Глава шестнадцатая
Вечером Род вышел на крыльцо, просто так, чтобы полюбоваться небом. Необъятная звездная глубина всегда успокаивала его душу, напоминая, насколько же бессмысленными и незначительными по сравнению со всеми этими просторами кажутся стремления и раздоры крошечной кучки людей под именем «человечество».
Уж ему ли было не знать.
Рядом с коленкой, как из-под земли, вынырнул эльф.
— Лорд Чародей! Тебя зовут монахи из деревянного дома!
— Отец Боквилва? — переспросил Род. — Что еще стряслось?
— Не знаю. Он просто вышел на крыльцо и крикнул: «Маленький Народ, если вы слышите меня, позовите сюда Верховного Чародея!»
— Ага. Вот как, — кивнул Род. — Забавно. Практические соображения берут верх над теологией. Вы, эльфы, считаетесь суеверием, однако когда ему нужна ваша помощь, он все-таки обращается к вам. Да, этот орден действительно берет свое начало от иезуитов. Ладно, передай ему, что я иду.
* * *
Когда Род вышел на дорожку, ведущую к обители, то сразу же увидел, как отец Боквилва спешит ему навстречу с лампой в руке. Или, по крайней мере, у него на лице было написано, что он именно торопится, а так ему приходилось сдерживать шаги, приноравливаясь к медленным движениям приземистого коренастого человека, шедшего рядом. И этот другой был очень странно одет для монаха-катодианца. Если уж об этом зашла речь, то и вообще для греймарийца. Незнакомец носил черный комбинезон — и белый пасторский воротничок.
Род застыл, все его чувства сыграли боевую тревогу. Этот человек без сомнения прилетел с другой планеты.
Только потом он сообразил, что незнакомец, кажется, еще и лицо духовное, а раз он даже не скрывает этого, то скорее всего это друг.
— Добрый вечер, — кивнул он. — Это за вами я посылал?
Отец Боквилва чуть не подавился, а незнакомец, весело блеснув глазками кивнул.
— Можно сказать и так. Хотя насколько я помню, вы употребили более крепкое выражение. Я так понимаю, что вы, э-э-э, — «Верховный Чародей», не так ли?
— Да, так меня здесь называют. Хотя я и привержен к спиртному значительно меньше, чем вы, — и Род протянул руку. — Я Род Гэллоуглас, святой отец.
— Очень приятно, — кивнул незнакомец, широко улыбнувшись. Его рука оказалась неожиданно теплой и сильной. Огонь лампы ярче осветил его лицо, и Род разглядел редеющие, коротко стриженые седеющие волосы и аккуратную седую бородку.
— А как вы догадались о моей склонности к спиртному?
— Элементарно — вы ведь священник. Раз в день причастие, минимум стаканчик вина. Не говоря уже об остальном.
— Понятно. Но я стараюсь исправиться. Меня зовут МакДжи.
— Его Преподобие Моррис МакДжи, — сдавленным голосом добавил отец Боквилва. — Генерал нашего Ордена!
Род изумленно уставился на священника.
— Кажется, моя молитва была услышана.
— Насколько я помню, это была скорее угроза. Его Святейшество соизволил прочитать мне ваше послание. Если вы не возражаете, святой отец, — тут МакДжи обернулся к Боквилве, — мы воспользуемся вашим гостеприимством еще ненадолго.
— Конечно-конечно, Ваше Преподобие. Наш дом — это ваш дом, и не только именем своим.
И отец Боквилва повернулся к крыльцу, прямой, как палка.
А поскольку говорил он таким натянутым голосом, что на нем можно было сушить белье, Род нагнулся к МакДжи и шепнул тому на ухо:
— В чей огород камушек — в мой или в ваш?
— Вот именно, Лорд Чародей, вот именно! — весело покосился МакДжи. — По-моему, по меркам отца Боквилвы я несколько, э-э, бесцеремонен.
