Глава 27

От ближайшего истребителя противника отделилась светящаяся точка. Она быстро исчезла с экрана монитора, оставив после себя лишь размытый след в чернильном пространстве космоса. Казалось, что время вдруг остановилось, а всё окружающее замерло, подчиняясь неведомой силе. Однако уже в следующую секунду огромный пылающий шар закрыл собою весь экран. Корабль вздрогнул от мощного взрыва, словно рваный флаг на мачте от внезапного порыва ветра. Весь левый борт мгновенно смяло, попутно задев один из гипердвигателей и с корнем вырвав плазменную пушку. Лоскуты искорёженной обшивки торчали теперь в разные стороны, а из пробоины со свистом вырывался наружу воздух. Тут же сработала аварийная система, и разгерметизация корабля прекратилась.

Гвоздь отлетел на несколько метров в сторону от своего орудия, попутно приложившись головой о металлический люк. Сработали датчики перегрузки второго двигателя, автоматически понижая его мощность. Громко и пронзительно завыла аварийная сирена. Казалось, что этот оглушительный звук проникает прямо в мозг, заставляя его вибрировать. Столбик индикатора защитного поля медленно просел, замерев на отметке в сорок восемь процентов. Штатное освещение сменилось аварийным, погрузив командную рубку в зловещий кровавый полумрак.

– Гвоздь, ты живой там?! – раздался голос Океана по внутренней связи.

Какое-то время никто не отвечал. Потом в динамиках послышался шум и приглушённые трёхэтажные речевые выражения.

– Не дождётесь, – прохрипел Гвоздь. – И эти десятиногие уроды тоже не дождутся!

– Я вижу, у тебя всё в порядке, – немного успокоился Океан.

– Да всё нормально. Только пушку мою оторвало к всем чертям, да кровь глаза заливает – не видно ни чего. Всё остальное терпимо.

– Переходи на правый борт. Там несколько лазерных установок. Можешь выбрать любую. Да, и пусть Нота поможет тебе кровь остановить.

– Понял тебя, командир, – снова прохрипел Гвоздь. – Ещё одно такое попадание, и нам крышка. Эти образины решили всерьёз за нас взяться. Игры похоже закончились. Надо бы и нам достойно ответить на такую дерзость.

– Не волнуйся. Сейчас ответим по полной программе, – мрачно пообещал Океан. – Этот выстрел мы по неопытности пропустили. Теперь будем умнее.

– Звено истребителей заходит справа, – раздался голос Шена. – Нота, приготовься.

– Я всегда готова, – тут же ответила Нота.

В подтверждение её слов плазменная пушка по правому борту внезапно ожила. Несколько выстрелов с коротким интервалом сотрясли корабль и на время перекрыли вой аварийной сирены. На экране монитора сквозь обломки удалялись два потерявших управление истребителя противника. Совсем скоро и они исчезли из поля зрения камер. На их месте остались лишь мелкие частицы космической пыли. Через несколько секунд и они бесследно растворились в мрачном космическом пространстве.

– Минус один, – радостно сообщил Шен. – Двое повреждены и покинули поле боя. Ещё один похоже испугался и спрятался за другими звеньями.

– Молодец, Нота! – похвалил Океан. – Быстро освоилась.

– Здесь всё довольно просто. По крайней мере, не сложнее моей винтовки, – отозвалась Нота. Сейчас Гвоздя приведу в человеческий вид и сразу продолжу.

– Принято. Я пока возьму управление твоей пушкой на себя. Ещё два звена приближаются справа, – ответил Океан и закрыл глаза.

Теперь он ощущал корабль, как часть себя. Разумеется, Ёжик и тут приложил свою виртуальную иголку, а может быть и не одну. Хотя симбионт уже давно не выходил на связь, своё дело он знал крепко. Несмотря на инопланетное происхождение корабля, Океан совершенно не чувствовал чужеродности его материалов. Многочисленное и поначалу незнакомое оборудование теперь воспринималось органичным продолжением собственного тела. Каким образом всё это работало, Океан точно не знал, да и не хотел углубляться в научные дебри. Сейчас важно было другое – уничтожить как можно больше кораблей противника.

