Интерлюдия

 -Фиби, ты плохо вымыла эту комнату, здесь всюду грязь. Тебе придется сделать эту работу еще раз.

-Но госпожа Ляо, тут все заляпано жиром, а холодной водой да еще и без мыла он не отмывается!

-Значит, принесешь песка с арены и будешь оттирать до тех пор, пока я не смогу смотреться в полы как в зеркало. Или ляжешь сегодня спать голодной, поскольку ужина я тебе не дам. Либо делай свою работу как надо, либо иди искать пищу в лес, может тебе повезет вернуться не только живой, но и сытой.

-Да, госпожа…

Сакура Ляо не считала себя хорошим человеком. Вернее, не так. Она не считала себя человеком добрым. Рациональность и логика – вот то, чем руководствовалась эта тщательно следящая за внешним видом сорокалетняя женщина в своих поступках. Впрочем, данный факт она старалась не афишировать, всегда и везде ведя исключительно корректно, а также расточая направо и налево вежливые улыбки. В которых искренности не было ни на грамм. Если бы хоть кто-нибудь возмутился чрезмерной эксплуатации детского труда или Фиби разнылась на все подземелье от голода, то тут же бы оказалось, что Сакура просто шутила. И вообще, стремилась лишь оградить девочку от по-настоящему тяжелой работы, ведь от мытья полов пока еще никто не умирал, да и грыжу себе пр‍и помощи мокрой тряпки заработать затруднительно. А её не поняли,‍ вот уж кошмар то какой! Однако шансы на негативное развитие событий Сакура оценивала как минимальные. Обитающие в подвалах мраморного амфитеатра беженцы были сосредоточены главным образом на проблемах себя и своих близких, а по сторонам почти не глядели. А Фиби, судя по результатам скрытого психологического тестирования, обладала типичным японским менталитетом, заставляющим беспрекословно подчиняться вышестоящим и страшиться порицания коллектива больше, чем собственной смерти.

Своих соотечественников Ляо откровенно презирала. За приверженность замшелым древним традициям, позволяющим считаться сидящему на троне императору, которому лишь повезло родиться в нужной семье, живым богом. За скученность друг у друга на головах, поскольку жить боле чем стомиллионной нации приходилось на едва выступающих из океана крохотных, безмерно перенаселенных клочках земли, напрочь лишенных полезных ископаемых. За подавляющий выделяющихся из толпы индивидов коллективизм, не оставляющий талантливому и трудолюбивому одиночке шансов однажды взобраться на вершину. И в первую очередь за то, что они презирали её. Бабка Сакуры в свое время спуталась с китайцем, и это стало достаточным поводом, чтобы её дети и дети их детей носили клеймо людей второго сорта.

Американцы, по мнению Ляо, были ничуть не лучше. Просто основная масса их стада следовала совсем другим идиотским догматам, вроде демократии, гуманизма и торжества законов над здравым смыслом. Но, по крайней мере, у них хватало ума пытаться извлеч‍ь прибыль из того, что их окружало. Если жизнь дает тебе только л‍имоны – дави из них лимонад и продавай его. Такую позицию Сакура понимала и принимала всем сердцем. Более того, именно на концепции разумного эгоизма он а и строила свою судьбу!

Коллеги на работе в глазах женщины через одного являлись туповатыми ничтожествами, не нашедшими себе дела лучше, чем кривляться перед толпой богатых бездельников. Сама она занималась тем же самым, но по уважительной причине. Полученный на родине аттестат в США не котировался, денег у её оставшихся на Окинаве родителей едва-едва хватало на аренду квартиры, налоги и еду, а переучиватьсяу тогда еще молодой девушки времени не было. Эмигрантке требовалось как можно скорее закрепить свой статус полноценным гражданством, кратчайшим путем к которому был брак. А тот в свою очередь следовало поддержать рождением ребенка.

Размен лучших лет молодости на десятилетия комфортной зрелости и обеспеченную старость с точки зрения Сакуры являлся выгодной сделкой. И потому она, едва оказавшись на Талоа, приступила к поискам спутника жизни. Проводился тот по всем правилам военного искусства и избранник до самого последнего момента даже не догадывался, что на него открыли охоту. Напротив, мнил дичью именно её! Харальд не мог считаться богачом, но и не бедствовал. А брак с кем-то из более высших слоев населения создавал слишком серьезное социальное неравенство в семье и имел повышенные шансы кончиться разводом. К тому же скандинав имел и другие преимущества. В национальной японской культуре он разбирался чуть лучш‍е, чем никак и потому заметить странностей в поведении жены не мо‍г. Стремление женщины баловать себя считал совершенно естественным, пока то не наносило фатальных травм семейному бюджету. И превосходил среднестатистического жителя страны Восходящего Солнца по абсолютно всем анатомическим параметрам раза в полтора, оставаясь притом атлетически сложенным. Правда, разница в размерах чуть было не сыграла дурную шутку во время беременности, закончившейся для Ляо кесаревым сечением и рекомендацией воздержаться от появления других детей. Однако для Сакуры подобное известие ударом судьбы не стало, превращаться в расплывшуюся от частых родов свиноматку, от которой муж станет гулять налево намного чаще, чем это вообще делают мужчины, она никогда и не планировала.

