Глава 10
Сквозь окна под потолком вяло сочился серый свет раннего утра. Надсмотрщики, потягиваясь, лениво ворчали, что дневная смена запаздывает.
Но вдруг — громкий стук в дверь.
Дирка внезапно пронзила надежда. Так скоро? Разве возможно было за ночь собрать армию? Разве Колокол уже прозвонил?
Служитель подошел к двери, загремела щеколда, и заскрипели петли открываемой двери.
Стали слышны неразборчивые звуки переговоров, затем служитель с обескураженным видом вернулся в караулку. Он что-то пробормотал главному надсмотрщику и протянул ему лист пергамента. Тот взял лист, разложил его на столе и, шевеля губами, стал складывать буквы в слова. Затем пожал плечами и кивнул. Служитель взял большой молоток и стамеску и двинулся к Дирку и Гару.
У Дирка забилось сердце. Впервые в. жизни ему так не терпелось выйти на улицу. Подошли еще двое служителей. Тот, который нес инструменты, встал на колени, в два удара разбил стамеской и молотком цепь. Затем он поднял голову и спросил:
— Зачем это они понадобились его светлости?
— Нас это не касается, — прорычал второй служитель. — Давай заканчивай поскорее. — Он обернулся к Дирку: — Парень, вставай!
Дирк встал, не понимая, что же происходит, и тут вспомнил о том, что должен играть.
— Хвала солнцу, луне и звездам! Выкуп заплачен! Король странствует свободно! Хвала скороходам...
— Ну-ну, хватит, — сказал надсмотрщик. — Постой спокойно, будь хорошим. А мы пока освободим твоего братца.
Молоток ударил по стамеске, и цепи Гара упали на пол. Но Гар сидел неподвижно, упершись взглядом в стену.
Дирк опустился на колени.
— Эй, братец! Вставай! Ночь ушла! Солнечное колесо повернулось на день, ..
Он забросил руку гиганта себе на плечо и, рывком поднявшись на ноги, чуть не свалился назад. Но Гару был необходим только толчок. Он встал на ноги, но не сделал ни шагу.
Дирк обратился к надсмотрщикам.
— Теперь пойдем. Я поведу брата. Ведите нас к лорду Выкупщику, выведите нас из Замка Заточения!
Надсмотрщики обменялись понимающими взглядами и повели их к выходу.
Разбуженные сумасшедшие провожали их криками и стонами. Они мычали и царапали воздух. Дирк почувствовал, что его трясет, он пожалел надсмотрщиков, которым приходится проводить здесь всю жизнь.
Надсмотрщик открыл дверь, и на Дирка хлынул дневной свет. Он прищурился и, когда открыл глаза, то увидел... пажа с пятью солдатами. Паж был одет в ливрею лорда Кора. В этот момент Бедлам показался самым уютным, теплым и безопасным местом на свете.
Присмотревшись внимательнее, Дирк узнал в паже Мейделон. Он глубоко вздохнул и решил, что еще ни одна женщина никогда не доставляла своим видом столько радости.
В солдатах Дирк узнал Хью и пару его друзей из клеток, а двух других он явно видел около костра в лагере.
— Посадите их, ребята, на своих лошадей, — прорычал Хью. — Лорд Кор сгорает от нетерпения.
— Да-да, побыстрее, — сказала Мейделон и обернулась к надсмотрщику: — Благодарю вас, вы — добрые люди, я шепну лорду, расскажу, как хорошо вы принимали его гостей.
Надсмотрщик явно выглядел озадаченным.
— Мы сделали все, что могли сделать, молодой джентльмен.
— Спасибо вам и прощайте.
Надсмотрщики повернулись и захлопнули за собой дверь. Дирк вскочил в седло и облегченно вздохнул.
Все смотрели на Гара, который беспомощно разглядывал коня.
Мейделон нахмурилась.
— Давай забирайся. Оставь свое притворство. Кроме нас на тебя никто не смотрит.
— К сожалению, это не притворство, — сказал Дирк и спешился. Он подошел к Гару, поднял его огромную ступню и вставил в стремя. Затем взял тяжелые руки великана (Дирк не предполагал, что руки человека могут быть такими тяжелыми) и закинул их на луку седла. Огромное тело все еще стояло одной ногой на земле. Дирк вздохнул и сильно толкнул Гара в спину. Рефлекс сработал. Гигантское тело взвилось вверх. Дирк схватил правую ногу Гара, перекинул ее через коня, и наконец Гар был водружен на лошадь.
