2

— Что он имеет ввиду под словами никакой зарегистрированной планеты? — спросила Алеа.

— Именно то, о чем ты думаешь, — усмехнулся Магнус. — Равно как и я. Кому из нас первому пришла в голову эта мысль?

— Обоим сразу, — резко ответила Алеа, стремясь скрыть надежду, что возможно она более талантливая телепатка, чем ей ведомо. — Есть ещё, знаешь ли, и такая штука, как совпадение.

— Да, и схожие ответы на один и тот же вопрос, — согласился Магнус. — Но и ты и я думаем, что это утерянная колония, и поэтому давай–ка посмотрим, правы мы или нет. Геркаймер, будь любезен, дай нам картинку.

Появившееся изображение было плоским и представляло собой удлинённый прямоугольник ярких цветов.

— Первоначально эта картинка передавалась на экран, — объяснил Геркаймер.

— Да, мы понимаем, что передача эта телевизионная, а не головизионная — но ведь велась–то она в конце концов из колонии, и какие–то усовершенствования в ней обязательно должны отсутствовать. — Магнус не отрывал взгляда от экрана.

Они увидели мужчину с длинными чёрными волосами и бородой, в бордовой мантии, на заднем плане стояли люди в кожаных безрукавках и шоссах, с соколами на руках и плечах.

— … постоянный прогресс в деле оземлянивания и развития территории. Драконий Клан усовершенствовал методы приручения и обучения местных вивернов. А теперь смотрите, как драконятник отправляет зверя охотиться.

Всю картинку занял один из облачённых в кожанки, и Алеа увидела, что красновато–коричневое существо у него на руке вовсе не птица, а своего рода птеродактиль, хотя его голова была довольно похожа на лошадиную, и из шеи и хребта выступал ряд треугольных пластин, тянущихся вниз по его хвосту до стреловидного нароста на конце. Теперь она поняла, почему его хозяин в кожанке — когти выглядели длинными, кривыми и острыми.

Мужчина в кожанке встряхнул рукой, и виверн прянул в воздух, часто махая крыльями, пока не нашёл восходящий воздушный поток. Картинка по–прежнему показывала зверя, делая его на экране все крупнее и крупнее по мере того, как виверн подымался по спирали ввысь, оседлав ветер, а затем вдруг камнем упал вниз. Миг спустя он снова поднялся в воздух, держа в когтях какое–то небольшое животное — но делался на картинке все меньше и меньше; на краю появился хозяин виверна со своими друзьями, потом после наезда камеры они заняли центр картинки, а диктор медленно всплыл опять перед ними. Он наблюдал за ними, кивая, когда виверн снова уселся на руке у хозяина.

— Драконятник говорит нам, что секрет управления рептилией заключается в думаний вместе с ней, продумывании каждого шага пути. Либо благодаря чтению мыслей, либо благодаря обучению, эти драконники приносят домой обед и для себя, и для своих хозяев.

Он повернулся, чтобы улыбнуться своим зрителям, тогда как картинка позади него наплывом перешла в изображение широкого пшеничного поля.

— За полконтинента от них Клану Богомола удалось вывести насекомых–хищников, изгнавших пожирателей урожая пшеницы.

Пшеница у него за спиной все приближалась, пока экран не заполнило несколько огромных остьев с зерном. Алеа увидела с десяток жуков, поразительно быстро очищающих зерно от колоса, но сзади к ним подполз жук покрупнее и слопал их, словно десяток леденцов.

— Сработано чисто и эффективно, — весело резюмировал диктор. — В данном случае большие жуки закусывают маленькими.

Он продолжал трещать, а картинка позади него менялась, покуда он с восторгом рассказывал о самых последних лакомых кусочках новостей. Клан Хайям усовершенствовал свою геодезическую палатку; несколько человек стояли около строения для наглядной демонстрации, что оно втрое выше их. Клан Вежливый Варвар каждый сезон выделял участки доступных степных земель всем скотоводческим кланам. Клан Яблочное Семя отправлял курьеров ко всем другим кланам с семенами новых разновидностей фруктов, устойчивых против насекомых.

