Глава тринадцатая
Верный своему слову, король Артур пришел меньше чем через час.
— Можно войти, графиня?
Изабель как раз закончила чистить — точнее, ковырять прутиком — зубы.
— Да, сэр, можно, — ответила она.
— Вы наконец покончили с выбором наряда?
— Да, после небольшого спора о цвете.
— Цвете? — переспросил король. Он вошел в комнату с двумя кубками и флягой вина в руках.
— Мэри всей душой любит красный цвет, но я убедила ее выбрать зеленый. Красный чересчур подчеркивает ее рыжие волосы. А зеленый гораздо лучше подходит к глазам.
Артур поставил кубки на стол и наполнил их.
— Я уверен, у тебя куда лучший вкус к таким вещам, чем у большинства.
Он протянул ей кубок.
— И долго ты там стоял? — спросила Изабель.
— Достаточно долго, чтобы понять, почему я испытываю к тебе такие чувства, Иззи.
Она склонила голову, пряча улыбку.
— Ты ведь знаешь, я разрешаю называть меня так только близким друзьям.
— Знаю.
— Значит, ты уверен, что я готова принять тебя в круг лучших друзей?
— Я весьма на это надеюсь и воспользуюсь любым шансом. Я, кстати, никогда в жизни не ждал, пока меня пригласят. Так что у меня привычка — вторгаться незваным. Виноват.
— Да уж, ты настоящий грубиян.
— Но я уверен, моя прекрасная леди, ты можешь справиться с любым грубияном.
По взгляду короля Изабель поняла, что намерения у него бесчестные. Артур исходил сексуальностью.
Она отступила назад.
— Мэри может вернуться в любой момент.
— Может, — согласился король, отошел к двери, пинком закрыл ее и запер на задвижку, — Но ей будет трудно войти.
— Надеюсь, ты не повесил снаружи табличку «Прошу не беспокоить»?
— Никто нас и не побеспокоит. Если не хочет остаться без головы.
Она чуть не подавилась.
— Ты шутишь?
— Это ты мне скажи, Изабель. Я шучу?
— Ты никогда ни с кем не обойдешься таким образом. Так что… да, конечно ты шутишь.
Артур поднял кубок.
— За самую необычную женщину в моей жизни. И за самую добросердечную, заботливую и страстную. Я так счастлив, что познакомился с тобой!
Они чокнулись и выпили, а потом Изабель произнесла ответный тост:
— И за самого сострадательного и любящего мужчину, какого только приходилось встречать мне. Мое путешествие было странным и долгим, но если бы я его не совершила, я бы не познакомилась с тобой, а это было бы, как я чувствую, большой потерей. Ты для меня стал истинным сокровищем.
Они снова немного выпили, и зеленые глаза не отрывали взгляда от голубых.
Потом они сели на стулья, и это, конечно же, было куда лучше, чем если бы они отшвырнули кубки и прыгнули в кровать. Хотя на самом деле Изабель сомневалась, лучше ли.
— Ты меня восхищаешь, Изабель, — заговорил Артур, — Все в тебе привлекает меня. Я не в силах это отрицать. Я не намерен за это извиняться. Эти чувства не в моей власти. Я оказался у твоей двери в тот момент, когда ты говорила, что хотела бы сделать для Мэри что-нибудь особенное. И сделала. Ты и сама особенная.
— А Мэри рассказала, что ты приказал своим людям привести себя в порядок к ее свадьбе. Как здорово, что ты так решил!
— Прежде всего я не приказывал, Изабель. Я просто предложил им. Я приказываю только на поле битвы. А в Камелоте — предлагаю.
Она кивнула.
— Ну да, а Гиневра предложила мужчинам заплатить Мэри за услуги.
— Мы всегда поощряем наших людей к этому — и смысле платы за работу.
Король неопределенно взмахнул рукой.
— Ведь если человек делает что-то, что умеет только он, разве не следует вознаградить его? Мне это кажется справедливым. Наверное, есть и какое-нибудь название для подобной практики, только я его не знаю.
— В моих краях это называют капитализмом.
— Никогда не слышал, но мне любое слово подойдет.
— Ладно, неважно. Я благодарна тебе и Гиневре за поощрение капиталистических отношений. Ведь твои слуги, мужчины и женщины, будут работать усерднее, если их вознаграждать.
— Мне бы хотелось услышать твои предложения, как можно организовать побольше этого самого капитализма в замке.
— Прямо сейчас?