Дирк увидел изумленные лица Мейделон и Хью.
— Вперед! — крикнул Хью и тронул коня. Все двинулись к лесу.
Дирк обернулся через плечо на мрачное здание Бедлама. Он подумал, что. если революция победит, как хорошо будет поселить лорда Кора в этом славном домике.
Когда всадники вошли в лес, появился отец Флетчер на муле.
— Отец, как вам удалось так быстро устроить наше спасение?
— Это не только моя заслуга, — смущенно улыбнулся священник, — все придумала Мейделон.
— А где же вы взяли ливреи?
Хью ухмыльнулся.
— Кажется, несколько людей лорда Кора заблудились в лесу прошлой ночью. Пришлось пожалеть бедняжек и дать им ночлег.
— Под корнями? — предположил Дирк.
Хью пожал плечами.
— Да, вроде бы. Впрочем, я ничего не знаю в подробностях. Знаю лишь, что нашим девушкам надо было поработать иголками, чтобы приодеть «парнишку». — Он кивнул на Мейделон. Она, казалось, не слышала этого разговора. — А дальше все было просто. И письмо написать, и поставить печать лорда Кора — не составило труда. Все остальное ты знаешь сам.
— Но я не знаю, — сказал с сожалением отец Флетчер, — ты мне расскажешь обо всем, когда мы остановимся отдохнуть. — Священник обернулся к Гару и попытался пожать его руку. Гар безучастно смотрел вперед, его тело опасно раскачивалось.
Дирк увидел испуг в глазах священника.
— Отец, спасение пришло вовремя, я не смел надеяться, что мы так скоро будем освобождены. Но даже если бы это случилось в полночь, все равно было бы слишком поздно.
— Но что с ним случилось? — прошептал священник.
Дирк покачал головой:
— Он был окружен безумием, отец. Оно проникло в Гара. Почему он лишился рассудка — не знаю, но это так.
— Расскажи нам, как это случилось, — попросила Мейделон. Дирк увидел на ее лице тревогу и нежность и почувствовал укол ревности.
— Сначала Гара охватила ярость, потом он окаменел и рухнул. С тех пор он не произнес ни слова, взгляд его — бессмысленен, будто бы его здесь нет. Все это произошло вскоре после захода солнца.
В глазах Мейделон Дирк увидел благодарность и еще что-то странное, проникающее прямо в сердце. Это удивило Дирка, он улыбнулся ей. Они неотрывно некоторое время смотрели друг на друга, затем Мейделон резко отвернула голову и послала лошадь вперед.
— Нам нужно поторопиться. Кор скоро узнает о том, что двое сумасшедших исчезли из Приюта святого Ортикона, — сказал отец Флетчер. — Нам повезло, что удалось забрать Дирка и Гара до прихода солдат Кора.
— Как только надсмотрщики расскажут им о похищении, — перебил его Хью, — они бросятся в погоню за нами.
— Да, да, — кивнул священник, — и они пустят по нашему следу собак.
— Что ты думаешь, Хью? — спросил Дирк. — Это твои места. Мы можем долго скакать по лесу, но рано или поздно нам придется где-то спрятаться.
— Я уже об этом подумал, — тихо сказал Хью. — Тут поблизости есть только одно удобное местечко.
Лесные с испугом, даже с ужасом посмотрели на Хью.
— Хью, осквернение этого места может навлечь на нас проклятие.
— Какое же это осквернение, если мы будем петь гимны у могилы менестреля?
— Но мы с собой принесем туда дух битвы, — возражали Лесные.
Хью ничего им не ответил, улыбнулся и пришпорил лошадь.
* * *
По силе света, пробивавшегося сквозь листву деревьев, Дирк понял, что наступил полдень.
Из кустарника выскочил один из людей Хью, посланный проверить, близко ли погоня.
— Хью, они совсем рядом, я слышал лай собак.
Хью кивнул:
— Наши лошадки довезли нас так далеко, как только смогли. Пора дать животным свободу. Друг Дюлейн, помоги нашему молчаливому спутнику слезть с лошади.
Все спешились, расседлали коней.
