Глава 19
Джордан
Услышав телефонную трель, я вбегаю в дом, хватаю со стены трубку.
– «Золотые дубы».
– Привет, сын. Просто хотел узнать, как ты управляешься.
– Привет, пап. Здесь все отлично. – Подпрыгнув, я сажусь на кухонный стол.
В окно вижу Мию с Дозером. Она кормит его мясом. Бедный пес осатанел уже от своего гипса, поэтому мы развлекаем его.
В перерывах между сексом.
– Как дела?
– Все так же. – Пожав плечами, я беру орех из упаковки, которую раскрыл чуть раньше, и бросаю его в рот.
– Постояльцев не прибавилось?
– Не-а. – Я разгрызаю орех. – Правда, Перри должны заехать сегодня, – с воодушевлением добавляю я, надеясь, что отцу передастся мой оптимизм.
– Черт, у них уже опять годовщина свадьбы? Вот время летит.
– Угу. Я приготовил для них номер, так что все в порядке.
Мия вызвалась мне помочь. Вдвоем мы готовили номер чуть дольше, чем обычно, когда я это делаю один, поскольку мы заодно и развлеклись. Сначала Мия, опустившись на колени, взяла в рот мой член, а потом я, подняв ее на руки, прижал к стене и не отпускал, пока она, оплетя меня ногами за пояс, не достигла оргазма.
– Ты хороший сын, – говорит отец.
Я качаю головой.
Нет, папа, плохой, но очень стараюсь стать хорошим. И, думаю, с помощью Мии у меня это получится.
Отец вздыхает.
– Значит, больше никто не бронировал? – уточняет он снова, словно надеясь, что я вдруг каким-то чудом наколдовал новых постояльцев.
– Нет… извини, папа.
– Ты не виноват. Бизнес скоро наладится, я уверен.
Вечный оптимист мой отец, но я, ради нас обоих, надеюсь, что бизнес действительно наладится.
– Как Дозер? – спрашивает он. – Лапа заживает?
– Да, как на собаке. Только с ума сходит от скуки, бегать ведь не может, вот Мия сейчас его и развлекает. – Я вновь устремляю взгляд в окно. Мия лежит на траве. Дозер стоит над ней, не давая ей подняться, и лижет ее лицо. Она смеется, пытаясь оттолкнуть его. Я улыбаюсь, глядя на них.
– Мия… то есть наш клиент… развлекает твоего пса? – удивляется он, стирая улыбку с моего лица.
Черт, зря я это сказал. Теперь он догадается, что у меня с Мией роман, хотя все равно ведь узнает, когда вернется. Я серьезно настроен в отношении нее, так что от моей откровенности хуже никому не будет.
– Да, Мия, то есть наш клиент…
– Ты ничего не хочешь мне объяснить? – перебивает меня отец, прежде чем я успеваю рассказать ему про нас с Мией. Его «отцовский» тон меня раздражает. Во мне взыграло мальчишество, и я решаю подразнить его.
– О чем, например? – спрашиваю я как ни в чем не бывало.
– Например, о том, что ты занимаешься сексом с этой девушкой?
Значит, сразу к делу? Ладно.
– Да… – Я протяжно вздыхаю. – Я сплю с ней… но прежде чем ты начнешь промывать мне мозги, хочу, чтоб ты знал: она не такая, как все. Она особая.
В трубке молчание. Потом:
– Раньше я от тебя не слышал, что какая-то девушка не такая, как все. Должен я это понимать как добрый знак?
– Да, – улыбаюсь я. – Должен.
– Значит, она тебе действительно нравится, да?
«Нравится» совсем не передает того, что я к ней чувствую, но сейчас я не намерен признаваться отцу в том, что влюбился в Мию.
Да, вы не ослышались. Я ее люблю, черт бы меня побрал.
Прежде ни одна женщина не цепляла меня за душу, но вот первый раз зацепила, и я влюбился, по уши. Полагаю, так и бывает с теми из нас, мужчин, которым не свойственна влюбчивость. Мы влюбляемся быстрее и крепче.
