Глава 19

Яна сидела в милой, уютной гостиной Вейкиных и пыталась пить чай из фарфоровой чашки. Руки у нее сильно тряслись, и она очень боялась разбить дорогой предмет.

– Не знаю от чего: то ли от выпивки, то ли наркотики еще не вышли, а может, от мышцы потянула, когда била этого убийцу, – сказала она в свое оправдание. – Извините. Это не для светской беседы. Господи, какой же тонкий фарфор, я его не чувствую.

– Яна, и разобьешь – не велика потеря! А если тебе неудобно пить, я могу перелить чай в обычную чашку, – предложила Стефания Сергеевна.

– Ой, да! Если можно.

Стефания Сергеевна ушла на кухню и вскоре вернулась с большой фаянсовой чашкой.

– Ну, ты даешь, конечно! – покачал головой Мартин. – Этого подонка уже дожали, и он начал давать показания. Только всё время оборачивается и шепчет: «Чертова блондинка!»

– Ничего, у него теперь будет много времени, чтобы и о жизни подумать, и обо мне повспоминать, – улыбнулась Яна. – Этот недоумок подумал, что я буду лежать перед ним беззащитной жертвой с капельницей в вене. Да я как только увидела этого якобы художника-криминалиста, натянула на себя одеяло и первым делом вытащила иглу из вены.

– Ты у меня сообразительная, – похвалил Мартин.

– В минуты опасности сам иногда не знаешь, что выкинешь. Организм мобилизуется. Жалко Константина Игоревича, он явно ничего не заподозрил. Я думала, что бандит даст ему уйти.

– Он выкарабкается, я узнавал, – ответил Мартин.

– Интересно у тебя получается. Привез женщину в другой город, чтобы защитить, а на деле подверг еще большей опасности, – произнесла Стефания Сергеевна. – Тебе же звонили из Москвы?

– Да, но я хотел утаить этот факт, чтобы Яна еще погостила у нас. Яна, Виталий сообщил, что ты может возвращаться в Москву. Все преступники пойманы, тебе больше ничего не угрожает. А твой друг патологоанатом идет на поправку, – сказал Мартин.

– Ну и хорошо. Завтра же и поеду. Отдохнете от меня, – ответила Цветкова.

– Ты нам совсем не мешаешь! – поспешила заверить ее Стефания Сергеевна. – Правда, Мартин? Мы даже скучать будем…

– Да уж, – отвела глаза Яна.

– Наверное, я должна вас оставить наедине. Вам же есть о чем поговорить?

– Мама, ну нельзя же так прямолинейно! – смутился Мартин.

– А как с тобой еще? Неужели ты будешь идиотом и отпустишь Яну? Посмотри, как ты преобразился. Сколько у тебя было женщин, но впервые ты стал таким, каким был, когда любил Настю. Если ты боишься себе признаться, что снова влюбился, так я тебе скажу! И не надо считать это предательством. – Стефания Сергеевна удалилась с гордо поднятой головой.

– Извини… – пробормотал Мартин.

– Да все нормально. Я пойду спать, ладно? – Яна поднялась с места.

– Мама права. Я – идиот. Ты столько раз говорила мне о своих чувствах, а я вел себя как клоун. Я, правда, испугался быть счастливым. Яна, я не хочу тебя терять, не уезжай. Останься еще, а потом мы что-нибудь придумаем. Я тебя не отпускаю, так и знай, – Мартин посмотрел на Яну, и в его глазах не было ни капли иронии. – Да… я тут… все не мог подобрать подходящий момент… – Он достал из кармана маленькую бархатную темно-синюю коробочку, открыл и протянул Яне.

Трепеща от восторга и удовольствия, Цветкова взяла ее. От этого мужчины она приняла бы любой подарок с восхищением и наслаждением, будь то гремучая змея или бородавчатая скользкая жаба. На черном бархате красовалось кольцо из белого золота с бриллиантами.

– Какая красота!

– Тебе нравится?

– Я с ним никогда не расстанусь! – просияла Цветкова.

