4
Мне показалось, будто князь Даккор стал намного охотнее общаться со мной. Прежде он попросту не замечал меня, разве что время от времени интересовался, как я усваиваю всевозможные науки. Теперь же князь лично устраивал мне настоящие экзамены и часто беседовал со мной на всевозможные темы, тратя на это немало времени. Я старалась не разочаровывать его, и, по-моему, он казался вполне удовлетворенным моими успехами. Вот только мне было непонятно, почему же раньше он не уделял мне столько времени? Возможно, считал меня еще слишком маленькой и неразумной? О чем говорить с такой, разве что о вышивании! Или причина была иной?
Спрашивать я не хотела, я ведь была послушной воспитанницей, а лишние вопросы - ненужные подозрения. Я полагала, что и так сумею разузнать, что потребуется, не привлекая к себе лишнего внимания. И верно: тут слово, там другое, и картина становилась всё яснее.
Так бывает, когда в долине стоит настолько густой туман, что едва-едва различишь верхушки скал, а потом вдруг подует свежий ветерок. Сперва легкий, порывистый, он уносит прочь серые клочья, а когда задует в полную силу, то можно разглядеть всё до мелочей... Мой ветер покамест был совсем слабым, но я надеялась, что он еще разгуляется!
Ну а Райгор все реже и реже появлялся дома. Отец теперь отправлял его к сопредельным правителям вместо себя, должно быть, чтобы сын как следует выучился тому, что придется делать, когда настанет его черед править. С возложенными на него обязанностями Райгор справлялся отлично, а что виделись мы нечасто, оно и к лучшему.
Так прошел почти целый год. Почти ничего не изменилось, только князь Даккор внезапно охладел к нашим с ним долгим беседам и все чаще теперь запирался в своем кабинете, не выходя оттуда сутками. Мне казалось, он с большим нетерпением ждет возвращения сына - князь справлялся о том, не вернулся ли Райгор, по несколько раз на дню.
По счастью, тот вернулся и в самом деле довольно скоро, и почти сразу же по замку разлетелся слух - князь тяжело болен. Райгор ходил чернее тучи, а личные княжьи слуги молчали, словно воды в рот набрали. Я несколько раз пыталась повидать князя, но всякий раз мне было отказано в приеме. В конце концов, я перестала и пытаться, здраво рассудив - если ему угодно будет увидеть меня, он за мной пришлет.
Но время шло, князь не показывался из своих покоев, и ходили слухи, что осталось ему недолго. Делами заправлял теперь Райгор, как-то разом повзрослевший, и, хоть было ему непросто, жизнь в замке шла своим чередом. Больше он уж не уезжал надолго, но это меня мало тревожило: Райгору было не до меня, и славно!
Теперь мне удавалось и побыть наедине с собой, и побродить по замку и службам: моя толстушка Мадита нашла себе ухажера и призналась как-то, чуть не плача, что это едва ли не последний ее шанс выйти замуж. Я чуть было не сказала, что такую крепкую и полнотелую девицу в наших краях любой бы без раздумий взял за себя, но смолчала. Мадита считала себя вовсе не симпатичной и говаривала порой, когда думала, что я не слышу, мол, вот подобралась парочка, будто нарочно искали: хозяйка - жердь белобрысая, а служанка - колобок чернявый! Заяви я, что она очень даже хороша собой, Мадита решила б, что я над ней насмехаюсь...
Так или иначе, но я делала все, чтобы помочь ей устроить личное счастье: отпускала хоть на весь день, хоть на всю ночь, лишь бы в комнатах было прибрано. Одеться и причесаться я могла и сама, а на стол подавал теперь пожилой слуга, которому не было дела до того, с каким-таким поручением я отослала свою служанку.
Теперь я умела выбраться из господских покоев и проникнуть на задний двор. Собаки уже знали меня и даже позволяли гладить щенят, лошади помнили, что я приношу им угощение... Особенно полюбил меня один немолодой уже конь необычной масти: светлогривый, гнедой с проседью, с боками и крупом в мелких светлых пятнах - будто серебряные монеты по бархату рассыпали! Для него я всегда приберегала яблоко или кусок хлеба.
- Это когда-то любимый княжеский выездной был, - сказал мне конюх. - И то, масть редкая. Сколько ни пускали к кобылам - не родятся такие жеребята! Обычные, гнедые, серые в яблоко или сивые - сколько угодно, а чтоб гнедой в серебряное пятнышко - такого никто не упомнит...
