Глава 8

– Читай, – жёстко и зло бросил Император, взмахом руки отправив ректору Пятого Магического Колледжа бумагу, которая проскользив по сукну стола, едва не упала на пол, а сам самодержец в ярости саданул кулаком по ни в чём не повинному подлокотнику кресла и прорычал. – Ладно эти малолетние дуры! Но ты-то, Андрей! Ты-то, куда смотрел?

– Я… – произнёс герцог Сафронов, подхватив документ и, не найдя что ответить, быстро вчитался в текст, а затем совсем уж посмурнев, выдавил из себя. – Виноват, В‍аше Величество…

– Ага… – как-то устало произнёс Государь Всероссий‍ский, вместо очередного взрыва, которого ожидал Андрей Иванович. – Все мы виноваты… Не уберегли мальчика.

– Да что вы понимаете, молодёжь! – внезапно зло рявкнул сидевший на боковом диванчике, яростно взрыхлив пятернёй свои редкие седые волосы. – Вы это что же, моего внучка из-за какого то там «Варяжика» похоронить уже, что ль, решили! Да я Жорика в его лучшие боевые годы в бараний рог крутил, хоть старый уже был, а Кузька мой – молодой! Он и вовсе его в узел завяжет!

– Если конечно парень ещё существует… – пробормотал Император, а затем виновато посмотрел на пенсионера. – Прости, не хотел.

– Дурак ты необразованный, Славка… – уже беззлобно отмахнулся от него гость. – Хоть и Император! Не пошла в тебя моя наука. Всё с позиции «магов» да «воинов» меряешь, как и Варяжка твой. А Кузя – колдун, нельзя нас ни в своём, ни в каком другом духе растворить! Мы к земле родной да телу своему такими крепкими цепями прикованы, кои даже смерть порой разорвать не способна. Почему, думаешь, я из мажика, пусть даже перспективного, Кузю в колдуна перековал? И не смотри на меня так, Андрейка! Аватаром бы он так и так бы стал…

– Ой ли? – ехидно посмотрел на него Император. – Не ты ли сам взял парня, да и выбросил как сломанную безделушку?

– Надо было так! – тут же окрысился пенсионер. – На роду у него то написано было! Вот только не хотел я, что бы он водяжкой какой-то там повелевал. Не его это! Да и бремя истинное моё, передать кому-то пора мне уже приходила. А не просто это…

– Ладно, ладно. Не об э‍том сейчас вопрос, да и не хочу я в ваши дела лезть! Сами разберё‍тесь! – насупился Его Величество. – Ты лучше скажи мне, Иван Пахомыч, ты точно уверен, что с зятьком моим всё в порядке?

Вместо ответа старик только крякающе рассмеялся, а затем, посерьёзнев ответил.

– Может напомнить тебе, как учителя моего убивали? Даже в том, что на бумагу записано, не вся правда была! Масоны его не только ядом травили, расстреливали и топили, но и выжечь, и изгнать, и растворить душу пытались, натравив на него в начале Азазель, а затем и Нагдиэль. А он всё умирать отказывался…

– Но Распутина в результате всё равно в результате уничтожили… – вставил Сафронов.

– Да, – согласно кивнул старик. – Все мы смертны! А ещё его настолько боялись, даже после кончины, что до сих пор это имя вызывает у людей отвращение. Он Цесаревича от гемофилии вылечил, что в Папских архивах даже записано, а его и в наш век как шарлатана всяка шваль телевизионная, покопавшись в подложных бумагах, шельмует! Или вот я, я вам что? Не пример? Как Аарон Кац меня в «Ловушку душ» поместил? И где теперь он, а где я?

– Ну да, – хмыкнул Император, – Кац-то, конечно, в Шамбале остался, зато теперь герой для миллионов, легенда американских комиксов и персонаж кучи фильмов, пусть под своим рабочим псевдонимом. А ты у нас – всё ходишь, бродишь по Европе. Но на вопрос ты не ответил! Ты в Кузьке уверен?

– Уверен! – рявкнул дедок, бодро вскакивая на ноги. – И дочки твои уверены! Вон какую аферу закатили. Аж Саньку за бубенцы ухватили и пару раз провернули, пока до кондиции не довели. Это ты у нас, Твоё Ве‍личество, всё как телок на привязи вокруг столбика топчешься!

– Ра‍бота у меня такая, – буркнул Император и, тяжело вздохнув, откинулся на спинку кресла. – Ладно! Давайте ещё раз, по порядку и без эмоций. Нервы всем беречь надо…

– Опять из пустого в порожнее! – хлопнул ладонями по своим бёдрам пенсионер. – Да когда ж вы делом займётесь!

– Надо, старик! – уверенно произнёс Его Величество. – Думать надо, а потом делать! Сейчас над случившимся лучшие умы в оперативном штабе голову ломают. Вон, утром молодой Афросьев в «Чайном клубе» глотку на всех рвал, разве что войска в Украинскую Зону не требовал ввести… кстати, Андрей. А что, Кузьма с Савелием подружились что ль?

– Да нет… – пожал плечами Сафронов. – Я сам, признаться, удивлён был его душевными порывами. Возможно, конечно, что они где-то виделись мельком, но ты же знаешь Савелия не хуже чем я. А выводы аналитиков на основе анализа их психопаспортов ты, Твоё Величество, сам мне давал почитать – природные конкуренты, с явными задатками лидерства в следующем поколении «Чайного клуба».

– Знаком, – кивнул Император. – Потому и спрашиваю… Просто если он в очередной раз затеял какую-то свою игру, то его следует сразу прищучить. Не дай бог в будущем лбами столкнутся.

