Глава 4
23 января 1608 года, Москва
Марина ковырялась в документах текучки, когда в ее кабинет вбежал слуга.
– Государыня, там к тебе люди пришли.
– Люди? – удивилась она.
– Так помещики, стрельцы да бояре. Тебя хотят увидеть.
– Командир преторианцев уже знает?
– Да, государыня, – ответил за слугу один из офицеров преторианцев, заглянувший следом. – Все на позициях. Оружие заряжено. Я и мои люди будем сопровождать вас.
– Хорошо, – кивнула Марина, вставая и принимая от служанки шубу.
Медленное продвижение по переходам царских палат.
Несколько постов охраны с подтянутыми дежурными.
И вот дверь на невысокий балкон для публичных бесед. Он позволял смотреть поверх толпы, но не был слишком высок, дабы не сильно напрягать голос.
Преторианцы открыли дверь. Пара вышла вперед. И Марина с легким трепетом последовала за ними.
«Шуйский. Конечно, Шуйский», – пронеслось у нее в голове, когда она взглянула на «людей», что пришли к ней.
Впрочем, князь стоял с постным лицом.
– Василий Иванович, – произнесла императрица. – Что привело тебя ко мне?
– Грустные новости, государыня. От Серпухова пришли видаки. Нет больше супруга твоего. Пал в бою. Мстиславский остатками легиона командует, сдерживая натиск Крымского хана и его союзников.
Марина побледнела, заиграла желваками и стиснула парапет балкона с такой силой, что пальцы едва не свело.
Пауза затягивалась.
Наконец, собравшись с мыслями и поборов эмоции, она поинтересовалась:
– А что за видаки? Легионеры?
– Нет, государыня. Стрельцы. Те, что от Коломны к легиону отступили.
– Стрельцы? – неподдельно удивилась Марина. – И что же, стрельцы с легионом вместе воевали?
– Так и есть, – кивнул Шуйский.
– А покажи мне тех видаков. С тобой ли они пришли?
– Как есть со мной. Эй! – окрикнул кого-то в толпе Шуйский, и, не медля, вперед вышло несколько угрюмых личностей.
– Они?
– Они.
– И долго ли вы воевали с легионом? – обратилась к ним государыня.
– Так седмицу с гаком.
Марина еще больше удивилась. А потом начала задавать вопросы разные. И чем больше те говорили, тем яснее становилось: легион они видели издалека и понятия не имеют о том, как и чем он живет.
– Ясно, – подвела итог Марина. – И что же ты хочешь, князь? Просто печальную весть и сам принести мог. Зачем людей привел?
– Герай под Москвой. Скоро дожмет легион и на нас пойдет. Оборону крепить нужно.
– Так этим и занимаешься, как мне сказывают.
– Нам нужен царь, а не ребенок! – воскликнул кто-то из толпы.
– Да! Да! Да! – хором отозвались остальные в разные голоса.
– О каком ребенке вы речь ведете? – повела бровью Марина.
– Так о наследнике Дмитрия, о сыне его Иване, – ответил Василий. – Время лютое. Ребенку власть не удержать. Да и как ему править? Совсем несмышлен же.
– А тебе не ведомо, что в случае смерти мужа моего – я законная государыня?
– Людей-то не смеши, – усмехнулся Шуйский. – Муж твой умер. Так что тебе надлежит отойти от мирских дел и принять постриг, как и положено бабе.
– И кого же ты хочешь вместо меня поставить? – холодно поинтересовалась Марина. – Уж не себя ли?
– Я – законный Рюрикович. И то, что я с тобой говорю, – только лишь дань уважения Дмитрию. Так-то о чем беседы вести? Баба есть баба. Да еще ведьма, как сказывают. Радуйся, что уважение проявляем.
Марина внимательно, пристально посмотрела в глаза Василию Шуйскому, а потом, криво улыбнувшись, произнесла:
– Илья Семенович, арестуйте этого изменника.
– Есть, арестовать изменника, – козырнул командир преторианцев.
По цепочке пробежала серия команд. И десяток бойцов выступили из палат с клинками наголо, направившись к Шуйскому. А преторианцы, стоявшие на балконе, выступили вперед и заслонили собой императрицу. А то – мало ли?
– Ты что творишь?! Тварь! – заорал он.
– Тебя бы убить на месте следовало, – фыркнула она, – но как муж вернется – сам решит. Не хочу лишать его этого удовольствия.
– Какой муж?! Его убили!!! Убили!!!
– Ты выставил подложных видаков, не ведающих о легионе ничего. Я специально по быту их расспрашивала. Не могли они семь дней воевать вместе и не знать привычных в легионе вещей, которых не скрывают. На что ты надеешься? Ты думаешь, что приняв корону, станешь неприкосновенным для Дмитрия? Он же тебя растерзает!
– Дура! – выкрикнул Шуйский, прячась за людей и пятясь в глубину толпы. – Легион свой в боях с Гераем сточит или положит весь. А кроме тех псов кто за ним пойдет? Бояре, помещики да стрельцы? Ха! Ха! Ха! Нет! Они его уже на суку висящим грезят! Если выживет – все равно долго не протянет! Или ты думаешь, что быдло нечесаное его отстоит? Или купчишки вшивые? Да что они могут?!
– Убить, – тихо, но холодно и твердо произнесла Марина.
Командир преторианцев кивнул, подтверждая приказ. И по толпе незамедлительно начали стрелять из штуцеров, метя в Шуйского. Но безуспешно. Тому везло. Гибли люди, прикрывавшие его. А сам он ловко выходил из зоны поражения, избегая, казалось бы, неминуемой смерти.
Из дверей царских палат выбежали еще преторианцы со штуцерами. Ударили залпом. Многие из тех, что стояли во фронт – упали. Однако большая толпа была. Сразу не перебьешь. Да и тупо стоять, ожидая заклания, эти люди не стали. Развернулись и припустили к воротам. Их, конечно, постарались закрыть. Однако не вышло. Сметя постовых, они прорвались наружу, унося живого и вполне здорового Шуйского.
