Глава 18
Аэропорт «Отопени» в двадцати пяти милях от центра Бухареста был выстроен для путешественников из стран Восточного блока и куда меньшего количества западных туристов, каждый год приезжавших в Румынию.
В здании толпились солдаты в коричневых мундирах, вооруженные винтовками и пистолетами. Здесь словно веяло холодом, не имеющим ничего общего с зимней погодой. Дети бессознательно придвинулись к матери.
«Значит, и они это чувствуют».
К ним приближались двое: стройный, атлетически сложенный, похожий на американца мужчина и другой, постарше, в дурно сидевшем костюме непривычного покроя.
– Добро пожаловать в Румынию, госпожа посол. Я Джерри Дэвис, ваш советник по связям с общественностью, – представился американец. – Это Тудор Костаке, глава румынского протокольного отдела.
– Счастлив видеть вас и ваших детей, – церемонно сказал Костаке. – Добро пожаловать в нашу страну.
«Теперь в определенном смысле это и моя страна», – подумала Мэри.
– Multimesc, domnule, – ответила она.
– Вы говорите по-румынски! – воскликнул Костаке. – Cu placere!
Напрасно он обольщается!
– Всего несколько слов, – поспешно ответила она.
– Buna dimneata, – произнес Тим.
Гордая Мэри поспешила представить детей.
– Лимузин подан, госпожа посол, – сообщил Джерри Дэвис. – Полковник Макинни ожидает на улице.
«Полковник Макинни. Полковник Макинни и Майк Слейд. Интересно, прибыл ли уже Слейд?»
Но она не стала спрашивать.
У стойки таможенного досмотра змеилась очередь, но Мэри и детей без проволочек вывели из здания. Там снова толпились репортеры и фотографы, но на сей раз она увидела сдержанных, даже скованных людей. Задав свои вопросы, они поблагодарили Мэри и дружно удалились.
Полковник Макинни в военном мундире ждал у обочины.
– Доброе утро, госпожа посол, – сказал он, протягивая руку. – Путешествие было приятным?
– Да, спасибо.
– Майк Слейд тоже хотел встретить вас, но неожиданно возникли важные дела.
Интересно, какого цвета волосы у «важного дела»: светлые или рыжие? К ним подкатил длинный черный лимузин с американским флажком на капоте. Жизнерадостный мужчина в униформе водителя придержал дверь.
– Это Флориан.
Водитель широко улыбнулся, показав чудесные белые зубы.
– Добро пожаловать, госпожа посол, мастер Тим, мисс Бет. Для меня радость служить всем вам.
– Спасибо, – кивнула Мэри.
– Флориан будет в вашем распоряжении двадцать четыре часа в сутки. Думаю, стоит поехать прямо в резиденцию, чтобы вы смогли разобрать вещи и отдохнуть. А потом вам, возможно, захочется немного поездить по городу. Утром Флориан отвезет вас в американское посольство.
– Прекрасный план, – согласилась Мэри.
А все же любопытно, где может быть Майк?
Поездка из аэропорта в город оказалась захватывающей. Они ехали по двухполосному шоссе, забитому грузовиками и легковыми машинами, но через каждые несколько миль движение задерживали маленькие цыганские повозки, тащившиеся по обочине. По обеим сторонам дороги высились современные фабрики вперемежку с древними лачугами. То и дело за окном мелькали фермы. На полях работали женщины в цветастых косынках.
Они миновали «Бэнясу», аэропорт для внутренних линий. За ним, чуть в стороне от шоссе стояло низкое, серое с голубым, зловещее на вид здание.
– Что там? – спросила Мэри.
Флориан поморщился:
– Тюрьма «Иван Стелиан». Туда бросают не согласных с румынским правительством.
Полковник Макинни показал на красную кнопку возле дверцы.
– Это тревожная кнопка, – пояснил он. – В случае нападения террористов, и вообще кого бы то ни было, нажмите ее. Она приводит в действие радиопередатчик в машине, который подаст сигнал в посольство и включит красный свет на крыше автомобиля. На то, чтобы определить ваше местоположение, уйдет несколько минут.
– Надеюсь, мне никогда не придется ею воспользоваться! – воскликнула Мэри.
– Я тоже, госпожа посол.
