Глава восемнадцатая
На ужин все собрались в довольно мрачном настроении. Люди в замке беспокоились за здоровье королевы. Но король поднялся и сообщил, что она чувствует себя лучше и скоро выздоровеет. Даже Ланселот явился. Это изрядно удивило Изабель. Ей казалось, что несчастный юноша должен был пытаться прокрасться в тщательно охраняемые покои Гиневры или хотя бы строить планы мести грибному миру.
Когда перед Изабель поставили тарелку, она обнаружила там целую гору овощей и кусок жареной утки, но ни единого кусочка угря.
Она посмотрела на короля — его тарелка была нагружена так же. Артур подмигнул Изабель и что-то шепнул слуге. Огромную чашу с маринованным угрем в центре стола тут же заменили чашей с рагу.
Изабель улыбнулась, принимаясь за овощи. Нравилось ей это или нет, она летела куда-то, стремительно и неудержимо. Она так любила короля Артура, что это почти причиняло ей боль.
Король что-то сказал на ухо Джеймсу, а тот зашептал на ухо Тому, а Том тихонько заговорил в самое ухо Изабель:
— Он сказал, что спор не включал в себя необходимость обязательно есть угря. Для тебя это что-то значит?
Изабель чуть не пролила вино. Она постаралась сосредоточиться. А потом тихонько сказала Тому:
— Передай ему, что это называется уверткой. И что он просто получил временную передышку от угря.
Том передал послание Джеймсу, а тот громко переспросил:
— Отвертка?
— Увертка, — ответил Том, — Увертка! Знаешь, это когда человек пытается чего-то избежать. Но при этом действует хитростью. Вот так. А графиня решила дать королю временную передышку от угря.
И снова их взгляды встретились. Изабель и Артур не смогли сдержаться и расхохотались. Она прикрыла лицо салфеткой, надеясь, что когда она ее опустит, все вокруг магическим образом исчезнут. Но ничего не вышло.
Король Артур поднялся.
— Сэры, нам с графиней Изабель необходимо обсудить возможные увертки и угрозы во время будущих переговоров. Прошу, оставайтесь за столом и заканчивайте ужин.
Он подошел к ней.
— Приношу извинения, графиня, я даже не спросил, не хочешь ли ты задержаться до того, как подадут сладости.
— Ох нет, король Артур, — ответила она. — Напротив, я горю желанием обсудить возможные последствия различных уверток.
Шелуха приличий мигом слетела с них, когда король и Изабель вышли на веранду недалеко от обеденной залы. Артур взял Изабель за руку, они спустились в сад и наконец перестали сдерживать смех.
Она даже схватилась за живот.
— Ох, Артур, мы ужасно себя вели!
Его глаза блестели, отражая свет фонарей.
— Да, но это было так приятно!
— Нужно вернуться за стол, как только разберемся с несогласиями по поводу уверток.
Артур снова расхохотался.
— Мы сообщим о достигнутом взаимопонимании, когда выйдем к завтраку.
— Так мы за это или против?
— Сначала надо определить, что такое «это».
Изабель чуть не задохнулась от хохота.
— Да, думаю, мы должны определить.
Король перестал смеяться и притянул ее к себе.
— Я так счастлив рядом с тобой, графиня! Ты меня окрыляешь. Мне так тебя не хватало весь день!
Изабель глубоко вздохнула, наслаждаясь его словами. Да, день был хлопотливым, но пустым. Потому что рядом не было Артура.
— Да, Артур… я тоже скучала по тебе.
— Мне все время хочется видеть тебя… какое-то странное чувство, я не могу даже описать его. Хорошо, что мы поговорили откровенно, и теперь я знаю: настоящее счастье невозможно для меня, если тебя не будет в моей жизни.
— Мы все это как-нибудь уладим, Артур. Как-то, как-нибудь… я уверена, что и нас с тобой, и Гиневру с Ланселотом ждет счастье. Давай просто доверимся судьбе.
