Глава 17
Джордан
Я загубил наши отношения с Мией.
Неудивительно: ведь я – это я. Начал думать не головой, а другим местом, когда прижал ее к джипу Уэйда.
Мне с ней было безумно хорошо, я изнывал от желания, а она вдруг ударилась в панику, я прямо ощущал ее страх.
И почувствовал себя самым последним кретином.
И сейчас еще чувствую.
Знал ведь, что ей довелось пережить, а попер, как танк. Даже разрешения не удосужился спросить. А нужно было убедиться, что мои действия ее не пугают. Просто она поначалу отвечала мне взаимностью, и мне показалось, что все в порядке, что наши желания совпадают.
Как мог я так по-дурацки ошибаться?
После она притихла, и это неудивительно. Мы поехали на горный кряж, устланный ковром из полевых цветов; с него открывается великолепный вид на каньон. Я подумал, что там ей должно понравиться, и угадал. Она вроде бы немного оживилась и вскоре стала такой, как прежде, хотя не совсем такой, какой была по отношению ко мне в самом начале. Ее открытость и возникавшее от этого чувство душевной близости с ней исчезли.
Она замкнулась в себе.
Мы пообедали, полюбовались красотами. Все это время я старался не прикасаться к ней.
Это давалось мне нелегко, но ведь я пообещал, что буду сообразовываться с ее желаниями.
А она ни разу не пыталась ко мне прикоснуться.
Это было три дня назад.
С тех пор мы не целовались, не прикасались друг к другу, не держались за руки.
Мы ходили в кино, в кафе, просто торчали в гостинице, но, похоже, мы вернулись к тому, с чего начали, – стали просто друзьями.
Вчера предприняли еще одну неудачную попытку найти ее мать.
В нашем списке оставалось всего две Анны. Мия не могла решить, к какой из них ехать, и выбирать пришлось мне. Дело непростое, я просто ткнул пальцем с закрытыми глазами. Так мы и определились. Я сожалею лишь о том, что не выбрал другую Анну, потому что та, на которую указал мой палец, оказалась, как и первая, не той, что нам нужна.
Не мамой Мии.
Поначалу я думал, что это она. Белокурая, миниатюрная, прямо как Мия. Женщина приятная во всех отношениях. Когда я сообщил ей, зачем мы пожаловали, она пригласила нас в дом, усадила в гостиной, угостила чаем. И объяснила, в учтивой форме, почему она никак не может быть мамой Мии.
Она бесплодна.
Я чувствовал себя полным дерьмом, и это еще мягко сказано.
Мы немного поболтали, но я видел, что Мия все больше уходит в себя. Словами не передать, как было больно на это смотреть.
Анна предложила еще чаю, и я из вежливости не отказался. Направляясь на кухню, Анна остановилась и, обращаясь к Мие, сказала: «Если б мне выпало счастье иметь детей, я хотела бы, чтобы у меня была такая же славная девочка, как ты».
Это был комплимент, но слова Анны причинили Мие боль. Это было написано у нее на лице…
– Все нормально? – тихо спросил я ее.
– Да.
Сомневаюсь, что она вообще услышала меня. Сидела, как парализованная, наблюдая за Анной Монро с любопытством. И тоской. Это читалось в ее взгляде. Я знаю, ей было жаль, что эта Анна не ее мать.
Мне было больно за нее. Я переживал, что, приехав сюда, мы совершили ошибку. Уже начал думать о том, что поиски матери больше причиняют ей вреда, чем приносят пользы. А Мия вдруг встала.
– Все нормально? – спросил я опять, тоже вставая и подходя к ней.
Она обращает на меня взор своих голубых глаз, но сама где-то далеко, в некоем затерянном мире. А в глубине ее прекрасных голубых глаз затаилась паника. Она думает, что скрывает свой страх, но я его вижу.
Потому что я чувствую ее.
– Мне нужно идти, – произносит она, бросая взгляд на входную дверь.
Я знаю: если Мие нужно уйти, не будет ни пустых разговоров, ни обмена любезностями. Она просто возьмет и уйдет. Это я понял во время посещения первой Анны Монро.
Кивнув, я взял ее за руку. Ее ладонь холодна.
– Конечно, детка. Идем.
И я вывел ее на улицу.
Всю обратную дорогу Мия молчала, а по прибытии в гостиницу сразу вышла из машины и прямиком отправилась в свой номер.
Я не пытался ее задержать.