– Да выделиться парень хочет, – хмыкнул дед, вновь занимая диванчик. – Молодой ещё, кровь горячая… Ему бы сейчас войну бы какую-нибудь, или приключение, но чтобы имя и слава, как у старших товарищей, и грудь в орденах. Так, ребятки, было, есть и будет. Я как на ваши междусобойчики аватарские захаживать начал, так сразу заметил, что кто пос‍тарше, то и дело молодых авторитетом придавливают. Вот мальчик и ‍брыкается.

– Ты просто Афросьева ещё плохо знаешь, – тяжело вздохнул Сафронов. – Вон, у меня тоже иконостас не такой уж и большой, особенно если с твоим сравнивать, но…

– А ты вообще молчал бы! Себя в том же возрасте вспомни, – усмехнулся пенсионер. – У самого шило из задницы торчало, хоть силёнок ты тогда ещё и не набрал. Покуда Славка тебя к делу не пристроил, помнишь что вытворял?

– Так может? – задумчиво произнёс Император, и они с ректором переглянулись. – Андрей, а может и правда, займёшься… Сам понимаешь, пускать Афросьевых в Канцелярию – всё равно что лисий выводок к курам. А с министерским портфелем в руках, он таких дел наворотит, что и представить страшно.

– Нет у меня таких мест, куда его посадить можно, – нахмурился тот. – На мой Колледж даже не смотри! Да и не согласится он…

– Согласится или нет – дело десятое. Прикажу – побежит как миленький. И вообще он у тебя учился Андрей, и лучше бы ему под твоим присмотром побыть, – Государь Всероссийский задумчиво потёр подбородок. – А то, действительно, болтается Савка как… в проруби. Всё интриги какие-то мутит.

– Ваше Величество! – жалобно воскликнул Сафронов. – Он же мне всех студенток перее… К тому же сам видишь, мне бы с Ефимовым справиться, а если ещё и Афросьев на шее висеть будет!

– Ладно, – отмахнулся от него Император, и уже в который раз за день начал раскладывать перед собой какие-то бумаги. – Не к спеху это сейчас. Но ты, Андрей, подумай! Талантами Савелий не обделён, надо будет, я тебе финансирование увеличу…

– Иск‍уситель ты, Святослав, – недовольно буркну ректор и, вздохнув, пр‍иготовился слушать.

– И так. Повторим что мы имеем, – произнёс Государь, разглядывая документы, а затем отодвинул несколько листов в сторону. – Не будем сейчас о том, что уже сто раз обсуждали, так что инцидент с комой и обнаружением в Кузьме симбио-паразитического духа пока что оставим. Вернёмся если будет нужно, а так, пока можно только гадать, как Жора провернул нечто подобное…

– Эксгумацию, кстати, сделали? – встрепенулся вдруг старик. – Лежит милок?

– Сделали, – кивнул Император, – и у меня уже был очень неприятный разговор с Патриархом на эту тему. В частности, какого хрена неврождённого одарённого, до самой смерти бывшего воином седьмого ранга, не кремировали, а похоронили в гробу, пусть и с соблюдением ритуала. Тут, кстати, очень много возникает вопросов конкретно к твоему сыну, Иван Пахомыч. Именно он как батюшка проследить должен был.

– Васька… – поморщился пенсионер. – Дурной он совсем стал как в мракобесие ударился. Но знаешь, Слава, не верю я, что он обязанностями своими пренебрёг. Это церковники мутят что-то непонятное. Да и вообще, я тебе уже говорил! Странное всё это дело, с чего это вдруг «Варяжка», которого все давно мёртвым считали, вдруг попом самозваным в той глуши заделался? Да ещё так удачно всё сложилось, что сместить его послали именно сынка моего непутёвого? А он семью туда потащил!

– Работаем мы над этим, Иван Пахомыч, – скривился в свою очередь Его Величество, – но сам понимаешь, даже из-за Кузьмы с церковью ссориться нам не с руки. В любом случае, чт‍о-нибудь наковыряем! Даже они не могли всё так почистить, чтобы х‍востов не осталось, а моим волчарам главное хоть какой заусенец найти, уж тогда потянем, и я так на Мифодия наеду, что он живо мне всё выложит.

– А что, сейчас мало что ль? – недовольно буркнул старик. – Вот Коба бы…

– Я тебе не Сталин! – отрезал Император и, видя что пенсионер встрепенулся, поспешил перебить его, не дав завести свою любимую шарманку. – И я, Иван Пахомыч, уже говорил тебе, что действовать его методами – не намерен! У него была своя война, у меня своя! И голова у меня тоже своя! Всё! Закрыли этот вопрос. А по поводу Патриарха, так ты сам подумай! Вызову я его с этим вопросом, и что он мне скажет? «На всё Божья воля!», «Неисповедимы пути…» или «Непостижимы нам смертным помыслы Его!» И всё, хрен придерёшься! Совпадение, мать его, и точка!

Ненадолго в кабинете повисла тишина. Наконец Сафронов, бросив мельком взгляд на часы, произнёс.

– Может быть продолжим? Роль церкви пока что не шибко понятна… А, кстати! Ты, Твоё Величество, как-то обходишь этот вопрос, но что там старший Касимов нарыл про самого Варяга, когда тот исчез? Документы-то – под грифом, даже меня к ним не пустили.

Император какое-то время помолчал, а затем, тяжело вздохнув, качнул головой.

