Глава седьмая
По меркам королевских выездов компания собралась маленькая — всего лишь шесть детей, две няньки, восемь слуг и дюжина солдат. Конечно, это немного обременительно, но даже принцам время от времени нужны товарищи по играм; на худой конец, сойдет и брат, хотя это и не совсем то. Поэтому четверо Гэллоугласов отправились поиграть с принцем Аленом и его младшим братом Диармидом. Мамаши с некоторым трепетом позволили им выйти за стены замка — Катарина не любила рисковать.
Грегори и Диармид оторвались от шахмат, когда Ален грохнулся наземь рядом с ними, проехавшись по траве (одна из нянек прикусила губу при мысли о пятнах зелени). Джеффри, Магнус и Корделия попадали рядом, красные и запыхавшиеся, с горящими от веселья глазами.
— Осторожно! — Грегори вытянул руку, прикрывая доску — и не только символически: повернутая вперед ладонь указывала, куда направлено силовое поле.
— Ой, да ладно! — ехидно пропел Джеффри. — Плохим бы я был стрелком, если бы не мог промазать мимо твоей доски!
— Это верно, ты даже по мишени всегда промахиваешься, — кивнул Ален. — Зато когда попадешь, впадаешь в печаль.
Джефф замахнулся на него, но Ален со смехом увернулся от кулака.
— Довольно! Ты только что подтвердил его слова! — Магнус перехватил руку Джеффа. — В следующий раз целься, не торопясь, — и если промахнешься, я отправлю тебя к сестрице в науку.
И старший подмигнул Корделии:
— Что скажешь, Делия? Не согла… — он резко осекся, заметив остекленевшие глаза сестры и отсутствующий вид. — Что такое?
— Обрывок мысли, — отстраненно ответила она.
Грегори и Джеффри встревожено вскинули головы; их глаза уставились в пустоту, когда они сосредоточились на невидимом мире мыслей, кружащих вокруг.
Вот она — настолько слабая и мимолетная, что могла бы быть всего лишь дыханием земли или отблеском вполне невинной мысли.
— Пропала, — выдохнула Корделия.
Джефф крепко зажмурился, покачал головой, потом наморщил лоб и открыл глаза.
— Это слушатель мыслей, который не хотел, чтобы его заметили.
— Наверное, — согласился Магнус. — Он слушал, как дозорный на страже.
— Но зачем? — прошептал Грегори.
— Мы не знаем, — Магнус поднялся.
— И вряд ли догадаемся, — Грегори встал вместе с ним.
— Но не можем же мы оставить это просто так! — вскричал Джефф, вскакивая на ноги.
— И не оставим. Прошу прощения, Ваше Высочество, но мы должны покинуть вас, — Магнус с поклоном повернулся к принцам.
— Вы доставите эту новость своим родителям? — Алена словно окутал ореол власти.
— Именно так, как вы сказали.
— Ближе всего — к маме, — заметила Корделия.
* * *
Род получил критическую дозу помпезности. Неимоверная, напыщенная серьезность аббата и не менее серьезная реакция Туана истощили его способность к сочувствию, и он погрузился в здоровое состояние отстраненного удивления. Он обнаружил, что дошел до ручки, когда Катарина показалась ему единственным действующим лицом, которое не переигрывало.
Включая, конечно, и себя. С сардоническим смешком он проскользнул между ветвей деревьев, росших на склоне, и поднялся на голую вершину невысокого холма.
— Можешь не прятаться в кустах, Векс.
— Я знаю, Род, — ответил конь, — но я диагностировал твое состояние, как критическое, и посчитал, что ты должен некоторое время побыть в одиночестве.
— Да, черт побери, еще какое критическое! Ни один из них и наполовину не в состоянии рассуждать обо всем этом разумно! Даже Катарина начинает психовать, когда думает, что ее хотят обвести вокруг пальца.
— Туан сохраняет самообладание, — возразил Векс. — Хотя я обнаруживаю в нем тенденцию к меланхолии, что совершенно на него не похоже.
