Глава 14

Выглядела дочь Салаирова и впрямь неважно. Но все же получше, чем ожидал Тайпан. Больше походило на то, что ее просто забили и запугали, а не держали постоянно на наркотиках. Хотя и без них не обошлось. Тайпан умел вычислять наркоманов с первого взгляда, а на острове от этой заразы уж точно никого не вылечивали.

Надя дрожала и хлопала осоловелыми глазами из-под упавших на лицо, спутанных волос. Из одежды на ней была одна застиранная ночнушка. Явно не та, в которой ее водили к туристам. Похоже, минувшей ночью у Пушинки случился «выходной», и сюда ее доставили из так называемой Распредзоны, где держали рабынь, а не прямиком из постели клиента.

– Простите меня, господин, – залепетала она, когда ее ввели в зал и подтолкнули к дивану, где продолжал восседать Гриша. – Я нечаянно. Я больше так не буду. Извините. Только не бейте, умоляю вас.

– Что это с ней? – поинтересовался Робинзон у Гюрзы. – Что еще она натворила?

– Да вроде ничего, – ответила помощница. – По крайней мере, мне ни о чем таком не докладывали. Видимо, просто напугана. Многие из них так пищат, когда их хватают за шкирку и тащат к начальству. На всякий случай, даже если они ни в чем не виноваты.

– Все ясно – разжалобить меня хочет. Ну пускай. Только бы от страха не обмочилась, – проворчал коротышка, обеспокоенно поглядев на ковер под новой гостьей. А затем, придав своему гнусаво-мерзкому голосу дружелюбие, обратился к ней. – Эй, Пушинка! Пушинка! Не бойся, девочка! Смотри на меня. Я твой друг. Понимаешь? Я – твой хороший, добрый друг. Хочешь воды? Или, может, соку? Гюрза, налей ей соку. А ты, Мрачняк, дай ей стул… Да не этот, чтоб тебя! Неси табуретку, которая у входа стоит!

Пока Надю усаживали, Робинзон велел Чифирю поставить Красного Посоха на ноги и подвести к ней. Взяв стакан дрожащими руками, Пушинка бросала на Тайпана испуганные взгляды. Она явно не догадывалась, зачем перед ней поставили человека со спадающими штанами, которого вдобавок держали на мушках автоматов.

Желая поближе взглянуть на реакцию Нади, Гриша поднялся с дивана и подошел к ней и Тайпану. И наблюдал за обоими до тех пор, пока девушка не допила сок.

Ничего не произошло, и хозяина это явно не устроило. Когда у Нади забрали пустой стакан, коротышка погладил ее по голове и все тем же елейным тоном спросил напрямик:

– Скажи-ка мне, Пушиночка, тебе знаком этот человек?

– Н-нет, господин, – мотнула она головой.

– А если хорошенько присмотреться?

– Н-не думаю. Н-нет, господин. Никогда прежде его не видела.

– Хм… Вот те раз. – Гриша озадаченно потер свою кривую переносицу. – Такую рожу трудно не запомнить. А ну-ка, Тайпанчик, покажи нам свою самую красивую щеку.

– Зачем? Мое лицо и так отлично видно, – буркнул Красный Посох.

– Показывай, сука! – рыкнул стоявший позади Чифирь. И, пнув Тайпану в коленный сгиб правой ноги, сначала уронил его на колени, потом схватил его сзади за голову и повернул ее так, чтобы босс и гостья могли лучше рассмотреть шрам.

Тайпан не сопротивлялся. И ерепенился вовсе не из гордости, а нарочно провоцировал Чифиря на насилие. Оно должно было намекнуть Пушинке, что Тайпан здесь – такой же невольник, как она. И если в ее затуманенной наркотиками и страхом головке еще осталась хоть капля разума, она не ляпнет ничего такого, что может навредить ее товарищу по несчастью.

Надя вытянула руку и дрожащим пальцем указала на Красного Посоха.

– Так-так! – оживился Робинзон и приобнял ее за плечи. – Наконец ты что-то вспомнила! Ну давай же, признавайся, что именно!

– Буква «М», – сказала Пушинка. – Большой шрам… как буква «М».

– Ага, все верно, я тоже заметил, – кивнул Гриша. – Ты совершенно права: жуткий шрам. И кажется, ты раньше его уже видела. Я прав? Ну-ка, ответь: прав твой господин или нет?

– Я… что-то такое… кажется… – вновь растерялась Надя и захлопала глазами. – Господин, а можно… можно мне сигарету?

Хозяин нахмурился – этот ответ его не устроил. Но потом смягчился и требовательно посмотрел на Гюрзу.

Та покачала головой, но достала из своей пачки сигарету, которую вставила в рот Пушинки и дала ей прикурить.

Надя жадно затянулась, а затем, прикрыв глаза от удовольствия, долго выдыхала дым. Не дожидаясь отдельного приказа, Гюрза принесла и сунула ей в руку пепельницу, дабы она не сорила на ковер. Чифирь между тем вновь оставил Тайпана в покое, и тот поднялся на ноги, продолжая удерживать спадающие брюки засунутой в левый карман рукой.

– Спасибо, господин, – поблагодарила Надя Робинзона после второй затяжки. – Вы и правда очень добры. Не то, что те, которые…

Она закашлялась и прикусила язык, видимо, припомнив, что «те, которые» и «господин» были членами одной банды.

– Человек со шрамом, – напомнил ей Гриша. – Тебя ведь напугал он сам, а не его уродство?

– Я не знаю его, – повторила Пушинка, на сей раз более твердым голосом. – Но папа рассказывал мне, что за несколько лет до моего рождения на наш дом в Шанхае напала банда. И что ее вожаком был русский с большим шрамом на щеке в виде буквы «М». – Она сделала еще одну затяжку. – Папа предупреждал, что если однажды я встречу этого человека, мне надо держаться от него подальше. И ни в коем случае ему не доверять. Особенно, если он начнет выдавать себя за друга нашей семьи.