– Нераспространение, позже у ординарца подпишете. Оба, – он умолк, словно бы погрузившись в прошлое, а затем встрепенулся и продолжил. – Сорвался Жора. Не выдержал той ноши, что сам на себя возложил. Помните… был такой инцидент, «Бойня у Трубецких»? Тогда ещё их родовой городок практически вырезали. Так вот, это была ц‍еликом и полностью его работа.

– А казнили, тогда, какого-то парен‍ька, – задумчиво произнёс пенсионер.

– Ну… казнили-то заслуженно, – Его Величество посмотрел на окно. – Этот «паренёк» двенадцать девчонок извёл. Какой-то там заклин у него в голове произошёл, когда он аспект свой нащупал, вот он и решил, что он «Крутой Некромант». Всё «Баньши» хотел сделать и так прославиться. Долго следаков за нос водил, а девочки всё гибли и гибли. Вот «Варяг» и не выдержал. Решил, что коли он – палач, то никто ему не нужен, и он сам со всем справится. Уверовал в свою непогрешимость и исходил из принципа – что если «не ловят», значит «не хотят». Начал копать, и не помню точно уж как, вышел на Павла Трубецкого, одного из самых старших сыновей рода, в те времена – майора полиции. И осудил – сразу весь род, а на следующий день – новый труп на наспех сделанном некротическом капище нашли! Жора как понял, что совершил – крыша у него и поехала. Собрался, написал прощальную записку с покаянием и исчез. Из неё то мы и узнали, что он: «Отправился нести закон в земли беззакония!» А по факту – просто сбежал в «Украинскую Зону». И с концами.

– М-де… – крякнул Сафронов. – Теперь понятно. А я то всё гадал, что это за экспедиция к Киеву, что сопровождать её послали Варяга со своей командой, и почему должность «Имперского палача» так быстро отменили, как она пропала в девяносто четвёртом. Прикрыли, значит, побег самого Жоры и до кучи остальных, кого под шумок уконтропупили. Разумно.

– Ладно, вернёмся к нашим баранам… – произнёс Император, а затем криво улыбнулся. – Хе, тот ‍ещё каламбурчик. И так, явные изменения в Кузьме произошли после ‍того, как во время личной аудиенции Астра Гогенцоллерн, его бабушка, попыталась использовать на нём один из видов гипноза. Доподлинно неизвестно что там произошло дальше, но после того как молодой человек вышел из кабинета вся группа, включая тебя, Андрей, беспрепятственно покинула Земли Германских Наций. И по твоим словам Кузьма вёл себя в тот момент вполне нормально и умолчал о произошедшем.

Сафронов кивнул.

– А через неделю Стальной Канцлер слегла от непонятной болезни истощающей её силы, – продолжил Его Величество. – Немцы сделали всё чтобы об этом никто не узнал, думаю, что здесь в первую очередь постарался Максимилиан, точнее его окружение. И, тем не менее, четыре дня назад, по спецканалу, мы получили «Покаянное письмо», записанное со слов Астры, которая по словам посланника очень плоха. Узнав о пропаже Кузьмы она вдруг решила покаяться, но рассказала только о том, что попыталась воздействовать на внука. Иван Пахомыч, ну тут у нас на тебя только надежда. Максимка без поводка нам сейчас как кость в горле будет!

– Да знаю я, что он с ней сотворил ирод, – раздражённо прожамкал старик. – Сказал же – лечу! Чай не чужая!

– Точно поставишь на ноги?

– Поставлю, никуда не денется. Лучше прежней будет! А так, урок ей хороший будет. А то совсем моя баба распустилась! Я тут другу давнему кое-что чиркануть успел. Он сам тоже колдун сильный, из аглицких друидов, но в ГДР перебрался когда дома охота на коммунистов началась. Он за ней присмотрит до моего приезда. Чтобы никто случайно прест‍авиться не помог.

– Хорошо. Полагаюсь на тебя, Иван Пахомыч, – кив‍нул Император. – Далее. «Варяг» в теле Кузьмы, до самого нового года, вёл вполне нормальную жизнь студента и даже очень неплохо сдал экзамены…

– Да, всё так и было, – кивнул Сафронов, на которого внимательно посмотрел Государь. – Сам знаешь, у нас до третьего курса в Колледжах – расширенная школьная программа. Дети доучиваются по привычному им расписанию и уходят на каникулы, а уже студенческого возраста – только на «Татьянин день», двадцать пятого января.

– Я не об этом! – поморщился Император. – Неужели никто не заметил перемен, которые случились с парнем? Ладно, девочки – они влюблены в него по уши, а преподаватели, а окружение?

– Да заметили, – отвёл взгляд ректор обсуждаемого Колледжа, – только списали это на стресс. Столько на парня навалилось…

– М-да… – покачал головой Государь и потёр подбородок. – А девочки говорят, что он от них тогда отдалился... Даже не притрагивался к ним и почти не общался.

– Так Варяжка, со своей стороны, всё правильно сделал! – фыркнул пенсионер. – Хуже всего для разведчика на женщинах объекта, под который маскируешься, проколостья!

– Так всё равно почувствовали же неладное…

– Это они сейчас так говорят! Задним умом, – расплылся в улыбке старик. – А вот ты говорил до этого, что и с Инной он в Питер летал и на церемонии помолвки Нинка радостной была… Нет! Знал Варяжка как и что делать, чтобы Кузей на людях казаться.

– По мнению аналитиков, в его распоряжении имелась только часть памяти Ефимова, – добавил Его Величество.