- Теперь уж князю не до конных прогулок, - сказала я.
- Угу. Этот вот чует что-то, волнуется, - тот осторожно погладил коня, а тот сделал вид, что сейчас ка-ак цапнет наглеца за руку! - Не иначе, скоро... Лошади с собаками всегда знают, когда с хозяином неладно.
Я кивнула и тоже потрепала жеребца по длинной чёлке.
- У вас, госпожа, не в обиду будет сказано, волосы, как его грива, - сказал вдруг конюх, - и масть та же, и густота, и, похоже, такие же жесткие. Не трогал, врать не стану, но, сдается мне, вам бы лошадиный гребень пригодился, вот, держите, новехонький!
Надо же, подумала я тогда, первый комплимент в этом замке я услышала на конюшне... А гребень взяла и поблагодарила. Негоже не брать подарок, преподнесенный от души.
Уже у себя в комнате, глянув в зеркало, я с удивлением поняла, что конюх-то прав! Волосы мои по-прежнему напоминали сноп соломы, только старой, перезимовавшей, вымороженной до тускло-серебристого цвета... Но ведь рано мне ещё седеть!
Что Мадита ничего не заметила, понятно, не до того ей сейчас. Вдобавок, погода стоит пасмурная, и при дневном-то свете ничего толком не разглядишь, а уж при свечах и подавно. Я частенько жалела о светильниках из Сайтора, при которых и в лютую непогоду было светло, как днем: без них мы бы там в кротов превратились!
- Вот так дела, - сказала я своему отражению, как говорила уже не первый год, а оно будто бы едва заметно кивнуло, так играли тени. - Спросить бы хоть у дядюшки Раве, что это такое и почему приключилось!
Но написать старому рыцарю я не могла: не с кем было отправить послание. Здешние быстрокрылые меня не понимали, а людям я доверить свое письмо не могла. Да и, правду сказать, дядюшка Раве грамоте не слишком разумел, ещё как разобрал бы написанное мною...
*
- Госпожа Альена! - Мадита настойчиво теребила меня за плечо. - Госпожа Альена, вставать пора!
- Угу, - пробормотала я, натягивая одеяло на голову. - Еще минуточку…
- Госпожа Альена, господин Райгор вас к завтраку ждет! - выпалила она, пустив в ход, похоже, последнее средство. - Если сейчас же не встанете, он разозлится!
- Что это ему вдруг в голову взбрело? - спросила я, сев на кровати. Я почти всегда ела одна в своих комнатах, так уж повелось.
- Не знаю, госпожа, но, сдается мне, он боится остаться нос к носу с гостьей, - хихикнула вдруг Мадита, поднося мне кувшин для умывания. - Слыхали же?
- Да, вроде бы приехал кто-то...
- Приехала! Княжна соседская, девица-краса... хотя коса у вас получше будет, - фыркнула она, а потом продолжила, понизив голос: - Все ведь знают, что старый князь-то болен, так что б не попробовать оженить господина Райгора? Вдруг отец передумает и даст позволение?
- Для этого ему нужно умом повредиться, а о таком я не слыхала, - ответила я.
- Ну так попытка не пытка... - Мадита выложила на кровать костюм для верховой езды и пояснила: - Господин Райгор велел надеть после завтрака. Я как раз успею почистить да отгладить, только вы там не слишком уж торопитесь, сами видите, сколько тут складочек да оборочек... И одного шлейфа мне на две юбки хватит! Ну ладно, на одну... и ещё передник.
Правду сказать, это платье я надевала всего раз или два, а проехаться мне довелось только по двору, да и то лошадь вели под уздцы. Разрешение на каждую такую, с позволения сказать, прогулку, приходилось выпрашивать подолгу, и мне это вскоре надоело. Хорошо еще, наряд шили на вырост, иначе я бы в него теперь и не влезла...
- А что, Райгор затеял прогуляться верхом? - спросила я.
- Откуда ж мне знать, госпожа? Что велено, передала. Но уж наверно, не пешком же в таком платье ходить!
- Тогда, Мадита, как проводишь меня, сбегай на конюшню и узнай, что к чему, - велела я. - Если и впрямь готовится выезд, скажи, чтоб мне оседлали старого княжеского жеребца... Ну, конюхи знают.
- Так он бешеный...
