14
Я чуть не подскочил. Что делать? Бежать? Спрятаться?
Будь это знакомая мне игра «Король джунглей», я бы знал правильный ход. Я знаю, как смыться от Злого ученого. Хватай лиану и улетай — только тебя и видели. А на лету подхвати несколько дополнительных жизней.
Но то ведь игра.
Я прижался спиной к хижине, ожидая, когда меня схватят. Поспешные шаги приблизились. Я затаил дыхание, но сердце колотилось с оглушительной силой.
И что же вижу — на нас скачет маленькая зверушка.
Не доктор Холингз, а насмерть перепуганный кролик с длинными ушками и большими лапами. Это они издают такой громкий звук, когда он прыгает.
Я проводил глазами ускакавшего зверька. Он скрылся между двумя низенькими хижинами.
— Это кролик?
Карин поднесла палец ко рту, напомнив, что надо быть тише воды, ниже травы.
— Это новый вид гигантского кролика, открытый твоей тетей.
— Очень поучительно, — пробурчал я. — Вот только не уверен, что мне сейчас нужен урок природоведения.
Карин подтолкнула меня в мою хижину.
— Поторопись, Марк. Если папа проснется… — она не закончила.
«Если он проснется, быть моей головушке высушенной», — закончил я за нее.
Ноги у меня вдруг стали ватными и отказывались идти. И все же я заставил себя переступить порог хижины.
Руки так дрожали, что я с трудом оделся. Кое-как натянул джинсы, в которых прилетел сюда. И рубашку с длинными рукавами.
— Давай, ну давай же, Марк, — шепотом подгоняла меня Карин из дверного проема. — Пошевеливайся!
Лучше б она молчала. Каждый раз от ее слов я подпрыгивал чуть не до потолка.
— Живей, Марк!
Открыв рюкзак, я достал свой фонарь и направился к двери.
— Ну давай же, Марк! Идем! — свистящим шепотом подгоняла меня Карин.
Остановившись на полпути, я прихватил сушеную голову и сунул ее в карман рубашки. Затем открыл дверь и шагнул во мрак.
Куда мне теперь идти? Что делать? Как мне найти свою тетю?
Миллион вопросов крутилось у меня в башке. Горло так пересохло, что болело. Ах, сейчас бы баночку холодной колы из лаборатории! Но какое там! Разве можно так рисковать и, чего доброго, разбудить отца Карин.
Мы двинулись по высокой, мокрой от росы граве.
— Не вздумай включать фонарь, пока не скроемся за деревьями, — предупредила Карин.
— Но куда мне идти? Как я найду тетю Бенну? — прошептал я, с трудом проглотив комок.
— Есть только одна тропа, — объяснила Карин, указывая рукой на купу деревьев на краю поляны. — Часть пути пойдешь по ней.
— А дальше? — спросил я дрогнувшим голосом.
Она пристально посмотрела на меня:
— А дальше Колдовство джунглей доведет тебя куда следует.
Жди. Доведет.
А еще через неделю, стоит мне хлопнуть в ладоши — и я на Луне.
Мне вдруг захотелось повернуть обратно и вернуться в свою маленькую хижину. Лечь как ни в чем не бывало и выбросить из головы всякое воспоминание о том, что я читал записную книжку тети Бенны.
Но тут мы с Карин подошли к пирамиде из сушеных голов. Темные глаза пристально всматривались в меня. Такие печальные-печальные глаза.
Менее всего хотелось мне, чтобы моя башка венчала эту кучу.
Нет уж. Спасибо.
И я потрусил к деревьям.
Карин поспешила за мной.
— Ну, удачи, Марк! — сказала наконец она.
— С-спасибо, — еле выдавил я. Потом остановился и повернулся к ней. — Что ты утром скажешь отцу?
Карин пожала плечами. Ветер играл ее длинными волосами, скрывая лицо.
— Ничего я ему не скажу. Скажу, что спала как убитая. И ничего не слышала.
— Ну и ладно, — согласился я. Затем, покрепче зажав в руке фонарь, повернулся и побежал под кроны деревьев.
Тропинка была мягкая, песчаная. Даже через подошву сандалий чувствовалось, что песок сырой. Лианы и широкие листья выступали прямо на тропу и хлестали меня по джинсам. По обеим сторонам тропы росли какие-то растения вроде травы, но через несколько шагов разглядеть толком ничего нельзя было. Может, я уже сбился с нее?
Я включил фонарь и посветил под ноги. Луч скользнул по каким-то растениям, вроде папоротника, усикам ползучих лиан. Черные стволы деревьев тянулись ко мне своими ветвями с гладкой корой.
Никакой тропинки.
Я тупо посмотрел на световой круг и подумал: вот я один-одинешенек в этих ужасных джунглях.
Что мне теперь делать?