– Часть, не часть, да хоть вся п‍амять! – махнул рукой пенсионер. – Баба всё равно различит, когда‍ на ней чужой мужик прыгает! Поэтому и избегал Гоша с ними близости. Но и стерпеть соблазна мертвяк, в живом теле оказавшийся, тоже не мог, потому по борделям и шлялся. Да не криви рожу то, Величество, чай не Кузьма то был!

– Знаю, – буркнул Император, – неприятно просто, как он людей приставленных за нос водил…

– Да не мнись, – усмехнулся старик. – За дочек, небось, обидно?

– Обидно! – с вызовом посмотрел на него Государь. – А что, не должно?

– Должно! – важно кивнул дед, а затем так взглянул в глаза мужчины, что тот сразу же отвёл их. – Отцовское дело такое!

– Ну хоть, чистых выбирал… – буркнул Император. – Нашли всех уже, проверили, ни спида, ни сифилиса, ни гонореи, да и вообще, здоровые на удивление…

– Так Гоша-Варяжка-то, чай всегда таким был! – старик достал портсигар и немного нервно закурил. – Эстетом, мать его…

– В любом случае… После экзаменов в Колледже он больше не появлялся и знать о себе не давал, – поспешил вклиниться Сафронов. – Явился только на помолвку и снова исчез…

– Да, – кивнул Его Величество, явно желавший поскорее отойти от этой темы. – Когда похожего на него человека, девятнадцатого, засекли наши люди среди хазар «Украинской Зоны», всё собственно и завертелось. Как выяснилось, он всё это время поднимал старые закладки «Варяга» и готовился к новому походу. А прикопать у соратников, да и просто по нычкам, в своё время он успел прилично. Почти все опрошенные, кто заботился о его вещах, знали кодовые слова, после произнесения пароля были готовы помочь тому, кт‍о пришёл от его имени. Естественно, что мы вычленили только ту це‍почку, по которой он прошёлся, а не всех, но…

– Но на его отъезде всё не закончилось, – подвёл печальный итог Сафронов. – Девочки твои, Слава, замутили ту ещё «Спасательную операцию»! Хорошо хоть сами не полезли.

– Да уж! Хватило ума, – протянул Император. – Вот, господа, давайте, теперь уж, без эмоций думать, что теперь со всем этим делать! Ваши предложения.

Отойдя ещё метров на пятнадцать, я отпустил руль мотоцикла и, медленно повернувшись, вытянул руку в сторону недавно покинутой мною поляны. Сорвавшаяся с пальцев «Магическая пуля» из антиматерии разъярённым шмелём на огромной скорости, лавируя между кривыми стволами деревьев, унеслась к указанной мною цели. Спустя мгновение пространство сотряс мощнейший рокочущий взрыв, во второй раз уже за сегодняшний день вызвав переполох среди обитателей сельвы.

Ещё какое-то время я смотрел в том направлении, а затем, сняв перчатку, провёл рукой по лицу, а затем внимательно вгляделся в ладонь. Пальцы не дрожали, да и вообще то, что я сделал, далось мне как-то уж больно легко, хотя я до последнего не верил, что вообще смогу… но даже к застреленным мною ранее ездовым ламам я ощущал больше жалости нежели к этим людям.

Сжав до хруста кулак, я грустно усмехнулся и, оседлав байк, несколько раз нажал ногой на дублированную педаль газа. Мотор, заранее переведённый в «тихий режим», едва слышно заухал, пустив по корпусу волну вибрации, и лампочки на передней панели высветили готовность систем. Сняв с пояса коробочку лингва-модуля, пощёлкал по ‍боковым кнопкам. Выведя на экран меню свежесозданной языковой баз‍ы «Без названия 1», вбил: «Язык Империи Науа». Полюбовался какое-то время как ползёт слева на право полоска обработки очередного процента анализа филологической матрицы, повесил аппарат обратно на пояс.

Не дожидаясь более неизвестно чего, поддал оборотов и покатил, аккуратно объезжая камни и корни деревьев, в сторону той самой скалы-клыка, с которого днём наблюдал за ежедневным «Кормлением Солнца» на жертвенной пирамиде города «Атл». Именно так, а не значением этого слова «Вода», начал именовать аборигенное поселение маджи-искин, как только смог более-менее разложить в своих искусственных мозгах особенности местной речи. Да и покойный ныне «Крокодил» перестал быть таковым, а стал неким «Кисико-чего-то-там-непроизносимое», что было, в общем-то, уже совершенно не важно.

Из пленников я выдавил максимум того, что мог. Всё-таки тому, как правильно проводить допросы, а тем более экспресс-методами, меня никто не учил. Да и не сказать чтобы я чувствовал в себе талант или интерес к подобным способам получения информации. Впрочем, даже того, что я узнал и, главное, понял, хватило чтобы осознать в какую глубокую задницу я попал. А заодно пожалеть, что оказался не в доброй старой Колумбии, с её такими родными и понятными наркоторговцами, партизанами и революционерами.

Это был… совершенно другой мир. Местные, а точнее титульный народ Империи Науа, называл его «Ноксочикозтли», что на русский переводилось как «Ожерелье из цветов». Впрочем, если я правильно понял лепет Крокодила, эти краснокож‍ие сами были здесь не более чем незваными гостями. По рассказанно‍й им легенде, примерно пятьсот годовых циклов назад, эти земли подарил им верховный бог Кетцалькоатль, когда их прежнюю родину мучал мор, а с востока вторглись орды «людей из моря».