Магнус сидел, ошеломлённый разнообразием кланов и тем, как они разделили между собой ответственность за развитие планеты.

— Воистину изумительно, — пробормотал он себе под нос.

— Но насколько давно это было? По меньшей мере несколько сот лет. — Алеа нахмурилась. — И они по–прежнему приспосабливаются к своему миру? — А затем сама ответила на свой же вопрос. — Нет, конечно, уже нет. Эти картинки доходили до нас со скоростью света, излучаемого с планеты в космос, и первыми до нас дошли самые старые.

Магнус уставился на неё, чувствуя, как раздувается от гордости, хотя обучал её не он, а Геркаймер. Но она выучилась так быстро и до столь многого дошла своим умом, опираясь на полученные знания! Да, быть её спутником и правда большая честь.

А диктор перед ними продолжал говорить, тогда как экран показывал с десяток людей в шафрановых мантиях, бородатых мужчин и женщин без косметики и с простыми причёсками. В основном седовласые, у всех сочувственный и озабоченный вид.

— Гуру всех кланов говорят нам, что их люди обращают чересчур много внимания на мирские вещи, — сообщил диктор своим зрителям.

Картинка сменилась сеткой с лицами мужчин и женщин в маленьких квадратиках. Большинство из них тоже были седовласыми, но эти ребята так и светились энтузиазмом.

— Предводители кланов провели телесовещание для рассмотрения этого вопроса, — уведомил диктор, — и отметили, что все кланы совместно занимаются массовым изучением экологии, хотя возможно это и не входило в их намеренья. Создавая своих животных и культурные растения, они начинают лучше чувствовать, как состыкуются и взаимодействуют между собой различные формы жизни. Как утверждают предводители, это ещё один путь к достижению гармонии с Бесконечным — и гуру согласились! Однако должен сказать, что Мудрые похоже не испытывают чрезмерного восторга по этому поводу.

— С виду люди в каждом из этих «кланов» ничуть не похожи друг на друга. Разве они могут быть родственниками?

— Вероятно, они вовсе и не родня, — ответил Гар, — или по крайней мере не были родственниками, пока их отцы и матери не переженились. Как я подозреваю, их объединяли общие интересы, а не гены. Объединялись люди, озабоченные выращиванием скота, объединялись желавшие выращивать овёс, и желавшие растить маис тоже объединялись.

— Ну, в этом есть смысл, — признала Алеа.

— Кроме того, подобная деревенская жизнь должна вызывать у них ощущение принадлежности к одной большой семье, — задумчиво проговорил Гар, — и, как я подозреваю, тем колонистам жилось очень одиноко до того, как они сформировали группу.

Голос диктора заглушился треском, и картинка распалась на кружащуюся массу разноцветных точек.

— Что происходит? — нахмурилась Алеа. — О! Мы летим к планете быстрее света.

— Правильно, Алеа, — подтвердил голос Геркаймера, — Мы миновали пределы дальности самого старого телевизионного сигнала, идущего с планеты. Сколько лет мне пропустить, прежде чем записать новую передачу?

— Пропустить? — нахмурилась Алеа. — А сколько их там?

— Непрерываемый поток, вещание в течение ста с лишним лет.

— Всего один век? — Глаза у Магнуса так и сверкнули. — А должно быть семь. Давай–ка посмотрим, что же случилось. — Он повернулся к Алеа. — Каждые двадцать пять лет?

— Да, это должно дать нам представление о ходе их развития, — согласилась Алеа, в глубине души сомневаясь, и поэтому спросила: — Почему столько?

— Я хочу получить быстрый обзор событий, — объяснил Гар.

— Но мы и так его получим, приближаясь к планете. А если решим, что нам нужно узнать что–то поподробней, потом будет слишком поздно возвращаться и выяснять.