— А чего ты ожидал? — пожал плечами Род. — Кто угодно может перегореть. И если у Туана не нервная работа, то уж и не знаю, у кого тогда.
— Раньше он не проявлял признаков слабости.
— Верно, но раньше никто не ставил под сомнение его духовное мировоззрение. Я бы сказал, что наш славный король приближается к первому настоящему духовному кризису в своей жизни — и может выйти из него сильнее, чем прежде.
— Но он может и натворить серьезных бед, пока будет проходить сквозь эти муки. Ты должен внимательно за ним следить, Род.
— Само собой, — Род поджал губы. — Я подскажу Брому, чтобы он приставил Пака присматривать за королем.
— А чем это поможет? Ах, да…
— Вот именно, — кивнул Род. — Хобгоблин относится ко всем религиям с изрядной долей здорового скептицизма; он считает их просто забавными. Если и он не поможет Туану не воспринимать все так серьезно, то и не знаю, кто тогда.
— Я бы сказал, что Катарина больше нуждается в такой помощи, Род.
— Что, только потому, что она больше не думает, что может предугадать действия аббата? — Род пожал плечами. — Я называю это обычным здравым смыслом.
— Вот это для нее и странно.
— Она взрослеет. Это что-то, связанное с рождением детей. Конечно, она не догадывается, почему Его Светлость передумал в полушаге перед той битвой, несколько лет назад. Все, что она знает, что какой-то монах, пришедший со мной, подбежал к аббату и о чем-то поговорил с ним.
— И конечно, она не может знать, что отец Ал прилетел с Земли.
— С грамотой Папы, обязывающей всех клириков подчиняться словам его посла. Нет, королева не знает этого, а я не собираюсь ей говорить. Это слишком сильно пошатнет ее уверенность в себе.
— Не говоря уже о сомнениях в твоем рассудке, — тут Векс издал статический треск, долженствовавший означать вздох робота. — Тем не менее, аббат совершенно не колебался, принимая письмо отца Ала, как подлинное.
— И соответственно повиновался эмиссару Папы, быстро пойдя на мировую. Но очевидно, это показалось ему весьма унизительным, и с тех пор у него просто руки чесались найти повод, чтобы отречься от Рима и снова взяться за старое.
— Кажется, да. Таким образом, перед нами стоит задача выяснить, кто подсказал ему этот повод.
— Великолепный вопрос. Не то чтобы ему ума не хватало или что-то вроде этого, просто он не склонен размышлять над теологией. Нет, все эти рассуждения подбросил ему какой-то футурианский агент, и только после этого, с немалой радостью, он отрекся от Рима. К сожалению, у местных катодианцев нет гиперрадио, и потому он не смог известить об этом Рим.
— Упущение, которое ты, без сомнения, охотно исправишь, — пробормотал себе под нос Векс.
— Я всегда охотно оказываю клирикам мелкие услуги. Ты все закодировал, Векс?
— И готов передать, Род. Хочешь добавить что-то от себя?
— Ага. Передай отцу Алу, чтобы Папа поскорее нашел способ вытряхнуть волка из овечьей шкуры, прежде чем он приведет своих овец на бойню.
Голова Векса качнулась, конь укоризненно посмотрел на Рода.
— Отправляй, — настойчиво повторил Род.
— По крайней мере, мог бы более внятно употреблять метафоры, — вздохнул Векс. — Хорошо, Род.
Он не сдвинулся с места, да это было и не нужно. Часть его металлического тела, направленная в сторону Земли, превратилась в антенну гиперпространственного передатчика, упрятанного глубоко внутри, и выстрелила в небо кодированным импульсом.
— Передача закончена.
Род удовлетворенно кивнул.
— Боюсь только, что мы не дождемся немедленного ответа от отца Ала. Им потребуется несколько часов, чтобы найти его, а ведь ему еще придется проконсультироваться с Его Святейшеством. Интересно, к какому решению они придут?
— Надеюсь, нас поставят в известность.
