КОСИЦА НАМЕРЕНИЯ
В торговом центре, где мы в последний раз оставили жрицу Итфат и диву Матильду, царило абсолютное безмолвие и в буквальном смысле оцепенелость, поскольку даже само пространство застыло в неподвижно висящих в воздухе блестящих хлопьях, не говоря уж о манекенах, застигнутых врасплох мгновенным стоп-кадром в различных неестественных позах.
Подобная картина могла бы действительно служить иллюстрацией абсолютного безмолвия и безвременья, если бы не две живые фигурки, одна из которых кружилась и хохотала, как делала всякий раз, когда была крайне взволнована, а другая ходила взад-вперед, всплескивая руками и восклицая:
– Фати! Ну успокойся наконец! Скажи, что ты вспомнила?
Итфат внезапно остановилась и замерла, уставившись на Матильду с архисерьезным лицом.
– Фати, ты опять меня пугаешь!
Но жрица через мгновенье отмерла и улыбнулась:
– Тили, теперь я знаю, что мы называли движочками-рычажочками у нас за спиной и какое у них назначение!
– Ну давай уже рассказывай! – воскликнула Матильда в нетерпении.
– Это архаичный рудимент, энергетическое сплетение, похожее на косицу. В обычном состоянии косица незаметна, а когда кино остановлено, она становится видимой. Видишь? – Итфат повернулась к Матильде в пол-оборота. – И у тебя то же самое!
– То-то я чувствовала, что у меня за спиной присутствует нечто такое… будто томительное ощущение, что ли… – Матильда поводила руками за головой, но безрезультатно. – А на ощупь там будто ничего и нет? – удивилась она.
– Косица неосязаема, – ответила Итфат. – Ее можно только чувствовать, как фантомную часть тела, которая вроде есть, а вроде и нет. Так люди, у которых ампутировали руку, чувствуют, будто она там все еще есть. У тебя вот хоть какое-то ощущение за спиной было, а я вообще ничего не чувствовала – забыла напрочь это ощущение. А теперь вспомнила, представляешь! И чувствую свою косицу!
– Но я ничего такого особого не ощущаю, – сказала Матильда. – Какое-то ощущение, точнее, ощущение присутствия чего-то, появляется, только когда обращаешь туда внимание.
– Вот именно что так и есть! – воскликнула Итфат. – И именно так должно быть! Косица активируется, когда обращаешь туда свое внимание. Она даже слегка приподнимается под наклоном к спине. Видишь? – жрица опять показала диве свою косицу. – Сейчас я на ней сосредоточилась, и она поднялась. А теперь я сбросила с нее внимание, и она опустилась.
– Верно, – сказала Матильда. – А посмотри, у меня то же самое получается?
– И у тебя тоже! Здорово получается! Теперь понимаешь, почему твой бантик ни при чем?
– Зато мой бантик научил меня чувствовать косицу! – объявила Матильда. – И я с ним ни за что не расстанусь!
– Правильно, не расставайся, – согласилась Итфат. – Я без него тебя даже не представляю. Тиличка, ляля! Тиличка-Тиличка, ля-я-я-ля!
– Ну хватит, Фати! Скажи лучше, зачем она активируется, и зачем вообще нужна?
– Зачем? И ты еще спрашиваешь? Чтобы повелевать реальностью, вот зачем! Мы ведь уже пользовались своими косицами, хоть и неосознанно.
– Да, и киноленты останавливали, и перемещались, и корм себе добывали. И это все наши косицы? А меня косица даже от смерти спасла, когда я впервые встретилась с гламроками!
– Вот! А что ты сделала, когда тебя вели на встречу с их главным, гламорком? Вспомни!
– Я решила, что со мной все будет хорошо, и точка.
– На самом деле, ты поймала ощущение косицы и объявила свое намерение. Ты задала реальность! Свою другую реальность, чтобы не остаться в той, в которой ты должна была умереть.
– А разве можно задавать реальность? – удивилась Матильда.
– Тили, сколько раз мы с тобой об этом беседовали! – воскликнула Итфат. – Помнишь, мы говорили о том, что можно менять ход событий?
– Да, ты еще тогда упоминала, что на персонажей непосредственно влиять нельзя, а возможно лишь менять сценарий, по которому они действуют.