— Еще бы, вы для него полулегендарная фигура, — кивнул Род. — Хотя бы из вежливости вам полагается быть высоким, худым и суровым.
— О! Да-да, я попробую, — МакДжи вытянулся, сделал несколько шажков, не сгибая ног, важно воздел голову и скорчил свирепую гримасу. — Что-то в этом роде?
Род поднял сложенные в кольцо большой и указательный пальцы.
— То, что доктор прописал.
— Спасибо за подсказку, — хмыкнул МакДжи. — Кажется, мы прекрасно поладим.
* * *
Монахи передвигались, как в трансе, и когда они отваживались украдкой посмотреть на Его Преподобие Генерала Ордена, их глаза заполняло благоговение и даже легкий страх.
— Ничего, привыкнут, — заметил МакДжи, с симпатией глядя на них. — Нельзя было оставлять их так долго в одиночестве, лорд Чародей, безо всяких связей с родным Орденом.
— Просто Род, пожалуйста…
— Нет-нет, лорд Чародей, с вашего разрешения — я должен привыкнуть думать по-вашему, и поскорее.
— Как пожелаете, — кивнул Род. — Но если ситуация, по-вашему, такая серьезная, почему вы не прилетели раньше?
— Ах! Я пытался найти для этого время с того самого мига, как отец Увелл сообщил мне о новом приходе, но у нас так много конгрегаций… Мы печемся о душах прихожан на пятидесяти планетах! И потом, судя по докладу отца Ала, здесь все устроилось в полном порядке.
Его Преподобие покачал головой.
— Впрочем, я должен был предвидеть: если аббат однажды поддался искушению противостоять королю, он может сделать это и еще раз.
— Не судите его так уж строго. Я совершенно уверен, что эта мысль принадлежала не ему одному.
— Вот как? — глазки МакДжи, кажется, пронизали Рода до самых костей. — Кто же помог ему?
— Секретный агент, — Род ответил не менее пронзительным взглядом. — У меня есть все основания полагать, что существуют две различные инопланетные организации, пытающиеся внедриться в местное правительство и захватить планету. И я думаю, что одна из этих организаций добралась до нашего аббата.
МакДжи кивнул, не отводя глаз в сторону.
— Если бы я не знал, что вы агент ТОПОРа, я бы принял вас за параноика.
— Вы в этом сомневаетесь? — пожал плечами Род, удивившись, как тщательно МакДжи проинформировали перед полетом. — Я же могу быть и тем, и другим одновременно.
— Тоже верно, — кивнул генерал. — И все-таки, Уиддекомб провозгласил схизму, лорд Чародей, а Рим искренне желает предотвратить разрыв.
— Вы хотите сказать, не потерпит разрыва? В настоящее время, святой отец, единственный способ устранить разрыв — это устранить архиепископа.
— Аббата, — укоризненно покачал пальцем МакДжи. — Только аббата, лорд Чародей, — мы не должны забывать этого. Конгрегация Греймари принадлежит к Римской Церкви, что бы ни говорили заблудшие души.
— И катодианцы с Греймари — часть вашего Ордена? — усмехнулся Род. — Вы думаете, аббат примирится с этим, Ваше Преподобие?
— Примирится или нет, это не имеет значения, — взмахнул рукой МакДжи. — Я верю в моих монахов.
Род мог бы поспорить относительно слова «моих», но ему понравился подход МакДжи — он отвечал и его собственным целям.
— Судя по всему, большинство местных монахов весьма охотно уходят с пути истинного вслед за аббатом. Простите мне эти слова, отец, но кажется, сами они не очень-то преисполнены тех добродетелей, о которых проповедуют.
— Не судите их слишком строго, лорд Чародей, — поморщился МакДжи. — Не забывайте, что и аббат, и его клир — всего лишь люди, и они могут заблуждаться. Слово Господне — дороже золота, но сокровище сие мы носим…
— …в глиняных сосудах, — закончил за него цитату Род, качая головой. — Да-да, мне знакомы эти песни, святой отец. Но почему, черт возьми, — прошу прощения, отец, — почему в глине столько песка?