Центр Бухареста поражал красотой. Повсюду, куда ни взгляни, были разбиты парки, били фонтаны, стояли памятники. Мэри вспомнила слова отца: «Бухарест – это маленький Париж. Там даже есть копия Эйфелевой башни».
Да вон же она!
Она приехала на родину предков.
Улицы были забиты людьми, автобусами и трамваями. Лимузин, сигналя, пробирался сквозь пробки. Как только он свернул на маленькую, обсаженную деревьями улицу, пешеходы испарились.
– Резиденция чуть впереди, – сообщил полковник. – Эта улица названа в честь русского генерала. Какая ирония, верно?
Резиденция посла располагалась в красивом старинном трехэтажном доме, окруженном чудесным парком.
Слуги выстроились перед входом, ожидая прибытия посла. Мэри вышла из машины, и Джерри Дэвис их представил:
– Госпожа посол, это ваш штат. Михай – дворецкий, Сабина – личный секретарь, Розика – экономка, Козма – повар, Делия и Кармен – горничные.
Мэри с улыбкой отвечала на поклоны и приседания.
«Господи! Что мне с ними делать? Дома мне хватало одной Люсинды, трижды в неделю приходившей убирать и готовить».
– Для нас большая честь познакомиться с вами, госпожа посол, – сказала секретарь Сабина.
Все уставились на нее в ожидании ответа. Мэри глубоко вдохнула:
– Buna ziua. Multumesc. Nu vorbese…
Все румынские слова разом вылетели из головы. Она беспомощно смотрела на слуг.
Вперед выступил дворецкий Михай.
– Мы все владеем английским, мэм, – с поклоном сообщил он. – Приветствуем вас и будем счастливы служить.
Мэри облегченно вздохнула:
– Спасибо.
В доме ее ждало охлажденное шампанское, а на столе стояло множество соблазнительных блюд.
– До чего же аппетитно выглядит! – воскликнула Мэри.
Остальные жадно за ней наблюдали. Может, предложить им поесть? Или со слугами нужно держаться строже? Она не хотела начинать с ошибок.
«Знаете, что натворила американский посол? Пригласила слуг сесть вместе с ней за стол, и они были так шокированы, что немедленно уволились!»
«Слышали, что сделала новый американский посол? Обжиралась в присутствии голодающих слуг и крошки им не предложила».
– Я… собственно говоря, не голодна, – пробормотала Мэри. – Поем позже.
– Позвольте показать вам дом, – предложил Дэвис.
Они с радостью последовали за ним.
Дом был прекрасно обставлен и очень уютен, хотя и несколько старомоден. На первом этаже располагались вестибюль, библиотека со множеством книг, музыкальный салон, гостиная, большая столовая с примыкавшими к ней кухней и буфетной. По всей длине здания, начиная от столовой, шла терраса, выходившая в парк.
В глубине дома находились крытый бассейн, сауна и гардеробные.
– У нас свой бассейн! – воскликнул Тим. – Можно мне поплавать?
– Позже, дорогой. Давай сначала устроимся.
Но главной достопримечательностью дома был бальный зал, выстроенный рядом с садом. Он был огромен. На стенах, оклеенных обоями, висели сверкающие хрустальные бра.
– Здесь даются посольские приемы, – пояснил Джерри. – Смотрите!
Он нажал переключатель на стене. Послышался скрежет, и потолок стал расходиться в стороны. В щель проглянуло голубое небо.
– Это можно делать и вручную.
– Класс! – воскликнул Тим.
– Боюсь, это называют «причудой посла», – извиняющимся тоном добавил Джерри. – Здесь слишком жарко летом и слишком холодно зимой, чтобы его открывать. Обычно мы делаем это в апреле и сентябре.
– И все равно здорово, – настаивал Тим.
Как только в комнату устремился холодный воздух, Джерри снова нажал на переключатель, и потолок сомкнулся.
– Позвольте показать вам комнаты наверху.
Они последовали за Джерри на второй этаж и оказались в большом центральном холле с двумя спальнями, разделенными ванной. Чуть дальше по коридору находились хозяйская спальня с комнатой для приема гостей, будуаром и ванной; и еще одна спальня, поменьше, плюс подсобные помещения. Отдельная лестница вела на крышу, где тоже оказалась терраса.
– На третьем этаже комнаты слуг, прачечная и кладовые. В подвале есть винный погреб и помещения для обеда и отдыха прислуги.
