Дорогой Курт,

Я прошу прощения за ваш постер и за все остальное. Мне очень нужно с вами поговорить. Я ужасно себя чувствовала после последнего нашего разговора со Скаем на прошлой неделе. Затем сегодня вечером мы с Ханной, Натали и Кейси пошли на большую вечеринку. Ее устроил в своем доме футболист, окончивший школу в прошлом году. Он сказал, что это будет вечеринка с огромным количеством народа и выпивки. Когда мы вошли, Кейси принялся осматриваться в поисках выпивки, и в этот момент мы увидели Джейсона – брата Ханны. Он был недоволен тем, что она присутствует на вечеринке. Он так и сказал:

– Какого хрена ты тут делаешь?

На лице Ханны отразился испуг. Подошедший Кейси обнял ее одной рукой. Ханна, державшая их встречи в секрете от брата, попыталась высвободиться.

– Она со мной, – сказал Кейси. – И если тебя это не устраивает, мы можем выяснить отношения на улице. – Он набычился, стараясь ради Ханны выглядеть супермужественным.

– Кейси, – прошептала Ханна, – не надо… – Ее лицо выдавало страх. Она боялась, что случится что-то плохое.

Казалось, Джейсон ударит Кейси, но тут вмешался один из его приятелей:

– Слушай, к черту этого кретина. Пойдем лучше закинемся бесплатным пивком.

И они оставили нас в покое.

Ханна некоторое время нервно теребила волосы, убирая их то и дело за уши, и переводила взгляд с Кейси на Натали, а с Натали на заднюю дверь, за которой скрылся Джейсон со своими друзьями. Потом, похоже, решила, что для успокоения нервов нужно напиться, поэтому вместе с Натали, Кейси и его университетскими приятелями одну за другой опрокидывала в себя рюмки с текилой, чокалась, морщась, закусывала ломтиками лайма. Она вела себя как шальная, стукала рюмкой по столу и требовала еще. Порядком набравшись, она отошла от Кейси, повиснув на руке Натали.

Найдя укромный уголок, я пыталась отвлечься, разглядывая глянцевые листья домашнего растения с засыхающей верхушкой и выбившиеся из занавесок нитки. Вокруг кружился карнавал людей – смеющихся, гомонящих, мелькающих. Казалось, каждый здесь знает свое место, я же предпочла уединиться и рассматривать домашние растения. В глубине души я хотела, чтобы появился Скай, и ненавидела себя за то, что думаю о нем.

Я раскладывала M&Ms по цветам, когда ко мне подошел один из футболистов и друг Эвана Фридмана – Тедди – и позвал прогуляться. Мне, сидевшей в компании драже, не пришло в голову ни одной отговорки, поэтому я последовала за ним. Выйдя на улицу, я увидела Эвана с несколькими студентами – бывшими бейсбольными и футбольными игроками, включая Джейсона. Джейсон, видимо, был уже сильно пьян, потому что не обратил на меня никакого внимания.

– Привет, – сказал Эван и как-то нервно переступил с ноги на ногу. – Хорошо выглядишь.

Я опустила взгляд. На мне была обычная футболка и хлопчатобумажная юбка, так что я бы с ним не согласилась. Мир сошел со своей оси, и я стояла в недоумении, не понимая, почему Эван захотел со мной поговорить. Два других парня подтолкнули его локтями, и он протянул мне пиво. Я сделала глоток. Почувствовав его вкус, я вдруг подумала, что он напоминает мне желтый грязный дождевик. Еще мне предложили кофеиновые таблетки, сказав, что ничего плохого от них не будет и они меня просто взбодрят. По правде говоря, я предпочла бы заснуть. Крепким сном.

– Ну не знаю, – пожала я плечами.

Парни продолжали приставать ко мне, уговаривая попробовать.

– Да ладно тебе, это же вечеринка, – настаивал Эван.

Затем один из студентов прошептал:

– Это ее сестра.

Мне не следовало этого делать, но я схватила и проглотила таблетку – чем бы она там ни была, – запив пивом.

Вскоре мне стало нехорошо. Я чувствовала себя какой-то ватной, а Эван распустил руки.

– Давай куда-нибудь уйдем, – прошептал он мне на ухо.

– Я не знаю. Мне нужно найти своих друзей. – Я направилась в дом, но Эван шел за мной по пятам. Пробираясь через веселящуюся толпу, я всматривалась в окружающих, выискивая лица подруг, и спрашивала: – Где Ханна и Натали?

Меня сильно мутило, казалось, еще чуть-чуть, и стошнит. Я шла как в тумане, очень медленно.

– Идем, – настаивал Эван.

– Подожди, – отвечала я, боясь, что меня сейчас и правда вырвет.

Все расплывалось перед глазами – так много людей, слишком много, и все потные, тяжелые. Наконец я нашла ванную комнату. Наверное, в нее стояла очередь, но мне было так плохо, что я прошла, никого не замечая. И увидела в ванной их – Ханну с Натали.

Они целовались так, словно не могли насытиться друг другом. Словно им мешали соединиться собственные тела. Встретившись с Ханной взглядом, я поспешно захлопнула дверь, чтобы спрятать их от чужих глаз. Но опоздала. Все загомонили. Несколько парней заколотили в дверь.

– Эй, дамочки, открывайте! Я хочу присоединиться к веселью!

Я ушла, чувствуя себя хуже, чем раньше. Комната кружилась. Меня снова отыскал Эван.

– Мне плохо, – призналась я.