— Нет, не сию минуту. Прямо сейчас мне бы очень хотелось услышать какие-нибудь истории о тебе.
Она покачала головой.
— Я и так уже наболтала слишком много. Теперь твоя очередь. Расскажи что-нибудь о себе. Что-нибудь такое, чего ты никогда никому не рассказывал.
Он рассмеялся и глотнул вина.
— Должен сказать, я многого не понимаю из того, что ты говоришь. Ты произносишь слова, которых я никогда не слышал. Но мне нравится угадывать их смысл по общему смыслу фразы.
По телу Изабель пробежала горячая волна, но вино тут было ни при чем.
— Я постоянно стараюсь говорить так же, как ты, но то и дело забываюсь.
— Пожалуйста, не старайся! Ты мне нравишься такой, какая есть, и твоя манера говорить мне тоже по душе. И ход твоих мыслей нравится. И красота. И…
— Стоп! Лесть — это приятно, но ты меня смущаешь.
— И твое заботливое сердце, — с усмешкой добавил король, — Я мог бы продолжать, но пока остановлюсь.
Он долил вина, хотя в кубке Изабель почти ничего не убавилось. Но она не стала возражать. Она была чертовски счастлива оттого, что он сидит рядом.
«И Мерлин счастлив, Изабель и Артур! Хотя он по-прежнему спит, он улыбается!»
Король Артур нахмурился.
— Ты это слышала?
Она не знала, что ответить — да или нет.
— Слышала что? — спросила она наконец.
— О Мерлине.
— Мерлин?
— Наверное, мне почудилось, — сказал он.
Изабель постаралась аккуратно подобрать слова.
Ей не хотелось, чтобы Артур решил, будто у него с головой не в порядке.
— Если приходит вдруг какая-то мысль, на это есть причины. И надо хорошенько подумать. По крайней мере, я делаю именно так, когда мне кажется, что я слышу голоса.
«Вивиан, прекрати!»
«Извини!»
Артур откинулся на спинку стула.
— Скажи мне, Иззи, что ты хотела бы узнать обо мне? Кем была моя первая любовь?
На самом деле ее интересовало, как король выглядит в обнаженном виде. И так ли он хорош в постели, как обещали его взгляд и улыбка. Но хотя обычно в таких случаях Изабель вела себя довольно бесцеремонно, сейчас она не была готова задать этот вопрос. Пока не готова.
— Да, мне бы хотелось услышать эту историю, но для начала хочу спросить о другом. Вот только боюсь, что это будет уж слишком.
— А ты попробуй, — предложил король.
Она замялась.
— Мне хочется узнать, какова твоя наибольшая страсть, Артур. Что для тебя дороже всего на свете?
Король очень долго молчал, теребя бородку. Изабель успела сделать несколько глотков вина, ожидая, пока король решится открыть ей душу. Или скажет, что это не ее собачье дело. Или что ему хочется снова завоевать Гиневру. Или просто встанет и выйдет из комнаты.
Он наконец заговорил.
— Много всего. Можно выбрать что-то одно?
— Конечно, — кивнула Изабель, проглатывая подступивший к горлу ком.
Она и сама не понимала, чего боится, но облако страха окутало ее. Пожалуй, надо было задать менее серьезный вопрос.
— Я очень хочу добиться безопасности и счастья для всех, живущих в Камелоте. Но я опасаюсь, что такое невозможно.
— Почему?
— Слишком много тех, кто хотел бы сокрушить нас. Именно потому я и собрал рыцарей из разных земель. Чтобы объединиться с ними против темных сил.
— Дюмонт ничем тебе не грозит, Артур. Клянусь.
Король мрачно усмехнулся.
— Это я знаю, Изабель. И весьма ценю твою поддержку.
— Мои люди движутся сюда, готовые встать на твою защиту.
Это было сплошной чушью. Она даже не знала, есть ли у нее воины. Но Изабель полагалась на Хозяйку Озер, рассчитывала, что богиня поможет ей в этом.
— Твои люди прибыли, Изабель. Их как раз устраивают в замке.
— Прибыли?
— Ты не знала?
«Это часть плана, Изабель. Неужели ты думала, я не позабочусь о подкреплении?»
«Было бы неплохо, если бы ты меня предупредила заранее».
«Ничего, ты их сразу узнаешь. Это футбольная команда университета Оклахомы, „Сунер-скунер“».
«Срань господня! Но ты же не…»
«Ой, прекрати, Изабель! Это просто отражения, как Том, Дик и Гарри».
