в Поконосе? Глазеть на деревья?

Кэм фыркнул.

– Нет. Пешие прогулки, сауны, вино, рыбалка – возьму Эвери на рыбалку. Она никогда не…

Пока мой брат увлеченно рассказывал, Джейс придвинулся ближе, прижимаясь ногой к моей левой ноге. В следующее мгновение его рука легла чуть выше моего колена. Мои глаза расширились, и хот-дог завис на полпути ко рту.

– А в субботу мы арендуем лодку, – продолжал Кэм, посылая Джейсу многозначительный взгляд, который заставил меня выронить хот-дог.

Неужели он видел, чем занимается Джейс? О боже…

Кэм нахмурился, глядя на меня.

– Тебе там удобно?

– Да, – пропищала я и схватила упавший хот-дог, пока рука Джейса пробиралась выше по моей ноге. – Ну, и… лодка?

Мой брат что-то сказал Эвери, и она сощурилась от смеха, но меня больше волновала рука Джейса, путешествовавшая по моей ляжке. И когда он потянулся к моей тарелке за новой порцией картошки – что облегчило ему задачу, – я судорожно вдохнула…

Потому что его рука скользнула мне между ног.

О боже…

Мое лицо полыхнуло, и я потупилась, но тепло спустилось ниже, устремляясь туда же, куда двигалась его рука. Нет, он не посмеет.

– И что за лодка? – спросил Джейс, и, черт возьми, его голос звучал непринужденно.

Я даже не пыталась вникнуть, что за лодку собирался арендовать Кэм. Рука Джейса полностью завладела моим вниманием, тем более что кончики пальцев уже терлись о планку, прикрывающую молнию джинсов.

Я затаила дыхание, крепче сжимая в руке хот-дог. Булка начала крошиться. Он не двинется дальше. Ни за что.

– А ты что будешь делать? – спросила Эвери, подпирая рукой подбородок.

– Ничего особенного, я собиралась… – Меня перебили длинные пальцы, которые скользнули вниз по планке застежки и надавили на бугорок. Сладкая боль стрелой пронеслась по всему телу. Не знаю, как я сдержалась и не подпрыгнула.

Кэм склонил голову набок.

– Да, что?

– Собиралась… – Я отложила булку на тарелку, когда его палец пролез ниже и вернулся назад, продолжая тереться о джинсы. Движение усилило остроту ощущений, а вместе с ней и боль.

– Собиралась?… – невозмутимо спросил Джейс.

Чудовище. Дикарь.

– Собиралась остаться здесь, – выпалила я наконец.

– Тебе нужна машина, – сказал Кэм. – Тогда ты хотя бы сможешь съездить домой, навестить родителей.

Рука Джейса переместилась на ляжку, и я не знала, испытывать мне облегчение или разочарование. Мое тело пульсировало, но в голове чуть прояснилось.

– Что ж, значит, куплю себе машину на воображаемые деньги, заработанные на воображаемой работе.

Он скорчил гримасу.

– Я знаю, что мама и отец дают тебе деньги.

– Да, на еду. Но не на машину, – ответила я.

– Ты ведь оставляешь свой внедорожник здесь? – Эвери потянулась за бутылкой воды. – Она могла бы…

– О нет, только не это. – Кэм посмотрел на Эвери как на сумасшедшую. – Она не сядет за руль моей машины.

Джейс так и держал руку на моем бедре, и к концу обеда я разрывалась между желаниями двинуть ему как следует и забраться на него верхом, содрать штаны и…

– Послушай, – сказал Кэм, прерывая поток моих безумных мыслей. – Мне нужно сказать тебе пару слов. Ты поела?

Мое сердце кубарем скатилось вниз, как малыш с горки.

– Конечно, – сказала я и осторожно покосилась на Джейса. Он не выглядел встревоженным. Да и с чего ему волноваться? Вряд ли Кэм жестоко расправится с ним, когда узнает правду, тем более что Джейс уже доверил мне свой секрет.

Я попрощалась с Эвери и на костылях последовала за Кэмом на улицу. Мы не пошли далеко, а остановились под раскидистым, пылающим красными и золотыми красками кленом. Кэм сдвинул бейсболку козырьком назад, а я плотнее запахнула кардиган. Прохладный воздух освежал, но и покусывал.

– В чем дело? – спросила я, чувствуя, как подкатывает тошнота.

Кэм улыбнулся, но улыбка померкла, и вырвался глубокий вздох. Когда брат взглянул на меня, тревожный узел начал раскручиваться у меня в животе. О боже, это про нас с Джейсом. Он знал. Почему мы сразу ему не сказали? Правда, все это случилось не далее как вчера, и все-таки…

– В этот уик-энд я хочу сделать Эвери предложение! – выпалил он.

– Постой. – Я едва не выронила костыли. – Что?

– Я сделаю Эвери предложение в этот уик-энд – на лодке. Мы там будем только вдвоем. Я хочу усыпать ее цветами и шоколадом. Кольцо… так себе. Всего два карата.

– Всего два карата?