Кто-то постучал в дверь веранды, и они поспешно отскочили друг от друга. На пороге появился Джеймс; он смотрел вниз и неловко переминался с ноги на ногу.
Король поднял с дорожки камешек и бросил в Джеймса. Тот испуганно вскинул голову, и Артур жестом подозвал его к себе.
— В чем дело, Джеймс?
— У меня послание для графини, — ответил тот, отвесив короткий поклон Изабель.
— Какое, Джеймс? — спросила она.
— Мэри… Мэри, ну, та самая, которая…
Изабель улыбнулась.
— Я знаю, кто такая Мэри, Джеймс. Она моя доверенная подруга.
— Ну, она просила передать, что плохо себя чувствует, у нее очень сильно болит голова, и она не сможет позаботиться о тебе вечером. Она шлет свои нижайшие извинения и надеется, что ты… — Джеймс откашлялся, — Что ты сумеешь сама постелить себе постель. Она просит прощения, графиня.
Отлично. Изабель готова была поспорить на что угодно, что Мэри ни разу в жизни не болела. Но все сложилось так чудесно, что Изабель чуть не заплакала.
— Пожалуйста, Джеймс, передай ей, что я искренне верю: к утру головная боль пройдет и Мэри будет чувствовать себя хорошо.
Джеймс опустил глаза и кивнул.
— Ох да, она будет… я хочу сказать, она тоже надеется, что к утру все пройдет.
— Я могу что-нибудь для нее сделать? Можно ее навестить?
— Нет-нет, я уверен, она уже легла в постель.
— Что ж, Джеймс, хорошо. Если она еще не спит, ей было бы полезно выпить чаю с ложечкой меда, а может быть, и с капелькой сладкого вина.
— Да, я ей это предложу.
Джеймс залился краской, и его лицо стало почти такого же цвета, как волосы Мэри.
— Я хочу сказать, я пошлю к ней кого-нибудь из девушек, если она захочет.
— Спасибо. Передай ей мои наилучшие пожелания.
— Передам.
— И еще, Джеймс…
— Да, мэм?
— Скажи ей от меня «спасибо».
— Скажу. Думаю, она поймет, за что именно, графиня.
— Конечно поймет. Мы с ней друзья навек, на мизинцах побратались.
Джеймс сдавленно хихикнул и попятился.
— На мизинцах, — повторил он, — Вот смех-то!
Король посмотрел на Изабель с откровенным замешательством.
— Хочешь объяснений? — спросила она.
— Если ты объяснишь мне, что здесь произошло, то — да, хочу.
— Кратких или желаешь развернутую версию?
— Таких, которые я смогу понять.
— Ладно, вот мое предположение. Джеймс ушел во время ужина, чтобы повидаться с Мэри. Мэри оценила ситуацию и прислала Джеймса с извинениями, давая понять, что этим вечером не будет врываться в мою комнату для того, чтобы помочь мне приготовиться ко сну.
— Потому что?..
— Потому что не хочет мне мешать.
— Мешать в чем? Она предполагает, что к тебе придет мужчина, Изабель? Ты кого-то ждешь? И кого же?
«Так, Вивиан, я уже ничего не понимаю. Здесь все мужчины такие тупые?»
«Но он же только что сражен чувствами, к тому же чересчур потрясен недавней историей с супругой».
«От его толстолобости я дар речи теряю!»
«Ох, действуй, Изабель, на самом деле это очаровательно!»
Пожалуй, Вивиан права. Изабель понимала, что душевные раны Артура вряд ли успели полностью затянуться. Может быть, исцелить их — это часть ее задачи.
Она посмотрела на Артура и коснулась его щеки, желая утешить. Его глаза молили об ответе.
— Артур…
— Скажи мне правду, Изабель!
— Выслушай меня. Мэри стала моей доверенной подругой. Она знает меня лучше, чем кто-либо здесь.
— И что?
— Как ты думаешь, почему она решила отойти в сторонку? Для кого захотела освободить дорогу? Она ведь почувствовала, что я хочу с кем-то провести время… с кем?