Левая часть тела болела так, словно там была одна большая рана. Океан изогнулся в кресле, чтобы занять более удобное положение. Он вспомнил, что предыдущий выстрел противника угодил именно в левый борт. Теперь стало ясно, что все последующие повреждения корабля будут столь же болезненны. Оставалось только одно – не допустить попадания противника в собственное тело.

Эти необычные ощущения придали восприятию происходящего небывалую прежде остроту. Океан почувствовал, что его реакция, усиленная самим кораблём, многократно возросла. Обычные рефлексы биоорганизма, пусть и симбионтного, превратились в точные кибернетические реплики с мгновенным откликом. Аварийная сигнализация теперь казалась бешеным пульсом сонной артерии, а не чем-то инородным и надоевшим, как раньше. Искорёженная обшивка корабля воспринималась не иначе, чем изорванная кожа, а просевшее защитное поле – как изрешечённый пулями бронежилет.

Каждый гипердвигатель превратился в могучее сердце. У Океана теперь их было сразу два. Одно – то, что слева, – не так давно остановилось и медленно остывало. Зато другое – всё ещё продолжало яростно сражаться за двоих, захлёбываясь кровью и ломая клапаны. Вооружение корабля предстало теперь рассыпанными по всему телу стрекательными капсулами. От своих живых аналогов они отличались не только гигантскими размерами, но и колоссальной убойной силой. Несчастной жертве грозило теперь превращение в космическую пыль вместо невинной парализации.

Оба звена противника уже были в зоне досягаемости. Океан откуда-то знал, что через две секунды они откроют массированный огонь и превратят его кожу в кровавое месиво. От бронежилета останутся одни воспоминания, а оставшееся сердце взорвётся от дикой перегрузки. Его огромное тело развалится на куски, а затем превратится в груду обломков. Повторная атака противника станет последней перед полным забвением. Вражеские корабли пролетят сквозь облако космической пыли и вернутся на Землю, чтобы уничтожить и её.

Невесёлые мысли, пронёсшиеся было в голове, сдуло в один миг. Океан глубоко вдохнул, а затем вместе с резким выдохом разрядил все стрекательные капсулы, расположенные справа. Несмотря на мучительную боль, его огромное тело выдало мощнейший залп, от которого задрожало всё вокруг. На миг стало совершенно темно. Потом забрезжили робкие лучи красного света, и лишь затем вернулась привычная пульсация в голове.

Океан с трудом открыл глаза. Он медленно разжал побелевшие пальцы, которыми он вцепился в огромное кресло. Пересохшие и искусанные губы оказались солёными на вкус. Виски пульсировали так, что казалось вот-вот взорвутся. Перед глазами всё плыло. Слух возвращался медленно. Словно сквозь туман, Океан чудом расслышал чей-то голос:

– Оба звена противника уничтожены!

Пока он осмысливал сказанное, слух почти восстановился. Картинка на мониторе обрела былую чёткость, а мысли перестали разбегаться, словно муравьи. Через несколько секунд всё тот же голос добавил:

– Противник перегруппировался и готовится к новой атаке. Щит пока на тридцати процентах. Восстановление через сорок секунд. Правый двигатель сильно перегружен. Любой манёвр добьёт его окончательно. Теперь мы и справа практически так же безоружны, как и слева. Большинство лазеров погорело от перегрузки. Только пушка и выжила. Так что правым бортом к противнику поворачиваться не стоит. Чревато! Про левый борт я вообще молчу.

– Спасибо, Шен, – ответил Океан, узнав голос штурмана. – Учтём!

– Я и не знала, что моя пушка на такое способна, – появилась в эфире Нота. – Она до сих пор огненная – невозможно прикоснуться. Как ты это сделал? Меня сможешь научить?

– Как сделал – сам не знаю, – усмехнулся Океан. – Наверняка, это моя очередная недокументированная способность. Чтобы этому научиться, похоже, требуется стать симбионтом, как я. Ты согласна на такие жертвы?

– Может быть, – не очень уверенно ответила Нота. – Только позже. Сейчас я попробую по старинке этих гадов перестрелять! Гвоздя я перевязала, да и пушка уже почти остыла.

– Я нашёл уцелевший лазер! – радостно сообщил Гвоздь. – Теперь повеселее будет, а то с одной пушкой много не навоюешь.