* * *
— Что такое? — голос брата Альфонсо дрожал от ярости. — Как вы могли? Вас было двое на каждого из них! Вы должны были наброситься на них, оглушить и приволочь назад! — он замолчал, прищурившись на отца Тома. Тот не успел и рта открыть, как брат Альфонсо добавил:
— Вижу, отвага покинула вас! Отец Том выпятил челюсть.
— Скажи лучше, что мы не спешили биться с нашими братьями.
— Они вам больше не братья, они изменники! Да, изменники… которые все же встретили вас ласковыми словами, распростертыми объятиями и накрытым столом?
— Они действительно приветствовали нас с радостью, — кивнул отец Том, — и мы преломили с ними хлеб. Однако, когда мы попытались убедить их в ошибочности выбранного ими пути, они упорствовали.
— Так почему же вы не набросились на них?
— К нашему стыду, набросились, — понурил голову отец Том. — Не забывай, что мы — божьи люди, а не солдаты.
— Но я велел вам привести их назад — любыми средствами! И ты уверял меня, что так и сделаешь, ибо вся страна будет процветать, если над ней будет властвовать Церковь! Вас было двое на каждого из них, и вы накинулись на них! Так неужели же вы не смогли одолеть их?
— Нет, потому что у них было оружие, как и у нас, и в свое время они научились владеть им.
— Вы тоже это умеете! Или каждый из них бьется так, что может победить двоих?
— Короткое время — да, — признал отец Том. — И прежде, чем мы смогли пересилить их, появился бейлиф со взводом солдат.
— Вот как? — удивленно раскрыл глаза брат Альфонсо. — А как они там оказались?
— Понятия не имею, — ответил отец Том, а остальные неудавшиеся разбойники зашептались у него за спиной, только сейчас задавшись этим же вопросом.
— Может быть несколько ответов, — отрезал брат Альфонсо, — но все они сводятся к одному: король знает о наших действиях!
И он пронзительным взглядом обвел побледневших монахов.
— Как такое могло случиться? Конечно! Кое-кто из вас не сумел укрыть свои мысли от посторонних!
— Или… — отец Том сглотнул, не решаясь продолжать.
Брат Альфонсо кивнул, с каменным лицом.
— Или один из нашего числа — соглядатай. Как, братие! То, что король узнает о наших действиях, уже плохо само по себе — но что, если об этом узнает и наш добрый аббат?
Монахи перекидывались испуганными взглядами.
— Суровый пост и долгие молитвы, не меньше, — прошептал кто-то.
— Или бичевание и расстрижение, — рявкнул брат Альфонсо.
Монахи замолкли, перепуганные мыслью об изгнании из монастыря, из ордена.
Брат Альфонсо удовлетворенно кивнул, переводя взгляд с одного монаха на другого.
— Да, именно это или того хуже. Смотрите хорошенько, братья, не заикайтесь об этом никому — и следите, чтобы другие из вас не проболтались, — тут его голос упал до зловещего шепота. — И смотрите, не вздумайте ослушаться меня в дальнейшем.
Монахи потрясенно уставились на него. Наконец отец Том набрался храбрости:
— Ты нас не пугай. Ты не сможешь рассказать о том, что мы совершили, не навлекая позора и на себя!
— Не будь в этом так уверен, — процедил брат Альфонсо.
Отец Том побледнел, но решительно продолжил:
— И то, что случится с нами, случится также и с тобой.
— Еще бы, — фыркнул брат Альфонсо. — Об этом-то я и беспокоюсь. Будьте уверены, братие, — на кого бы ни возложили вину за случившееся этим вечером, я позабочусь, чтобы этим человеком был не я! Следите хорошенько друг за другом и повинуйтесь мне!
* * *
Отправив сообщение, Род отправился домой. Он сидел у камина, словно чего-то ожидая, когда в дом с грохотом влетели дети. Судя по всему, дверь показалась им чисто умозрительной конструкцией.
— Папа! Мама! Папа!
— Тихо! — рявкнул Род, с сожалением откладывая на потом несколько непристойный план, которым только что тешил себя.
Тишина не замедлила воцариться.