Она не знала, смеяться или плакать.
«А теперь вернись к Артуру».
Она осторожно откашлялась.
— Значит, они добрались быстрее, чем я предполагала. Извини, что взвалила на тебя новые заботы.
Артур рассмеялся.
— Никаких забот! Послушать Джеймса, так это не парни, а чистое удовольствие. У них даже какие-то счастливые знаки при себе.
— Ох, надо же! Да они в момент накидают твоим парням…
Изабель увидела недоумение в глазах короля.
— Пойду-ка я поприветствую их и поблагодарю за то, что так быстро прибыли. Но сначала выслушаю, что ты еще скажешь.
— Скажу?
— А может быть, и нет. Ты говорил, тебе много чего сильно хочется.
— Ах да. Мои страстные желания.
И снова он усмехнулся так, что Изабель охватило огнем, и в то же время она как будто растаяла. С ней никогда такого не случалось. Попытайся-ка понять, что это, доктор Фрейд…
— Что ж, вернемся к этой теме. Я хочу, чтобы между мной и Гиневрой сохранялся мир.
Ну вот… сердце Изабель рухнуло куда-то вниз, кажется, до самых пяток.
— Это я понимаю, Артур. И уверена, ты своего добьешься. Спасение брака должно стоять для тебя на первом месте.
Ожерелье угрожающе подпрыгнуло.
— Нет, ты не поняла. Я желаю, чтобы Гиневра была счастлива. Но не со мной. Она так любит Ланселота… Я не могу это остановить, и мне не хочется причинять горе им обоим. По правде говоря, меня сильнее всего беспокоит, что я не смогу защитить их. Они оба меня заботят…
— Несмотря на то, что они…
Король чуть наклонился и прижал ладонь к губам Изабель.
— Они просто подчиняются своим желаниям. Был ли я вправе требовать иной развязки? Может быть. Но все уже произошло, и ничего не изменить. Теперь я должен подумать об их безопасности. И, по правде говоря, надеюсь, все будет в порядке.
Изабель нервно провела рукой по волосам.
— По правде говоря, я ничего не понимаю.
— Если они попадутся, последствия будут ужасными. Так что я приложу все силы к тому, чтобы этого не случилось.
— Ты добрый человек, Артур. У тебя большое сердце. Мы говорим в Дюмонте: «Не выноси сор из избы». То есть не будь настолько глупым, чтобы болтать о наших делах с людьми за пределами Дюмонта.
— Мне очень нравится мудрость людей, живущих в Дюмонте.
— Мне тоже, — кивнула она.
Конечно, эти слова были наглой ложью, потому что она вообще ничего не знала о жителях Дюмонта.
Изабель допила последние капли из кубка и встала.
— Теперь, пожалуй, нужно пойти повидать моих людей.
Король схватил ее за руку.
— Ты еще не знаешь о моем третьем страстном желании.
— Может быть, попозже, Артур?
— Нет, это недолго.
Она снова села. Вообще-то она готова была уже и лечь. Спиртное в такой ранний час не помогало поддерживать равновесие.
— Итак, какова же твоя третья привязанность?
Артур все еще держал ее руку, легонько водя большим пальцем по ладони. На мгновение он заколебался, но посмотрел ей прямо в глаза.
— Я хочу лежать рядом с тобой, обнаженным. Я хочу заниматься с тобой любовью. Целовать тебя так страстно, чтобы у тебя закружилась голова. Вот мое третье желание. Я начал разговор с другого только потому, что мне нужно было набраться храбрости, чтобы сказать это вслух.
Изабель порадовалась, что сидит, потому что иначе точно не устояла бы на ногах. И к тому же она, пожалуй, впервые в жизни лишилась дара речи.
Они смотрели друг на друга так долго и пристально, что солнце могло закатиться за это время, а Изабель ничего бы и не заметила.
Наконец король отвел взгляд и поднялся.
— Я не должен был говорить ничего подобного. Это была неудачная мысль, — Он поклонился. — Приношу глубочайшие извинения.
Она схватила его за руку и встала, притягивая к себе, так что они оказались очень, очень близко друг к другу.
— Могу спорить на лучшую лошадь Дюмонта, что ты не снимешь с меня всю эту ерунду, именуемую платьем, быстрее, чем Мэри.
Король усмехнулся и обхватил ладонями ее лицо.
— Ох, графиня, как же ты меня недооцениваешь…