Она ожидала, что он примется спорить, и почувствовала как при мысли об этом кровь у неё в жилах побежала быстрей, но Магнус лишь рассудительно кивнул и сказал:

— Хорошая мысль. Геркаймер, записывай и храни все сигналы, но показывай нам только поступающие каждую четверть века. Тогда, если у нас будет желание отыскать другие, мы всегда сможем это сделать.

Алеа ощутила и радость, и досаду: радость оттого, что он всерьёз относился к её мыслям, и досаду оттого, что упустила шанс поспорить. Магнус умел спорить как надо — всегда серьёзно относясь к ней и её доводам и желая выиграть спор, но не слишком серьёзно и не возражая, если она оказывалась права.

Весь следующий час Геркаймер показывал им кусочки драм, комедий, программ певцов и танцоров и шоу, в которых обыкновенные люди состязались в остроумии с ведущим — хотя они называли его гуру — пытаясь ответить на такие непонятные вопросы, как «Когда был написан "И цзин"?»

Алеа откровенно недоумевала.

— А есть ли какой–то смысл в этих представлениях?

— Уверен, по мнению тех, кто это смотрел, он был. — Магнус задумчиво наморщил лоб. — Мне другое интересно: внешний вид этих людей и темы, которые их, похоже интересуют.

— Они все одеваются в такие примитивные наряды! — фыркнула Алеа.

— Да, на всех, если они не работают, или мантии, или балахоны, — согласился Магнус. — Но рабочая одежда у них не так уж отличается от нарядов твоих соотечественников.

— Разве ты мне как–то не сказал, что туники и ноговицы не относятся ни к какой определённой эпохе? — пожала плечами Алеа.

— Да, до тех пор, пока ноговицы не превращаются в штаны. Однако же странно, что у них столько рассказов о привидениях.

— Вот именно, — Алеа улыбнулась. — Похоже, призраки куда остроумнее живых людей. И у них там любят рассказы о магии, не так ли?

— Да, но жаль, что нам не показали побольше документальных передач о вивернах. Они кажутся очень интересными животными. Изумляюсь, как это они сумели выжить, несмотря на завезённых колонистами птиц.

— Почему? — нахмурилась, поворачиваясь к нему, Алеа. — При таких клювах и когтях даже орёл будет удирать от них.

— На древней Земле у птеродактилей не очень–то хорошо получилось состязаться с птицами, — объяснил Магнус, — хотя, возможно, это произошло из–за резкого похолодания погубившего большинство динозавров.

— Погоди — что это? — Алеа подалась вперёд. Картинка получилась грубой, зернистой, и её то и дело перечёркивали линии помех — изображение сухопарой женщины в грубой тунике, которая показывала какие–то картины на этюднике.

— Туземные растения теперь снова начинают расти после того, как у Маисового Клана иссякли гербициды с Земли… Виноградный Клан извещает, что их новые лозы — всего лишь подвой, и поэтому привезённые с Земли гибридные лозы, это последние из наиболее стойких сортов винограда какие мы увидим. Без новых семян и саженцев с родной планеты им придётся обходиться менее устойчивыми разновидностями, которые являются потомством старых лоз, и многие из них душат туземные сорняки. Народ запасается винами прежних урожаев. Клан Всадников доводит до сведения всех, что без импортированной спермы и яйцеклеток много жеребят умирает от местных болезней, но уцелевшие развиваются в гибридных жеребчиков и кобылок, более крепких, хотя и не столь высоких и грациозных. Клан Зубров шлёт схожие извещения — их новые породы рогатого скота мельче и жилистое прежних, а мяса дают намного меньше — но все скотоводческие кланы производят массу удобрений. К несчастью, они, кажется, не так хорошо соединяются с почвой, как земные удобрения, и дают существенно меньший урожай на акр.

Она подняла голову и посмотрела прямо в камеру, выжатая как лимон и измождённая.