— А как еще лепят глиняные сосуды? — возразил МакДжи.
— Да если бы я попробовал обжечь сосуд из глины, в которую намешали столько земли, святой отец, он рассыпался бы прямо в печи. Куда у меня есть сильное желание засунуть Его Светлость пресловутого архиепископа.
И губы Рода презрительно изогнулись.
— Терпение, лорд Чародей, терпение, — снова покачал пальцем МакДжи. — Ту печь, о которой вы говорите, разжигает Господь наш, и только он. Если аббат и его монахи могут заблуждаться, то они могут также и раскаяться в своих заблуждениях. Мы должны постараться найти путь, чтобы вернуть заблудших овец в лоно Церкви.
— Удачи вам, святой отец, — вздохнул Род, — но простите, мне в это с трудом верится. Духовник, рвущийся к власти, в первую очередь рвется к власти, и уж только потом духовник. По-моему, теперь он смотрит на свой сан, только как на инструмент власти. Лично мне вообще кажется, что религия началась с первобытных мошенников.
МакДжи покраснел, но не стал напоминать о тактичности.
— А почему первобытных?
— Потому что существуют свидетельства, что неандертальцы хоронили своих умерших. Не думаю, чтобы они так делали запасы мяса на зиму. И согласитесь, в древнем Египте жрецы фактически взяли власть в свои руки, провозгласив фараона богом.
— Ого! Точно так же и фараон мог взять власть жрецов в свои руки, — возразил МакДжи. — Впрочем, я понял, что вы имели в виду, лорд Чародей, — когда Церковь объединяется с государством, результаты обычно бывают самые неутешительные. Тем не менее и вы должны согласиться, что хотя в каждом святом ордене всегда бывали свои ренегаты, погоду в религии делали истинно верующие, праведные люди с административными способностями, которые, естественно, стремились к высокому положению в иерархии.
— Я ничего никому не должен, святой отец, — Род склонил голову набок, изучая МакДжи. — Но вообще-то, вы правы. И все-таки — даже кое-кто из этих праведников поддавался искушению и начинал искать власти ради власти.
— Вы имеете в виду местного аббата? — прищурился МакДжи.
— Именно, — ответил Род. — Исходя из того, что я о нем знаю, в принципе это неплохой человек, несмотря на то, что изрядный бюрократ.
— Ага. Значит, он еще может внять призывам к его христианской совести и раскаяться, — с довольным видом кивнул МакДжи.
— Может, но точно так же он может упереться и не допустить даже мысли о том, что согрешил.
— Почему вы так считаете? — нахмурился Мак-Джи.
— Потому что только так он сможет избежать постоянных угрызений совести, — раздраженно бросил Род. — Однажды поддавшись искушению, он предался пороку со всем рвением новообращенного. Можно сказать, он вложил все свои средства в грех, и отказ от греха будет для него полнейшим разорением. Нет-нет, святой отец, я думаю, что он зашел слишком далеко, чтобы повернуть назад.
— Да, он мог пересечь свой Рубикон, — покачал головой МакДжи, — хотя я, конечно, надеюсь, что это не так. А почему так думаете вы, лорд Чародей?
— Тактика, которую он использует. Видите ли, Ваше Преподобие… — Род покосился на почтительно скользивших вокруг монахов и, понизив голос, подался поближе к преподобному. — Как много отец Ал рассказал вам о нашей местной… э-э… магии?
— Столько, сколько знал, лорд Чародей, — что удивительно большая часть ваших людей — эсперы того или иного уровня мастерства.
— Неплохо для начала. Ну так вот, святой отец, неожиданно случилось значительное количество… да что там, началась настоящая эпидемия призраков, полтергейстов, самодеятельных телепатов и тому подобного, и все они запугивают население и подталкивают их в лагерь аббата.