Мартин подошел к ней, обнял и…

«А все говорят, в Питере плохая погода…» – думала Яна, лежа на широкой кровати и прижимаясь к Мартину. Сквозь неплотно задернутые шторы, а вчера им было не до приличий, пробивались яркие, солнечные лучи. Душа Яны ликовала, а на губах играла глупая счастливая улыбка. Солнечный зайчик скользил по мускулистому телу Мартина. Яна любовалась им и хотела, чтобы это продолжалось вечно. Впрочем, она надеялась, что у нее вся жизнь впереди, чтобы вот так, по утрам, смотреть на него. Ей захотелось приготовить Мартину завтрак. Она выскользнула из-под его руки, накинула легкий халатик и тихонько вышла из комнаты.

На кухне ее ждала записка от Стефании Сергеевны.

Буду вечером. Надеюсь, вы хорошо проведете день.

Яна счастливо вздохнула и улыбнулась. Она заглянула в холодильник в поисках томатов, бекона и яиц, но ее отвлек дверной звонок. Она подошла к двери и увидела на экране домофона Алексея.

У Мартина был не простой домофон, а какая-то сложная система видеонаблюдения и сигнализации. Цветкова побоялась нажимать все кнопки подряд, чтобы не сбить настройки, но и будить Мартина не захотела. Не так она представляла себе это утро. А Алексей продолжал названивать.

– Черт! Черт! Черт! – Яна открыла дверь и поспешила по ступенькам вниз, чтобы открыть дверь подъезда.

– Леша, привет!

– Яночка! Какая ты красивая… Вся светишься! – заулыбался он и достал из-за спины букет. – Это тебе!

– Ой, неожиданно! Спасибо, конечно.

Леша продолжал пожирать ее глазами, и Цветкова потуже запахнула халатик.

– Ты к Мартину? Надеюсь, у тебя не очень срочное дело? Понимаешь, у него была тяжелая ночь. Давай мы сами к тебе приедем попозже? Или передай через меня, что ты хотел. Ты только не обижайся, я не то чтобы не пускаю тебя в дом… Просто ты не вовремя, понимаешь?

– Я понимаю, я всё понимаю, – кивнул Алексей. – Я бы с такой женщиной тоже всё время был занят и так уставал за ночь, что с утра не мог выйти к другу.

Яна покраснела.

– Не надо так говорить…

– Ведь ты поцеловала меня, и я почувствовал, что это был не простой поцелуй. В нем были страсть и любовь. Почему все целуют меня, а потом выбирают Мартина?

– Леша, извини, но ты не так всё понял. У меня были галлюцинации.

– Ты хочешь сказать, что страсти не было? – расстроился Леша.

– Была! Конечно, была…

– Значит, не было любви? – перебил ее Алексей.

– Господи, и любовь была!

– Я пришел, чтобы спасти тебя. Это же роковой мужчина! Он разобьет твое сердце! Он сломает тебя! Я-то ловлю и пришпиливаю бабочек, а он то же самое делает с женщинами.

– Что ты несешь? Леша, ты должен успокоиться и понять: всё, что ты почувствовал, предназначалось другому мужчине. Я люблю Мартина и когда целовала тебя, думала, что целую его. Извини.

Яна поняла, что продолжать разговор с Алексеем бессмысленно, и повернулась, чтобы уйти.

– Но это неправильно! Пойдем со мной! – Алексей схватил ее за руку.

Цветкова хотела возмутиться, но он прижал к ее лицу носовой платок, пропитанный хлороформом. Яна была не в силах сопротивляться и провалилась в пустоту с полным осознанием, что ее душат.

Жизнь как зебра: полоса черная, полоса светлая. Совсем недавно Яна проснулась в полном счастье и гармонии, обласканная Мартином и солнечными лучами. А сейчас очнулась в шоковом состоянии, в каком-то темном подвале. Цветкова огляделась и заметила, что лежит в углу на какой-то тряпке, со связанными руками и ногами. Рядом находился стул, на котором расположился Алексей. Выглядел он обессиленным и каким-то вялым.

– Что ты делаешь? – проговорила с трудом Яна. – Как ты смеешь?

