31 июля, четверг
Жара чувствовалась даже ранним утром. В парк Саша не пошла, прогулялась с Тошкой вокруг ближайших домов, позвонила Гуле, напомнила, чтобы та надела что-нибудь, в чем в последние дни не появлялась.
Сама надела зеленый сарафан, который не носила с прошлого лета, покрутилась в нем и в парике у зеркала. С новой, совсем короткой стрижкой было непривычно, Саша так и не поняла, идет ей такая прическа или нет.
Выпив наспех кофе, она заехала за подругой. Гуля выскочила в бежевом платье, новом, Саша его еще не видела. Тряхнув светлыми волосами, села в машину.
– С богом, – улыбнулась подруга.
– С богом, – хмуро кивнула Саша и неожиданно перекрестилась.
Машину оставили у жилых домов, расположенных на соседней с промзоной улице, и медленно прогулялись по скверу, одной стороной смотревшему через трамвайные пути на забор промзоны. Место для наблюдения нашли прекрасное: лавочки за большим кустом черемухи. Весной черемуха наполняла ароматом все ближайшее пространство, и, когда в прошлом году через сквер прокладывали какие-то трубы, Саша боялась, что ее срубят. Слава богу, не тронули.
– Давай я посмотрю потихоньку, машина его стоит или нет, – предложила Гуля.
– Нет! Рискованно.
Сквозь темные листья выход с дорожки на тротуар был виден хорошо. По тротуару шли редкие прохожие, на дорожку свернула женщина с небольшой дворнягой, через некоторое время появилась снова.
– Папу сегодня могут в обычную палату перевести, – сообщила Гуля.
– Слава богу.
Время тянулось медленно. В девятом часу людей на улице стало чуть больше, город уже не казался вымершим. На трамвайной остановке вопреки правилам курили два парня. Подошел трамвай, парни вошли в вагон.
– В это время мы с тобой уже всегда сидим на работе, – Саша посмотрела на часы.
– Значит, скоро он свой пост оставит. Если он там, конечно. Мы долго еще ждать будем?
– Долго, – кивнула Саша. – До упора. Юля придет, попрошу ее посмотреть, стоит ли машина. Она еще не проходила, я бы заметила.
Саша опять посмотрела на часы – начало десятого. Прошла женщина из службы режима, потом дядька, которого Саша иногда встречала в коридорах.
– Ты, наверное, самая первая приходишь. Из ваших еще никого не было.
– Так я и живу ближе всех, – резонно заметила Гуля. – Миша работать начинает в семь сорок пять, зачем же я буду утром одна дома сидеть.
Человек на дорожке показался неожиданно. Лениво огляделся, направился в сторону офиса.
Саша сорвалась мгновенно, понеслась к машине, боясь потерять секунды. Подруга не отставала, но мужика они потеряли. Когда выехали к трамвайным путям, серой «Вольво» уже не было, только тарахтевший мусорщик заезжал в соседний двор.
– Гуля, ты уверена, что никогда не встречала этого мужика? Подумай, – велела Саша.
– Нечего думать. Я его не знаю, – твердо заявила Гуля, снимая парик. – Он за тобой охотится.
– А на тебя напал по ошибке? – хмыкнула Саша.
– Я не уверена, что напал именно он, – вздохнула Гуля. – Поехали к Лизе, я ей вчера сказала, что мы утром заедем.
– Что она нарыла, как ты думаешь?
– Не знаю. Сама же просила без тебя ничего не выяснять.
На этот раз Лиза пропуска выписывать не стала, спустилась сама, залезла на заднее сиденье.
– Откуда вы узнали про Бондарчука?
– Лиз, ну правда случайно, – заверила Гуля. – Не стали бы мы от тебя ничего скрывать.
– Ну ладно, – с сомнением покачала головой Лиза. – Короче, переполох вы устроили страшный. Антоша вчера всю бухгалтерию на ноги поднял, и выяснилось, что денежки из фирмы при старом директоре действительно уплывали. Замглавбуха серый весь ходит и таблетки глотает. Не дай бог инфаркт получит, как Геннадий Федорыч.