Теперь бы только найти в себе мужество признаться Мии, что я, зная ее чуть больше недели, безумно люблю ее. Надеюсь, после моего признания она не пустится наутек. А то временами она очень уж пуглива.
– Да, она мне действительно нравится, папа, – отвечаю я, проводя рукой по волосам. – Я не собирался соблазнять Мию. Я не лгал, когда обещал тебе это по телефону… просто само собой получилось, что мы сблизились. – Я улыбаюсь, вспоминая, какое наслаждение мне доставляет ее близость. – Она приехала сюда, чтобы найти мать, и, после того, как она помогла мне с Дозером, когда он попал под машину, я пообещал помочь ей с поисками ее матери, ну и мы стали много времени проводить вместе. Я хорошо ее узнал. Она изумительная девушка, папа.
– Похоже, крепко она тебя зацепила, – хмыкает он. – Мне даже не терпится познакомиться с девушкой, которая вправила мозги моему похотливому сыну.
– Ха! Спасибо, папа. Очень мило, – смеюсь я. – Она тебе понравится. Она умна и очень красива. Немного маму мне напоминает – миниатюрная, белокурая, говорит то, что думает. Кстати, я собирался спросить у тебя, ты, случайно, не слышал о женщине по имени Анна Монро? Она жила где-то здесь.
Наш город довольно большой, отец мог и не слышать о ней, хотя, служа в полиции, он знал всех жителей.
Ответа я не получаю.
– Папа? Ты меня слышишь?
– Да. Слышу, – отрывисто говорит он, и голос у него изменился… стал мрачный, напряженный.
– Слышал, что я спросил? Ты, случайно, не знаешь женщину по имени Анна Монро? – Я проявляю настойчивость, ибо нутром чую: что-то тут не то. Отец что-то знает про маму Мии.
– Господи помилуй… – Он вздыхает. – Джордан, сделай одолжение. У тебя есть фотография Мии? Пришли мне ее на мой мобильный.
Я хватаю себя за горло.
– Зачем?
– Пришли, и все! – рявкнул он.
Мой отец никогда не повышал на меня голос – никогда. Даже узнав про мое увлечение азартными играми, он ни разу не повысил на меня голос. Просто такой он человек – действует не криком, а убеждением.
– Черт возьми! Папа, в чем дело? – восклицаю я, столь же сердито.
Он вздыхает.
– Послушай, прости, что вспылил. Просто… у тебя есть фотография Мии или нет?
– Нет. Хотя… подожди минуту… сейчас сделаю.
Я достаю из кармана свой мобильник, включаю режим фотосъемки. Подхожу с телефоном к окну, беру лицо Мии крупным планом.
Она улыбается. Счастлива. Не догадывается, что я сейчас ее сфотографирую и отправлю фото отцу с некой целью, которая явно не сулит ничего хорошего.
Я снимаю.
– Отправляю фото на твой мобильник. – На экране появляется сигнал отправки сообщения, потом – подтверждение, что оно отправлено.
Слышу, на другом конце провода, где-то в глубине, на мобильнике отца прозвучал сигнал поступления сообщения. Я жду, затаив дыхание.
– Боже милостивый, – бормочет он. – Это она.
И в этот момент я понимаю, что все плохо, очень плохо и что отныне все изменится безвозвратно.
– Папа, объясни, в чем дело, черт возьми!
Он издает вздох смирения.
– Да, конечно, объясню. Просто не знаю, с чего начать.
– Начни с начала. – Я злюсь, сердце грохочет так, что в ушах звенит.
– Послушай, формально это не моя тайна, поэтому не суди меня слишком строго, сын.
Я вздыхаю от нетерпения.
Слышу шорох в трубке, как будто отец расхаживает, потом он начинает говорить:
– Ты ведь знаешь, что одно время Бель не жила в Дуранго.
– Да, она уезжала учиться. Поэтому после школы вы расстались. Потом она вернулась домой, и вы снова сошлись.
– Так-то оно так, но не совсем. И учти, Джордан, я сам лишь перед кончиной твоей мамы узнал о том, что она делала в Бостоне…
В Бостоне.