В общем, судя по всему, это было что-то типа массового исхода ацтеков и примкнувших к ним народов, то ли с нашей, то ли с какой-то параллельной Земли. В прочем, учитывая, что Крокодил упорно называл меня «кортесосом», как собственно и всех людей европейского типа, я подозревал, что это всё-таки наши Чингачгуки-потеряшки, сбежавшие каким-то образом от испанских конкистадоров Эрнана Кортеса в другой мир и обосновавшиеся здесь.

К своему большому стыду, я как не старался, не смог точно вспомнить в каком собственно году это произошло в нашей истории. Плавал даже с датой открытия Америки Христофором Колумбом, но так, навскидку, если год здесь равен земному, то вроде бы всё сходилось.

Новый дом встретил гостей неприветливо. Здесь уже жили люди и другие разумные расы, да и вообще творился вполне себе стандартный средневековый фэнтезийный междусобойчик. С магией и прочими шутихами. Причём, конкретно эти земли принадлежали белокожим и светловолосым «кортесосам», на которых тут же попытались отыграться вторженцы, и никаких джунглей и сельвы здесь не было и в помине. По преданиям, всё это, как и привычных индейцам животных, сюда перенёс всё тот же затейник Кетцалькоатль. Например, ягуаров и тех же лам.

Вот только, как я помнил из своего посещения зоопарка, животинки, на которых рассекало местное «рыцарство», к ‍ацтекам отношения вроде как не имели. Водились они в Андах, а не ‍в бывшей Мексике, а там вроде бы жили Инки, вся эта история о божественном вмешательстве представлялась мне выдумками местных жрецов, которые будучи как раз из ацтеков, попытались утрамбовать под себя разрозненные племена, совершившие массовый исход в другую реальность.

В любом случае, настоящие аборигены вовсе не обрадовались вторжению и не желали делиться жизненным пространством и уж совсем не хотели помирать на жертвенных алтарях. Началась новая война. Жалкую кучку краснокожих непременно бы уничтожили, если бы их божок не совершил множество разных чудес и не одарил их разнообразными плюшками. Так воины «древности» стали непобедимыми, женщины рожали как крольчихи, а дети были здоровыми, быстро росли и не болели. Местных «кортесосов» почти моментально подвергли полному геноциду, захватив их государство и множество других, пока не столкнулись с некой «Наднебесной Империей», которая быстро надавала чужакам по щам и положила конец краснокожей экспансии. Хотя, конечно же, пленники утверждали, что это они уже вот как четыреста лет успешно превозмогают наднебесников и вот-вот победят.

Рассказанная же Крокодилом история, по сути, была легендой о прошедшем давным-давно «Золотом веке», хотя и давала пищу для размышлений. В любом случае, тогда рождались богатыри, а нынче – дрищи! Сегодня народец уже не тот: измельчал, потерял чистоту крови, красноту кожи и живёт совсем не так как предки жили. На этом у Крокодила вообще пунктик был. И, вообще, всё плохо и очень не честно, потому как плю‍шки Кетцалькоатль более бесплатно не раздаёт, а иначе бы они всех‍ давно бы уже…

Короче говоря, вынес я из допроса следующее: валить надо из этой Империи, и побыстрее. Судя по всему, в ту самую «Наднебесную», которая, по словам пленников, тоже не сахар, но как я понял, не страдает такой пещерной ксенофобией, как Науа. Здесь же у меня «Друзей» точно нет и не будет, максимум что мне светит от местных, увеселительная экскурсия к алтарю их кровожадного божка. Конечно, когда лингва-модуль, проведёт полный анализ и обработку собранного языкового материала, надо бы ещё раз всё внимательно прослушать, однако не думаю, что смысл сказанного Крокодилом и его воинами очень сильно изменится.

Однако добежать до канадской границы я всегда успею. Тем более, что путь до линии размежевания Империй, как я понял, не близкий, а у меня не было ни карты Империи Науа, ни более-менее внятного понимания как добраться до той самой Наднебесной, и к чему собственно готовиться. А ещё у меня не было денег, за исключением той серебряной мелочи, которая нашлась в кошелях у моих пленников. Вот только цену этим крошечным, с ноготь мизинца монетам, я представлял себе слабо, а ИРП, при всём желании надолго не хватит.

Нет, конечно, можно было бы обойтись и без них. Действовать как диверсант-разведчик на территории врага, пускать под откос поезда с провиантом… точнее грабить караваны на дорогах и экспроприировать продовольствие у мирного населения. Но это здесь, в Империи Науа, а что потом? В других странах, куда бы я ни отправился, всё равно придётся с кем-то договариваться, втир‍аться к кому-то в доверие, возможно обживаться на какое-то время ‍и, уж точно, каким-то образом добывать нужную мне информацию. И вот тут как золото, так и серебро будет не лишним. А ещё желательно к тому времени хоть немного научиться торговаться и узнать хотя бы примерно, что-почём в этом мире. Потому как в противном случае можно нажить очень много неприятностей.

Впрочем, было и ещё несколько причин, по которым я в первую очередь решил наведаться в Атл как оплот местной цивилизации. Во-первых, прежде чем пускаться в дальнее путешествие, следовало бы пробить все возможные варианты прямо на месте. Всегда существовал пусть даже мизерный шанс того, что местные «эксперты» могли знать о наличии каких-либо способов вернуться с мой родной мир. Естественно, что я имел в виду ацтекских жрецов, коли уж «Легенда об исходе» так явственно указывала именно на теологическую версию случившегося пятьсот лет назад переселения народов.