— К счастью, у нас достаточно запасов продовольствия на следующие пять лет, а Клан Алхимиков сообщает о больших успехах в деле создания зелий для удаления токсинов из туземных растений. — Она повернулась и убрала с этюдника изображение странных широколиственных растений, открыв взорам картинку, изображающую туманную фигуру гуманоидных очертаний между двух соломенных крыш. — Клан Призраковедов подтвердил вчера сообщение об обнаружении в долине Дружбы нового привидения. Однако они не поддерживают заявления Горена Хафви о том, будто данный призрак — дух его предка, гуру Пленви.

— Ну не могут же они верить, будто призраки и в самом деле существуют! — воскликнула Алеа.

— Вера эта, похоже, не умирает никогда, даже в технологически развитых обществах. — Магнус тактично не стал напоминать, что всего два года назад она и сама верила в призраков.

— На северо–востоке друиды из Клана Добытчиков изгнали группу в тринадцать мужчин и женщин за попытку запугать односельчан угрозами распространить среди скота болезнь под названием ящур, — продолжала ведущая. На экране появились четыре коровы и бык, лежащие на земле и раздувшиеся, словно их накачали воздухом. — К несчастью, эпидемия успела поразить весь скот деревни. Друиды изучили тела издохших животных и пришли к выводу, что этот мор и в самом деле вызван колдовством. Они изгнали колдунов, велев им основать собственную Деревню и не высовываться оттуда — Ведущая снова заняла собой весь экран, картинка позади неё внезапно уменьшилась. — С тех пор, как Земля порвала с нами и больше не присылает эмбрионов крупного рогатого скота, распространение такой болезни стало серьёзным преступлением.

Изображение распалось на разноцветные точки, и голос заглушил поток помех, а Алеа по–прежнему сидела, уставясь на пропавшую картинку, чувствуя себя ошарашенной.

— Так вот значит что происходило с колониальными планетами, когда Земля обрывала с ними связь?

— Да, со всеми, — кивнул Магнус. — Некоторые перешли на самообеспечение в большей мере чем другие, но на большинстве планет затеянное режимом ПЕСТ сокращение расходов привело к голоду и мору — и к войне, когда люди принялись драться из–за тех запасов продовольствия, какие ещё оставались. — Лицо его посуровело от тяжёлых мыслей. — Надеюсь, здесь нам не придётся увидеть подобную кровавую баню.

— Похоже всё–таки придётся. — Алеа напряглась, глядя, как картинка перед ними сформировалась вновь и показывала двух мужчин в панцирях и сапогах, с алебардами в руках, загоняющих двух человек в рваной одежде в маленькую глинобитную лачугу, освещённую лишь огнём крошечного очага в центре помещения.

— Ты не можешь оставить нас здесь, капрал! — взвыл один из оборванцев. — Мы же с голоду помрём, вот что!

— Это уж как вам угодно, — крякнул один из солдат. — Всякий, кто ворует из солдатской кормушки, вполне заслуживает такой участи!

— Да уж, — презрительно фыркнул оборванец. — Комковатая каша да чёрствые сухари — неудивительно, что их зовут кормушкой!

Другой солдат размахнулся, но оборванец ловко увернулся.

— Они тебя вполне устраивали в то время, как ты попытался украсть миску, когда тебе полагалось чистить картошку, — прорычал конвоир. — Можешь просто ждать здесь, пока у ротного мага не найдётся время и для тебя!

— Ротного мага! — содрогнулся оборванец. — Слыхал, Чарли? Он нам так замкнёт рты, что мы даже воду цедить не сможем!

— Наказание будет достойно преступления, — пригрозил солдат.

— Не хочешь же ты сказать, что он нашлёт на нас в наказание припадки! — заблеял от страха Чарли.

— Я мог бы придумать лучшее место, куда вас стоило б послать, — проворчал конвоир. — А теперь заткнись и жди своей очереди.

— Если крачку поджарить, она не так уж плоха, — принялся размышлять вслух Чарли. — Но вот крылышки довольно костлявые.

— Я думал, они только кричать годятся, — обронил первый оборванец и повернулся к конвоиру. — Можно нам крылышко за обслуживание?

— Да они шутят! — уставилась на них Алеа, не веря своим глазам.