— Каждый мужчина захотел бы остаться с тобой. Я даже и подсчитывать не стану…
— Артур! Как ты думаешь, ради кого Мэри готова нарушить все правила и забыть о своих обязанностях?
Изабель увидела, как свет понимания начал постепенно загораться в большой глупой голове этого мужчины. Это было очень забавно, однако она прекрасно понимала, что в такое мгновение смех неуместен.
— Ради меня? — спросил он.
— Кто еще мог выиграть такой приз?
— Она хочет дать нам возможность остаться наедине?
Изабель покачала головой.
— И Джеймс тоже. Они сговорились устроить так, чтобы мы остались одни и никто нас не потревожил.
— Так другого мужчины нет? — спросил король.
У Изабель сжалось сердце. Она положила ладонь на руку короля.
— Я знаю, что тебе причинили сильную боль, Артур. Но ты не исцелишься, если будешь думать, что я тоже могу тебя ранить.
Король сжал ее руку, поцеловал пальцы и прижал к своему сердцу.
— Я виноват, Изабель. Не знаю, как вымолить прощение.
Она могла бы предложить ему сразу несколько способов. Но сначала — главное.
— Ты доверился мне потому, что почувствовал: мне можно доверять.
— Это верно.
— Но к вечеру твое доверие растаяло.
Король нахмурился. Сердито нахмурился.
— Неправда. Это разные вещи, Изабель. Я доверился тебе в личных делах.
— И я не оправдала доверия?
— Дело не в этом.
— Так объясни в чем.
— У тебя очень много друзей-мужчин. И многие мужчины готовы сделать что угодно, чтобы ты стала счастливой. Ты даже моему сыну сумела объяснить, что такое преданность. А мне это никогда не удавалось.
— И к чему ты ведешь?
Король опустил взгляд и наконец решился.
— Тебя желают очень многие мужчины, Изабель. Это терзает меня.
«Ох, Вивиан, как мне хочется дать ему хорошего пинка под зад!»
«Вполне тебя понимаю, Изабель, но придумай что-нибудь получше».
Она немного подумала.
— Что произошло сегодня в лесу, Артур?
— Я признался тебе в своих чувствах, — ответил он.
— И?..
— И ты тоже рассказала о том, что чувствуешь ко мне.
— Разве я лгала?
— Если бы это было ложью, я бы не вынес такой боли.
— Так перестань сомневаться. Мэри изо всех сил старается дать нам время побыть вдвоем. И все могло бы быть прекрасно. Ты мог бы наконец показать мне, как снимается твоя одежда. Мы могли бы заняться любовью. Но ты уверен, что я такая же, как все, и твое доверие ко мне угасает.
— Ох, только не надо вот так заканчивать вечер, Изабель. Да, я совершил много ошибок и очень об этом сожалею. Но ты лишь сегодня сказала, что любишь меня, и я не позволю тебе забрать эти слова обратно только потому, что я… болван? Ну да, я болван. Но я люблю тебя всем сердцем. Я отвечу за свои ошибки, Изабель, но чувства к тебе я отказываюсь признать ошибкой. Только скажи, если ты действительно отвечаешь на мою любовь, то как быть с остальными мужчинами?
— Да нет же никаких других мужчин, Артур! Том, Дик и Гарри — просто мои друзья. Что касается прочих в этом замке, я уверена, твои тревоги преувеличены. Никто ни разу не сказал мне чего-то неподобающего. Ну, разве что Мордред, но с ним мы уже разобрались. А остальные в твоих владениях? По-моему, все они безупречные джентльмены.
— Но я вижу, как они смотрят на тебя. Я слышу, что они говорят во время тренировок. Я вчера чуть не убил мечом Эдварда. Многим хочется сблизиться с тобой. Я выхожу из себя, когда думаю, что кто-то ведь может и попытаться.
— А я вижу, как все горничные чуть ли не падают в обморок каждый раз, когда видят тебя. И слышу, как они хихикают и говорят, что служат самому красивому королю в мире. Но разве я обвиняю тебя в том, что ты ведешь себя с ними неподобающе?