– Это ничего, – ответил он. – Иди сюда. Ложись.

Я легла, потому что не знала, что еще делать. В комнате было темно. Тут стояли двухъярусные кровати – на такой мы с Мэй спали детьми. Мне хотелось лечь на верхнюю койку. Наверху всегда спала Мэй. Я сказала Эвану, что хочу лечь наверху, но он уложил меня внизу. «Мне плохо», – повторяла я, а он твердил: «Это ничего», и прижимался ко мне. Я попыталась сесть, но он толкнул меня опять на постель. Я плавала в густейшем тумане. Казалось, все происходящее уже когда-то было. Эван терся об меня, запуская руки под мою одежду. Под юбку. Мне не нравилось то, что он делал. Я сказала ему, чтобы он перестал, но он не остановился. Все, что я слышала в этот момент, – громкое биение своего сердца и шум машин снаружи. Эван продолжал меня трогать, и шум машин возрастал, как будто я лежала на скоростном шоссе. Мне казалось, что из одной из них выйдет Мэй. Поднимет меня и заберет с собой. И мы поедем на океан. На машине, вдвоем. И приливающие волны будут омывать нас, снова и снова.

Затем я услышала Heart-Shaped Box. Чудилось, что эта песня играет на вечеринке, но нет, наверное, вы пели ее для меня одной. Я никак не могла понять, откуда доносится ваш голос, но слышала его, полный злости: «Эй, подожди!». Он меня пробудил. Вы словно закричали изнутри меня. Я с такой силой оттолкнула Эвана, что он отлетел к стене с другой стороны кровати. Он ошалело схватился рукой за голову, которой ударился о стену.

В эту секунду в комнату вошел Скай. Он был с Франческой. Увидев меня, он шагнул к кровати.

– Лорел? Что тут происходит? – спросил он.

– Мне нехорошо, – ответила я.

– Убирайся отсюда, пока я не выбил тебе все зубы, – пригрозил Скай Эвану.

Я никогда не видела его в такой ярости. Эван поспешно ретировался.

Франческа осталась в комнате, и Скай, повернувшись к ней, попросил:

– Не оставишь нас на минуту?

– Да ради бога. Мне это дерьмо не нужно.

Она ушла.

– Ты как? – спросил меня Скай.

– Я хочу лечь на верхнюю койку.

– Тебе лучше поехать домой. Где твои друзья?

Я запаниковала, вспомнив, что Натали с Ханной целовались в ванной, а я, раскрыв дверь, выдала их.

– Они целовались. – Я пыталась оправить задранную и сбившуюся юбку. Мне было очень стыдно находиться перед Скаем в таком виде.

– Идем. Я отвезу тебя домой, – сказал он.

Выйдя из комнаты, мы оказались свидетелями ссоры.

– Убирайся! – кричал Кейси Натали.

Та смотрела на Ханну дикими перепуганными глазами, однако Ханна взгляда не поднимала.

– Успокойся, Кейси, – прошептала она. – Она девушка. Это не считается.

Ее загораживал от меня своим телом Кейси. Я хотела помочь им, но Скай не позволил мне, и когда я отказалась идти за ним, просто поднял меня на руки и понес. Он прошел мимо стоящего в углу Джейсона, и я поняла, чего Ханна так боялась. Его лицо было бордовым, вены на висках и шее вздулись. Он не просто злился, он был в бешенстве.

Сев в машину, я не смотрела на Ская. Я глядела в окно на верхушки деревьев. Мне хотелось сказать что-то, что бы смягчило ситуацию, но я не могла придумать ни фразы. Скай, видно, тоже. Поэтому я закрыла глаза и не открывала их, пока мы не подъехали к моему дому.

Я почувствовала, как остановилась машина. Ее двигатель тихо урчал в тишине. Я сидела, ощущая жуткую тошноту.

– Прости, – наконец произнесла я и потянулась к дверной ручке.

– Ты что, приняла наркотик?

– Я выпила какую-то таблетку, которую мне дали. – Да, теперь я понимала, что она была совсем не кофеиновой. А может, я понимала это с самого начала.

– Зачем?

Я посмотрела ему в глаза.

– Не знаю.

Я хотела, чтобы он меня поцеловал. Хотела вернуться в осень и в ту ночь, когда, переодевшись Амелией, могла летать. Хотела почувствовать жар его ладоней на своем теле. Обновляющих меня. Стирающих все плохое, неправильное и грязное.

Я придвинулась к нему, так что мои губы оказались в нескольких миллиметрах от его губ. Затем почти коснулась их.

– Ты сейчас не в себе, – сказал он.

И был прав. Я давно уже не в себе.

– Я знаю, – ответила я. – Все должно быть не так. Мы должны были любить друг друга.

– Ты никогда не задумывалась о том, что нужно хотя бы на секунду забыть о том, каким что-то должно быть, и как-то справляться с тем, что есть?

– Ты не понимаешь. Она не должна была меня оставлять. Она должна была меня любить. – Я заплакала.

– Кто? Твоя сестра?

Я кивнула. Я пыталась избавиться от обуревающего меня чувства. Пыталась унять иссушающую меня злость. Меня душили рыдания. Я открыла дверцу машины.

– Прости, – повторила я. – Мне пора идти.

Не выключая мотора, Скай ждал, когда я заберусь в дом через окно. А потом я услышала, как он уезжает, и меня затопили горькие сожаления. Я хотела, чтобы он вернулся. Хотела всё ему рассказать.

Искренне ваша,

Лорел