– Дом… просто огромный, – пробормотала Мэри.
Дети бегали из комнаты в комнату.
– Где будет моя спальня? – спросила Бет.
– Решайте с Тимом сами.
– Можешь занять эту, – предложил Тим. – Тут обои в цветочек. Девчонкам такие нравятся.
Хозяйская спальня была прекрасно обставлена: большая кровать с пуховым одеялом, два дивана около камина, туалетный столик со старинным зеркалом, гардероб, роскошная ванная и чудесный вид на сад.
Делия и Кармен уже распаковали чемоданы Мэри. На кровати лежала сумка с дипломатической почтой, которую посол Вайнер просил привезти в Румынию.
«Завтра утром нужно захватить ее в посольство», – напомнила себе Мэри, подняв сумку. Красные печати были сломаны и неуклюже заклеены лентой.
«Когда это могло случиться? – размышляла она. – В аэропорту? Здесь? И кто это сделал?»
В комнату вошла Сабина:
– Все в порядке, мэм?
– Да. У меня никогда не было личного секретаря, – призналась Мэри. – И я не совсем понимаю, в чем заключаются ваши обязанности.
– Моя работа – избавить вас от повседневной рутины. Я слежу за вашей светской жизнью: зваными обедами, ужинами и так далее. Кроме того, необходимо управлять домом. При таком количестве слуг всегда возникают проблемы.
– Да, конечно, – рассеянно согласилась Мэри.
– Я чем-то могу помочь вам сегодня?
«Да, например, рассказать о сломанных печатях», – подумала Мэри, но вслух произнесла:
– Нет, спасибо. Пожалуй, я немного отдохну.
Она вдруг почувствовала, как вымотана.
В первую ночь она долго не могла заснуть: мучительное одиночество мешалось с нетерпением поскорее приступить к работе.
«Теперь все зависит от меня, дорогой. Мне не на кого положиться. Как бы я хотела, чтобы ты был рядом, уговаривал не бояться, убеждал, что я справлюсь. Я не должна потерпеть неудачу».
Когда она наконец заснула, ей приснился Майк Слейд: «Терпеть не могу дилетантов. Почему бы вам не убраться домой?»
Американское посольство в Бухаресте находилось на улице Киселева, дом 21. Белое двухэтажное здание в полуготическом стиле с железными воротами охранял офицер в сером мундире и красной фуражке. Второй охранник сидел в специальной будке. Машины въезжали через крытые въездные ворота. Ступеньки из розового мрамора вели в вестибюль с мраморным полом, за двумя мониторами слежения, установленными на столе, наблюдал морской пехотинец, на экране камина красовался дракон, изрыгающий пламя. В коридорах висели портреты президентов. На втором этаже располагались кабинеты и конференц-зал.
Морской пехотинец представился Мэри:
– Доброе утро, госпожа посол. Я сержант Хью. Но все зовут меня Ганни.
– Доброе утро, Ганни.
– Все собрались в вашем кабинете. Я провожу.
– Спасибо.
Она последовала за ним в приемную, где за столом сидела женщина средних лет. При виде Мэри она поднялась:
– Доброе утро, госпожа посол. Я Дороти Стоун, ваш секретарь.
– Здравствуйте.
– Боюсь, в вашем кабинете целая толпа народа.
Она открыла дверь, и Мэри вошла в комнату. Вокруг большого стола для совещаний сидели девять человек. Все почтительно встали и уставились на нее. Мэри почувствовала исходившую от них волну неприязни. И первым, кого она увидела, был Майк Слейд. Она сразу вспомнила свой сон.
– Вижу, вы благополучно добрались, – начал Слейд. – Позвольте представить вас главным лицам в посольстве: Лукас Дженклоу, административный советник, Эдди Мальц, политический советник. Патриша Хэтфилд, экономический советник, Дэвид Уоллес, глава администрации, Тед Томпсон, сельское хозяйство. Вы уже знакомы с Джерри Дэвисом, советником по связям с общественностью. Дэвид Виктор – советник по торговле, а полковника Билла Макинни вы знаете.
– Садитесь, пожалуйста, – попросила Мэри и, подойдя к месту во главе стола, обозрела собравшихся.
«Они так и излучают враждебность всех видов, размеров и форм», – подумала она.