– Слушайте, – ахнула Гуля. – Так, может, старый директор инфаркт получил, потому что узнал про утечку денег?
– Очень может быть, – серьезно подтвердила Лиза. – Он дядька честный был. И доверчивый. Документы, не глядя, подписывал. Я сама ему бумаги носила и сто раз видела.
– Доподписывался, – пробурчала Гуля. – На такой должности доверчивым быть нельзя. А про Ольгу узнала что-нибудь?
– Ольга – стерва редкостная.
– Это ты уже говорила.
– Девчонки старались одеваться попроще и почти не красились. Она беситься начинала, если…
– Лиза! – поторопила Гуля. – Не томи.
– Короче, есть у нее мужик. Давно, года три точно. Встречает ее иногда по вечерам. Она из офиса выпархивает и сразу к нему в машину. Кто он, никто не знает. Я его тоже однажды видела, не так давно. Жара уже стояла. Он из машины вышел, прогуливался, а я как раз из офиса выходила. Ольга мимо меня промчалась, и они уехали. Даже «до свидания» не сказала.
Саша порадовалась, что накануне, улучив во время дежурства спокойную минутку, отпечатала на цветном принтере несколько сделанных Юлей фото.
– Это он? – достала она из сумки снимки.
– Нет, – внимательно разглядывая фотографии, покачала головой Лиза. – Точно не он. Лицо совсем другое. И тот постарше. А кто это?
– Сами не знаем. Лиза, не знаешь, Ольга в отпуск собиралась?
– Чуть не забыла! Не собиралась. Как Геннадий Федорыч умер, она ни с того ни с сего отпуск взяла и уехала. Через неделю. Даже нового директора не дождалась. В прошлом году заранее хвасталась, что в Италию на месяц едет. Надоела всем со своим отдыхом. А на этот раз только буркнула, что за границу едет, и все. Сбежала с денежками? – задумалась Лиза.
– Очень может быть. Только почему Бондарчук не сбежал, если тоже участвовал в краже денег? Не мог не понимать, что новый директор первым делом устроит проверку? – спросила Гуля и сама себе ответила: – Потому что он в этом не участвовал. Думаю, Бондарчук узнал про Ольгины проделки случайно и ее шантажировал. Не тот у него уровень, чтобы на равных в таких делах выступать.
Лиза посмотрела на часы, заторопилась и ушла.
– Домой? – спросила Саша, выезжая со стоянки.
Но тут зазвонил Гулин телефон, она послушала, произнесла несколько слов и попросила:
– Довези меня до метро. Папу переводят в палату. Мама просит, чтобы я привезла ему ноутбук с работы.
– Так давай я тебя до места довезу.
– Не надо, тут по прямой совсем близко. Все равно я потом в больницу поеду.
Саша высадила подругу и повернула к дому.
Не то чтобы Иванников очень надеялся сегодня все закончить, но из-за проведенного впустую в кустах утра разозлился ужасно. К тому же назойливо сверлила мысль, что место он выбрал не совсем удачное, не все предусмотрел и закончиться это может не так, как ему хочется.
Поднимаясь в квартиру, задержался на лестничной клетке, прислушался – у соседей было тихо. Оно и понятно, Татьяна на работе, Вася в садике. Ему стало еще больше жаль потерянного времени, лучше бы столкнулся ненароком с Татьяной, увидел, как она тихо и ненавязчиво ему радуется. Жаль, что он так поздно понял, что ее радость – самое ценное в его жизни.
Иванников вошел домой, скинул одежду, отправился под душ и, стоя под прохладной водой, неожиданно подумал, что больше не позволит держать ребенка в городе в такую жару. Он поедет с Васей на море, научит его плавать, Татьянин отказ ровно ничего не значит, потому что она и Вася – главное в его жизни. Нужно только объяснить ей это. Она поймет и поверит.
Он впервые взял Васю на руки, когда мальчику было месяца полтора – Татьянина мать попросила подержать ребенка, пока спустит коляску. Вася – его мальчик, Иванникова. Он не отдаст его никакому чужому мужику и не допустит, чтобы парень рос без мужской руки.