- Ничего он не бешеный и меня хорошо знает. Делай, что сказано, а то гулять не отпущу, - фыркнула я. - Кстати... как там твой ненаглядный-то?
- Ох, госпожа, - тяжело вздохнула Мадита, расчесывая мою гриву. Я подсунула ей тот самый лошадиный гребень, а она и не заметила. - Ходит вокруг да около, вроде бы и хочет жениться, а вроде... не разберешь. Не знаю, госпожа, сложится или нет, я уж и сама не знаю, надо ли оно мне?
- Если не тянет, то и не надо, на такую, как ты, купец получше найдется, - не удержалась я.
- Скажете тоже!
- А что? Думаешь, если мне мало лет, так я ничего и не видела? - я повернулась и посмотрела ей в глаза. - В моих краях тебя б вперед ветра замуж увезли! И люди не чета этому твоему... кто он? Лакей?
- Вроде того. Подай-принеси господам, - вздохнула она. - А ведь в годах уже...
- Вот-вот. И вообще, - добавила я, подумав, - ты чем-то на мою маму похожа.
- Да будет вам! - всплеснула руками Мадита, чуть не выронив гребень. - Придумали тоже, меня со своей матушкой равнять!
- Так говорю же - похожа, не одно лицо. У нее волосы были светлые, как у меня, а глаза серые, туманные. А вот фигура - один в один твоя, так и тянуло прижаться потеснее, уж больно ладная и уютная, - улыбнулась я. - Отец очень ее любил. Жаль, сыновей им Создатель не подарил, но если бы не пожар... кто знает? Они ведь ещё совсем молодые были...
- Госпожа... - жалобно произнесла она и вдруг порывисто обняла меня, совсем как мама когда-то, но тут же отстранилась, испугавшись собственной дерзости. - Госпожа, они... родители ваши, должно быть, смотрят на вас и радуются: какая умница и красавица выросла, скоро даже не княжной, а княгиней станет!
- Ты думаешь, мне это нужно? Райгор меня не любит и никогда не полюбит, да и я его - вряд ли. И много ли радости от такого брака?
- Ну а детки как же? - тихо спросила Мадита. Я знала: детей она любит, очень хочет своих, но...
- А детей можно и безо всякого мужа нарожать, - сказала я по наитию.
- Госпожа! Да как вы о таком...
- Злых языков боишься? Мужа хочешь? Хоть плохонького, но законного? А каково с ним будет жить и детей растить, подумала? Может, из него отец вовсе негодящий выйдет!
- Вы, госпожа, говорите, будто бабка Ларины, знаете, кухарка наша... - Мадита утерла глаза тыльной стороной кисти. - Ларина частенько повторяет: бабка тоже всё твердила: если на людей все время оглядываться, то самой-то когда жить? И зачем? Шагу лишнего не ступи, слова не скажи...
- Она не с перевала ли родом была? - спросила я.
- Кто ж ее знает? Ларина ее помнит-то едва-едва. Говорит, бабка как-то взяла да ушла из дома, а с кем и куда - не сказала. Так и не нашли. Но она в своем уме была, это уж точно, и припасов взяла, и вещи свои захватила, не босой на мороз убежала!
- Значит, позвало что-то... или кто-то. А если она ещё говорила, что дети от любимого мужчины должны быть, чтобы и тебе, и им на радость, а в законном ты браке или нет - наплевать, значит, точно моя землячка. Что замолчала? Было такое?
- Ларина и такое поминала, но, говорит, только по родительским пересказам знает, - ответила Мадита и села на пол у моих ног. - Как так-то, госпожа? Вам, и верно, лет всего ничего, а рассуждаете... не всякая взрослая дама на такое сподобится.
- Они просто здешние, а я родом из других краёв, - улыбнулась я. - Всякого наслушалась. К слову, у нас долго живут. Как знать, вдруг и бабка та еще жива-живехонька, сидит себе у очага какого-нибудь пастуха да прядет или его внучат уму-разуму учит?
- Когда она ушла, Ларине пяти годков не было, а мамка ее только-только третий десяток разменяла, так что, может, у Ларины где-то дядьки-тетки подрастают, - улыбнулась вдруг Мадита и прижалась к моему колену. - Ох, стыдно сказать, госпожа...
- О чем?
- Мне вовсе даже другой человек по душе, не тот, что женихается. Он попроще будет, зато моих лет, немного разве постарше. И я ему нравлюсь, видно же, только вслух не говорит. И ведь на лицо не сказать, чтоб хорош, а все равно... - она шмыгнула носом. - Все равно тянет. Веселый он и не злой, не то, что наш княжич... Ой, что ж я болтаю!