МакДжи помрачнел, обернулся и поманил к себе отца Боквилву. Когда тот сел радом, МакДжи спросил монаха:
— В последнее время «магическая» активность в самом деле необычно велика?
Боквилва замер, потом медленно кивнул.
— Стыдно признаться, Ваше Преподобие, но… да.
Лицо МакДжи потемнело.
— Может ли статься, что слуга Церкви отважится использовать суеверия своей паствы, чтобы заставить людей повиноваться своей воле?
— Почему бы и нет? — пожал плечами Род. — Попы занимаются этим веками.
— Это недостойно вас, лорд Чародей, — отрезал МакДжи. — Вы прекрасно знаете, что Церковь делает все возможное, чтобы облегчить жизнь людей!
— Да-да, я согласен с этим, — вздохнул Род. — Больше того, если Церковь забывает о суевериях, то люди изобретают свои собственные.
— И зачастую теряются и страдают в выдуманных ими же лабиринтах — вот почему для главы духовенства всей страны вдвойне осудительно поощрять такие суеверия, создавая подобные призраки!
И МакДжи сердито тряхнул головой.
— Как человеку одолеть ночные кошмары, лорд Чародей?
— Здоровым сном, святой отец, — ухмыльнулся Род. — Всю жизнь только это и делаю.
* * *
Отец МакДжи поднял руки, благословляя опустившихся перед ним на колени монахов, и пробормотал несколько фраз на латыни. Монахи поднялись и повернули назад, к тропинке, ведущей от дома Рода к лесу. МакДжи проводил их глазами, а потом посмотрел на свою новенькую рясу. Потрогал ткань руками.
— Вот уж никогда бы не подумал, что буду носить настоящую рясу! Гораздо удобнее, чем в комбинезоне. Правда, немного… э-э… чересчур свободная?
— Кто сказал, что только паломники могут препоясывать свои чресла, святой отец? Если хотите, мы найдем вам отрез полотна.
— Да, пожалуй.
МакДжи в последний раз глянул на уходящих монахов. Их фигуры уже скрыла темнота, и видно было только двойную цепочку факелов.
— Отличные ребята! Надеюсь, они быстро придут в себя после встречи со мной, — и он с усмешкой посмотрел на Рода. — А пока они чувствуют себя немного неловко. Спасибо за приглашение в гости, лорд Чародей, — почтение моих сынов приятно, но утомительно. А вы уверены, что ваша жена не станет возражать?
— Я уже знаю это, уж вы мне поверьте. По сравнению с местной связью радио и визифон — полное де… и даже гораздо хуже. Если только вы не будете возражать, чтобы переночевать под одной крышей с семейкой колдунов.
— Ну если бы вы на самом деле были колдунами служащими Сатане и злу, конечно, возражал бы. Но я знаю, что вы эсперы и служите добрым целям. И судя по докладу отца Увелла, добрые католики, гораздо больше, чем вы сами думаете.
Рука Рода замерла, приподняв дверной молоточек.
— Интересно, откуда он это взял?
К счастью, дверь открылась прежде, чем отец МакДжи смог ответить.
Гвен почтительно посмотрела на священника, поклонилась и отступила в сторону.
— Добро пожаловать в наш дом, святой отец.
— Благодарю вас, миледи.
Священник переступил порог, начертал в воздухе знак креста и нараспев произнес:
— Благословение Господне дому сему и всем, обитающим в нем.
Затем, словно спохватившись, виновато улыбнулся Гвен.
— Вы не возражаете?
— Напротив, святой отец! Это честь для нас!
— Вот и славно. Терпеть не могу благословлять людей против их воли. Кстати, а где же «все, обитающие в нем»?
— Слава Богу, уже в постели и спят — хотя после новостей Корделии успокоить их как следует было не так-то просто.