Я не видел ее всю ночь. Знал, что ей нужно побыть одной, потому и не беспокоил ее.
Утром, когда она вышла из номера, вид у нее был утомленный и осунувшийся. Она была не похожа на саму себя. Сказала, что пойдет прогуляется. Я был разочарован.
Я скучаю по ней.
Знаю, что вы сочтете мои слова за бред, потому что я вижу ее все время. Но мне тоскливо оттого, что я не могу прикоснуться к ней. Тоскливо оттого, что я не могу просто быть с ней рядом.
Она отсутствовала целый день. Я уже начал думать, что она меня избегает.
Честно говоря, не знаю, что думать.
А я только и делаю, что думаю, аж голова идет кругом.
Я теперь уже не знаю, в каких мы отношениях, и эта неопределенность меня бесит. Мы снова просто друзья? Я окончательно оттолкнул ее от себя? Передумала она насчет меня… насчет нас?
Просто взять и спросить у нее я не могу. Боюсь услышать в ответ то, что слышать не хочу.
Раздраженный, недовольный, злой на себя, я встаю. Сегодня чертовски жарко, и, хотя солнце уже садится, прохладнее не стало.
Дозер поднимает голову, тоскливо вздыхает. Он тоже по ней скучает.
К черту все. Надо охладиться.
Я снимаю майку и шорты, оставаясь в одних трусах. Бегу к озеру, по мосткам и с ходу ныряю.
Холодная вода обжигает меня, в голове мгновенно проясняется. Я плыву под водой, пока легкие не начинают гореть, вынуждая меня вынырнуть. Ладонями провожу по лицу, отирая воду, приглаживаю назад волосы. Моргаю, стряхивая капли с ресниц. Запрокидываю голову и плыву на спине, глядя в небо.
Понятия не имею, долго ли я так качаюсь на воде, но, когда решаю поплыть к берегу, опустив ноги и подняв голову, вдруг вижу Мию. Она стоит на краю мостков, наблюдая за мной.
Сияющий силуэт на фоне заката. Прямо как ангел.
Сделав глубокий вдох, я плыву к ней. До мостков остается всего несколько футов, а я вдруг замираю.
Взявшись за нижний край футболки, Мия стягивает ее через голову и бросает на деревянный настил.
У меня дух захватывает. Я только и могу, что таращиться на нее. Она великолепна. Джинсовые шорты и белый кружевной бюстгальтер создают сексуальный образ.
Она похожа на ангела. На сексуального ангела, чтоб ему пусто было.
Потом она расстегивает шорты, спускает их по ногам, выходит из них.
На ней такие же, как бюстгальтер, белые кружевные трусики.
Господи помилуй!
Я зачарован. В жизни не видел ничего прекраснее.
Сев на край мостков, она болтает ногами в воде. Руками упираясь в деревянный настил, сползает, погружается в воду.
Подплывая ко мне, произносит тихо:
– Привет.
– Привет.
– Извини, что меня целый день не было. Просто я…
Я качаю головой.
– Мия, ты не обязана ничего объяснять…
– Обязана. И объясню. Но не сейчас. Сейчас я хочу одного: чтобы ты поцеловал меня… и занялся со мной любовью.
Черт. Меня. Побери.
Я резко втягиваю в себя воздух.
Я желаю ее. Желаю как не знаю что.
Полчаса назад готов был «Мустанг» свой продать, лишь бы только быть с ней.
Но сейчас… ума не приложу, что бы это значило. Она отсутствовала целый день и теперь, внезапно появившись, раздевается и заявляет, что хочет, чтобы мы занялись любовью.
Половой инстинкт заглушает голос разума, требуя, чтобы я просто выполнил ее просьбу, но я опасаюсь, что, пойдя на поводу у своей похоти, лишь оттолкну ее от себя еще дальше.
– Ты нужен мне, Джордан… прошу тебя, – шепчет она.
Услышав мольбу в ее голосе… я понимаю, что обречен. Тем более что я давно не занимался сексом, а она самая прекрасная женщина, какую мне выпало счастье знать, и потому вся моя сила воли испаряется к чертям собачьим.
Я кладу руку ей на затылок и приникаю к ее губам.
Она стонет, мгновенно обвивает меня руками за шею, ногами – за пояс.
Черт побери.
Обеими руками я обнимаю ее за тонкую талию, целую так, что забываю дышать. Будто она моя единственная надежда на спасение. Сливаясь с ней в поцелуе, языком облизываю ее рот. На вкус она – смесь конфет и зубного эликсира.