— Я и не стал бы!
— Так вот и я не стала бы! — сердито бросила она.
Они яростно смотрели друг другу в глаза. Изабель чувствовала себя так, будто попала в средневековый лагерь первопоселенцев и сражается за аппетитный кусок земли.
Наконец она глубоко вздохнула, стараясь успокоиться.
— Нет никаких других, Артур. Ни здесь, ни в Окла… в Дюмонте. Если хочешь, можешь допросить Тома, Дика и Гарри. Они тебе скажут то же самое. Вообще-то, я думаю, они просто посмеются, услышав твое предположение.
Король склонил голову набок.
— И почему же? Ты так прекрасна, и умна, и забавна. У тебя должно быть множество поклонников, готовых поспорить за твою благосклонность. И просить твоей руки.
Изабель рассмеялась.
— Ошибаешься. Я занята командировками, у меня нет на это времени.
— Командировками?..
Она неопределенно взмахнула рукой.
— Ну, знаешь, у графини всегда множество дел.
Наконец Артур улыбнулся.
— Ну да, графские дела.
— Да, ты ведь понимаешь. То и дело слышишь: «Эй, надо сделать это, эй, надо сделать то!»
— Ах да, графские обязанности…
— Верно. Ты тоже постоянно занят делами королевства.
— Да, конечно. И все время говорю: «Эй, сделай то, эй, быстро сделай это!»
— Вот-вот.
Улыбка короля стала шире.
— Понимаю.
Конечно, он понимал. Даже если Изабель сама не до конца поняла, что сказала.
— Тогда почему я? — спросил он, — Почему именно теперь?
Ох эти мужчины… Похоже, необходимость льстить их самолюбию возникла далеко не в двадцатом веке. Эта традиция оказалась очень, очень старой.
Изабель коснулась руки Артура.
— На твои «почему» ответить нетрудно. Потому что я почувствовала то же, что и ты, в тот самый момент, когда увидела тебя. Хотя и не знала тогда, кто ты такой.
— Изабель, тогда ты меня испугалась.
— Да, ты меня напугал. Ты имеешь привычку подкрадываться так бесшумно, что это вызывает ужас. Но как только ты улыбнулся, Артур, я зажарилась, как тост.
— Как тост?
— Загорелась. Была захвачена тобой. Увлечена.
— О!.. Похоже, мне нравится этот «тост». Значит, я тоже зажарился.
Она кивнула, скрывая улыбку.
— Так что, Артур, кто может знать, почему это случилось именно здесь и сейчас? Как ты говорил — наверное, это судьба. Разве я думала о том, что полюблю женатого короля? Вряд ли. Особенно такого, который до сих пор горюет из-за… ну, разного. Я не выбирала ни это время, ни это место, ни этого мужчину. На самом деле это последнее, что могло бы прийти мне в голову, — что я влюблюсь в короля Артура.
Черт побери, вот это была самая настоящая правда!
— Но я не могу ничего ни изменить, ни объяснить.
— Разве что можешь объяснить свои «эй-графские» дела.
Изабель толкнула его в плечо.
— Да ты надо мной смеешься!
Король потер руку, как будто получил могучий удар.
— Немножко дразню, моя милая леди. Ты из тех немногих людей, кто может давать столько же, сколько берет. Я искренне восхищаюсь этим качеством, оно доставляет мне огромное удовольствие.
Последнее слово как будто повисло в воздухе между ними. Наконец Изабель осторожно кашлянула в кулак и сказала:
— Так я развеяла твои страхи, король Артур?
— Да. И мне очень жаль, что я высказал сомнения.
— У больших плохих королей сомнений не бывает. Они просто ходят с важным видом и занимаются королевскими делами.
— Ах да, и как только я мог забыть? Спасибо, что напомнила, графиня!
Он поцеловал Изабель, прижав ее к своему крепкому, по-настоящему крепкому телу.
Его губы скользнули по ее лицу, приласкали висок, потом коснулись мочки уха.