Интересно, что потребовалось для успокоения на этот раз, подумал Род. Крики? Березовая каша? Гипноз?
— Ваше приглашение оказалось очень кстати. Можно мне присесть?
— Ой, ну конечно же, святой отец! Не желаете ли эля?
— Э-э… ммм… раз уж вы об этом упомянули, то да! — весело сверкнул глазами МакДжи. — Мои обитающие в лесу дети заслуживают самой высокой похвалы за свое благочестие, но даже вода из самого сладкого родника может надоесть. Да-да, эль — это будет замечательно. Спасибо, миледи.
— С удовольствием, святой отец.
Гвен присела по другую сторону камина, не сводя со священника восхищенного взгляда.
— Вы и в самом деле прилетели нам на помощь с другой звезды?
— Не обращайте внимания, святой отец, — эта захолустная скромница бывала даже на Земле.
— Правда, — и Гвен потупилась. — И все равно, я изумлена, что вы так быстро добрались к нам.
— Его Святейшество считает планету Греймари имеющей большое значение, миледи. Не часто встречается вера, которая смогла бы удержать все население планеты в рамках единой доктрины в течение пяти столетий.
— Кроме того, — влез Род, — вы скорее дали бы разрубить себя на части, чем потерять хоть одну конгрегацию вашего Ордена. И Папа прекрасно понимает, сколько дров мы можем наломать, если только начнем.
— В этом есть доля истины, — кивнул МакДжи, — и неожиданный всплеск привидений и призраков — тому свидетельство. Скажите, миледи, вы не замечали, как сильно вся эта новоявленная призрачная напасть повлияла на веру среди простых крестьян?
— Повлияла, отец, и это прискорбно, — посерьезнела Гвен. — Многие из народа начинают сомневаться в праведности духовников.
— Этого я и боялся, этого я и боялся, — пробормотал МакДжи, глядя на огонь. — Схизма поколебала их веру, а призраки и гоблины докончат дело. Даже страшно подумать, как это скажется на детях — они так легко принимают на веру все, что видят! Хотя, с другой стороны, они бывают преданы тем, кто дарит им веру и любовь!
— Точно подмечено, — заметил Род, поднявшись с кресла. — Взгляну-ка я на нашего местного фанатика.
— Он крепко спит, мой господин, — возразила Гвен, глядя, как муж идет к спальне мальчиков.
— Насколько я понимаю, один из ваших сыновей страдает от переизбытка веры? — негромко спросил МакДжи.
Гвен отрицательно мотнула головой.
— Мальчику всего лишь кажется, что он призван служить Богу, святой отец. И это чрезмерно тревожит его отца.
— А сколько лет мальчику? — помолчав немного, спросил МакДжи.
— Семь.
Да, он еще мал… — нахмурился МакДжи. — И хотя зов Господень может прийти в любом возрасте, обычно те…
— Гвен.
В голосе Рода звучал страх, и не успел он договорить, как жена уже оказалась у дверей в спальню мальчиков. Заглянула, охнула и бросилась внутрь.
Тельце Грегори содрогалось от сдавленных рыданий.
— Ну же, мальчик мой, перестань! — подхватила сына на руки Гвен. — Маленький мой! Все пройдет, малыш, все пройдет!
Род погладил сына по затылку и прикусил язык вместе со страхом. В таких ситуациях Гвен гораздо лучше держала себя в руках, а максимум, что мог сделать он, так это оказать ей поддержку.
Гвендолен гладила малыша по голове, ласково напевая, когда сквозь сдавленные всхлипы неожиданно прорвался душераздирающий детский рев. С соседней кровати недоуменно поднял голову Джеффри, и тогда Гвен с младшеньким на руках заторопилась из комнаты, чтобы Грегори не переживал, что разнюнился при всех, и чтобы не будить остальных. Род задержался, кивнув Джеффри:
— С ним все в порядке, сынок. Спи давай, ладно?
