Глава вторая
Слишком поздно, успела подумать Изабель. Слишком поздно. Она попыталась избежать столкновения с бурундуком, и ее спортивный автомобиль потерял управление.
Наверное, она бы не очутилась запертой в этой падающей клетке, если бы не распевала монтипайтоновский «Камелот», гоня со скоростью шестьдесят миль в час по мокрой извилистой дороге. Наверное, надо было предоставить зверька его участи, вместо того чтобы проявлять героизм и стараться его спасти. Если бы она сообразила вовремя, их шансы были бы равны. А теперь у нее не было ни единого шанса против ста у бурундука.
Но все эти «если бы» и «наверное» уже не могли помочь ей. Она вместе со своим «ниссаном» стремительно летела в Большое Соленое озеро.
Изабель приготовилась к глубокому погружению, которым вот-вот завершится полет, хотя и догадывалась, что нырок будет не слишком изящным. Озеро, всего несколько минут назад исполненное волшебной красоты, собиралось хорошенько ей врезать.
Как много мыслей пролетело в голове! Но как ни странно, вся жизнь и не думала проноситься перед глазами; жизнь, которую она еще не прожила, но которая уже оборвалась…
Ужас, страх смертельной боли — вот и все. Впрочем, еще печаль от того, что она не все успела сделать.
Машина ударилась о поверхность озера, и это было похоже на ядерный взрыв. Подушка безопасности мгновенно надулась, приковав Изабель к сиденью. Когда воздух наконец вышел, Изабель попыталась расстегнуть ремень, но тот почему-то не поддавался. Поскольку окно было открыто, машина быстро наполнялась водой.
Если не случится какого-нибудь чуда, ей не выжить… Она вот-вот погибнет, и это чудовищно. Сердце Изабель отчаянно колотилось, но она знала, что это ненадолго. Она извинилась перед своим сердцем за то, что тонет. Она извинилась перед своими внутренностями за то, что долгие годы обращалась с ними куда хуже, чем следовало. Упускала хорошие возможности. Но хотя Изабель все-таки вспомнила о подругах и родных, все равно жизнь не пронеслась перед ней, как стремительный фильм, хотя множество людей считали, что так должно быть в последние минуты.
Изабель думала о незавершенных делах. И как она могла забыть, что хотела от жизни многого, очень многого? А главное — она так и не нашла настоящей любви. Страсть — это пожалуйста. Влечение, интерес — да. Но не случилось того особенного, что называют настоящей любовью. Не было этого — когда смотришь на мужчину и совершенно точно знаешь, что он создан для тебя, а ты — для него.
У нее было много мужчин, но ей хотелось любить и быть любимой.
Если бы. Наверное. Может быть.
А потом Изабель вдруг снова почувствовала себя живой. И знала — просто знала, что каким-то образом, почему-то получила еще один шанс.