— А ну, пошли! — закричал Хью, шлепнув коня по крупу. — Отправляйтесь на прогулку и уведите за собой собачек!
Конь Хью отпрянул в сторону, за ним последовали и остальные кони, воодушевленные шлепками хозяев.
Дирк стал оглядываться, надеясь найти место, где бы им спрятаться. Они остановились около пологого холма, густо поросшего деревьями, это в основном были сосны.
— Теперь наверх! — скомандовал Хью. — Прошу наших гостей стараться наступать на камни, чтобы не оставлять за собой примятую траву.
Один из Лесных срезал пушистую сосновую ветку и, встав последним в группе, заметал ею следы. Расчет был правильный. Сосновая смола могла сбить собак со следа.
Внезапно Хью остановился и поднял руку.
— Тс-с-с!
Все замерли, вытянули шеи и прислушались.
Издалека донесся лай собак.
— Это погоня, — тихо сказала Мейделон. Хью помрачнел.
— Быстренько они до нас добрались.
— Нечего медлить, — решительно потребовала Мейделон.
— Идемте вон туда, к той широкой полосе тени, — махнул рукой Хью.
Дирк увидел, что там, куда показал Хью, над тропинкой нависает скала.
Путники ускорили шаг и, миновав деревья, ступили на траву, а потом на голые камни. Под нависающей скалой Дирк увидел что-то похожее на вход в пещеру.
Да, это была огромная пещера с низким сводом, но человек мог там спокойно пройти.
— Становится прохладно, — сказал Хью и, сняв с себя куртку, накинул ее Дирку на плечи. — И не сопротивляйся, друг мой, сейчас нельзя болеть.
— Спасибо, Хью! — Дирк натянул куртку.
Тогда один из Лесных снял свою куртку и протянул ее Гару, и Дирк помог ему ее надеть.
Вперед вышел отец Флетчер и повел группу. Судя по всему, он хорошо знал дорогу.
Чем дальше они отходили от входа, тем темнее становилось. Священника в темном плаще было почти не видно, и неожиданно он исчез во мраке.
— Стой, — воскликнул Хью.
Дирк увидел расщелину в стене. Ширина ее и высота были достаточны, чтобы пройти человеку. Трудно было протащить сквозь это отверстие Гара, но в конце концов им это удалось.
Откуда-то сверху проникал слабый свет.
Раздался голос священника:
— Путь свободен!
Путники двинулись вверх по очень крутому подъему. Дирк спотыкался, ему трудно было удерживать Гара.
Они поднимались по узкому спиральному коридору. Наконец проход расширился, и впереди забрезжило неяркое свечение.
Они вышли в зал, где было множество сталактитов. Справа возвышалась арка из белого известняка, сквозь которую струился дрожащий свет. Этот свет, попадая на стены, отражался радужным сиянием. Дирк остановился, у него захватило дух.
— Вперед, вперед! — подтолкнула его Мейделон. Она явно была взволнована. За аркой стоял отец Флетчер, его глаза как-то особенно блестели.
Дирк прошел под аркой и оказался в полукруглой пещере, огромной, как собор. Сквозь невидимые отверстия в высоком потолке вниз падали снопы солнечного света, которые встречались в центре зала, образуя сверкающий купол.
Под этим куполом лежали человеческие кости.
Человек лежал на огромном каменном постаменте. Это был мужчина-гигант — семи футов ростом, около трех футов в плечах. Левая сторона черепа была расколота, грудная клетка раздроблена, таз — разбит, а кости рук и ног сломаны в двух-трех местах.
Рядом со скелетом лежала дубинка восьми футов длиной, три дюйма толщиной, с широкими медными ободами на конце и в том месте, где владелец брался за нее рукой. Дубинка была сломана пополам.
Дирк оцепенел, пораженный благоговением, царившим в пещере.
Затем медленно двинулся вперед, ведя за собой Гара. Мейделон, подойдя к постаменту, упала на колени. Один за другим, Лесные последовали ее примеру. И отец Флетчер тоже преклонил колена.
Мейделон подняла лицо.
— Ты хотел найти нашего предводителя. Вот он. Здесь.
— Догадываюсь, о чем ты сейчас думаешь, — мягко сказал отец Флетчер. — Не сомневайся — это и есть Декейд. Мы узнали об этом от тех, кто его здесь положил. Кому еще так переломали бы кости? Чьей могла бы быть эта громадная дубинка?