— Ты чудесно пахнешь, — прошептал король. — Ты всегда чудесно пахнешь.
Если бы Артур не держал ее, Изабель, наверное, рухнула бы на пол, как тряпичная кукла.
Но с нее было довольно этих предварительных ласк, потому что физиологическая потребность — чудовищная сила.
Изабель выпрямилась и отстранилась от короля.
— Такая игра мне нравится.
— Да?
— Да. Только лучше пойти в мою комнату и для начала раздеться.
И она подобрала юбки и помчалась к замку.
Король догнал ее и схватил в объятия уже у двери спальни. Артур не знал, чего ему хочется больше — обладать этой женщиной или разговаривать с ней; но, похоже, эти желания были равносильны, так что он решил все делать по порядку.
Он подхватил графиню на руки, заглушив возглас протеста поцелуем. И внес в комнату… однако тут же и замер. Вокруг горели свечи, на столе стоял поднос с большим кувшином вина и двумя кубками.
— Это Мэри, — сказала Изабель.
— Напомни, чтобы я ее как следует вознаградил — сказал король и опустил Изабель на кровать.
Он посмотрел на нее сверху вниз, и в мягком сиянии свечей ее красота показалась ему ошеломляющей.
— Я хочу тебя, — сказал он. — А ты?
— Кто примчался сюда первым?
Артур решил не говорить графине, что мог без труда настигнуть ее в любую минуту. И просто глубоко вздохнул.
— Сдаюсь на милость победителя. Но прошу, дай мне отдышаться.
Она рассмеялась.
— Нет, сэр. Я хочу получить урок раздевания королей.
Она заглянула ему в глаза, и он понял, что пропал. Он даже испугался, что упустит всю свою мужскую силу еще до того, как они разденутся. Изабель скатилась с кровати и энергично вскочила на ноги.
— С твоей рубахой, сэр, похоже, не так уж и трудно справиться, я могу просто стянуть ее через голову, — тихо сказала она, — И все равно ты должен мне позволить самой ее снять.
Король поднял руки, и графиня, сняв с него рубаху, отшвырнула ее в сторону.
— А вот дальше я вижу нечто такое, что могла бы назвать фуфайкой, но не думаю, чтобы оно именно так называлось. Наверняка есть какое-то другое наименование.
— Я тоже в этом уверен, Изабель, но клянусь жизнью, я не мог бы его припомнить, даже если бы ты прижала кинжал к моему горлу.
— И не надейся.
Она довольно быстро избавила Артура от нижнего белья, оставив его обнаженным до талии.
— Ох, Артур… — выдохнула Изабель и провела пальцем по шрамам, пересекавшим его торс.
— Извини, — пробормотал он.
— К чему извинения? Ты сражался и побеждал, это прекрасно!
— Или едва выжил, — усмехнулся король.
Губы Изабель прижались к его телу, и Артур понял, что ему не хочется останавливать эту женщину, хотя надо бы остановить…
— Ты меня убиваешь, Изабель…
— Неужели я в самом деле убиваю короля? Должно быть, за этим последует ужасное наказание.
— Я даже и говорить не хочу, насколько оно будет суровым, если ты не позволишь мне сейчас же коснуться тебя, — с трудом выговорил Артур.
— Я дрожу от страха с головы до ног. А теперь, пожалуйста, объясни, как снять с тебя остальное, что ниже талии.
— Если я выдам тебе эту тайну, смогу ли я к тебе прикоснуться? Умоляю!
— Сможешь.
— Тут опояска. Это мужской вариант шнуровки.
Изабель хихикнула.
— Нашла твою опояску, король Артур!
— Уж очень быстро у тебя получилось, графиня.
Он ощутил, как пояс падает с талии, а рейтузы свободно повисают на бедрах. Руки Изабель скользнули вниз, а с ними и ткань штанов.
Графиня высвободила ногу короля из одежды и наклонилась. Потом вдруг притянула его к себе и принялась бешено целовать лодыжку, икру… Ее нежные пальцы легли на внутреннюю часть бедра. Графиня остановилась как раз рядом с его мужским естеством. К несчастью.