– Если быть точнее, непосредственно на сам сценарий тоже влиять нельзя.
– А что же тогда меняется?
– Кинолента, на которой сценарий уже другой!
– Фати, объясни подробней, с самого начала, что нужно делать, чтобы задать другую реальность?
– Все очень просто. Ты сосредотачиваешься на косице и, не отпуская с нее внимания, представляешь в мыслях, словах или образах ту картину, которую хочешь получить в реальности. Другими словами, задаешь свое намерение, и тем самым задаешь реальность. А затем можешь сбросить ощущение с косицы, то есть, деактивировать ее. Мы все это проделывали не раз, с той лишь разницей, что не знали о существовании косицы.
– И что при этом происходит? Переход на другую киноленту?
– Умничка, девочка Матильдочка! Ты не можешь изменить сценарий на текущей киноленте, но это и не требуется. Как ты знаешь, реальность состоит из множества вариативных кинолент, на каждой из которых свой сценарий развития событий. Подсвечивая косицей нужный тебе кадр, которого нет на текущей киноленте, но который обязательно существует на какой-нибудь другой, ты перескакиваешь на ту самую киноленту. И тогда возможная, но пока не твоя вариация, превращается в твою настоящую. Или как это обычно говорится, воображаемое воплощается в действительность.
– Значит, для того чтобы изменить реальность, требуется воображение плюс косица? – спросила Матильда.
– Не совсем так, – ответила Итфат. – Не просто воображение, а твердое намерение – установка, что так оно будет. Ты активируешь косицу и, не отпуская с нее внимания, одновременно декларируешь свое намерение, что получишь то-то и то-то. Хочешь в мыслях, хочешь в словах, хочешь в образах, но твердо, уверенно, и вместе с косицей. Вот в чем секрет. Поэтому я и говорю, что ты не столько меняешь реальность, сколько задаешь ее, какой она будет.
– А точно ли будет? – продолжала допытываться Матильда.
– Когда ты просто витаешь в своих мечтах, как в облаках, едва ли твои мечты сбудутся. А с косицей и намерением – почти наверняка. Конечно, получается не всегда так прямо с ходу. А иногда и вообще не получается. Все зависит от сложности задачи, а так же от натренированности твоей косицы. Если задача трудновыполнима, это означает, что кинолента, где цель достигнута, находится довольно далеко от текущей – до нее еще долететь надо. Поэтому труднодостижимая цель, как правило, реализуется поэтапно, по мере того как ты перемещаешься с одной киноленты на другую, все ближе и ближе к целевой.
– А косицу что, еще и натренировать можно?
– А как же! Ты думаешь, почему я назвала ее рудиментом? Потому что люди ею не пользуются, и она атрофировалась. У всех по-разному, конечно. Например, у нас с тобой косицы более-менее еще действуют. А многим придется немало потрудиться, чтоб хотя бы ее почувствовать. Поэтому, надо почаще задавать реальность. Не надеяться, мол, сбудется иль не сбудется, не ждать чего-то от реальности, а задавать ее, намеренно и систематически.
– Фати! Да ведь это принципиально иной способ мышления и существования вообще! Ты хоть понимаешь, насколько все это иное? Это буквально инопланетное мировоззрение! Совсем не наше! Ведь люди привыкли жить, ожидая и надеясь! Им и в голову не приходит, что можно не ждать, не тревожиться, не надеяться на какую-то манну небесную, а задавать реальность! Самим определять, какой ей быть! Ты представляешь, насколько это грандиозно! И это еще круче, чем управление вниманием! Ты помнишь, как я была ошарашена, когда ты мне рассказывала о том, как управлять вниманием?
– Ну-ну, Тили! А ты сама-то все хорошо запомнила? – спросила Итфат.
– Еще бы! Это же возвращает тебя тебе! Если вкратце, надо задать себе установку: я буду просыпаться всякий раз, когда что-то происходит, или когда меня что-то гнетет, или когда что-то не так со мной и окружающей реальностью.
– И что дальше?
– А дальше, входишь в состояние осознания, включаешь своего Очевидца и начинаешь действовать осознанно. Не как персонаж, и даже не как зритель, а как осознанный наблюдатель. И тогда не ситуация владеет тобой, а ты владеешь ситуацией.