Патриша Хэтфилд была хорошо сложена и привлекательна. Лукас Дженклоу, младший член команды, выглядел и одевался как питомец Лиги плюща. Остальные мужчины, постарше, были седыми, лысыми, худыми и толстыми.
«Понадобится время, чтобы научиться их различать».
– Все мы полностью в вашем распоряжении, – продолжал Майк. – В любую минуту вы можете нас заменить.
«Наглая ложь, – сердито подумала Мэри. – Я пыталась тебя заменить».
Встреча длилась четверть часа, в продолжение которых велся ни к чему не обязывающий разговор. Наконец Слейд объявил:
– Позже Дороти организует каждому личные встречи с послом. Благодарю вас.
Почему он здесь командует?
Мэри злилась все больше. Оставшись наедине со Слейдом, она спросила:
– Кто из них агент ЦРУ, прикомандированный к посольству?
Майк поднял на нее глаза:
– Почему бы вам не пойти со мной?
Не дожидаясь ответа, он вышел. Мэри, поколебавшись, последовала за ним по длинному коридору, по обе стороны которого располагались кабинеты. Майк подошел к большой двери, охраняемой морским пехотинцем. Тот отступил. Майк открыл дверь, повернулся и жестом пригласил Мэри войти.
Она переступила порог и огляделась. Комната представляла собой причудливое сочетание металла и стекла, покрывающих полы, стены и потолок.
Майк закрыл за собой массивную дверь.
– Это так называемый купол. Такие звуконепроницаемые комнаты есть во всех посольствах. Единственное помещение, где нельзя поставить «жучки», – пояснил он и, заметив ее недоверчивый взгляд, добавил: – Госпожа посол, подслушивающими устройствами набито не только посольство. Можете поставить свой последний доллар, но то же самое творится в вашей резиденции, и если вы пойдете пообедать в ресторан, под столиком наверняка обнаружатся «жучки». Вы на вражеской территории.
Мэри устало опустилась на стул.
– И как вы с этим справляетесь? Это означает, что я даже не могу говорить свободно?
– Мы каждое утро проводим электронную зачистку. Находим «жучки», убираем, они ставят их заново, мы опять убираем и так далее.
– Почему мы позволяем румынам работать в посольстве?
– Это их территория. Их игровое поле. Они принимающая команда, и если мы не будем играть по их правилам, проиграем партию. Они не могут поставить здесь «жучки», потому что у дверей двадцать четыре часа в сутки дежурят морские пехотинцы. А теперь задавайте вопросы.
– Я только хотела знать, кто работает в ЦРУ.
– Эдди Мальц, ваш политический советник.
Она попыталась припомнить, как выглядит Мальц. Седоволосый, тяжеловесный… нет, это советник по сельскому хозяйству.
«Эдди Мальц… о, среднего возраста, очень худой, со зловещей физиономией».
Или просто так кажется, потому что ей сказали, что он из ЦРУ?
– Он единственный в штате, кто работает в ЦРУ?
– Да.
Показалось ей, или его голос звучал неуверенно?
Майк взглянул на часы:
– Через полчаса вам предстоит вручить верительные грамоты. Фабиан уже ждет в машине. Оригинал отдадите президенту Ионеску, а копию положите в наш сейф.
Мэри задохнулась от гнева.
– Мне это известно, мистер Слейд.
– Президент потребовал, чтобы вы привезли детей. Я послал за ними машину.
«Даже не посоветовавшись со мной».
– Спасибо.
Румынское правительство размещалось в мрачном здании, выстроенном из блоков песчаника в самом центре Бухареста. Его защищала стальная стена с вооруженной охраной перед воротами. У входа в здание было еще больше охранников. Один из помощников президента провел Мэри с детьми наверх.
Президент Александру Ионеску встретил Мэри и детей в длинной прямоугольной комнате на втором этаже. Мэри сразу поняла, что президент – сильная личность и способен произвести впечатление: смуглый, с хищными чертами лица, курчавыми черными волосами и на редкость внушительным носом. Сверкающие глаза завораживали.
– Ваше превосходительство, – начал помощник, – позвольте представить госпожу посла Соединенных Штатов.
Президент взял руку Мэри и приложился к ней долгим поцелуем.
– Вы еще прекраснее, чем на фотографиях.
– Благодарю, ваше превосходительство. Это моя дочь Бет и сын Тим.