Не может быть!
Черт, нет!
Полное имя мамы Аннабель. Я всегда знал ее как Бель, но звали ее Аннабель.
Анна.
Как же у меня раньше не щелкнуло? Ну я и кретин!
Бель – это Анна.
Она – мама Мии. Я нутром это чую.
– Бель – мать Мии, – с трудом выдавливаю я из себя.
Отец устало вздыхает. Это подтверждение.
Такое чувство, что у меня из груди вырвали сердце.
– Да, боюсь, что так.
Моя мама. Женщина, воспитавшая меня… мать Мии.
Мать, которая бросила ее во младенчестве. Бросила на произвол отца-садиста. Та самая женщина, которая растила меня как родного сына.
Она как каменный шар, которым разрушают дома. Все снесет на своем пути.
Уничтожит Мию… нас.
Я уронил голову в ладони.
– Черт. Черт. Черт!
– Прости, сын. О Мии она поведала мне незадолго до смерти. Я не знал. Клянусь тебе. Мне было известно только, что на последнем курсе университета она познакомилась с каким-то врачом. Он вскружил ей голову, и вскоре они поженились, а потом она поняла, что он не такой, каким она его представляла. Сразу же после свадьбы он показал свое истинное лицо. Истязал ее страшно. Из-за него она несколько раз попадала в больницу. В конце концов она ушла от него. Вернулась сюда. Развелась с ним. Она никогда не говорила, что у нее есть ребенок от него.
Мне стало дурно.
Я сполз со стола. Ноги уперлись в напольную плитку, но они не держали меня, я сел на пол.
Свесил голову между согнутыми коленями, делая глубокие вдохи.
– Когда Бель узнала, что жить ей осталось недолго, – продолжал отец, – она все мне рассказала – про Мию. Сказала, что теперь, оглядываясь назад, она думает, что у нее была послеродовая депрессия. И ее мучил страх, Джордан. Ее бывший супруг был чудовищем. У нее были такие шрамы…
Я морщусь от его слов, видя перед глазами шрамы Мии.
– Когда я увидел их первый раз… я хотел тотчас же поехать и убить его, но Бель не позволила. Очевидно, не хотела, чтобы я узнал про Мию. – Он вздыхает.
– Почему она оставила ее там, папа? Не понимаю… – говорю я надтреснутым голосом, зная, на какую жизнь была обречена Мия в доме своего отца.
Потом воображение нарисовало мне другое прошлое Мии.
То, в котором Бель привезла ее сюда с собой. Она была бы моей сестрой. Я никогда не любил бы ее так, как теперь, но лучше уж так, чем то, что ей пришлось пережить.
С нами ей было бы хорошо. Ее жизнь была бы счастливой. Такой, какой она заслуживала.
Она не знала бы жестокости и боли. Ужасной боли.
Меня охватил тошнотворный, яростный гнев к женщине, которая вырастила меня. К женщине, которая смазывала ссадины на моих коленках, когда я снова и снова падал с велосипеда. К женщине, которая кормила. Купала. Любила меня.
Господь всемогущий.
Я поднялся с пола и закружил по комнате.
– Бывший муж Бель был богатый влиятельный человек, Джордан. Он был врач – кардиохирург. Его уважали. Он не позволил бы ей увезти Мию. Пригрозил ей, сказав, что, если она попытается, он добьется того, что ее арестуют за похищение.
Я рывком выдвигаю стул из-за стола, сажусь.
– Но ведь она могла бы обратиться в полицию, рассказать про его жестокое обращение. У нее были доказательства – шрамы и то, что она попадала в больницу из-за его побоев.
– Ты прав, могла бы. Но знаешь, как бывает. Ей пришлось бы это доказывать, а ей противостоял человек из богатой семьи, имевший связи в высших сферах. Его отец был в дружеских отношениях с начальником полиции. Власть и деньги на многое способны, сын. Ее доказательства никто не стал бы рассматривать. Она думала, что даже такой изверг, искалечивший ее, не причинит вреда собственному ребенку. Только поэтому она оставила Мию с ним.