- Райгор и тебя к себе звал?
- Кого он только не звал... Хорошо, обо мне быстро позабыл, получше нашлись.
- Я знаю, девушки жалуются, - я поправила волосы и встала. - Наверно, меня уж заждались. После договорим, если захочешь.
Мадита посмотрела на меня снизу вверх, кивнула несколько раз и принялась оправлять мне подол, хотя, право слово, в этом не было никакой нужды.
*
- Прошу извинить, я заставила себя ждать, - сказала я, войдя в малую трапезную.
Слуга почтительно придвинул мне стул, и я оказалась за столом как раз напротив княжны Айны. Та взглянула на меня со сдержанной усмешкой и продолжила обсуждать с Райгором какую-то великосветскую сплетню.
Она вышла к завтраку в легком утреннем одеянии и не прогадала: выглядело это весьма соблазнительно. Роскошные каштановые локоны в живописном беспорядке рассыпались по плечам, едва прикрытым полупрозрачной тканью, свободные широкие рукава при каждом движении съезжавшие до локтей, обнажали красивые белые руки, унизанные тонкими браслетами - они издавали нежный перезвон. Княжна была диво как хороша!
Райгор сохранял полнейшую невозмутимость, княжна же не умолкала ни на секунду, переводя дух только для того, чтобы отщипнуть кусочек какого-нибудь лакомства.
- Сударь, а ваша маленькая невеста всегда так молчалива? - спросила она вдруг ни с того ни с сего, ласково улыбнувшись мне.
Маленькая? Смеется она, что ли? Я ведь, повторюсь, почти одного роста с Райгором, а Айна мне по ухо будет! Или она на возраст намекала? Она-то Райгору почти ровесница, а я на пять лет его моложе...
Райгор промолчал. Айна пристально смотрела на меня, явно ожидая ответа.
- Нет, отчего же, - медленно произнесла я, выбрав перепелку покрупнее. - Просто я не настолько озабочена своей фигурой…
- При чем тут фигура? - оторопела княжна, хлопнула ресницами и сделалась ужасно похожа на мою фарфоровую куклу, которая так и просидела все эти годы в уголке моей спальни.
- Ну так ведь если ни на секунду рот не закрывать, то много не съешь, а не съешь - не раздобреешь, - ответила я не без злорадства и с хрустом раскусила крылышко.
Мадита говорила, что княжна так бережет свою талию, что неделями, бывает, маковой росинки в рот не берет. Ну а мне, как говорится, не в коня корм: что мне эти перепелки, я бы и окорок убрала в один миг...
- Да уж… - выговорила, наконец, княжна. - Вам-то уж худеть дальше некуда!
- Не переживайте, госпожа, - серьезно сказала я, - моя кормилица говаривала: пока толстый сохнет, худой сдохнет, уж простите за просторечие. Вы вполне можете дождаться, не так ли, господин?
Райгор очень удачно поперхнулся, а потом выговорил:
- Сударыни, не откажите в любезности... У меня выдалось немного свободного времени, так, может быть, проедемся верхом?
- Чудесно! - воскликнула княжна. - Обожаю верховую езду! Я только сменю платье…
По тому тоскливому взгляду, которым князь Райгор проводил прелестницу, я поняла - он рассчитывал, что она не пожелает отправляться на прогулку и хоть ненадолго оставит его в покое.
Я переоделась быстро, а княжну еще пришлось подождать. Право слово, за это время конюхи успели бы оседлать лошадей не только нам, но и целому отряду! Наконец, княжна появилась во дворе в сопровождении своей свиты - это был настоящий цветник, красавицы всех мастей, но ни одна и в подметки не годилась княжне... Я невольно залюбовалась - это ведь суметь надо: так подобрать сопровождающих, чтобы и окружающих затмевали, и оттеняли прелесть своей повелительницы!
- Наконец-то! - произнес Райгор. - Мы вас заждались, госпожа! Едем?
- А… - княжна огляделась в недоумении. - Только три лошади?.. А как же…
- Княжна, это же не парадный выезд, - поморщился Райгор. - Мы всего лишь прогуляемся до рощицы и обратно.
