НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ СПУСТЯ…
УТРО
Я не был уверен, снилось мне это или нет. Мне не хотелось просыпаться. Я вдыхал что-то невероятно ванильное и персиковое, и этот запах дразнил меня, вторгался в меня.
Кэт.
Только она пахла так замечательно: летом и всеми теми вещами, которых я не мог иметь. Она всем телом прижималась ко мне, а ее рука лежала на моем животе.
Ее грудь равномерно поднималась и опускалась, становясь всем моим миром, и в этом сне — потому что это должно было быть сном, — я чувствовал, как моя собственная грудь подстраивалась под ее дыхание. Каждая клеточка моего тела оживала и загоралась. Если бы я не спал, то уже точно бы принял свою естественную форму.
Мое тело полыхало.
Это был только сон, но чувствовалось все очень реальным.
Не в силах удержаться, я вытянул ноги вдоль ее ног и, зарывшись лицом в ее шею, глубоко вдохнул.
Изумительная.
Безупречная.
Земная.
Дышать становилось труднее, чем я когда-либо мог представить.
Желание волной прокатилось по моему телу — сумасшедшее и поглощающее.
Я попробовал на вкус ее кожу легким прикосновением губ, мимолетным касанием языка. Она казалась идеальной под моим телом. Мягкая во всех тех местах, где я был твердым.
Двигаясь над нею, вдоль нее, я наслаждался теми звуками, которые она издавала, — мягкими, абсолютно женскими, тихими вздохами и стонами, прожигавшими каждую частицу моего сознания.
— Ты идеальна для меня, — прошептал я на своем собственном языке.
Она переместилась, и мне снилось, что она отвечала мне взаимностью, хотела меня, не ненавидела.
Я прижал ее сильнее, и моя рука потянулась под ее майку. Ее кожа казалась шелком под моими пальцами. Нежная. Бесценная. Если бы она была моей, я бы лелеял каждую частичку этой девушки.
И я хотел этого. Сейчас.
Моя рука поднималась все выше, выше, выше.
Кэт всхлипнула.
Сонный туман, окутывавший мое сознание, исчез в ту же секунду, как я услышал этот звук. Каждый мой мускул напрягся. Очень медленно я заставил себя открыть глаза. Передо мной была ее тонкая изящная шея. Кожа кое-где покраснела от соприкосновения с моим шершавым подбородком…
В комнате слышалось только равномерное тиканье настенных часов.
Черт.
Я дал волю своим рукам во сне.
Я приставал к ней во сне.
Я поднял голову и посмотрел на нее сверху вниз. Ее серые, подернутые дымкой глаза смотрели вопросительно.
Черт. Черт.
— Доброе утро, — выдохнула она, и ее голос был все еще хриплым после сна.
Оперевшись на руки, я приподнялся, но даже сейчас, зная, что это был не сон, не мог отвести от нее глаз. Не хотел. Я ощущал бесконечную жажду в себе, в ней. Жажду, которая заставляла меня склонить перед ней колени, и я хотел этого… я никогда в жизни не хотел ничего больше.
Единственное, что смогло избавить мою голову от вожделения и идеалистичной тупости, так это яркий след, мерцавший поверх всего ее тела. Она выглядела, как ослепительная звезда.
Она была в опасности.
Она была опасностью. Для нас.
Взглянув на нее еще раз, я рванулся из комнаты с нечеловеческой скоростью, с силой захлопнув за собой дверь. Каждый шаг, отдалявший меня от этой комнаты, от той постели давался невероятно трудно и почти вызывал боль.
Завернув за угол, я чуть не врезался в Ди.
Ди недоуменно взглянула на меня, сузив глаза.
— Молчи, — пробормотал я, проходя мимо нее.
— А я ничего и не сказала, идиот, — в ее голосе звучала издевка.
Оказавшись в собственной комнате, я натянул спортивные штаны и кроссовки.
Столкновение с сестрой в коридоре помогло мне прийти в себя, но мои нервы все еще оставались натянутыми, как струна, и мне нужно было во что бы то ни стало вырваться отсюда — подальше от этого дома, подальше от нее.
Даже не переодев майку, я набрал скорость и помчался прочь через коридор к двери. Как только мои кроссовки коснулись порога, я сделал рывок и в считаные секунды оказался в лесу.
Небо над головой было низким и серым. Моросившие капли дождя вонзались в лицо, как тысячи мелких иголок. Я дышал полной грудью, все дальше и дальше углубляясь в лес.
А потом я избавился от своей человеческой формы, обратившись в световой поток.
Это неправильно.
Вспомни про Доусона.
Посмотри, что случилось с ним.
Хотел ли я рисковать точно так же, как он? Оставить Ди совсем одну?
Потому что даже сейчас я чувствовал ее кожу, ее вкус.
В моей голове начала формироваться спасительная идея — одна из тех, которую Ди, скорее всего, возненавидит, но я не видел другого выхода. Я мог пойти в МО и получить разрешение на перемещение в другое сообщество Лаксенов. Мы бросим свой дом, своих друзей, но это к лучшему. Это будет правильно.
Ди будет в безопасности. И это убережет от опасности Кэт.
Потому что Ди не могла держаться от нее в стороне, точно так же, как и я.
Хотя… куда бы я ни пошел, та, от которой я бежал, все равно будет оставаться со мной.
Кэт.
Она теперь была не просто в моем доме, в моей постели. Она была со мной, во мне. И от этого уже нельзя было убежать.