Ее ладони скользят вниз по моим рукам, скрываются в воде. Потом я чувствую их на своей пояснице. Ее пальцы проникают под эластичную ткань моих трусов.
– Я хочу тебя, – выдыхает она мне в рот.
И вновь разум, чтоб ему пусто было, подает голос. Временами я его просто ненавижу.
– Подожди. – Тяжело дыша, я отстраняюсь от нее.
В ее глазах разочарование. Я беру ее лицо в свои ладони.
– Нам не обязательно прямо сейчас. Я подожду, сколько тебе нужно. Я просто хочу быть с тобой. Это самое главное. Сексом можно заняться и позже.
Она крепче вцепилась в мои трусы, впилась в меня ногтями.
– Я не хочу ждать. Я хочу тебя сейчас. Хочу чувствовать себя нормальной полноценной женщиной, и с тобой я такой себя чувствую.
У меня сжимается сердце.
Абсолютно серьезный, я качаю головой.
– Детка, секс со мной не изменит твоего отношения к себе самой. Весь твой негатив… он ведь никуда не денется.
В кого я превратился, черт возьми?! В придурошного доктора Фила, что ли?
– Денется – на время.
Я снова качаю головой, ибо не знаю, что еще делать. Честно говоря, у меня такое чувство, будто меня выпотрошили.
Она потупила взор, прошептала:
– Ты не хочешь меня. – И начинает высвобождаться из моих объятий.
Ее тон ранит меня до глубины души.
Не отпуская ее, я заставляю Мию посмотреть мне в глаза.
– Я хочу тебя, детка. Поверь, ничего и никого на свете я не желал так, как тебя. Я думаю только о тебе. Представляю, как я сливаюсь с тобой. Я без ума от тебя. – Я испускаю тихий вздох, еще пристальнее смотрю ей в глаза. – Но мне нужно, чтоб твое желание заниматься со мной сексом было продиктовано той же причиной, что и мое, – и никакой другой.
Она приближает ко мне свое лицо, втягивает в рот мою нижнюю губу.
– Я хочу заниматься с тобой сексом, потому что со дня нашего знакомства ни о чем другом я думать не могу.
И все. От моего здравомыслия не осталось и следа.
Я целую ее с самозабвением. Целую так, как в последний раз. Может быть, как раз потому, что не знаю, сколько мне еще отпущено быть с ней.
Она трется о мою до боли возбужденную плоть, и я изнемогаю от вожделения – сил нет терпеть.
– Черт, Мия, – простонал я.
Не желая отпускать ее от себя ни на секунду, я вместе с ней бреду в воде и поднимаюсь на берег с единственной целью в голове – добраться до своей постели.
Мия крепко держится за мои плечи, ногтями вонзаясь в мокрую кожу. Ее влажные груди зазывно прижимаются к моей груди, умоляя, чтобы я их потрогал.
Скользнув ладонью по кружеву ее бюстгальтера, я прямо через ткань потираю ее затвердевший сосок. Потом переношу руку ей на шею и, зарываясь пальцами в ее волосы, страстно целую ее в губы.
Она издает стон, столь эротичный, что я едва не кончаю.
Наконец мы в моей комнате. Ногой я захлопываю дверь и кладу ее на постель.
Моя комната погружена в полумрак. Темноту рассеивает лишь скудный свет, струящийся в окно. Я хочу видеть ее и потому тяну руку к лампе, но она останавливает меня:
– Не включай.
Что? Почему?
Я хочу видеть каждую частичку ее роскошного тела, но ведь это – Мия, и я знаю, что она просит не просто так. Я повинуюсь, медленно убираю руку от лампы.
Что ж, обойдемся без света, но после сегодняшнего вечера я буду включать все светильники, какие есть в этой чертовой комнате, чтобы любоваться ее красотой.
Мои глаза привыкают к темноте. Я смотрю на нее. Вижу кремовый силуэт Мии на своей кровати – чертовски возбуждающее зрелище.
Я никогда не допускал женщин в свою постель. Это всегда было мое личное пространство, но я хочу делить это свое пространство с ней. Хочу, чтобы она была здесь. Хочу, чтобы она вошла во все сферы моей жизни.
Забираясь на постель, я становлюсь на колени меж ее раздвинутых ног.