– Красивые дети, – кивнул Ионеску и выжидающе уставился на Мэри: – У вас что-нибудь есть для меня?
Мэри едва не забыла. Поспешно открыв сумочку, она вынула верительную грамоту с подписью президента.
Ионеску небрежно скользнул по ней взглядом.
– Спасибо. Я принимаю ее от имени румынского правительства. Отныне вы официальный посол Америки в Румынии, – объявил он с сияющей улыбкой. – Вечером я устраиваю прием в вашу честь. Познакомитесь с моими соотечественниками, которые будут работать с вами.
– Это очень любезно с вашей стороны, – пробормотала Мэри.
Он снова взял ее руку.
– У нас говорят: посол приезжает в слезах, зная, что придется провести много лет в чужой стране, в разлуке с друзьями, и уезжает в слезах, поскольку приходится покидать новых друзей и страну, которую успел полюбить. Надеюсь, вы полюбите нашу страну, госпожа посол.
Он погладил ее пальцы.
– Уверена, так и будет.
Он считает ее хорошенькой глупышкой, не более того. С этим нужно что-то делать.
Мэри отослала детей домой и остаток дня провела в посольстве, в большом конференц-зале. Встречалась с главами секторов, советниками: административным, политическим, экономическим, по сельскому хозяйству и торговле. В качестве военного атташе присутствовал полковник Макинни.
Все сидели за длинным прямоугольным столом. У стен расположились младшие сотрудники секторов.
Советник по торговле, напыщенный коротышка, сыпал фактами и цифрами. Мэри оглядывала комнату, думая, что придется запоминать все имена.
Настала очередь Теда Томпсона, советника по сельскому хозяйству.
– Румынский министр сельского хозяйства влип куда сильнее, чем готов признать. В этом году им грозит неурожай, и мы не можем оставить их на произвол судьбы.
– Но мы оказали им достаточную помощь, – запротестовала экономический советник Патриша Хэтфилд. – Румыния уже находится в числе привилегированных стран. Они пользуются СНБ.
Говоря это, она искоса посмотрела на Мэри и покровительственно добавила:
– СНБ – это…
– Статус наибольшего благоприятствования, – перебила Мэри.
«Она специально делает это. Хочет поставить меня в неловкое положение».
– Мы считаем Румынию развивающейся страной, и поэтому она получает льготы на экспорт и импорт.
Выражение лица Хэтфилд изменилось.
– Верно, – неохотно выдавила она. – Мы уже отдаем им резервные запасы и…
– Мы не отдаем. Мы пытаемся добиться, чтобы они все покупали у нас, – вмешался Дэвид Виктор, советник по торговле. – Им нужен больший кредит, чтобы больше покупать. Если мы не сумеем продать, они обратятся к Аргентине. Госпожа посол, похоже, они готовы отказаться от соевых бобов. Бразильцы стараются вытеснить нас с рынка. Буду очень благодарен, если поговорите с премьер-министром и убедите его заключить комплексную сделку, прежде чем нас обойдут.
Мэри взглянула на Слейда, сидевшего на противоположном конце стола и что-то рисовавшего в блокноте. Он явно не следил за разговором.
– Подумаю, что можно сделать, – пообещала Мэри, намереваясь позвонить в Вашингтон главе Департамента торговли и попросить открыть более широкий кредит румынскому правительству. Деньги выделят американские банки, но только с одобрения правительства США.
Слово взял Эдди Мальц, политический советник и по совместительству агент ЦРУ.
– У меня неотложная проблема, госпожа посол. Прошлой ночью была арестована девятнадцатилетняя американская студентка, у которой нашли наркотики. Здесь это считается серьезным преступлением.
– Какие именно наркотики?
– Марихуана. Всего несколько унций.
– Что это за девушка?
– Умная, красивая, студентка колледжа.
– И что, по-вашему, ей грозит?
– Обычный приговор для таких преступлений – пять лет тюрьмы.
«Господи! Какой она будет, выйдя оттуда?!»
– Что мы можем сделать?
– Попробуйте обаять главу секуритате. Его фамилия Истразе. Очень влиятельный тип.
– Девушка утверждает, что ее подставили, – продолжал Эдди Мальц, – и, возможно, это правда. Она оказалась достаточно глупа, чтобы переспать с румынским полицейским. Сначала он ее тра… потащил в постель, а потом сдал властям.