Иванников думал, что привык к одиночеству, и был не прав. Привыкнуть к этому невозможно.
Он устал быть один. Он устал знать, что простой случай может привести к непоправимым последствиям.
Он выключил воду, пригладил рукой волосы, посмотрел на себя в зеркало. Нужно было сделать несколько срочных звонков и массу чуть менее срочных, и он еле-еле смог себя заставить. Скоро у него будет семья, он станет работать ради нее, и тогда ему не придется себя понукать.
Только прежде надо завершить самое главное дело, каким бы страшным оно ни казалось. Хоть бы завтра все кончилось.
Иванников договорился о нескольких важных встречах, порадовался, что, несмотря на падение рубля, прибыль выросла, и наконец, сочтя, что на сегодня достаточно, устало растянулся на диване.
Когда приятель-поставщик показал ему сестру Ксюшкиного мужа, он ее не узнал.
Прошло несколько дней, когда он, идя от метро к родителям, неожиданно и некстати вспомнил, что девушку эту он видел. Он до сих пор помнил, как ему внезапно стало жарко промозглым мартовским вечером.
Родители его ждали, он заставил себя разговаривать и улыбаться и с трудом смог дождаться, когда окажется один.
В детстве мать восхищалась его зрительной памятью. У Славика потрясающая память, необыкновенная, говорила она. Он запоминает самые незначительные детали.
Ничего исключительного в собственной памяти Иванников не находил, но то, что лица помнит лучше, чем Ксюша, знал. Она хорошо запоминала одежду, украшения, то, на что он как раз внимания не обращал совсем. Еще она отлично помнила красивых женщин, но это происходило редко, поскольку в толпе немногие девушки были красивее Ксюши.
В тот вечер, когда она ляпнула, что в фирме хранятся зарплатные деньги, он очень разозлился. Конечно, ему и в голову не приходило, что Игорь отважится на разбой, но Ксюше стоило быть поаккуратнее с собственным языком. Он тогда так ей и сказал, она виновато оправдывалась, и ему стало неловко за собственную злость. Ксюша доверчивая, от нее нельзя требовать мужской предусмотрительности.
Уйдя из гаража, они побродили по улицам. А потом внезапно началась гроза. Сначала издалека редко и глухо грохотало, но раскаленный за день воздух оставался таким же недвижимым, и не верилось, что остыть он может почти мгновенно.
Первые капли падали еще теплые. Ксюша подставляла под них ладони и улыбалась, а он схватил ее за руку и потащил к автобусной остановке. Вовремя, теплые капли сменились сплошной стеной холодной воды, а по стеклянной крыше хлипкого остановочного павильончика застучали мелкие градинки. Он обнимал Ксюшу и боялся, что она замерзнет и простудится.
На лавке рядом с ними сидела девушка, читала электронную книгу. Эту девушку он видел, когда ждал Ксюшу после работы в вечер убийства ее начальницы. Ксюша выходила из здания, а девушка туда входила.
Незнакомка убрала книгу в сумку, смотрела на «как по волшебству» образовавшиеся потоки воды вдоль тротуара, а на них не обращала никакого внимания.
Гроза закончилась, как и началась, внезапно. Они еще постояли под крышей, не рискуя ступать в лужи. Прятавшиеся прохожие потихоньку выбирались из своих укрытий, мимо торопливо прошел Игорь Трофимов, прижимая к боку цветастую Ксюшкину сумку.
Эту аляповатую сумку Иванников терпеть не мог и удивлялся, как она может нравиться Ксюше. Впрочем, тогда он считал ее вкус безупречным и поражался скорее собственной безвкусице.
Он тогда сильно разозлился на Игоря. Сам никогда чужого не брал и терпеть не мог, когда это делали другие. Иванников помнил, как Ксюша оставила сумку на стуле, и решил завтра же навсегда отвадить Игоря залезать в его гараж. Не буду оставлять ключи там, где каждый может их взять, решил Иванников. Буду с собой носить.