Айна, подхватив подол, подошла к своей хорошенькой белой лошадке, явно рассчитывая на то, что Райгор бросится ей на помощь. Он так и поступил, а меня подсадил в седло конюх, хотя я и сама бы справилась.
Мой жеребец перебирал передними ногами и фыркал, вдыхая свежий ветер, и я чувствовала - ему не терпится полететь во весь опор!
- Погоди, - попросила я, наклонившись к его уху. - Мы им ещё покажем, только не торопись, ладно?
Серебряный - так его называл князь Даккор, наверно, за масть, - согласно фыркнул и покорился.
Мы шагом выехали за ворота, миновали предместья, спустились с холма, на котором стоял замок, на равнину. Княжеские телохранители следовали за нами на почтительном отдалении.
День выдался изумительный, по-осеннему холодный, но солнечный. Я очень давно не садилась верхом и тем более не выезжала из замка, а сейчас подо мной играл могучий конь, с деревьев осыпались золотые листья, а неяркое осеннее солнце пригревало почти по-летнему… Сейчас бы хоть на моей кобылке пуститься вскачь, она была куда как резва! А если дозваться легконогого или, страшно сказать, далеко глядящего - кое-кому удавалось их оседлать, - и ринуться вперед, чтобы ветер бил в лицо, чтобы дух захватывало от бешеной скачки... Но куда там!
Белая кобыла княжны вышагивала, будто в похоронной процессии, Айна же не желала ее подогнать. Ясно, Райгору это пришлось не по нраву : я была наслышана, он привык носиться сломя голову.
- Альена, как только ты решилась оседлать это чудовище? - вдруг обратился он ко мне.
Его караковый жеребец сунулся было к моему, но Серебряный злобно всхрапнул, и тот отступил.
- Почему вдруг чудовище? - удивилась я.
- Серебряный всегда слушался только моего отца. Я сам не рискнул бы сесть на этого коня!
- Неужто? - я заставила того описать круг. - Быть может, просто не находилось наездников, равных вашему отцу?
- Возможно... Не желаешь ли помериться силами? Я дам вам фору : мой жеребец моложе, а ты к тому же плохо держишься в седле.
- До того вон дерева? - указала я вдаль. Там высился раскидистый кряжистый дуб.
- Да!
Райгор смотрел как-то странно, будто ждал, что я испугаюсь и откажусь... Или нет? Может быть, он хотел, чтобы я свалилась с коня и свернула себе шею? Но он ведь не знал, по каким кручам я носилась на своей мохнатой лошадке... Правда, в дамском седле сидеть было не в пример неудобнее, чем в мужском или вовсе без него, но я была уверена - Серебряный не позволит мне упасть.
- Тогда на счет «три», - сказала я. - Раз... два...
Я ударила каблуком в бок Серебряного еще на счет «раз», и застоявшийся жеребец взял с места в карьер. Я слышала, как за моей спиной замешкавшийся Райгор разбойничьим свистом подгоняет своего коня. Он настиг меня на полпути и даже сумел обойти, но Серебряный соперников не жаловал: свирепо заржав, он на всем скаку ухитрился вцепиться жеребцу Райгора в плечо, и тот шарахнулся в сторону, проиграв полкорпуса... Сразу видно, этого коня обучали не для прогулок, а для боя!
К старому дереву я пришла первой и еще подождала Райгора.
- Надо же, а старик еще хорош! - сказал он, когда мы неспешной рысью двинулись назад.
- Какой же он старик, он еще в самом расцвете лет, - улыбнулась я, похлопав Серебряного по шее.
Эта скачка ему была нипочем... Еще несколько лет назад он подолгу мог нести всадника - тогда князь Даккор сам объезжал свои владения и, поговаривали, сутками не покидал седла. Меня же, наверно, Серебряный вовсе не ощущал на спине!
- Признаю поражение, - Райгор остановился рядом. - Гляди-ка, а вот и госпожа Айна...
Вид у княжны был довольно-таки жалкий: заботливо расправленный на лошадином крупе шлейф сбился комом, локоны развились; к тому же прелестная княжна оказалась изрядно запорошена пылью.
- Отличная прогулка, не правда ли? - осведомился Райгор, сверкнув улыбкой.
- Да-да, великолепная, - отозвалась княжна несчастным голосом. - Может быть, пора уже возвращаться?
- Да, пожалуй, - сжалился Райгор. - Альена, как ты смотришь на то, чтобы повторить?
- Как вам будет угодно, - отозвалась я. - До ворот замка?