Джеффри снова уткнулся в подушку, и Род закрыл за собой дверь спальни, изо всех сил надеясь, что не соврал.
Гвен сидела под мягким светом свечей в кресле, которое только что занимал МакДжи, баюкая Грегори на руках, пока мальчик не затих. Святой отец вопросительно посмотрел на Рода, тот немного поколебался и покачал головой, показывая, что МакДжи может остаться.
Всхлипывания стихли, почти прекратились.
— Ну, мальчик мой, — прошептала Гвен. — Что тебя напугало?
Грегори только захлюпал носом, но она не отставала.
— Страшный сон?
Мальчик кивнул.
— Ну-ка, расскажи мне.
— Я… я был старый, мама, — пролепетал Грегори, и Род облегченно вздохнул. — Я был старый и… совсем один.
— Один? — вздохнула Гвен. — Ну что же, старым людям иногда бывает одиноко. А как это получилось?
— Я… я пошел в монахи, и… когда я постарел, я оставил даже их общество и стал лесным отшельником.
— Кому хватило ума рассказать мальчику… — взвился Род, но Гвен метнула на него кинжальный взгляд и он осекся. Верно, сейчас мальчишке требовалось лишь сочувствие. Любой гнев он истолкует, как направленный против него.
— Правильно, на свете есть святые отшельники, — покачала головой Гвен. — Но они вовсе не одиноки, малыш, их жизнь наполнена Господом.
«Неправда! — захотелось крикнуть Роду. — Они сходят с ума от одиночества». Но он сдержал себя, и эта мысль осталась невысказанной. Хотя Грегори легко мог уловить ее. Может быть, вообще стоит сейчас уйти, подумал Род, уйти как можно дальше. Его собственные чувства взбудоражат мальчика еще сильнее. Гвен уловила эту мысль, глянула на мужа и покачала головой.
— Они уединяются, чтобы изучать святые книги и размышлять над Священным Писанием, сынок.
— Ага, так мне и снилось, — шмыгнул носом Грегори, — так все и было. Только… мама! Тебя там не было, и папы тоже! Ни Магнуса, ни Джеффа, ни Корделии! Даже Диармида! И все казалось таким…
— Пустым?
— Да, пустым. Бесполезным. Мама! Что же это за святая жизнь, когда не для кого быть добрым?
Что мог сказать Род? Что Грегори не первый, кто задал этот вопрос, и не последний? По крайней мере, он все это испытал только во сне. Пока.
А мальчик уже достаточно успокоился, чтобы услышать эту мысль, и уставился на папу, вытаращив глазенки.
— А что, моя жизнь и в самом деле должна быть такой?
И в его словах снова послышался ужас, так что Род поспешил успокоить сына:
— Нет. Не должна быть. Не обязательно. У тебя есть выбор, сынок.
— Но я хочу учиться! — возразил Грегори. — Изучать не только Святое Писание — и деревья, и животных, и звезды… Папа! Вокруг столько всякого, чему можно научиться!
Да, это были слова прирожденного ученого.
— Ты можешь жить рядом с другими людьми, и все равно находить время для учебы, сын.
— Как же я найду, папа? Если учиться столько, сколько я хочу, даже на простые разговоры времени не хватит! — и Грегори испуганно захлопал глазами. — А если не будет никого, кому это нужно, что толку в знаниях?
— Знания приблизят тебя к Господу, — негромко ответил МакДжи.
Грегори вздрогнул и почти потрясенно уставился на гостя.
Род вмешался, прежде чем мальчик успел возразить.
— Сынок, у нас сегодня гость. Это Преподобный Моррис МакДжи, Генерал ордена катодианцев.
— Аббат? — вытаращил глаза мальчик.
— Нет, аббат аббатов, — усмехнулся МакДжи. — Я руководитель всех капитулов ордена Святого Видикона.
От изумления Грегори позабыл про свой ночной кошмар.