Он не успеет убрать ключи с их привычного места под камнем у стены гаража, но тогда он этого еще не знал.
Незнакомая черноглазая девушка на лавочке проводила Игорька глазами и вошла в подошедший автобус.
Узнала ли Ксюша ту девушку в сестре своего мужа, как узнал ее Иванников? Тогда он думал, что нет. Теперь был уверен, что узнала.
Иванникову нужно было забыть и ограбление, к которому он не имел никакого отношения, и Ксюшу, и тем более девушку, но он зачем-то поступил по-другому. Увидев Ксюшу с новыми родственниками, потратил время и деньги и узнал про Гулию Ильдаровну все. Где живет, где работает. Даже сам последил за ней какое-то время, словно чувствовал, что она еще создаст ему большие проблемы.
И проблемы начались. В тот момент, когда недавно Ксюшина мама, столкнувшись с ним у метро, стала рассказывать, что сестра Ксюшиного мужа, оказывается, видела Игорька сразу после убийства. Иванников кивал, соглашался, что жалко Мариночку и Игорька и вообще всех на свете.
Сейчас ему было жалко только одного человека – себя.
Гулия Ильдаровна видела не только Игоря, она видела нелепую сумку. Единственное, что могло связать наркомана Трофимова с Ксюшей.
Для полиции этого было бы недостаточно, для семьи погибшей женщины – вполне.
С лестничной клетки послышались голоса. Очень хотелось выйти, хотя бы перекинуться парой слов, но он не пошевелился. Он еще не сделал свое дело. Он пока не может начать новую жизнь.
Дел было много. Саша запустила стиральную машину, осмотрела содержимое холодильника, вздохнула – надо за продуктами. Посмотрела в окно на нещадно палящее солнце и решила отложить поход на вечер, когда хоть немного спадет жара.
Только включила компьютер, собираясь посмотреть почту, как зазвонил телефон.
– Санечка! – озабоченно начала мать.
– Мама!
– Ну что ты придираешься к словам, – возмутилась та, но все-таки поправилась. – Сашенька, тебе нужно выйти замуж.
– Нужно, – согласилась Саша. – А за кого?
– За Гошу. Или у тебя еще кто-то есть?
– Нет.
– Сашенька, ты не представляешь, как быстро проходит жизнь. Минует всего несколько лет, и думать о семье и детях будет поздно. Да и не захочется, знаешь ли.
Саша оценивала свой детородный возраст как имеющий запас больше чем в несколько лет, но промолчала. Маме нужно дать возможность выговориться.
– Я знаю массу примеров, когда женщины тянут, а потом оказываются ни с чем. Жизнь проходит мимо, это ужасно. Ужасно! У одной моей коллеги дочь директор большой компании, а семьи нет. Мать жутко переживает. Но та девочка хотя бы карьеру сделала, а ты?
– А я не сделала. Я спрошу у Гоши, не хочет ли он на мне жениться, – улыбнулась Саша.
– Перестань! Ничего смешного в этом нет. Ну конечно, женщинам замужество нужнее, чем мужчинам. Он может еще десять лет тянуть. А ты должна повернуть все так, как надо тебе.
– Я еще не решила, чего хочу.
– А потом решать будет поздно! Сашенька, ты умная девочка…
– Мам, у меня мобильный звонит, – торопливо сказала Саша, действительно услышав негромкую мелодию.
– Но ты подумаешь над моими словами?
– Обязательно.
Саша достала из сумки телефон. На экране светился незнакомый номер.
– Александра? – голос в трубке тоже был незнакомый.
– Да, – озадаченно призналась Саша.
– Баранов Антон Степанович, – представилась трубка.
– Здравствуйте, – теперь она узнала вчерашнего директора.
– Я хочу вас поблагодарить, вы нам очень помогли.
– Спасибо.
– Если вы еще не потеряли интерес к этой истории, я хочу пригласить вас пообедать. Заодно поделюсь новой информацией. Согласны?
– Согласна, – растерялась Саша.