Дирк подумал, что дубинка — это действительно оружие гиганта. Странно, что металлические ободы не выглядели очень потертыми. И место разлома... Дирк придвинулся, чтобы поближе это рассмотреть. На месте разлома были какие-то блестящие точечки. Он протянул палец...
— Смерть! — крикнул Хью и схватил Дирка за руку. — Эта дубинка проклята, Дирк Дюлейн!
Дирк поднял голову и глянул в глаза священника.
— Я не верю в проклятия...
— В это — придется поверить, — сказал священник. — Тот, кто попытается взять дубинку Декейда, тот, кто попытается тронуть эти разбитые кости, — умрет. Это, мой друг, не пустая угроза. За пять прошедших веков это случалось трижды. Трижды люди, которые думали, что они достойны повести простолюдинов за собой, брали в руки дубинку и трижды падали, поверженные Светом.
— Поверь, здесь — смерть, — добавил Хью. Дирк подумал, что даже если он не верит в это проклятие, то его друзья в это верят. Коли он хочет остаться с ними в добрых отношениях, он должен соблюдать их табу. Его рот сжался в узкую полоску. Он прикрыл глаза и кивнул:
— Не волнуйтесь. Я не трону дубину.
Но его продолжало интересовать то, что он увидел на разломе дубинки. На обеих ее половинках отчетливо был виден золотой центральный стержень, окруженный равномерно распределенными золотыми точками. Возможно, это электрические контакты для контура на молекулярном уровне... Нет, пятьсот лет назад это было невозможно, хотя у них был полный цикл операций, включающий в себя микросхемы... Да, три дюйма в диаметре, восемь футов длиной... Что ж, это может вместить маленький компьютер, не очень умный, но все же... Да, в дубинке была сила.
И — внезапно он поверил в проклятие. Емкость атомных батареек очень мала, но если контакты совместить неправильно... Он встал в испуге...
— Нет-нет, не беспокойтесь, я к этому не прикоснусь.
Священник глубоко вздохнул с облегчением.
— Мой друг, рад это слышать. Оставайтесь здесь — ты, Мейделон и несчастный Гар до тех пор, пока лорд Кор со своим отрядом не прекратят свои поиски.
Дирк насупился.
— А вы все?
Хью покачал головой:
— Мы пришли сюда только затем, чтобы преклонить колена у останков Декейда, чтобы набраться сил перед восстанием. А теперь мы вернемся вниз, посмотрим, что там происходит, и если охотники окажутся в опасной близости, мы постараемся увести их отсюда.
— Но они могут вас поймать!
Хью серьезно посмотрел Дирку в глаза.
— Друг Дюлейн, они не должны найти это место. Если надо умереть — мы умрем.
— Тогда почему бы мне и Гару не умереть вместе с вами? Ведь это нас они ищут!
Хью усмехнулся.
— Не думай, друг Дюлейн, что я полный дурак. Ведь и так понятно, кому из нас можно найти замену, а кому — нет.
И с этим Хью повернулся и двинулся к выходу. За ним тронулись и все его люди.
Отец Флетчер замешкался.
— Сейчас я спущусь вместе с ними и вернусь, когда путь будет свободен.
Дирк долго смотрел ему вслед, затем разыскал большой камень и сел на него со вздохом, стараясь унять тревогу. Глянул на Гара. Гигант сидел недалеко от скелета, уставившись на него невидящими глазами. Интересно, подумал Дирк, что скажут Гару эти стены?
Зашуршали одежды, и Дирк увидел Мейделон, которая грациозно присела рядом с ним.
— Это ранит твое сердце, верно? — проговорила она, глядя на Гара. — Человек, полный жизни, живой, деятельный превратился за одну ночь в бессмысленное дитя.
Дирка захлестнуло чувство вины.
— Временами думаю, что лучше бы он умер. Это было бы милосерднее.
Она скорбно глянула снова на Гара и в отчаянии заломила руки.
Дирк почувствовал, как его снова пронзило жало горячей ревности. Что именно она испытывает к этому гиганту?
Мейделон обернулась к Дирку.
— Расскажи, как это все случилось?
Рот Дирка скривился в гримасе, будто ему на язык попал сок алоэ.