– А зачем нужен Очевидец, помнишь?
– Для того чтобы следить за тем, где находится твое внимание, кому оно принадлежит: тебе, или кинокартине, в которую ты погрузилась. Когда владеешь своим вниманием, владеешь собой.
– Правильно, – сказала Итфат. – Нужно наработать обратную привычку: не засыпать, не впадать в транс, а наоборот, чуть что, просыпаться. И еще, не забывай, когда ты что-то делаешь, задавайся вопросом: ты это делаешь сама, или кто-то или что-то ведет тебя.
– Да, и об этом помню. А еще, Фати! Правильно ли я догадываюсь, что теперь требуется нарабатывать еще одну обратную привычку?
– И какую же, Тили-Тили?
– Не ждать чего-то от реальности, а задавать реальность!
– Ты действительно умничка, Тили-Тили!
– Нет, ну я опять обалдела от всего, что ты мне рассказала! – не переставала восторгаться Матильда. – Это поистине инопланетное знание!
– Да нет, Тили, мы с тобой, скорей всего, с одной планеты, – сказала Итфат. – В моем мире есть солнце и луна, и в твоем. Просто, наши миры сильно разнесены по времени.
– И все-таки, это грандиозно! Для тебя это обыденно, поскольку ты родилась и жила с этим знанием, хоть и позабыла многое, надеюсь временно, вспоминаешь ведь. А для меня, ну просто потрясающе! Может, ты еще что-нибудь обалденное вспомнишь? Фати!
– Может-может!
– Кстати, а почему ты назвала рудимент архаичным? – спросила Матильда.
– Потому что в глубокой древности, когда Создатель только что создал людей по своему образу и подобию, эти люди умели повелевать реальностью. Они в совершенстве владели косицей. Но со временем постепенно эту способность утратили. И как ты думаешь, почему?
– Почему же?
– Они погрязли в своем кино. Стали просто жить в своей реальности, как рыбки в аквариуме. Люди перестали управлять вниманием – вот что главное. А если не управляешь вниманием, то и про косицу забываешь. Потому что владеть косицей можно лишь при условии, что вниманием своим владеешь.
– Вообще само понятие «владеть» означает не «обладать» вовсе, а уметь управлять, – продолжила Итфат. – Когда люди перестали управлять реальностью, они сменили намерение на мечты и вожделения. А косица, как ты теперь знаешь, работает не на мечтах и желаниях, а на намерении.
– Напомни мне, что такое намерение? – попросила Матильда.
– Намерение, это твердая установка на то, что это у тебя будет, и точка, как ты сама выражаешься. Не возжелание чего-либо, что сбудется иль нет, а твердая и спокойная установка – решимость. Понимаешь разницу?
– Да, поняла, твердая и спокойная решимость. Непоколебимая, можно сказать, решимость.
– Верно. Поэтому наш движочек-рычажочек – это не косица желания, а косица намерения. И только при этом условии она работает.
– А вот еще, Фати, – продолжила Матильда, – ты говоришь, люди когда-то владели, а потом утратили… Но ведь ты же этим знанием владеешь, в вашем мире ведь оно есть? Каких людей ты имеешь в виду?
– До нашей цивилизации существовали другие, более развитые. Мне неизвестно, сколько их было, но все они, дойдя до определенной точки, деградировали. После деградации начиналось развитие, а следом опять упадок. Не знаю, отчего и зачем такая цикличность, но так оно есть. Вероятно, реальность не позволяет повелевать собой безраздельно. И как только наступает какой-то предел, она погружает людей в сон.
– Ой, что касается нашей цивилизации, так мне кажется, она никогда не просыпалась, и похоже, не собирается.
– Мы тоже еще далеко не развиты. Только начинаем осваивать это знание.
– А откуда оно вообще взялось?
– Все приходит от Верховного Создателя. Но кому и когда оно приходит, зависит от степени готовности того, кому оно предназначено.
– Ох, Фати, все это безумно интересно, но давай вернемся к нашим манекенам. Почему у них тоже косицы? Они ведь неживые. И что это за синие лучи у них? И у нас-то самих эти лучи были, пока мы не опомнились.