– Рад за тебя, – улыбнулся Океан. – Только обращайся с лазером аккуратно – он у нас похоже единственный остался. Впрочем, как и пушка. Сейчас я сделаю плавный манёвр, насколько позволит двигатель. Несмотря на совет Шена, повернёмся к чужим правым бортом – он у нас более или менее сохранился. Вот тогда вам с Нотой и карты в руки. Три звена противника в вашем полном распоряжении. Стреляйте, куда хотите, и ни в чём себе не отказывайте.

– Отлично. Ловлю тебя на слове, – оживился Гвоздь. – Нота, беру тебя в свидетели на случай ретроградной амнезии у нашего командира. Согласна?

– Почему нет? – в тон ему ответила Нота. – Только ты побыстрее к своему лазеру двигай. Противник скоро войдёт в зону поражения.

– Понял. Уже бегу, – ответил Гвоздь и вышел из эфира.

Командующий Торус крайне редко выходил из себя. Последствия оказывались настолько разрушительными для провинившихся и самого генерала, что потом ему очень долго не хотелось прибегать к этому крайнему средству. Тем не менее сейчас был как раз тот самый случай. Генерал Торус был просто в бешенстве. Он совершенно не понимал, почему его флот так долго возится с единственным истребителем. Ведь информация, полученная из надёжного источника в бункере повстанцев должна была дать неоспоримое преимущество перед ними. Куда там! Даже хвалёные парализаторы времени по непонятной причине здесь попросту не работали, словно их кто-то блокировал. Всё складывалось абсолютно не так, как планировалось.

Пускай, четверо полудиких людей захватили их корабль и подняли его в космос. При этом следует, разумеется, забыть, что установленный там сканер отпечатка щупальца, настроен исключительно на декаподов. Пусть они даже смогли разобраться со сложнейшей системой навигации и новейшим вооружением, хотя у самих декаподов на это уходят целые годы. Также в порядке бреда Торус допускал, что кто-то из людей случайно выстрелил из плазменной пушки и попал невзначай в один из его истребителей. Конечно, всё это казалось крайне маловероятным. Тем не менее генерал готов был поверить даже в этот абсурд.

Само собою, сразу возникал вопрос, почему разбежались остальные его истребители из того же звена. Разумеется, это совершенно недопустимо. Однако сейчас Торус не стал отвлекаться даже на такой вопиющий случай. Все виновные в своё время будут сурово наказаны. Закон Аменсалы отнюдь не жалует военных преступников. Трибунал, учитывая важность сегодняшней операции и их миссии в целом, конечно же, вынесет обвинительный приговор. Все экипажи дезертировавших истребителей будут казнены. Это совершенно ясно, как и наличие у декаподов десяти щупалец. Однако всё это случится чуть позже.

Сейчас же генерала Торуса беспокоило другое. В его голове никак не укладывалось, каким образом маленький корабль с глупыми людьми на борту одним залпом уничтожил сразу два звена истребителей. Это было далеко за гранью его понимания. Если бы Торус не наблюдал за происходящим собственными глазами с флагманского корабля, то он никогда бы в это не поверил. Теперь, когда от двадцати восьми единиц его флота осталось восемнадцать, генерал, как раз, и вышел из себя.

Вся миссия, которой он командовал по приказу канцлера Фломуса, оказалась под большим вопросом. Из-за этого маленького истребителя, который творил что-то невообразимое, они могут потерять ещё несколько кораблей. Это уже ни в какие рамки не лезет. Каким образом Торус сможет потом объяснить такие потери самому канцлеру, было непонятно.

Любой школьник на Аменсале знает о технической отсталости людей. Поэтому никто не поверит оправданиям Торуса – его просто засмеют. Он уже потерял восемь кораблей. За это можно было отделаться лишь строгим выговором и понижением в звании. Однако при этом канцлер, скорее всего, оставит его в живых. Если же потери станут ещё больше, то лично Торусу возвращаться на Аменсалу не имеет никакого смысла. Про генералов Удо-си-Грейфуса и Яниса и говорить было нечего. Им совершенно точно не светило остаться в живых после таких потерь. Даже успешное завершение всей операции не смогло бы спасти их от казни.