— Не могу... Это ужасно... — задыхаясь, проговорил Дирк и взял руку девушки.
Они оба следили за Гаром, который поднимал с пола камешки и разглядывал их.
— А может быть, разум все-таки вернется к нему? — вздохнула Мейделон.
Дирк медленно кивнул головой.
— Надеюсь на это. — Он обернулся и посмотрел ей в глаза. — Что-то удивительное есть в этом месте. Здесь приходят в голову только мысли, полные благоговения. Что же касается Гара... Я уверен, что он обладает способностями к психометрии. Он слышит мысли, испытывает чувства всех людей, бывших в том или ином помещении. Заметь, всех людей. А когда он оказался в Бедламе, где нет ничего, кроме ужаса, боли и отчаяния...
— То он лишился рассудка, — прошептала Мейделон, и Дирк увидел в ее глазах ужас.
— Думаю, его разум отступил, спрятался где-то в уголке мозга, чтобы защититься, чтобы выжить.
— Ну да, — ее глаза блеснули, — и вот сейчас он попал в такое место, где может прийти в себя, где только благоговение и почтение.
— Ты права, может быть, высокие мысли людей, столетиями посещавших этот зал, смогут его излечить.
В этот момент Гар двинулся к постаменту и протянул руку с кристаллом кварца, очевидно, поднятым с пола.
Дирк вскочил и шлепнул гиганта по руке.
— Проклятие! Я должен был это предусмотреть! Если бы я подумал о том, как он меня нашел, какие задавал мне вопросы, как быстро усвоил обычаи арестантов в клетках, как легко он там всему обучился, за что его там и выбрали предводителем. Все, все должно было объяснить мне, что он телепат! Я должен был понять, что произойдет с ним в Бедламе!
— Никто не смог бы всего этого предвидеть!
Дирк вздрогнул, пораженный теплом и нежностью в ее голосе. Глаза Мейделон наполнились слезами, ласковое выражение ее лица изумило Дирка. У него перехватило дыхание от красоты этого лица.
— Не казни себя, — тихо продолжала Мейделон, — этого нельзя было заранее угадать. Но даже если бы ты догадался, что ты мог сделать, чтобы предотвратить его безумие? Тебе это было бы не по силам. Успокойся.
Дирк посмотрел в ее глаза, затем медленно придвинулся к ее лицу и коснулся ее губ своими губами. Это был их первый, долгий, сладкий поцелуй. Дирк закрыл глаза. Ничего на свете не существовало, кроме ее губ, которые отвечали ему, таяли, требовали, полыхали, сочные, влажные, трепещущие...
Внезапно губы исчезли, и Дирк услышал отчаянный крик.
— Нет!
Он открыл глаза.
Гар стоял на коленях около скелета, он держал в руках обе половины сломанной дубинки.
— Стой! — снова крикнула Мейделон, и Дирк бросился к великану.
Но Гар успел точно соединить обломки.
Оглушительный гром. Горячий белый свет. Гигант взлетел, как пылинка, и рухнул. Наступила тишина.
Спустя мгновение Мейделон кинулась к Гару, упала возле него на колени и схватила его за руку. Дирк подошел, глянул на помертвевшее лицо гиганта и его горло сжал спазм жгучей вины. Опять он недоглядел. Несколько минут, он отвлекся всего лишь на несколько минут!
— Он еще жив, — сказала Мейделон. — Пока — жив.
Дирк посмотрел на дубинку, которую крепко сжимала рука Гара. Место перелома было едва заметно. Дирк задумался и внезапно увидел... что Гар наблюдает за ними.
Лицо великана морщилось, кривилось и разглаживалось, будто он боролся с болью, но при этом он явно с интересом разглядывал Дирка, словно видел его впервые.
Тревога в Дирке уступила чувству опасности. Но, вспомнив, что Гар был его другом, Дирк обрадовался проблеску разума в его глазах.
— Ты жив! — воскликнула Мейделон. — Ты единственный взял дубинку Декейда и остался жив!
Гар посмотрел на девушку и его губы раздвинулись в насмешливой улыбке.
— Маленькое чудо...
Дирк оцепенел. Голос изменился, голос стал глубже и более хриплым. Это говорил не Гар.
— На самом деле нет никакого чуда, — продолжал Гар, — потому что Я — ДЕКЕЙД.