— А теперь, — отчетливо выговорил Род, — в чем проблема?
— Шпион!
— Гнусный проныра!
— Отступник среди чародеев!
Вот это уже привлекло внимание Рода.
— Тихо! Говорите по одному, — он ткнул пальцем в Магнуса. — Что случилось?
— Корделия почувствовала слабое прикосновение разума чародея, подслушивавшего наши мысли. Он надеялся, что никто его не заметит.
Как порох, пыхнула ярость, и вышедший из себя Род уже открыл было рот, чтобы грянуть, но вышедшая у него из-за спины Гвен успела вмешаться.
— Как это случилось, Корделия?
— Мы играли, мама, и вдруг я почувствовала слабый след чужого присутствия, словно паутинку пронесло ветром. Я насторожилась, прислушалась и почувствовала, что кто-то там был — он не думал, не выдавал себя ни одной мыслью, а просто слушал, как я.
Гвен кивнула.
— Значит, этот человек подслушивал. А ты знаешь, что это могла быть просто иллюзия твоего собственного воображения? — Корделия как раз входила в весьма беспокойный возраст.
— Но мы все его услышали, мама, — возразил Джефф.
Корделия кивнула.
— Я сказала им, что слышу кого-то, и они тоже прислушались.
Магнус тоже закивал.
— Все так, как она говорит. Разве нет, малый?
— В точности, — вытаращил глазенки Грегори.
— Да, кажется, вы можете такое распознать, — Род начал остывать.
— Что, как в мой мозг пробует проникнуть слушатель мыслей? — удивленно улыбнулся Магнус. — Уж в нашем-то доме трудно не научиться распознавать такое!
— Верно, верно, — кивнул Род. — Думаю, каждый маленький эспер привыкает к этому, если у него есть эсперы-братья.
Он озабоченно посмотрел на Гвен.
— Как аббат ухитрился найти слушателя?
— Мой лорд! Уж не думаешь ли ты… — возмущенно вскинула глаза Гвен.
— Что этот любопытный работает на аббата? — пожал плечами Род. — Кому еще нужны шпионы? Я имею в виду из тех, у кого еще нет шпионов? У Туана и Катарины есть Королевский Ковен, и если они решились его использовать…
— Только когда будет объявлена война, — быстро вставила Гвен.
Род кивнул.
— Но аббат, не будучи профессионалом, может оказаться вовсе не таким щепетильным. Думаю, безбоязненно можно предположить, что одно связано с другим, и с моей точки зрения это означает, что Его Светлость как-то сумел перетянуть кое-кого из чародеев на свою сторону, — тут Род нахмурился. — Интересно, как он их уговорил?
— Уж не слишком ли скоро ты судишь, папа? — спросил Грегори. — Это может быть просто какой-то непокорный или даже кто-то…
— Обычная причина. Да, понятно, — в глубине души Род отметил проницательность младшего сына. — Но уж слишком много совпадений: аббат снова начинает заводить неприятности, и в то же самое время кто-то еще подслушивает мысли. Я не стану отбрасывать других возможностей, сынок, но в моем положении это кажется самой удачной догадкой. Впрочем, в одном ты прав — мы должны узнать о нашем шпионе побольше.
— Или шпионах, — заметил Джефф.
— Принимается, — кивнул Род. Он посмотрел на Гвен.
— Не возражаешь, если мы пригласим Тоби? Насколько я знаю, он все еще во главе Королевского Ковена.
— Вот здорово! — воскликнул Грегори, а Корделия захлопала в ладоши.
— Он — всегда приятный гость, — Гвен тепло улыбнулась. — И — конечно, муж мой, лучше него никто не сможет настроить волшебников Короны держаться начеку в поисках соглядатаев.
— Не ставя, конечно, в известность Их Величества, — кивнул Род. — Туан может решить, что мы становимся чересчур подозрительными.
— Королева тоже может, папа! — напомнила Корделия, слегка выдвинув подбородок.
— Ни за что, — покачал головой Род. — Катарина очень практичная женщина. Я имею в виду — подозрительная.