Я грохнул кулаком по столу, со всей силы.
– Ты что – издеваешься надо мной?! Поверить не могу, что слышу это дерьмо! Не причинит вреда! Отец, я видел ее шрамы. – Я чувствовал ее боль. – Он до последнего избивал ее, пока не сдох. Он превратил ее жизнь в сущий ад! И из-за него, из-за того, что в своей жизни, кроме жестокости, она ничего не знала, она в итоге связалась с точно таким же подонком, как тот, который ее растил! Почему, по-твоему, она уехала из Бостона, папа? Тот гад, с которым она встречалась… он избивал ее… попытался изнасиловать.
– Не может быть. – В голосе отца шок и недоверие. То же, что испытал и почувствовал я, когда Мия сообщила мне это. – Не может быть, – повторяет отец. – Я нашел ее… Бель рассказала мне о ней, потому что хотела познакомиться с Мией, помириться с ней перед смертью, но к тому времени, когда я нашел Мию, было слишком поздно: Бель умерла. Но я все равно поехал в Бостон. Помнишь, я говорил, что еду на съезд полицейских? Вот тогда я и поехал. Понаблюдал за ней несколько дней, не шпионил – просто наблюдал, никак не мог решить, сказать ей про Бель или нет. В итоге решил не говорить. Подумал, незачем расстраивать Мию сообщением о том, что мать, бросившая ее в младенчестве, только что умерла. Но я хотел убедиться, что у нее все хорошо, что она счастлива. Мне показалось, она довольна жизнью. Поступила в Гарвард. Живет в прекрасном доме, ездит на роскошной машине. Я видел ее с ним – с отцом, с Оливером. Мне показалось, они вполне ладят друг с другом.
– Ну да, Мия умеет пустить пыль в глаза, папа. Она – чемпионка по притворству.
– Джордан, если б я знал, я обязательно сделал бы что-нибудь. Ты же меня знаешь.
Я тяжело вздыхаю.
– Да, понимаю. Просто я… боже, что делать… как ей сказать.
Как сказать девушке, которую я люблю, что ее мать, – отдавшая ее на откуп чудовищу, – растила вместо нее меня?
Она меня возненавидит. Я ее потеряю.
– Скажи ей правду. То, что я тебе рассказал.
Я потираю лицо.
– Она этого не переживет. Она меня возненавидит. Я ее потеряю.
– Не потеряешь, – убедительным тоном говорит отец.
– Бель оставила ее с ним и стала воспитывать меня. Я знаю, что, будь я на ее месте, меня это убило бы.
– Джордан, ты ни в чем не виноват. Я приеду домой. Объясню ей…
– Нет. – Я делаю глубокий вдох. – Она должна услышать это от меня.
– Ты уверен?
Нет.
– Да. Я сам ей скажу.
– Хорошо. Ты лучше знаешь Мию. Позвони, когда поговоришь с ней. Расскажешь, как она отреагировала.
– Да, позвоню.
– Джордан?
– Да.
– Все будет хорошо. Обещаю.
Я сглотнул обжигающий комок в горле. Мне бы его уверенность.
– Ладно. До связи. – Я повесил трубку, со стуком положил телефон на стол и туда же уронил голову.
Минутой позже слышу, как открывается задняя дверь.
– Эй, все нормально? – Нежный мелодичный голос Мии несется ко мне через комнату, причиняя нестерпимую боль.
Я поднимаю голову, поворачиваюсь к ней. Теплую улыбку на ее лице мгновенно вытесняет тревога.
– Джордан… что случилось? – Она быстро подходит ко мне.
– Я… – Слова застревают в горле и начинают быстро оседать… быстро, как тонут камни в воде.
– Джордан?
О боже. Я не могу ей сказать.
Не могу.
Я поднимаюсь со стула, беру в ладони ее прекрасное лицо, заставляя улыбаться свой лживый рот.
– Все нормально, детка.
Потом своим лживым ртом я прижимаюсь к ее нежным теплым правдивым губам, с каждой секундой все больше и больше ненавидя себя за слабость и трусость.