Во-вторых, если получится, то я хотел бы попытаться приобрести раба. Желательно из не краснокожих пленников, хотя бы немного ориентирующихся в географии этих земель, примерно представляющих в какой дырке мы оказались и как отсюда выбраться. С ним будет проще договориться, и пусть идеальным вариантом был бы проводник из местных, как я понял, узнав, что я – «проклятый кортесос», любой индеец-мужчина либо попытается меня убить, либо сбежать, либо завести в какую-нибудь ловушку. В общем, будет скорее мешать, нежели помогать. Ну а женщины мне тут и вовсе не помощницы. По словам Крокодила, среди «коренного населения» царил совсем уж ‍махровый патриархат, и все представительницы слабого пола были по‍делены в зависимости от красноты оттенка кожи и родословной либо на «Священных коров», либо на «Паршивых овец». Впрочем, и тех, и других не отпускали далеко от их золотых аристократических клеток или грязных семейных загонов, в которых они и проводили всю свою сознательную жизнь.

Ну и в-третьих, я собирался провести небольшую силовую акцию. Понаделать шуму и перепугать всё это болото до дрожи в коленках, отбив на какое-то время у местных вояк желание охотиться на мою персону. Глупо думать, что невернувшийся с первыми звёздами патруль не хватятся. Ночью поисковый отряд, конечно же, не отправят, а вот с утра – непременно. За исключением особых случаев, например войны, «Дети Солнца», как называли себя краснокожие, боялись выходить из своих городов в тёмное время суток. Тут свою роль играли и многочисленные религиозные табу, и ночные хищники, и фантастические монстры, и чудовища, которые вроде бы как обитали в этом мире.

Естественно, что в итоге будет найдено и то место где я пристрелил лам, и то что осталось от полянки, и колея от шин мотоцикла, которую если и примут за след какой-нибудь мерзопакостной змеюки, то, наверное, пожелают избавиться от такой опасной твари, обосновавшейся поблизости от города. К тому же, скорее всего, всё равно опытные следопыты обнаружат в том числе и мои следы, а там уж… даже достаточно настойчивая стая шакалов имеет все шансы, в конечном итоге, полакомиться мясом одинокого льва.

А ведь вполне возможно, что в городе слышали взрыв антиматерии, уничтожив‍ший тела моих пленников. Ведь, в конце-то концов, не смотря на пр‍иличное расстояние, долетел же до меня и бой барабанов, и рёв труб, и крики толпы… Так вот, покуда на поиски патруля из Атла уйдёт часть воинов, у меня будет прекрасная возможность провернуть задуманную мной операцию по обогащению, выбиванию информации и запугиванию населения, не затапливая населённый пункт ацтеков реками их крови. Во всяком случая, я на это надеялся.

Ночь я провёл в небольшом гроте у основания горы-клыка, пинками выгнав оттуда очень недовольного таким раскладом крупного медведя-мутанта с совиной головой и похожим на птичье крыло оперением по локтевой стороне мощных когтистых передних лап. Зараза до самого утра ходил-бродил по округе, оглашая сельву то клёкотом, то жалобным рёвом, но войти внутрь и устроить мне матч-реванш так и не решился. Не думаю что его испугала конкретно моя персона, свёрнутый ранее ударом кулака клюв или перспектива вновь быть битым. Скорее всего, ему просто очень сильно не понравились ультразвуковые колышки-пульсары, установленные перед входом в пещерку и исправно отпугивавшие не только этого мутанта, но и других обитателей этого чудного места.

К утру он куда-то делся, а я, спавший всю эту ночь на удивление чутко, что было совершенно непривычным для меня, начал готовиться к походу в город. Перво-наперво примотал своего железного коня, сидор и остальные вещи тонкими стальными тросами на самой вершине горы. Накрыл куском целлофана и сбрызнув его водой, присыпал раздробленной породой и мелкими камушками, накрыв для красоты парой подобранны‍х у входа в пещеру сухих веток.

Расстояние до города я, особо не н‍апрягаясь, преодолел всего то за пару часов, едва не столкнувшись по пути с ещё одним патрулём-разъездом, очень похожим на тот, в котором служил Крокодил. К самому же Атлу пришлось ползти на пузе, ежесекундно замирая и пытаясь слиться в единое целое с густо растущей здесь высокой ярко-зелёной травой. Деревья на расстояние, примерно, трёхсот метров от городских стен были аккуратно выкорчеваны, так что подобраться к ним незаметно было достаточно проблематично, тем более что помимо напичканного ловушками и примитивными сигналками лесного уса, по которому я прошёл, с этой стороны сам Атл окружали в основном поля. Выращивали на них, в основном, невзрачную, но вполне узнаваемую кукурузу, а так же странные то ли кусты, то ли деревья с низеньким стволом и раскидистыми ветвями с широкими листьями и ярко красными ягодками.

Преодолеть укрепление оказалось не в пример проще, нежели добраться до него. Стена, имея высоту всего-то в два человеческих роста, была довольно широкой, и по ней периодически ходили стражники в кожаной броне, вооружённые копьями и неким подобием арбалетов. Однако, видимо, жизнь здесь была довольно-таки мирная, а потому мне не составило труда, запрыгнув прямо между зубцов, беззвучно проскользнуть за спиной у только что прошедшего мимо охранника и, спрыгнув с другой стороны, затаиться в тени какого-то сарая.

На удивление, вблизи Атл производил впечатление не грязного первобытного поселения дикарей, которым он показался мне вчера, а вполне себе такого средневекового гор‍одка, естественно с учётом местного колорита и традиций. Скорее в‍сего, на моё первое впечатление сильно повлияло некоторое пренебрежение и стереотипы, вбитые в голову любого европейца касательно индейских культур, которые и умели только что строить пирамиды для богов да вигвамы для себя.