Перемерив несколько платьев, она остановилась на светло-сиреневом, которое очень ей шло, но она почему-то его почти не носила. В тон платью надела папин подарок – кольцо, кулон и серьги с аметистами. Подумала и серьги сняла – излишество, да и под волосами не видно.
– Я иду в ресторан, – оставшись собой довольна, сообщила она Тошке.
Антон Степанович уже ждал ее, глядя в планшет. При виде Саши вскочил, сунул планшет в сумку, подвинул ей стул, поцеловал руку. Ей никто никогда не целовал рук. Только Гоша, но это не считается.
– Почему вы пригласили меня, а не мою подругу? – усевшись, глупо спросила Саша.
– А вы не догадываетесь? – хмуро усмехнулся он.
– Догадываюсь, – вынуждена была признать Саша, разглядывая его.
Антону Степановичу было лет сорок. Ранняя седина слегка пробивалась сквозь русые волосы, и это ему шло. И взгляд, спокойный и доброжелательный, ему шел, сидеть рядом с ним было приятно.
Он протянул ей меню, подумал и, глядя мимо Саши, спросил:
– Вы замужем?
– Нет.
Тогда он посмотрел на нее в упор и снова отвел глаза. Он разозлился на себя за этот вопрос, поняла Саша. Он ее… стесняется, что ли? Тут ей стало весело, как когда-то было весело с Гошей в такси.
– Вино? – спросил он.
– Давайте, – согласилась Саша.
Он сделал заказ, побарабанил пальцами по столу.
– Вы журналистка?
– Нет, – улыбнулась она. – Я работаю в энергетической компании. Расследования – это мое хобби.
– Как вы влезли в эту историю? – Он смотрел прямо на нее и говорил без улыбки, но Саша знала, он продолжает ее стесняться.
– Случайно. Правда. У моих знакомых там дача и… В общем, это неважно. Вы обещали рассказать что-то новое.
– Расскажу, раз обещал, – усмехнулся он. – Я стараюсь выполнять свои обещания.
– Похвально.
Молоденький, похожий на студента официант расставил тарелки, налил вино.
Антон Степанович задумчиво поднял бокал. Саша ждала, что он произнесет что-то вроде «за нас», но он ничего не произнес, подержал бокал и констатировал:
– Вино неплохое.
– Неплохое, – согласилась Саша. – Так что вы хотели рассказать?
– Вчера вечером обнаружили труп Бондарчука. В его же машине.
– Да? А кто обнаружил?
– Местная полиция вместе с нашими ребятами из охраны.
– У вас своя служба безопасности?
– Нет. У нас договор с охранной службой. А эти ребята умеют не только у дверей стоять. Труп обнаружили в лесу недалеко от его дома.
Антон Степанович замолчал, и Саша поторопила:
– Его застрелили?
– Да. Вы слышали выстрелы?
– Мои знакомые слышали. И кто его убил?
– Ну этот вопрос так быстро не решается. Хотя предположения есть.
– Бондарчук переводил деньги фирмы на свои счета?
– Со счетами еще не все ясно. – Антон Степанович снова разлил вино, отпил, поставил бокал. – Деньги переводили люди покрупнее.
– Главбух?
– Ничего от вас не скроешь, – засмеялся он, с удовольствием глядя на Сашу. – Мимо главбуха такое пройти не могло, конечно. Одна она орудовала или кто-то ей помогал, пока неясно, но это не Бондарчук. У него просто не было такой возможности.
– Моя подруга предполагает, что Бондарчук Ольгу Яковлевну шантажировал.
– Правильно предполагает. Она улетела на Кипр, на звонки не отвечает. А пару дней назад туда же улетел ее друг.
– Вы думаете, он убил Бондарчука?
– Думаю, да. И полиция так предполагает. Своими руками или нет, это другой вопрос, но…
– Но зачем? – перебила Саша. – Зачем? В фирме новый директор, финансовая проверка неминуема, все равно хищение открылось бы и без Бондарчука. Зачем убивать, если они решили слинять с денежками?
– Влад мог пытаться сорвать куш напоследок. Мог грозить, что стукнет в полицию, тогда ее друга бы не выпустили. Скорее всего, так и было. Найдем участников аферы и узнаем.