– Смею… я первый почувствовал твою любовь, и я смею. Не может быть, чтобы все самые красивые женщины доставались только Мартину. Это несправедливо. Я думал, что в этот раз все пойдет по-другому, но снова ошибся. Что ж… Если и тебе надо время, чтобы ты поняла свою истинную любовь, то я тебе его дам. Хоть всю жизнь! Зато в следующей жизни мы точно будем вместе!

– В какой следующей жизни?! Немедленно развяжи меня! Тебе нужна помощь!

– Это всем вам нужна помощь! Всем вам! Вы слепы!

– Мартин найдет тебя и прикончит, жалкий маньяк! – прошипела Яна.

Она знала, что с психами нельзя так говорить, лучше во всем с ними соглашаться, но не смогла сдержаться.

– Будешь кочевряжиться – я могу и наказать, – спокойно предупредил Алексей. Он вышел из подвала и вскоре вернулся с какой-то баночкой в руках. – Знаешь, что это? Знаешь? Да это дороже любого золота. Здесь собраны микроны частиц пыльцы с крыльев самых красивых и экзотических бабочек. Я тебя сейчас натру, и ты поймешь.

Алексей принялся наглаживать ей руки и ноги. Яна от омерзения стала извиваться как червяк, а он все гладил и гладил. А затем стал наносить на кожу Цветковой какую-то противную массу.

– Похотливый ублюдок! Свинья! Урод!

На лице Леши играла загадочная улыбка.

– Ты сейчас словно глупая куколка. Ты только начала свое перерождение в красивую бабочку. Процесс этот долгий, но я умею ждать. Столько красивых бабочек погибло, чтобы дать тебе – несмышленой дуре – свою пыльцу, а ты сопротивляешься! Ты должна быть благодарна! А про Мартина своего забудь. Он никогда не найдет тебя здесь. Ее не нашел, и тебя не найдет.

– Кого не нашел? – спросила Яна, лихорадочно соображая, что же делать.

– Свою жену Настеньку, – улыбнулся Леша, блеснув запотевшими линзами.

– Его жена умерла, вот он ее и не искал! А меня найдет! – огрызнулась Цветкова.

– Нет… Настенька не умерла, она переродилась в бабочку, она уже на пути к освобождению. А знаешь, Настенька тоже все время вспоминала про Мартина, ждала его, говорила, что любит. А сейчас уже нет, она излечилась.

– Что ты несешь? – не понимала Яна.

Леша вдруг резко схватил ее за волосы и потащил по узкому длинному коридору. Она несколько раз теряла от боли сознание, а приходя в себя, кричала, но Леша не останавливался. Наконец он втащил ее какую-то в каморку за железной дверью и бросил к стенке. Здесь не было окон и жутко пахло нечистотами, с потолка капало, а посредине стояла железная кровать, на которой лежала очень худая женщина в грязном нижнем белье. Тело женщины было какого-то синюшного цвета, длинные черные волосы спускались до пола. Лицо было мертвенно-бледным, а ноги неестественно вывернуты. Яна, не мигая, смотрела на нее, ей даже показалось, что женщина мертва, пока та не открыла большие темные глаза.

– Матерь божья, – выдохнула Яна.

– Красиво? Моя работа! – похвастался Алексей. – Я много лет втирал в нее пыльцу и учил уважать загубленные жизни насекомых, которые отдали всю свою красоту. Чтобы ты – дура – не была однодневкой, чтобы ты любила стоящего человека, который любит тебя, а не была игрушкой в руках смазливого ловеласа. Это понятно? Вот Настенька переродилась. И ты будешь такая же!

– Настенька? Но как же… – От ужаса у Яны застыла кровь в жилах.