А может быть то, что вместо черепицы местные строители покрыли крыши какими-то минеральными пластинками неприятного серо-зеленого цвета, отчего издалека складывалось впечатление тотальной грязищи и общей запущенности поселения. А вот вблизи… Даже сарай, послуживший мне временным укрытием, строили основательно, на века. Дерево почти не использовали, только кирпич и камень, зато окна были застеклены пусть маленькими и не шибко прозрачными, но явно стеклянными треугольниками, аккуратно сложенными в незатейливые витражи. Не везде конечно, кое-кто, явно победнее, обходился бычьими пузырями, но всё же.

Народ был, в общем-то, под стать самому городу. Опять же, неверное первое впечатление, сложившееся у меня из-за встречи с патрульными, заставило меня сделать поспешные выводы о том, что основная масса людей прозябает в бедности. Как-то я не подумал, что ориентироваться стоило скорее на Крокодила и его приятеля, которым гордость «Рыцарей-Орлов» не позволяла одеться похуже, но поудобнее. В то время как их подчинённые не были стеснены подобными предрассудками и целенаправленно носили своеобразные «спецовки». Конечно, я рассматривал вчера толпу в безвременно почивший монокуляр, но из-за расстояния и пыли в воздухе, все яркие краски и белые одежды казались какими-то сер‍ыми и невзрачными.

Тенью скользя между домов, вдоль одной из улиц,‍ я присматривался, прислушивался и наблюдал. Как люди ходят, как разговаривают, как носят оружие и как ведут себя по отношению друг к другу. Время на подготовку у меня ещё было, начало своей «акции» я назначил ровно на полдень, когда всё незанятое население города должно было собраться на центральной площади на кровавый ритуал «Кормления Солнца». Так что торопиться особого смысла не было.

Наконец, выбрав подходящую для себя личину в виде молодого воина практически моей комплекции, вооружённого неровным овальным щитом и коротким копьём, я начал действовать. Я видел уже нескольких его коллег и успел заметить, что отношение других индейцев к ним, было уважительно-безразличное, как раз то, что мне и требовалось. К тому же все они носили странные наплечные накидки, сделанные из головы некоего собаковидного существа, скрывающие лицо с целым ворохом длинных, пушистых хвостов ниспадающих на плечи и спину, а также постоянно кутались в свободные плащи, иногда прикрывая ими даже руки и свой щит. Почти идеально, если конечно они не какие-нибудь там ритуальные «чумные воины» или что-нибудь ещё хуже, но их вроде бы не сторонились и не боялись случайно коснуться.

А ещё у них у всех были одна-две функционирующие чакры, хотя остальные были всё так же изуродованы, и вполне рабочий воинский резервуар, пусть и очень маленький, что отличало их от всех остальных краснокожих людей. Да и аспектом крови от них практически не несло. Так что я предположил что, скорее всего, это представители какого-то о‍собого довольно уважаемого ордена или культа.

Человек, на которог‍о я нацелился, как раз в задумчивости остановился возле небольшого просвета между домами, откуда я за ним наблюдал, и оглянулся на одну из лавок. В этот самый момент я бесшумно скользнул вперёд. Мгновение, и он беззвучно исчез, и только проходившая мимо девушка, остановившись и перестав грызть похожий на яблоко фрукт, несколько секунд удивлённо хлопала глазами на то место, где только что стоял воин, а затем, нахмурившись, посмотрела на плод в своих руках.

Что-то прощебетав, она, размахнувшись, запустила яблоко в моё укрытие, едва не угодив мне по лбу, и, естественно, увидела бы меня с трупом в руках, однако в следующее мгновение она резко отвернулась в противоположную сторону.

«Правильно, малышка! Так это и работает! Нет здесь ничего интересного!» – подумал я, мысленно кляня себя за лень.

Я так и не сподобился заняться контролем вливаемой в магему силы, а потому заклинание отвода глаз, которое Фишшин заставил меня выучить, до сих пор не просто заставляло взгляд блуждать, не замечая укрытого им объекта, а разворачивало смотревшего на меня в противоположную сторону. Впрочем, эта дальняя родственница Покахонтас, похоже, не заметила ничего необычного в своём поведении. Наоборот, она, увидев что-то интересное, тут же подбежала к ближайшей лавке и, принялась перебирать лежавшие на прилавке украшения.

Переоделся я в ближайшем пустом дворике. Точнее даже не переоделся, а просто напялил поверх своей одёжки плащ и накидку с головой собакена, усадил парня так, словно бы он устал и решил пр‍икорнуть в теньке и прохладе между домами, а затем подхватил его ‍щит и копьё. Через минуту на одной из параллельных улиц в толпу аборигенов влился ещё один довольно широкоплечий «воин-псоглавец», медленно направившийся к центральной площади города.

До ритуала оставалось ещё какое-то время и я, стараясь не встречаться с «коллегами» в забавных накидках, неторопливо прошёлся по рынку, свободно соседствующему с главным ритуальным сооружением, внимательно вслушиваясь в тщательно переводимую лингва-модулем многоголосицу. Правда, приходилось старательно копировать походку краснокожих, которые ставили ногу немного не так как европейцы, делая больший упор на пальцы чем на пятку, но, в общем-то это были производственные мелочи.