— Если это можно назвать шутками, — простонал Магнус. — Думаю, нам можно не беспокоиться о том, как бы не пришлось увидеть войны — они по–прежнему выпускают комедийные программы.

— Очень слабая программа, — заметила Алеа, — все декорации сводятся к одной глинобитной лачуге.

— Очень слабая комедия, — отозвался Магнус.

— Я тебе покажу обслуживание! — Конвоир сорвал с пояса верёвку. — Поццо, сгоняй–ка за миской маисовой каши!

Другой конвоир усмехнулся и вышел за дверь.

Первый конвоир привязал верёвку к той, что уже стягивала запястья Чарли, а затем пропустил её сквозь вмурованное в стену кольцо и привязал другой конец к запястьям Джорджа. Тут вернулся и другой конвоир с миской каши, над которой подымался пар, и поставил её как раз за пределами досягаемости обоих воров. После чего оба солдата, ухмыляясь и смеясь, вышли, и в последующие десять минут Алеа и Магнус наблюдали за ужимками двух привязанных, когда те пытались дотянуться до миски с кашей. Сперва оба бросались к ней и резко останавливались, когда верёвка дёргала связанные за спиной руки. Алеа скривилась при мысли об испытываемой ими боли, но заключённых, похоже, куда больше расстраивала невозможность добраться до миски. Затем Чарли встал, держа руки прямо рядом с кольцом в стене, в то время как Джордж проковылял на коленях вперёд, подавшись как можно дальше — но миска по–прежнему оставалась недосягаемой. Раздосадованный Джордж поднялся на ноги, отступил, давая попытаться Чарли, а Чарли сумел перешагнуть через свои связанные запястья, благодаря чему они оказались у него не за спиной, а перед грудью — но это ещё больше удалило его от миски, и он отступился. Затем оба пытались зубами развязать верёвки друг у друга, что дало им возможность отпустить множество скабрёзных замечаний. Наконец Джордж сел и потянулся ногами, пытаясь подтащить миску к себе. Чарли сообразил, в чем дело, и снова перешагнул через запястья, а затем держал их рядом с железным кольцом, тогда как Джордж, извиваясь всем телом, потянулся вперёд, обхватил миску ступнями и повлёк к себе, но как раз, когда он собирался уткнуться в маисовую кашу, вошёл охранник и отвязал заключённых, сказав, что маг готов заняться ими. Заключённые, горестно воя, вышли из лачуги. А бестелесный голос сообщил Алеа и Магнусу: «Вы увидите, что произошло с Чарли и Джорджем на следующей неделе, когда…» прежде чем его заглушили помехи, а картинка опять превратилась в море разноцветных точек.

Алеа сидела не шевелясь, онемевшая и изумлённая.

— Они превращают все это в забаву! Действительно превращают в забаву войну! Или по крайней мере армейскую жизнь.

— Так скверно у военных дела обстоять не могут, — усомнился Магнус. — Либо война вышла очень маленькая, либо очень недолгая.

— И голод тоже был, иначе они не пытались бы украсть миску каши — и их бы не наказали за это. Но если они способны смеяться над подобными вещами, то эти бедствия, должно быть, длились недолго.

— Эй, погоди, — запротестовала Алеа. — Это ведь происходило через двадцать пять лет после той последней программы новостей, не так ли?

— Нет, — поправил её Геркаймер. — Всего через десять лет. Мне подумалось, что вам это может показаться интересным.

— Нам определённо было интересно, — подтвердила, все ещё чувствуя себя ошарашенной, Алеа. — И что же ещё за кино смотрели жители той планеты?

Геркаймер показал им кусочки очень грубо сработанных драм и комедий; тематикой служили попеременно с одной стороны голод и война, а с другой — магия и астрология. Языческие боги часто вмешивались в дела людей, страшно запутывая их — но иногда и помогая людям.

— Что это за цивилизация такая, — спросил неизвестно к кому обращаясь Магнус, — где война перемешивается с магией и мистицизмом?

— Похоже на жизнь моего собственного народа, — натянуто улыбнулась Алеа.