– Как он мог! – ужаснулась Мэри.
– Госпожа посол, – сухо уведомил Майк, – здесь врагами считаемся мы, а не они. Румыния играет с нами в «ладушки»: все мы друзья-приятели, сплошные улыбки и рукопожатия через океан. Мы позволяем им продавать нам и покупать у нас по льготным ценам, поскольку пытаемся увести от России и заманить в наш блок. Но когда речь идет о конкретных вопросах, они по-прежнему остаются коммунистами.
Мэри сделала еще одну заметку.
– Хорошо. Посмотрю, что можно сделать.
– Мистер Дэвис, какие проблемы у вас? – обратилась она к советнику по связям с общественностью.
– Мы никак не можем получить разрешение на ремонт квартир, в которых живут сотрудники посольства. Их жилье находится в безобразном состоянии.
– Не могут ли сотрудники сами заняться ремонтом?
– К сожалению, нет. Требуется разрешение румынского правительства. Часть наших людей сидит без отопления, в некоторых квартирах не работают туалеты и нет воды.
– Вы подавали жалобу?
– Да, мэм. Каждый день последние три месяца.
– Тогда почему?
– Они называют это «изматывать противника», – пояснил Майк Слейд. – Это война нервов, которую им нравится с нами вести.
Мэри сделала очередную пометку.
– Госпожа посол, у меня неотложная проблема, – вмешался Джек Чанселлор, заведующий библиотекой посольства. – Только вчера были украдены несколько крайне нужных справочников…
У посла Эшли заболела голова.
Остаток дня она выслушивала жалобы. У всех находились претензии. А ведь предстояло еще ознакомиться с документами. На ее столе лежала груда бумаг: переводы статей, появившихся накануне в румынских газетах и журналах. Большинство заметок в популярной газете «Скынтейя тинеретулуй» касались в основном деятельности президента Ионеску. На каждой странице было три-четыре фотографии. Мэри только головой качала:
«Невероятно раздутое эго у этого человека!»
Кроме того, на столе были выжимки статей из «Романия либера», еженедельника «Флакара рошие» и «Магазинул». И это только начало. Следовало просмотреть сообщения, пришедшие по внутренней связи из Соединенных Штатов, и сводку новостей. Имелась также папка с полными текстами речей влиятельных американских чиновников, толстый отчет о переговорах по контролю над вооружениями и последние сведения о состоянии американской экономики.
«Этого и за год не перечитать, – подумала Мэри. – А ведь я буду каждое утро получать такую гору бумаг».
Но больше всего ее тревожило неприязненное отношение сотрудников. С этим нужно было разобраться немедленно.
Она вызвала Хэрриет Крюгер, заведующую протокольным отделом, и спросила:
– Сколько вы работаете в посольстве?
– Четыре года до разрыва дипломатических отношений и еще три счастливых месяца после их восстановления, – с едва заметной иронией ответила та.
– Вам здесь не нравится?
– Я привыкла к «Макдоналдсу» и Кони-Айленд. Как поется в песне: «Покажи мне дорогу домой».
– Мы можем поговорить неофициально?
– Нет, мэм.
Мэри совсем забыла о «жучках»!
– Давайте пойдем в «купол», – предложила она.
Когда тяжелая дверь закрылась за женщинами, Мэри спросила:
– Наше сегодняшнее совещание в конференц-зале – разве его не прослушивали?
– Возможно, – весело кивнула Крюгер. – Но это не важно: Майк Слейд никому не позволит обсуждать то, чего румыны еще не знают.
Опять Майк Слейд.
– Что вы думаете о Слейде?
– Он – лучший.
Мэри решила не высказывать своего мнения.
– Я хотела поговорить с вами вот о чем. Мне показалось, что сотрудники совсем пали духом. Все жалуются. Все по-своему несчастны. Причина во мне, или так было всегда?
Хэрриет молча смотрела на нее.
– Хотите честно?
– Пожалуйста.
– И то и другое. Американцы, работающие здесь, словно попали в скороварку. Если мы нарушим правила, значит, жди беды. Мы боимся дружить с румынами, потому что каждый может оказаться сотрудником секуритате, поэтому общаемся с американцами. И поскольку нас мало, очень скоро все это надоедает, и начинаются интриги и свары. – Она пожала плечами. – Зарплата маленькая, еда паршивая, погода ужасная. Конечно, вы в этом не виноваты, госпожа посол. У вас две проблемы: вы политический назначенец и поставлены во главе посольства, состоящего из профессиональных дипломатов. Я не слишком резка?