Наклоняюсь над ней, упираясь ладонями в матрас по обе стороны от ее головы, приближаю к ней лицо, целую в губы.
Потом, почти воздушным движением, провожу ладонью по ее лицу, по шее, по еще влажной груди. Прежде чем продолжить, спрашиваю:
– Так нормально?
– Да. – Голос чувственный, с придыханием. Чертовски сексуальный.
Подняв руку к моей голове, она запускает пальцы в мои волосы.
Я спускаю лямочку с одного ее плеча, высвобождаю из чашечки грудь.
Сосок упругий, ждет меня.
Наклонившись, я беру его в рот, втягиваю в себя. Она стонет, резко приподнимает бедра, прижимаясь ко мне. Я едва не кончил.
– Черт, – со стоном произношу я. Взяв ее за бедро, прижимаю к постели. Хочу, чтоб удовольствие длилось как можно дольше.
Вновь сосредоточив внимание на ее соске, мну его языком, потом начинаю лизать и смаковать всю остальную округлость. Не довольствуясь ограниченным доступом, просовываю под нее руку, добираясь до застежки бюстгальтера. Она выгибается, чтобы я мог его расстегнуть. Я снимаю с нее бюстгальтер, швыряю его на пол.
Она ложится на спину, кладет руки мне на плечи.
Я смотрю на ее обнаженную грудь, не в силах отвести взгляд.
– Черт… Мия, ты прекрасна.
Она закрывает лицо ладонью. Я знаю, что она стесняется.
Я отвожу руку Мии от ее лица. Повторяю:
– Ты прекрасна. – И нежно целую ее в губы.
Чуть сдвигаю ее, чтобы мне удобнее было ласкать ее вторую грудь. Беру ее в рот, оказывая ей то же внимание – лижу и смакую, одновременно большим и указательным пальцем щипля другой сосок.
Она вскрикивает. Прижимаясь ко мне, выдыхает:
– Джордан, прошу тебя. Ты мне нужен.
– Черт. Ты чертовски соблазнительна. – Я опускаю голову ей на грудь. – Я хотел продлить удовольствие, но не уверен, что мне это удастся.
Встав на колени, берусь за края ее влажных трусиков. Медлю, ожидая, когда она даст мне знать, что пока не нужно.
Она кивает, чуть заметно. Умоляет:
– Пожалуйста.
Я стягиваю с нее трусики. Она сгибает сначала одну ногу, потом вторую, помогая мне их снять. Я швыряю трусики на пол и смотрю на ее «киску». Выбритая, аккуратненькая. Наверно, на вкус такая же сладкая, как и на запах.
Мой член каменеет. Я хватаю его через влажные трусы, массирую вверх-вниз, а сам все смотрю на нее.
– Я должен тебя поцеловать. – Я спрашиваю соизволения, но ответа не жду. Соскакиваю с кровати на пол, опускаюсь на колени, раздвигая ее ноги.
И приникаю ртом к ее естеству, лаская клитор. Боже, до чего восхитительна!
Она вскрикивает, урчит, пятками вонзаясь в кровать. Довольный ее реакцией, я улыбаюсь, вдыхая ее запах.
– Изумительно, – бормочу я, зная, что вибрация моего голоса лишь раззадорит ее.
– Джордан, прошу тебя, – стонет она. – Пожалуйста…
Я веду языком вниз, проникаю в нее, наслаждаясь ее душистостью.
– Шш… все хорошо. Ты моя, детка. – Прижимая язык к ее клитору, ввожу в ее лоно один палец. Потом еще один.
Возбуждаю ее пальцами и одновременно целую. Не останавливаюсь, пока она не начинает содрогаться под моими губами.
Пока она, трепещущая, задыхающаяся, приходит в себя после оргазма, я в считаные секунды снимаю трусы и залезаю на нее. Сам я настолько возбужден, что это даже не смешно.
Целую ее, водя языком по ее губам, чтобы она ощутила на мне свой собственный вкус.
Она втягивает в рот мой язык, вцепившись в мои бедра, притягивает меня к себе. Выдыхает:
– Я хочу тебя.
Боже. Она чертовски обольстительна.
Я лезу в ящик стола, достаю запечатанную пачку презервативов, которые купил, когда сблизился с Мией.
Считайте, что я проявил дальновидность.
Я по натуре оптимист. И действовал как оптимист, а не как авантюрист.