— Будем надеяться, что их война осталась в прошлом! — лихорадочно отреагировал Магнус. — Сколько лет мы охватили, Геркаймер?

— Сто двадцать восемь, Магнус. Качество сигнала постоянно ухудшалось. Чтобы дать разборчивую картинку мне приходилось подвергать его все более сложной обработке.

Экран ожил вновь, показывая измождённую женщину, сидящую за письменным столом под лучами яркого, резкого света, дающими чёткие тени. На столе стоял этюдник, она показывала зрителям какие–то картинки.

— Помните, что этим снимкам несколько недель, — предупредила она зрителей. — Нам их прислали с верховыми почтовыми курьерами, поскольку приборы наших предков больше не передают картинки по проводам. Говоря прямо, они не работают.

Магнус и Алеа обменялись тревожными взглядами. Женщина снова заговорила:

— В городах Олдмаркет–сити, Эбор–сити, Холборн–сити и Эксбери–тауне начался мор. Их жители бегут в сельскую местность. Возможно, они разносят с собой вирусы эпидемии. Избегайте незнакомцев. Не допустить их в ваши села не получится — их просто слишком уж много — и поэтому я рекомендую эвакуироваться. Захватите с собой все ценное и дорогие вам памятные вещи и уходите жить в лес — горожане вроде меня боятся лесов и диких животных. Оставьте им ваши села; сохраните себе жизнь.

— Я б ни на секунду не приняла её совет! — заявила Алеа. — Сразу подумала бы, что она просто пытается запугать меня, чтобы кто–то смог украсть мой дом!

— Селяне, вероятно, тоже так подумали. Хотел бы я знать, насколько яростно они дрались из–за нескольких лачуг?

— В других городах пока нет никаких болезней, — уведомила женщина, — но фермеры боятся привозить туда зерно и другие продукты, и поэтому цены взлетели до небес, а кое–где вспыхнули хлебные волнения. Гуру и маги сумели успокоить их. И все же, если вы фермер и смотрите эту передачу, то, пожалуйста, везите излишки своего урожая в ближайший город; вы получите за него по меньшей мере в десять раз больше обычной цены.

— Да кого она думает одурачить? — возмутилась Алеа. — Если фермеры знают о вирусах, то знают и что люди из одного города каждый день посещают другие города. Высокую цену–то они получат, но привезут с собой домой не только деньги, но и мор!

— Боюсь, что фермеры это понимали, — сделал печальный вывод Магнус. — Хотел бы я знать, сколько прошло времени, прежде чем горожане хлынули всей толпой на село, забрать любые продукты, какие только смогут найти?

— В таком случае мор прокатился по всему континенту! — содрогнулась Алеа.

— А здесь, в Лутаборе, перестала работать электростанция, — продолжала между тем женщина. — Нам удаётся оставаться в эфире только потому что у нас есть собственный генератор, но мы не знаем, на сколько ещё хватит горючего, а заводы по производству метана прекратили работать. Погода становится все холоднее, и поэтому народ разъезжается по сёлам, где по крайней мере можно согреться, сжигая поваленные деревья.

— И отнять дома у фермеров, — прошептала Алеа, в смятении уставясь на экран.

— Стычки, должно быть, вспыхнули отчаянные, — согласился Магнус.

— Это конец света! — выдохнула Алеа.

— И начало нового. — Магнус нахмурился. — При условии, что они все не повымирали. Интересно, что же мы там обнаружим.

— А теперь мы должны прекратить передачу, — сказала женщина. — Наш разговор мы продолжим завтра, если сможем. Если вы живёте в каких–нибудь маленьких городках и сёлах вокруг Лутабора, то не забудьте, пожалуйста — беженцы из нашего города ничем не больны, у них есть деньги для покупки еды, и поэтому вам незачем бояться никого из нас. На сегодня это все. Желаем вам всего хорошего, и надеюсь, я смогу снова поговорить с вами.

— Смогла ли она? — спросила неизвестно кого Алеа, когда картинка снова сменилась помехами.