– Да, и я хочу положить его в одну из роз. – Его щеки порозовели. – В общем, я просто хотел тебе сказать…

Я очнулась. Радость поднялась во мне пузырьками шампанского. В спешке я чуть не свалилась, пока неуклюже перекладывала костыли, чтобы обнять его одной рукой.

– О боже! – взвизгнула я. – Кэм, ты женишься!

– Ну, я надеюсь. – Он тоже обнял меня, и, когда отстранился, на его лице расползлась счастливая улыбка. – Если она скажет «да».

– Конечно, скажет. – Я улыбалась так, что трещали щеки. – Ой, я так рада за вас обоих! Она такая милая девушка, и я люблю ее, и тебя люблю!

Кэм громко рассмеялся и снова обнял меня.

– Она… она идеальная.

Я кивнула.

– Когда ты это сделаешь? В субботу? – Он кивнул, и я еще больше обрадовалась тому, что не сказала ему ничего про Джейса. Нет, сейчас не время. Он должен полностью сосредоточиться на Эвери и своих планах. – Позвони или пришли эсэмэску, когда она скажет «да». Ты должен пообещать мне.

– Обещаю.

Я опять завизжала, пугая прохожих, и снова заключила его в свои неуклюжие объятия, когда увидела, что Джейс выходит из кафе с моей сумкой в руке.

– Вот и твой маленький помощник. – Кэм усмехнулся и поцеловал меня в щеку. – Я возвращаюсь к Эвери.

– Удачи, хотя она тебе не понадобится.

Всегдашняя самонадеянность исчезла с его лица, когда он оглянулся и посмотрел на меня.

– Ты действительно так думаешь?

Я сглотнула слезы – счастливые слезы.

– Я уверена в этом.

– Спасибо, – ответил он. – Люблю тебя, сестренка.

– И я тебя люблю.

Провожая брата взглядом, я сделала несколько глубоких вдохов. Поравнявшись с Джейсом, Кэм дружески хлопнул его по плечу и скрылся за дверью кафе. В моих глазах стояли слезы, еще немного – и я бы кинулась обнимать всех подряд, даже незнакомцев.

– Судя по твоей улыбке до ушей, Кэм не расспрашивал про нас. – Джейс перекинул через плечо мою ярко-розовую сумку. – Я говорил тебе, что обожаю твои улыбки?

Одна из них разрослась до невозможных размеров, и я не могла ее сдержать.

– Кэм делает предложение Эвери!

– Совсем разум потерял.

– Что?! – Крепче вцепившись в костыли, я шлепнула его по груди. – Он не потерял разум. Он его обрел.

Джейс рассмеялся.

– Шучу. И я уже знаю.

– Что?! – завопила я и снова обрушилась на его грудь. – Что ты хочешь этим сказать?

– Уф. – Он почесал ушибленное место. – Тебя не смущает, что ты меня еще больше заводишь?

Я покачала головой.

– Серьезно?

– Может быть, – пробормотал он, опуская голову. Ветерок подхватил его вихры, выглядывающие из-под шапочки. – Честно говоря, я уже давно в приподнятом состоянии.

– О боже… – Я потерла рукой горячую щеку. – Ладно. Вернемся к предложению. Когда он тебе сказал?

– С месяц назад. Хочешь еще раз меня ударить? Можешь опробовать задницу. Кто знает, вдруг мне понравится?

Я вытаращилась на него.

Он хохотнул.

– Я ездил с ним выбирать кольцо. Кажется, ювелир решил, что женимся мы.

– Мог бы и мне сказать. – Я надулась.

– Послушай, он просил меня держать это в тайне. Кэм не хочет, чтобы Эвери узнала раньше времени. – Увидев, что я приготовилась спорить, парень сложил на груди руки. – Вспомни, как я возил тебя к врачу, Тесс. Ты ведь тоже не хотела, чтобы он узнал…

Я кивнула.

– Ладно, ты меня поймал.

– Я знаю.

Взбудораженная счастливой новостью, я больше не могла злиться, и на мое лицо вернулась широкая улыбка.

– Я так рада за них. Они действительно созданы друг для друга. Знаешь, это то, что бывает раз в жизни. Ты скажешь, что это глупо, но я в это верю.

– Я вовсе не считаю, что это глупо. Я знаю… о чем ты. – Он опустил руки.

Его слова были наполнены особым смыслом, но мое внимание привлекло другое. Поскольку за обедом его руки были по большей части заняты, я только сейчас заметила, что костяшки его пальцев сбиты в кровь, кожа огрубела и распухла. Я нахмурилась, когда осторожно взяла его руку в свою.

– Что это?

Он высвободил руку и оглядел ее.

– Понятия не имею. Должно быть, содрал на ферме.

– Ты не знаешь?

Джейс покачал головой.

– Давай-ка я доставлю твою милую попку в класс. Поскакали, хопалонг.

Хотя на его губах появилась дразнящая ухмылка, по лицу пробежала мрачная тень. Я снова покосилась на его костяшки и почему-то сразу вспомнила руки Кэма после разборки с Джереми. Я прогнала эту мысль, потому что… нет, это невозможно. Джейс сказал, что поранился на ферме, значит, так оно и есть и никаких других причин попросту не может быть.

Ни одной.