– Вы думаете, их найдут?
– Конечно, – удивился он. – Они же не на Марс улетели. Земля маленькая.
Саша помолчала, ей было легко молчать с Антоном Степановичем.
– Мне ее жалко. Главбуха. Жила себе спокойно, получала наверняка прилично. Зачем ей все это было нужно?
– У воров своя логика, – пожал плечами Антон Степанович.
– Какая?
– Не знаю, – улыбнулся он. – Я же не вор.
Саша опять помолчала. Антон Степанович покрутил в руках пустой бокал, вздохнул и наконец сказал то, что ему больше всего хотелось сказать:
– Я рад, что мы с вами встретились.
Слышать это было приятно. Мама права, ей давно пора замуж.
Нужно было что-то ответить, но Саша промолчала.
Накануне Варя приняла снотворное, и поэтому, несмотря на рушащуюся жизнь, выспалась отлично. Вообще-то она надеялась, что Илья опомнится, поймет, что вспылил из-за ерунды, и даже была почти уверена, что утром проснется оттого, что муж будет смотреть на нее виноватыми глазами.
Тишина, стоявшая в квартире, ясно свидетельствовала, что муж не появился.
Варя приказала себе не расстраиваться, но все равно тихо заплакала.
Больше всего ее ранило вранье. Конечно, история с приехавшей родственницей только повод, это любому дураку ясно. Наверняка присмотрел себе бабу, вот и хлопнул дверью. И изменился Илья гораздо раньше, чем какая-то там племянница заявилась с ребенком.
А что Варя должна была делать? Пустить девку, которая лет на пять ее моложе, в собственную квартиру? Она что, ненормальная?
Однако пускать все на самотек нельзя, и она, вытерев слезы, позвонила Илье.
– Да, Варя, – сразу ответил он. В трубке слышался шум машины, детский возглас.
– Я была не права, Илюша, – быстро проговорила она. – Ты встретил гостей?
– Встретил. Везу их на консультацию. Я тебе перезвоню.
Он отключился. Варя перестала плакать, Илья разговаривал как обычно: никуда он не уйдет, задурил на ровном месте, вот и все.
Муж перезвонил через полчаса, на этот раз посторонних шумов в трубке не было.
– Да, Варя.
– Илюша, я не права. – Варя ждала, что он что-то скажет, но муж молчал. – Что с ребенком?
– С сердцем что-то не так. Пройдет обследование, станет ясно. Варя…
– Да, Илюша?..
– Я не вернусь.
– П-почему? – Он молчал, и она опять спросила: – Почему?
– Варя, нам тяжело вместе. И тебе, и мне.
– Господи, ну что за глупости ты говоришь. Всегда было не тяжело, а теперь стало? – Она чуть не ляпнула, что он просто завел себе бабу. Сдержалась, боялась услышать, что это так и есть.
– Нам трудно вместе, – повторил он. – Не хотел тебе этого говорить, но я видел тебя вчера с Максимом.
– Что? – ахнула Варя. – И из-за этого… У меня ничего с ним не было, Илюша!
– Варя, я говорю про другое. Нам обоим плохо. Тебе плохо со мной, поэтому ты ищешь понимания на стороне.
– Так вот в чем дело! – взвилась Варя. – Ты просто искал повод, к чему прицепиться! Так почему же ты сразу про Максима не сказал? Зачем надо было эту дуру с ребенком приплетать?
– Варя, мы совсем друг друга не понимаем.
– Н-нет! – закричала она. – Мы отлично друг друга понимаем! Ты решил меня бросить и просто искал повод! С Максимом он меня видел! Я же говорю тебе, у нас ничего не было! Копейки считать можно было и со мной, а как начальником сделался, другую решил поискать?!
– Варя, я не вернусь.
В трубке послышались гудки, Варя швырнула ее на диван. Ее трясло от ненависти.
Она отдала свою молодость подлецу! Она всю себя ему отдавала, ради него терпела свекровь и Катьку. Целыми днями его ждала. Вот и дождалась!