— Всех-всех монахов, на всех планетах, вокруг всех звезд?
— Только на тех пятидесяти, где живут люди с Земли.
Ответив, МакДжи покосился на Рода.
— Мне казалось, что местные жители пребывают в неведении касательно Земной Сферы.
— Ну, вообще-то, лишь моим детям дозволено хлебнуть всех прелестей современного образования, святой отец. Но не беспокойтесь — они достаточно сообразительны, чтобы не рассказывать об этом кому попало.
— Это их только без толку взбудоражит, — добавил Грегори, все еще не сводя глаз с МакДжи. — Так вы знаете все-все о монашеской жизни, правда?
— Все, — подтвердил МакДжи с непроницаемой миной. — И уверяю тебя, мальчик мой, что если ты хочешь узнать и изучить все, что только возможно, то для этого вовсе не обязательно становиться монахом.
— Но вы же сами сказали, что знания приближают нас к Господу.
— Ну, если человек действительно отдает все силы науке и продвинется на этом пути достаточно далеко — то да. По крайней мере, я в это верю, — и МакДжи покосился на Рода. — А он у вас смекалистый малый, а?
— Обычно он обходит меня только на три хода. Ну, сын, ты слышал глас самого Ордена!
— Ну все равно, чтобы столько выучить, нужно уединиться!
— Отшельничество — не обязательно, — твердо ответил МакДжи. — Хотя тебе, может быть, придется серьезно подумать, прежде чем жениться. Если ты захочешь обзавестись семьей, она должна быть для тебя более важной, чем научные штудии.
— А если мои занятия для меня важнее, то я не должен жениться?
— Думаю, да, — кивнул МакДжи. — Вот почему многие ученые становятся монахами — чтобы жить в человеческом обществе и при этом все-таки посвящать свою жизнь наукам. Впрочем, это относится лишь к нескольким орденам, и наш один из них. Остальные озабочены в основном молитвами.
Грегори медленно покачал головой.
— То есть, у человека есть возможность в одиночестве сосредоточиться на своих науках и все-таки, если потребуется, разделить общество других.
Было определенно непривычно слышать такое из уст семилетнего мальчугана, и Роду постоянно приходилось напоминать себе, что эмоционально он все еще маленький мальчик. Но отца МакДжи, это, кажется, вовсе не удивило. Он просто очень серьезно кивнул и присел рядом с мальчиком.
— Все верно, малыш, — если человек стремится как можно больше узнать о Боге, через дела рук Его. Но если ты хочешь изучать просто жизнь саму по себе, не стараясь отыскать связь между Господом и любым, самым незаметным явлением, то тебе нужно становиться ученым, а не монахом.
Род испустил вздох облегчения. Он только что услышал интеллектуальный Манифест об Освобождении.
— Что-то я не понимаю, — недоуменно наморщил лоб Грегори.
— Очень просто, — МакДжи подтянул к себе стул с прямой спинкой и сел. — Призвание к наукам само по себе еще не значит, что у тебя призвание стать священником.
Род видел, с каким облегчением вздохнул мальчик, еле заметным снаружи и огромным — внутри.
— Я могу стать ученым и в то же время не монахом?
— Вот именно, — кивнул МакДжи. — Видишь ли, эти вещи совершенно независимы.
— А где же мне искать товарищей, если я не стану монахом?
— Да где угодно. У индусов святые отшельники часто селились возле деревень на тот случай, если понадобится их помощь. Древние таоисты даже специально строили свои деревни у подножия горы, на которой уже поселился отшельник, чтобы следовать его примеру, — усмехнулся МакДжи. — Ты вполне можешь собрать вокруг себя других ученых и основать на Греймари первый университет.
И гость с теплой улыбкой посмотрел на мальчика. Прошла минута и Грегори тоже заулыбался. С этого мгновения его родители готовы были простить МакДжи все, что угодно.