Туристы в мыслях данной особы удостаивались многочисленных разнообразных и малоцензурных эпитетов, самым мягким из которых был вердикт: «идиоты». А кто еще станет добровольно отдавать свои деньги лишь за то, чтобы побродить по притащенным в дикий уголок острова лет десять назад камням, якобы являющимся остатками форта восемнадцатого века? Да и даже если бы они были натуральными – что с того?! Какая разница, когда их обтесали и кто по ним ходил?! То, что бесящиеся с жиру потомки называли антиквариатом, для их предков было обычными повседневными вещами. Возможно, красивыми или полезными, но не более. Какой смысл превращать их чуть ли не в святыни?!

Нашествие монстров на Талоа и последующий Перенос в неведомые дали, похоже не имеющие ни малейшего отношения к планете Земля, Сакура тоже рассмат‍ривала с точки зрения логичного и разумного эгоизма. Она легко мо‍жет погибнуть? Громадный минус, ей категорически не хотелось умирать. Муж и сын то и дело рискуют собой, сталкиваясь то с одной, то с другой угрозой? Минус чуть меньше, без них жизнь начинающей стареть японки станет намного тяжелее и имеет куда больше шансов подойти к преждевременному финалу. Окружающие тоже в опасности? Их судьба в общем-то безразлична Сакуре, но коллектив способен дать ей и её семье большую безопасность и доступ к повышенному количеству материальных благ. Следовательно, стоит помогать обществу до тех пор, пока это не сопряжено со слишком высокими затратами ресурсов или сил. Магия, кажется, существует? Следует учесть новые потенциальные возможности и риски. Все средства обесценились, а имущество мало шансов сохранить? Просто очередной минус, ради большего следует жертвовать меньшим. В амфитеатре есть таинственный алтарь, способный за определенную плату поставить на ноги человека, которому одну из этих самых ног чуть ли не насквозь прострелили, а в ране чуть ли не гангрена началась? Эм…Неужели наконец то плюс?

Сакура намеревалась жить долго и счастливо, что было значительно сложнее без квалифицированных медиков по доступным ценам в зоне досягаемости. К тому же она никогда не являлась мазохисткой и потому не любила испытывать боль, неизбежную при ряде острых или хронических заболеваний. А то, что способно моментально или почти моментально заменить пулевую рану здоровой плотью, имеет крайне высокие шансы также быстро привести в норму организм, ослабленный опасными вирусами или иными негативными факторами. И с вероятностью куда больше пятидесяти процентов может провести и иные манипуляции. Не привести в норму пострадавшее, а улучшить уже существующее.

Вторая молодость, сильный иммунитет, да просто исчезнувшие в никуда морщины и мозоли…Сакура нашла бы применение всему. И она постарается их найти, разумеется, без лишнего для себя риска. Тем более, один кандидат в «добровольцы» уже есть. Перемещающийся исключительно на инвалидной коляске старик, которого не так уж и сложно будет незаметно для окружающих и его самого подтолкнуть в нужном направлении. Он тяготится своим полупарализованным состоянием, он страдает от целой кучи возрастных изменений, он горд и амбициозен, а потому наверняка захочет получить сразу как можно больше. А если ему не повезет и алтарь убьет его, то с исчезновением не приносящего пользы коллективу лишнего рта общество в целом и лично она лишь немного выиграют.

Сакура Ляо не считала себя добрым человеком, да пожалуй, и не являлась им. Правда, старательно это скрывала. Одной из немногих уступок, которые она себе позволяла, являлся регулярный отыгрыш во время любимых мужем и сыном настольных игр по мотивам бессмертных «Подземелий и драконов» персонажей с упорядоченно-злым мировоззрением. Правда, имели они исключительно высокий интеллект. И поступали с точки зрения окружающих совсем не так, как должны были. Но уж сама то Сакура знала, что рациональные эгоисты, готовые хоть мир уничтожить ради себя любимого, просто обязаны выглядеть в глазах окружающих белыми и пушистыми, регулярно поступаясь удовольствиями и упущенной выгодой ради репутации. В долгосрочной перспективе такая стратегия выгодней.