- Да! - Райгор дал шпоры своему коню, а я придержала Серебряного, шепнув ему на ухо:
- Он должен выиграть, иначе потом не даст нам жизни. Уж переживем, а? Ты его каракового обойдешь, как стоячего, верно ведь? Только не теперь!
Конь согласно проржал и скакнул в сторону, сделав вид, будто напугался вороны, а потом пошел ленивым галопом, так что у ворот Райгор оказался задолго до нас.
- Да, рано я его похвалил, - протянул он, взглянув на Серебряного. - Совсем выдохся старик!
Тот только фыркнул: он и разогреться-то толком не успел, спина вон почти сухая... Но конь ничего не мог сказать, а я ответила:
- Должно быть, мне повезло случайно, господин.
Княжну с лошади снимали втроем, а подоспевшие девицы из ее свиты увели красавицу под руки: видно, она не привыкла к таким прогулкам. Райгор отправился провожать ее, а я заглянула на конюшню, где как раз расседлывали Серебряного.
- Хорош, а, госпожа? - спросил конюх.
- Диво, как хорош!
- Говорят, не простых кровей конь. Вроде как ещё старый князь, отец нынешнего, пустил кобылку на лужок, где легконогие паслись... - он вдруг осекся, взглянув на меня с испугом.
- Я знаю, кто это, - сказала я и протянула руку. Серебряный ткнулся мне в ладонь мягкими губами. - Тогда ясно, почему он такой. И почему только одного хозяина слушался.
- Он, госпожа, старше вас вдвое, если не больше, а на одра вовсе не похож, - шепнул конюх, оглянувшись, не слышит ли кто. - И верно, кроме князя, никому на себя сесть не дозволял. А раз вам покорился, то, похоже, признал... ну...
- Свою? Наверно, - я снова погладила коня. - Береги его.
- Это само собой... Госпожа, дозвольте спросить? - он помялся, комкая шапку в руках. - Мадита ведь вам прислуживает?
- Верно. А что?
- Да, понимаете ли... очень уж она мне по нраву, - выговорил конюх. - И смешливая, и сметливая - как ответит, словно копытом в лоб получил! И собой справная, и добрая, и красивая... только я ей не люб. Хоть смеется моим шуткам, а руку не протяни... Уж простите, госпожа, что я так запросто, но вдруг вы знаете: может, она сговорена уже? Я б тогда отстал, но...
- Не сговорена, - ответила я и улыбнулась. - Тебя, должно быть, ждет.
- Уж прямо?..
- А я будто знаю, кто еще за ней ухаживает? Раз на лицо не особо хорош, зато веселый и не злой, ее лет, разве что немного постарше... стало быть, ты, - пожала я плечами. - Только она никак не решится, а ты тоже сено жуешь, нет бы прямо сказать, что Мадита тебе нравится!
- В самом деле?
- Зачем мне врать-то? От нее слышала как раз нынешним утром.
- Ох... - конюх схватил Серебряного за гриву, и тот недовольно фыркнул. - Ну ничего... ничего... Спасибо, госпожа!
- Да было б за что, - улыбнулась я. - Не тяни, а то уведут такую красавицу, будешь локти кусать!
- Непременно, госпожа! В смысле, тянуть не стану, а решусь, и... - тут он глубоко задумался, наверно, придумывал, что бы такое сказать Мадите, а я погладила коня на прощание да и ушла.
К себе я возвращалась в самом распрекрасном настроении и даже не заметила, когда три пышно разодетые девицы успели заступить мне дорогу. Я узнала спутниц княжны Айны и попыталась обойти их - в этом коридоре и вдесятером можно было разминуться, и еще бы место осталось, но не тут-то было, они вовсе не собирались меня пропускать.
«Ну, постою, на бал не опаздываю, на пожар не тороплюсь», - подумала я и принялась ждать, что будет дальше.
- Посмотрите, дорогие, кого это мы встретили? - довольно скоро не выдержала одна из них.
- Какой хорошенький мальчик! - пропела вторая. - Только почему он в девичьем платье? Да еще фальшивую косу прицепил...
- Что ты, что ты, это не мальчик, - вступила третья. Я, признаюсь, не могла взять в толк, чего они добиваются, а потому пока помалкивала. - Это девушка… только больно уж страшненькая!
- Таким не место в княжеском замке, - подхватила первая. - Надо же, что такому пугалу в в голову взбрело - на чужих женихов зариться!