– Всё очень просто. Я давно ее знал. Мы дружили, а потом появился этот красавец, и у них случилась неземная любовь. Они сыграли свадьбу. Этот день стал самым страшным для меня. Я потерял веру в людей, в любовь. Я пытался объяснить Насте, что она не должна была бросать меня, что я – ее настоящее и будущее. Но она видела только Мартина. По ее словам, она даже переспала со мной из жалости. А еще сказала, что это была ошибкой. Представляешь, как заблуждаются люди?! То единственно ценное и правильное, что случилось у нее в жизни, Настя приняла за ошибку. Тогда я и решил действовать. Я еще не знал, что буду делать, но… сам случай мне помог. Настенька попала в страшную аварию. Кстати, где был ее ненаглядный в этот момент? Это ли не знак? Ее доставили ночью в реанимацию. Двое дежурных лаборантов были пьяными по случаю какого-то праздника. Тогда я и понял, что это мой шанс! К тому времени я уже ушел из органов и работал в морге в той же больнице. У меня был труп проститутки, похожей на Настю, которую вряд ли кто-то стал бы искать. Я еще поработал над ним, чтобы мать родная не отличила, и подменил их. Ночью вывез Настю к себе на дачу, где еще мой дед, боясь ядерной войны, вырыл этот бункер. Безутешный Мартин похоронил проститутку, что предупредило его судьбу. Потом он часто путался с девицами легкого поведения. А для меня настало время творчества. Для начала Настю нужно было вернуть с того света. На это ушел год. Все кости были сломаны, что-то срослось правильно, что-то нет. Я сначала переживал, а потом понял: то, что она неподвижна – даже хорошо! Я ночами не спал, обмывал ее, кормил, воровал лекарства из больницы… И что я услышал, когда она очнулась? Что она любит Мартина, что она хочет к нему. Я не верил своим ушам. Да разве же он достоин? Тогда я уже занимался бабочками и вдруг понял, что Настя всего лишь безобразная глупая куколка, которая должна переродиться в прекрасную бабочку. И я стал ее перерождать.

– Сколько же лет ты мучил ее? – оторопела Яна.

– Не мучил, а перерождал! Я тебе просто показал, чего стоит ваш Мартин и что тебя ждет.

Яна словно остолбенела.

Алексей снова схватил Яну за волосы и потащил обратно.

– Ну вот, теперь ты понимаешь, что тебя ждет. И еще – бабочек я люблю неподвижных. С ними проще работать, вот и с Настей было легко. Поэтому я притащу сюда такую же кровать и переломаю тебе руки и ноги.

– Нет! Не надо! Пожалуйста! Я не буду сопротивляться! – воскликнула она.

– Извини, но так будет лучше. Я пойду за молотком.

– Нет! Стой, Леша! Нет! – плакала Яна, находясь на грани безумия от страха.

Но как только Алексей подошел к двери, его снесло вместе с ней.

– Лежать! Работает ОМОН!

В помещение ворвались несколько человек в масках и темной одежде. За ними влетел Мартин и сразу же кинулся к Яне.

– Яночка! Любимая! Ты как? Что это? Кровь… Что с тобой сделали? Сколько их?

– Он один… – рыдала Яна, уткнувшись любимому в грудь и слушая биение его сердца. – Как… как ты нашел меня? Боже, как было страшно!

– Я понял, что ты ушла экстренно – не оделась, на стол выложены продукты из холодильника. Видимо, кто-то пришел, скорее всего знакомый человек, и ты открыла дверь. А потом мы нашли носовой платок с хлороформом. Я понял, что тебя похитили. Отпечатков пальцев на кнопке вызова не нашли, они были стерты. Я был в отчаянии. Спасибо нашему эксперту, он обнаружил на звонке какие-то частицы, взял их на экспресс-анализ и выяснил, что это пыльца бабочки. И вот мы здесь.

– Еще заложник! – крикнул кто-то.

Яна вздрогнула и сильнее прижалась к Мартину, словно понимая, что вместе им остались считаные секунды.

– Там еще кто-то? – спросил Мартин.

– Твоя жена Настя, – не своим голосом ответила Яна.

Пульс у Мартина резко замедлился, словно его сердце перестало биться.

– Что?! – прохрипел он.

– Этот маньяк похитил ее, подменив тела в морге, и мучил всё это время. Там твоя жена.

Мартин вскочил и быстрым шагом удалился. Ощущение внезапной пустоты еще долго не покидало Цветкову.