Получается, я правильно поступил, что купил презервативы и положил их здесь. Обычно резинки я держу в машине или в бумажнике. Но Мия не из тех девиц, с которыми я всегда развлекался, и я знал, что, если нам с ней суждено заняться сексом, это произойдет здесь и точно так, как сейчас.
Я вскрываю пачку, разрываю упаковку из фольги, надеваю презерватив. Устроившись меж ее ног, головкой члена прижимаюсь к ее влагалищу. Целую ее – не грубо и страстно, а нежно и бережно. Хочу, чтоб она знала, что она значит для меня. Что я к ней чувствую. Сколь сильно хочу быть с ней.
Она стискивает мои ягодицы, побуждая меня к действию.
Повинуясь ей, я медленно погружаюсь в нее. Со стоном, словно молитву, произношу ее имя:
– Мия…
Она чуть сдвинулась подо мной. Выдыхает:
– Джордан.
Снова поцеловав ее, я начинаются двигаться толчками.
– Какое блаженство. Я никого и никогда не желал так, как тебя.
– О боже, – стонет она, ногтями впиваясь в мою спину, царапая меня.
Ее ногти…
Жар ее лона…
Я теряю контроль над собой. Ускоряю темп.
– Не останавливайся, Джордан. Не останавливайся. – Мия поднимает ноги, обнимает ими меня за пояс.
Я в исступлении. Мия приводит меня в исступление. Все эти чувства, впечатления, ощущения…
Это все она…
Все из-за нее…
И я понятия не имею, что с этим делать.
Беру ее руки, поднимаю над ее головой, прижимаю их к постели. Переплетаю свои пальцы с ее пальцами. Продолжая неистовствовать в ней, наблюдаю за ее лицом. В нем отрешенность наслаждения. И я впитываю в себя каждый ее стон, каждый издаваемый ею звук, то, как она шепотом произносит мое имя.
Вскоре чувствую, как она набухает вокруг моей плоти, и понимаю, что она почти достигла оргазма.
– Давай, детка, – задыхаясь, шепчу ей в губы. – Иди ко мне.
Она начинает содрогаться, и в ту же секунду я извергаюсь в ней, причем с такой силой, с таким напором, что сам себе удивляюсь. Со мной это впервые.
Мы оба переводим дух. Я все еще в ней, не хочу отрываться от нее.
Нежно целую ее в губы.
– Вот это да! – мурлычет она.
– Иначе не скажешь.
Она смеется. Сладостнее звуков я не слышал.
Прижимаюсь лбом к ее лбу, вдыхая ее запах.
– Я без ума от тебя, Мия. – Мне нужно, чтобы она знала, что я чувствую. Как много она значит для меня. Мне нужно, чтобы она знала все, что я пока не в состоянии выразить словами.
Ее пальцы касаются моего лица. Легчайшее прикосновение, но в душе моей оно отзывается барабанной дробью.
– Я тоже, – шепчет она.
Мое сердце испускает счастливый вздох. Только теперь я сознаю, сколь необходимо мне было услышать эти слова.
– Подожди секунду. Надо привести себя в порядок. – Поднявшись с нее, я иду в ванную, снимаю презерватив, быстро моюсь.
Вернувшись в комнату, вытаскиваю из-под нее одеяло и, забравшись в постель, укрываю нас обоих. Привлекаю ее к себе, крепко обнимаю, обволакивая своим телом.
Нежусь с женщиной. После секса.
И не хочу убегать. Хочу быть только здесь и держать Мию в своих объятиях.
Меня переполняет неведомое прежде ощущение полнейшего покоя.
Я тону в ней. Хочу дышать только ею одной.
Она поглаживает мою руку. Шепчет:
– Я счастлива.
Я улыбаюсь, прижимаясь губами к ее нежной коже.
– Я тоже, детка.
Она поворачивается ко мне лицом, на ее роскошных губах сияет улыбка.
– Что? – спрашиваю я.
Она водит пальцами по моей груди.
– А мы можем… э… еще раз?
– Прямо сейчас? – Я вскидываю брови.
– Ммм.
– Пожалуй, ему нужно отдохнуть с минутку, – говорю я, показывая на свой член.
Она опускает руку, смыкает свои тонкие пальчики вокруг моей интимной плоти, и мой член мгновенно оживает.
– Ну вот, оказывается, минута – это преувеличение, – с улыбкой говорю я, укладывая ее на спину. Забираюсь на нее, наслаждаясь льющимся с ее губ смехом, который я вбираю в себя, приникая к ее губам.