Я могла бы заметить, что дело обстоит с точностью до наоборот, и это как раз их прелестная госпожа положила глаз на моего жениха, но решила, что отвечать таким - себе дороже. Язычки у них острые, а я к дамским перепалкам не привычна, этак вот выругаю их, как дома ругались, а мне же потом и достанется за сквернословие. Ну, если они сумеют пересказать, как именно я их назвала...
- Дайте-ка глянем, правда ли у нее коса из пакли?
Это первая, заводила, поняв, что не дождется от меня ответа, быстро шагнула навстречу, явно нацеливаясь вцепиться мне в волосы.
Драться с ними не хотелось, но не убегать же? И замок, как нарочно, будто вымер! Я ведь говорила : прежде, стоило мне шаг без позволения сделать, как немедленно являлся какой-нибудь слуга и препровождал в мои покои, а теперь... Неужто это было распоряжение князя Даккора, а Райгор его отменил? Что ж, вовремя он это сделал, ничего не скажешь!..
Девушка потянулась ко мне - я сделала шаг назад, потом еще один, и еще... Она до того забавно размахивала руками, совсем как глупый котенок, пытающийся поймать бантик на веревочке, и всякий раз не доставала до меня самую малость. И до такой степени увлеклась, бедняжка, что совсем позабыла - позади меня лестница. Мне что, я когда-то по утесам лазала и прекрасно чувствовала, что у меня за спиной и под ногой, так что вовремя подобрала юбку и повернулась, пропуская зачинщицу мимо себя.
Она ойкнула, шагнув в пустоту, нелепо взмахнула руками, но не удержала равновесия и с коротким взвизгом полетела вниз. Спасибо, успела схватиться за перила и отделалась, похоже, легким испугом и ушибами.
Две другие кинулись то ли ко мне - вершить возмездие, то ли к товарке на помощь, но я ведь упоминала, что с детства привыкла шнырять под ногами у танцоров? Вот и теперь я прошла ровнехонько между девушками, они, наверно, почувствовали только ветерок, всколыхнувший их пышные юбки. Спасибо, сами с лестницы не загремели : мне очень хотелось подтолкнуть девиц, там всего два шага оставалось, но я побоялась их покалечить. Вряд ли они по собственному почину затеяли эту склоку, наверняка ведь приказ выполняли... И не выполнили, а стало быть, им достанется от хозяйки. Только сломанных ног и рук им для полного счастья и не хватает!
- Ты... - одна из них завертела головой, обнаружила меня у себя за спиной, уже на приличном отдалении, и попятилась. К счастью, не к лестнице, к стене, на это ей соображения хватило. - Как ты это...
- Сказано же, она не та, за кого себя выдает! - воскликнула вторая. - С виду девица, а ростом с мужчину... И верхом скачет лучше самого господина Райгора, хотя чуть не впервые в седло села, да на княжеском жеребце... И сейчас! Ты хоть заметила, как она это сделала? И с нами, и с Азилью?
- Нет... Нет! Только что была перед нами и вдруг исчезла... И вот она, сзади!
Я хотела сказать, мол, если они такие неприметливые, то в свите важной особы им делать нечего, но прикусила язык. Равнинные жители вообще медлительные, а я так и не привыкла к этому за несколько лет.
- Никогда, слышишь, никогда господин Райгор не возьмет тебя в жены, и думать забудь! - добавила вторая, обращаясь ко мне. - И не зыркай, не сглазишь, нелюдь!
Я так ничего и не ответила, ушла молча. А что тут придумаешь?
Но неужто они решили, будто я колдунья, как в сказках? Очаровала Райгора, чтобы выйти за него замуж? Небось, и Сайтор сама сожгла, и сиротой нарочно осталась, лишь бы заполучить такое счастье!
- Госпожа, случилось что-нибудь? - встретила меня Мадита. - Вид у вас больно смурной...
- Ничего особенного, - покачала я головой и принялась расстегивать платье. Все-таки оно уже было мне тесновато: этак, глядишь, годам к восемнадцати возьму да обзаведусь формами попышнее, чем у Айны!
Глупая мысль меня немного развеселила, но веселья хватило ненадолго. Верны ли мои догадки? Наперсницы княжны действовали, скорее всего, по ее приказу, но вот был ли отдан этот приказ с молчаливого попущения Райгора или нет? Как узнать? Не спросишь же напрямую...