В таком случае именно сейчас следовало принять меры к тому, чтобы всего этого не произошло. Канцлер с нетерпением ждёт их возвращения, а генералы Янис и Удо-си-Грейфус, похоже забыли об этом и сидят, сложа щупальца. Вероятно, следует напомнить им об обязанностях в доступной форме. Эти тупые вояки, наверняка думают, что раз командует генерал Торус, то и вся ответственность лежит исключительно на нём. Как пить дать, и своих подчинённых не забыли ввести в курс дела. Только канцлер не будет потом разбираться, кто принимал решения, а кто их выполнял. Все до последнего техника пойдут под трибунал. Мало никому не покажется.

Торус уже не раз становился свидетелем подобных процессов, в ходе которых неизменно проходила чистка рядов от предателей. Несколько раз ему самому приходилось участвовать в качестве обвинителя на закрытых заседаниях. Разумеется, там совершенно никто не слушал защиту, а приговор уже был готов к началу суда. Эта пустая формальность лишь создавала видимость соблюдения закона. На самом деле канцлер сам решал, кого казнить сразу, а кого – потом. После таких заседаний сами же обвинители по распоряжению Фломуса приводили приговор в исполнение. Излишне было говорить, что у канцлера сразу появлялось множество горячих сторонников, как только заканчивался очередной громкий процесс.

От этих неприятных воспоминаний Торус непроизвольно дёрнул ведущим щупальцем. Убедившись, что никто из подчинённых ничего не заметил, он продолжил свои размышления. Привести в чувство своих генералов, разумеется, необходимо. Вместе с тем надо прочистить мозги – или что там у них вместо – всему личному составу. Дезертирство и панику следует пресечь на корню. Отличившимся в бою можно обещать всё что угодно – всё равно потом не все из них выживут. Сейчас же крайне важно добить, наконец, вражеский истребитель и поскорее вернуться на Землю. Пока выжившие люди разрознены, следует этим воспользоваться и уничтожить их всех. Тогда останется лишь добыть образец ДНК одного из представителей земной фауны и можно смело возвращаться домой.

Торус ослабил застёжку лёгкого скафандра. Сейчас даже эта невесомая ткань раздражала его, мешая дышать и думать. Подчинённые уже давно боялись проронить лишнее слово, чтобы не стать очередной жертвой приступа гнева у генерала. Лишь несколько минут назад двое солдат закончили оттирать пол после того, как Торус дал волю эмоциям. Под щупальце ему тогда подвернулся командир флагманского крейсера, который вздумал высказывать своё мнение после потери двух звеньев истребителей.

Даже, если бы Торус и нуждался в советах, он не стал бы слушать этого безмозглого солдафона на глазах у своих подчинённых. Генерала взбесила та дерзость, с которой командир осмелился к нему обратиться. Он кажется задал какой-то вопрос. Нечто вроде этого: «Вы что, хотите нас всех убить?! Чего вы ждёте?». Разумеется, это переполнило чашу терпения Торуса. В результате незадачливый командир отлетел на несколько метров назад и ударился о металлическую перегородку. Генерал запретил помогать раненому, и через минуту он скончался.

Торус поморщился от неприятных ассоциаций. До него доходили слухи, что и сам канцлер свою жену Келорику убил точно так же. Разумеется, это представили прессе, как несчастный случай. Тем не менее приближённые к Фломусу знали всю подноготную. Генерал решительно оборвал эти предательские мысли и стал снова думать о текущей ситуации.

Для успешного возвращения на Аменсалу требуется победа всей миссии при минимальных потерях. До сих пор ни одно из этих условий не выполнено. Поэтому нужно удвоить усилия. Иначе дома всех ждёт трибунал!

– Генерал Удо-си-Грейфус! – заорал он, обращаясь к своему помощнику. – Сейчас у вас есть возможность доказать канцлеру Фломусу и мне то, что наши недавние потери – не более, чем случайность. В вашем распоряжении три звена истребителей. Цель – уничтожить корабль противника. И вот ещё что: чем меньше истребителей вы потеряете, тем больше ваши шансы самому остаться в живых! Выполняйте! Генерал Янис! Вы – следующий!