– Нет, пожалуйста, продолжайте.
– Большинство были против вас еще до вашего приезда сюда. Профессионалы в этом посольстве предпочитают не раскачивать лодку. Политические назначенцы любят все менять. Для сотрудников посольства вы – дилетант, указывающий профессионалам, что и как делать. Вторая проблема в том, что вы женщина. Румыны должны были изобразить на своем флаге шовинистическую свинью, вернее, кабана. Американцы не любят получать приказания от женщин, а румыны в сто раз хуже.
– Понятно.
Хэрриет улыбнулась.
– Но у вас прекрасный пресс-агент. В жизни не видела, чтобы репортеры уделяли кому-то столько внимания. Как вам это удалось?
На это у Мэри ответа не было.
Хэрриет взглянула на часы:
– Упс! Вы опаздываете. Флориан ждет, чтобы отвезти вас домой, как раз успеете переодеться.
– Переодеться? Зачем?
– Разве вы не смотрели распорядок дня, который я положила вам на стол?
– Боюсь, у меня не было времени. Только не говорите, что нужно ехать на прием.
– Приемы. На вечер назначено три. А всего на этой неделе – двадцать один.
Мэри ошеломленно уставилась на нее:
– Но это невозможно! У меня слишком много ра…
– Ничего не попишешь. В Бухаресте семьдесят пять посольств и почти каждую ночь кто-то что-то празднует.
– А я не могу отказаться?
– Это будет означать отказ Соединенных Штатов. Вы их оскорбите.
– Полагаю, надо ехать переодеваться, – вздохнула Мэри.
Прием проводился в правительственном дворце в честь приезда высокого гостя из ГДР.
Как только Мэри вошла в зал, президент Ионеску мгновенно оказался рядом и, целуя ей руку, сказал:
– Я с нетерпением ждал новой встречи.
– Благодарю, ваше превосходительство. Я тоже.
Ей показалось, что он много выпил. Она вспомнила строки из досье на президента.
«Женат. Сын четырнадцати лет и три дочери. Любитель женщин. Много пьет. Хитрый крестьянский склад ума. Обаятелен, когда это ему выгодно. Щедр по отношению к друзьям. Опасен и безжалостен к врагам».
«С этим человеком нужно быть крайне осторожной», – подумала Мэри.
Ионеску взял Мэри под руку и повел в укромный уголок.
– Вам понравятся румыны, – прошептал он, сжимая ее пальцы. – Мы очень страстные любовники.
Ионеску пристально смотрел на Мэри, пытаясь определить ее реакцию, но, ничего не добившись, продолжил:
– Мы потомки древних даков и их завоевателей римлян, пришедших сюда в сто шестом году нашей эры. Годами мы служили половой тряпкой для Европы. Страна с постоянно меняющимися границами. Гунны, готы, авары, славяне и монголы вытирали о нас ноги. Но Румыния выжила. И знаете почему? – Он наклонился к ней, дыша перегаром. – Потому что наши люди получили сильного вождя с твердой рукой. Они верят в меня, а я умею ими править.
Мэри вспомнила услышанные истории. Ночные аресты, судебный произвол, беззакония, пытки, исчезновения людей.
Краем уха слушая излияния Ионеску, она поверх его плеча оглядывала переполненный зал. Здесь было не менее двух сотен приглашенных, и среди них – представители всех посольств в Румынии. Скоро она с ними познакомится.
Она просмотрела список встреч, представленный Хэрриет Крюгер, и поняла, что первые визиты следовало нанести в каждое из семидесяти пяти посольств. Кроме того, шесть дней в неделю посольства устраивали приемы и ужины.
«Когда же мне заниматься делами?» – гадала Мэри. Впрочем, кажется, это и есть часть ее обязанностей.
К президенту подошел человек и что-то прошептал. Лицо Ионеску стало каменным. Он прошипел несколько слов по-румынски, незнакомец кивнул и исчез.
Диктатор повернулся к Мэри, буквально источая обаяние:
– Я должен вас покинуть, но вскоре мы непременно увидимся.
И Ионеску удалился.