Варя достала из холодильника пузырек, накапала сердечных капель, втянула резкий запах, выпила.
Из кухни брошенный в комнате мобильный слышно было плохо, она едва не пропустила звонок.
– Ты как, Варюша? – спросил Максим.
– Илья вчера нас видел, – всхлипнула она. – Устроил мне скандал, и я его выгнала.
– Ну и к лучшему, – помолчав, сказал Максим. – Судьба за нас решила.
– Приедешь? Приезжай ко мне домой, больше не от кого прятаться.
– Приеду, – пообещал он. – Вечером? Или сейчас?
– И сейчас, и вечером, – улыбнулась Варя.
Она покрутила телефон, задумалась. С Максимом она всегда сможет справиться. Они схожи в чем-то главном, Макс для нее предсказуем. Она заставит его жениться, если окончательно решит, что это необходимо. Она еще подумает. На свете миллионы мужчин, выбор есть.
Хуже другое. Она не сможет быть счастливой, если будет счастлив Илья.
Антон довез ее до подъезда на такси. Саша выбралась из машины, он тоже.
– Саша… – он внимательно посмотрел на свои туфли, поднял глаза на нее. Он продолжал перед ней робеть, и это было приятно. – Мы увидимся?
– Нет, – быстро ответила она, чувствуя, что может очень об этом пожалеть.
– Почему? – не сразу спросил он. – Что-нибудь не так?
– Все так, – виновато посмотрела на него Саша. Что она делает? Она начнет жалеть об этом, не успев подняться в квартиру. – Извините меня. И спасибо за обед.
– Если передумаете, позвоните, – помедлив, сказал он. – Я действительно буду рад.
Саша посмотрела вслед отъезжающей желтой машине, повернулась и только теперь заметила сгорбившегося на лавке под кустом боярышника человека.
– Привет, – зло сказала Саша.
Илья не ответил. Даже не кивнул. Тяжело поднялся, шагнул к ней, остановился рядом. Как недавно Антон, посмотрел на свои туфли.
– Я пришел насовсем.
– Что? – Саша испугалась, что сейчас заплачет и выйдет уж совсем пошлая сцена.
– Я бы раньше пришел, но мне нужно было ребенка к врачу отвезти.
– У тебя помимо жены есть еще и ребенок? – Слезы действительно подступили, и Саша моргнула, чтобы их отогнать.
– Нет, – он вяло покачал головой и наконец на нее посмотрел. – У меня есть только ты.
– Илья!
– Я ушел от жены и никогда не вернусь, – выпалил он.
– Из-за меня?
– Нет.
Саша шагнула к лавочке, села, сгорбилась, как он недавно. Илья потоптался, сел рядом.
– Почему ты ушел от жены?
– Не надо, Саш, – попросил он. – Не надо о ней. Я ушел, потому что мы… не сошлись характерами. Глупо звучит, но это так. Я бы все равно ушел. И больше давай о ней никогда не говорить.
Сидеть под прямыми лучами было жарко. Может напечь голову, вяло подумала Саша. Бабушка всегда боялась, что ей напечет голову, и заставляла надевать панамку.
– Это ребенок родственницы. Они вчера приехали, завтра уедут. Я должен буду их проводить.
Солнце палило нещадно. Саша подвинулась под жалкую тень от нависающих веток.
– Саша… – Илья встал, поднял ее за руку и крепко обнял. – Я люблю тебя.
Он сильно прижимал ее к плечу, Саша попыталась повернуть голову и не смогла, только подумала, что в такую жару тушь может испачкать ему рубашку.
– Я люблю тебя, – повторил он. – Если ты меня прогонишь, я снова приду. Мне без тебя жизни нет, я знаю. Но ты лучше… не прогоняй.
Саша наконец высвободилась, посмотрела – следов от туши на рубашке не оказалось.
– Я должен ехать. Мне пора в больницу. То есть в консультационный центр.
– Я буду тебя ждать, – тихо сказала Саша. – Я всегда буду тебя ждать.
Ей хотелось, чтобы он снова ее обнял, но он стоял молча, и тогда она обняла его сама.