– Какой интересный поворот! – округлил глаза коротышка. – С чего бы вдруг злейшему врагу вашей семьи начать выдавать себя за ее друга?

– Папа говорил, что в молодости они были с этим бандитом друзьями. И вроде бы дружили аж с самого детства, – добавила Надя.

– Ну вот! Уже гораздо теплее! – Гриша в нетерпении потер ладони. – Да что там – почти горячо! Наконец-то мы выяснили нечто важное! Друзья детства! И один из них явился ко мне с выкупом за дочь другого, пусть даже нынче они смертельные враги! Как это… по-шекспировски, ты не находишь, Гюрза?

– Не могу знать, Шекспира не читала, – нахмурилась она. – Хотя прежде за Тайпаном подобных широких жестов не наблюдалось. Тем более предательств.

«А как зовут твоего папу и чем он занимается?» – таким мог быть следующий вопрос коротышки Пушинке. И вряд ли наивной девушке придет на ум соврать «господину». Но как только из ее уст прозвучит имя Виталия Салаирова, Гюрза мгновенно вспомнит человека, угощавшего вчера в баре Тайпана. Ведь Гюрза наверняка проверила, кто он такой, а прибыть на остров по подложным документам у простого страховщика не было возможности.

– Ладно, Робинзон, твоя взяла. Оставь девчонку в покое, ведь ты наверняка ее пощадишь, а меня нет, – подал голос Тайпан. – И если перед смертью я буду играть в молчанку, то еще на пытки нарвусь. Давай договоримся: я рассказываю тебе всю эту историю как на духу, а ты подаришь мне легкую смерть от пули в лоб. Само собой, я буду говорить только правду и ничего кроме правды. Гюрза это подтвердит. Она знает многие факты из моей жизни, просто успела их подзабыть, но по ходу дела вспомнит.

Гюрза недоуменно изогнула бровь – видимо, пыталась сообразить, о чем таком он ведет речь. Однако Гришу предложение раскаявшегося пленника заинтриговало.

– Пуля в башку, говоришь? – переспросил он. – Ну если только крупнокалиберная и разрывная пуля. Надо же мне отомстить тебе за твою ложь, чтобы это выглядело казнью, а не милосердием?

– Калибр твоего оружия меня не интересует. Просто сделай, чтобы я не мучился перед смертью, – ответил Красный Посох. – Тем более, за что меня мучить? Убытков я тебе не причинил – наоборот, обогатил на несколько миллионов. И девчонку собирался честно выкупить, а не украсть. Кому я соврал по-настоящему, так это моему боссу, а не тебе, согласись?

– Ну ладно, ладно, уболтал, – сдался Робинзон. – К тому же я страсть как обожаю подобные истории. Особенно со счастливым финалом, когда злостный обманщик и предатель терпит фиаско и получает по заслугам.

– Тогда, может, присядем? – предложил Тайпан. – Пока я буду рассказывать, заодно докурю сигару, которую ты мне подарил. Ты ведь не против?

– Да ради бога. В конце концов, не пропадать же добру? – Гриша не стал возражать и на это.

Он, Гюрза и Тайпан вернулись на диван. Надя осталась сидеть на табуретке, все такая же испуганная и не понимающая, что вокруг нее творится. Чифирь, Мрачняк и двое их приятелей на сей раз заняли позиции ближе к дивану. И выглядели уже не такими расслабленными, как до разоблачения Тайпана. Гюрза тоже ерзала, как на иголках. И лишь хозяин продолжал сохранять спокойствие, ибо, как он сам признался, на своем острове и в своем логове он не боялся никого и ничего.

Погасшую тайпанову сигару теперь раскурила Гюрза – видимо, опасалась, что если потянется к пленнику с зажигалкой, он схватит ее за руку. После чего забрала у Нади пепельницу и, положив туда сигару, подвинула ее затем на середину стола. Тайпан кивком поблагодарил Гюрзу за одолжение, взял возвращенный ему подарок, сделал затяжку и заметил:

– Покойный Хунцяо был прав – сигары у тебя, Гриша, взаправду отменные. И здесь мне повезло больше, чем ему. Хунцяо отправился в иной мир, не успев покурить перед смертью, а ты сделал для меня такое одолжение. Но вот если бы ты еще разрешил мне надеть ремень, я бы тебе по гроб жизни был признателен за то, что не издох перед всеми вами со спущенными штанами.

– Хорош выклянчивать у меня милости, сукин ты сын, – отрезал Робинзон. – У тебя есть пять минут на то, чтобы докурить и поведать мне историю твоего предательства Большого Шэна. Не уложишься в срок – нашему уговору конец. Сначала я затушу твою и мою сигары у тебя в глазах, а потом отправлю работать слепой мишенью на «Стрельбище ваших фантазий». Так что не тяни резину и приступай. Время пошло.

– Да-да, как скажешь, – ответил Красный Посох. – Маловато, конечно, это – пять минут, – но я попытаюсь. Думаю, надо начать историю с того, как однажды мой друг детства прострелил мне на охоте левую руку. Прямо навылет. Вот так.

Тайпан достал из кармана брюк левую ладонь и, крепко зажмурившись, прижал к ней зажженную сигару. А затем, не открывая глаз, подбросил вверх какой-то зашипевший и задымившийся комочек.

– Эй! Какого хрена!.. – Только и успел выкрикнуть Гриша, прежде чем сверкнула ослепительная вспышка, и эту часть зала мгновенно накрыло облако едкого черного дыма…