– Зачем и почему у них косицы я точно не знаю, но присутствие косицы вовсе не означает, что ее обладатель сможет ею воспользоваться. Вероятно, у косиц еще другие функции имеются. Например, функция управления.
– Это типа как стержень, за который можно держать тряпичную куклу и водить ею?
– Вероятно, да.
– Выходит, если косица в твоих, так сказать, руках, то ты принадлежишь себе и владеешь собой. А если она оказывается в чужих руках, тогда ты уже себе не принадлежишь, и тобою можно управлять?
– Абсолютно верно, Матильдочка! Потому и вся речь о том, чтобы владеть и управлять своим вниманием. Владеешь вниманием – владеешь косицей, а соответственно и собой тоже. А вот синие лучи – это еще интересней!
– И что же это такое, Фати?
– А догадайся! О чем мы только что говорили?
– Об управлении вниманием. И что?
– А помнишь еще, в чем суть разницы между наблюдателем и персонажем?
– Когда я сплю и не понимаю, что сплю, я персонаж, и меня ведет сновидение.
– Да, или другими словами, кино ведет тебя. Кино владеет тобой! А точнее, что тебя ведет?
– Сценарий?
– Вот эти синие лучи и есть привязка персонажа к сценарию на киноленте.
– Хела! Я поняла! Они как нити марионеток!
– А понимаешь теперь, почему они у нас тоже присутствовали, а потом исчезли, когда мы опомнились? – спросила Итфат.
– Они исчезли, когда мы вернули себе свое внимание! – обрадовалась Матильда.
– Вот! Ты становишься собой лишь в тот момент, когда возвращаешь себе свое внимание. Когда вытаскиваешь его из внешнего кино, или из внутренних размышлений. Только тогда ты можешь сказать, что «ты это ты». Все остальное время ты бессознательный персонаж, и кино владеет тобой. Оно тебя держит за косицу, через этот самый синий луч.
– Значит, когда я освобождаюсь от луча, я открепляюсь от сценария и могу свободно разгуливать в кино?
– И не только! В этот момент ты можешь задавать себе другое кино и перескакивать на другую киноленту.
– Ух, Фати! Классно!
– Главное, что и в сновидении, и наяву, все одинаково. Вот так вот так!
– Знаешь, меня просто жуть берет, когда я вспоминаю, что мы еще недавно были готовы чуть не убить друг дружку! Моя Фатичка, Фати! Я без тебя и так сразу умру!
– Тили-Тили, я тоже уже не могу без тебя!
Они обнялись.
– То, что с нами случилось, – сказала Итфат, – свидетельствует о том, что внимание – очень серьезная штука. Нельзя его беспечно отпускать на самотек. Постоянно и долго удерживать его в центре не удастся, но нужно о нем вспоминать почаще и возвращать себе всякий раз, при малейшем дуновении пространства.
– Да, теперь я понимаю. А что нам делать с зависшим пространством? – спросила Матильда. – Видишь, аж хлопья застыли в воздухе.
– Я думаю, нам тут делать нечего, – ответила Итфат. – Надо на другую киноленту перебираться.
– И чего это манекены так обозлились на людей? Интересно, что бы они с нами сделали, если б поймали?
– Да кто их знает.
– А чем отличаются пластиковые манекены от манекенов сновидений?
– И те, и другие, просто тела, формы воплощения. Без души и сознания.
– Но они ведь чего-то хотели от нас? Значит, у них все-таки есть какое-то сознание?
– Это не сознание, это сценарий их вел по какому-то сюжету. Как и нас, впрочем.
– И откуда только берутся такие кошмарные сюжеты?
– Частично, из наших подсознательных страхов.
– А помнишь, у гламроков не было видно ни косиц, ни синих лучей, когда они замерли, – сказала Матильда. – А потом нам удалось даже пробудить в них сознание, когда мы заставили их вспомнить свои имена.
– Тогда кино было не остановлено, а замедлено, потому наверно и не было видно. А сознание – слишком сложный вопрос, чтобы его сейчас обсуждать. Нам пора отсюда убираться, пока кинолента не запустилась.
– Фати, давай теперь попытаемся в твой мир переместиться. Сможешь нас туда отправить?
– Ладно, давай попробуем.