А потом, глядя вслед его машине, поняла, что вовсе его не обманула. Она всегда будет его ждать.
Звонок в дверь прозвенел, когда Саша кончила вычесывать Тошку и собрала пылесосом не пойманные сразу клочки шерсти.
– С папой что-нибудь? – испугалась она, увидев бледную, хмурую Гулю.
– Нет, все в порядке. – Подруга прошла на кухню, заглянула в холодильник, достала бутылку воды. – Пить хочу.
– Гуля, что с тобой?
Подруга была не такая, как всегда. Погасшая, как после тяжелого гриппа.
– Ничего. Устала просто.
Конечно, Гуля устала. Устала и перенервничала. Просто Саша из-за невнимательности раньше этого не замечала.
– Отвезла отцу комп?
– Отвезла.
– Есть хочешь?
– Чайку попью. – Гуля включила чайник, уселась на углу стола, улыбнулась.
Показалось, с облегчением подумала Саша. Показалось, что на Гулю свалилось что-то еще. Саше было слишком хорошо, чтобы задумываться о чужих проблемах.
– Ты сегодня в ночь?
– Нет, у меня переработка, – объяснила Саша. – Завтра пойду в ночь. Сегодня отдыхаю.
Чайник закипел, отключился. Саша достала колбасу и сыр. Вспомнила про давно купленную банку икры, открыла.
– Я обедала с Барановым. С Антоном Степановичем, – похвасталась она.
– Ничего себе! – ахнула Гуля.
– Угу. Он пригласил меня в ресторан.
– Ты подожди, – предостерегла Гуля. – Папа поправится, я про него все разузнаю. Я должна тебя отдать в хорошие руки.
– Не разузнавай, это не тот случай. – Про главное в своей жизни Саша решила сообщить потом. – Нашли труп Бондарчука…
Она передала свой разговор с Антоном, Гуля задумалась.
– Живешь, живешь и не догадываешься, кто рядом с тобой, – философски констатировала Гуля, делая себе бутерброд. – Ты знаешь, я видела убийцу Марины. Помнишь, я тебе рассказывала про папину сестру?
– Помню.
– Я в тот вечер к ней заехала, она мне тушь должна была оставить. У нее вообще косметика хорошая была, итальянская, мама другой не признавала.
Саша тоже сделала бутерброд. Поднялась, долила чаю себе и Гуле.
– Мы поболтали немного, и я ушла. А потом очень долго автобуса ждала, минут сорок, наверное, если не больше. Дождь успел начаться и кончиться. Этот парень, убийца, мимо меня пробежал. – Подруга отрезала кусочек колбасы, протянула клянчившему Тошке.
– Откуда ты знаешь, что это был он? – Саша погрозила собаке пальцем.
– Видео с камеры наблюдения смотрела. Папе менты дали, и он мне показал. Я узнала парня, это был он, точно. Только я об этом не сказала.
– Почему? – не поняла Саша.
– Он был уже мертв к тому времени. Какая разница, видела я его или не видела. И потом… Если бы меня в полиции допрашивали, я бы сказала. А папе-то зачем знать?
– Гуль, а почему тебя не допрашивали? Ты же последняя тетю видела.
– Папа не хотел, чтобы меня дергали. Убийцу же нашли.
Гуля встала, вымыла чашки, свою и Сашину.
– Пойдем завтра утром мужика выслеживать? – вспомнила Саша.
– Обязательно.
Подруга задумалась, сходила в прихожую за телефоном, набрала номер.
– Привет, Ксюш… Да, была… Да… Нет… Мне нужно завтра на работу обязательно выйти… Да… Пока.
– Ты завтра на работу пойдешь? – удивилась Саша. – У вас что-то срочное?
– Нет, – покачала головой Гуля. – Никуда я не пойду, просто не хочу с ней встречаться. Пусть она днем к папе приедет, а я вечером.
Подруга засобиралась домой, Саша с Тошкой ее проводили. Гуля снова стала усталой, задумчивой, и про Илью Саша ей не рассказала.