— Сними, пожалуйста, вторую штанину, Артур.
— Я сниму все, что угодно, если ты разрешишь сделать то же самое с твоей одеждой.
— Я теперь поняла, в чем секрет твоего костюма. Но спорю, ты с моим справишься куда как легче.
Король отбросил подальше всю свою одежду и в считаные секунды раздел донага графиню. Она не стала сожалеть о проигранном споре, когда Артур опять поднял ее на руки и положил на кровать.
— Я так хотел этого, я так желал тебя, Изабель, с самого первого момента нашей встречи… Будь у меня возможность, я бы попытался соблазнить тебя прямо там, в лесу.
— О, прошу, позволь мне как следует изучить твое тело…
Король Артур рассмеялся, обнимая графиню.
— И как долго ты хочешь этим заниматься?
— Много лет.
— Звучит прекрасно. Но теперь моя очередь.
И его пальцы заскользили по коже Изабель, от груди к бедрам и обратно.
— Ты такая мягкая… Мне жаль, что у меня слишком грубые руки.
— Я люблю твои руки, Артур.
Он наклонился над ней и обхватил губами грудь, посасывая и облизывая сверхчувствительный сосок. Изабель вскрикнула и выгнула спину. Острое ощущение прокатилось по всему ее телу, едва не доведя до взрыва.
Язык короля еще раз неторопливо приласкал грудь, а потом Артур поцеловал Изабель в губы. Его рука путешествовала по ее животу, а после спустилась ниже. Жесткие пальцы исследовали ее, раздвигая женское естество, нежно лаская…
— О великие боги… — выдохнула Изабель.
Ее тело вздрогнуло от первой волны оргазма.
Артур прижал ее крепче, продолжая гладить, и Изабель судорожно забилась в полном высвобождении.
Король поднял голову и улыбнулся. Его зеленые глаза странным образом и затуманились, и в то же время сверкали.
— Ох, леди, Господь создал тебя для любви. Ты такая сладкая и влажная и так прекрасна в своем… своем…
— Счастье, — закончила она за него.
Схватив короля за руку, она заставила его перевернуться на спину.
— Мне тоже очень, очень хочется доставить тебе огромное удовольствие, — сказала она.
— Да я уже… ох, Изабель…
Графиня скользнула вниз и сжала губами его достоинство.
— Ох, я хочу быть в тебе и нигде больше, стать частью тебя… о, прошу… — стонал Артур.
Изабель подняла голову, но при этом гладила его пенис рукой.
— Я сделаю все, чего тебе захочется, — прошептала она.
Король захлебнулся смехом.
— Эй, сделай то, сделай это, — повторил он ее слова.
— Сделать что, сэр? — спросила она.
— Откройся передо мной. Позволь мне войти в тебя.
— Стоит только сказать.
Он встал на колени между ее ногами и мгновенно довел почти до безумия, поглаживая и целуя.
— Я не делаю тебе больно? — спросил он.
— Сделаешь, если остановишься.
Тогда он лег на нее и поцеловал. А потом осторожно, очень осторожно овладел ею.
Изабель обхватила его лицо ладонями.
— Мне очень хорошо, Артур… и не бойся причинить боль. Не надо колебаться.
Он крепко зажмурил глаза и начал двигаться в ней. Все так же медленно, но уверенно и решительно… И Изабель в тумане безумной страсти поняла, что он желает продлить эту изысканную агонию.
Но оргазм близился… Она обхватила Артура за бедра и изо всех сил прижалась к его телу, чтобы ощущать его снова и снова, хотя и по-другому.
— Прошу, Артур… мне это нужно…
И шлюзы открылись. Изабель почувствовала, как его тело напряглось под ее пальцами. Он посмотрел на нее и сказал:
— Я так люблю тебя, Изабель…
Его извержение было подобно взрыву бомбы. И когда Изабель ощутила в себе его семя, она взорвалась в ответ.