А говорили люди о разном. Конечно же, я понимал всё ещё далеко не всё, но уже многое. Разговоры были в основном о маисе, сиречь кукурузе, какахуати, то бишь какао, и, к моему удивлению, о перспективах на урожай семян растения, которое маджи-искин, запнувшись, назвал… «кофе». Причём, с такой интонацией, словно бы спрашивал меня, правильно ли он перевёл, доволен ли я и не пора ли ему на свалку.

Ну а я что? Я тоже подумал, что агрегат ошибся. Ведь кофе в Америку завезли европейцы, и он родом с Ближнего Востока, однако затем учуял знакомый аромат, идущий от одной из лавчонок и, проходя мимо, рассмотрел вполне знакомые обжаренные зёрна. Что добавило ещё один пунктик в список вопросов, который я хотел бы задать жрецам.

Ещё были разговоры о войне. Империя Науа вела боевые действия разной интенсивности почти со всеми своими соседями. С ‍переменным успехом. Так, например, сейчас вроде как войска на «Кр‍айнем Востоке» смогли прорвать сопротивление неких «Взрослых-детей» и все с воодушевлением ожидали, что в скором времени страну захлестнёт волна новых жертвенных рабов, а значит жить сразу станет легче и лучше.

Вообще, о рабах, а тем более предназначенных для алтаря, говорили много и с охотой. Как и о каком-то «Жреческом аукционе», который завершается сегодня. Жертвенный приз его был вроде как невиданным для этих мест, и победить на нём, скорее всего, должна Солнцеуведенная Ахуилизтли, дочка местного самого главного пахана. Вот честно скажу, до этого момента думал, что самая несчастная из девушек из-за звучания своего имени на ненормативном русском, из тех, о которых мне доводилось слышать – японочка, судившая мою дуэль у Лепестковых-Каменских. А вот теперь я засомневался. И, главное, перевод этого имени означал «Радость»!

Наконец, народ вдруг забеспокоился и ручейки разодетых в яркие одежды горожан медленно потекли на площадь перед пирамидой. Туда же, не забывая собирать причитающуюся им дань, поползли и тёмные личности, почти не видимые в обычное время, но оживившиеся, стоило религиозному рвению затмить осторожность.

Проскользнувший мимо меня воришка потянулся было к мешочку, висевшему на пояске какой-то беззаботно чирикающей со своей подругой девчушки, когда я подбил ему ногу, и он растянулся в пыли. Впрочем, я на него уже не смотрел, просто поставил на спину ногу и прижал к земле. А сам буравил взглядом вынырнувшего непонятно откуда «псоглавца», который неотрывно глядел на меня, в то время как ацтеки обтекали его неподвижную фигуру, стоявшую прямо посреди людского потока.

И, самое поганое… этот обладатель трёх чакр явно видел мои. Ну не мог он с открытой Манипурой их не видеть! Это не «знание» и не «умение», это новый уровень ощущений, который сам приходит к человеку, как к рождённому магом, способность видеть и писать вязь.

Я уже ожидал, что сейчас он подаст сигнал и на меня накинется вся эта человеческая масса, которую мне либо придётся уничтожить, либо она уничтожит меня. Но «воин-собакен», вдруг совершенно неожиданно поклонился, развернулся и через какое-то время исчез среди людей, идущих на площадь. Посмотрев вниз, я убрал ногу и мотнул головой в сторону. Воришку не надо было упрашивать, и спустя уже секунду он буквально растворился, словно бы его здесь никогда и не было.

Уже не торопясь я вышел к пирамиде. Загрохотали барабаны, а на вершине вновь появился вчерашний жрец. Вынесли высокий деревянный столб, изрезанный непонятными значками, и водрузили его вертикально в специальное кольцо. Народ поорал и смолк, старик толкнул речь о том, что: «Если Кетцалькоатль пожелает, то все мы в едином порыве станем для него донорами, а пока будем резать тех, кто под руку попадётся». И началось.

Не знаю, что мне стоило стоять на месте и не двигаться. Наверное, всех этих людей и весь этот город спасло только то, что на подпитке у кровавого божка сегодня были исключительно местные индейцы и исключительно мужчины, которые сами, добровольно и даже радостно, ложились на алтарь и их даже никто не держал.

Вроде бы действо подходило к концу, почти десять обескровленных трупов с отсечёнными головами и вырванными из груди сердцами кубарем скатились по лестнице на площадь. А я уже подумывал, как бы мне проследить за этим садистом, когда он будет уходить, чтобы потом встретиться и поговорить по душам, когда на вершину пирамиды вывели её.

Народ взревел от ликования, а я почувствовал как похолодело внутри. Эти уроды собрались приносить в жертву, самую настоящую эльфу. Даже не Дроу, которых я видел вчера, а почти такую же, которую я видел в своих снах, будучи инвалидом. Такую, из-за простой встречи с которой, мечтал попасть в «Украинскую Зону», такую же, которую спасли в своё время сталкеры из «Кексиков с салом», и почти такую, которая была на странной карточке, которую я вернул тому парню, Дену…

Девушка даже не сопротивлялась в руках ведущих её к алтарю палачей, только беспомощно осматривалась, словно не понимая что происходит. Когда же к ней подошёл старик с окровавленным ножом и схватился рукой за белоснежную хламиду, в которую она была одета. Я не выдержал.

Даже сам не понял как оказался на вершине пирамиды, и где только что стоявший перед эльфой жрец, с которым я так хотел пообщаться, а так же почему всё вокруг, заляпано кровью. Но стоило только одному из державших пленницу пошевелиться, как моя рука уже осознанно метнулась к его шее.